Немного о моем парне

Кажется, это могли придумать только сумасшедшие. В барабанные перепонки без какого-либо слаженного ритма ввинчиваются резкие, высокие звуки, сопровождаемые нечетким, рваным битом и гулким урчащим басом, от которого вибрирует пол. – Это минимал, мелкий, – скорее всего, мои мысли написаны на моем лице, так что сидящий справа незнакомый парень решает просветить меня, проорав в ухо. Разговаривать по-другому в данной обстановке просто невозможно. Но мне совершенно нет дела до какой-то там музыки. Сжимая холодную бутылку пива влажными от конденсата руками, всматриваюсь в полумраке в толпу танцующих людей в тщетной попытке выхватить взглядом хозяина. В квартире стоит плотный слой дыма, разъедающий глаза, отчего вся картинка кажется матовой, словно на экране допотопного телевизора. Да и квартирой это можно назвать лишь с большой натяжкой: Дэн, как всегда в своем репертуаре, вместо обычных апартаментов где-нибудь в элитном жилом комплексе, предпочел не менее модный лофт с помещениями-студиями в индустриальном районе. Кир уже срулил, сославшись на какие-то там мифические дела, и кроме двоих-троих шапочных знакомых я не знаю здесь никого. Как впрочем и сам хозяин - в этом я абсолютно уверен. Хотя это мало кого сейчас беспокоит, ведь крепкий алкоголь и кальян, наполненный явно не обычным табаком, помогают быстро сократить дистанцию. – Как дела? – кожаный диван слева прогибается от упавшего на него тела. Через меня тянется рука с редкими светлыми волосками, перехватывая трубку кальяна у сидящих рядом случайных знакомых. Повернувшись, наблюдаю, как румяное блондинистое чудо глубоко затягивается и, задержав ненадолго в себе дым, клубами выдыхает сразу изо рта и носа. Насколько я понял отвечать на вопрос не обязательно. Бедра касается костлявое колено, обтянутое яркими брюками и перед глазами появляется полупрозрачный пластиковый мундштук. – Я не курю, – в очередной раз терпеливо объясняю парню факт о себе, но по ходу меня уже никто не слушает - к новоиспеченному соседу подруливает какая-то девица, садится не его колени и присасывается к губам. Наблюдать, как они сплелись языками нет никакого желания, а вот осознание того, что мне уже пора отчаливать становится все более отчетливым. Порываюсь положить шланг на стол и ретироваться, но запястье перехватывает парень, что ранее пытался просветить меня насчет модной музыки и, наклоняясь ближе, затягивается. Его мутный взгляд не сулит мне ничего хорошего, полные губы в момент оказываются слишком близко и в следующую секунду я захлебываюсь дымом, выпущенным мне прямо в лицо. Не сообразив задержать дыхание, хватаю дым ртом и закашливаюсь. Парень смеется, обнажая крупные зубы. – Это не так плохо, как кажется. Просто попробуй. Неуверено верчу мундштук в руках. Ведь если я один раз попробую, ничего же не случится, да? Мою руку мягко подталкивают ближе к лицу и, словно в замедленной съемке, я обхватываю губами пластик и осторожно втягиваю в себя дым. Тут же начинает саднить горло и сосать под ложечкой и я повторно кашляю, стараясь как можно быстрее выдохнуть едкую смесь из легких. На языке разливается терпкая сладость, а в воздухе все четче прослеживается аромат жженого сена. В глазах стоят слезы, картинка передо мной немного расплывается и силуэт сидящего рядом парня покачивается. На шею ложится рука и словно сквозь толстый слой воды слышу его голос, перекрикивающий скрежет музыки: – Так не пойдет. Сделай все правильно. Прикрываю глаза и, предварительно выдохнув, втягиваю в себя очередную порцию сладкой дряни, до боли наполняя легкие. – Задержи, – команда в самое