Чем дальше в лес, тем больше… мертвецов.
Ханджи перелистывала свой блокнот. Потрепанная несчастная записная книжечка выглядела убого, она точно огонь и медные трубы прошла вместе со своей хозяйкой. Ханджи вдумчиво и внимательно листала пожелтевшие от сырости страницу за страницей, порой, если глаза цеплялись за что-то интересное, она останавливалась на буквах, пыталась разобрать свой почерк, хохотала и кряхтела, стуча ручкой по своему округлому подбородку. За ней наблюдал Моблит, каким-то притупленным, но блаженным взглядом. Он был влюблен в нее уже много лет и не сказал бы, что их отношения были нормальными. Нормальными, в плане, такими же, как и у всех. Их до самой смерти связывала наука, а не розовые закаты, уикенды, свидания, или же фотографии, которые обычно делали на пустом месте влюбленные идиоты. Хотя, может в глубине души, ему хотелось побыть влюбленным идиотом на закате. Ханджи постучала ручкой по краю стола, потом постучала по шипевшей монотонно рации. Она вчитывалась в строчки от начала и до конца, невинно не замечая на себе взгляды Моблита. – Ты не голодна? – задал он вопрос, сидя на другом краю стола. Полностью погруженная в мысли Зоэ его не услышала. Она взяла чистый лист бумаги, который лежал у нее под носом, и стала размашисто писать синей пастой, то и дело, потряхивая рукой. Моблит неодобряюще вздохнул. Снаружи понемногу начинало темнеть. Второй день снежного бурана подходил к концу. Самый пик бури пришелся на утро и полдень. По рации тогда даже помехи не шли, связи попросту не было, однако, он нисколько не переживал за остальных выживших из конвоя. Они ведь не на улице, а под крышей, в тепле. Пару часов назад удалось связаться наконец-таки с Гюнтером. Он сказал, что пойдет к сетевой вышке, проверить сигналы на других каналах. Поначалу Зоэ не одобрила эту затею, но зная Гюнтера, она понимала, что ее протест не воспринялся им всерьез. Помнится Моблиту, что Гюнтер «мутил» с вояками, но не по собственной воле, конечно же, так что ему будет лучше среди техники. – Как думаешь, у Гюнтера получится проверить посторонние каналы связи? Ханджи исписала весь лист, потом перевернула его, впопыхах отхлебнув воды из сколотой кружки. – Ханджи, – Моблит повторил попытку, но, кажется, впустую. – Чего?John Murphy – 28 Theme (6:57)
Тогда затрещала обрывками рация. Из динамиков раздался голос, мужской, взволнованный и запыхавшийся. Это был Ривай. – Ханджи, Моблит, кто-нибудь меня слышит? Зоэ отбросила ручку и схватила рацию, как по команде, щелкая кнопкой. Она подорвалась со стула и посмотрела на немного растерянного Моблита. – О! Ривай! Рация заработала. Что ты там… – Слушай, у Эрена снова начались припадки, и я не шучу, тут все дерьмово. Скорее бери лекарства и бегом сюда. Моблит от таких указов аж позеленел. Не нравилось, что Ривай командовал налево и направо, а Зоэ всему потакала, ну, по крайней мере, так ему казалось. – Что? Снова припадки? Подожди, у Эрена есть успокоительное. Я положила несколько ампул во внутренний карман его ранца. Вколи их и уложи его на твердую поверхность, вставь что-нибудь в зубы и попридержи голову, – Зоэ подошла к окну, всматриваясь в фиолетовое небо. Сумерки надвигались. – Нет, ты не понимаешь, тут все слишком плохо и мне нужна ВАША с Моблитом помощь. Поторопитесь, иначе он себе башку расшибет! – Ривай сорвался на крик. – Так, мы уже идем. Зоэ закинула рацию в карман длинной куртки, влезла в нее, схватила сумку с толстым кожаным ремешком, где была собрана такая нехилая мед-аптечка, и выбежала из домика, как пожарный по первому вызову. – Зоэ! Подожди, ты не взяла оружие! – Поторопись, Моблит! – крикнула она. У Ханджи возникло дурное предчувствие. Времена ужасной практики намертво отпечатались у нее в памяти. Особенно психически нездоровые пациенты, с которыми их знакомили сотрудники одной психушки. Она не верила в то, что Эрен мог когда-то состоять на учете с подобными расстройствами. Во рту стало горько, точно желчь полилась сквозь зубы. Ветер сдувал. Она ступала по снегу, порой проваливалась по голень, но продолжала бежать. Вслед за ней шагал встревоженный внезапной вечерней прогулкой Бернер с ружьем на плече. Стрелял он плохо, ему было стыдно признаться в этом, но оставлять без защиты Ханджи не в его принципах. Еще несколько минут, и они смогли добежать до нужного им коттеджа. На перилах висело завязанное полотенце (их опознавательный знак). Хаджи залетела на порог и не успела постучать, как ей открыл дверь Ривай. Мужчина ждал. – Идем, – на лице у Аккермана мелькала тревога, он хмурился и постоянно запускал пальцы в волосы со лба. – Это может вас шокировать, но не палите без причины, идет? Они подошли к закрытой двери, за которой раздавались постукивания, шум и крики. – Ты что, запер парня в комнате?! – Моблит раскрыл рот от удивления. – Ривай? – Зоэ посмотрела сначала на своего коллегу, а потом, смятенная нехорошим предчувствием, перевела дух. – Ты взяла уколы? – Да, а ты не колол еще? – Я думаю, что они ему не помогут. Но, стоит попытаться. Ривай щелкнул замком на двери, приоткрыл ее медленно и без резких движений, и вошел вовнутрь, давая пройти Моблиту и Ханджи. Комнату разорвал крик Эрена. Парень стоял в углу спальни и бился головой о стену. Некогда светло-коричневые текстурные обои сейчас были заляпаны багряными пятнами крови. Эрен издавал страшные, как могло показаться поначалу, звуки, точно в нем бесились демоны. Стучался и стучался о стену, и, с каждым разом, впечатывался лицом сильнее, рыча и без конца повторяя одно и то же, будто он получал от этого какое-то извращенное удовольствие. – Они в моей голове. В моей голове. Они… Они в моей голове! – закричал он и шарахнулся лицом о стену с глухим стуком. – Эрен! – окликнула дрожащим голосом Зоэ. – Эрен, мы пришли помочь, пожалуйста, успокойся. Но Эрен ее не слышал. Он повел головой сначала влево, дергаными движениями, как будто заводной болванчик, потом вправо. Его глаза закатывались и дрожали, как от яркого солнечного света. А когда он увидел, кто его позвал, то повернулся лицом к пришедшим. – Ты слышишь? Слышишь??? ТЫ СЛЫШИШЬ??? ОНИ У МЕНЯ В ГОЛОВЕ. Ханджи поджала губы. С левой части скулы Эрена повис шмат содранной кожи. Там, где была щека – сейчас зияло вывороченное мясо, через которое проглядывала розоватая челюсть с парой выбитых зубов. С виска лилась кровь, левый глаз заплыл и ничего не видел, превратившись в смачную гематому. Эрен стоял, как душевно больной, и трясся, ломаясь из стороны в сторону. Его одежда пропиталась красными разводами. Пальцы на руках дергались от болевого шока. – Он заражен! – заорал в панике Моблит, готовя ружье для стрельбы. – ПОЧЕМУ ВЫ ИХ НЕ СЛЫШИТЕ? ТАК… ГЛУБОКО. О... ОНИ ТАМ. В ГОЛОВЕ. СКРЕБУТ. ГЛУБОКО. МАМА. Я ХОТЕЛ ЕЕ НАЙТИ. М-М. НАЙТИ. УБЕРЕЧЬ. ОНИ ЗАБРАЛИ ЕЕ. ВСЕ ЗАБРАЛИ. УБИЛИ. ЭТО НАСТОЯЩЕЕ? УБИЛИ... ОНИ. Ривай чувствовал, как у него в желудке сжимались кишки. Мертвый холод хлестанул дрыном по спине, а руки непроизвольно покрылись потом. Рефлекс полицейского сработал ежесекундно. Он выхватил пистолет с кобуры на поясе, наставив его на Эрена. – Эрен… ты меня слышишь? С кем у тебя был контакт? – Ханджи сделала шаг навстречу к парню, снимая колпачок с иглы шприца. – Когда??? Я НЕ ЗАРАЗЕН. ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ? ОНИ У МЕНЯ В ГОЛОВЕ. – Ты сдурела? А ну отойди, Ханджи, – Моблит нервно дернул дулом ружья, – он заражен, ты помнишь знаешь правила! – Подожди, Бернер. Что-то тут было не так. – Прислушайся. Они ползут, как насекомые, у меня внутри, в крови, в голове. ПОЧЕМУ НИКТО ИЗ ВАС ИХ НЕ СЛЫШИТ?! – Эрен схватился за голову руками и подлетел с размаху к стене, начиная снова долбиться об нее головой, расшибаясь чуть ли не в лепешку. «Бах!» «Шмяк!» «Тресь!» – Быстрее, Ривай, набрось на него что-нибудь! Моблит, достань из моей сумки спирт, живей! Ривай не ожидал от себя, что так беспрекословно последует приказу, служба в полиции не прошла бесследно. Он даже не успел оценить идею. Сорвался с места, как собака, увидел простыню, которая попалась на глаза, и тут же стартовал к Йегеру. – Эрен! Парень дернулся, когда на него набросились и схватили руки, тем самым осаждая. Его крик перешел в рычание, когда Ривай пытался завалить пацана. Зоэ вкалывала успокоительный препарат укол за уколом, боясь, чтобы игла не сломалась. Они вдвоем повалили яро брыкающегося Эрена на пол, и тот затрясся в очередных судорогах. – НЕ ТРОГАЙТЕ МЕНЯ. НЕТ. НЕ НАДО. Я ХОЧУ К МАТЕРИ. ПУСТИТЕ МЕНЯ К НЕЙ! ПУСТИТЕ МЕНЯ К ОТЦУ! ПАПА! Я НЕ ХОЧУ! НЕТ! НЕТ!!! Эрен кричал, как на минном поле со взрывающимися гранатами. Перед глазами ему чудились люди из прошлого, в белых и зеленых костюмах, в респираторах. Он прочувствовал на мгновение, как заползали капельные поливы под кожу, словно могильные черви. А по крови разливался яд. Он хватал воздух, дрожа от ломки и судорог, и громко плакал, не веря, что именно это происходит с ним. А потом все лицо стало жечь, будто кто-то поливал его кислотой. – А-а-а-а-а-а-а-а!!! – Лей на челюсть, – прикрикнула Зоэ, помогая держать ноги, пока Ривай сдерживал раскоряченные, как коряги, пальцы Йегера. – Это же издевательство! – чуть ли не плача от тревоги, молвил Моблит, поливая спиртом содранную скулу. Спирт с кровью хлюпали, разливаясь по челюсти. Эрен кричал, выламывался, точно его пожирал огонь. Ривай не мог себе представить, что однажды его сердце до боли сожмется в груди. Его вдруг начало мутить, некогда выпитый чай мог в считанные секунды вылиться обратно. В висках пульсировала боль. Он глядел на распухшее кровяное лицо несчастного мальчишки и не понимал, за что такие мучения. Почему ему приходится все это терпеть снова и снова? Когда знакомые голоса отошли на задний фон, а в глазах посеялся мрак, Эрен уже ничего не слышал и не видел. Ему казалось, что он снова умер, еще раз и еще, а теперь холод забирал его с концами. К нему что-то притронулось, обожгло льдом. Сознание вернулось постепенно, словно в медленной обратной перемотке старого проектора. Он видел Моблита, Зоэ и ее запотевшие очки, видел хмурого Ривая, который что-то кричал, держа его за руки. Но помимо их голосов был еще один. Чужой. Гадкий. В комнате было что-то еще. Невесомое, но ощутимое, оно перемещалось по крови, под кожей, точно хотело стать с Эреном единым целым.Frank Sinatra – Rain drops
Вдруг заиграла песня Фрэнка Синатры (откуда, он так и не понял). Сон или же воспоминание вернуло его в день школьного выпускного. Теплый летний вечер с толпами учеников, громкой музыкой и с розовым пуншем. Пахло дымом от бенгальских огней. «Raindrops keep falling on my head And just like the guy whose feet are too big for his bed Nothing seems to fit Those raindrops are falling on my head, they keep falling» И это было так тупо. Эрен ни черта не понимал, что происходит. Виниловая черная пластинка крутилась и крутилась по центру, а он бежал по ней, точно грызун в колесе, даже не пытаясь найти смысл своего существования. Голос Синатры становился громче, мелодия ускорялась, пластинка набирала обороты. Ноги сами по себе несли его. «But there’s one thing I know The blues he sends to meet me wont defeat me It won’t be long till happiness steps up to greet me» Перед ним проплывали воспоминания о вечернем выпускном. Пьяный Армин блевал на траву, он перепил пунша с водкой, Микаса дубасила хулиганье, решившее докопаться до ее друзей. Жан пытался потушить рукав парадного пиджака, его белое жабо болталось как сопля из стороны в сторону (боже, кто ему купил эту уродскую рубашку?). Вдруг откуда ни возьмись, как по взмаху колдовской палочки, появилась мама, с пирогом в руках и полотенцем в цветочек, которое Эрен помнил еще с младенчества. А позади Карлы бежала толпа зомбарей. Эрен схватил биту, появившуюся у него под ногами, будто из воздуха. Потом толкнул Армина в ров с травой, (наверняка парень упал в собственную блевоту) перепрыгнул мать на скорости и начал разбивать к хренам морды мертвяков. Челюсти летели во все стороны, черепа расшибались всмятку, как вареные яйца, мозги вылетали со свистом, а кровяка фонтаном хлестала вверх, точно взрывалось розовое шампанское из бутылок. «Raindrops keep falling on my head But that doesn’t mean my eyes will soon be turning red Crying’s not for me Cause I’m never gonna stop the rain by complainin Because I’m free Nothings worrying me» Эрен бежал и бежал, размахивая битой, пока твердая земля не ушла из-под ног, и он не начал падать куда-то в алый и глубокий закат, а за ним летели с обрыва мертвецы. Он оглянулся, как в замедленной съемке, и поднял средний палец мертвечине, расплываясь в невероятно горделивой ухмылке. Мертвяки рычали и махали руками, а он падал вместе с ними, вытягивая палец с рукой перед своим лицом. А затем Йегер проснулся. – Мертвяки! – вскрикнул ото сна Эрен, подскакивая с кровати. Глаза были по чайнику. Он пялился на картину, что висела на стене напротив. На ней было что-то безвкусное, детское и нелепое, обрамленное в рамку цвета говна (все, что смог сгенерировать его мозг в данную минуту). Сердце понемногу утихало, он вдыхал спертый воздух, стараясь вспомнить последние события. Ведь было же что-то, да? В маленькой комнате творился беспорядок. Перевернутые стулья, тумбы, содранные шторы, сбитый ковер, разбитые кружки. Кровь. Это точно была кровь, а не варенье или томатный сок. У него засосало под ложечкой, а в мозги точно жидкий азот пустили. Он решил встать, но ему что-то мешало. Тело было обмотано тугой простыней, он будто готовился окуклиться, как гусеница, чтобы потом стать бабочкой на один сезон. Начиная от шеи и заканчивая бедрами, простынь туго сжимала его, он даже пальцами рук пошевелить не мог. Эрен заметил, что и на лицо было что-то намотано. Бинт. Пахло железом – кровью? Эрена вдруг замутило. Он замычал, покряхтел, надеясь немного высвободиться, но простыня не поддавалась. «Где все?» За полуприкрытой дверью он услышал голоса.По секрету
Ривай не находил себе места. Это расходилось с его внутренним и физическим состоянием, так как за время службы в полиции он видел кучу слоновьего дерьма, чуть ли не тонул в нем. Аккерман сидел на стуле, между двух горящих огней – Зоэ и Бернера. Вот кому-кому, а Моблиту стоило бы поумерить свой пыл. Понятное дело, ответственность, все дела, но чрезмерная осторожность была не к месту. На городок шла ночь. И, слава богу, метель успокоилась. Теперь даже снег не порошил, казалось, что все застыло в этом месте. – А я тебе говорю, что он не заразен! Ханджи продолжала трясти записной книжкой перед лицом Моблита, а тот только и разводил руками, отмахиваясь от записей. Он вспотел, его лицо сейчас напоминало красный помидор в капельках росы, то ли от стыда, то ли от бессилия. Зоэ была во многом права, однако, он не сдавался. – Как ты объяснишь то, что произошло? – А ты видел его глаза? М? Ох, Моблит, ты работаешь моим ассистентом, черт знает сколько, и ты видел Красных, ты видел мертвых. Разве Эрен был похож на кого-то из них? Ривай хотел прикрыть уши, ученые рандевушники бранились громче обычного. Но он все еще надеялся вставить свои пять копеек. – Конечно видел! – взвился Бернер и