Гарри Поттер и Неразрывные связи

Каждый день, проведенный в хаосе, рано или поздно заставляет тебя задуматься, а не сходишь ли ты с ума часом? Она всегда была белой вороной в этом перенаселенном инфантильном гнезде. Ее одежда составляла из себя набор поношенных, рваных и бережно, но очевидно заштопанных, мальчишеских вещей. А ведь ей всегда хотелось быть как те крутые девчонки, живущие в магловской деревеньке недалеко от дома. У них всегда были новые игрушки, они были одеты в милые платья или в диковинные практичные джинсовые комбинезоны с забавными принтами. Они просто идеально вписывались в картину идеальной нормальной жизни, которой у нее никогда не было. И она, в мешковатых футболках и широких шортах с вязаными игрушками, никогда бы не смогла вписаться в их компанию. Первая ее попытка закончилась насмешками и гонениями. Она вернулась домой и со слезами выпросила мать отвлечься от какой-то непонятной вечной «уборки» на чердаке. Результатом слез стал милый голубой комбинезон, трепетно перешитый из какой-то мантии из материнского прошлого. Но и вторая попытка оказалась провальной. Очередные насмешки и комки грязи на дорогой голубой ткани заставили ее вернуться обратно в дом. Печаль медленно сменялась злостью и детской обидой. Она просто хотела быть одной из этих девчонок. Наутро на ее милом голубом комбинезоне появились странные алые пятна крови, его пришлось быстро утопить в болоте, на которое ходила мама. Грязь и трясина с удовольствием приняли подношение, похоронив в себе ее маленькую тайну. А девочки в деревеньке недалеко от дома внезапно перестали появляться на детской площадке. Она наконец-то смогла поиграть в свое удовольствие. Но вскоре там стало невероятно скучно без других детей, да и взрослые маглы начали обращать на нее внимание, говорить о каком-то маньяке и предлагать довести до дома. Она ушла. Время шло, и с каждым месяцем ей становилось все хуже. Отца подолгу не было дома, братья уехали в школу. Ее мучил голод, но от материнской еды становилось все хуже и хуже. Она сильно похудела, стала все больше времени проводить в своей комнате. Мать наконец-то начала чаще выходить с чердака. Она сказала, что уже закончила с одной частью уборки, и теперь будет ждать, пока отец снова не устроит там бардак. В деревеньке возле дома начали появляться новые дома, а на площадке – розовощекие от холода мальчишки и девчонки, с хохотом ломающие ее снежную бабу на краю у замерзшего болота. Ее голод стал невыносимым. Алые пятна снова появились на ее одежде в Сочельник. А в деревеньке у ее дома пропала группа хористов, ходивших от дома к дому. Тел, как и в прошлый раз, никто не смог найти. Зато она смогла с удовольствием налепить целую армию снеговиков. Мать и отец так ничего и не заметили. Видимо, они не спускались в деревню так часто, как она. Страх раскрытия тайны постепенно сменился любопытством. Как много еще она может сделать, прежде чем на нее наконец-то обратят внимание? Весной вернулись из школы братья, ей снова пришлось отойти на задний план. Подготовка к школе, поход по магазинам в магическом мире и снова – старая, ношенная одежда и подержанная волшебная палочка. И внезапный подарок в виде новых книг, выпотрошенный и разорванный отцом по приходу домой. Хорошо, что ей удалось спрятать в кармане новой мантии самую небольшую из них. Школа оказалась разочарованием. Дневник очень многое помог ей понять. И рассказал обо всех этих далеких странах и удивительных местах, где она была бы счастлива. Если, конечно, она поможет ему в нескольких простых делах. Наконец-то настало время оставить позади вязаные игрушки и семейство вымирающих магов. И стать той, кого она всегда хотела увидеть в зеркальном отражении. Она согласилась. Однако очень скоро он стал таким же скучным, как и лепка армии снеговиков у болота. Его рассказы начали сменяться планами о какой-то работе в магическом мире, начали зацикливаться вокруг одного из самых крутых мальчиков в школе. Дневник перестал ее интересовать, но она все еще действовала по его указу. Из любопытства. Интересно, как много она может сделать, прежде чем кто-то ее разоблачит? Она просто хотела стать одной из этих крутых девчонок, пока не поняла, что есть кое-что полезное в ее незаметности. И именно это позволит ей вырваться из ее унылого гнезда. Нужно только немного запачкать одежду. *** Подземный зал сотряс тихий хриплый крик. Гермиона выбрала не самое удачное время для того, чтобы открыть глаза. Однако, несмотря на то, что ее голос все еще был сиплым и слабым, он сработал лучше, чем раскат грома в самую ужасающую грозу. Гарри наконец-то смог оторвать взгляд от Джинни, неторопливо отрывающей кусок щеки от лица Риддла и с пугающим любопытством наблюдающей за тем, как трепыхается рядом Малфой, и как в ужасе пятится Гермиона. Похоже, ей нравилось это внимание. Гарри быстро поднял палочку, направив ее на Уизли, и осторожно подошел к Гермионе, собравшись оттянуть ее в сторону и помочь встать. Однако вскоре осознал, что для этого ему больше не хватает рук. Чтобы помочь Гермионе, ему бы пришлось отвести глаза и палочку от Джинни, а он еще не знал, насколько может быть опасна сторонница Темного лорда. – Что, черт подери, происходит? – неверяще прошептала Грейнджер, все так же не сводя взгляда с Джинни и с трудом отползая назад, подальше от нее. Девушка явно была на грани истерики. Гарри медленно подошел к Драко, воспользовавшись тем, что Уизли выглядела куда более заинтересованной в поедании уже имеющейся жертвы, нежели в атаке новых. Гарри осторожно наклонился вперед и немного неловко взмахнул палочкой, попытавшись осторожно разрезать путы. Но ни первая попытка, ни вторая, ни третья – ни одна из них не была успешной. Ему просто не удавалось повторить нужное движение, используя для этого другую руку. Это было похоже на попытку правши написать что-то левой рукой – слишком криво, недостаточно четко. Бесполезно. – Диффиндо, – внезапно прозвучал холодный девичий голос, и путы аккуратно распались на кусочки, освобождая пленника. Малфой тут же подхватил валяющуюся на полу палочку и направил ее в сторону зависшей над ним Джинни, все