Кровавая заря

      У Сайто дернулась бровь. Зыбкая грань сна рассеялась, как пыль, забирая с собой остатки чего-то волшебного, что снилось мужчине. Пришло раздражение. В глубине дома Маша слишком громко отчитывала опять провинившегося Шимпачи. Где-то, что-то он опять сломал или не туда положил. Это было не важно. Важно, что его сон так нагло прервали. Сайто считал, что хороший и крепкий сон — залог здоровья, но как спать в таком бардаке, когда за стенкой всю ночь раздавался мощный храп Шимпачи, этажом выше с утра играет музыка, хоть и тихо, но все равно слышно, а на кухне бушует блондинка, которая в последнее время стала раздражать самого спокойного самурая. Нет, девушка очень хозяйственная, готовит вкусно, всегда поддерживает чистоту, но ее манера речи и откровенные наряды всегда выводили мужчину из равновесия душевного. Ну как, как можно понять фразу «Ёжкин кот, мой френч за косарь навернулся, а до зарплаты еще пять дней куковать, Ли, одолжишь на коррекцию?» Единственное, что тут можно понять японцу из прошлых веков это «пять дней» и «одолжить», предположительно, деньги. Все! Поэтому разговора с девушкой Сайто старательно избегал, либо терпеливо ждал, когда Маша сообразит перевести фразы на доступный к пониманию сленг. Хотя терпение иногда истощалось. А наряды? Короткие шорты и обтягивающие маечки. Мужчина всегда старался отводить взгляд, когда наряд подруги был чересчур вызывающим, иначе в штанах становилось слишком тесно. (В принципе, в таком положении был не он один, остальные члены синсэнгуми тоже испытывали «дискомфорт».) Тогда мысленно он молился и клялся, что как только вернется в Японию, тут же женится на маленькой невинной японке. Самой первой попавшейся на его пути. Пусть и из простой семьи, главное, чтоб своя землячка. К большому счастью, Маша, да и Лили с Настей стали одеваться менее откровенно. Точнее, убрали из своих гардеробов шорты, заменив на штаны. Но они все равно обтягивали фигуры так, что идти по улице в этой компании было стыдно. Хоть паранджу на них надевай! А раздражающие взгляды других мужчин, которые всегда откровенно пялились на Машу… Вдруг ругань на кухне резко стихла. Но Сайто уже не мог уснуть, солнце полностью освещало комнату, не давая возможности от него спрятаться, так что пришлось спуститься вниз. Сергей Степанович с широченной улыбкой помахал немного заспанному мужчине. — Привет! Сегодня никаких дел не планировал? Сайто поклонился отцу Ильи. — Нет, ничего такого. — Вот и хорошо! Поможешь в борьбе с сорняками?! А то я смотрю, огородик мой совсем зарос, нужно травку подергать, да картошку прорыхлить. Вон хлопчиков уже загнал, там ими Илья командует, где что делать, тыкает. Иди, присоединяйся, а я чуток попозже подойду, девонькам задание дам, и к вам. Сайто только угукнул в ответ. Как бы вроде вежливо спросили, но в тоже время ответа не дождались и сразу отправили работать. Тактика очень интересная, самурай взял ее на заметку. Вдруг в переговорах где пригодится. Огородик оказался не таким уж и большим, в отличии от ОГРОМНОГО поля картошки. Все трое товарищей уже распределились по его дебрям, изредка перекидываясь фразами. Парни поснимали с себя футболки, подставив бледные спины солнышку. Солнечные ванны тоже хорошо. Сайто искал взглядом Илью, но того нигде не было. Зато на скамейке сидела Лили и, кажется, задремала. Самурай решил к ней присоединиться, пока не придет их «временный командир». Как только он подсел к девушке, она встрепенулась и открыла глаза. — А, Сайто! Вот серп лежи-и-и, — брюнетка не справилась с подступившей зевотой. — Вон там у забора крапива наросла. Ее нужно срезать. Перчатки не забудьте только надеть. — А где Илья — сан? — Он за ведрами пошел. Сегодня будем помидоры и огурцы солить на зиму. У дяди Сережи