посмотрел на Ривая в надежде на солидарность и мужскую поддержку. Не в этот раз. – У него ведь половина челюсти выворочена! – Я, может быть, и не ученый, психолог, врач, но думаю, что Зоэ права. Будь оно не так, я бы уже заразился, – Ривай на автомате запустил пятерню в волосы. Ханджи моментально замолчала, следом замолк и Моблит. На ее щеках заиграл румянец, а в глазах появился потный блеск. От выражения ее лица у Ривая глаза закатились. Какие соображения были у Зоэ – он и думать не хотел, но беззвучные смешки заставили нервно попотеть. – У тебя был контакт с мальчишкой, – сказала она так, будто знала что-то большее, чем Эрен с Риваем вместе взятые. – Я тебя умоляю, очкастая, – Ривай тут же сплюнул яд в ее сторону. – Так был? – Мы сидели бок о бок в подвале всю ночь, потом пришли сюда, пробыв в одном помещении не меньше десяти часов, можно сказать, ели с одной чашки. Ты говорила, что вирус беспощаден. А раз так, то вы к пацану тоже прикасались, бинтовали. Так что… Мы все в дерьме, если слушать тебя, Моблит, – Ривай тонкими намеками переключился на третьего «лишнего» в беседе. Зоэ по четвертому или даже пятому кругу начала листать записную книжку, и ее отступление от щекотливой темы облегчило Риваю жизнь (ну почти). Он подумал, что было бы неплохо замять подобные разговорчики, а то паранойя вызовет в нем тонну неудовлетворения, с которым придется тяжеловато справляться. В одиночку, да. Моблит больше не настаивал на своем. По его лицу было заметно, что он потерпел фиаско. За дверью что-то громыхнуло. Аккерман соскочил со стула и прошел к полуприкрытой двери. У кровати, на заляпанном ковре лежал обмотанный тряпьем, как мумия, Эрен. Он мычал. Из-под бинтов смотрел лишь один глаз. На мгновение Риваю показалось, что мальчишка безумно рад был увидеть его, точно старый верный пес, который нашкодил, но все равно встречал своего хозяина. Судя по выражению единственного глаза Эрен улыбался, и Риваю эта улыбка представилась жутковатой, ведь у него вроде как челюсть была содрана и расквашен нос. – Он пришел в себя, идите сюда. Зоэ подумала, что было бы неплохо снять бинты и залепить все пластырями, иначе они намертво присохнут, что в дальнейшем приведет к воспалению. Моблит похмурился, как грозовая туча, но убедить даму сердца в обратном (не трогать Эрена) ему не удалось. И Ханджи решила снять бинты с лица Эрена. – Срань господня, это что еще за херня? Увиденное повергло их в немалый шок. Ханджи раскрыла рот, озадачилась, насколько это было возможным, и отпрянула от Эрена. Пацан сидел на койке с глазами ребенка, непонимающего ни единого слова. Он смотрел то на Ривая, то на Ханджи, задерживался взглядом на ружье Моблита и беззвучно открывал рот, боясь что-либо спросить, ведь, если они так смотрят, то у него что-то ужасное на морде. – И что за чертовщина? – снова подал голос Ривай, прикладывая руку к виску. Лицо Эрена посвежело, будто пару часов назад он не долбился лбом и не проезжался челюстью по несчастным стенам комнатушки. Струйки шрамов, похожие на ожоги, протягивались от края скулы до левого глаза, словно белые татуировки. Ни крови, ни ошметков мяса, свисающих с лица. Йегер будто на свет только что народился. И лишь на бинтах и простыне остались следы запекшейся крови. Его крови. – Эй, ты слышишь нас, – пощелкал пальцем Ривай, делая шаг к койке. Эрен внимательно проследил за его щелчком и кивнул. – Я что-то натворил? У меня вылезли рога? Вы так смотрите… это пугает. Ханджи обменялась взглядами с Риваем, затем взяла фонарик из кармана растянутого свитера из верблюжьей шерсти и склонилась обратно к мальчишке. Луч света ударил тому в глаза и Эрен чуть моргнул. Его зрачки реагировали на свет, как у живого нормального человека. Белки были чистыми, ни единого лопнувшего сосуда. – Хм, я не помню, чтобы у тебя была гетерохромия, – удивилась Ханджи, перемещая ладонь на челюсть и проводя пальпацию. – Невероятно, все кости целы, даже не так… Зубы! Откроешь для меня рот? Эрен послушался. Моблит бдительно выглянул из-за спины Ривая, тот тоже смотрел на Эрена в оба глаза. – Да что такое-то? – не выдержал Йегер и покрутил плечами, от тугой простыни тело начинало зудеть. – У тебя был приступ. Ты все стены лицом счесал, – хмыкнул Ривай. – Ага, а теперь ничего не осталось, кроме шрамов, – Ханджи заголосила от радости. Будто в этом было что-то обыденное. – Ты новенький, как пара ботинок! Это что-то невероятное! – Бред… – Мы подумали, что ты заразен, у тебя было такое лицо… – нечаянно сказал Моблит. Ханджи поторопилась раскурочить простыню. Ткань с резким звуком треснула и разорвалась. Она попросила Эрена задрать кофту. Быть каким-то супергероем из комиксов в планы Йегера не входило. Ханджи с победным видом пришла в восторг. Там, куда ранее попал осколок – была обычная кожа, без всяких шрамов. В боку даже швов не осталось. Ривай смятенно покачал головой.Бессонница
Christopher Young – Sinister (4:24)
– Урод до сих пор околачивается вокруг дома, – досадно прохрипел Жан, подсвечивая фонариком свое лицо. – Точно от стаи отбился, как больная птица, – подытожил Армин, глянув за занавеску. Темно. Мертвец топтал снег целый день. Крутился вокруг да около. Основная масса успела пройти в бурю, теперь тишь городка нарушал только этот зомбарь. Старик в разорванной рубашке шумел. Неясные звуки доносились с его пересохшего узкого рта. – Меня достало сидеть взаперти! Вдруг ночью, пока мы будем спать, он залезет сюда? – Жан встряхнул ногами, а Конни встал следом за ним, вид у него был взволнованный. – Тогда давайте убьем его, – поддержал Спрингер. – У меня есть идея, – сказал Армин. – А раньше ты где был? – Раньше шла стая, Жан. – Ривай вообще говорил нам не глупить, – вдруг всполошился Конни, – если что пойдет не так, то… сюда сбегутся и остальные. – Если все провернем тихо, то никто не сбежится. Жан покосился на рацию, они не связывались с Ханджи с самого утра. Армин уже предвкушал ее горящие от ужаса и удивления глаза, когда они расскажут о том, что видели. Огромную «змею» из толпы лунатиков. Наверное, нечто подобное можно было увидеть в фильмах ужасов, как подумалось ему. Через несколько минут Жан взобрался на чердак, а Конни караулил у входной дубовой двери. – Я скажу, когда выходить, пока стой у двери, он еще не обошел дом, – Армин осторожно выглядывал из-за занавески, светя фонариком на слабой мощности. Старик приближался. – Жан, ты как? – Тут крыша гнилая и воняет, – ответил вполголоса тот, ступая по чердаку. – Осторожно слезай с навеса и крепко держи одеяло, – Армин старался говорить еле слышно, не привлекая внимания. – Он идет. Конни переминался с ноги на ногу, а потом, щелкнув ключом в замке, вышел за дверь, спускаясь по ступеням на снег и светя фонарем под ноги. Кожу его обдал прилив странно-теплого воздуха, ведь еще с утра играла буря, а теперь все начинало подтаивать. С крыши капала вода. Под ботинками скрипнул притоптанный тающий снег. Из-за угла дома раздалось зловещее хрипение и хруст, дыхание мертвеца нарастало. «Шарк», «шарк», «хрусь». Конни зажал пальцами каминную пику, готовясь замахнуться на тварь. На покатой крыше появился Жан с одеялом в руках. Даже будучи уверенным в плане Армина, он поскользнулся на шифере от волнения, и мертвец остановился, замирая и вертя головой в разные стороны. Старик в разорванной рубашке искал причину шума. «Армин, ты точно смотришь за ним?» Конни сделал шаг вперед, надеясь не столкнуться с мертвяком лоб в лоб. Жан пополз на край навеса, под руками и коленями мокнул снег. Казалось, чего бояться, мертвяк же один. Но, когда