еще державшей голову за волосы и свободной рукой удерживавшей палочку. На ее лице внезапно застыла напряженность и настороженность. Взвесив голову в руке, Уизли внезапно швырнула ее куда-то в сторону темноты за одной из колон, а после затихла. Гарри, Гермиона и Малфой неосознанно затихли следом. – Хозяин? – послышалось обеспокоенное шипение откуда-то из-за статуи. И оно приближалось. – Быстро, все на выход! Не оборачивайтесь назад! – шумно прошептал Гарри, обернувшись на остальных. Драко тут же закрыл ладонью глаза и в спешке подставил Гермионе плечо, даже не став разбираться в том, кому он помогает. Сейчас ему было уже наплевать – он выполнял приказ. – Кровь… Я вижу цель. Я должен отомстить, – раздался ужасающий рев монстра практически за его спиной. Гарри замер и опустил голову вниз, резко зажмурив глаза и выставив вперед палочку. Нужно задержать василиска. Дать шанс другим. Эта мысль все сильнее билась в висках, пока шипение быстро, стремительно приближалось. Всего секунда, оно уже близко и… Тишина. Что-то пошло не так. Ни криков, ни звуков удара, ни боли от откусанных конечностей. Ничего. Словно произошла какая-то ошибка свыше. Гарри медленно приоткрыл глаза и осторожно поднял голову, проскальзывая взглядом по длинному змеиному телу. Василиск не двигался с места. Более того, он даже не смотрел в сторону детей, повернув голову в сторону огромной каменной статуи. Что-то привлекало его внимание, но что? Гарри с огромным риском поднял здоровую руку к лицу и поправил очки, прищурившись и тут же недоуменно раскрыв глаза. Магия не стояла на месте. Она словно стекалась в одну точку в пространстве, чуть выше головы василиска. Вся магия, что подкрепляла многовековые стены тайного холла. Магия, что подпитывала огонь в факелах под потолком. Каждый источник магии медленно затухал, жертвуя собой и потоками формируя огромное плотное облако света, на которое так пристально и смотрело древнее чудовище. Облако медленно начало двигаться, обретая все более и более четкие очертания. Это был силуэт высокого мужчины в мешковатых старых одеждах. Разглядеть его лицо было почти невозможно – фигура была окрашена в однотонный изумрудный цвет. И лишь жидкая серебряная борода хоть как-то выделялась в этом вихре красок. Гарри оглянулся по сторонам, осматривая своих спутников. Никто больше не смотрел в сторону василиска – все медленно передвигались к выходу, повернувшись к зверю спиной. Драко поддерживал ослабевшую Гермиону, не спуская палочки с Джинни, что совершенно невозмутимо шла впереди. Будто знала, что за ними нет охоты. Поттер нахмурился и оглянулся обратно на странную полупрозрачную фигуру. Все же, ее очертания чем-то очень сильно напоминали ту самую каменную статую, у которой она застыла. Внезапно великий змей выпустил долгое протяжное шипение и недовольно дернул кончиком хвоста, задев одну из каменных колон, недалеко от оставшихся на полу остатков тела Риддла. – Я не повиную-ссс-сь мертвым. Безмолвный дух вновь пришел в движение, властно вытянув руку вперед, словно указывая василиску стоять на месте. Однако змей слушаться не желал. Монстр скрутился на каменном полу в атакующую стойку и в мгновенном рывке попытался сомкнуть зубы на бестелесной фигуре. Дух расплылся по воздуху, словно разбитое облако, а василиск будто бы взвыл от боли, принявшись извиваться в каких-то ужасающих конвульсиях. Тяжелый сильный хвост беспорядочно начал метаться от одной колонны к другой, заставляя шататься даже потолок. Гарри сделал шаг назад, собравшись присоединиться к своей группе, уже почти добравшейся до тяжелой двери, но замер, зацепившись взглядом за свою руку, оставленную на полу. Он может успеть и забрать ее. Может, не все потерянно, и ее можно восстановить? Вырастили же Малфою кости в одну ночь? Разве это может быть сложнее восстановления пары связок? Но стоило Поттеру сделать всего пару шагов вперед, как путь ему перегородила высокая человеческая фигура, отливающая всеми оттенками зеленого. Наконец-то он мог разглядеть его лицо, хоть вблизи он и был похож на чье-то отражение в буйной реке. С виду он был похож на самого обычного старика. Не такой старый, как Дамблдор, но с такой же длинной жидкой бородой, струящейся по воздуху подобно паутине на ветру. И пусть его лицо расплывалось, его несложно было узнать – его портрет был на одной из карточек от шоколадных лягушек, что Гарри открыл когда-то в своей первой поездке в Хогвартс. Салазар выставил одну из рук вперед, расплывающимся пальцем указывая на вход в холл, и впервые заговорил. Или, скорее, прошипел в гневе, словно василиск за его спиной. – Я закрываю Тайную Комнату для посетителей. Люди ос-с-сквернили ее стены и должны быть изгнаны навеки. Убирайс-с-ся, пока жив, юный наследник. Я даю вам последний шанс… Что-то в этом шипении заставило Гарри тут же сделать шаг назад и забыть обо всем, что он хотел сделать. Дух Слизерина медленно опустил ладонь и исчез, появившись вновь возле собственной статуи и указав ладонью на змея. Через мгновение его фигура и вовсе растаяла, обратившись в горячий, неконтролируемый столп огня, тут же охвативший умирающего василиска и начавший распространяться по холлу, принимая всевозможные формы. Химеры, змеи, адские псы. Полчища огненных существ, замерших лишь на долю мгновения, словно дав жертве фору, а после с раскатистым рыком бросившиеся в погоню с единственной целью – уничтожить все на своем пути. Что ни есть, Адское пламя. Не медля ни секунды, Поттер развернулся на месте и помчался прочь от всепожирающих тварей, то и дело норовящих обжечь его мантию. Ребята были уже за дверью, а он просто не успевал добежать. Не хватало каких-то пары шагов, пары лишних секунд. Гарри почувствовал, как горячее дыхание одной из тварей касается его мантии, развивающейся за его спиной, и что есть силы прибавил ходу. Однако вскоре он начал выдыхаться. Гарри вытянул руку вперед, с ужасом наблюдая, как тонкая фигура Джинни встает в проходе и одной рукой хватается за край двери. Она захлопнет ее, и ему конец. Так просто. Так глупо… Однако девчушка внезапно сделала то, чего Гарри уже никак не мог от нее ожидать. Вместо