Дрянной священник

Какова моя цель? Что я хочу доказать? Каково предназначение моей души? © Kyomu no Owari Hakozume no Mokushi

― Ты звал меня, мой царь? ― поинтересовался Акира, проходя в покои отца. Он был удивлен, что отец вызвал его так рано, причем освободив от обязанностей. Арес сидел на шкуре убитого им же тигра. Красный хитон из дорогой ткани чуть колыхался от слабого сквозняка. ― Акира, ― Арес посмотрел на него слишком холодно, впрочем, как и всегда. Никакого проявления любви. «Это Рейта», ― в голове Акиры раз за разом прокручивались слова его матери и вчерашнее происшествие. Воин так и не смог сомкнуть глаз за всю ночь. Он не поверил этому, вовсе нет. Но тогда почему от одного присутствия отца его бросает в дрожь? ― Акира, ты слушаешь меня? ― переспросил Арес. ― Конечно… ― опомнился Акира. ― Извини, я… не выспался. ― Может, причина в твоих новых друзьях? ― Акира непонимающе нахмурился. ― Вчера некоторые из стражей заметили, как ты разговаривал со жрецами. Что они хотели? ― Ничего… ― голос Акиры почему-то сел, и он был вынужден прочистить горло. Акира впервые врал. ― Я просто случайно заметил их... и спросил, что они там делали. ― И что же они ответили? ― Признаться, я не помню, отец, ― Акира неловко почесал затылок, и Арес внимательно проследил за этим жестом. ― Я устал, и моя голова была забита другим… А в чем дело? Ты их знаешь? ― Не уверен, но я хочу тебя предостеречь. Среди жрецов есть лжецы, которые с целью озолотиться могут затуманить твой разум. Ты не должен верить ни единому их слову. ― Можешь быть спокоен. Ты же знаешь, я никогда не поверю глупостям вроде предсказаний, ― Акира сглотнул, вспоминая, как его сформированное на протяжении многих лет мнение об этом рухнуло ко всем чертям всего за один вечер. ― Ступай, ― кивнул Арес, погладив пальцами свою темную щетину, ― сегодня можешь быть полностью свободен. Отдохни, мне не нравится твой вид. Акира действительно выглядел не лучшим образом: от бессонной ночи темные тени залегли под его глазами, а сам он был не сосредоточенным и рассеянным. ― Благодарю, ― воин удивленно склонил голову и покинул покои отца. ― Проследите за ним, ― приказал Арес двум стражникам, что стояли справа от него. ― За вашим сыном? ― удивленно уточнил один из них, опираясь на свое копье. ― За моим. Сыном, ― ядовито выделил последнее слово царь. ― Он врет. Я должен знать причину, идите. Стража поклонилась. Мощные ворота отворились, пропуская солнечные лучи. Двое стражников, казавшихся кукольными по сравнению с величиной дверей, вышли из покрова прохлады в жаркий день. ― Так быстро? Зачем он тебя вызывал? ― Геба ждала Акиру снаружи. Вокруг было шумно: утро простого народа сильно отличалось от утра воина. Акира с наслаждением втянул в себя пыльный воздух улицы, вглядываясь в лица прохожих, купцов, мелькающие повозки с фруктами и овощами, кругом слышался смех детей – ему дико нравилось. Он любил обыкновенные дни и бродить среди обыкновенных людей. ― Он дал мне отгул, пойдем, ― Акира схватил Гебу за руку, и она была вынуждена побежать за ним. Акира повел ее вглубь самой крупной улицы, кишащей людьми. ― Что ты делаешь? ― принцесса засмеялась, поддерживая полы своего белого хитона рукой. ― Я сегодня свободен! ― крикнул он, обращая на себя внимание окружающих. Заметив грузовую повозку с яблоками на нескольких лошадях, Акира подождал, чтобы она подъехала ближе, и украл несколько яблок. ― Что ты делаешь? Прекрати немедленно! ― Геба чуть не задохнулась от возмущения, с ужасом посмотрев на пыль, выбивающуюся из-под колес. ― Перестань, никто даже не заметил, ― успокоил Акира, тут же заметив выпученные глаза мальчика, открывшего от удивления рот, ― держи и никому не рассказывай, да? ― Акира вложил спелые зеленые плоды в его маленькие ладони, и мальчик, улыбнувшись, кивнул. Геба закрыла глаза руками. Видимо, чтобы не видеть этого. ― Будущий царь, ― прокомментировала она его воровство и похлопала Акиру по груди, проходя вперед. Акира хотел что-то ответить, но улыбка сползла с его лица, когда взгляд зацепился за знакомую фигуру. Довольно низкого роста и с рыже-белыми жгутиками