И снова небо замыкает на себя слова и провода…
John Frizzell — Go to Hell
Машины не разгонялись больше семидесяти километров. «Ниссан» плелся за «маздой», подсвечивая фарами в задний бампер. Трасса по лесу текла плавно, но из-за тумана, окутавшего все вокруг, видимость на некоторых участках дороги опускалась до критичной отметки. Утренний свет еле-еле пробивался в гущу леса. В густом тумане между стволов деревьев виднелись фигуры людей. Они напоминали кладбищенские статуи. Застыли навечно, как и все вокруг. Мертвые просто стояли и не двигались. Они не реагировали на проезжающие машины, не пытались гнаться за ними. Они будто повырастали из земли, как вырастают грибы после дождя. Жуткое зрелище. Эрен заметил, как «мазда» ускорилась. Видимо, Ривай решил быстрее проскочить участок трассы, состоящий из людей-статуй, разбросанных по лесу. Он так же прибавил газу. — Офигеть, они в трансе, что ли? — Конни вжался лбом в стекло, провожая взглядом фигуру за фигурой. — Стоят как идиоты. — Лучше не привлекай внимания, — посоветовала Микаса, надевая куртку. Эрен держался молодцом, он до сих пор вел машину, не отставая ни на метр от Ривая. Он думал о двоих новеньких, которых они подобрали с заправки, и об огромном полчище собак, выбежавших из тьмы. Их красные глаза и огромные пасти, то и дело щелкающие от лая, мелькали перед глазами. Парень вздрогнул, и ему на лоб легла ладонь Микасы. — Тебя лихорадит? Давай поменяемся, я сяду за руль. — Нет, все в порядке. Здесь тормозить нельзя, — скомкано ответил Эрен. Челюсть и шея сильно затекли от перенапряжения за рулем. — А мы вас видели, в университете. Вы вроде как трио известных. Дети крутых родителей, — Спрингер поспешил отлипнуть от окна. Одна фигура очень близко стояла к обочине. — Моих родителей больше нет, — вяло проговорил Армин, облокотившись на свою сторону двери. — Дедушка их съел. С лица Конни тут же сошла привычная улыбка. Он понял, что говорить об этом не стоило, да и в таком наивном тоне. Мотнув головой, он тихо извинился и посочувствовал. Спрингер рассказал, как нашел свою мертвую мать около дома, 17 июня. Ее обгоревшую плоть клевали вороны. Родители Саши пытались ее убить как раз того же числа, пока на их дом не обрушился шквал огня. — Никому не повезло, а если и повезло, то вряд ли такое назовешь везением, — парень потупился и опустил голову. Армин понимающе кивнул ему в ответ, но не проронил больше ни слова. В середине дня, когда мертвецы перестали мелькать на обочине и в лесу, а горы стали крупных размеров на подъезде к ним, машины остановились. Ривай счёл нужным сделать передышку. Эрен вылез из «ниссана» и чуть было не запнулся — ноги сильно затекли, почти что окоченели. Он растер шею, замахал руками, делая мини-разминку. Легкие наполнил разряженный горный воздух. — Никто из вас чтобы не шумел, — Ривай приложил палец к собственным губам, Саша с Конни закивали. — Дамочки могут пойти направо, если кому надо, — негромко добавил, готовя свой пистолет на поясе. В лесу стояла тяжелая тишина. Плотный туман обволакивал деревья и увядшие от холода кустарники, гниющие бревна торчали черными палками из желтой листвы. Эрен провел ладонью по своему свитеру — он стал влажным. Шаги его тихо отдавались в листве под ногами. Она мокро шелестела и шуршала. Чуть поодаль виднелись кружащие птицы над деревьями. Эрен двинулся вглубь леса, придерживая в руках любимую биту, которую достал из багажника. Парень вышел на пустующую поляну. По ней размазались следы от нескольких тяжелых машин. Он вгляделся в них — следы постепенно размыл дождь, они вели в глушь. Сзади нагнал парня Армин; тот немножко запыхался, пока переставлял ноги. На кроссовки липла сырая земля и листья, шаг был тяжелым. — Эрен, а как же правила? — Тихо… посмотри на это и взгляни на ворон, — Йегер кивнул на следы шин и в сторону порхающих птиц. — Все это до чертиков интересно, но давай лучше вернемся к машине. — Не будь таким трусом, может, здесь неподалеку есть какая-нибудь база. Эрен не стал поворачивать назад, а только прибавил шагу, удаляясь в чащу. Армин с выпученными глазами погнался за ним, оборачиваясь на пустующие машины. Около «ниссана» суетился Конни, перекладывая вещи из сумки в сумку. — Эрен, постой! Нам не следует разделяться! — Тише, просто иди рядом, мы сейчас посмотрим и вернемся, — шикнул он и сжал биту в руке. Что-то ему подсказывало, что надо непременно посмотреть. Впереди через сизый плотный туман проступили красные знаки, расставленные в одну линию и огороженные тонкой проволокой. Показалась поляна, изрезанная следами шин. Эрен поморщился от зловония, прикрывая рукавом свитера нос и подходя к проволоке. Над головой кружили и каркали вороны, но не оседали на землю. Их будто что-то пугало.John Frizzell — Murphy's Body
Дойдя до края, Эрен ощутил, как будто ему на голову упало небо. Пальцы перестали белеть на ручке биты, она соскользнула и пала в грязь. Армин пошатнулся, из горла его вырвался сдавленный стон. На знаках белыми буквами виднелись надписи: «СТОП! ОТХОДЫ». В огромном глубоком котловане, словно рассыпанное конфети, лежали сотни и сотни трупов, замотанных в светлые ткани. Дно было усеяно уродливо смятыми, перекрученными мертвыми телами. Черная кровь, запекшаяся и пропитавшая светлые простыни, растекалась от сырости коричневыми разводами. Местами трупы были присыпаны черной землей. И ни одна птица не садилась на них. — Господи… Арлерт не выдержал и перегнулся пополам — его стошнило. В глазах помутнело от скопившейся влаги. — Почему… почему их не сожгли? — Эрен, шокированный увиденным, попятился назад и вытащил биту из грязи. — Они ведь не могут сейчас восстать? Подождите-ка, разве задача военных не обеспечить населению безопасность, поместить в карантин эти территории?! — Давай уйдем, скорее. — Почему их не сожгли?! — закричал Эрен. Отчего-то он почувствовал себя совершенно беспомощным. Секундный укол злобы — и он вскрикнул. Где-то позади, со стороны трассы, из тумана позвала Микаса. Они отошли от котлована и пошли обратно. — Черт подери! Их не сожгли! Кто их сюда привез?! — Йегер орал на весь лес; слова друга, который без конца повторял «тише», никак не воспринимались им. — Эрен, прошу, не кричи, — в тумане показалась Микаса. Она была чем-то напугана. — Мы… Ривай нашел тела недалеко от дороги. В яме. — Прекрасно, ебанный скотомогильник, — скривив губы, Эрен пихнул девушку в плечо, чтобы та отошла в сторону и дала пройти. Выжившие собрались около машин. Аккерман рвано курил, хмурился в своей манере и о чем-то усиленно думал. Армин выпил таблетки и залез обратно в семейный «ниссан». Остальные крутились у дверей авто, и никто из них не говорил первые несколько минут. — Нам нельзя здесь оставаться. Вы все видели тех мертвых? Они стояли, как вкопанные, около деревьев и чего-то ждали. И эта хрень, в котлованах, мне не нравится, — первым заговорил Ривай, как самый опытный и взрослый среди остальных. Эрен посмотрел на него с тоской. — Ты заверил нас, что через горы самый безопасный путь, а что теперь? Если только здесь три котлована с телами, то где гарантия, что по дороге мы не наткнемся на толпище ходячих? Котлован пологий — вылезти легко, — Эрен вытер тряпкой испачканную биту и сунул ее в салон, на заднее сиденье. — Я не давал гарантий, я искал наиболее безопасный путь выезда из города. Дэд’Арлент давно позади, и, согласись, дерьма было поменьше. Ты предлагаешь