***
Маша бежала изо всех сил, не разбирая дороги. Ее силы подходили к концу, коленки были сильно разодраны, девушка несколько раз падала. Подошва ног была вся порезана стеклом и мелкими камушками, но боли Маша не чувствовала из-за большого количества адреналина в крови. Люди на улице не встречались. Наверное, они чувствовали неладное и оставались дома. Даже бомжи и алкаши куда-то попрятались. А ей так нужна была чья-то помощь. Вдруг Маша почувствовала сильный толчок. Миг, и она лежит на земле, тяжело дыша. По ее лицу градом катился пот, срываясь вниз каплями. Тут же рядом с ней материализовался расэцу со шрамом. Он рывком поднял блондинку, прижимая к себе. — Нет! Отпусти! — стала вырываться Маша, но шрамованный только сильнее прижал ее к себе. Он уткнулся в шею девушки, с шумом втянув в себя воздух. Волшебный аромат женского тела и крови затуманил голову расэцу. Все произошло очень быстро. Его когти разорвали футболку, обнажая плечо блондинки, а зубы с наслаждением впились в теплую плоть. Маша истошно закричала. У подоспевших троих расэцу вспыхнули глаза. Запах крови сбил их с толку, разжигая мучительную жажду. Девушка попыталась вырваться, но от ее рывков зубы впивались еще глубже. По щекам покатились слезы. В этих слезах Маша выразила все свои чувства, которые накопились в ней: боль, унижение, отчаянье и осознание того, что ей не помогут. Кажется, это конец. Вдруг молниеносно пронеслась какая-то тень, и Маша почувствовала, как падает. Но чьи-то заботливые руки подхватили блондинку, не дав ей коснуться земли. Через пелену слез, она только и смогла увидеть очертания мужчины с длинными волосами. — Сайто? — Да. Все хорошо, — прошептал Хаджиме, нежно прижав девушку к себе. Вдали слышались выкрики и рычание, но вскоре все прекратилось. Маша закрыла глаза, погрузившись в спасительный обморок.***
— Сайто, как она? — Кажется, потеряла сознание. — Черт, как много крови! Есть чем перевязать? — Да, вот держи! Приложи платок. — Сайто, приподними ее чуть-чуть. Ага. Держи так, сейчас перевяжу. Нужно отнести ее в больницу. Тут недалеко. — Но если Маша-сан здесь, то где Лили-сан? — спросил обеспокоенный Харада. Илья замер. Он медленно повернул голову, с ужасом взглянув на самурая. В его глазах читался страх за подругу детства. — Харада… Самурай кивнул и побежал в сторону дома. Слушать просьбу целиком ему не пришлось, да и зачем? Все и так понятно. Все очень просто и одновременно сложно. Он бежал по улицам и дворам с одной мыслью в голове: «Хоть бы она была жива». О большем Харада думать не смел. Он корил себя за то, что оставили девушек одних, без защиты. На что они надеялись? Найти товарищей, выследить врага? А что в итоге? Враг выследил их! И причем напал на самых беззащитных. Хоть Илья-сан и утверждал, что Лили искусный воин, но она все равно оставалась девушкой. Будь женщина хоть трижды сильным воином, но перед мужской силой не устоять, а перед силой расэцу тем более! Харада достал меч из ножен, когда вошел в знакомый подъезд. Наверху раздавались приглушенные звуки борьбы. Самурай ринулся к квартире со всех сил, лишь бы покарать врага. Он с силой дернул на себя дверь, а та, покорно открылась, приглашая войти. Мужчина сделал шаг внутрь темного коридора и вынужден был тут же схватиться за стену, чтобы не упасть. Пол, почему-то, оказался мокрым. Не став рассматривать, что за жидкость была здесь пролита, Харада побежал в гостиную, откуда раздался сначала мужской крик боли, а затем грубый голос четко проговорил: — Ты мне за это заплатишь, сука! Я тебе сейчас кишки выпущу! Сначала тебе, — удар и женский вскрик, — потом той блондинке, — снова удар, —, а затем, и до ваших самурайчиков-зайчиков доберусь! Ты просто не представляешь, как я хочу убить Хиджикату за то, что он убил моего товарища! Я вас всех убью! Харада вбежал в комнату. Расэцу сжимал горло девушки, прижав ту к стене. Лили пыталась вырваться, но безуспешно. Хватка у того была мертвой. Харада действовал быстро: он незамедлительно очутился позади противника и проткнул его спину в районе сердца. Расэцу дернулся, отпустил девушку и сделал два шага назад. Из его горла вырвался нечленораздельный звук, и он упал на колени. Самурай выдернул клинок и снес голову врагу. Кровь окропила комнату подобно фонтану. Она попала на пол, стены и одежду Харады. Голова с глухим звуком упала на пол, рядом с окном. Лили медленно сползла на пол, держась за горло. Лицо девушки ничего не выражало. Не было слез, страха или отвращения при виде потока крови, лишь только безумная усталость. Все то время, пока Маша спасалась от врагов, пока Харада бежал сюда на выручку, Ли