того, чтобы закрыться за прочной дверью, она вышла вперед и протянула хрупкую, окровавленную ладонь ему навстречу. Казалось, время замерло до тех пор, пока Гарри наконец-то не коснулся кончиками пальцев протянутой руки, за доли секунды сжавшей его в нечеловеческой хватке и буквально швырнувшей куда-то назад. В дверной проем. Отброшенный назад, Поттер с грохотом проехался по полу и больно впечатался плечом в покрытую мхом стену, обернувшись в сторону двери. Джинни быстро, так же легко, словно это была дверца сарая для метел, захлопнула за ними монолитную дверь наглухо. Каменные змеи тут же пришли в движение, навеки запечатывая Тайную комнату за собой. Внезапно лоб Гарри пронзила резкая боль. – Гарри! – послышался обеспокоенный голос Гермионы и тихое шипение Малфоя, одновременно удерживавшего ее на своем плече и направляющего свою палочку в потолок, освещая темный тоннель. – Утихомирься, Грейнджер. Если его еще не сожрали, то он сам тебе ответит. – Я… В порядке, Гермиона, – немного ошалело выдохнул Гарри, все еще не в состоянии перевести дыхание. Боль исчезла так же резко, как и появилась, оставив после себя странное знакомое жжение в шраме. Джинни встала прямо перед ним и снова протянула руку помощи, впрочем, ничуть не изменившись в лице. Поттер помедлил пару мгновений, но все же взялся за нее, поднимаясь на ноги и выуживая из кармана палочку, проверяя ее наличие. Было бы обидно потерять ее в этой гонке. Джинни, однако, поняла этот жест по-своему, нахмурившись и насмешливо протянув: - Так ты обращаешься со своими спасителями, а, Поттер? Немного уважения бы не помешало. Без меня твоя тушка бы уже была поджарена до золотистой корочки. – Аппетитно звучит, а? – беззлобно парировал Гарри, пройдя мимо нее и остановившись возле однокурсников. – Вы в порядке? Герм? – В порядке, – ответила Грейнджер, осторожно бросая взгляд на его правое плечо, явно борясь с желанием спросить у него то же самое. К счастью, ей помешал хриплый, но все такой же нервный голос Малфоя, переведшего палочку в другую сторону туннеля. – Я очень за всех рад, но, может, выйдем отсюда? Дверь может не выдержать. Это Адское пламя – одно из самых сложных темных заклинаний. Я читал в отцовской книге. Понятия не имею, как оно у тебя вышло, Поттер. Но ты либо идиот, либо счастливчик, раз выжил. – Я? Я не делал этого! – тут же нахмурился Гарри, недоуменно провожая взглядом двинувшуюся вперед делегацию. – А кто еще? Там больше никого не было, – обнадежил его Драко, скрываясь за поворотом. Гарри недоуменно обернулся на Джинни, но она лишь пожала плечами, отмахнувшись и последовав за светом. Оставшемуся ни с чем Гарри пришлось последовать за ними, тщательно обдумывая ситуацию. – Грейнджер, сделай мне одолжение, держи ее на прицеле, – напряженно выдохнул Драко, все еще бросая на Уизли настороженные, слегка напуганные, но решительные взгляды. Джинни тихо, почти по-змеиному, повела шеей и протянула в ответ: – Я не собираюсь нападать и на вас. Я сыта, пока что. – Знаешь, в это немного сложно поверить, – выдохнул Гарри, поспевая за всеми и задерживая взгляд на рыжеволосой девочке, чьи руки все еще блестели от чужой крови. Словно почувствовав его взгляд, Джинни внезапно остановилась и холодно, смертельно серьезно взглянула на Поттера, опасно прищурив глаза. – Если хочешь помериться силами, Гарри Поттер, я не против. Могу тут же лишить тебя и остальных конечностей. – Драко и Гермиона остановились, решительно направив палочки в сторону Уизли. Гермиона еще совсем не понимала, что произошло до ее пробуждения, однако настороженности остальных хватало, чтобы принять нужную сторону и не задавать лишних вопросов. Гарри тихо сглотнул и поднял было палочку, но так и замер на полпути, медленно опустив ее вниз. – Тогда ты бы не спасала меня. Что тебе нужно? – Свобода, – просто ответила Джинни, пожав плечами. – Свобода от этого чертового мира. Когда мы поднимемся наверх, ты скажешь директору и всем, кто спросит тебя об этом, что весь вечер я была под влиянием дневника и провела все это время в состоянии гипноза. Ты предоставишь мне алиби. – С чего это… – Потому что я спасла твою жизнь. Трижды. – Уизли медленно обернулась на остальных студентов и жестко продолжила: – А вы произнесете Нерушимый обет и поклянетесь, что никому не скажете, что произошло этим вечером. Будете придерживаться той же истории. Вы тоже должны мне. На некоторое время в воздухе повисла тишина. Где-то за каменной стеной туннеля можно было расслышать шум воды, а где-то впереди капли медленно разбивались о кости под ногами. Драко напряженно закусил губы, но так ничего и не решился предоставить в ответ. Он больше, чем кто-либо другой в этом месте, понимал, насколько это серьезно. Уизли могла потребовать что угодно за его жизнь, но попросила лишь о такой мелочи. Хотя мелочи ли? Она была монстром, ни больше, ни меньше. Учителям бы стоило об этом узнать. – Когда все это закончится, я уйду из магического мира, – продолжила Джинни, слегка сжимая кулаки. – Здесь нечем дышать такому существу, как я. Здесь я опасна, и здесь я в опасности. Я хочу путешествовать. – Ты… – Гарри немного нерешительно ступил вперед и понизил голос, нахмурив слегка окровавленный лоб. – Ты ведь тоже пострадала от… Того, что показала мне. Да? – Пострадала? – удивленно вскинула брови Джинни, странно усмехнувшись. – Да я была спасена благодаря отцовским секретам. Я была слабым младенцем, мать перестала давать молоко, а без него я бы не выжила. Им повезло, что у них в это время «гостевала» беременная магла из деревни. Вместе с ее молоком и сывороткой, отравившей его, я смогла выжить. Стать лучше, намного сильнее, чем все в гнезде. Да, у этой жизни есть последствия, но я уже знаю, как утолять этот голод. А они даже и не поняли, что в чем-то преуспели. Глупцы. Надеюсь, ты поступишь правильно, Гарри Поттер. Драко и Гермиона и вовсе выглядели растерянными после этих слов. Но Гарри, в отличие от них, понимал каждое слово из того, что поведала Джинни, уже протянувшая руку для обета. Это очень многое объясняло. И записи в журнале, и то, насколько нечеловеческой была Уизли там, в комнате. Но кое-что не