он выглянул вниз, то не обнаружил старика. Внизу никого не было. – Где он, Армин?.. Конни выглянул из-за угла дома и ткнул фонариком в пустоту. А потом посветил вверх, на Жана, который собирался привстать. Его лицо казалось безликим овалом на фоне темно-фиолетового неба. Из дома выглянул битый с толку Армин. – Я буквально на секунду отвлекся! – Его тут нет! – таким же надрывным шепотом ответил ему Конни. Парень прошел по террасе и заглянул за другую часть дома. Никого. Старика и след простыл. Тогда Армин вышел на улицу, держа тонкую железяку с заостренным концом. Он часто дышал, вбирая в ноздри аномально теплый воздух. – Я ничего не вижу, темно, – оповестил Жан, сжимая в одной руке край одеяла. По плану Армина это самое одеяло нужно было набросить на старика, а потом долбануть его по голове и дело с концом. – Жан, уходи оттуда, – Конни задрал к верху голову, – он, наверное, ушел. «Как ушел-то? Эти твари не могут просто так уйти!» У Жана сердце запрыгало, как ненормальное, он вслушивался в чужой шепот, но на его фоне были еще какие-то звуки. Не шаги, не хрип. Это был скрежет по дереву, точно кто-то грыз древесину. Еле слышно, почти незаметно. Жан только хотел встать, как позади себя увидел черную тень, вылезающую из-за карниза. Старик в разорванной рубашке пополз прямо на него, точно гигантский паук, с охрипшим булькающим рычанием. Колени и ладони, на которых полз мертвяк, стучали по шиферу, сгребая мокрый снег. – А! Дерьмо! – все, что успел выкрикнуть Жан, прежде чем расправил кусок одеяла в качестве защиты, когда на него налетел мертвяк. Старик стучал зубами, напирая на Жана, он буксовал ногами, отчего с навеса слетали куски шифера. Конни внизу забегал, словно голодная псина, он вдруг потерял нить плана, чувствуя в себе крысу-панику, которая начала его кусать исподтишка. – Сучий потрох! – Отбрось его от себя! Жан отбился от старика лишь на долю секунды, а потом они вместе свалились с покатой невысокой крыши на землю. Он больно ударился спиной, но успел обмотать мертвяка одеялом и откатиться от тухлого тела. Последовали глухие удары. Армин с Конни били по старику в одеяле каминными пиками, беспорядочно и со всей силы, словно скинхеды, забивающие кого-то под мостом. Было отчетливо слышно, как ломался хребет у мертвяка, и как он сделал еще пару сиплых вздохов и замолк. На ткани выступили черно-красные пятна. – Сдох! – сплюнул вязкую слюну Конни и пошатнулся на шаг назад. Голова вдруг резко закружилась от прилива кислорода и адреналина. – Тебя не покусали? – спросил по правилам Армин и помог встать другу, ухватив того за холодную мокрую руку. Жан ощупал себя всего, проверяя целостность, а потом помотал головой. Ноги слегка дрожали. – Гениальный план, блять, – он почувствовал, как по спине бежал градом холодный пот. И хорошо, что штаны намокли лишь от снега. – Извини, – с легкостью в голосе сказал Армин, – зато убили. – Парнишка все еще держал холодную руку. Мимолетный тактильный контакт, а внутри всего прошибло. Армин поднял несмело глаза. Жан как-то нервно усмехнулся, а потом крепче сжал теплую ладонь и повлек его на шаг ближе к себе, он допустил мысль сгоряча обнять его. – Убили… фуф.. – Конни сделал вид, будто ничего не видел. – Э… это что, дождь? – он подставил ладонь к небу. В доме затрещала рация. На связь вышел Ривай. Была дана команда немедленно выезжать. Гюнтер поймал чужой сигнал.***
Eluder - Phoenix Falling
Ривай чуть ли не матерился от нагрянувшей удачи, когда закапал дождь, а снег начал понемногу стаивать. Ведь, если бы опустились морозы, то все бы к чертям замерзло, шины у «мазды» и «ниссана» летние, слабые, так что ничего не грозило лишь армейскому грузовику с шипованными колесами. Было решено срочно выдвигаться из городка. Инцидент с Эреном они решили замять, а если говорить точнее, то не разглашать произошедшее. Ривай не мог допустить раскол лагеря. Им всем нужно держаться вместе, так бы поступил любой лидер. А с каких пор Аккерман стал думать о том, что он лидер? Не хотел. Но видимо ему надлежит стать им. Кенни бы смог, только был бы тем еще распиздяем с банкой пива в руках и с бычком между золотых коронок. Как по щелчку пальца ты просыпаешься другим человеком и понимаешь, что стоит все взять в свои руки, так думал Ривай, пока натягивал армейские ботинки, что нашел в соседнем домике в шкафу. Точно для солдата, тот, скорее всего, планировал прикатить в городок осенью, на отдых или же охоту, которая, кстати, не запрещалась в штате Оливер. Ботинки были теплыми, непоношенными, немного узковатыми со стороны мизинца, но это терпимо. Разносятся, говорил сам себе Ривай, пока шнуровал их. Зоэ посоветовала ему взять ответственность на себя за Эрена. За все, что случилось сегодня. Стоило приглядывать за пацаном. А то вряд ли люди в конвое обрадуются пассажиру, который себе мозги о стену расшибает, а потом затягивается на глазах, как разрезанное тесто, если его снова смять. К обгоревшей сцене грузовик пригнал Гюнтер. Ривай решил, что с ним в одной машине поедет Эрен. Ханджи села в грузовик к Моблиту, она смогла обмолвиться лишь парой слов с Нанабой. Выглядела та совсем неважно. Микаса заняла семейный джип Йегеров вместе с Армином и Жаном. Боль в животе ее одолевала через каждые полтора часа. Обезболивающее было брошено в бардачок. Рассказ о толпе лунатиков не выходил у нее из головы, она допускала мысли увидеть своих родителей средь мертвой толпы. – Двигаемся не быстро, снег все еще сходит, начнешь выпендриваться и улетишь с обочины, – Ривай оповестил по рации Микасу. – Дистанция как обычно – два метра. – Я, если честно, прослушал, что сказал Гюнтер, – Эрен глянул на себя в откидное зеркало. На лице не осталось и шрама. Значит, у них теперь были общие секреты. – Йегер, ты после приступа какой-то странный. Тугоухость началась? – Не издевайся, а лучше приглядывай за мной, я немного не в себе. – На моей шее висело три неспособных ребенка, самым неспособным из них был ты, – парировал коп, выезжая из городка на главную дорогу. Желтый свет от фар ложился на огромные лужи. Не ясно, что вызвало такое резкое потепление. Но оно и к лучшему. – Ну, прости, что я такой идиот, – ни грамма не раскаиваясь, уронил слова Эрен. – Я сам ничего не понимаю. Думаешь, мне в кайф? Росомаха бы позавидовал. – Росо… кто? – отвлеченно переспросил Ривай. – Росомаха, – повторил мальчишка, – герой комиксов. Мутант, обладающий сверхспособностями и непревзойденной регенерацией, а еще его невозможно убить. Только адамантовой пулей, в лоб. Он сам состоит из адаманта и поэтому… – Все-все, я понял, притормози. Ривай был на оттенок больше рад энтузиазму пацана, но желание слушать ахинею о персонажах детских комиксов его давно покинуло. Наверное, еще на пятнадцатом году жизни, когда он понял, что никаких супергероев нет. Есть говнюки, которые выпускают кишки в подворотне старикам, ублюдки, которые трахают собственных дочерей и твари, вроде тех, с которыми они сталкиваются чуть ли не каждый день. А Росомаха, Доктор Манхэттен, Хеллбой – бред. – Чем тебе не угодили супергерои? – на свою голову спросил Эрен, разворачивая пачку мюсли. – Я похож на того, кто читает комиксы? – Ты и на натурала не похож, – еле слышно буркнул он себе под нос. – Что ты сказал? – из-за шума колес Ривай не расслышал, что там пробубнил пацан, но точно что-то ехидное. – Не, ничего. Говорю, как эту безвкусную хрень пачками едят девушки, – кусая несчастный батончик, на обертке которого красовались злаки и яблоки, Йегер оценил неважнецкий вкус, – вот твоя девушка ела? На лбу Ривая пролегла тонкая