ухо. Так и поступаю, задержав дыхание, позволяя дыму крутиться в легких, не давая вырваться наружу. Не знаю, сколько это длится, но когда без воздуха становится уже невозможно, судорожно выдыхаю, наблюдая, как белая струя с силой выталкивается изо рта и витиевато расползается в воздухе. – Умничка, – смешок сбоку. Горло саднит сильнее, почему-то вспоминается прием у лора и я глупо хихикаю. Как раз кстати в руках оказывается бутылка с холодным пивом и, присосавшись к горлышку, жадными глотками выпиваю добрую половину, чтобы хоть как-то заглушить вкус табака. Кажется, что дым из меня никуда не делся, а решил использовать мою тушку в качестве своей оболочки. Он проникает во все уголки, из-за чего тело становится ватным и из головы улетучиваются все мысли. Теперь я понимаю, что чувствуют герои Сверхъестественного, когда ими завладевают демоны. Кончики пальцев приятно покалывает, становится так лениво и я, прикрыв глаза, откидываюсь на спинку дивана, подставляя шею для массажа. Это сейчас очень кстати, так как в голове абсолютный вакуум и, стараясь поймать первые призрачные нотки наслаждения, расслабляюсь, позволяя сильным пальцам легко поглаживать кожу, с небольшой силой надавливая на шейные позвонки, костяшками щекоча за ушком, переходя на плечи. Блаженно улыбаюсь, чувствуя, как дым свинцовыми каплями стекает к паху и наматывается клубком, становясь тяжелее. По телу бегут мурашки от пальцев, гладящих плечи, руки, переходя на бедра, оказываясь в опасной близости от центра удовольствия. Из приоткрытого рта вырывается довольный стон, когда ухо обдает жаркое неровное дыхание. Усилием воли выдергиваю себя из тягучей эйфории. Стоп. Меня же сейчас трахнут! Распахиваю глаза слишком быстро. Картинка расплывается, искажая очертания предметов. Из последних сил отбившись от настойчивых рук, встаю с дивана и, не оборачиваясь, медленно направляюсь в сторону ванной. Пол под ногами покачивается, будто шагаю по корабельному судну в шторм, и мне приходится собрать все остатки концентрации, чтобы идти прямо. Шиплю от боли, стесав костяшки о кирпичную стену в попытках нашарить выключатель. Горите в аду, дизайнеры, решившие оставить лофт в первозданном виде! Но сегодня мне явно фортит и вскоре я жмурюсь от непривычно яркого света, вспыхнувшего в помещении. Мельком пробежавшись глазами по сантехническому дуохрому, до упора выкручиваю кран и подставляю голову под прохладные струи воды. Жадно хватаю ртом влагу, захлебываюсь, отстраняюсь, фыркая, чтобы через мгновение снова оказаться под освежающим душем. Сейчас. Еще немного. Мне просто нужно протрезветь и потом я выйду из помещения, одену куртку и пойду ловить попутку, чтобы добраться до общаги. И плевать, что футболка намокла, а на улице уже довольно прохладно. Главное - свалить отсюда как можно быстрее. Опираясь на края раковины, рассматриваю свое бледное лицо в зеркале. Обычный. Среднестатистический. Как на меня вообще кто-то обращает внимание? И как в моем состоянии можно вслух произнести “среднестатистический”? Корчу смешную рожицу сам себе, показывая язык. Чтобы неповадно было. Движение в дверном проеме я замечаю не сразу. Вернее, я замечаю его только тогда, когда за моей спиной оказывается слишком знакомое лицо и мое левое запястье перехватывает рука с хищно глядящими на меня желтыми глазами не то тигра, не то дракона с тыльной стороны кисти. И тут же мои мокрые пальцы касаются гладко выбритой щеки, а предплечье больно тянет. Ну зачем же так дергать? Какая же у него мягкая кожа. А он все продолжает водить моей ладонью по лицу, удерживая за запястье. Я же замираю в неудобной позе, не в