вместо волос, неаккуратно собранными красной повязкой. Таканори покупал веточки инжира и какие-то пряности, складывая приобретенный товар в свою плетеную сумку. ― Знаешь его? ― спросила Геба, проследив за взглядом воина и сплетая свои пальцы с пальцами Акиры. ― Да, он жрец, ― кивнул Акира. ― Как Кацуро? ― спросила она. ― Нет… не знаю, он странный. Ни на кого не похож, ― ответил Акира, не отрывая взгляда от Таканори. Воин не сразу заметил, что жрец перешел к следующей лавке. К той самой, у которой стояли они с Гебой. Широко открытые глаза Таканори говорили о том, что он заметил их. Конечно, жрец не собирался приветствовать воина, и Акира понимал это. Они вчера не очень хорошо расстались. Настолько не очень, что случившееся казалось дурным сном. Таканори не оставил без внимания их переплетенные руки и хмыкнул, вновь обращаясь к купцу. ― Сколько берешь за виноград? ― спросил жрец. ― Восемь монет, ― безразлично ответил купец. ― Сколько? Да ты спятил! ― возмущению Руки не было предела. Таканори покрутил пальцем у виска, на что воин усмехнулся. Акира хотел поговорить с ним о вчерашнем. Он все еще пренебрежительно относился к их занятиям, но что-то не давало ему покоя. Действия отца, его сны, слова Кацуро или, может быть, предчувствие? Таканори не похож на самозванца. Он странный, но не похож на лжеца. И Акира не считал, что этому нужно радоваться. ― Это тоже нужно для ваших обрядов? ― спросил он, решившись начать разговор. ― Я беру это для себя, ― ответил жрец, ― хотел взять… ― поправился он, хмуро посмотрев на купца. ― Для себя? ― Кушать, ― Таканори клацнул зубами, показывая Акире, словно тот умственно отсталый, ― в чем дело, воин? Ты думал, я питаюсь козлиной кровью? ― Нет, я скорее думал, что ты собираешь ингредиенты для того, чтобы превратить кого-нибудь в жабу. ― Если бы я умел превращать людей в то, что хочу, то я бы никогда ничего не покупал. ― Возьми, ― Акира заплатил за виноград вдвое больше монет, чем просил купец, ― выбирай любой, ― на этот раз Акира обратился уже к Таканори, у которого чуть не отпала нижняя челюсть. ― Не смешно. Забери свои монеты обратно, мне ничего от тебя не нужно, ― Таканори задел этот поступок. Ему не нужны ничьи подачки. ― В смысле обратно?! ― возмутился купец. ― Я думал, ты могущественный маг. Но раз ты не умеешь превращать людей в жаб, выбирай виноград, Таканори, ― Акира в первый раз обратился к жрецу по имени: для обоих это было очень странно. Геба улыбнулась, и они с Акирой ушли. ― Да что ты себе позволяешь!? ― крикнул Таканори. ― Я не нищий! Черт… ― Так ты будешь брать виноград? ― спросил купец, изогнув бровь. Таканори надулся, как рыба фугу. Он оглянулся и, убедившись, что спина Акиры уже далеко, кивнул. ― Буду. Жрец споткнулся обо все камни, пока добрался до тайника: он был в ярости. Мало того, что этот приемный отпрыск царя отказывается верить в то, что он приемный, он еще и… Он его унизил! Таканори быстро вошел в тайник и кинул целую сумку винограда на стол, чем потревожил Койю. Несколько ягод выкатились и испачкались в каком-то порошке. ― Осторожнее, дитя ада. Твой амулет пылает янтарем, ― спокойно отметил оракул, указывая глазами на талисман Таканори. ― Откуда столько винограда? ― Подарили, ― жрец выдавил из себя кривую улыбку. ― О, у тебя появился поклонник? ― Ненавижу… ― ответил жрец сквозь зубы. Койю вопросительно нахмурился. ― Акира, ― махнул рукой Таканори, ― это был Акира. Черт бы его побрал. ― Правда? Он исправляется быстрее, чем я думал, ― улыбнулся Койю, продолжая заниматься делом. Он плел венок из молодых лавровых веток. Приближался важный праздник. ― Нет, ты не понимаешь… он специально это сделал. Он хотел показать свое превосходство надо мной, ― Таканори скривился. ― Я думаю, что ты ошибаешься, ― Койю улыбнулся краешками губ, ловко перекладывая и загибая ветви пальцами. ― Да, я знаю, для тебя этот недоумок ― воплощение добра и света, ― жрец присел рядом и, отщипнув несколько ягод, отправил их в рот. ― Таканори, ― Койю предупреждающе посмотрел, ― я в нем уверен больше, чем в тебе. Ты совсем потерял веру, меня беспокоит это. ― Да, потерял. С тех пор, как