складка. Эрен начинал действовать на нервы, как пила. – Мы не завтракали вместе. – Ого, а что так? Не получалось? – Работа. Ривай набрал скорость до семидесяти, устремляя все внимание на дорогу. Сзади плелась армейская машина. В распоряжении «мазды» оставалось немного бензина, бензоколонка была бы кстати. Хотя, в кузове грузовика лежит еще одна канистра с топливом, но она на крайний случай. Телефон не помешал бы, телефон с интернетом и работающей картой. Но интернета не было, а сотовый не всегда удавалось зарядить. Да и какой он него толк? Ничего ведь не работало. Ривай так и не успел поменять свою балалайку на смартфон. Ей можно было и убить. Поэтому кнопочный кирпичик покоился на дне сумки с начала июня. Иногда он допускал мысль, что этот телефон сможет пережить конец света. – Значит, неудачные отношения. И поэтому она в тебя палила? – продолжил болтать Йегер. – Вот почему ты такой любопытный? – Но мы же катимся с тобой в одной телеге, это естественно. Думаешь, мы всегда будем чужими друг другу? Согласись, я о тебе знаю гораздо больше, чем Армин или Ханджи, это делает меня сильнее и круче. Привилегированней. Респектабельней. В салоне машины раздавалось чавканье. – Наш уговор, помнишь? – Какой? – Ривай задержал взгляд в центральном зеркале, к моське пацана прилипли кусочки мюсли. Ел, конечно, Йегер обворожительно, с сарказмом пропустил он через себя. – Когда я завалю Красного, то ты мне расскажешь о себе все, что только пожелаю. – Мать честная, ты и вправду принял уговор за чистую монету. Внезапно для себя Аккерман рассмеялся, негромко, но приятно, как показалось Эрену, и от мужского смеха он заегозил в кресле автомобиля. Ривай не брал сигарету в зубы, до нынешнего момента. В салоне завертелся запах дыма. Он курил, оставив приоткрытым окно. Теплый воздух залетал в машину, подхватывал табачный дым и уносил прочь. «Мазда» шла на средней скорости, стремилась по ночной трассе, спускаясь с горы. Наверняка через два часа они выберутся на равнину. А там снова пролягут поля и черные леса. Больше всего Риваю хотелось встретить цивилизацию. Йегер, как всегда уснул. Сам Ривай не чувствовал себя уставшим, наоборот он целиком отдавался ночной дороге. Никто не забыл, что они выживали среди мертвых, никто не забыл, как, по словам Армина, они сливались в огромную стаю. Твари менялись, и это никому не могло понравится.Зловещий
Когда кошмар становится явью – проснуться невозможно
Central Industrial - Darknet
По словам Ханджи, после предгорья должен был быть населенный пункт. Потом парочка заправок у дороги и район ферм. Ривай всматривался в густую моросящую дождем ночь, но не видел ни единого огонька. На восьмидесятом километре наконец-то показались дорожные указатели и любимый, за пережитое время, знак бензоколонки. Подумать только, в нормальном мире Ривай ненавидел заправки. Во-первых, из-за нескончаемых очередей и шумящих моторов, во-вторых, из-за жары, а в-третьих, из-за придурков, которые норовили закурить прямо около бензоколонок. Хотя, можно было приписать и четвертый пункт – грязные и отвратительные мотели и хостелы. Те кишели тараканами и крысами, никакая обработка не поможет. Прокуренные номера, проваленные койки, простыни которых заляпаны спермой или блевотиной, содранные обои и нервно мигающие серо-зеленого оттенка лампы в ванной и у входных дверей. – На равнине связь стала чище, – подметила Ханджи, и Ривай услышал ее голос отчетливей, чем раньше. – У вас с бензином как? – До Китайской стены хватит, но заполнить пустые канистры все-таки стоит, – негромко и с юмором ответил Гюнтер. – Не прохлопать бы заправку, – как бы сам себе сказал Аккерман, положив рацию на панель машины. – А ты внимательней смотри. Как там, кстати, Эрен? – продолжала говорить Зоэ, а заодно и ела. Было слышно, как она там чем-то шуршит, точно фантиками от конфет. – Дрыхнет. Ханджи собиралась еще что-то сказать, но передумала. При посторонних толком и не поговоришь. Аккерман это понял и решил не тратить батарейки, отключив рацию. Голые поля застелили собой землю. На обочине лежала комьями грязь. Походу снег выпал только в горах. Воздух здесь пах горечью, будто бы недавно сгорел какой-то пластмассовый завод. Ривай ощутил дежавю, они ведь уже проезжали похожую дорогу с восточной стороны ГрейВилл. За столь долгое время луна все-таки сумела пробиться через дождливые облака и показать всем застывшие фермы посреди полей, по которым катился клубами туман. По правому краю обочины мелькнул указатель: «шоссе Манчестер». – Господи, заправка, – на выдохе сказал Ривай, щелкая поворотниками. Задние лампы иномарки замигали, в салоне послышалось мягкое «тик-так-тик-так-тик-так». Машина съехала с дороги на территорию заправки. На улице стало немного светлее от выглянувшей луны, что сражалась с облаками. Ривай распихал Эрена, и тот вяло и неохотно вылез из «Мазды». Следом подкатил грузовик и джип. Ривай по привычке взвалил на плечо дробовик, из кармана вытащил фонарь. По другую сторону трассы мертвым сном спали закусочные, брошенные автомобили, фуры. Жизнь здесь давно угасла. Пустота залепила заправку, она была за спиной Ривая, он остро ощущал это лопатками. Ненавистный мотель протянулся до густых деревьев. Перебарывать страх уже не составляло труда. – Уф, почему так тепло? – шепотом спросил Эрен, махнув битой. – На равнине всегда теплее. – И, что делать? – Будь внимателен и не зевай, – ответил на автомате Аккерман и направился к грузовику. С высокой платформы соскочила Ханджи. Влажный гравий заскрипел под ее подошвой. Из кузова выглянула Саша, из ее губ что-то торчало, вроде это был батончик. – Все пойдем? – задал вопрос Ривай. – Разделимся по группам, все обшарим. Еда, бутилированная вода, фонари, батарейки, – Ханджи помахала ребятам, сидящим в семейном джипе. Те шустро вылезли из машины. – Не шуметь, не орать. Быстро ищем необходимое, загружаемся и едем дальше, – дал распоряжение Ривай, а потом кивнул Гюнтеру и Моблиту, чтобы те занялись топливом. Эрен ощущал себя потерянным, он будто сидел в какой-то глухой камере. Почему-то весь страх исчез. Ни единой липкой ниточки ужаса не сдавливало его легкие. Он пошел с Армином в сторону закусочных и магазинов, следом за ними плелись через трассу Жан и Микаса. Армин явно нервничал, ведь в голову как всегда, полезла всякая лабуда из фильмов. Погода как будто решила дать выжившим поблажку. Они думали, что замерзнут, но сейчас в свитерах стало жарко. Эрен крутил ворот кофты, раздражаясь от того, как он лип к его шее. – Надеюсь, мы не наткнемся на толпу лунатиков, – мнительно заговорил Армин. – Если так, то мы бы их уже увидели. Соберем припасы и поедем дальше, – ответил ему Эрен, махая из стороны в сторону битой. Он сейчас с радостью бы сыграл в бейсбол, как обычно это было после пар на футбольном поле. – Твари меняются. – Я знаю. – Они собираются в стаи, как птицы, – Армин шагал пятка в пятку за Жаном. – А ты спец по зомби, – пропустил смешок Эрен. Внимание его привлекли выбитые окна закусочной. – Не нагнетай обстановку, здесь никого нет. Микаса обратила внимание на ряд столбов под два метра, стоящих неподалеку от хвойного леса, где плыл туман. Столбы напоминали фигуры людей-идолов, такие она видела в книгах по археологии и истории. Древние народы высекали из дерева тотемы и молились им. Девушка задержала на них взгляд, тот, что стоял по середине отличался от остальных. Более приземистый, широковатый. Идолы смотрели в сторону закусочных и заправки. – Микаса, чего ты там встала? – окликнул шепотом Жан. – Ничего... я иду. Она еще раз оглянулась