позволило ему сжать ее ладонь в согласии. – Ты можешь пообещать, что больше никому не причинишь вреда? – серьезно спросил Гарри, внимательно вглядываясь в голубые глаза Уизли. Ее ответ, впрочем, был ожидаемым. – Нет, – отрезала девчушка, продолжая холодно вглядываться в лицо собеседника и удерживать руку в воздухе, но все же добавила: – Но зато магический мир будет в безопасности. А от меня пострадают лишь те, кто это заслуживает. Наверное, это было самое сложное решение, с которым Гарри еще приходилось сталкиваться. Однако прежде, чем он сам успел додумать свою мысль, его рука немного дернулась вперед сама по себе. Похоже, кто-то молчаливо указывал ему на верное направление. Гарри помедлил еще мгновение, а после вынужденно сжал худую ладонь, ощущая, как чужая кровь въедается в его кожу. Сжатые ладони осветились на мгновение, а после на каждом из запястий промелькнула крохотная молния, описав вокруг них кольцо. Однако это видел уже только Гарри. Гермиона заключила обет следующей, не сводя с Гарри такого взгляда, что и слепой бы понял – Поттеру придется очень много объяснить потом. Драко медлил еще добрых пару минут, принципиально не желая пожимать руку осквернительнице рода, однако под взглядом Гарри все же сдался. С последним заключенным обетом Джинни довольно усмехнулась и двинулась вперед, исчезая во мраке без лишних слов. Остаток пути прошел в напряженном молчании. Вымотанные морально и физически подростки уже просто не могли стоять на ногах, когда они остановились у края туннеля, где он довольно резко изгибался вверх. Гарри уже было начал представлять, как им придется карабкаться наверх, как вдруг Джинни отошла немного в сторону и потянула его за собой, указывая куда-то в стену. – Тебе нужно будет кое-что приказать этим малышам, Поттер. И мы поднимемся наверх. Гарри неуверенно присмотрелся к покрытой мхом стене и с удивлением отметил парочку змей, скрывающихся под зеленой травой. Стерев мох ребром ладони, Гарри осторожно провел пальцами по рисунку и тихо, но уверенно прошипел: – Поднимите нас. Внезапно пол под их ногами сдвинулся. И медленно, с тихим скрежетом двинулся вверх, словно лифт, спустя пару минут поднимая их к раскрывающимся кранам наверху. Яркий свет неприятно резанул по глазам, но Гарри все равно не мог перестать смотреть на него. Как было хорошо вернуться живым. Да, не в целости, но хотя бы живым. Остальное они смогут исправить. Наверное. В женском туалете на первом этаже было так же тихо, как и часом ранее. Такое ощущение, что больше никто в этом огромном замке не слышал, как со зловещим грохотом разъехались в стороны раковины, выпуская из тоннеля взъерошенных, грязных и окровавленных подростков. Первым с подъемника соскочил Драко, подбежав к двери и выглянув наружу. Никого в коридоре не было видно. – Нас, похоже, даже не ищут, – несмотря на долю облегчения в его тоне, Гарри так и слышал звенящую в нем обиду. А сам настороженно нахмурился. Неужели они еще не нашли пропажу? Неужели за то время, что они провели внизу, никто из учителей так и не двинулся с места. Очевидно же, что нужно смотреть возле записи, разве нет? – Наверное, все находятся в Директорской башне. Составляют план или вроде того, – немного неуверенно предположила Гермиона, тяжело опираясь о стену комнаты и прикрывая глаза. Гарри проследил, чтобы проход за ними плотно закрылся, и даже подергал пару кранов, а после обернулся в сторону подруги, напряжённо нахмурившись и подойдя ближе. Опустив руку на ее плечо, Гарри очень осторожно спросил: – Ты точно в порядке, Герм? Девочка в ответ повела плечом, отстраняясь от Поттера подальше, и вновь открыла глаза, с болезненной злобой вглядываясь в лицо друга. А после, впервые за все это время, дала волю эмоциям: – Почему ты такой спокойный, Гарри?! Уж прости, если укажу на слона в комнате, но… Почему ты печешься обо мне, о Малфое, когда у тебя самого не хватает чертовой руки?! – Гермиона яростно взмахнула руками, сотрясая ими в воздухе, слабо ударяя по груди оторопевшего от удивления Гарри, который даже понятия не имел, как на это реагировать. Просто стоял на месте, стоически выдерживая слабые толчки и позволяя подруге сбросить пыл. Такое бывает. Она не виновата. Со временем поток возмущения начал становиться тише. Встрепанная голова Гермионы устало уткнулась в его подбородок. Гарри слабо усмехнулся, опуская руку на ее спину, и ободряюще приобнял дрожащую фигуру. Кажется, Малфой даже отвернулся, а от Джинни и вовсе и слова не донеслось с момента, как они вышли из туннеля. Гермиона еще немного позволила себе постоять в молчании, а после тихо спросила, отстраняясь: – Болит? – Если честно, мне кажется, что я еще не понял, что произошло. Я не чувствую. Ф… – Гарри вовремя замолк и исправился, попытавшись повести плечом. Странная легкость пугала, но почему-то не повергала в ужас, как это было бы раньше. Что-то произошло в это рождество, что подарило ему необъяснимое спокойствие и слепой, такой необходимый сейчас, позитивный взгляд. – Видимо, я неосознанно наложил на рану какие-то чары. Я просто ничего не чувствую. Только шатает немного. – Гарри слабо, но искренне усмехнулся и сжал плечо Грейнджер в последний раз, прежде чем обернуться на внезапный голос Джинни, донесшийся из одной из открытых кабинок. – Не хочу вас отвлекать, но только что из кабинета директора вышел Люциус Малфой. Следом за ним следует декан и Снейп. Мы успеем их перехватить на лестнице, если выйдем сейчас, – заявила Джинни, вызвав мгновенную реакцию Драко, с виду немного оживившегося после упоминания отца: – У тебя там что, карта, что ли? – Да, – спокойно ответила Уизли, выходя из кабинки и удерживая перед собой огромный, смятый и потертый кусок пергамента. Подняв взгляд и увидев одинаковый шок на лице остальных подростков, Джинни лишь пожала плечами и скривилась. – Как, по-вашему, я находила жертв и избегала лишних смертей? Я украла ее у братьев. Полезная вещь. Джинни развернула пергамент в их сторону и продемонстрировала пару быстро перемещающихся следов с соответствующими надписями, тут же что-то шепнув, сложив ее и спрятав в кармане мантии. Ее руки были уже