ты познакомил меня со спасителем, мои надежды умерли, как и мозги служащих Аресу, ― Таканори наигранно вздохнул. ― Ты даже ничего не пытаешься изменить. Ты избранный, ты рожден для того, чтобы что-то изменить! Как ты не понимаешь? ― Нет, нет, нет, ― Таканори замахал руками, усмехнувшись, ― для этого рожден Акира. Правда, есть одно но: он тупица. И даже если он когда-нибудь решит эту проблему, то у него все равно останется слишком мало времени, чтобы подготовиться, ― Руки пожал плечами. ― Но ты… ― Я… ― Таканори перебил, кивнув, ― я нужен для того, чтобы спасти этих глупцов. И… я так и поступлю. Я сделаю так, как хочет Арес: спасу его мерзавцев, и часть армии сумеет уцелеть. Но, после того как мои силы ослабнут, – я погибну. После меня погибнут все простые люди из деревень, потому что Аресу на них плевать. Ему не выгодно давать им убежище, ему нужна только армия. Койю опешил: слова Таканори для него были ножом по сердцу. ― Черт возьми, Таканори. Мы столько времени к этому готовились. Столько приобретенных знаний, столько разгаданных видений, столько сил. И я должен поставить крест на всем этом только из-за того, что ты собрался умирать? ― Койю повысил голос: Руки ― единственный человек, который может вывести его из себя. Руки вообще под силу вывести кого угодно, включая себя. ― Да, моя участь прискорбна. Поэтому, я, пожалуй, пойду и не буду себе ни в чем отказывать, ― ядовито выдавил из себя Таканори и, перегнувшись через край стола, приблизился к лицу оракула, ― хочу, чтобы меня тошнило от жизни, Койю, ― жрец поднялся со своего места и направился к выходу. ― Руки! Ты не можешь так взять и уйти… Ты не можешь ни с кем… Таканори, только не в пост. Ты разгневаешь Богов! Ты должен… ― Да кто сказал, что я вообще кому-то что-то должен!? ― это было последнее, что выкрикнул Таканори перед тем, как быстрым шагом удалиться из ущелья. Акира весь день бродил по городу с Гебой – он слишком давно не чувствовал этой свободы. Подготовка к войне лишила молодого мужчину обычных людских радостей. И к двадцати годам он стал одним из самых лучших воинов страны. Ведь на их земли нападают – и Акира должен защищать свою родину. К концу дня принцесса валилась с ног, и Акира проводил невесту к ее сестрам. Но сам он не спешил возвращаться в свои покои. Как только он остался один, мысли о прошлом снова начали терзать его сердце. Он не сомневался в том, кто он. Акира ― сын царя и воин его армии. Его мать была прекрасная Андромеда, на которую он так похож. Но Акира до сих пор не нашел ответ, почему она оставила его так рано? Почему ушла молодой, что ее погубило? Блондин не задумывался, куда он шел. Ноги сами вели его по пыльной тропе к знакомому дому. Акира шел к человеку, которому доверяет больше всего на свете. Кацуро воспитал его, Кацуро научил сражаться. Жилище старшего жреца находилось немного дальше, чем другие дома в деревне. Не увидев никого возле его дома, Акира постучал по деревянной двери. Дверь медленно открылась, и из-за нее осторожно выглянула седая голова. ― Господь милосердный, Акира! ― радостно воскликнул Кацуро. ― Проходи, мальчик, ― он приглашающим жестом пропустил его внутрь. Акира почувствовал странное ощущение взгляда на себе и огляделся. Никого не обнаружив, он вздохнул и вошел, обняв старика. ― Разве учения теперь не… ― Да, но отец сегодня сделал для меня исключение, ― перебил его Акира, кивая. Кацуро удивленно нахмурился. ― Арес спятил? ― спросил он. ― Может, оно и к лучшему, ― старый жрец махнул рукой и показал на стол и несколько самодельных стульев, ― садись, голодный? Я как раз собирался поужинать, ― Акира с улыбкой взглянул на скромный стол. Он так скучал по этому. ― Кацуро, я хочу поговорить с тобой, ― воин мягко посмотрел на жреца. ― Если ты снова о том, как ушла из жизни твоя мать, то уймись. Я ничего не знаю! Акира засмеялся: ― Но ты говорил, что знаешь, ― воин изогнул бровь. ― Не важно, время не пришло. ― Ладно-ладно, не о маме. Я хочу поговорить с тобой о вас… о жрецах, ― Кацуро удивленно взглянул на парня. ― Ты серьезно? Мы занимаемся тем, чего не существует в твоих глазах, ― старик