Старинная традиция

Хоуп Майклсон пятнадцать, она видит отца лишь раз в год, принимает его звонки с поздравлениями с Рождеством, Днем рождения, Новым Годом и ждет, когда закончится война, разъезжая с тетей по стране и шугаясь каждой тени. Хоуп не зря назвали Хоуп, в ней надежды хватит на всех с лихвой. И она в это верит. С тихим хрустом ломается шея какого-то оборотня, предавшего ее мать и своего альфу ради кольца, в руках парня с ярко-зелеными глазами, цвета молодой листвы, пока Хоуп, тяжело дыша, завороженно смотрит на лезвие ножа, одним махом воткнутого и вытянутого из упавшего к ее ногам тела. По холодному железу стекают ручейки красной крови, и от этого дрожат пальцы. — Ты в порядке? — рука незнакомого парня ложится ей на плечо, и ей приходится развернуться к нему лицом, где-то под покрытой мурашками кожей ощущая, каких усилий стоит ему не выпустить клыки и не впиться в ее яременную вену. — Кажется, да, — голос выдает и срывается. И Хоуп старается не смотреть на убитого ею оборотня. Человека, мать твою, все же человека! Правда желавшего убить ее или доставить Далии, злобной тетушке с желанием абсолютного контроля над всеми и власти. Хоуп никогда не видела ее, но Ребекка говорит именно так. Хоуп ей верит. — Твой первый? — вампир дергает краешком губ, изображая обеспокоенную улыбку на лице. Майклсон слишком ошарашена, напугана, чтобы это заметить. — Что? Убитый? Да. — Тебе обязательно нужно выпить, — у него в голосе сквозят бархатные нотки, и улыбка кажется настоящей. Но более-менее приходящая в себя девушка знает цену таким фальшивкам. Знает, что парню плевать. — Верно. Спасибо… — то ли за совет, то ли за спасение — она не объясняет. Но визави этого и не нужно, он кивает и растворяется в темноте. Через час они с Ребеккой уже спешат подальше от этого маленького городка в шумный Чикаго. Она видит его в городе ветров вновь, когда он пьет виски, кажется, бурбон с каким-то парнем, из ряда тех, о которых мамочки предупреждают своих дочерей заранее. Если бы это им хоть капельку помогло, потому что… ну кто может устоять перед этим чарующим, опасным взглядом небесно-голубых глаз? Хоуп знает, что она. И ей совершенно плевать на собутыльника своего недавнего знакомого с пшеничными волосами. На них обоих. Она громко смеется на плоские шутки одноклассников, шумной, веселой гурьбой продвигающихся к барной стойке, а потом с наслаждением тянет джинтоник, обхватывая трубочку подведенными перламутровым блеском губами, пока не ловит жадный взгляд своего спасителя. — Эм… Привет? — она кивает подходящему к ней парню. — Я даже не знаю, как тебя зовут. Но спасибо, что спас меня в прошлый раз. — Стефан. — А я Хоуп. Рада тебя видеть снова, Стефан. — Взаимно, Хоуп. Она не видит насмешливый взгляд того брюнета-собутыльника в черной рубашке, расстегнутой на груди, и не слышит тихого шепота «удачи, братец». Стефан кажется очень красивым в темноте окутавшей город ночи, его родного времени, если уж на то пошло. Несильный ветер треплет его русые волосы, а лунный, мягкий свет отбрасывает блики в глаза, кидая на щеки тени длинных ресниц. У Хоуп замирает дыхание, когда она смотрит на него сидящего на деревянной лавочке в парке и ждущего ее. — Тетя долго не ложилась спать. Прости, — она улыбается, подходя к нему, и тут же попадает в крепкие теплые объятия друга. — Ничего. Главное, что ты пришла, Хоуп, — произносит ее имя так, что вмиг почву выбивает из-под ставших ватными ног. Дружба перестает быть дружбой, когда ты влюбляешься в друга. Именно эту фразу вспоминает девушка сейчас, отмахиваясь от нее, как от надоедливой мухи. Ничего она не влюбилась, разве что чуть-чуть. Когда он целует ее вдруг, все мысли выбивает из головы электрошокером, и воздух вылетает из легких на выдохе. Хоуп тянется к его губам, позволяя языку скользнуть в рот, провести по нёбу, сплестись с ее языком. У его губ вкус крови, немного виски и соли. И девушка не знает, как жила без него до этого момента. — Я люблю тебя, Стефан, — шепчет в перерывах между градом поцелуев, когда Сальваторе отстраняется, стягивая ткань лёгкой футболки с плечей вниз. — Люблю тебя. Она просто ещё не знает, что Стефан поспорил в тот самый день со своим братом на неё. Срок спора исходит завтра. Стефан Сальваторе не станет последним убитым для Хоуп Майклсон.