Немного Света для Тьмы

— Итак, Лигео, готов ли ты? — провозгласил Магистр, посмеиваясь при виде сонного и взъерошенного Избранника Света. Юноша клевал носом над тарелкой, иногда ошалело вскидываясь. Как же, день свадьбы! Вот только Лигео было не до этого: он видел, что обычно невозмутимый князь чем-то взволнован, и тоже волновался. — Я… д-да, готов… — Успокойся, ну же. Ничего страшного не происходит. — Советник еще не вернулся, — невпопад сказал Лигео, и понял, что именно это было причиной нервозности князя, Мары и его самого. Он улавливал отголоски чужих чувств. — И где же он? — нахмурился Магистр. — Он должен вернуться сегодня, — заметил князь, отложив столовые приборы. — Но я не сумел связаться с ним, и вестник вернулся ни с чем. — Я могу отправить своего вестника, он отлично разыскивает Темных. — Буду признателен, — склонил голову князь. Он тревожился за друга, то, что вестник вернулся без ответа, могло значить все, что угодно: что Шес ранен и без сознания, что он убит, что сотня нага попала в одну из странных зон Пустошей, где не действовала никакая магия. Магистр сосредоточился, над ладонью затрепетал светлый крылатый вестник. — Разыщи, — приказал Бертау, отправляя мыслеобраз советника. — И передай. Птица вспорхнула с ладони, растаяла в воздухе. — Если не поможет, — неожиданно заговорил Лигео, и голос его был тверд и спокоен, — свадьбу отложим, пока не отыщется советник Шсирсш. — Поможет, — кивнул Бертау. — Разыщем. А ты ешь. Вестник вернулся через несколько часов, опустился на ладонь, оставив в разуме четкую картинку гигантского провала с оплавленными краями, в которых виднелись ходы и норы. И дико матерящегося нага. Из его экспрессивной речи Бертау вычленил одно: темные нашли основное гнездо выррагов, зачистили его, но выбраться не могут. Из-за использованной нагом огненной магии сдетонировал один из кристаллов, находившийся под гнездом, тот самый, что делал местность вокруг лишенной магии. И теперь никакие заклятья Тьмы или огня не работают, а светлыми никто из рыцарей не владеет. Это Бертау и изложил. — Придется поднять паладинов в седла. Князь согласно кивнул: — Я отправлюсь с вами. Видимо, все же придется отложить свадьбу на два дня. — Через полчаса во дворе, — Бертау поднялся. — Арис, Тенья — остаетесь с Лигео. — Мне нельзя с вами? — удивился юноша. — Но я могу помочь! — У нас нет запасного коня, только и всего. К тому же, кому-то надо успокаивать Мару. В конюшнях Элесигната было полно лошадей, но второй довод магистра перевесил, и Лигео склонил голову, признавая его правоту. — Вдобавок, до свадьбы тебе лучше рядом с князем не находиться в такой ситуации. Пока вы оба спокойны, все еще можно контролировать, но чем сильнее нервничаешь ты, тем сильней отзывается Тьма. Чем сильней распаляется князь, тем ярче сияет Свет. А там, возможно, будет бой… Не хотелось бы нарушать перемирие и бить князя по затылку, если стычка выдастся жаркой. Юноша покраснел, исподлобья зыркнул на подтверждающего кивком слова Магистра Элеина. — Я вас понял, Магистр. Князь, я могу украсть у вас минуту времени наедине? Пока мы оба… кхм… спокойны? Бертау отправился в свою комнату, облачаться в доспехи, вооружаться и уже размышлять над тем, как лучше провернуть освобождение Темных. Лигео с разбегу повис на шее князя, зашептал, чередуя слова с неумелыми поцелуями: — Вернись! .. Живым! .. Я тебя так… Я буду ждать! Элеин… Князь крепко обнял его, напитываясь силой перед предстоящим походом. — Обещаю, мой светлый, вернусь, и как можно скорее. Не волнуйся так, — он усмехнулся, крепко поцеловал сам, долгим и достаточно страстным поцелуем. Лигео сразу же растекся по князю, счастливо улыбаясь. Такого его Арис и уволок с собой — чем скорее вернут советника, тем лучше будет для всех. Нужно было еще успокоить Мару, метавшуюся по своей комнате, как запертая в клетку тигрица. Тигренок, скорее — очень взволнованный и очень напуганный, а оттого опасный втройне. — Успокойся, — Арис потрепал ее