на идолов и пошла за остальными. На долю секунды ей показалось, как идол в середине сменил положение. В закусочных пусто, если не считать разлагающиеся в душном помещении трупы. Несколько тел были наполовину обглоданы, скорей всего дикими псами. Эрену бы не хотелось встретиться со сворой одичалых собак или волков. Он держался мнения, что зараженные животные опаснее, чем мертвецы. Они по степени опасности как Красные, вот. На барной стойке лежал навзничь дохляк. На голове его красовалась помятая шерифская шляпа. Видимо, последний день в его жизни был чертовски неудачным. – Ну и воняет здесь, – покашлял в пол силы Жан, передвигаясь по скользкому кафелю вдоль столиков. – Они давно тут лежат, судя по запаху, – произнес Армин, виляя фонариком от трупа к трупу. – Идемте в магазин, здесь нам ничего не найти, – сквозь зубы процедил Эрен, ступая на выход, – время не резиновое. Армину Эрен показался каким-то недовольным и злым. Колокольчик на стеклянной двери закусочной одиноко звякнул. И этот звон разнеся по всей округе и сразу же стих. Туман подкрадывался все ближе к дороге. Эрен потер глаза, по привычке махая битой. Нарастала раздражающая головная боль. Он дошел до мини-маркета с нелепым названием «Wonderful Life» и приоткрыл дверь, медленно и осторожно, беря пример с Ривая. На стекле остался его отпечаток горячей влажной ладони. Следом зашел Армин и Жан, а Микаса, в очередной раз, остановилась и оглянулась на лес. Сквозь накативший серый и густой туман, можно было различить лишь макушки идолов. От гнетущей тишины стыла кровь, не было слышно даже возни второй группы на заправке. Волнительным взглядом она уставилась в сторону идолов, пилила взглядом туман. Вроде бы все четыре столба так и стояли на месте, или же… тот, что был посередине, меньше остальных – исчез? «Тотемы не двигаются» Девушка будто ощутила ледяное прикосновение к своей спине. Это был страх. Она в пару шагов зашла в мини-маркет к ребятам и закрыла за собой дверь, опустив засов. В стенах магазинчика мелькал свет от фонариков. – Я нашел три лампы Коулмана! – оповестил всех с толикой радости Армин и поднял за металлическую ручку находку. – М-м-м, у меня есть пять пачек батареек, – ответил Жан. Он вытирал рукавом пот со лба. В теплой водолазке было нереально жарко, – и упаковка ручных фонариков. Они ведь нужны? – Клади в сумку. О, а ты помнишь, как мы собирались в поход? – Армин хотел как-то отвлечься. – И чуть не опоздали, блин, твоя мать все пичкала мой ранец сэндвичами и бутербродами с джемом, – натыкаясь на приятные воспоминания, рассказывал Жан. – Бежали потом за уходящим автобусом, пока тот не остановился. Микаса осмотрела дохлый автомат с газировкой – пусто, затем глянула в сторону кассы, где Эрен пер сладости. Она подошла к другу. – Эрен, мы пришли… – Нет, не говори мне, что сладкое вредит зубам, сейчас не то время. – Вы забыли, что у нас только пятнадцать минут? – повторила Микаса. Армин оторвался от разваленных полок и глянул на девушку: – Если ты нам поможешь, то мы уйдем раньше, чем планируем. Пихай в сумку все, что посчитаешь нужным. – Командовать – это в крови у Аккерманов? – насмешливо прыснул Эрен. – Эй, Йегер, не начинай, – оборвал Жан, пройдясь рукой по сваленным криво полкам возле кассы. – А ты мне тут не затыкай рот, лучше ищи свои батарейки. Болван. – Ты что сказал? – Хочешь побиться об заклад? Не говори лучше со мной. – Ребят, не надо кричать, хватит, – вмешался Армин, его светлая макушка то и дело поднималась из-за витрин в углу бытовых товаров. – Да, спасибо, Армин. И заткнитесь все, у меня башка трещит от вашей болтовни, – Эрен помотал головой, попутно складывая перочинные ножики в узкий карман потрепанного ранца. – Что, струсил повторить? – Единственный трус среди нас – это ты, Жан. Микаса аж дернулась к Эрену, он выглядел агрессивно, непонятно, что за муха его только что укусила? – Это я трус?! – Кирштайн тут же выпрямился, отбросив рюкзак на пол. Атмосфера начала вибрировать грязными волнами. – У копа научился быть выше всех? Эрен остановился около лотка с журналами, делая вид, будто не слышит Жана. Появилось назойливое желание ужалить его. – А кто свалил в страхе? Пырнул свою мать ножом и сбежал, как последний трус. Это было последней каплей. Жана перекосило от дикой злобы и обиды, и он сорвался с места, налетая на Эрена. Парень взревел, хватая обидчика за грудки. Назревал мордобой. Эрен полетел спиной на витрину, инвентарь из лесок и проволок повалился на пол. Микаса тут же начала разнимать их. Армин отставил ранец, оттягивая Жана за шиворот водолазки. По потолку замелькал свет от ручных фонариков. – Перестаньте! – крикнула Микаса. – Да, давай, Жан, – Эрен с призрением скалился, подливая масла в огонь, – пырни и меня, – приподнимаясь на носки ботинок, он чувствовал лицом, как от кулаков исходит свинцовый жар. – Эрен, прекрати! – Армин тащил друга за одежду, лишь бы они не начали драку. – Закрой рот! Ты не имеешь права говорить мне это. Все совершают ошибки, – у Жана все лицо свело гримасой злости, точно он ел одновременно лайм и перец чили. Говнюк Йегер, хотелось прямо здесь разбить молотком его голову и бросить гнить в этом магазине. – Ты сам сказал мне, что она была пьяна. – Я был не уверен! – Ах, не уверен! Решил все списать на заразу, а сам с легкой руки убил мать?! – Да что ты вообще знаешь? Тебя там не было. – Но был ты, не хочешь рассказать Армину правду? – Хватит кричать! – Микаса встревоженно потянула за руки Жана, но те были как из камня, – Жан, отпусти Эрена… У входной двери что-то затрещало и скрипнуло. Звук был такой, будто по стеклу резанули ножом. Затем скрип снова повторился, но утонул в криках Эрена и Жана. Тогда Армин вышел из-за косяка высокой витрины, внимательно прислушиваясь. Звук незамедлительно повторился. Жан собрался заорать в лицо придурку Йегеру, но задержал дыхание и повернул голову на шум. – Вы слышите? – Микаса обернулась назад и наклонилась вперед, неспешно направляя фонарик в сторону кассы. Эрен ощутил, как ослабла хватка, и стряхнул с себя руки Жана. Он замолчал. «Скрип» «Стук» – Микаса… – еле слышно позвал девушку Армин, с его ладоней хлестал град холодного пота. Она кралась, стараясь ни на что не наступить. Судя по всему, мародеры, разгромившие магазин, куда-то очень торопились. По всему полу валялся товар. Перед ней дрожал луч от фонаря. Микаса застыла на месте, поднимая фонарик. Луч белого света пополз выше, по картонным коробкам у входа, затем по серой деревянной перекладине, которая закрывает входную дверь. А потом что-то показалось. У двери, на крыльце, кто-то стоял. Черная сгорбленная фигура под два метра, а рядом с ней торчала какая-то палка, похожая на клюку.Charlie Clouser – Baptism
