/потерянное воспоминание. точная дата неизвестна/
Low – Dancing and Blood
Снаружи завывал ветер, бился о рольставни гаража, об окна, и те всякий раз жалостно дрожали, когда сквозняк воронкой проникал в дом. В доме серо и холодно. Микаса одолжила Эрену плед, набросив на плечи, пока он пробовал согреться от обогревателя. Погода ни к черту. Эрен смутно различал какого цвета был плед. Вроде бежево-серым. Потом он станет кроваво-грязным. Ворсинки, покалывающие руки, выводили из себя. И даже с этим долбаным пледом он не смог прочувствовать тепло. Эрен застал себя на мимолетной мысли, скабрезной и сволочной, на мысли – взять Микасу. Тогда-то они точно согреются, и не всрались никакие одеяла и кофты. Интересно, как она стонет? Ее уже кто-нибудь брал? Она ведь всегда была только с ним и Армином. Он никогда не видел рядом с ней парней. Разве что… Незнакомца. Неизвестную переменную икс, что поганила жизнь ей и его другу. Микаса что-то сказала. Что-то означающее, что им нужно идти. Куда? Дальше они стояли на мрачном пирсе, пропахшем застоялой водой, пластмассой и бензином. Ветер хлестал по щекам, как стерва, трепал волосы и одежду. Провода подпрыгивали и качались. – Я знаю, это последний раз, когда он появится здесь. «Он? Кто?» – не понимает Эрен. А потом видит со стороны, как отвечает ей, сжимая биту в руке. – Нет, он не оставит ни тебя, ни Армина. Нужно с этим покончить. – Эрен, если ты думаешь, что я без тебя ничего не могу сделать, то ты ошибаешься. Ветер грохотал по железным листам рыболовных ангаров. Бряцали цепи о столбы. Где-то вдалеке показались фары, на въезде в это злачное место. К пирсу направлялась машина. Непрерывно плескались волны прибитые ветрищем, вода проникала в каменные расщелины, зловеще чвакая, точно под пирсом сидели сотни мерзких кровососущих тварей и чего-то выжидали. Машина остановилась у порванных тросов, обносящих набережную. Металлические шнуры звенели, ударяясь о железные столбики. В сине-зеленой темноте цвета иномарки не разглядеть. Фонари, что светили у ангаров, сюда не доставали. Эрен взглянул на силуэт, вышедший из салона иномарки. – Ты привела с собой друга, похвально, но… – сказал незнакомый голос, – детишки, уберите подальше биту, пока я вас не продырявил. «Не могу вспомнить его лицо. Что с моей памятью?» «Они забрали ее у меня» «Забрали память» Эрен почувствовал, как в нем всколыхнулась густая кровь, заставляя сердце разогнаться. Микаса снова что-то сказала. Из-за порыва ветра не разобрать. Затем она подошла к незнакомцу, протягивая пакет. «Что в пакете?» – спросил сам у себя Йегер. – Забирай это. И оставь нас в покое. И кадры закрутились с крутой скоростью, отчего голова пошла в пляс. Его будто посадили на чертов аттракцион, забыв пристегнуть, и нажали кнопку пуск. Секунда, и он замахнулся битой. Отчетливый звук удара обо что-то твердое или все же мягкое? О голову. Чужак упал на землю. На промозглый пирс брызнула кровь. И Эрен, словно заводной голем, хладнокровно, но в то же время со всей неистовой яростью, что захлестывала его отравленной кислотой, бил и бил по телу. Руки и плечи хрустнули. Колени и голени вслед за ними. Ощущение злости стиснуло страшной холодной лапой. Это безумие ширилось и захватывало. Сильнее и сильнее. И казалось, эта кинопленка не закончится, не будет просвета, не наступит утро, не вернется все на круги своя. Аттракцион не застопорится. Крики захлебнувшегося в собственной кровавой жиже чужака не прекращались, а Эрен все дубасил битой. «Это не мое» «Не мое» «Нет, смотри. Смотри, что ты наделал!» Последовала рвота. Много рвоты, все, что он съел и выпил. Металлический разгоряченный запах наркодилера увяз во рту. Эрен хотел выблевать желудок и кишки, лишь бы избавиться от этого привкуса. Они затолкали труп в машину, на заднее сидение. Сели в иномарку и поехали за город. А потом… Тьма. Абсолютная, кромешная тьма. Она наступила так внезапно, что все прошлое вдруг выскочило из головы. «Как я мог забыть это?» Ничего не видно. Не слышно ни звука. Мертвое безмолвие. Но Эрен чувствовал чье-то приближение. Такое чувство было когда-то в Белой комнате. Там было очень больно. Белая… почему она белая? Больничная палата или?.. Что-то или кто-то идет, надвигается. Это что-то заставит слышать его, ощущать. Оно будет желать его. Оно будет с ним один на один в жестокой схватке. И если бы Эрен только знал, какое будущее его ждет, то искушение взять револьвер у чужака взяло бы верх, и он пустил пулю меж столь выразительных глаз Микасы, а потом повернул дуло к себе. «Мы убили человека» – когда-то, в том мире. Они убили. Они убийцы.