по волосам. — За твоим советником отправились сам Магистр и князь Элеин. — Это-то меня и тревожит! Куда эта змеюка хвостатая успела влезть?! Арис закрыл рот ладонью, маскируя смех кашлем. Кажется, несчастный наг и сам не знал, что его ждет. Кто его ждет. — Так, займись-ка лучше придумыванием свадебной прически Лигео, чтобы потом только раз-раз и собрать. — Думаешь, у меня сейчас получится? — девушка вытянула вперед руки: кисти и пальцы беспокойно подрагивали. — Хотя… Ты прав, лучше заняться делом. — А что не так? Змей в безопасности, надо лишь выковырять его из норки. — Хороша безопасность: в логове каких-то тварей! У-у-у! Вернется целым — сама шкуру с его хвоста спущу! На сапоги! — Мара судорожно вздохнула, прикусила губу, сдерживаясь, чтобы не реветь. Что ж такое, а? Как этот демонов змей умудрился пробраться под всю ее броню, которую Мара столько лет наращивала на своей душе? — Тогда уж сразу еще на перчатки… всей полусотне. — Вот еще! Это только мой змей! Арис кивнул: — Иди. Сделай Лигео на голове красиво, а не как обычно у него там. Мара фыркнула и умчалась — делать «красиво». Вообще, Избраннику Света полагалось нести волосы распущенными на всех праздниках, да еще и покрытыми легким платом, закрывающим и половину лица вдобавок. Но свадьба — это совсем иного уровня праздник, здесь лица вступающих в брак должны быть открыты, символизируя добрую волю и открытость друг другу. И волосы нужно слегка приподнять, сделать торжественно и величественно… Зеркало, найденное слугами специально для примерок свадебного наряда, отразило прическу вида «проезжая по ступеням головой». Мара огорченно вздохнула. Лигео дремал, разнежившись под ее руками. Хорошо хоть у стула, на котором он сидел, была высокая спинка, к ней он и привалился. — Та-а-ак, ладно, попробуем другую. Следующий вариант прически вызвал у Мары желание побиться головой о стену: «я у слуг заместо швабры». Неслышно явившаяся в комнату Сона тихонько фыркнула, выдавая свое присутствие. Мара в отчаянии возвела глаза к потолку. — Позвольте, я помогу? — Да, конечно, если у вас есть хоть какое-то представление о том, что можно сделать с этой буйной гривой, — буркнула Мара. — Я придумаю, — заверила ее Сона и принялась хлопотать. Усмирить крутые золотистые локоны, перепутывающиеся со страшной силой, помог отвар одной местной травки, в который окунали щетку, расчесывая их. Влажные волосы потяжелели и легли волнами до самого пояса. — Ух, красивые какие, как спелая пшеница! — восхитилась Сона. Потом принялась разделять всю массу волос на пряди, переплетая их в кажущемся хаотичным порядке. Но чем дальше, тем больше становилось понятно: тонкие пряди образовывали плотную сеточку, окружая основную часть волос, не позволяя ей путаться. — А перед свадьбой нужно будет вплести сюда пару нитей жемчуга и цветы. — Это красиво, — заявил проснувшийся Лигео. — Мне нравится. Мара, а тебе? — Очень. Это куда лучше, чем то, что умею я. Научите, Сона? Женщина смущенно улыбнулась и кивнула: — Конечно, светлая, научу. Тем более вам пригодится. — Зачем? — не поняла Мара. — У меня не такие длинные волосы. — Так я и не о них, — усмехнулась та. - Да, обед готов и сервирован. На обеде им обоим кусок в горло не лез, Лигео думал о князе, Мара — о советнике. Уплетали все лишь паладины и Ладдар. Кроме светлых, там же присутствовал и Иритис, призванный князем проследить за тем, чтобы все было хорошо. Библиотекарь выглядел отрешенным, больше терзал пищу, размазывая ее по тарелке, чем ел. — Что-то случилось, господин библиотекарь? — вежливо спросил Ладдар. — О, нет, нет, простите, я так невнимателен. Все в порядке. Просто ваш Магистр принес мне несколько старых документов… — А покажете крылья? — И рога? — И хвост, — библиотекаря после обеда сразу же атаковали любопытные Светлые, намереваясь его раздергать на составные части и заспиртовать для изучения. — Нет, нет и нет, — пытался отбиться от них бедный тысячелетний демон. — Второго и третьего у меня