силах отдернуть руку. Прикрывает глаза и чуть ли не мурлыкает от удовольствия, а меня бьет нервная дрожь, распространяющаяся по всему телу, когда он проводит моими пальцами по губам, сминая их. Смотрю на него, как на божество, как на сбывшийся сон, его слишком много и никуда не уходившая слабость накатывает с новой силой. Чуть не вскрикиваю от неожиданности и яркого возбуждения, когда он, заметив ссадины на костяшках, осторожно слизывает капли крови языком. Короткий смешок и вот уже его язык вылизывает мои пальцы и кожу между ними. Останавливается, смотрит скозь мои же пальцы на меня выжидательно. Что мне делать? Уши и лицо пылают, а я даже не могу спрятаться от его внимательного взгляда. Опускаю голову, рассматривая его домашние штаны с мотней почти до колен. – Развлекаешься, малыш? – глубокий голос с хрипотцой отдается вибрацией в грудной клетке. – Весело? Глотка резко пересыхает, а язык немеет и становится неповоротливым. Не могу выдавить ни звука, лишь делаю неопределенное движение головой, даже сам не понимая, означает ли это “да” или “нет”. Хмыкает и выпускает мою руку. – Поаккуратней здесь. – И выходит из ванной, прикрыв за собой дверь. Ноги подкашиваются и я сползаю по стеночке на пол рядом с джакузи, пытаясь унять нервную дрожь. Не знаю, сколько я прячусь в ванной, но когда я выхожу в коридор, помещение почти пустует. Голова еще кружится и тело как вата, но я уже чувствую в себе силы передвигаться, не опираясь на стену. В холле толкаются несколько человек, уже собирающиеся выходить и прощающиеся с хозяином; среди них узнаю своего недавнего знакомого. Увидев меня, он подмигивает и я, обрадованный такому удачному стечению обстоятельств, с готовностью киваю на предложение довезти до дома. Уже было тянусь за курткой, как меня перехватывают. – Извините, ребята, но малыш пообещал мне помочь убраться. Перевожу удивленный взгляд на Дэна, который загадочно улыбается и быстро выпроваживает оставшихся гостей. У него что, домработницы нет? Но, думаю, мои возражения сейчас вряд ли будут приниматься. Остаться наедине со своей мечтой так же заманчиво, как и страшно. Любопытство и желание сейчас явно перевешивают. Ну и свинарник! Пиная пустые бутылки, валяющиеся на полу, в попытке убрать их с дороги и соорудить из них приличные кучки, собираю в пакет для мусора пластиковые стаканчики и салфетки. Приглушенный свет и громкая музыка, правда, более мелодичная и спокойная, ну никак не помогают. И зачем я вообще остался? Альтруист, блин. Пячусь в попытке зацепить очередной мусор и впечатываюсь спиной в твердую грудь. Охаю, пытаясь развернуться и извиниться, как тут же из моих рук выдирают пакет и я лечу на кровать. Хорошо, что успеваю подставить руки, а то бы уже пропахал носом матрас. Оборачиваюсь с решимостью высказать ему все свое недовольство, как слова застревают в горле. Дэн стоит около кровати в одном полотенце, по его торсу, повторяя чернильные узоры, извиваются капли воды. Даже в полумраке можно разглядеть его расширившиеся зрачки глаз, смотрящих на меня. Какой же он сейчас красивый. Шумно выдыхаю, когда он делает шаг и садится на кровати лицом ко мне, чуть раздвинув ноги в стороны и напрягая пресс. Смотрю на полотенце, под которым угадываются очертания его вставшей плоти и сглатываю. Мыслей нет, есть только ощущение близости столь желанного тела и смутное чувство опасности. Теплые пальцы касаются скулы, очерчивают контуры лица. Большим пальцем ведет по моей нижней губе, чуть надавливая, заставляя приоткрыть рот, и тут же проталкивает внутрь. Провожу языком по коже и смыкаю губы, посасывая. Я просто не верю сейчас