повернуть нам обратно? — Есть предположения, почему тела не сожгли? — внезапно голос подала Саша. Она нажевывала батончик мюсли, стоя позади капота бордовой машины. — Они могут быть не инфицированы. Это жертвы перестрелок, пожара или аварий. Массивные следы похожи на шины армейских грузовиков, — пожал плечами Ривай в такт своим рассуждениям. — Их специально сбросили в ямы, но почему-то не засыпали землей. Торопились? Или им помешали? Микаса от представления, как эти мертвые в белых мешках-простынях вылезают с котлованов, передернулась. Коленки ее немного задрожали. Ведь среди умерших могли запросто лежать ее знакомые или даже родители, которые каким-то образом просто не успели уехать на патрульных машинах. Она села за руль джипа и прикрыла глаза. — Нам ехать еще дня три, я не уверен, что справлюсь, — озвучил опасение Ривай. — Но я неплохо вожу, — Спрингер поднял неуверенно руку, — правда, я только недавно права получил, ну… — Бензина не хватит. Бывший офицер затушил бычок, растоптав его краем подошвы, и неодобрительно глянул на Конни. — Все устали… а, послушайте! — в глазах Эрена показался блеск. — Следы шин ведут далеко в лес. Почему бы… нам не проверить? — Ты серьезно? Посмотри, какой туман. — Но, может, у них там база. И… туман должен скоро рассеяться. — А что делать, если базы нет? — Армин выглянул из окна. Лицо его напоминало слепок белой маски. — Они ведь куда-то ведут. Зачем машинам ехать по лесу, когда есть рядом дорога? Лес толком-то и не такой густой, — Эрен ткнул пальцем в сторону сосен. — Машины запросто пройдут. Конни и Саша переглянулись друг с другом и уставились на Ривая. Он сидел с пустым взглядом и думал, хорошая ли это идея. Понимание пришло сразу — Эрен внедрял время от времени неплохие предложения. Он быстро учился. — Риск — благородное дело. Чем черт не шутит. Ответственность вся ляжет на тебя, поймай мы табун ходячих или бешеных, понял? — Разрешаю тебе укусить меня, если мой план провалится, — Эрен горделиво задрал нос и послал лукавую ухмылку Риваю. Мужчина цокнул языком и отмахнулся. Он забрался в свою машину. Тронувшись с места, автомобили свернули с дороги в лес, следуя размытым следам.Они догоняют
Hiroyuki Sawano – 進撃st-hrn-egt20130629巨人
— Скорее! Они догоняют! — Армин вставлял болты в арбалет, подавая их в спешке Саше. — Живо-живо-живо! — Саша, открой окно, — Микаса перестроилась за бордовой «маздой» и ушла налево, отвлекая часть стаи волков на себя. Животные с диким ревом погнались за джипом. — У вас еще есть что-нибудь? — растерянно пробормотал Конни, с опаской смотря в боковое стекло и держа в руках фейерверки. — Все припасы в другой машине, — обнадеживающе выпалил Армин и тихо вскрикнул на кочке, от которой джип подлетел. — Но там, кажется, есть петарды, или вроде того. Используем их! — Зачем вам пиротехника?! — Эрен взял… неважно! Просто кидай! Это их спугнет. Они проехали где-то километров двадцать пять по сплошному лесу. Деревья здесь редели, перерастали в гигантские сосны, уходящие под небо, и видимость стала лучше. Две машины гнали и петляли меж редких стволов, пытаясь оторваться от диких хищников. Животные подверглись заражению, скорей всего, когда напали на мертвецов, стоящих у дороги. Шкуры их напоминали сожженные ковры, у них гноились раны, отсутствовали хвост или уши. — Только не съезжай с петли следов! — Эрен достал с заднего сидения дробовик Ривая и приоткрыл окно, чтобы отстреливать заходящих со своей стороны бешеных животных. На скорости получалось хреново: руки дергались, а пули просвистывали мимо зверья. Плечо разболелось от кривой отдачи, и уши завалило от холодного ветра. — Твою мать, куда погнала эта девка? — Аккерман прибавил скорости. Руль дернулся, и машину повело по скользкой грязи, когда один из волков прыгнул со стороны водителя на дверь. Животное с глухим звуком ударилось на скорости и отлетело обратно, издав визг. — Целься лучше, Йегер. — Легко сказать, офицер полиции! Я никогда не стрелял! «Мазда» набирала скорость, успевая объезжать высоченные деревья. Ее заносило на скользкой земле и на небольших кочках. Темный джип обогнул полкилометра с восточной стороны и теперь несся наискось к Эрену и Риваю. За машиной цепью неслись хищники. — Она специально подсунула их нам под нос, теперь стреляй, Эрен. С другого конца машины высунулся Конни, он швырял подпаленные петарды и фейерверки в зверей, но это было лучше, чем ничего. Туши отскакивали от ударов и хлопков и падали на землю, остальные решались отступить, разбегаясь по разным сторонам. По крайней мере, их было не так много, как собак на заправке. Вся дорога от джипа искрилась красочным светом. — Хо-хо, веселуха, так вам, твари! Йегер перезарядил дробовик и через стиснутые от боли зубы продолжил палить по зверью. Волки одичало выли и визжали. Один из волков бросился прямо на капот «мазды». От неожиданности Ривай вдарил по тормозам, и животное слетело с капота и рухнуло на землю, еще несколько волков вдолбились сзади в бампер и упали замертво от удара, расквасив полбагажника. Из трубы повалил дым, и Ривай снова дал на газ, переехав зверя. — Ты точно полицейский? — ошарашено глянул Эрен, перезаряжая оружие. — Как видишь, он самый. — Ривай раздражительно усмехнулся в ответ и предложил поменяться местами. «Ниссан» успел далеко отъехать, зазывая за собой остатки диких волков. — Бросай всё разом, Конни! — заорала Саша, принимая у Армина новую порцию заряженных болтов в арбалете. Ее конский хвост, некогда идеально собранный в тугую резинку, сейчас напоминал обгорелую растрепанную метлу. — Микаса, сбавь немного скорости, чтобы они подошли совсем вплотную, — Армин выглянул из окна. Воздух на скорости прожигал лицо. Он был ледяным и влажным. «Хоть бы сработало, Господь, прошу! Хоть бы все получилось!» Микаса плавно отпустила газ, следуя плану друга. Волки с правого и левого фланга ощетинились. Они будто общались между собой: все разом напряглись, готовясь к прыжку на машину. Саша напряглась, глядя на зверя, похожего на гигантского сенбернара. Волк без половины морды несся быстрее всех, он почти обогнал «ниссан», готовясь прыгнуть на девушку. Это был вожак стаи. — Ну, когда? — Еще немного! — Арми-и-и-и-и-и-и-ин! Если не сейчас, то они все прыгнут! Хищник взвыл и раскрыл часть пасти, срываясь в прыжок. Скоп сырых листьев от его лап поднялся ворохом, точно из-под колес джипа. Саша в испуге вскрикнула и пустила несколько болтов, отмахнувшись вдобавок дугой арбалета. Волк чуть было не вцепился зубами в руку. — Пошел прочь! В этот момент Конни успел открыть все новогодние фейерверки, сложить их в тряпичную сумку и поджечь. Он привязал край лямки веревкой. Свист ледяного ветра на скорости стоял в ушах. Конни отпустил часть веревки, чтобы та оказалась в середине бегущей стаи и волоклась по земле. Позади джипа раздались выстрелы: за рулем уже гнал Эрен, а Ривай, высунувшись из окна, решетил туши набегающих волков. Глаз у него наметан: даже на скорости и по неровной дороге у него получалось попадать точно в цель. — Да, детка! Стреляй всех, к чертям собачьим! — Эрен задорно сигналил, прибавляя скорости, если дорога позволяла. — Когда они успели поменяться местами?! «Мазда» обогнала джип и ушла в сторону, огибая дерево за деревом. Сзади послышался радостный свист фейерверков, и те разлетелись, подобно детской хлопушке. Хищники попадали в листья с ожогами. Еще несколько волков пали замертво, прекращая преследование. Дорога позади джипа засветилась от ярких вспышек: фейерверки свистели, лопались и взрывались. Шестеро выживших коллективно ощутили маленькую победу, будто их что-то в этот миг связывало. Какая-то невидимая нить, которая прошивала насквозь каждого. Микаса подыграла Эрену за рулем и так же посигналила. Гудки были долгими и громкими. Это была ее первая улыбка со дня катастрофы. — Йегер, я тебя точно когда-нибудь пристрелю. Твой долбанный план превратил нас всех в овец. Чтобы я тебя еще раз слушал. — На мне лежит полная ответственность, сэр. Вы вправе сделать мне выговор. — Самоуверенный кретин. — Но было офигенно, эту погоню я никогда не забуду! Не думал, что вирусу подвержены все животные. Такими темпами мы встретим не только волков и собак, но и горных пум, а это уже ягодки. Автомобили поехали по следам, оставляя позади себя ворох мокрой листвы и шум моторов.Еще одна смерть