задумался, пытаясь вспомнить, как Акира обзывал их занятия… ― Не существует, ― повторил Акира, невесело усмехнувшись, ― со мной произошло что-то странное. Я не смогу поговорить ни с кем, кроме тебя, об этом. Не откажи мне, ― Акира долго смотрел в светлые глаза Кацуро. Старик кивнул: ― О чем ты хочешь знать? ― Среди вас есть те, которые могут вызывать видения у других людей? ― глаза жреца округлились. ― Ты повстречал оракула? ― Акира кивнул. ― Да, но я не уверен, что он показал мне правду. Мне очень нужно знать. ― Акира, среди жрецов нет лжецов. Если человеку решено показать что-то, значит, в этом есть необходимость, ― Кацуро полез под стол и начал что-то искать. Акира заметил, что отец говорил с точностью до наоборот. ― Но, может быть, кто-то стал жрецом с дурными намерениями. Обучился для какой-то выгоды. Чтобы заставить поверить в ложь, ― Акира закусил губу изнутри. Перед ним почему-то предстал образ Таканори. Акира мог поклясться: низкорослый жрец не похож на затевающего хитроумный план, он обычный человек, которому не хватает денег на виноград. Но тогда какого черта они с ним делали той ночью? Должна быть какая-то выгода, и Акира обязательно об этом узнает. Кацуро поставил на стол кувшин молока. ― Что ты там бормочешь? ― Кацуро, а среди вас есть те, которые сквернословят? Или странно себя ведут? ― Господь с тобой, Акира, кого ты встретил? ― настойчиво спросил старый жрец. ― Самозванцев, кажется, ― воин залпом выпил полкувшина и поставил его на стол, ― спасибо, ты мне очень помог. Я постараюсь проведать тебя завтра, ― Акира встал из-за стола и приобнял старшего мужчину, похлопав его по плечу. ― Только не наделай глупостей, ― успел предупредить Кацуро на всякий случай, не понимая, что происходит. ― Когда я их делал? ― Ты даже не представляешь, сколько лет ты их делаешь… ― О чем ты? ― Ни о чем. Тебе пора, так иди, ― старик внезапно начал сам выпроваживать Акиру, подталкивая парня в спину, ― я опоздаю на собрание. Скоро великий праздник. Сегодня мы молимся всю ночную луну. ― О… ― Акира не успел и слова вставить, как дверь за ним закрылась. ― Мир сошел с ума, ― пробормотал Акира и снова огляделся. Но только листва деревьев чуть шевелилась от ветра. Было решено вернуться, но только неторопливым шагом. Солнце еще не село, но завтрашний день снова станет прежним, и начнется он с подготовки к битве. Акира знал самую короткую дорогу домой, но пробирался самыми окольными путями. После поля, южнее, были роща и водопад, впадающий в озеро. Недалеко от него горное ущелье с тайником. Акира был уверен, что не путает. Стараясь не думать об этом, Акира просто прошел вокруг озера, отодвигая широкие листья папоротника. Сегодняшний день, на самом деле, хотелось протянуть подольше. После того, как воин услышал всплески воды и раздвинул следующий куст папоротника, Акира уже так не думал. Да, он не хотел бы видеть то, что сейчас видит. Акира хотел бы протереть глаза, и чтобы все исчезло. Чтобы исчез Таканори среди гладких камней в мелком заливе. Линия воды касалась голых колен жреца, он входил в обнаженное тело женщины. Он входил так резко, что она едва могла держаться, упираясь в многовековой, обточенный водой камень ладонями. На одну руку у жреца были намотаны ее шоколадные волосы, и он периодически подтягивал ее за них, заставляя отклоняться затылком назад. Заколка с жемчугом почти съехала с ее волнистых прядей. Акира бы подумал, что жрец ее насилует, если бы они были вдвоем. Но их было трое. Тело русой девушки сзади было практически скрыто хлопковым хитоном, только ее грудь нарочно вырывалась за пределы грубой ткани, обнажая зрелые соски, которыми она прижималась к взмокшей спине жреца. Акира судорожно вздохнул. Она гладила Таканори пальцами между ягодиц. И он жрец, да? Акира не мог уйти или сказать что-то. Он в эту минуту, казалось, вообще ничего не мог. Его взгляд был прикован к женским пальцам, которые теперь буквально тонули между ягодиц Таканори. Это было слишком. Акира видел пот на его блестящей коже и зеленый листочек, который приклеился к острой лопатке. Он стоял слишком близко. Когда Таканори заметил воина, они