своей удаче, неужели он хочет меня? Наклоняет голову в сторону, смотрит, словно изучая, полуприкрыв веки. Мои губы чуть заметно подрагивают, а его ладонь уже гладит мою шею, рождая мурашки, мелкой рябью пробегающие по позвоночнику к копчику. Зарывается в волосы, массирует кожу, а потом, нажав на затылок, наклоняет меня к своему паху. Захлебываюсь воздухом, волнами накатывает слабость, перед глазами все плывет. Ощущение, что это не я, это происходит сейчас не со мной. Ведь я же никогда… Пальцы смыкаются на шее все сильнее, словно тисками обхватывают. Нажим становится все настойчивее, а от грудной клетки к паху стекаются ручейки удовольствия. Чего же я медлю? Ведь я даже мечтать об этом не смел. Возможно, у меня есть всего один единственный шанс, здесь и сейчас. Его тело так близко, разноцветные узоры хищно выделяются на смуглом торсе, просто протяни руку и дотронься. Он в нетерпении облизывает губы и взгляд становится жестче. Ежусь под его напором и чувствую бесконтрольное желание подчиниться, сдаться. Сердце вот-вот готово выскочить из груди, кружится голова. Словно в попытке мне помочь, Дэн свободной рукой раскрывает полотенце, высвобождает набухший ствол, придерживает его, пока я наклоняюсь ниже. Упираюсь руками в матрас по краям от его бедер и рассматриваю его гладко выбритый пах. Крепкий член с раскрывшейся розоватой головкой и гладким стволом чуть подрагивает, яички поджаты. Остатками прощально машущего мне рукой сознания отмечаю, что лицо - не единственная часть тела, где нет татуировок. Давай, ты же этого хотел, Мар. – Давай, – словно читая мои мысли, на выдохе шепчет Дэн. Словно вынырнув из полузабытья. судорожно втягиваю носом воздух. Пахнет сладковатым гелем для душа и теплым телом. Решившись, подаюсь вперед и пробую языком, самым кончиком, проведя по стволу вверх до головки, смачивая слюной. Совершенно не противно, язык касается бархатной кожи, чуть солоноватой на вкус. Осмелев, припадаю губами к горячей плоти, целую уздечку, поощряемый тихим стоном парня. Облизываю губы, помедлив, исподлобья смотрю на него, проверяя реакцию, и разом беру в рот, словно погружаюсь одним махом в холодную воду. Двигаюсь губами по коже, неумело посасываю головку во рту, но ему мало и он, нажав на затылок, с протяжным стоном проталкивает член глубже в горло. Его слишком много, становится нечем дышать и я давлюсь, пытаюсь сглотнуть, разом срабатывает рвотный рефлекс, мычу, слюна стекает по подбородку. В попытке отстраниться, дернув голову назад, нечаянно задеваю нежную кожу зубами, выпуская член изо рта. Шипит и я тут же получаю шлепок ладонью по щеке. Глаза щиплет от выступивших слез, кожа горит, пощечина кажется больше обидной, чем болезненной, отчего подбородок предательски трясется. Привстает, отталкивая от себя, заставляя сесть на пятки. Грубо надавливает на челюсти по краям так, что скорее всего останутся синяки, и произносит тихо, но жестко: – Открой рот и убери зубы. Покажи язык. Зажмурившись, послушно выполняю. Тяжелый налившийся ствол скользит по языку вглубь, головка проезжается по небу, тыкается в щеку раз, другой, оттягивая кожу, уже не стремясь протолкнуться глубже, двигается у меня во рту. Придерживает меня за горло, оставляя лишь небольшое пространство для дыхания. Дышу через раз, а горло сдавливает в тиски. Резко накатывает паника, инстинкт самосохранения вопит из глубины черепной коробки. Осознание того, что может случиться дальше заставляет сопротивляться. Оттолкнувшись от кровати, упираюсь ладонями в его грудь в слабой попытке отстраниться. Вырываюсь из его захвата. Губы опухли и горят, щека саднит. Пытаюсь