Akira Yamaoka — Never Forgive Me, Never Forget Me
Ехать пришлось недолго. Уже через километра три, как они оторвались от волков, засветился желтый огонек. Он напоминал шахтинские огоньки. Размытые следы привели именно к нему. Показалась двухметровая в высоту сетка — не самое удачное укрепление от зомби, как подумалось Эрену, когда он притормозил около ворот. Здесь повисла мертвая тишина. Казалось, что вот-вот посыплет снег с гор. Изо рта валили клубки пара. Армин нацепил на себя куртку и надел еще вдобавок капюшон. Конни и Саша успели переодеться на прошлой остановке, теперь они не выглядели фанатами блэк-металла. Даже Ривай поверх теплой водолазки надел кожанку. — Это, определенно, военная база, — Армин прошел вперед и, дойдя до сетки, всмотрелся в серый туман. Они будто попали в Сайлент Хилл, не хватало сыплющего пепла, а монстры уже и так были. — Похоже на то. — А военные-то где? — Конни вцепился пальцами в прутья. Сбоку загробный голос подала Саша: — А съели... — О, какие шутки! Конни встал в стойку, словно бешеный бабуин, а его подруга разделила дурачество и подняла руки вверх. Не самый удачный момент валять дурака. — Довольно, мать вашу. Собрали свои мозги и пошли проверять, — хлопнув дверью «мазды», Ривай сурово рявкнул на молодняк. Он не терпел нарушения дисциплины у себя в участке. Видимо, старая работа не отпускает. За сеткой по центру огороженной части выстроилось невысокое здание вытянутой формы: огонек мигал за стеклом. От боковой части постройки крепилась наблюдательная вышка из железных пластин метра четыре в высоту. Позади вплотную друг к другу стояли пустующие амбары. Брошенные палатки, бронетехника, бочки — все гнило от сырости. Ни ворон, ни волков, ни мертвецов. Сосны тут росли чуть ли не до самого неба. Над головами глумилось серое тяжелое небо. Понемногу накрапывал гадкий дождь. Они уже забыли, когда последний раз видели солнце. Неделю назад? Две? Кажется, прошло больше времени. — Не теряйте бдительность. И надели все перчатки, быстро. Ривай раздал безоружным щенкам по пистолету. Эрен отказался, заверив, что ему и с битой хорошо. — Чуваки, смотрите, здесь открыто, — Конни чуть пихнул стальную сетку, где имелось несколько болтающихся замков. — Пошли? — Не шуметь, все помнят? — А что именно ищем? — Эрен мельком взглянул на пустое окно постройки, и спину его прошиб холодный пот. Ему показалось, что он кого-то увидел в окне, точнее чье-то лицо. Помотав головой, он поморщился, ступая за Микасой через сетку и надевая попутно прочные медицинские перчатки. — Бензин, воду, лекарства и еще, если найдете, оружие. Оно никогда лишним не бывает. Поочередно просочившись в приоткрытую створку, ребята оказались на огороженной территории. Ривай замыкал цепочку. Он довольствовался пополнением, однако теперь придется экономить запасы еды и воды. — Если увидите мертвых — сразу стреляйте, но не орите, иначе сюда сбежится половина леса. — Мне кажется... — начал говорить Армин, ступая случайно на улитку: та с противным хрустом расплющилась под подошвой ботинка, — ой… гадость-то какая! — А ведь улиток едят, — пробормотала между делом Саша. — Не сегодня... — Нам нужно где-нибудь переночевать. В машине оставаться опасно, — Ривай прошел мимо палаток, а потом подошел к вышке и заглянул за стекло. Темень и одна лишь керосиновая лампа на столе. Ривай подергал ручку двери — заперто. Тут кто-то был. «Тебя ведь кто-то зажег, верно?» — Сюда! — как можно тише крикнул Эрен и замахал руками. Аккерман отреагировал на негромкий зов вспышкой гнева. Он пригрозил пистолетом в сторону пацана и размашистым шагом к нему подлетел. Сквозь туман проступили новые постройки и палатки. — Смотри, скорей смотри, — Эрен кивал головой, словно радостный пес звал хозяина, чтобы показать пойманную добычу. Подальше стояли ангары, похожие на гаражи. Древесина была черной от дождя. В этих самых ангарах, под навесами, покоились армейские грузовики с открытым и закрытым кузовом. Насчитывалось таких штук десять и еще два горных джипа. Как в подарок. — Отлично, проверьте-ка бензин у этих крошек. Армин, бери канистры. Эй, шевелись, Спрингер. Девушки, проверьте палатки, может, найдете лекарства или воду. — Саша, хватит уже жрать в один рот! — получивший поручение Конни раздосадовано зыркнул на подругу. Девушка впихивала в себя восьмой по счету батончик. Это были ее личные заначки. — Припасы можно было и сэкономить… — посоветовал Армин. — Йегер, ты со мной, пошли, — махнул пистолетом Ривай, обходя грузовик. – Проверь, на месте ли ключи у каждой машины. — Это, определенно, военная база. Но где люди? — Микаса оглядела верхние деревянные балки и положенные на них доски — такие обычно бывают в сараях, куда складывают сено на лето, для сушки. — Покинули базу по распоряжению, думаю, — подал голос Армин, сливая у первой машины бензин. Конни всасывал шланг и морщился от запаха. Девушки шарили по палаткам. Саша ушла к вышке, осматривать остальные, а Микаса отвлеклась на пустующий ангар напротив. В уголке что-то зашевелилось. Она напряглась и всмотрелась. Из-за деревянной балки выглядывало чье-то бледное, как мука, лицо. Микаса с шага перешла на рысцу и перебежала через широкий двор, обступая разбросанный хлам. «Что-то» двинулось и пролезло через дыру в досках. Это не походило на животное или на мертвяка, они никогда не прятались в засаде и не сбегали. — А ну стой! — Микаса обогнула ангар. — Ребенок? Позади ангара стоял маленький мальчик в потрепанной одежде и вымазанный в грязи. Он пристально смотрел глазами загнанного зверя, а затем рванул с места вниз, по пологому спуску. — Стой, подожди, мальчик! — ноги не выдержали усталости, она повалилась и осела на грязь, пачкая джинсы сырой землей. Ребенок забежал в ржавый сарай. «Первое правило: всегда иметь при себе оружие. Оружия нет, но… я точно видела ребенка». Переведя дыхание, Микаса зашла следом. Темно, хоть глаз выколи. Убегающий ребенок — это вовсе не глюки, заверила сама себя девушка, вовсе не померещилось. В темноте сарая слышался детский плач, такой жалобный и даже страшный, отчего Микаса остановилась и подумала, нужно ли идти туда? Она выскочила за дверь. Сердце ее колотилось, как язычок на входном колокольчике. — Эрен, — Ривай бросил ему чужую потертую сумку, которую вытащил из грузовика, — проверь ее. — Знаешь, что я скажу тебе? Мне кажется, что за нами наблюдают, затылком чувствую, серьезно, — Эрен с опаской огляделся, будто на брошенной технике, постройках и палатках