выпала неделя выходных, так что огородная каторга нам обеспечена. Вы хотя бы позавтракали? — Нет, не удалось. Меня сразу застали врасплох. Лили сочувственно улыбнулась. Сергей Степанович появился вместе с Ильей, и работа закипела. Лили ретировалась на кухню вместе с первой партией огурцов, которую ей любезно насобирал дядя Сережа. Гипс на левой руке мешал полноценно работать. Когда солнце стало беспощадно палить, Сергей Степанович все-таки сжалился над японцами и устроил перерыв. Под яблоню, в тень был выставлен стол, притащена скамейка. Маша и Лили быстро накрыли на стол разных вкусностей, состоящих в основном из бутербродов и салатов, и вернулись в дом. Есть в такую жару было для них сродни самоубийству, да и находиться в компании раздетых, потных и вонючих мужиков не хотелось. Ну и огурцы сами не закатаются. Хотелось доделать все до вечера. Ведь завтра предстояло ещё и варенье варить. Сергей Степанович привез целый багажник разных фруктов и ягод. Что-что, а мужчина был старой закалки, любил землю и ее дары. В погребе всегда хранились огромные запасы различных солений, закусок, компотов и всего того, что можно было засунуть в банки и поставить в погреб. — Вот молодцы, хлопчики! Помогли! Сейчас передохнем, быстро доделаем, а там баньку натопим, шашлычок пожарим. Красота! Кстати, вы дрова колоть умеете? Завтра кобыль привезут, нужно будет сразу попилить и убрать. Скоро дожди обещают, не хочу, чтобы отсырели. Парни заверили, что с дровами справятся, от бани не откажутся, и мясо с удовольствием отведают. Все равно, хоть как-то нужно отблагодарить хозяев за приют. — Кстати, наводил я тут справки, о вашем Кае. В общем, ничего на него нет. — Что, совсем?  — Ну, возможно, что-то и есть, но мне дали понять, что лезть в эти дебри не надо. — Бать, тебе угрожали? Кто? — Ох, сына, окстись. Начальник к себе вызвал, как до него слушок дошёл, на кого я копаю. Ну он мягко так, с лёгким намеком, мол, Степаныч, до пенсии тебе пару лет осталось, вот и посиди спокойно, не копай, куда не следует. Эдик вот пару лет назад тоже копал и докопался. — Кто такой Эдик? — лениво протянул Соджи. Парня немного разморило от жары. — Эдуард — напарник мой бывший. Он же отец Лили. Убили его, лет девять назад, при странных обстоятельствах. Он сначала на месяц исчез, а потом труп его нашли, полностью обескровленный. На тот момент это было огромное потрясение для всего города. Он был, можно сказать, героем! Тогда… Дайте-ка вспомнить, вроде девяносто третий или девяносто пятый год был на дворе. Страшные времена были… Члены синсэнгуми слушали старшего лейтенанта, затаив дыхание. Мужчина всегда располагал к себе людей. На вид он был очень добродушным, хорошим рассказчиком и душой компании. Но до той поры, пока ты не пытаешься ему возразить. Тогда взгляд его серых глаз менялся, становился резким и неприятным. Никто не мог выдержать такого тяжелого взгляда, который по ощущениям, мог просто убить на месте. — … преступных группировок, то бишь банд было пруд пруди. Убийцы, воры, взяточники свободно разгуливали на свободе, ничего не боялись. Могли устроить разборки между собой средь бела дня прямо под окнами милиции. Так вот. В ту пору в нашем городе возникла банда «Жигуль». Они полностью подгребли под себя мелких сошек, ну то есть все маленькие местные банды, отобрали у них всю прибыль и стали править в городе. Ничего и никого не боялись. Да… Сергей Степанович отпил чаю, смочив горло, и продолжил.  — Начальство наше сначала пыталось им что-то противопоставить, найти главаря, сажали участников, но их припугнули, сказали, мол, сидите тихо, а то ваши семьи следующий рассвет не увидят. Ну и все на жопы сели и не отсвечивали. Мы тогда с Эдей тоже не решились действовать, пока это не коснулось его семьи. — Они напали на его семью? — не выдержал Харада. Хоть Лили и рассказала о своих родителях, но об этой истории она никак не упомянула. — Нет, не напали, хлопчик. Жена Эди, Марина, такой на тот момент красавицей была. М-м-м… за ней много ухажеров бегало. Ну и приглянулась она сынку главаря. Тот везде за ней хвостом вился, сначала сам пытался ей понравится, охмурить, ну, а как понял, что на него ноль внимания, тогда он уже мужем занялся. Пару покушений было, травить пытались, Марину в итоге похитили… но не суть! В общем закончилось все огромной перестрелкой. Погибло много наших, но почти вся банда была уничтожена. Остатки сразу уехали из города и местью даже не помышляли. Это я к чему! Эдик всех сплотил. Когда Марину похитили, он пришел в участок и такую речь выдвинул, мол, хотите жить трусами, живите, я же лучше сдохну, но свою семью защищу в бою, чем буду платить дань каждый день уркам, за еще один прожитый день. Вроде, он так тогда сказал. Или не так? Но это не важно! Слова то его всех за живое задели. Трусов среди нас нет, за семьи все только переживали. За ним сразу пол отделения встало, ну я вместе с ним. В итоге он главаря банды и сынка его и хлопнул. Тогда Эдю героем и прозвали. Медаль дали! Так я к чему вообще про Эдю вспомнил. Девять лет назад в городе стали пропадать девочки. Разных возрастов. Самой младшей было лет тринадцать — четырнадцать, а старшей семнадцать. Он этим делом и занялся. Сначала долго плавал в одном месте, думал, уже руки опустить, пока на какую-то ниточку не наткнулся и исчез. Собрал немного своих пожитков и пропал, никому ничего не сказав, что на него сильно не похоже. Позже, я вам уже говорил, нашли его труп. Вещи все при нем, кроме его дневника. В него он как раз все и записывал. Думаю, он как раз на Кая и вышел, либо на его сообщников — расэцу, да? Если найдем дневник, найдем и его, и способ вас вернуть, я так думаю. — Найти вещь, которая пропала девять лет назад, это как искать иглу в стоге сена. — Шимпачи понуро покачал головой. — Тем более, дневник может оказаться у самого Кая, или он просто его уничтожил. — Соджи тоже не обрадовался такой перспективе, но все же она давала небольшую надежду. — Все может быть, хлопцы! Ну, пищу для размышлений я вам дал, дальше думайте сами, как поступить. А теперь, нужно доделать дела огородные до заката.

***

— Ну колись, подруга! Тебя всю ночь не было вместе с Саноске! Вы, как… Тем самым занимались? — Ага, тем самым! — Что?! Правда?! И как он! — В смысле как? — Лили сонно отрезала жопки от огурцов. Её глаза то и дело закрывались. — Ну красивый, статный! Мы всю ночь с ним… — девушка зевнула и потерла глаза. Спать хотелось дико. Маша от последней фразы с завистью цокнула. -… Общались. Губы блондинки поползли вниз. — Вы всю ночь с ним болтали и все?! — Все. — Подожди! Когда ты подтвердила, что вы занимались тем самым, ты не секс имела ввиду? Лили аж поперхнулась и окончательно сбросила с себя дремоту. — Мань, ты меня конечно извини, но у тебя что, недотрах последней стадии начался?! Какой секс?! Мы просто всю ночь болтали! Он очень милый, красивый, галантный, с правильными жизненными позициями, обходительный, образованный… Блондинка прервала подругу. Она знала, что эпитетов Лили может привести массу, словарный запас у брюнетки был обширный. — Извиняю. Влюбилась, да? На удивление подруги Лили сникла. Девушка подтянула к себе ноги и обняла коленки, уткнувшись в них лицом. — Не то чтобы влюбилась, просто нравится… — И в чем проблема? — Мань, мы из разных, можно сказать, миров. Он воин далёких времён, я современная девушка. Он огонь, я лёд. Он вернётся к себе на родину, чтобы выполнить свой долг и погибнет на войне, а мне что делать? Как дальше жить без него? Уж лучше перетерплю, пересилю себя. Найду потом