отползти и слезть с кровати, увидев, как он поворачивается и достает из-под подушки тюбик и два цветных квадратика. – Куда? Мы еще не закончили, – в голосе не удивление, скорее раздражение. Цепкие пальцы грубо перехватывают за щиколотку, словно в кандалы заковывают, рывком тянет на себя. Тщетно пытаюсь за что-нибудь схватиться, загребаю подушку, таща ее за собой, проезжаюсь по матрасу животом и членом, отмечая, что у меня каменный стояк. Резко сдергивает штаны до колен. Сейчас это уже не страх, а какой-то извращенный животный трепет перед более крупным самцом на поле битвы. Сучу ногами в попытках его лягнуть, оттолкнуть от себя, но он оказывается проворнее, задрав футболку до шеи, усаживается мне на плечи, ногами фиксируя мои руки, голыми ягодицами вдавливает лицом в подушку, елозя яйцами по голой коже, устраивается поудобнее. – Не зли меня. – хрипит и мне тут же прилетает шлепок по голой попе. Щелкает крышка тюбика и я вздрагиваю от прохладной жидкости, щедро выливающейся на ягодицы. Размазывает лубрикант по промежности, руками раздвигая половинки, ладонью ребра вклиниваясь между ними, проводя от копчика до мошонки. Двигаю бедрами в надежде избавиться от его прикосновений, сгибаю в коленях ноги, стреноженные штанинами, но очень быстро выбиваюсь из сил и замираю. Раздвигает мне шире бедра, масляная жидкость щекотно стекает по ложбинке, по мошонке и капает на простыни. Кажется, это его совершенно не заботит и настойчивые пальцы продолжают кружить вокруг моего входа, чуть растягивая кожу в стороны и массируя сжавшиеся мышцы. От вошедшего в меня пальца по телу электрическим разрядом проходит мелкая дрожь. Неприятно натягиваются мышцы входа, напрягаюсь от непривычных ощущений. Двигает пальцем во мне, не церемонясь, массируя изнутри стенки, растягивая, отчего скулю и снова начинаю извиваться. Еще один ощутимый шлепок и к растягивающему меня пальцу добавляется второй. Вот теперь становится больно. Боль такая, будто стенки ануса методично надрезают тупым ножом. Сжимаюсь, но от этого становится только хуже, а он все тянет, ввинчиваясь пальцами внутрь и мне только остается ждать, когда закончится эта пытка. Похоже терпением Дэн похвастаться не может, так как пальцы довольно быстро покидают мой анус, а ягодицы парня - мою спину. Облегченно выдыхаю, отмечая, что почти не дышал последние минуты, но шелест разрывающейся фольги оповещает меня о том, что продолжение все же будет. Делаю последний отчаянный рывок, пытаясь сбежать, но твердая рука уверено перехватывает под живот и вздергивает вверх, ставя на четвереньки. – Пожалуйста… – шепчу, бессильно обхватив руками подушку. Во рту металлический привкус из-за истерзанных в кровь губ. Конечности слабеют и я буквально висну на его руке, поддерживающей меня в нужной ему позе. – Сейчас, малыш, – почти ласково произносит он и его рука сменяется подушкой, на которую я падаю. Я уже никуда не убегу, у меня просто не осталось на это сил. А хочу ли я убегать? Горячая пятерня на пояснице заставляет прогнуться, жалобно хрустят позвонки и чувствую, как о мои ягодицы трется упругая плоть. Очередной шлепок и команда: – Задницу выше. Не понимаю, что он от меня хочет, мотаю головой, и пытаюсь отстраниться. Наваливается всем телом, выбивая из меня воздух, вжимается в спину влажной грудью, шумно дышит, обхватывая руками плечи. Инстинктивно сжимаюсь, чувствуя, как он пытается втолкнуться в меня. Все мышцы напряжены до предела. – Пус-с-сти, – шипит в ухо и тут же плечо, ближе к шее, опаляет резкой болью от сомкнутых на коже резцов. Вскрикиваю и следом анус словно простреливает. Он там, внутри, совсем