продолжала бороться. Враг на этот раз достался сильный, не чета обычным бойцам из спортзала или уличным хулиганам. После того, как расэцу сломал девушке кисть, и остальные бросились в погоню за Машей, Лили удалось вырваться из его лап в тот момент, когда он начал разглагольствовать о себе любимом. Девушка хотела выбежать на улицу через входную дверь, но Максим, как выяснилось его имя из его же трёпа, очень удачно подставил подножку. Лили кубарем прокатилась по коридору, залетев на кухню, удачно не врезавшись ни в один косяк, но зато очень сильно приложившись плечом о ножку стола. Стол покачнулся, и сверху упал нож, который накануне оставила Маша, когда резала бутерброды. Сзади раздались шаги, и Максим грубо схватил девушку за ноги, потянув ее на себя. Лили попыталась вырваться и за что-то зацепиться. Ее ладонь нащупала холодное лезвие, и девушка притянула оружие к себе. Хоть есть, чем оборонятся, хотя против расэцу этот нож был жалкой игрушкой. Мужчина похабно улыбнулся, когда лицо девушки оказалось возле его ног. Лили подарила ему взгляд полный отвращения и злости и со всей силы вонзила свое оружие в бедро расэцу по самую рукоятку. Мужчина взвыл, хватаясь за раненую ногу. Злость медленно стала наполнять мужчину. Как так, какая-то самурайская шлюха смогла его ранить. Но он расэцу, а значит, раны заживут очень быстро. Он выдернул нож. Из раны тут же хлынула кровь на пол, но не прошло и несколько секунд, как кровь остановилась. Максим медленно перевел взгляд на свою жертву. Гневных глаз уже не было видно. Воспользовавшись моментом, Лили проскочила мимо расэцу и кинулась к выходу. Нож просвистел со скоростью пули и вошел в стену как в масло. Лили дернулась. Плечо обожгло, и по коже заструилась теплая жидкость. Лезвие всего лишь на пять миллиметров распороло руку, но и этого хватило, чтобы кровь потекла вниз по руке обильной струйкой. Расэцу втянул воздух. Запах крови медленно заполнил его сознание, стирая гнев и другие эмоции. В нем проснулось только одно чувство — жажда. Глаза в темноте вспыхнули красным. Дальше мужчина перестал понимать, что он делает. Секунда, и девушка уже лежала на полу, а кровь так аппетитно сочилась, медленно стекая на пол и пропитывая майку девушки. Лили дернулась, чтобы встать, но расэцу навалился на нее своим телом. Он прижал коленом кисть девушки, чтобы она ему не мешала. Лили закричала. Противник как раз прижал сломанную кисть. Он раздраженно дернул бровью и свободной рукой зажал девушке рот. Крик сменился мычанием. Что ж, так будет лучше. Максим наклонился и осторожно лизнул кожу рядом с раной. Почувствовав на губах сладкий и манящий вкус, расэцу впал в неописуемую радость. Он рассмеялся. Самым обычным беззаботным смехом. Так смеется счастливый человек или маньяк. Лили не переставала сопротивляться. Она извивалась под мужчиной, пытаясь высвободить хотя бы пострадавшую руку, но он не ослаблял хватку, наоборот, только ее усиливал. — Какая же ты сладкая… — прошептал мужчина в ухо Лили и с силой припал к ее ране. Девушка дергалась, пытаясь сбросить противника, но у нее не выходило, лишь только силы покидали ее. Тогда девушка решила действовать по-другому. Она расслабилась, позволив мужчине слизывать кровь с пореза. Это было мерзко, неприятно и больно, но нужно потерпеть, чтобы убить бдительность врага. Ждать этого момента оказалось недолго. Опьянённый расэцу ослабил хватку. Лили подтянула ногу и с силой врезала мужчине в пах. Тихо ойкнув, он свалился на пол. Не в силах идти, ноги отказали в самый неподходящий момент, Лили поползла к двери. Всего пять метров отделяло ее от свободы, но враг не дал девушке уйти. Он разозлился. Хотя нет, гнев настолько пропитал его вены, что ему просто-напросто сорвало башню. Схватив девушку за волосы, он с силой швырнул ее в гостиную. Она, подобно тряпичной кукле, пролетела всю комнату и врезалась в стену, хорошо приложившись затылком. Весь мир поплыл перед глазами девушки, оставив неясные очертания и тупую боль в затылке, плече и кисти. Впервые за все время сражений Лили испугалась. Она не могла ответить врагу. Все ее попытки, трепыхания, для него были пустяковыми. Он все равно возьмет свое, либо кровь, либо ее жизнь, но перед этим сильно с ней наигравшись. Он что-то говорил, но Лили не могла понять, слова доходили до нее, словно издалека, через вату. Она почувствовала удар по ребрам, но больно не было, она лишь вскрикнула от неожиданности. Потом еще и еще. Боли не было, никаких ощущений, и чувство страха растворилось. Осталась только апатия и безразличие. Холодные пальцы сомкнулись на горле. Все это конец. Силы покидали девушку с