У Микасы волосы встали дыбом. Это был тот самый идол. Черт подери, так значит, они ходят? Нет. Оно с самого начало не было идолом. – Там кто-то стоит, – Жан с трудом выдавил из себя слово, потянув со стены гвоздодер с ярким оранжевым ценником. Нечто стояло на крыльце магазина и стучало по стеклу пальцем. «Стук»… «Стук»… «Стук»… Оно стучало с таким промежутком, с каким обычно капает вода из плохо закрытого крана поздней ночью. Луч фонаря прошелся по стеклу и остановился на фигуре. Армин замер от безжалостного ужаса, взяв Микасу за руку. За окном стоял человек. Точнее, «Это» когда-то было человеком. Плешивая голова в каких-то бурых пятнах, впалые скулы, отвисшая челюсть, где не было видно даже ниточки губ, и сгнивший нос, от которого осталось лишь две дыры. Тварь стояла и не шевелилась, только ее палец поднимался и опускался. Рваное тряпье накрывало неестественно широкие плечи и спадало до самого низа, скрывая ноги. Сморщенная и бледная, в сине-фиолетовых венах кожа проваливалась между костями на руках и шее, она была покрыта гноящимися ранами. Огромные глаза, вваленные в череп, смотрели на Микасу, но казалось, будто тварь одновременно видит каждого из них. В этих узких зрачках читался уродский аппетит. Худой длинный палец все стучал и стучал по стеклу, а когда на тварь посветил Армин, она растянулась в ухмылке, обнажая ряд ржавых зубов в почерневших деснах. – Оно смотрит на тебя, Жан, – губы Эрена кое-как шевельнулись. – Мне кажется… на Микасу… – в момент липкого страха, Жану показалось, будто он держит не тяжеленный гвоздодер, а обычную деревянную палку. – Медленно… отходим к черному входу. Когда Эрен сделал шаг назад, то тварь слабо дернулась, ее местами прожжённая мешковина цвета вылинявшей охры, завибрировала от движения. Клюка, на которую она опиралась, шаркнула по доскам крыльца. Глаза устремились к Эрену, из черного рта вывалился ошметок, похожий на язык. Тварь улыбалась все шире и шире, в ее глазах плясал дикий голод и азарт. Тварь смотрела на Эрена так, будто бы видела перед собой идеальный кусок мяса, именно то, что ей нужно, она смотрела так, как озверевший и оголодавший хищник глазеет на добычу. – Уберите свет! – Йегер шикнул на Микасу и Армина, но ребята просто не шевелились. – Гребанная срань господня, – вырвалось у Жана. Он попятился следом к Йегеру, и тварь снова дернулась, почти вжимаясь в стекло магазина. Она прижала свой язык к стеклу и с ненормальной страстью облизала его, потом немного задрала подбородок, и обвисшая кожа на лице и шее начала дрожать. Она жадно вдыхала воздух. – Что… оно делает? – Ребята, просто медленно и тихо отходите назад. Армин, как тростинка, пошатнулся и завел ногу за себя. Следом попятилась Микаса. – Без резких движений и шума, – произносил гипнотизирующе Эрен. – Ранцы… заберите их. Микаса не могла отвести глаз от твари. Армин, успевая выиграть каких-то пару секунд, сгреб в сумку лампу Коулмана и юркнул за автомат с газировкой. Он споткнулся о банку, и та отлетела к стене. Показалось, что целый магазин содрогнулся от этого удара. Жан, бросив на пол гвоздодер, дал деру вместе с Армином к черному выходу. Тварь в мешковине стремительно опустила голову и хрястнулась лбом о стекло, ее глаза выпучились из синюшных глазниц, а некогда растянутая в улыбке челюсть раскрылась устрашающе вниз. Она начала орать. Отвратительный, визгливый и раскатистый рёв впился в уши. В воздухе повисло перехватывающее дыхание чувство, которое указывало на присутствие какой-то невероятной силы. В крике не слышалось ярости. Крик был своего рода набатом. Тварь била тревогу. – Микаса! – Эрен подбежал к оторопевшей от страха подруге, хватая за руку и утаскивая к черному выходу. Эрен толкнул дверь и вылетел на улицу. Впереди бежали Армин и Жан, их фонарики то и дело рассекали дымку тумана, они оба что-то кричали, но стены высоких дорожных отелей не пропускали звук.Charlie Clouser – End Theme (5:36)
– Ты видел ЭТО? Зачем ОНО кричало?! – на бегу выкрикивала Микаса. – Я не знаю! – Зачем, Эрен?! – Не знаю!!! Но это не к добру, не останавливайся, беги! – Эрен и сам на мгновение почувствовал тяжесть в своих ногах от ранца за спиной и от биты руке, ступни наполнились иголками. В этих пустых, но в тоже время безумных глазах твари он видел что-то зловещее, что-то, что видел в своих глазах, в бункере. Тогда, именно тогда, Эрен понял, что тварь звала ИХ. Она звала мертвецов своим криком. Микаса не отпускала его руку, хоть ее ноги и заплетались. Эрен не позволял ей затормозить. Лес, что стоял у края дороги, и поля, которые поначалу казались безобидными, внезапно разразились полуночными воплями и криками. Это кричали мертвые. Вдалеке, в полях с северной стороны, куда луна все еще могла светить, показались фигуры. Мертвецы неслись к центральной дороге. Они рычали и визжали, точно стадо диких животных, было слышно, как шуршит под их ногами почва и листва. Сердце Эрена стучало, как паровой молот. Он бежал так же быстро, как и мертвые из леса, что остался позади его спины. Когда он и Микаса выбежали на дорогу, раздались выстрелы. Несколько тварей, похожих на лысых псов, бросались на машины. Ривай отстреливал из дробовика мертвых, те ползли на высокий ров из камышей. Заправочная станция наполнилась залпами оружия и рокотом. – Они бегут сюда, Ривай! – Заорал во всю глотку Эрен, пересекая широкую трассу. – Блядский Йегер!!! Почему так долго?! – Ривай вставлял судорожно патроны, облокотившись о бампер «мазды». Грузовик, что стоял дальше всех, тронулся с места, заверещав шипами. Следом завизжал шинами «ниссан», труба дала выхлоп. Из окна выкрикнул Армин: – Ради бога, скорее! Эрен не чувствовал легких, их так сжало, что он попросту забыл, как дышать. Отпустив руку Микасы, он влетел в машину, больно ударяясь ребрами о боковину. Девушка обежала автомобиль и запрыгнула на заднее сидение, захлопывая дверь. Арбалет остался в джипе. – Я тебя за яйца подвешу! Садись живее! – Аккерман прицелился в обратном направлении, откуда по мокрому асфальту неслись Красные. Они размахивали руками на всей своей скорости, из разодранных глоток вырывался гортанный рёв. Безумные глаза горели ненавистью. «Быстрее!» В такие моменты руки превращаются в макаронины, ты сам становишься неуправляемым, неописуемый ужас поглощает тебя целиком. Примерно так себя чувствовал Ривай на своем первом задании убойного отдела. Но тогда люди были живые, они не хотели никого сожрать и разорвать на куски. Теперь же все было наоборот. Выстрел. «Быстрее!» Ривай спустил патроны в голову трем Красным. Было слышно, как их тела глухо пали на асфальт, еще двоих он успел задержать выстрелами по ногам, но они, как ненормальные продолжали двигаться, прыгая, словно лягушки после дождя. – Все-все, поехали! – Эрен перекинулся через сиденье и повернул ключ – «мазда» взревела. «БЫСТРЕЕ!!!» Ривай забросил ружье на переднее сиденье и, чуть было не ударился головой о крышу, пока садился за руль. Дав по газам, машина выстрелила на дорогу, покрутившись по мокрому асфальту – ее занесло. – Газу, газу, газу! – орал Эрен, оглядываясь в заднее стекло. Со всех сторон сгущалось нечто черное, одичавшая толпа настигала их, точно огромный рой пчел. – Йегер, если это ты их привел, то я тебя пристрелю, богом клянусь! – Это был «Идол», – вдруг вмешалась Микаса, и ее тряхнуло назад от резкой скорости, которую набрала машина, устремляясь по трассе. – Что, блять, за идол? – Та тварь, около магазина, она позвала их, – ответила Микаса. – Это просто что-то немыслимое, – сказал на тяжелом выдохе Эрен. Позади машины бежала разъяренная толпа, но она начинала понемногу отставать. Стрелка спидометра перевалила за сто десять. – Армин был прав, эти ублюдки меняются, и быстрее, чем мы могли себе представить, – Ривай не спускал ноги с газа. Вдали мелькали задники джипа. Машины неслись не меньше ста тридцати километров в час по шоссе Манчестер. Ривай слышал собственный пульс, он стучал в ушах, напоминая приглушенные шаги. Все тело пробил жар. Стало ясно, как день, твари начинали охотиться, и это был уже далеко не стадный инстинкт. Они начинали мыслить. Этот долбанный Армин, как в воду глядел. Микаса сидела, как неживая, вжавшись в кресло. Она смотрела в окно, не в силах уцепиться взглядом за пролетающие на скорости деревья или столбы. Эрен таращился прямо на желтую от фар дорогу, капот машины проглатывал разметочную полосу. – Какой-то кошмар. Что