немного, но давит, раздвигая тугие стенки твердым членом, настойчиво проталкивается глубже. В попытках остановить его, сжимаю мышцы сильнее, но уже поздно и это только причиняет мне больше боли. Замирает на мгновение, а после начинает двигаться во мне, сначала мелкими толчками, но потом становится легче и он уже жестко засаживает, шумно дыша и впиваясь в кожу предплечий пальцами. В анусе жжет, режет, распирает, но отголоски этой боли маленькими искрами разливаются по телу, щекочут и задевают что-то там, внутри, посылая яркие болезненно-сладкие вспышки к паху при каждом его движении. Это странно. Я просто не понимаю, как от болезненных обжигающих ощущений может быть так хорошо, так приятно? И мне ничего не остается, как орать, уткнувшись в подушку и стискивая ее края в кулаках, но она заглушает все звуки, превращая в протяжное мычание. Мир сужается до собственных ощущений, зажмуриваюсь до разноцветного переливающегося калейдоскопа перед глазами, стискиваю зубы так, что сводит челюсть. Сознание концентрируется только на двигающемся внутри как поршень члене, причиняющем жаркую боль, и остро-пряном наслаждении, пробегающем импульсами по телу так, что срывается дыхание. Мышцы сжимаются, тело превращается в камень, стремясь запечатать в себе это чувство, чтобы обжигающие волны с силой бились о стенки, не находя выхода, закручивались вихрями, затягивали в омут. Балансирую на грани реальности и обморока, удерживая себя лишь ощущением трения кожи на потной спине. Толчки грубые, властные, ритмичные, норовящие заменить собой биение сердца, дыхание, саму жизнь. И уже двигаюсь сам, с силой резко насаживаясь на член, хочу больше этого болезненного наслаждения, этой сладкой пытки, разрывающей тело на части. В момент затапливает. Не могу больше терпеть. Хочу, чтобы это уже закончилось. Хочу выплеснуть всю скопившуюся во мне сладкую боль. Скрип кровати, звонкие шлепки бедер о ягодицы, влажное чавканье смазки, шумное дыхание и стоны смешиваются в нереальную музыкальную какофонию в ушах. Пытаюсь вытолкнуть его из себя, напрягая мышцы, тужусь. – Ох, малыш, – жаркий влажный язык проходится по шейным позвонкам, собирая капли пота. Замедляет темп, поднимает меня выше, тянет на себя, обнимая ладонями спереди. – Помоги… – судорожно выдыхает в мои волосы. Не понимаю, чем именно я сейчас могу ему помочь и не нахожу ничего лучше, как схватиться за собственный член, принимаясь остервенело двигать рукой по стволу. Прилипаю спиной к его груди, его живот трется о влажную кожу. Тело словно натянутая тетива, нервы скручивает и покалывает. Зажмуриваю глаза, которые и так щипет от стекающего со лба пота, он приоткрытым ртом рвано дышит мне в макушку, ускоряясь, двигаясь, словно из последних сил. Замирает, до боли в ребрах стискивая в своих объятиях, и глухой хриплый рык перетекает в долгое, словно на последнем выдохе, протяжное “а” за спиной. Влажные пальцы перехватывают мою ладонь, помогая сильнее обнять изнывающую плоть и буквально в несколько движений доводят до судорожной болезненной разрядки. Лишившись поддержки, словно деревянная кукла, обессиленно падаю на кровать. Сердце пульсирует где-то в животе и тело разом обдает прохладой, проходящейся во влажной спине, подмышкам, внутренней части бедер и под коленками. В паху и анусе болезненно пульсирует, что уже говорить про остальные части тела? Нет сил даже повернуться и посмотреть на парня. Резко накатывает истерика и я, закусив ребро ладони, захлебываюсь собственными беззвучными рыданиями. Почему все именно так? Сверху ложится мягкое одеяло, Дэн утыкается носом мне между лопаток, опаляя