себе соплеменника… — И будешь несчастна всю оставшуюся жизнь! Потому что таких людей, как он, сейчас не встретишь! А судьбу можно изменить! Кто мне это постоянно говорил? Знаешь, я просто не верю своим глазам, что ты, Любомирская, сдаешь позиции, только потому, что ты себе что-то напридумывала. Из разных миров… Хрень полнейшая! Да хоть с другой планеты! Ты бы только видела, как он на тебя смотрит! — Так! Вот теперь ты не выдумывай! Ничего он не смотрит! — Ну-ну! Мы с Тамарой ходим парой! То в магазин вместе пойдёте, то на кухне он тебе помогает, когда меня нет, то… — Девчата! В окне появился улыбающийся Шимпачи. — Не обо мне ли щебечете? — Прости, Шимпачи, но нет. — Маша повернулась к добродушному японцу, а Лили покраснела и спрятала лицо в коленях. — Я вам тут посуду принёс. Поблагодарив, блондинка забрала посуду и понесла её в мойку. Лили услышала рядом с собой странный низкий гул, который нарастал по мере приближения неизвестного. Мухи так низко не жужжали, пчелы и осы тоже. Любопытство взяло вверх, и девушка подняла голову. Прямо на уровне ее глаз завис шершень. Хорошенький такой, упитанный, размером с указательный палец. Дикий крик озарил всю округу, заставив всех жителей дома содрогнуться. Маша от неожиданности подбросила посуду, и она вся упала на пол, разбившись вдребезги. Блондинка ошарашено посмотрела на убегающую подругу и только после увидела причину ее бегства. Девушка стала бледнее своих волос. Она как кошка следила за шершнем, который по инерции полетел за Ли. И вовсе не потому, что их не боялась и хотела прогнать неожиданного гостя, а чтобы вовремя дать деру. Шершень лениво развернулся обратно, когда Лили заперлась в кладовке, немного завис на месте и, увидев Машу, полетел в ее сторону. Ждать, пока к ней подлетит познакомиться такой «очаровательный» и опасный мух, блондинка не стала. С криком: «ДА НУ НАХРЕН!!!» она закрылась в ванной. В дом через окно ворвались Шимпачи и Харада. Саноске держал в руке грабли, а Шимпачи тяпку. Они выставили садовый инвентарь впереди себя как оружие. Но никого не было. Остатки посуды полностью устилали пол маленькой кухоньки, стул, на котором сидела Лили, был опрокинут, но ни врагов, ни девушек в комнате не наблюдалось. Через парадный вход влетели Илья и Сайто. — Лили, Маша, вы где?! Из ванной комнаты выглянула бледная мордашка Маши. — Он еще здесь? — КТО?! — почти хором спросили все мужчины. — Шершень! Харада и Нагакура переглянулись между собой и заржали. Остальные лишь облегченно выдохнули, опустив рабочие принадлежности. Маша все-таки осмелилась выйти из своего временного убежища, но далеко от него не отходила, чтобы при возможности вновь им воспользоваться. — А где Лили? — Илья оглядывался по сторонам. Он-то знал, что его названная сестра до смерти боится шершней и пауков. — В кладовку забилась. Я даже понять ничего не успела, а она уже … ОЙ МАМА! И Маша вновь юркнула в спасительную комнату, когда рядом с ее ухом раздался низкий гул. Тут уже мужчины заметили нарушителя покоя и спокойно выгнали его на улицу. Сайто и Шимпачи вернулись к своим делам, причем первый неодобрительно посмотрел на блондинку, которая вылезла на свет, как только ее заверили, что опасность миновала. Бояться какого-то насекомого. Бред. Илья скребся в дверь кладовой, пытаясь образумить сестру. — Лили, он тебя укусил? В чулане раздались приглушенные всхлипы. — Нет! — А что ж ты так орала? — Испугалась! Он прямо перед глазами завис. — Выходить будешь? — Нет! Я лучше в чулане буду жить! — Что, прям до старости? — Да! Илья вздохнул. — Так, если не откроешь, я дверь выломаю! — Не получится! — Это еще почему? — Дядя Сережа потом тебя сломает! Илья расхохотался. Что правда, то правда. Отец Ильи мог устроить сыну сильный нагоняй, если тот что-то сломает просто так. Харада не спешил возвращаться на полевые работы. Солнце так хорошо нагрело землю, что создавалось ощущение печки. Мужчина неспешно утолял жажду холодной водой из-под крана и с интересом смотрел на веселую перебранку брата с сестрой.  — Лили, я как лучше хочу. — Ты в детстве также говорил! Смотри, какая муха большая, полосатая и совсем не кусается! Пошли, я тебе ее домик покажу! Ой! А вот и ее семья! Ненавижу тебя за это!!! — Было дело, я же тогда извинился! Ладно! Можешь жить в этом чулане сколько хочешь, только не забывай кормить Гошу! Харада недоуменно смотрел, как Илья сдерживает смех и загибает по очереди пальцы, отсчитывая время. — Что еще за Гоша? — Да паук местный! Красивый такой, размером с куриное яйцо! Он не ядовитый, наверное… Точнее я не проверял, но у тебя как раз есть время с ним познакомиться… За дверью сначала настала абсолютная тишина, и когда последний палец был опущен, дверь с грохотом открылась. Лили выползла на свет божий полностью перепачканная пылью и паутиной. Рукав на футболке был разодран, а под ним красовалась большая царапина. Гипс на руке раскрошился и теперь висел на бинтах жалкими остатками. Наверное, сейчас, самым страшным для девушки было то, что красноволосый самурай с улыбкой наблюдал, как она выползла из своего укрытия на четвереньках, вся разодранная, перепачканная и с грязными дорожками на щеках от слез. Не прятаться же снова в чулан? Хотя так хотелось забиться в угол и ждать, пока в доме никого не останется. Даже Гоша не казался таким страшным. — Ох, блин! Лили твой гипс! — Да хрен с ним! Все равно мешал. — В смысле хрен?! В смысле мешал?! У тебя кость сломана, а если сдвинется, а она только срастаться начала! — Илья! Не ори ты так! Я не глухая. Завтра все равно к врачу. Посмотрит руку. Нужно — снова загипсует, если нет — пойду на работу хоть выйду. — Лилиан, — Саноске с нежностью произнес ее имя, — не стоит с таким пренебрежением относиться к своему здоровью. Давай я перебинтую твою руку, чтобы ненароком ты ее вновь не повредила. Прошло чуть больше недели. Кости так быстро не срастаются. Девушка покорно кивнула. Она только попросила немного ее подождать, чтобы умыть лицо. Как только дверь ванной комнаты закрылась, Лили тут же принялась ощупывать свою руку. Она оказалась полностью целой, словно перелома никогда и не было, свободно двигалась и не доставляла дискомфорта. Но самурай прав — за неделю сложный перелом не срастается. Когда девушка вышла из ванны, самурай уже ждал ее на диване вместе с эластичными бинтами. Он приветливо улыбнулся, когда Лили присела рядом. — Значит, ты боишься шершней? Лили глубоко вздохнула и согласно кивнула. Мужчина нежно стал бинтовать кисть, стараясь сделать повязку потуже и не навредить своим усердием. На кухне, тихо матерясь, Маша и Илья собирали осколки посуды. Окна все были закрыты наглухо, во избежание новых несанкционированных попыток полосатых мух испытывать работу нервной системы брюнетки. — Готово! Харада не хотел отпускать руку девушки, а Лили не хотела, чтобы этот миг кончился. Они бы так и сидели, смотря на повязку на руке и не в силах взглянуть на друг друга. Лили было до сих пор стыдно за столь позорное выползание из чулана. Девушка боялась, что если их взгляд встретиться, то она обязательно увидит насмешку в глазах. А ей этого не хотелось. — Ладно, вернусь в поле. Сергей Степанович не любит, когда отлынивают. Мужчина напоследок легонько сжал пальцы Лили и вышел во двор. — Лили, долго еще будешь диван мять? Жопки от огурцов я что ли буду срезать? Мне и так эти банки достали за утро, а еще десять штук осталось. А еще шашлык мариновать. Я, конечно, мясо люблю, но скоро застрелюсь на этой кухне. В такое пекло возле печки стоять! С меня весь жир вытопился… — Иду, я! Иду!