повырастали глаза. Он взял сумку и тут же ойкнул от неожиданности, когда до него дотронулась девичья рука позади. — Черт тебя дери, Микаса, я не увидел, как ты подошла. Не делай так больше, ясно? Подруга сбито дышала, переводя взгляд то на Ривая, то на Эрена. — Ты испачкалась, что такое? — Я видела, видела ребенка, здесь. Он был таким худым и посиневшим, он… Армин замер, переставая сливать бензин. Он выпрямился и отставил канистру. Конни следом убрал шланг, посмотрев на Сашу, которая проверяла стрелы. — Он был нормальным? — Точно ребенок, а не что-то другое? Ты знаешь о правилах, почему ушла без оружия? Во всей разгулявшейся болтовне, Ривай заслышал звуки, не предвещающие ничего хорошего. Со стороны, откуда прибежала Микаса донеслись тихие ругательства и какой-то хлопок. — Тихо, а ну замолчали все! Ривая начинал раздражать туман, опустившийся на лагерь: из-за него он плохо видел, внимание не концентрировалось. Серо-синие глаза прорезали белую пелену. Ривай стоял, как неживой. Шум нарастал, словно старый грузовик со скрежетом переходил на вторую передачу. Затем последовали выстрелы. По бесцветному небу прокатились раскаты грома, дождь заморосил стремительней. Из седой влажной пелены выбежал ребенок — тот самый мальчик-оборванец, которого только что видела Микаса. У нее перехватило дыхание. Ребенок утопал в грязи босыми ногами и от кого-то убегал. — Ну, наконец-то, мы тебя устали ловить, — мужик на вид тридцати лет поднял дуло охотничьего ружья, приставив приклад к своей груди. — Сегодня не убежишь и не спрячешься. Женщина, шедшая рядом с ним, хладнокровно вставляла пару гильз. На ногах у обоих были высокие болотные сапоги, обтягивающая одежда облегала все тело, как у водолазов, а кобура висела на поясах. Эрен хотел было подорваться, но за свитер его потянул Конни. На лбу его пролегла тонкая складка от поднятых бровей. Из-за больших колес грузовика головой мотали Саша с Армином. «Какого черта они творят? Это же ребенок», — Йегер взглядом попытался донести мысль до ребят. Мальчишка оббежал пару палаток. Тишь порвал гулкий выстрел в воздух. Микаса неспокойно дернулась и не удержалась, подавая голос чужакам и выбегая из-за гнилого грузовика с поднятыми руками. Она встала между ними и ребенком, заслоняя его собой. — Стойте! Что вы делаете? — Дура, — Ривай скрипнул зубами и следом вышел из укрытия, но не выпустил из рук дробовик. Земля неприятно хлюпала под ботинками. А за ним рефлекторно сорвался Йегер. «Двое против одного. Два охотничьих ружья» Женщина остановилась, видя уже троих перед собой, но на лице ее не было ни грамма удивления. Она знала, что к ним забрели посторонние. Давно знала, с тех пор, как Эрен заприметил кого-то в окне. — Отойдите от него. — Давай все решим мирным путем. Вы опустите оружие, я опущу, идет? — Если хотите жить, то послушайте ее, — сказал мужчина грубым голосом. Лохмы на голове были спутанными и давно нестриженными. Светлая борода залепила пол-лица. — Если не отойдешь от ребенка, мне придется пальнуть через тебя, девочка. И где остальные? Вылезайте, мы знаем, сколько вас тут. И без глупостей. Эрен сразу смекнул, кто здесь босс. Ненормальность просто сочилась из этих людей, густая, словно паста из тюбика. Но они не походили на зараженных, тогда что с ними было не так? Микаса повернулась к мальчишке, собираясь его приобнять за плечо. — Не трогай его, он носитель. Отойди в сторону! — плечи чужачки напряглись, она агрессивно наставила ружье на Ривая с Микасой. — Пока есть шанс. Ребенок стал громко плакать. Он весь дрожал от холода и ужаса. Ноги, сбитые в кровь, посинели, как спелые сливы, от переохлаждения и ушибов, а пальцы были сломаны. — Твою мать, вы спятившие?! Что ты несешь? — У Ривая заканчивалось терпение, взгляд чужих глаз его выворачивал. Столь мерзкое равнодушие убивало. — Целься, Майк, — незнакомка приложила палец к курку. Ривай задержал дыхание, готовый выстрелить, но глупить нельзя, на нем лежала ответственность за остальных. Он же пообещал Эрену найти его отца, черт бы побрал всю эту ерунду. — Отошли! Мальчишка сорвался с места в надежде убежать. — Да постойте вы, что же это такое, ребенок, он… — Микаса схватила губами воздух, и ее тело пробила острая боль. Оглушительный выстрел поднял эхо по лесу, а мальчик намертво свалился в грязь. Голову размозжило гильзой. Темная кровь и мозги плеснули на сырую землю, окружая его голову ореолом, подобно нимбу святого. Где-то вспорхнула стая птиц с сосен. Эрен схватился за голову, видя застывшие навеки глаза ребенка. В них отражалось хмурое, как грязный весенний снег, небо.Прошлое
Если бы вы умели заглядывать в свое прошлое, то что бы захотели там найти?
Andrea Carri - Diario Di Un Viaggiatore
4 мая 2005 года. Ривер-Круз, штат Оливер
— Папа, а я сегодня монстра прогнал. Он сидел под моей кроватью. — Да? И не испугался? — Ни капельки! Семилетний мальчик с выразительным зеленым цветом глаз крепко держал за руку своего отца, то и дело, жмурился от яркого майского солнца, которое шмякало лучи ему на лицо. Они шли рука об руку по расцветающей аллее персиковых деревьев, а меж деревьев, как кусок сливочного масла, проглядывалась белая церковь с остроконечными крышами. Позади отца с сыном размеренным шагом шли две женщины, ведя довольно милый разговор о грядущих переездах. За ними поспевал еще один ребенок, похожий на крохотного кролика. Мальчишка тащил подмышкой книгу, на корешке ее красовалось название «Невероятный фантастический мир». Семья Йегеров и Арлертов, что проживали в маленьком городке Ривер-Круз, выбирались каждое воскресенье на прогулку. Они частенько заходили утром в церковь, оставаясь на проповедь или распевание. Скорее, это занятие было для отведения души, нежели для искупления каких-либо грехов. — Потом заглянем в Риджерс, если выполнишь обещание, — старший Йегер хитрюще подмигнул мальчику. Оживление Эрена достигло максимальной отметки, он заулыбался во все тридцать два зуба и обернулся назад, выискивая глазами Армина. Тот плелся позади всех и со странным интересом рассматривал под ногами опавшие лепестки персиковых деревьев, которые напоминали полчище бабочек-капустниц. — А мама с нами пойдет? — Она собиралась зайти в лавку тетушки Олли, не думаю, что маме захочется тратить все деньги на твои хотелки, — отец говорил с улыбкой, подначивая сына и пожимая его маленькую ладошку в своей руке. Кисть мальчика была горячей на ощупь. Эрен тут же прищурился, задирая голову, чтобы увидеть ямочки на щеках Гриши. Он действительно улыбался самой благоговейной улыбкой, которую только имел. Церковь приближалась; на солнце ярко блестели стальные кресты и шпили, вздымающиеся на остроконечных крышах, словно маячки. Эрен в силу своего возраста был не в состоянии осознать все происходящее. Он рос впечатлительным мальцом, поэтому каждый день открывал для себя что-то удивительно новое и необыкновенное. Матушка-природа выделила ему двух родителей из среднего класса. Отец вирусолог, а мать швея. Григорий всю свою жизнь добивался места в ЦКЗ, и сегодня ему должна прийти почта. Вечером он вскроет конверт, осядет на кухонном стуле от волнения и прочитает строчки, которых так ждал. Карла будет очень гордиться своим мужем, и вскоре они переедут в Дэд’Арлент. Детишки бегали туда-сюда около родителей по брусчатке, стуча ботиночками. Май еще не жаловал теплом, ветер порой дул холодный. Карла поймала бегущего к ней сына