чистыми, как и уголки губ, где раньше виднелась присохшая кровь. Гарри медленно кивнул и первым направился к выходу, по пути ободряюще ткнув в плечо Драко, что отчего-то застыл на месте, словно статуя. Малфой пошатнулся на месте и устало направился следом. Однако быстро вырвался вперед и вскоре уже сам выводил делегацию вперед. Гарри не стал рваться вперед в этот раз. Да и зачем? Если бы его сейчас искал отец, он бы тоже бежал вперед, что есть сил. Они столкнулись гораздо раньше, чем ожидали. Стоило им пересечь половину коридора, ведущего к злополучной надписи, как впереди на пересечении проходов промелькнула высокая фигура в темных одеждах. Лорд Малфой почти пролетел мимо, сперва не обратив внимания на четыре хрупкие фигуры посреди плохо освещенного пустынного коридора, но почти тут же вернулся назад, с облегчением выдыхая: – Драко. Пожалуй, за те редкие разы, когда Гарри пересекался с Люциусом Малфоем, он еще не видел его таким. Казалось, что на несколько мгновений его маска аристократа просто растворилась, вынуждая вспомнить, что он прежде всего человек. Не только бывший пожиратель и Лорд рода. Но и отец, волновавшийся за сохранность своего ребенка. Его обеспокоенность отражалась в каждом его движении: в сорвавшемся на бег шаге, в том, как он опустился на одно колено возле Драко, заключая его в поразительно крепкие объятия. Гарри выдохнул. Вот, как выглядит отцовская забота, верно? Где-то в глубине души неприятно поскребло. Кажется, он сейчас немного завидовал Малфоям. Странная семейка, но, как и те же Уизли – все равно крепкая и пекущаяся друг за друга. Объятие длилось еще пару мгновений, прежде чем Люциус осторожно отстранился, сжимая в руках плечи стойко держащего себя в руках Драко и удовлетворенно улыбаясь. Ему было, чем гордиться. Малфой-старший быстро осмотрел рану на виске сына, убедившись, что больше нет ничего серьезного, и только после этого наконец-то заметил и остальных подростков. Девочки неловко высматривали декана где-то за спиной аристократа, а Гарри даже взгляда отвести не успел, неловко улыбнувшись: – Они нашлись. – Да. Точно. – Малфой-старший поднялся с колена и тихо откашлялся, вновь обращая взгляд на сына, и, даже не глядя, протянул Поттеру руку для рукопожатия. Гарри запнулся, осознав, что просто не может ее пожать. И так и замер, уставившись на протянутую широкую ладонь, словно на задание по нумерологии. Люциус недоуменно оглянулся, так и не получив ответа, и наконец-то окинул взглядом застывшего на месте Поттера, нервно сжимающего палочку в левой руке и уткнувшегося взглядом куда-то на свои ботинки. Лицо аристократа слегка побелело, стоило ему самому осознать, в чем заключалась проблема. Люциус перевел пораженный взгляд на Драко, но тот лишь опустил взгляд и покачал головой в немом подтверждении худших предположений отца. – Мерлин всемогущий… – Малфой-старший тихо выдохнул и внезапно вновь наклонился вперед, осторожно, с долей сочувствия приобнимая Поттера за плечи одной рукой. Это объятие было гораздо скупее того, что получил Драко. Но сожаления и сочувствия в нем было столько же, сколько и какой-то отеческой заботы. Гарри стало болезненно нечем дышать, поэтому он лишь закусил язык и расплылся в натянутой улыбке, отстраняясь от короткого объятия. – Все будет хорошо, – тихо, отчего-то не так уверенно произнес мужчина, выпрямляясь и сжимая плечо Гарри в действительно бодрящем жесте. Поттер проводил взглядом его ладонь и тихо, хрипло и совсем не весело заметил: – Это лучше, чем голову потерять. Я справлюсь, спасибо, лорд Малфой. Вы, случаем, не видели моего декана? Мне нужно… Не успел Гарри даже закончить свою просьбу, как ответ на его вопрос наконец-то появился в нескольких метрах за спиной аристократа, в лице приближающихся к ним обеспокоенной профессора МакГоннагал и декана змеиного факультета, выглядевшего не менее хмуро, чем обычно. Джинни и Гермиона наконец-то последовали навстречу декану: одна в немом молчании, а другая – хрипло требующая как можно скорее предупредить мадам Помфри о ее любимом пациенте. Сбитая с толку таким напором, МакГоннагал тут же обратила внимание на Гарри, буквально вытесняя Малфоев со своего пути. Профессор Снейп же направился прямиком к Драко, пристально осматривая своего ученика. Люциус осторожно коснулся плеча зельевара и что-то неслышно ему прошептал, кивком указывая в сторону Поттера и потерявшей дар речи Миневры. Снейп среагировал на новость несколько иначе, чем Малфой-старший мгновением ранее – он побледнел и быстро подошел ближе к Гарри, склоняясь над его плечом и немного грубовато вынуждая его поднять остаток руки выше, чтобы он смог увидеть края раны. Увиденное явно его не обнадежило. Снейп так же молча выпрямился и попятился назад, ровно как и декан Гриффиндора. Однако что-то в его взгляде было совсем уж необычным. Какой-то странный коктейль из страха, сочувствия и вины, который был совсем ему не присущ. Снейп молчал. Вот теперь Гарри стало страшно. – Профессор МакГоннагал, вы меня пугаете, – честно признался Гарри, вновь расплывшись в натянутой усмешке, нервно переводя взгляд с одного декана на другого. Стоило волшебнице услышать свое имя, МакГоннагал наконец-то смогла выдавить из себя нечто наподобие улыбки и быстро обернулась лицом к Снейпу, опустив руку на плечо Джинни и тихо попросив: – Северус, отведи детей в лазарет. Я должна вернуться в кабинет директора и сообщить семье Уизли, что их дочь в порядке. И сообщить Альбусу о… Остальные новости. – Ой, можете не сдерживаться, профессор, – неожиданно резко отмахнулся Гарри, которого уже начал раздражать этот странный немой спектакль. – Сообщить директору о том, что его самый проблемный ученик похудел кило на пять и где-то что-то забыл. Не голову, и на том спасибо. Дорогу в Больничное крыло я знаю сам – не заблужусь. Профессор МакГоннагал странно, устало улыбнулась и просто молча поспешила в сторону лестниц, осторожно поманив Джинни за собой. Оставшиеся в коридоре подростки тут же были окликнуты зельеваром, направившимся в противоположную сторону. Гарри молча последовал за всеми. Обернувшись напоследок уже перед самым поворотом, Гарри