нет! — А крылья? — А почему нет рогов? Разве книги врали про то, что возраст определяется по рогам? — Господин библиотекарь, а клыки у вас есть? — А строение тела вообще какое? Арис хохотал в углу и спасать Иритиса не спешил, а Ладдар и Лигео уже совсем нехорошо скалились. — Во-первых, — махнув рукой, отчего нетерпеливых юных светлых разнесло порывом незнакомой им силы по креслам, сказал демон, начиная лекцию, — демоны, как и люди, делятся на расы и разделяются по происхождению. Есть высшие демоны, есть просто демоны, а есть низшие, их называют бесами или кролами. Последние выглядят как мелкие, уродливые, хвостатые и рогатые твари, зачастую с копытами вместо ног, клыками и когтями. У некоторых, выведенных для охраны, больший размер, есть и крылья. Просто демоны, если брать аналогию с людьми — средний класс, бюргеры, более человекообразны, не уродливы, без излишеств, вроде чешуи и брони, без хвостов и крыльев. Вот у них рога как раз являются показателем силы и возраста. — А высшие? — Да, а как высшие? — А высшие демоны выглядят, как люди, кроме одной маленькой детали: они крылаты. Крылья могут служить для парения, но поднять в воздух с места не смогут, они слишком узкие для этого. Как защита, тоже не годятся — кости, хоть и прочные, но полые, легкие, перепонки — тонкие и легко рвущиеся, кроме того, пронизаны сетью кровеносных сосудов, что само по себе делает крылья очень уязвимыми. — А зачем тогда они нужны? — Как показатель силы. Чем больше силы у высшего демона, тем крупнее и сильнее его крылья. Кроме того… хотя, нет, об этом вам знать не стоит. — Расскажите! — умильно попросили оба. — Крылья — это показатель статуса. Король демонов никогда не прячет их. Герцоги имеют право выпускать крылья по собственному желанию. Маркизы — в определенные моменты. Графы — по требованию. За некоторые преступления король может приговорить демона к казни — лишению крыльев, одного или обоих. Следующий вопрос был закономерен: — А ваш титул? — Герцог Кстар. — Покажите крылья! — светлые аж подпрыгнули. — Нет, — резко ответил Иритис. — Простите, но - нет. Светлые огорчились, но тут же закидали его вопросами про дальнейшую жизнь демонов. Спас его Арис, отсмеявшийся и заткнувший обоим рот кусками пирога, склеившим челюсти исследователей. — Чудесное решение, — одобрил его демон, — перерыв на перекус - то, что нужно! — Они вас совсем замучают, — усмехнулся Арис. — Выпьем чаю? — Юность, жажда исследования нового… Как я их понимаю и отчасти завидую, — вздохнул Иритис. — Какой чай предпочитаете в это время суток, паладин? — В это время суток я предпочитаю травяной. Демон улыбнулся, повел ладонью, кресла с сидевшими в них светлыми — Марой, Лигео и Ладдаром, — развернулись к круглому столику, как и кресло демона и еще одно, для паладина. Места хватило для всех. На столике возник кипящий чайничек, заварник, коробочка с чаем и чашки, а так же блюдо с пирогом. — А они… С ними точно все будет в порядке? — Мара покраснела. — Конечно, — усмехнулся Арис. — Магистр Бертау и в свои преклонные годы нас с Теньей по полу возил, бывало. — Не беспокойтесь, князь тоже не лыком шит, кроме огня и Тьмы владеет еще и оружием, и магией воды и ветра, так что всех спасут. Мара покраснела еще больше и закивала. Чаепитие прошло в непринужденном молчании — уж больно вкусным был пирог, чтобы отвлекаться. После Иритис еще немного рассказал молодежи о демонах и их иерархии, законах и быте, после чего Лигео повел Мару в оранжерею, показывать «демонские» розы, Ладдар убрел на второй ярус библиотеки, в самый дальний угол, где были посвященные демонам стеллажи, а Арис остался наедине с библиотекарем. — Так за что вас лишили крыльев, герцог Кстар? Иритис вздрогнул и обернулся к паладину. — Что вы… — Я клянусь, что никому не скажу ни слова, да будет мне свидетелем Свет! Паладина на мгновение окутало сиянием. Демон несколько минут созерцал его, потом вздохнул и ответил: — За убийство отца нашего князя. И только одного крыла. — И