и поправила закатавшуюся от портфеля легкую куртку. Она посмотрела на него с заботой: — Бери Армина за руку, и идите в церковь, увидимся около статуи Девы Марии. — Хорошо, мама! — Эрен, как та обезьянка, загорелся предложением Карлы. Вообще, он любил, когда его хвалили. А то, любой ребенок будет желать похвалы, тем более от родителей, от тех, кого он любит. — П-постой, Эрен, я плохо бегаю, ай! — запинаясь о камушек на брусчатке, который присыпало белыми лепестками персика, Армин чуть не выронил книгу — та казалась просто огромной в его руке. Ребенок отличался слабым здоровьем, впрочем, как и сам Эрен не блистал им в свои недавно исполнившиеся семь лет. Его часто доставала старуха-болезнь, поэтому отец так горячо желал переехать в новый город и получить благоприятное место, чтобы удачно поправить здоровье сына. — Если мы забежим в церковь вперед родителей, то папа сводит нас в Риджерс! Так назывался магазин в их городке, в нем можно было найти что угодно. Там даже был отдел, который местные называли Сундук Мертвеца, Кладовка Забытых Вещей, Золотая Жила — синонимов не счесть. В том отделе покоились брошенные, забытые чужие вещи. Их навозили с округи и деревень, чтобы они могли кому-то пригодиться. Старые полароиды, замершие часы, игрушки, чемоданы с приданым, запчасти. Все что угодно. Йегер младший любил именно Сундук Мертвеца, мог часами бродить меж рядов и разглядывать безделушки и барахло. Эрен думал, что поход в церковь — это очередная игра. Они шли с отцом на разные забавные условия, например, кто из них лучше споет, тот получит вечерний лишний кусок пирога или еще один пудинг. В каком-то роде мальчугана попросту подкупали, иначе с ним было не совладать. Характер у Эрена был не сахар. За чуткостью послушного ребенка время от времени скрывался буйный и упертый сорванец. Армин пихался с Эреном под взором Девы Марии, статуя созерцала прихожан с высокого постамента. Ребятня бузила, толкалась и шумела, ничуть не стесняясь ликов святых и косых взглядов бабулек, которые прихрамывали у входа и садились в зале на длинные белые скамьи. Через широкие окна струился дневной свет. Святой отец стоял у алтаря и раскладывал молитвенники на трибуну. Народ набегал: старики, семейные пары с младенцами, в конце даже пара панков затерялась. Эрен довольной улыбкой встретил своих родителей и Арлертов. Отец Армина потрепал по волосам своего белокурого сына и стал позади, время от времени разнимая непослушных шкетов. Вот как сейчас помнил Эрен то мгновение, когда впервые увидел Ее. Наискось от Йегеров, у самого прохода, стояла хрупкая девочка. Ее черные, как сажа, волосы струились до пояса, а темно-синее платье с бежевым воротничком прикрывало худенькие колени. Она послушно читала ноты и порой посматривала в бок, заметив на себе взгляды мальчишек. Тогда Эрен впервые ощутил новые чувства. Это было детской, совсем зеленой и абсолютно невинной влюбленностью. У Микасы были раскосые глаза, серого цвета, словно весенний тающий лед с крыш. Черные длинные ресницы и густые брови сразу бросались во внимание. И Эрен никогда бы не подумал, что за таким ангелом, как он называл ее про себя, скрывался маленький чертенок, умеющий за себя постоять. Армин боготворил ее как свою сестру, впрочем, так вскоре стал делать и Йегер-младший. Чувство, напоминающее любовь, стало родным. Он полюбил ее как свою сестру, но жутко раздражался, когда девчонка вставала на его защиту. После случайного знакомства тем самым майским воскресным утром семья Аккерманов показалась Грише порядочной и честной. Он любил таких людей. Да и, как оказалось, пересекался с отцом Микасы, сам того не подозревая. Тот доставлял вакцину и лекарства в ближайшие деревни: работал перевозчиком на старом грузовике. А мать ее была простой домохозяйкой. С тех самых пор три семьи крепко сдружились. Однажды летним знойным днем ребята сидели на каменистом берегу речки. Армин рисовал в своем альбоме птиц — одни были красненькие и маленькие, другие — желтенькие и толстенькие, но он был доволен своим занятием, в одно ухо слушая «главаря» шайки. Эрен пускал блинчики по воде и засматривался на искрящиеся под солнцем круги. Река бурлила, ее водяные вихри и клубы кувыркались причудливыми спиралями на перекатах и растворялись поодаль, на глубине. Повсюду рос и тянулся ввысь еловый лес. Обычно в это время года в городишко забредали лоси. Эрен предвкушал встретиться с одним из них. — Что вы будете делать, если на нас нападут монстры? Ну, как в кино, – Эрен был озадачен. — Монстров не бывает, — буркнула Микаса. Армин докрасил фиолетовую птичку, обтер руки о бледно-голубой джинсовый комбинезон и оторвался от альбома: — Мама говорит, что монстры в моем воображении. Но когда я выключаю свет, то мне кажется, что они смотрят на меня изо всех темных углов. — Я тоже их видел, в своей кладовке, подвале и под кроватью. Их много, — зеленоглазый мальчишка осел на большой камень, высматривая что-то в лесу на другом берегу. В тени леса очертания поваленных деревьев и огромных валунов, упавших когда-то с гор, напоминали ему диковинных чудовищ. Одни выглядывали, другие прятались, может, даже наблюдали. — Давайте пообещаем друг другу вот что… мы навсегда останемся друзьями, что бы ни случилось. Микаса оторвалась от завораживающих водяных вихрей и глянула на Эрена. В его словах не слышалось ребяческой дурости. Загорелый пацаненок посмотрел на ребятню и кротко улыбнулся. Ведь он и так уже знал ответ. — Я буду твоим другом, всегда, что бы ни произошло, — Армин почесал макушку с выгоревшими прядями. — Не отвяжетесь. Без меня вас забьют всякие Кирштайны, а еще вы мне должны четыре банки газировки, — Микаса играючи надула губки. — Неправда! Только три! — А вот и нет, четыре. Ты проиграл, твой блинчик не прыгнул и восьми раз. — Он прыгнул! Ты… просто не увидела. Мальчишка забежал по голень в воду и плеснул на берег руками. Микаса отскочила от брызг и тихо засмеялась. Армин быстро спрятал альбом, чтобы не замочить листы — он хотел показать нарисованных птичек своему дедушке этим вечером. Светлые и душевные воспоминания до сих пор стоят перед глазами Эрена. Но во сне он видит лишь монстров.Панацея
«Холодно-то как» Желудок наконец успокоился и перестал урчать. Голод приглушил маломальский ужин с консервами и гречей. В пасмурную погоду с затянутым небом темень опускалась мгновенно. Эрен стоял на улице перед входом в катакомбы и смотрел на верхушки черных сосен. Гигантские деревья-долгожители шелестели кронами и игрались с ветром. Они будто шептали: «Посмотри на нас. Видишь, какие мы могучие и бесстрашные, какие мы старые? Тебе никогда не достать до нас. Ты можешь только смотреть на нас, только слушать. Но мы добрые, не бойся. Мы не обидим тебя». Руки понемногу застывали от сырого холода, пропитавшего лагерь насквозь. В гуще леса, далеко-далеко, он услышал вой, что лился по лесу и напоминал свист пастуха на лугах, только этот был страшный и прогорклый. Ненастоящий. Эрен озяб и поспешил вернуться в подземную общину. Тут жизнь текла своим ходом. Эрен все же надеялся, но не ожидал, что именно здесь встретит знакомые лица. Когда женщина по имени Зоэ разрешила им остаться, она показала лагерь. Рассказала свою историю, наполненную не самыми приятными событиями, и ознакомила с подземными постройками. В самый первый вечер пребывания, в общей трапезной, которая походила скорее на трапезную тюремщиков, нежели