Дрянной священник

Чем больше я вспоминаю, тем больше хочу забыть. © Calm Envy

Сотня тонких свечей освещала храм и десятки жрецов, облаченных в темные накидки. В помещении пахло жжеными веточками лавра и полыни. Просто утреннее служение перед отплытием в никуда. Таканори не видел причин на него не сходить. ― Ты не думаешь поесть? ― Койю подпирал собой стену. ― Ты с утра так ничего и не съел, ― попробовал еще раз оракул, наблюдая за тем, как Таканори его игнорирует. Жрец торопливо проверял свою сумку, хмурился, что-то считал и старался ничего не забыть. ― Тебе будет плохо, ― Койю разговаривал сам с собой, и это было в порядке вещей: когда Руки волновался или был занят чем-то серьезным – никогда не отвечал сразу. ― Мне уже плохо, ― кивнул Таканори. ― Будет еще хуже. ― Слушай, Койю. Иди помолись, задрал, ― Таканори совершенно не умел принимать заботу и уж точно не умел прощаться. Жрец опустился и присел на деревянную лавочку. Глубоко вздохнув и утонув лицом в своих локтях, Таканори зарылся носом в подол своего хитона. Не было ни сил, ни настроения, чтобы делать вид, что все в порядке. Койю тихо обошел мужчину и остановился за его спиной. Оракул бережно развязал красную ленту с его волос и перебрал косички пальцами, снова собирая их в новый аккуратный пучок. ― В такое утро жить не хочется, не то что завтракать, ― вдруг произнес Таканори из своего «укрытия», ― и… как же пост? Разве ты не первый отшлепаешь меня? ― жрец посмотрел на оракула, характерно приподнимая бровь. Руки сказал это слишком громко. ― Господи, Таканори, как ты разговариваешь… ― прошептал Койю, оборачиваясь, чтобы посмотреть, не слышал ли кто-нибудь. ― Ой, вот только теперь не надо делать вид, что ты меня не знаешь. ― Така, мы в храме! ― сквозь зубы возмутился Койю, призывая друга к ответственности. ― Если ты будешь делать вид, что не знаешь меня, я скажу, что ты отшлепал меня. ― Что? Ты спятил, ― Койю прикрыл глаза и помотал головой. Это выходит за все рамки. ― И тем обреку на вечный позор, ― Таканори начал театрально изображать, что у него болит бедро, и поглаживать его ладонью. ― Можешь хотя бы притвориться, что ты жрец, а не идиот? ― еще одна жалкая попытка образумить Таканори. Руки вздохнул и посмотрел в сторону на полыхающие свечки, одна из которых вдруг погасла на его глазах – плохой знак. ― Койю… ― Таканори позвал тихо-тихо спустя несколько минут. Оракул устало поднял на него взгляд, давая понять, что слушает, ― извини. Мне просто очень страшно. Когда послышался протяжный звон, вещающий о созыве, Руки поднялся и покрыл голову черной тканью, частично скрывшей его лицо и достигающей пола. Койю, успев переглянуться с Таканори, сделал то же самое. Все жрецы начали скапливаться в одном месте. Утро почти всегда начиналось с долгой традиционной молитвы на древнем языке, знание которого посредники передавали из поколения в поколение. Считалось, что это язык богов и нечеловеческих знаний. Древних служителей «мертвому голосу», как и многому другому, научили существа неземного происхождения. Но если Койю и другим жрецам понадобились годы на его изучение, то Таканори понимал каждое слово этого языка чуть ли не с рождения. ― Я не смогу спасти всех, ― тихо сказал Руки, пока один из посредников начал читать привычный текст молитвы наизусть. Така знал, что рядом именно Койю, потому что тот не отходил от него с минуты, как они вошли в храм, но лица остальных для Таканори были загадкой. Еще одно из жреческих правил, которое Руки искренне считал идиотским. ― Главное ― спаси себя и его. И, в конце концов, если он не пробудит свою силу, ты пробудишь свою. ― Нет. ― Таканори, после того случая прошло уже… ― Нет, я сказал, ― упрямо отрезал жрец, и Койю лишь шумно выдохнул. ― Он еще не в том возрасте, чтобы пробовать свои способности, ― произнес глубокий, но мягкий мужской голос с другой стороны от Руки, чем выбил бы последнего из колеи, если бы жрец уже не был выбит из нее. ― Откуда ты знаешь? И вообще