за что же вы прикончили отца князя? Иритис снова вздохнул. — Чтобы объяснить это, нужно сказать еще кое-что о демонах. Мы строго моногамны, то есть, для демона возможен лишь один брак на всю жизнь. Поэтому связи с людьми… мягко говоря, не приветствуются, ведь, если с хрупким и куда более слабым человеком, даже одаренным силой демонической крови вечной юностью и долгой жизнью, что-то случится, супруг-демон начнет сходить с ума. Княгиня Алитена к тому же погибла по вине своего мужа, это усугубило его состояние и привело к безумию быстрее, чем обычно. Мы с ним были друзьями дольше, чем вы можете себе представить, и кроме меня некому было прервать мучения Элая. — И почему же, в таком случае, вам отрезали крыло? — паладин внимательно смотрел на демона. — По-вашему, убийство, пусть даже и безумного сородича, могло остаться безнаказанным? — нахмурился Иритис. — Избавление от мучений. — Поэтому я не был казнен, — кивнул демон. — К тому же, за меня вступился Элеин. — Что ж, в итоге все сложилось не самым наихудшим образом? — Я бы даже осмелился назвать это наилучшим образом. Арис усмехнулся, затем повернулся к бредущему мимо Ладдару, погруженному в чтение и ничего вокруг не видящему, поймал за косу. Ученый так и встал, когда коса натянулась. — Напоминает мне козу на выпасе, — со смешком сообщил Арис. — Сейчас он еще кругами пойдет. Иритис только головой покачал, когда Книжник в самом деле принялся наворачивать круги вокруг паладина. Тот ловко подныривал под косу, которая наматывалась на его ладонь, пока Ладдар не уткнулся в его грудь книгой. Арис обнял его за пояс, увел к дивану, усадил с собой рядом. Ладдар только страницы переворачивал. — Похвальная жажда знаний, — заметил демон. — Но отдыхать тоже необходимо. Надеюсь, юноша простит меня. Он поднес ладонь к губам, легонько дунул в сторону Ладдара, и тот уснул, не ткнувшись носом в книгу только потому, что паладин вовремя перехватил его за плечи. — Отнесите вашего друга спать, светлый. Арис кивнул, аккуратно положил книгу на столик, поднял Ладдара на руки, потом все-таки перекинул его через плечо. И утащил в спальню. А Иритис отправился вылавливать и отправлять на отдых Избранника Света и Мару, которые, вернувшись в библиотеку, окопались в разделах про нагов и… темные ритуалы. — Как любопытно… — Интересно-интересно… В книги оба были погружены так, что Иритиса даже не заметили. Пришлось усыпить и их, потом относить в комнаты по очереди. — Ну вот и хорошо, — улыбнулся демон, но улыбка быстро померкла. Он вернулся в библиотеку и сел в кресло, задумчиво глядя в огонь. Спать не хотелось, остро не хватало чего-то… Когда он понял, чего именно, застонал и уронил голову в ладони. Кто бы мог подумать, что он так быстро привыкнет делить постель с кем-то? Да еще если этот кто-то — Магистр Храма Света? И непонятно, что из этого хуже всего: то, что это глава паладинов со своим странным кодексом, или то, что он Светлый, с их странными понятиями обетов. Подумав, выпив травяного успокоительного чаю, снова крепко поразмыслив, демон пришел к выводу, что хуже всего — скорый отъезд Магистра. Его даже не уговорить остаться, его обязанности никто исполнять за него не будет. Если нет преемника. А он есть? Наверное, должен быть, все-таки возраст был уже не тот. — Может быть, попытаться? .. — тихо бормотал погруженный в свои мысли Иритис, не замечая вернувшегося в библиотеку Ариса. Он сидел спиной к двери, а та, по обыкновению, совершенно не скрипнула. — Н-но… разве я ему нужен? Первый попавшийся любовник, только потому, что тело потребовало, а я пришел сам… Бездна, помоги, нужен ли ему демон? По определению — враг, дитя Хаоса… — Демоны не считаются врагами Света, — отметил Арис. — Вернее, ранее не считались, когда обучался Магистр Бертау. Иритис вздрогнул, рывком встал, на его ладони пульсировал сгусток багрового света. — Это вы… Не спится? — он сжал ладонь, гася пульсар. — Я сплю мало, как и все паладины. Роскошь сладко отсыпаться у нас