на обычную столовую, они встретили Жана. Кирштайн чуть было не задушил до смерти троицу. Потом широко дал по челюсти Йегеру за то, что тот, видите ли, ехал так долго. — Сукин ты сын, Йегер, я думал, мертвяки твои кости перемывают у себя в желудках. За столом сидели Армин и Жан. Они до прихода Эрена были такими сосредоточенными, словно играли в гляделки или же пробовали прочитать мысли друг друга. Эрен-то знал, по чем тут малина продавалась. Но делал вид, будто ничего не замечает. Бедный Армин, как загнанный лисой кролик, умрет от разрыва сердца, если вдруг о нем с Жаном узнают. Или вроде того. — Мои кости с грехом пополам спасал коп, — проговорил Эрен, пожимая руку Кирштайну. В какой раз они уже здоровались? Привычка. — А, тот коротыш… — Не советую его так называть. Он парень нервный, в его силах по привычке и пулю всадить. Не было бы его с нами тогда — мы бы сейчас здесь не сидели. Я многим ему обязан. — Я понимаю, — Кирштайн повел рукой в воздухе, предлагая Эрену присесть. — Не, я отдыхать лучше пойду, а то с ног валюсь, — он чуть поморщился, на губы легла усталая, еле заметная улыбка. — Не скучайте. — Твой горшок звенит, Йегер! — Заткнись, Жан. Катакомбы представляли ни что иное, как огромный свежевыстроенный бункер с кучей ходов и помещений. База напоминала учебный объект и была рассчитана на сотню солдат. Здесь не велись ни бои, ни осада. Поэтому водопровод не заржавел, электричество не угасло, только вентилирующая система подводила, воздух становился спертым и кислым, и приходилось открывать люк, который покоился под наблюдательной вышкой. Под землей было гораздо теплее, чем снаружи. Эрен наконец-то вытянулся на койке, будучи выкупанным. Да, Господь всемогущий мог бы позавидовать его наслаждению, когда Эрен снова почувствовал себя человеком. Ведерки и тазики тоже ничего, между прочим. В стоявшей на улице пекарне — из нее росла толстая труба, которую не было видно раньше из-за дымки тумана — имелась печь и котельная. Там люди нагревали воду и таскали ее в жестяных ведрах обратно, в подземку. А так, из кранов шел лед. Помоешься такой водой и откинешься. Эрен пришел в свои «казармы», вмещающие в себя до пяти коек. Зоэ решила разместить «новичков» в одной комнате. Конни уже давненько похрапывал, кровать Армина пустовала, а Ривай что-то увлеченно читал при тусклом свете аварийной лампы, облаченной в стальную сетку. Йегер чуть приподнял брови — впервые видел его читающим и таким сосредоточенным. Ему бы не помешали очки, а то при скудном свете прекрасное зрение офицера полиции полетит к чертям. Кто же тогда будет на ходу палить из дробовика в тварей? Эрен молча прошел к лежбищу, стащил лениво ботинки и лег в кровать, укрываясь пледом. Было какое-то странное состояние, ни рыба ни мясо. Он будто что-то предчувствовал, что-то не совсем хорошее. Отопление более или менее пригубило холод, но все-таки спать стоило в одежде. Как только его голова коснулась подушки, он провалился в сонную реку.***
Brambles — To Speak of Solitude
Проснулся Эрен от холода, сводящего до судорог тело. Руки и ноги закоченели, словно его постепенно опустили в ледяное озеро. Он прерывисто дышал и осматривался вокруг. Все спали на своих местах, но койка Ривая пустовала. Помятое одеяло и сбитая подушка лежали у края. Эрен сглотнул и закрутился в плед, дрожа с силой листа на ветру. Ему показалось, что отрубилось отопление. Он дотянулся до трубы у себя над головой, и ледяную руку словно обожгло. Труба оказалась на ощупь горячей, как кастрюля с кипятком, ржавая поверхность раскалилась. Голова не соображала, мозг закрутился центрифугой, и на долю секунды почудилось, что его забирает сама старуха-смерть. — Аа-ах, — губы перестали шевелиться. Слова стыли в глотке, будто кто-то внутри распылял жидкий азот. Как же было мерзко от накатывающих ощущений заледенелой смерти или озноба. А может, это признаки заражения? «Я не заразен, не заразен. Это обычная простуда. Я заболел? Я носил перчатки, брось, Эрен, все х-хорошо». Эрен с болезненной напряженностью вгляделся в проем, где показался Ривай, он нес бутылку воды в одной руке, а во второй у него имелась жестяная кружка, от которой шел тонкой дымкой пар. Эрен растянулся в жуткой и неестественной мерзлой улыбке, отчего Ривай весь напрягся. — Ты чего, Йегер? — в полумраке, где светила под потолком аварийка, его лица было не различить. Коп присел на край койки, отставив кружку и пластиковую бутылку воды на железную гробину-тумбу. — Чего случилось, снова тревожный сон? — М-мне у-у…ужасно холодно. Слова звучали еле слышно, переходили в тугой шепот, с урывками и паузами. Аккерман протянул руку и коснулся лба парнишки. В желтом мраке был слышен удивленный вздох. Он покачал головой. — Черт подери, ты и вправду ледяной. Давай я дам тебе свой плед и попрошу у Зоэ еще что-нибудь? — Ривай собрался встать, скрипнув чуть пружинами. — Лекарства или чай горячий. Эрен вцепился, в руку мужчины, как потревоженный в байках мертвец у своего золота, спустя век тишины и покоя. — Н-не надо, не уходи. Это н-не поможет, — он натянул край пледа по самый нос. Тело его трясло от озноба. — Останься. П-пожалуйста. Ривай не ответил. Возможно, в его глазах Йегер выглядел беззащитным, слабым и уж подавно жалким кутенком. Тем более, сейчас. Дрожащий, ослабший и напуганный, он вызывал сочувствие, и вовсе не специально. Обыкновенный отцовский инстинкт дремал разве что в идиотах, которые, скормив свою жизнь чудовищу из сонма, хвастались собственной безжалостной безответственностью. Ривай же непроизвольно поддавался этому инстинкту, но видел в Эрене далеко не сына. — Предлагаешь мне лечь рядом, хм. Что за хитрые уловки, а? — шепот переплелся через шум вентилирующей системы. Было ощущение, будто они ночуют в каком-то отсеке грузового корабля, где за стеной долбит котельная или винты. — У тебя хватает совести еще смеяться надо мной, я, наверное, умираю, дери тебя семеро! — Ш-ш-ш, не ори, ты ведь не хочешь, чтобы твои дружки увидели тебя, спящего со мной в обнимку? Ты не умираешь. — Господи-Боже! Я ведь просто прошу помочь мне согреться, а ты продолжаешь издеваться. Тогда лучше приведи врача. По шепоту Ривая было не ясно, шутит ли он, смеется ли, лишь бы скрыть всю серьезность. На него это не похоже. — Как же холодно. Безумная ледяная лихорадка сокрушила Эрена со скоростью укуса скорпиона. В черепной коробке зарождались не самые приятные мысли: «Я заражен. Я инфицирован. Такие признаки бывают? Меня выведут на двор и расстреляют. Нет, пожалуйста, пусть все будет не так». — Двинься чуть, ты широкий. Небось, мамка кормила пирогами да мороженым, как только ты заливался капризами. На вот, выпей, согреешься. — Этим я себя сам к-к-кормил. В меня постоянно пихали брокколи и каши, — заикаясь слегка и стуча зубами, Эрен потеснился и взял кружку окоченелыми пальцами, делая глоток. Нутро обожгло горячим горьким чаем с привкусом чего-то алкогольного. Ривай нескромно устроился рядом в полулежащем положении и косил под дурака, не знающего, что делать. В его планах чай и книжка, а не роль сиделки для сопляка. Но так уж и быть. Эрен допил всю кружку и повернулся на бок. Затем приподнялся на подушке, положил голову на руку Ривая и заерзал, выискивая для себя удобную позу. — Можно я так тихо полежу, пока не усну? — Да лежи, согревайся, — коп в немом вздохе стянул очередной плед с ближайшей койки и расправил его на Эрене. — Скорей всего, тебя просто лихорадит,— Ривай обнадеживающе подвел итог, прислоняясь затылком к прутьям койки. Эрену сонно и тепло. В глазах стало мутиться, он так расслабился, что голова упала на живот Риваю, и коридор, где горел свет, казалось, лежал на боку. От тусклого света тени по углам стали гуще и теплее. Эрен согревался, понемногу окунаясь в дремоту. Он чувствовал, как от мужчины исходило тепло. Холод отступал, и Эрен позволил себе отчалить.***