успел поймать последний взгляд Джинни Уизли, перед тем как она тихо скрылась за поворотом, ведомая расстроенным деканом. Для этого не было никаких предпосылок, но что-то в глубине души заставило его запомнить этот взгляд. Словно он был последним. *** Больничное Крыло встретило его, словно родной дом. И какой это родной дом, если в нем нет особо обеспокоенной тетушки? Мадам Помфри, в отличие от остальных преподавателей, наконец-то отреагировала, как Гарри было необходимо. Она не стала молчать. – Мерлин тебя задери, Северус! Что здесь происходит? – выдохнула она, едва увидев троих детей на пороге своего кабинета. Драко и Гермиону она лишь взглядом окинула, а вот за Гарри схватилась сразу, вынуждая его сесть на одну из больничных коек. Выгнав из палаты Малфоя-старшего и остальных посетителей, она вернулась к приоритетному клиенту. – Это темная магия, – произнес зельевар, на мгновение поежившись и прикусив губы. – Я знаю это проклятие. Хорошо знаю. К сожалению, от него нет противоядия, так что не трать время на попытки. – Подробнее, – покорно, но жестко согласилась медсестра, одним движением палочки избавляя Гарри от верхней мантии, закатывая рукав его футболки и осторожно поднимая рану к свету. Поттер не мог справиться с любопытством и, пожалуй впервые, внимательно посмотрел на срез, следя за костлявым пальцем Снейпа, указывавшим на что-то среди запекшейся крови. – Проклятье было сделано специально, чтобы опалить мышцы и края ранения так, чтобы они не подвергались восстановлению. Видишь, мышечная ткань потемнела? Если бы это был просто порез, то он истек бы кровью. Отсечение же не так губительно, если так можно сказать. По крайней мере, кровь можно было остановить до критического состояния. – Я поняла, – заключила медик, нахмурившись и проведя над раной палочкой, очищая ее от припекшейся крови и тут же с удивлением вскидывая брови. – Что… Что это за чары? Это точно консервация и обезболивающее, но я еще не видела подобного. Твои? – Нет, мистер Поттер появился уже с ними. – Снейп перевел на Гарри пристальный взгляд и на секунду замер, словно пытаясь что-то прочесть в его глазах. Но вскоре удивленно вскинул брови, будто потерпев ошибку. – Не знаю, как вы это сделали, Поттер, но если не скажете, что произошло – мы не сможем помочь. – Я… Я не знаю, – заикнулся Гарри, почувствовав странное ощущение, будто в его голову попытались влезть еще раз. От Фила не было и духу, спросить он не мог, поэтому решил просто рассказать неофициальную версию событий. – Оно само. Было чертовски больно, а потом будто все пропало. Я ничего не делал. – Бесконтрольная защита? – удивленно подняла голову мадам Помфри, но не стала выяснять детали дальше, осторожно коснувшись пальцем края разрезанной плоти. – В любом случае… Мне придется ее снять, чтобы наложить шов и попробовать спасти ваше плечо, Поттер. Это будет очень, очень болезненно. Наверное, лучше всего будет дать вам зелье медицинского сна. Северус, принеси нужную колбу. Снейп молча скрылся за дверью, а медсестра тяжело, вымученно выдохнула и осторожно уложила Гарри на бок, поднимая поврежденную руку вверх. Секунды текли невообразимо медленно, а молчание становилось неловким. Медик осторожно, почти ласково положила руку на макушку Гарри и продолжила: – Хорошо справляешься, Гарри. Но это пока все, что я могу сделать. С утра я договорюсь с директором – тебя перенаправят в Святого Мунго. Там много хороших специалистов, исследования проводятся довольно быстро… Может, еще можно будет что-то сделать. У нас бывали случаи и похуже. Зато тебе не придется сидеть в школе до конца года… Я попытаюсь уговорить Альбуса, чтобы тебя перевели на следующий курс без экзаменов. – А если он будет против, то тогда я лично подговорю на это педсостав, – внезапно открылась дверь, пропуская вперед вернувшегося с колбами Снейпа. Зельевар выглядел немного подавленным чем-то, но абсолютно серьезным. – Так что, Поттер, будьте любезны и на летних каникулах догоните программу по учебникам сами. Раз уж я беру ответственность за этот случай. – Эм… Спасибо? – неуверенно протянул Гарри, принимая колбу из рук преподавателя и понося ее к лицу. – Просто выпить? – Да, Поттер. Просто выпить, – кивнул Снейп и осторожно опустил руки на его плечо и бок, фиксируя тело на месте. – Я помогу, Поппи. – Хорошо, – кивнула волшебница и, дождавшись пока Гарри опустошит колбу, направила палочку на его руку. – Считай с пяти до одного, Гарри. Пять. Четыре. Мадам Помфри начинает тихо шептать какое-то заклинание себе под нос, осторожно проводя палочкой по кругу над раной Гарри. Рану начинает неприятно жечь. Три. Два. Боль внезапно усиливается в пару десяток раз. Гарри не может сдержать крика и начинает дергаться на кровати в болезненных конвульсиях. Мадам Помфри хмурится, но не останавливается, а Снейп усиливает хватку. Один. Темнота застилает глаза, и все чувства мгновенно пропадают. Гарри погружается в долгий сон без сновидений. Фил наконец-то может выдохнуть и прекратить удерживать чары на месте. Слава Создателю, ему хватило на это сил, но он опустошен. Ему очень хотелось бы поговорить с Гарри, пока тот без сознания, но ему на это уже не хватало сил. Его мир тоже погружается во тьму. *** Проснулся Гарри уже глубоким вечером. В Больничном Крыле наконец-то стояла умиротворяющая тишина и покой. Сквозь большое окно комнату мягко освещали последние лучи заката, отливая на белых стенах розоватыми красками. Гарри быстро огляделся по сторонам, заключая несколько очевидных фактов. Во-первых, уже вечер. Во-вторых, заклинание с его ноющей руки наконец-то спало, но она ныла уже не так, как раньше. И в-третьих, на соседней кровати вальяжно развалился совершенно здоровый Малфой, весьма громко и немного раздражающе поедающий огромное яблоко. – Тебя никто не учил манерам? – Не суди, да не судимым будешь, Поттер. Сам своим храпом портил мне трапезу. – Так пошел бы в Большой Зал. Там же сейчас ужин? – Гарри поймал подброшенное ему яблоко и тихо хмыкнул, вопросительно взглянув на соседа. – Каким-то образом все уже знают, что произошло. Они лезут с вопросами, – тихо и как-то напряженно выдохнул Малфой, на