каждой минутой, легкие стало разрывать от нехватки кислорода. Глаза заслезились, и противник стал расплываться. Вялые попытки освободиться ни к чему не приводили. Лили мысленно попрощалась с жизнью и закрыла глаза. Хватка исчезла, кислород ворвался в легкие. Лили упала на колени. Расэцу лежал на полу без головы, заливая ковер кровью. Запах соли и ржавчины ударил в нос. — Лили! — раздался баритон Харады. Девушка медленно перевела взгляд на него. Вот он, стоит здесь, ее спаситель. Высокий, статный, в белой футболке, которая обтягивала мускулы воина. Его глаза глядели на брюнетку с волнением и беспокойством. Из глаз полились слезы. Лили стала вытирать их здоровой рукой, но они не желали останавливаться. Раздался первый всхлип. Затем другой. Харада тихо вздохнул, и помог брюнетке встать. Она покачнулась и обняла самурая, прижавшись к нему всем телом. Всхлипы переросли в рыдания. Мужчина осторожно приобнял Лили за плечи. — Все хорошо. Теперь все хорошо.***
Кап — кап –кап. Этот противный звук проникал в сознание Хиджикаты, выгоняя его из забвения. Медленно самурай приходил в себя, но одно он почувствовал очень хорошо — холод. Не проникающий, а уже проникший во все клеточки его тела. Тоши открыл глаза. Темно. Нет, свет был, но его было настолько мало, что очертания комнаты еле просматривались. Самурай пошевелил рукой, пытаясь размять конечность. Прошло меньше полминуты, прежде чем конечность смогла нормально двигаться, также самурай повторил и со второй рукой. Когда руки смогли нормально шевелиться, мужчина попытался сесть. Далось это ему с трудом, но все же далось. Тело медленно и верно возвращало способность двигаться. Хиджиката осмотрелся. Это была темница. Он сразу это понял по огромной решетке от пола до потолка, заменяющей дверь, через которую как раз и проникал тусклый свет. В отличие от японских камер заключения, решетка была не деревянной, а металлической. Пол и стены были влажные, местами с потолка капала вода, на стене рос мох, а в воздухе витал запах плесени. Тоши медленно поднялся. Ему пришлось теперь разминать и затекшие ноги, благо, они отошли быстрее, чем руки. Мужчина подошел к решетке. Крепкая, прутья толстые, не сломать. Замок какой-то необычный, но тоже прочный. В коридоре никого не оказалось, зато самурай обнаружил напротив точно такую же камеру. Вопросов в голове была масса. Где он — это и так понятно. Последние события Хиджиката помнил с кристальной ясностью, ноющий затылок такое забыть не даст. Зачем его оставили в живых, пока не понятно, но вскоре хозяин этой «гостеприимной» темницы должен все разъяснить. По крайне мере, он сильно на это надеялся. Чизуру. Это имя вспыхнуло в памяти Хиджикаты, словно фейерверк. Здесь ли находится эта милая девушка? Угрожает ли ей опасность? — Черт! — Тоши с силой ударил кулаком по стене. Он теперь не мог сидеть на месте. Где-то здесь была Чизуру, и он должен помочь ей. Издалека раздались гулкие шаги. Они медленно, но верно приближались к камере. Спустя мгновение, самурай мог различить, что сюда направляются несколько человек. Хотя, если вспомнить последнее событие, то можно с уверенностью предположить, что в этом доме людей нет. В замке повернулся ключ, отодвинулся засов и в маленький коридор вошли люди. Хиджиката тут же подошел к решетке, чтобы посмотреть, кто пришел. Это был здоровый мужчина, но с очень неприятной наружностью. Все его руки и лицо покрывали ужасные шрамы. Он молча дал знак другим двоим, которые стояли за дверью. Еще двое, но было видно, что это расэцу, втащили тело молодого парня. Тоши сразу того узнал. — Хейске-кун! Что вы с ним сделали?! Никто не ответил. Шрамованный отворил противоположную камеру. Его сподручники кинули бесчувственное тело парня туда и быстро удалились. Здоровяк закрыл камеру и повернулся к самураю. — Хиджиката Тошидзо, через два часа вам принесут еду и воду. — Ты не ответил на мой вопрос, — гневно сверкнул глазами самурай. Здоровяк вздохнул. — Как очнется, сам расскажет. Он повернулся и зашагал к выходу, подчеркнуто закончив разговор. Хиджиката не хотел, чтобы он уходил, из него можно было выудить много информации, но, к сожалению, на разговор шрамованный не был расположен. — Скажи, что с Чизуру-чан? — вслед крикнул Тоши. Здоровяк закрывал дверь. После вопроса, он на мгновенье замер. — Юная госпожа проводит время с господином Каем. Скоро она станет его женой. Дверь захлопнулась, ключ повернулся в замке, и раздались удаляющиеся шаги. Хиджиката обомлел. На минуту, мысли полностью покинули его голову, оставляя полную пустоту. Мужчина сел, облокотившись об решетку, и стал ждать, когда очнется Хейске.