влажным дыханием и без того потную спину. Уже и не помню, когда я успокаиваюсь и засыпаю. Утром я искренне жалею, что проснулся. Глаза болезненно опухли и отказываются открываться. Во рту словно коты метили территорию, все тело болит и саднит так, словно меня всю ночь избивали. Хотя, это очень близко к правде. Естественный позыв в туалет заставляет двигаться. Перекатываюсь ближе к краю и тут же поясницу простреливает болью, как впрочем и анус, в котором чувствуется ноющее натяжение. Касаюсь пальцами опухшего входа, тут же начавшего резко пульсировать и воспоминания прошедшей ночи врываются во все еще сонный мозг. Распахиваю глаза, черепная коробка сжимается, сердце ускоряет бит; делаю рывок с целью вскочить и тут же со стоном оседаю на пол, тщетно пытаясь ухватиться за края кровати. Ноги не держат. От терпкого кислого запаха, витающего в помещении, мутит. Смотрю на разворошенную кровать, отмечая бурые мазки на белоснежной простыни и отсутствие Дэна. Сейчас это даже хорошо, возможно, мне удастся ускользнуть из квартиры, не привлекая внимание. Вот только бы набраться сил и встать на ноги. – Мар? – из-за колонны, прячущей выход в коридор, появляется разукрашенное тело, абсолютно голое, между прочим. Дэн, как обычно, бодр и свеж. Сглатываю сухой ком в горле. – Иди в жопу, Дэн, – шиплю и борюсь с желанием дополнить фразу более смачными выражениями. – Я там только что побывал. – Губы кривятся в презрительной усмешке. Лицо и уши опаляет стыдом, но в груди поднимается возмущение. Я больше ни минуты не готов находится с ним в одном помещении. Нужно побыть одному и подумать. Встать сейчас вряд ли удастся и я не могу придумать ничего лучше, как начать натягивать одежду, найденную на полу. – Ты куда? – звучит с издевкой, но я не реагирую на провокацию. – Домой. – Озвучиваю очевидный ответ, путаясь в брючинах. – В таком виде? Шлепает босыми ногами по паркету и вот я уже покачиваюсь на руках, подхваченный как перышко. Ну ладно, это моя фантазия, не перышко, конечно, но несет он меня легко и без видимых усилий. Сопротивляться уже нет сил. Прикрываю глаза, утыкаюсь носом ему в грудь, вдыхаю теплый запах и борюсь с желанием обхватить руками его шею. Вот и вся твоя любовь, Мар. Этого ты ожидал? Почему-то горько об этом думать. От воды поднимается еле уловимый пар и кожу тут же опаляет при погружении в ванну. Закрываю глаза, задерживаю дыхание и ухожу с головой под воду. Ссадины щиплет и вода окрашивается в розовый. С отстраненным безучастием рассматриваю наливающиеся синяки на коже, вслушиваюсь в плеск воды. Разукрашенные причудливыми узорами руки медленно проходятся губкой по моему телу, без нажима, но и без лишней осторожности. Сжимаю и разжимаю пальцы на ногах. Слежу глазами за поблескивающими в электрическом свете маленькими шариками на его переносице. – Дэн, – свой голос кажется мне чужим. Отрывается от своего занятия, поворачивает голову. – Мне нужно в туалет. – Щеки горят, но может это и из-за жары, не знаю. – Вперед, – Его голос тих и спокоен. Пристально изучает меня без тени каких-либо эмоций на лице. С минуту смотрю на него, кусаю губу в нерешительности, после чего зажмуриваюсь и отпускаю себя. К общежитию мы подъезжаем только к вечеру, когда я более-менее прихожу в себя и могу самостоятельно идти. Берусь за ручку двери, последний раз вдыхаю запах табака и автомобильного освежителя воздуха. Медлю. – Киру ни слова. – Произносим одновременно. Не оборачиваясь киваю, показывая, что договор заключен, и толкаю дверь. Не знаю, правда, как мне объяснить своему соседу наличие на мне чужой футболки, которая явно велика по размеру.