И снова с неба проливаются на нас ответы и вода…
John Murphy — Don Abandons Alice
Коридор бункера пронзил истошный крик. — Держите его. Ривай, помоги мне, — Зоэ набирала иглой из стеклянной ампулы прозрачный раствор, отсчитывая деления на шприце. — Моблит, никого не впускай, здесь не на что смотреть. Со стороны приоткрытой двери Бернер отговаривал людей от поспешных выводов. Беженцы были напуганы, они шептались о носителе в их лагере. Народ понемногу начинал раздражаться. — Крепко держите, не выпускайте. На новый выкрик прибежал здоровяк-Майк, в руках у него был вытянутый брусок, похожий на кусок сыра, и широкий жгут. Моблит его пропустил и хлопнул дверью. — Считай про себя, считай до десяти, Эрен, — Нанаба успокаивающе шептала мальчишке и твердо держала голову. Медсестра через силу сопротивления и тряски вставила деревянный брусок Эрену в зубы, чтобы он не зажевал язык. — Вот так, молодец, умница. — Майк, ноги держи. Почему мне никто не сказал, что у нас есть эпилептик?! У него с собой были лекарства? Успокоительные? — Черт, я-то откуда знал? — Ривай глянул на женщину из-под отросшей челки. — При мне никаких припадков не случалось, он был здоров как конь. Детишки мне ничего не говорили. — Эрен, все будет в порядке. Потерпи еще немного, слышишь? Но Эрен никого из них не слышал. Он сам не успел понять, как так вышло, что вот, он недавно стоял, а через долю секунды его будто разрывает громадный медведь и ломает все кости своими массивными лапищами. Эрен не давал себе никакого отчета. Черные зрачки расширились, его подбрасывало и трясло на письменной столешнице, ресницы ненормально дрожали, словно крылья колибри. — А-а-а-а-а-а-а! Мышцы напряглись с безумной силой в гипертонусе, он запрокинул голову и практически встал на нее, отрываясь лопатками и хребтом от стола. — Положите его ровно. Голову! Держи голову! — Ханджи вскрывала другой флакончик, мешая между собой лекарства. — У него пошла пена, быстрее, Зоэ. Ривай схватил ледяные, с неестественно растопыренными пальцами руки Эрена, которыми он собирался всплеснуть вверх. Майк сосредоточено обхватил дергающиеся ноги, перевязал их жгутом и попридержал бедра. Времени было мало, они не успели дотащить беднягу до палаты. С того момента, как начался припадок, Эрен успел посадить себе все горло от истошных криков. Он кричал, будто под обстрелом, а потом стал выламываться в судорогах, словно в нем поселился целый Легион из преисподней. Сдерживать его получалось все труднее. — Не отпускайте его ни в коем случае! — Зоэ набрала нужную дозу антиконвульсанта и приготовилась ввести препарат. — Он пару минут назад говорил со мной, а потом просто упал, как мешок с углем, и забился на полу, — Ривай хотел было схватиться за голову, но слова Зоэ его отрезвили. Он прижал руки к груди мальчишки и надавил, не давая грудине вздыматься и дергаться. Глаза Эрена закатились, и он зверем завыл, потом сразу окаменел, будто поймал какую-то постороннюю волну, а после со всей силы дернулся. Зоэ успела всадить иглу в шею, ввести на скорости лекарство и вытащить укол, прежде чем Эрен затряс головой. — У вас в общине не затерялся, случаем, экзорцист? — Ривай как будто с рождения был обмазан черным юмором, как едким гуталином. Нанаба подняла на полицейского строгий взгляд, все еще держа брусок и голову Эрена. —Подержите его. Знаешь, Ривай, я думала, что вирус делает всех бешеными, а тебя вот сделал бессердечным карликом. Нелогично, веришь? — Сочту за комплимент, — съязвил он безэмоционально в ответ. Конвульсии постепенно стихли. Эрен обмяк на столе от укола и пару раз моргнул, прежде чем белок заменила зеленая радужка. Нанаба убрала со рта брусок и вытерла платком слюну. Он слегка дрожал, но чувствовал, как к нему возвращается сознание — ощутил где-то очень далеко, в том измерении, кроткий укол. Зоэ вколола новую смесь успокоительного и снотворного в вену на руке так, как обычно вкалывают общий наркоз перед операцией. Эрен сразу отъехал. Ривай медленно отпустил руки Йегера и вытер мелкую испарину с выбритых висков рукавом водолазки. От облегчения сердце ухнуло вниз. — Мне нужно на днях вас собрать и рассказать все, что знаю сама. Эрен пусть отдыхает. Майк, отнеси его в мед-палату; Нанаба, пойдешь со мной, надо кое-что сделать. Всем дали указания, кроме Ривая. Его перекоробило вдоль и поперек с непривычки. Он лишь поглядел всем вслед, а потом стукнул носком ботинка по ножке стола. Срочно курить, на улицу, и не говорить ни с кем, думал он, размашисто проходя по гулкому коридору и стуча тяжелыми ботинками.Больше знаешь — меньше спишь
— Как там Эрен? — Спит вторые сутки, парень, видимо, вымотался от стресса. Ривай перетаскивал ящики с патронами, а рядом стояла Ханджи, расписывая потрепанный блокнот. Она вела учет провизии продуктов, воды и боеприпасов. — Ты смотришь на меня так, будто я виноват в приступе пацана. — Если ты еще не заметил, то Эрен тебя чуть ли не боготворит. Конечно, я буду смотреть на тебя с укором. Ты не уследил за ним. — Я ему не отец. Но ты врач, и эпилепсия по твоей части. — Мне приходилось редко сталкиваться с эпилептиками. Люди творят страшные вещи, если им вовремя не оказать помощь. Вам очень повезло, что приступ случился именно здесь, а не по дороге, в машине… — Не вгоняй меня в уныние, Ханджи. Я благодарен тебе за помощь, говорил ведь, — взгромоздив ящик на гору других, Ривай глянул в сторону Моблита, что ставил крестики на коробке. — Так вы все знакомы? — А, да, я был помощником в старой клинике, где работала Зоэ. Хотя нет, сначала я был ее пациентом, — улыбчивый милый молодой человек стал тягать коробки с продуктами. Их нужно было отнести в столовую. — Мы давно знакомы, — чирикнула Нанаба, как птичка. Майк отбирал бутылки воды и фонари. — У вас тут целый склад добра, почему бы не остаться до зимы? — Ривай решил устроить себе пятиминутный отдых, он оперся задом на ящик и подставил одну ногу на боковину. — Было бы все так просто, — подметил через секцию коробок Майк. — Дело в том, что у нас заканчивается топливо для генератора. Не будет работать генератор — не будет отопления и света. Видел бочки в котельной? Люди думают, что они позарез налиты топливом, а они пусты. На лице Ханджи выступило разочарование. Спасительный уголок, который она хотела продержать как можно дольше, рушился с каждым днем. — Эта база предназначена только для летнего времени года, не будь у нас проклятого топлива — мы не выживем в двадцатиградусный мороз. Лес Шайя — суровая штука. — Да-да, Саша на хвосте принесла. Ее отец работал егерем в заповеднике, — полицейский отмахнулся ладонью от лишней триады объяснений. — Ты права, мы все замерзнем, а… они, получается, не знают? — Никто не знает, кроме нас. — Херово. Нанаба отдала несколько пачек лекарств лично Зоэ в руки и удалилась. — У вас есть десять грузовиков, снегоочиститель в ангаре и два горных джипа. Ящики тротила, раз на то пошло, так в чем проблема? — Половина