панически переглянулись, и глаза жреца предали его секундным испугом. Но уже через мгновение Руки заставил себя расслабился и, не отрывая взгляда от глаз Акиры, начал двигаться быстрее. Кажется, Акира ненавидит жрецов. Это уже было хамство. То, с какой жесткостью воин и жрец смотрели друг на друга, можно было сравнить только с войной. Таканори кончил почти бесшумно. Он вообще не проронил ни звука за все время, кроме рваного дыхания. ― Оставьте нас, ― хрипловато сказал жрец. Девушки одарили его улыбками. Одна из них, нарушая покой воды всплесками от ходьбы, добралась до суши и забрала свой хитон с гладких камней, хихикнув. После этого обе девушки пропали. ― Воин следит за мной? ― Таканори изогнул брови, сойдя со своего места, и вновь погрузился в воду. Вероятно, чтобы хоть частично скрыть свою наготу. ― Зачем ты пришел? ― Ты же не жрец? ― Акира сжал кулаки, и вдруг его охватила ярость. ― Сейчас у жрецов пост перед праздником. ― Какая осведомленность. От тебя даже странно. ― Отвечай на вопрос. ― Или что? ― в Таканори не было ни капли страха, когда Акира зашел в воду и встал напротив него. Только наглости прибавилось – это выводило Акиру из себя. Почему он ведет себя так, словно ему все равно? Ведь сын царя может заставить его понести наказание за ложь. ― Твои дружки заколют меня? ― Какие дружки? ― Акира нахмурился, оглянувшись. На этот раз он заметил несколько фигур, которые тут же скрылись за деревьями. ― О, так это не твои. За нами наблюдает кто-то еще? Надеюсь, я неплохо смотрелся, ― Таканори хмыкнул, продолжая вглядываться за плечо Акиры. ― Судя по доспехам, это все-таки твои дружки. Тебя не поставили в известность, что ты сегодня гуляешь с ними, не так ли? ― Что ты несешь? ― рявкнул Акира. Он был так близко, что Таканори почувствовал его дыхание. ― Остуди пар. За тобой следят, идиот, ― сказал Таканори жестко и тихо, убрав насмехающийся тон, ― слава богу, что ты не в тайник пришел. ― Какого черта? ― Акира еще раз оглянулся. ― Это я тебя хочу спросить, какого черта? Что тебе от меня нужно? ― Мне? Насколько я помню, это вам от меня что-то нужно. Я хочу узнать, что. Какая тебе выгода от того, что вы мне показали? Я знаю, ты не затейник. И все останется между нами, если ты скажешь, кто за тобой стоит? Кому выгодно настраивать меня против моего же отца? ― Акира загорался с каждым словом. Таканори тяжело вздохнул. ― Ты безнадежнее, чем я думал. За мной никто не стоит, я служитель жреческой касты. А ты… я не знаю, кто ты, но точно не сын Ареса. Было бы неплохо, если бы до тебя это, наконец, дошло. ― Ты пожалеешь! Таканори не ожидал, что он пожалеет так быстро. Акира схватил его за горло рукой и прижал к огромной каменной глыбе, также погруженной наполовину в воду. В этот миг Акира почувствовал в себе огромную силу, силу ярости. Таканори было нечем дышать. Он пытался отодрать руки Акиры, но воин мертвой хваткой сжал его горло пальцами так, что у него не получалось даже кашлять. Сдавленно простонав, Таканори увидел, как руки Акиры излучают свет. Он, черт побери, светится. Таканори обязательно расскажет об этом Койю. Если выживет. Силы, которые жрец находил на сопротивление, начали покидать его разгоряченное тело. Через секунду оцепенение прошло, и Акира увидел перед собой покрасневшее лицо жреца и глаза, полные страха. Блондин с ужасом отпустил его. Воин не понимал, как это произошло. Он, черт, ничего не видел перед собой в эти секунды. Гнев взял верх над ним, такого никогда не случалось прежде. Таканори закашлялся и схватился за свое горло руками, жадно вдыхая кислород. Акира сам был в не меньшем ужасе. Он не знал, как сказать об этом, не знал, как выразить то, что он не хотел этого делать. Он разозлился на него, но он не хотел причинять Таканори боль. Все вышло из-под контроля. Блондин понимал, что никакие извинения не оправдают его сейчас. Хуже всего было то, что Акира знал, отпусти он его чуть позже – Таканори бы задохнулся. Жрец дико смотрел на Акиру широко открытыми глазами. Акира отошел от него на несколько шагов назад, а после резко развернулся и сорвался на быстрый шаг, удаляясь прочь от водопада.