имеют либо юные ученики, либо Магистр. Остальные стойко бдят в раздумьях о судьбах мира. — Забавно. И как вам эта… система? — Иритис жестом пригласил его присоединиться, сел обратно. — Медитация вместо сна? Я привык. Тело отдыхает, а большего и не требуется. — Не требовалось, — уточнил демон. — Когда не было никаких личных мыслей, вопросов, желаний. Сейчас вы еще этого не понимаете, но пройдет немного времени, и эта система даст сбой. Разуму понадобится полноценный отдых, а не медитация. — Тогда я впервые за последние пятнадцать лет высплюсь, — согласился Арис. — А Магистр Бертау… Вы напоминаете ему его любовь, должно быть. Иритис только печально улыбнулся. Он не питал особых надежд. Быть заменой кому-то, кто ушел, отчаянно не хотелось. В жизни скромного библиотекаря, бывшего некогда герцогом, формально титула не потерявшего, но давно уже отстраненного от управления своим доменом, как-то не случилось той единственной любви, которая была возможна для демона. Он, честно признаться, боялся, что ею станет Магистр. — Правда, кто эта его любовь, сам магистр не знает, — хмыкнув, добавил Арис. — Да и никто теперь уже не знает, статуе этой уже века три-четыре-пять. — Статуе? — переспросил Иритис. — Да. Была в Храме статуя. Пол уже не поймешь, лицо разглядывать надо долго и пристально. Но красоты редкостной даже через такое время. Вот наш Магистр в молодости в эту статую влюблен был, все мечтал, что та оживет, как в легендах. Ему даже выбора не дали, сразу в преемники назначили. Вот одна любовь у него и была, эта статуя. Потом он ее убрать распорядился. — В Храме? Откуда, во имя Бездны, статуя в Храме? — опешил демон. — Это ведь противоречит всем постулатам храмовников! Арис только усмехнулся: — А никто не знает. Эту статую, судя по рассказам, и убирали, и ломали, и освящали, и закапывали. Стояла себе спокойненько. Пока Магистр Бертау ее не увел. Молодежь все по ночам шепталась, что наставник рассказывал, как один знакомый паладин наставника его приятеля вот точно сам видел, как Магистр с этой статуей под руку ушли. Демон фыркнул. — Какой первостатейный бред, просто прелесть. А какие еще приметы у вашей чудесной статуи были? Погодите-ка, я сейчас! — он сорвался с места и метнулся куда-то вглубь библиотеки, чтобы через несколько минут вернуться с огромным и судя по всему тяжелым альбомом, сшитым из листов странной по фактуре бумаги, сделанной из плотно переплетенных плоских волокон. - Вот, здесь у меня изображения всех ныне существующих произведений ваятелей прошлого и настоящего. Магический каталог, сам делал. Конечно, не Тьма весть что, но… — Сейчас посмотрим, — Арис погрузился в разглядывание статуй. — Не то, не то, тоже не то, это вроде похоже, но наклон головы не тот. И это не то. А, так вот же она, — паладин уверенно указал на изображение. — Вот с этой статуей Магистр Бертау якобы и прогуливается ночами. Сколько я ночей бегал, чтобы посмотреть… Так и не увидел. Иритис бросил на изображение только один взгляд, рассмеялся, прикрыв лицо ладонями. Странно было бы не узнать это… изваяние. Да, изрядно попорченное временем и вандалами, кочевавшее вместе с завоевателями по нескольким людским княжествам и королевствам после одной из кровопролитных войн древности. Древности, разумеется, для людей, не для демонов. — Этой статуе семь сотен лет, юноша. Семьсот сорок два года, если точнее. И ваял ее один из талантливейших скульпторов нашего королевства. Да, демон. Его звали Элай. Да, отец нашего князя. — Вот как? И кого ж она изображает? — сразу загорелся Арис. — С кем там наш возлюбленный Магистр чувствует душевную близость и прогуливается ночами по двору? — Элай попросил стать моделью для статуи своего друга. Правда, у нее должны были быть еще и крылья… Видимо, отбили при перевозке, или потому что желали видеть в этом юноше человека, а не демона. — Магистр Храма Света прогуливается ночами по двору в компании статуи демона… — Арис рассмеялся. — Надеюсь, она все-таки не оживает. — Нет, не