дальше? Мертвяки начнут пить кофе и заниматься утренней пробежкой? Нам конец. – Не каркай, Йегер, – оскалился Ривай. – Ты же видел их. Ты видел, что они делают. – У нас есть оружие, припасы, мы сможем протянуть. «Мазда» ревела на всю катушку. Машина почти нагнала остальных. – До чего протянуть?! Если на тебя налетит такая стая, то никакое оружие не поможет! – взбесился Йегер. – Твой отец что-нибудь придумает, – Ривай ответил так, будто был не уверен в своих словах. – Господи, мой отец, возможно, уже труп, а может, он умер еще в июле, в августе, может быть вчера!!! – Эрен, угомонись. – Мы в ебанном дерьме! – Есть же выжившие, а ну, отставить панику! – Аккерман обернулся назад, отвлекаясь от дороги. Ему хотелось хорошенько стукнуть Эрена по голове, чтобы тот заткнулся. – Пока мы будем добираться до них, они могут все сдохнуть! – Я, блять, тебя сейчас вышвырну из машины! – Ривай!!! В ту же минуту машина вильнула по дороге и крутанулась на огромной скорости. Микаса вдруг вскрикнула, хватаясь, как одичалая, за спинку сидения перед собой. Через дорогу бежало что-то большое на четвереньках. Желтые фары успели поймать лишь очертание существа. «Мазду» круто занесло. В кабине вдруг сперло воздух, всех троих с силой вжало в кресла. Ривай, как мог, выкручивал руль, а перед глазами мелькал то черный, то желтый свет и непонятные твари, которые с визжанием бросались на лобовое стекло. Задницу автомобиля закинуло от удара, через разбитую дверь вылетело ружье. Руль не послушался, отчего стремительная боль ударила по рукам Ривая, и тот скованно взвыл после попыток выровнять авто. Верезг шин пронизывал насквозь. У Эрена перед глазами вся жизнь пронеслась уже второй раз, а потом, он подлетел с Микасой, когда «мазда» подпрыгнула на выбоине и упала, точно гигантская туша, на бок, протащившись еще несколько метров и плюясь яркими искрами. Капот авто закипел, из него повалил пар. В ушах Эрена стоял звон, во рту чувствовалась горечь и соль, он был прижат к Микасе. Девушка лежала без сознания в непроизвольном положении. С ее губы стекала струйка крови. На переднем сидении туго покашлял Ривай. Коп с надрывным стоном стал ползти наверх, к выбитой двери. – Ривай, помоги мне… вытащить ее, – тяжело прохрипел Эрен, начиная яснее слышать шум машины. Сюда быстро ехал «ниссан». Армин и Жан возвращались за ними. – Сейчас… Когда Ривай вылез на ребро иномарки, то в лицо ему ударил свет желто-красных фар, правый глаз плохо видел, ребра щемило. – Тащи ее ко мне, – сказал он. Эрен на выдохе потянул Микасу на себя, ощущая ладонями, как ее сердце в груди еле стучит. Снаружи девушку принял Ривай. Претерпевая боль в руках, он тащил Микасу, и еле держал равновесие – голова шла кругом от удара, подушки безопасности не сработали. – Вылезай, скорее, – сказав Эрену, Ривай огляделся и опустил Микасу на асфальт. За спиной раздались картавые звуки. Облезлые твари, которые когда-то были псами, бродили вокруг разбитой «мазды». С их гнилых пастей стекали слюни. Псы напоминали здоровых крыс с деформированным телом. Их худые лапы цокали по асфальту, они рычали и исподтишка лаяли, намереваясь броситься. – Пошли прочь! Пошли отсюда! – Возьми, – Эрен подал Риваю биту и пару сумок, вылезая на бок машины. Ее капот раскалился. Затем он спустился с двери, и его ноги подкосились. Ривай с бессилием размахивал битой, точно загнанный в силки зверь. Собака бросилась к ногам, но он успел отбить агрессивный прыжок. Черная жижа хлестанула на асфальт. – Ну, давай, подходи по очереди! – кажется, он только разогревался. К разбитой иномарке подкатил джип. Авто еще не успело затормозить, а из двери выскочил Армин. На нем точно лица не было, весь бледный, с вытаращенными глазами от искрящего страха. – Там на дороге затор из брошенных машин! – выкрикнул он, подбегая к Микасе и на раз-два взваливая ее на свое плечо вместе с Эреном, который ничуть не растерялся. – Придется объезжать по полю. – Они угробили мою тачку, сволочи, – вспылил Аккерман, махая битой пятясь к джипу, за рулем которого сидел Жан. Плешивый пес кинулся к Эрену, но Ривай отбил его, как бейсбольный мяч с хорошей подачи. Очко! С другой стороны «лысая крыса» попробовала броситься на Армина, но тоже получила по черепу, со скулежом падая на асфальт. Сгнившие мозги смачно брызнули на белую разметку дороги. – Черт, я чуть головы не лишился, – с больным шепотом проговорил Эрен, усаживая на заднее сидение Микасу, шарф на ее шее стал темно-коричневым от крови. Армин втиснулся следом, захлопывая двери джипа. – Надеюсь, у нее ничего не сломано, – с надеждой сказал Армин. Жан тряс коленкой, попеременно газуя на месте, из-под задних шин показался дым. Ривай отбил от себя серую, с торчащими ребрами, тварь, и забрался в салон джипа, поймав на себе одуревший и идиотский взгляд Кирштайна. – Чего смотришь, как дебил? Езжай давай, потом свернешь на поле, за грузовиком. «Ниссан» поворчал на месте и слетел с тормозов. Жан сдал резко назад, а потом, выкрутив грубый руль, ударил по газам, отчего машина загудела и помчалась вперед, по шоссе Манчестер.***
Ryan Amon - I Don't Want to Die
Во рту стоял едкий привкус бензина и гари. Глаза щипало от дыма, что набился в сдавленную кабину. Эрвин сквозь гул крови в ушах слышал, как на ветру скрипит сломанный винт вертолета. Он пошевелился – но вокруг лишь безмолвие. Затем отстегнул крепежный ремень и вывалился из кресла, провалившись в сломанную искорёженную дверь. Под спиной Эрвин почувствовал влажную скользкую почву. Острые колосья неприятно вонзились в шею и лицо. Жив – первое, что пронеслось в звенящей голове. Он посмотрел вверх – в кабине болталась пара мертвых тел. Младший сержант и майор с вышибленными мозгами. И пилот, парню просто не повезло сегодня. Последние события складывались перед глазами по кусочкам. Вертолет пропахал носом добрую половину поля, от его винта летела во все стороны земля и трава, Эрвин вспомнил, как винты зацепились за колючую проволоку, что служила забором, и скрутили ее, отчего вырванный металлический кол влетел в кабину к пилоту, разбив лобовое стекло. «Я сделал это по своей воле» Эрвину никогда не приходилось выбирать. До сегодняшнего дня. Если мир полетел в гребанный ад, то разве нужно подчиняться кому-то? Он мог следовать своим правилам, своей идеологии. Во благо других, так он думал. Во благо человечества. «Если не я, то кто? Если не я, то... кто?..» На глубоком вдохе легкие кольнуло. Эрвин резко перевернулся на живот и закашлялся, несколько пуговиц мундира болтались на соплях. Потом выполз из-под вертолета, чувствуя на своих плечах невыносимый груз. На поясе висел неповрежденный маузер, дуло которого он направил на майора буквально пару часов назад. Пахло кровью – чужой. Эрвин вытер расхлябанным рукавом военной формы окровавленный лоб, кое-как поднялся на ноги и окаменел на месте. С хвоста вертолета обломился задний винт. Железка воткнулась в податливую сырую землю с мягким звуком. Вертолет все еще «дышал» и скрипел. Смит осмотрелся. Местность казалась ему незнакомой, может потому, что было все еще темно. Но на востоке уже понемногу светлело небо, таким бледно-красным утренним заревом. Он убил их. Убил их всех. И жертвы эти не будут напрасны. Он сможет предотвратить нечто ужасное. Ему по силам найти того человека, который создаст вакцину и остановит этот кошмар. И он не позволит «черным военным» разрушить оставшийся мир. Подобрав с земли кобуру и поправив повязку на левом глазу, Эрвин поковылял через черно-сырое поле, прихрамывая на ушибленную ногу. Впереди виднелась пустующая дорога и фермы.