машин сломана. На колесах лишь четыре грузовика, — проговорила Зоэ со вздохом фаталиста. — Эй, женщина, ты забыла про наших двух крошек. «Ниссан» уместит в себе максимум семь человек, а если это будут дети, то ими можно забить весь салон, как пенопластом. Ханджи призадумалась на минуту, что-то понаписала ручкой и закрыла со шлепком блокнот. — Из тебя бы вышел хороший лидер, хочешь мне помочь? — ни с того ни с сего предложила она и поправила очки. — Бессердечные карлики обычно таскают ящики на складе. У нас появляются должности? Это мне уже нравится. — Помнишь того мальчика, которого застрелил Майк? Он был сыном одной беженки. Она оказалась больна и бродила среди нас, и даже не догадывалась о том, что заражена. Никто не догадывался. — Она приехала сюда уже зараженной? — Именно. Понимаешь, как все сложно? Все три месяца мое внимание было привлечено вирусом. Я писала тетради, наблюдала за инфицированными но, боже, нормального объяснения я до сих пор дать не могу, — она сняла очки и потерла переносицу. Плечи задрожали под желтым светом лампы. Зоэ присела на ящик, вбив локти в колени. — Как вы поняли, что мальчик носитель? — По его поведению, разумеется. Майк зашел в ангар, взять боеприпасы и увидел, как тот выламывал себе пальцы на ногах, говоря, что на них он видит рой муравьев. — Хм… бред и галлюцинации? — Возможно. Вирус действует прямиком на мозг и нервную систему. Человек полностью теряет себя. Происходит дезориентация, инстинкт самосохранения и выживания полностью испаряется. Ривай собирал пазл за пазлом, все прояснялось постепенно, как проясняется луна сквозь ночные облака на небе. — А что мать? Вы ее тоже застрелили? — Иногда необходимо жертвовать многим, чтобы уцелеть и выжить. Тебе ли не знать, мистер полицейский. Сколько на своей работе ты убил? — вопрос Зоэ резанул слух. — Избегаю этой темы. — Теперь знай — это неизбежно. — Она сожгла сама себя в котельной, — из-за секции вышел Майк. Штаны были в пыли, и он успел разодрать футболку гвоздями. Моблит молчаливо раздал присутствующим по бутылке воды на два дня. — Я думаю, она сделала это осознано или же под действием вируса. — И ты утверждаешь, что любой из нас может стать таким, как она? Тебе лучше взять свои слова назад, — устало вздохнув, Ривай принял от Моблита бутылку воды. — Ханджи имеет в виду другое, если бы ты был врачом, то… — О боже, Бернер, но я коп, так что просто скажи, как зараза передается кроме укусов? Эрен ведь не подхватил вирус, Ханджи сказала о припадке, похожем на эпилепсию. Зоэ закивала. Ей нравилось говорить с Риваем, возникало какое-то чувство поддержки и согласия, словно они знали друг друга уже давно. — Я могу сказать вот что. Амплификации подвержены все, без исключения. Людей с иммунитетом я пока не встретила. Она перекидывается от одного к другому почти как Эбола — через жидкости, — выдержав паузу, она потерла поцарапанные очки краем кофты и продолжила. — Согласись, больные Эболой в чем-то схожи с зомби. Медленно умирают изнутри, к ним нельзя приближаться, они стонут и идут к тебе, прося помощи. Майк хмыкнул на оттенок усмешки в словах Ханджи. Майк Ривая не впечатлял пока что, а от его роста немного волосы дыбом вставали. Таким высоким быть просто нельзя. И как он еще косяки не сбивал в бункере, там постоянно нужно наклоняться, прогонял забавные мысли про себя Ривай и вертел литровую бутылку воды в руке. — Какая-то разновидность лихорадки Эбола забрела к тебе в город, Ханджи, говорила я сама себе и привязывала буйных больных. А потом оказалось все куда страшней. — В моем участке чертовщины было не меньше. Как и на улицах города, где я патрулировал вместе с Кенни. Старик, на вид лет семьдесят, топором рубил свою жену у себя в гостиной, как дрова. Мы кричали ему, руки за голову, брось топор! Он посмотрел на нас, и я увидел горящие ненавистью глаза. — Застрелил? — Да. Было слышно, как Моблит громко сглотнул. — Значит, ты видел, что происходит с носителями. Поначалу их поведение становится странным, скажем так, затем агрессивным. Нервная система попросту не выдерживает и дает сбой. Мы их называем Красными, ну, тех, кто обезумел и готов всех разорвать в клочья. А вот ожившие мертвые это другая тема. Не могу вообще дать нормального объяснения. — Хах, Красные, неплохо, им идет. — Цепь такая, я думаю: вот ты, носитель, далее заражаешь кого-нибудь, произвольно или нет, не играет роли — смачно чихнул на соседа и все, вирус попадает к нему в организм и начинается амплификация. Далее, вы сходите с ума, вас мучают галлюцинации или просто что-то перемыкает. Просыпается ярость и агрессия, ваше тело сгорает, вы готовы убивать всех вокруг. — Погоди, а как же животные? Они ведь не наносят себе ущерба, — Ривай сам для себя удивился, что вспомнил немалозначимый факт. — У животных, видимо, есть защитная реакция, то есть, амплификации подвержены не все. Спасибо, что упомянул животных. Те, у кого маленькая масса тела, не заражаются, – женщина достала блокнот, очень увлеченно пролистала его, замедляясь на последних страницах, и отдала в руки Риваю. — Вот, гляди запись от 30 июня. «30 июня. Пасмурно. Сегодня с конвоем заночевали у водонапорной старой башни. На охрану расставили десять человек, остальные сорок восемь спят в автобусах. Воды осталось всего лишь восемь бутылок, я боюсь, что мы не найдем временное убежище и пропадем вблизи чертовой деревни. На следующее утро посылали группу за припасами. Деревушка разграблена мародерами, половина домов сгорели. В магазинчике удалось найти консервы с фасолью и горохом, банок двадцать от силы. Слава богу, что мы, люди, научились делать продукты, которые не портятся еще долгое время…», — Ривай быстро пролистал абзацы, полные воды (боже, это что, рапорт), и зацепился за последние строки. — «…Недавно мы наткнулись на собак — они были заражены и загрызли троих наших. Животные подвержены вирусу, я это точно знаю, но как определить, что другие из них не заразны? Наудачу Гюнтер поймал несколько кроликов в силки. Животные выглядели здоровыми, шкура их была свежей, природной. Кроликов есть запретила. Я насильно влила животному зараженную кровь...» Ривай не стал читать далее, он отложил блокнот на ящик и посмотрел не менее ошеломленным взглядом на очкастую. «Эта женщина — демон». Первое, что пришло на ум, а потом он просто почесал затылок. — Ты экспериментировала на крупных животных? Той же собаке или лошади. Ты говоришь, что все очень сложно, но берешь простого долбанного кролика, вливаешь ему мертвую кровь и делаешь выводы, что опасности нет. Черт подери, ты ненормальная? Справа от офицера, уместившись на плотных коробках шифера, смешок не сдержал Моблит. Уж он точно знал, какая была Зоэ на самом деле. Однажды в момент поцелуя она взбалтывала зараженную кровь в баночке, а второй рукой писала определения с закрытыми глазами. Потом, во время уборки, Моблит нашел помятые листы в углу, развернул бумажки, и стал читать, сдерживая смущение и потеху. Между записями о количествах лейкоцитов, эритроцитов, гемоглобина и прочего он читал такие строчки как «влажно, приятно, немного солоновато. Картошка». Удивительная женщина, и он рад, что влюблен в нее. В какой-то момент послышался легкий топот, и на склад забежала девочка лет одиннадцати, ее светлый волос заискрился под золотым светом электрической лампы. Ривай и Зоэ обеспокоенно подскочили с ящиков. — Там! Там! Зоэ, там проснулся Эрен!