время даже забыв о яблоке в своих пальцах. – Не хочу в лишний раз вспоминать обо всем. Гарри понимающе промолчал. Он был в подобной ситуации не единожды и прекрасно понимал, что Драко имел в виду. В такие моменты просто хотелось уединения. Гарри тихо впился в свое яблоко. Прошло больше десяти минут, прежде чем на тарелке не осталось ни одного яблока, а тишина стала довольно неловкой. Гарри удобнее откинулся на подушки и уставился в потолок, неожиданно протянув: – Эй, Малфой. – Что? – Разве вы не должны меня ненавидеть? Ты и твой отец, – задумчиво протянул Гарри, вытянув вверх здоровую руку и уставившись на свои разведенные в стороны пальцы. – Но ты здесь с яблоками, а твой отец странным образом не пытается убить меня уже в который раз. А вроде даже… Поддерживает, что ли… – Не все так просто, как хотелось бы, да? – с грустной усмешкой протянул Драко, так же уставившись в потолок. – Я никогда не ненавидел тебя. А он… Отец последователь теории о том, что ты – еще более сильный, лучший темный маг, чем Темному Лорду когда-либо быть. Поэтому, пожалуй, и относится к тебе с уважением. – Что? – удивленно выдохнул Гарри, оборачиваясь на собеседника и прищуривая глаза. – Какая еще теория? – Не удивлен, что ты ничего не знаешь. О таком не расскажут в школе… В общем, когда ты пропал после той ночи… Все посчитали, что тебя выгнали из магического мира. Одна из теорий, которые слухами распространялись по бывшим пожирателям, подразумевала, что ты оказался еще более сильным темным магом, чем Темный Лорд, раз сумел уничтожить его в таком возрасте. Многие предполагали, что тебя убрали, чтобы сохранить мир. Мой отец был одним из рьяных поклонников этой теории. Он постоянно упоминал твое имя, если заходили вопросы о будущем. Он лелеет надежду, что ты сможешь дать темным магам то, что обещал когда-то Темный Лорд. Его немного расстроило то, что ты связался с Уизли, но он не отказался от своей теории. И знаешь, после этого случая… – Драко неопределенно взмахнул рукой, словно не в силах охватить все произошедшее одним словом, и серьезно, тихо закончил: – Я тоже поверю в нее. Не потому, что это делает мой отец. А потому, что это правда. Ты очень сильный маг, но светлым тебя никак не назовешь. Я видел, на что ты был способен – это было неподражаемо и пугающе одновременно. Я бы хотел верить в тебя, Поттер. – Ты же понимаешь, что я не собираюсь начинать войну и никогда не буду таким же, как Волдеморт? – спустя некоторое время тихо напомнил Гарри, неуверенно взглянув в сторону блондина, которого заметно передернуло от одного упоминания этого имени, но он все же выдержал. – Да. И знаешь, я даже этому рад, – улыбнулся Малфой, присаживаясь в кровати и переведя взгляд на Поттера. – Я хочу увидеть то, на что способен именно ты. Это теперь и в моих интересах. Палата погрузилась в весьма неловкое молчание. Гарри на мгновение показалось, что в словах Драко проскользнул немного двоякий смысл, поэтому парень поспешил обратить все в шутку, усмехнувшись и тихо намекнув: – Драко, не хочу тебя расстраивать, но мне вроде бы девочки нравятся. – Ой, покройся бородавками. - Прыснул Малфой, мысленно подняв брови над этим "вроде бы". - Такой момент испортил. Подростки одновременно рассмеялись и вскоре сменили тему, погрузившись в спор. Где-то за окном взвыл ветер, потрепав верхушки самых высоких деревьев в Запретном Лесу и напомнив о приходе весны. Где-то внизу, в Большом Зале, шло настоящее пиршество, восхваляющее конец тяжелой истории и на недолгое время объединяющее факультеты. Хотя, настоящее объединение все же происходило в этой самой отдаленной палате Больничного Крыла. Ни одна трагедия не может длиться вечно. И эта – наконец-то завершилась, не забыв принести и что-то положительное в эту школу. Очень многое произошло в этот вечер. О чем-то узнали сразу, растрепав по всем уголкам гостиных факультетов. А кое-что стало известно только благодаря разнесенным с утра газетам, где под кричащим и пульсирующим заголовком была вставлена фотография рыжеволосой пары, закрывающей лица от магической вспышки и вырывающихся из рук нескольких авроров. «История повторяется! Во время рейда по наводке анонимного источника была разоблачена тайная лаборатория. Предатели Крови находятся под стражей!» – кричал заголовок. Под фотографией предлагался отчет от команды следователей, описывающей находку и то, как это повлияло на процесс ареста. И некоторая информация была настолько пугающей, что вскоре учителям пришлось по одному вылавливать все копии газеты и конфисковать их у учеников. Но, конечно, это мало чем помогло. Особенно, когда вскоре в тот же день из школы забрали пятерых учащихся, принадлежавших к скандальному семейству. Сплетни разлетелись быстрее, чем можно было себе представить. И нельзя точно сказать, чем это закончится. Впереди еще целое лето. Многое еще может произойти. А пока… Пока Хогвартс еще покипит, как пчелиный улей. Ему не привыкать. *** ~Некоторое время спустя, Франция ~ В далекой французской деревеньке у самого леса стоит небольшой дом. Обычный с виду и приятный взгляду. Его окружает небольшой сад с одной стороны и огород, которым трепетно дорожат хозяева дома – с другой. Несмотря на то, что хозяева редко спускаются в деревню, всем жителям известно, кто живет у самого леса. Престарелая пара, живущая бездетно в компании лишь друг друга. Они не похожи на других стариков в этой деревне. Они гораздо старше, чем кто-либо в деревне. Но, тем не менее, они выглядят моложе, чем самые старые жители деревни. И даже молодые не выглядят столь же влюбленными друг в друга, как эти двое. Пожилая женщина с длинными седыми волосами и живыми, блестящими голубыми глазами и мужчина со столь же седыми прядями, собранными назад в небольшой хвост, и аккуратной бородой. Где бы ты ни встретил их, они всегда будут вместе. Неторопливо пересекать улицу, мягко держась за руки и тихо беседуя. Мужчина будет не в силах отвести от женщины взгляда, будет срывать полевые цветки, прорастающие на тротуаре, и вкладывать в ее волосы, в тысячный раз признаваясь в любви. Вся деревня бесконечно влюблена в эту пару, приносящую радость