31 августа 2017 год»
Текстовая запись № 5
21 августа 2015 г. в 13:10
«Сегодня последний день августа. Один из самых мерзких дней на моей памяти. Отчаяние вгрызлось мне в сердце, словно бешеный пес. Этим утром Эрену стало плохо. Я не видела, что с ним случилось, но мне сообщил Армин. Пока я бежала в палату, то успела себе напридумывать кучу глупостей. Меня обуял страх. Я боялась зайти к нему и услышать, что он стал носителем. Я так… боялась, Боже! Будто мне стало снова пять лет, и монстр, который жил под моей кроватью, оказался лежащим на соседней подушке — смотрел в упор и гадко улыбался мне.
Поначалу Нанаба и Ханджи решили, что Эрен инфицирован. Но в итоге Зоэ сказала, что это был приступ, схожий с приступом эпилепсии. А ведь Эрен никогда не болел эпилепсией. Я сидела у его кровати весь день, попеременно с Армином, и все вспоминала моменты нашего детства. Воспоминания меня успокаивали. Под вечер пришла Ханджи и подменила меня, настояв на том, чтобы я, наконец, отдохнула и поела. За ужином мысли витали только вокруг прошлого, я пыталась дать логический ответ на вопрос: «Что именно спровоцировало приступ эпилепсии?»
В последнее время Эрен чувствовал себя неважно. Он плохо спал и просыпался часто из-за дурных снов. Он никогда ничего не говорил мне, но я видела, что с ним не все в порядке. Снотворные медикаменты и успокоительные на него не действуют, впрочем, как и многие другие таблетки. Заметила это буквально недавно, когда мы вместе наелись не совсем свежих консервов и пришлось пить лекарства. Эрен выпил чуть ли не всю пачку, но они ему так и не помогли. Или недавно у него раскалывалась голова, но найденные Армином таблетки от спазма в аптечке не подошли. Ведь все было хорошо, даже отлично, до того дня… До апокалипсиса. Мать часто мне рассказывала о страшных вещах, которые ждут нас в будущем. Она была набожной женщиной и по выходным ходила в церковь Ривер-Круз, сколько я себя помню. Ее темно-оливковое строгое платье висело на вешалке и всегда было выглаженным и накрахмаленным, а черные лакированные туфли начищенными. Серебряный крест она не снимала со своей шеи всю жизнь. «Страшный суд грядет, дочка», — говорила она мне перед сном, — «молись, и будешь услышана». Я была еще совсем ребенком и не понимала ее слов, опасений. Но старалась не обидеть ее, не разочаровать. Хотя, я уже не думаю, что смогу чем-то осчастливить мать. Я потеряла счет дням. Мир жесток, и чтобы выжить в нем, нужно уметь постоять за себя. Нужно уметь сражаться и приспосабливаться. Нужно учиться убивать. Никто за меня этого не сделает. И я не хочу быть одна, не желаю слоняться в одиночестве по умирающей земле, поэтому я обязана защитить их. Я испытываю желание помочь Эрену найти его родителей. Если мы найдем его отца, то и моего тоже сможем. Ведь… так было почти всегда. Я следовала за Эреном и не переставала думать о чем-то светлом. И мои мысли материализовывались. Странно так. Он будто был своего рода живым заклинанием, фортуной, идущей со мной нога в ногу. Армин не мог не заметить, он однажды сам сказал мне: «Эрен как ловушка для снов, которая ловит лишь приятные ночные видения». Сколько пытаюсь представить, а не получается… Не представляю жизни без этих двух дураков. Один — это не три.