оживает. Подобных чар не существует. Скорее всего, у кого-то было чересчур бурное воображение. Арис снова кивнул: — Да. Видимо, вы чем-то напоминаете Магистру его единственную любовь длиной в полвека. — Ступайте спать, юноша, — улыбнулся демон. — У вас-то вполне живая любовь, которую стоит согревать ночами, а не любоваться на картинки в компании бедного старого библиотекаря. — Который невесть что думает про моего Магистра? Должен же я был вас утешить. — Вам удалось. Идите-идите, а то усыплю и отнесу в постель сам, — пригрозил Иритис с лукавинкой во взгляде. — Не поднимете, — усомнился Арис. Демон медленно поднес ладонь к губам. Арис со смехом поднял ладони: — Ухожу-ухожу. Я не переживу слухов, что старичок-библиотекарь таскает меня спать как котенка. — Я еще многим молодым фору дам! — возмутился Иритис, на несколько мгновений принимая свое юное обличье. — Добрых снов, светлый. — Добрых снов, — Арис ушел обнимать Ладдара, согревать его и пытаться уснуть. И заодно обдумывать, что ж такое знакомое мелькнуло в облике демона при прощании. «Бр-р-р-р, вот так пополуночничаешь с демоном в библиотеке, и сам, чего доброго, станешь все встречные статуи на предмет сходства рассматривать», — думал он, забираясь в постель и прижимая к себе подкатившегося под бок Ладдара. К тому же, это личная жизнь Магистра. Вот пускай он там под руку и прогуливается, хоть со статуей, хоть с демоном, хоть с обоими разом предается разврату. Он почти уснул, когда отключающийся от усталости разум совместил все же два лица — попорченное временем, но с такой своеобразной усмешкой и необычным разрезом глаз, и мимолетно мелькнувшее сейчас, юное, с чистой, белой, как мрамор, кожей, лишь слегка отмеченной морщинками в уголках глаз и губ. Все-таки встретил Магистр свою статую. Арис еле слышно рассмеялся. Вот так попросишь у Света немного любви и чуда, получишь через пятьдесят лет в чужом краю. Повезло. Только странное это везение, что ни говори. Демон… статуя с отбитыми крыльями, демон с отрезанным крылом… На этой мысли он и уснул, чтобы увидеть во сне, как по ступеням огромного амфитеатра, заполненного народом, который он никак не мог рассмотреть, спускается мужчина в простом одеянии, вроде куска полотна, перекинутого через плечо и перетянутого поясом на узкой талии. Идет медленно, высоко держа голову с тяжелым узлом каштановых волос, в которых мелькают прядки светлого серебра. Хотя он совсем не выглядит старым. Скорее — очень усталым или больным, однако держится гордо, почти надменно. Внизу, на овальной арене, покрытой белым песком, стоит укутанный в алые одежды… нечеловек: он рогат и хвостат, и даже на расстоянии огромен. Когда тот первый спускается почти до конца, становится ясно, что у алого не одежда, а кожа такая — словно обожженная кипятком. Первый сбрасывает небрежным движением с плеча ткань, обнажаясь по пояс, из его спины вырастают два крыла: узкие, длинные, с чуть темнеющей на сгибах и суставах кожей. Он подходит к алокожему, разворачивается спиной и опускается на колени. Тот же берется когтистыми, огромными лапами за его левое плечо и левое крыло, и одним слитным, мастерским движением выворачивает его из сустава и вырывает… Подскочил Арис с воплем, сел, оглядываясь, пытаясь понять, что это было. Ладдар сразу же обнял: — Плохой сон? — Сон? — переспросил Арис. — Это и есть сны? Ученый засмеялся, поцеловал его: — Да. Это сны. Ты просто спал. Паладин обнял его, приходя в себя. Движущиеся картинки — это же сны. Но почему такие ужасные? И о… библиотекаре? Наверное, демон своей магией показал прошлое. Что ж… Арис был благодарен за доверие. Теперь он знал, как тот шел на казнь, хотя вина его была только в милосердии и сострадании. — Заплети мне косу? Новый день, все на своем месте. — Заплету, непременно. Арис неожиданно крепко обнял Ладдара. — Знаешь, я так счастлив, что ты у меня есть. — И я тоже, — ученый не понимал, что произошло, догадывался, что плохой сон. — Очень-очень счастлив.