и надежду одним своим видом. И никто и представить себе не мог, что когда-нибудь они застанут момент, когда эти двое будут порознь. Они были одной из тех пар, что просто обязана была жить долго и счастливо. Но не все придерживались того же мнения. Женщина, еще секундой назад безмятежно расчесывавшая свои седые локоны, внезапно странно хрипит и хватается за горло, мучительно зажмуриваясь. На ее глазах выступают слезы, и Перенэль медленно опускается на колени, закрывая ладонью рот. Сквозь дрожащие, сухие пальцы женщины медленно стекает струйка крови, которую она тут же смазывает, заходясь в жутком кашле. Николас не может смотреть на мучения жены, и бросается вперед, но не к ней, а к незаметно появившемуся в углу мужчине, что с какой-то тоской наблюдает за ее содроганиями, лениво перебирая пальцами воздух. – Что делаешь?! – Я освобождаю ее от сделки, – просто ответил мужчина, тихо щелкнув пальцами в воздухе. – К сожалению, вместе с этим пришлось освободить ее от парочки внутренних органов. Неужели ты действительно верил, что ваши тела переживут почти тысячелетие, не износившись? Частично эликсир, частично зелья, конечно, производят свой эффект, но по большей части вас подпитывала магия... У всего свой срок, Николас… – Прекрати, у нас ведь еще есть время! – Мужчина не может поверить в то, что видит своими глазами. Красота его жены медленно увядает, сменяясь болезненной худобой, а женщина молчаливо захлебывается кровью, даже не поднимая взгляда на мужчин в комнате. Существо только едко усмехается и отходит к окну, отворачиваясь от происходящей сцены. Фламель наконец-то понимает, что то, что происходит, уже не остановить. Это осознание припечатывает его сверху, опускаясь на плечи каменной глыбой. На пошатывающихся ногах он идет к своей супруге и опускается рядом на колени. Пара взмахов палочкой и рядом появляется простая, но мягкая кровать. Пожилой алхимик сам поднимает больную и переносит на перину. Кажется, стоит ей выпрямиться и лечь, как хрипы становятся немного тише. Он садится рядом с ней, нежно сжимая ее руку и опустошенно смотря на ее пока еще спокойное лицо. Поверить в подобное почти невозможно, но он неожиданно равнодушен. Они же не могли вечно бежать от смерти, пусть и используя эликсир. Он оборачивается к существу, уверенно выдыхая: – Хорошо, я готов. – К чему? – существо искренне удивленно смотрит на мужчину, внезапно разворачиваясь и пораженно вскидывая брови. – Неужели.. Боже, неужели Николас ты в это веришь? Ваше «жили долго и счастливо» никогда не закончится этим лживым «и умерли в один день». Так не бывает. Кто-то умирает раньше. Кто-то остается один. В вашей паре это ты. Тебе придется похоронить ее, пережить ее смерть. Так предначертано. Мной и судьбой. – Почему? У нас был уговор. Ты уже проклял нас, зачем тебе это все? – все тише шепчет Николас, не в силах поверить в суровую реальность. Существо медленно пожимает плечами и переводит взгляд на женщину в кровати. Его взгляд на несколько мгновений становится сочувствующим, но быстро наполняется безумием вновь. – Кончается сделка, и я забираю скреплявшую ее магию. Она больше желала смерти – ее и отпускаю. Прощайся, ей совсем немного осталось, – с этими словами фигура мужчины попросту растворяется в воздухе, оставляя после себя лишь иней на окне и мороз, сковывающий старого мага, впервые за долгое время оставшийся один на один со своим самым страшным кошмаром. – Я не боюсь умирать, – внезапно донеслось со стороны кровати. Пожилая женщина слабо улыбнулась и мягко опустила ладонь на руку мужа, сжимая ее с невероятной заботой. – Я понимаю, как это глупо было бы – бояться смерти. Ведь я жила так долго, что и поверить сложно… Ох, дорогой. Если бы я только могла дождаться тебя… – Нэль, прекрати... Я что-то придумаю, не волнуйся. Помнишь, что я сказал тебе в тот день, когда мы обручились? «Вместе до последнего вздоха». Я все еще могу что-то сделать. У меня есть магия, зелья, эликсиры… Я не позволю тебе уйти. – А я не хочу уходить, – сквозь кашель смеется пожилая женщина, переплетая пальцы с пальцами супруга и сдерживая слезы в глазах. – Дорогой, ты отвратителен в прощаниях. – Я знаю, дорогая, знаю, – прошептал маг, поднося сухую ладонь супруги к своим губам и целуя ее бледные пальцы. – Николас, у меня есть последняя просьба, – внезапно произносит женщина спустя минуты долгого молчания. – Ты уже и не помнишь этого, наверняка. Ха, удивительно, что даже я вспоминаю это только сейчас… Николас, помнишь нашего мальчика? Я хочу, чтобы ты навестил его. Чтобы проверил… Нашел ли он свое счастье, наше брошенное сокровище. – Фона… – Ни слова, Николас. Я знаю, сколько времени прошло. Но я чувствую, что он – где-то там. Я чувствую это, понимаешь? – от волнения, охватившего ее на мгновение, Перенэль заходится в рваном, кровавом кашле. Фламель в ужасе наклоняется вперед, вытирая ее губы своим рукавом, нежно придерживает ее седовласую голову, прижимаясь к ней лбом в лоб и судорожно закрывая глаза: – Дыши, я с тобой… Я обещаю тебе. Даже если это будет последнее, что я сделаю, я найду его. Ради тебя, – отчаянно обещает волшебник, опираясь на мягкую перину ноющей грудью. Женщина благодарно кивает. – Ужасные из нас родители, дорогой… Забывшие о собственном ребенке, – сквозь горькие слезы улыбается гаснущая на глазах волшебница, нежно касаясь губами уголка рта супруга, шепча на прощение: – Я люблю тебя, Николас. И буду очень скучать по тебе. Но ты не спеши ко мне, ладно? – Я тоже тебя люблю. – Мужчина плачет и прижимает женщину к себе, утыкаясь носом в макушку. Женщина делает тихий выдох и наконец-то закрывает глаза с улыбкой на губах. Застывает навечно. Старый маг гладит ее немолодое лицо и прижимает возлюбленную к груди, не скрывая своих слез, горячими каплями стекающих по морщинистым щекам. Кажется, он кричит что-то, кого-то проклинает, зовет любимую назад. Но она молчит, а он захлебывается болью своего вырванного из груди сердца. Эти воспоминания, что сжигают его сердце, – просто эпилог, что падает вниз, подобно белейшему снегу, мягкой мелодией о печальных, нежных чувствах. Эпилог, который не дождался своей концовки.