кто ты, мать твою? ― Таканори не выбирал выражений, Койю закатил глаза, обернувшись несколько раз, чтобы убедиться в том, что их не вышвырнут из храма. Койю сжал зубы. Мужчина снял накидку. Жрец похолодел, он мог поклясться, что чувствовал, как волосы зашевелились на его руках. ― Кацуро, ― выдохнул Руки, не веря увиденному, ― но как? ― прошептал Таканори и дотронулся пальцами до скулы старшего мужчины, совсем не заботясь о том, что это могут заметить другие жрецы. Кацуро снова набросил на себя накидку и, взяв под локоть явно потерявшего не только дар речи, но и связь с Землей Руки, уверенно отвел его в сторону. Койю нахмурился и пошел за ними. Дверь храма отворилась, пропуская солнечные лучи. ― Ты жив, ― сказал Таканори, будто до сих пор сомневаясь в этом, ― ты постарел… но я думал… ― Что я погиб? Тебе было четыре, когда ты видел меня в последний раз. Но я наблюдал за тобой постоянно. ― Но почему? Ты… я плакал, я ждал тебя! ― Таканори закипал, он был очень рад и очень расстроен одновременно. Кацуро был одним из тех, кто приглядывал за Руки с его рождения, и он был его первой детской потерей. ― И что сейчас? Зачем ты мне открылся? Потому что думаешь, что я не вернусь? Хочешь, чтобы я перед смертью узнал, что ты находился в шаге от меня все это время? О, я очень счастлив, черт возьми. Ты это хотел услышать? Это!? ― Таканори трясло от эмоций и от невероятной обиды. Койю волновался, но решил не вмешиваться. Руки взглянул на оракула, и вдруг внутри него что-то щелкнуло и оборвалось. «Господи, пусть это, пожалуйста, будет неправдой», ― подумал Руки, посмотрев на Койю, но, увидев, как оракул отвел от него взгляд, он был готов осесть на землю. ― Вот дерьмо, ты знал! Ты знал и ни разу мне ничего не сказал об этом! Немыслимо! ― Таканори схватился за голову и отошел от них обоих на несколько шагов, затем вернулся и закрыл пальцами свои губы. Койю чуть не прокусил себе губу, наблюдая за Руки. ― Послушай, ― Кацуро взял Таку за плечи, но жрец тут же скинул его руки с себя. ― Отвали, не буду я ничего слушать! ― Кацуро встряхнул Таканори, как маленького щенка. ― Твою мать, прекрати, я сказал. Ты не имеешь права меня трогать. ― Акира говорил о жреце, который сквернословит, почему же я сразу о тебе не подумал. ― Акира?! Ты сказал, Акира? ― Таканори был готов провалиться. Куда угодно: в ад, в преисподнюю – не важно, главное, чтобы не слышать это имя. ― Только не говори, что… ― Помнишь женщину, которую я любил? Ты должен помнить, тебе нравилось, когда я рассказывал тебе о любви перед сном. ― Мне всегда нравилось, когда мне рассказывали о вещах, которых я не понимаю, ― Таканори закусил щеку изнутри, но не отводил слезящегося взгляда от глаз Кацуро. ― Таканори, я оставил ее умирать там одну, а сам выжил. А ее ребенок… я обещал заботиться о нем. Это мой второй необычный мальчик, видимо, судьба такая. Он светился при рождении, прямо как ты. Нельзя было тебе говорить, ты знал меня еще до жреческого посвящения. Я боялся, что ты нечаянно проговоришься стражникам, боялся, что тебя убьют. Но я знаю все, что с тобой происходило. ― Черт, я не дурак! Мне двадцать четыре года! Двадцать четыре, ты все эти годы боялся, что я проговорюсь? Не смеши меня, я давно вырос, если ты не заметил! ― Руки буквально рвало на части. ― Я был рядом. ― Но не со мной, ― жрец отрицательно помотал головой, снижая голос. ― Ты был с ним… Все вьются вокруг этого Акиры, черт подери! Ненавижу его. И тебя, ― Таканори закусил вторую щеку. ― И тебя тоже, вы все чертовы предатели! ― Таканори ткнул на Койю. За собственными криками жрец не заметил, как за его спиной остановился отряд стражников и несколько бойцов. Обернувшись, Таканори сглотнул ― царская стража пришла за ним. ― Ты Руки? ― спросил один из мужчин в коринфских шлемах. ― Очень хочется ответить, что нет, ― вздохнул Таканори, замечая Акиру, который удивленно смотрел на него и Кацуро. Не ожидал, да? Жрец не знал, что сын царя успел услышать, и это сейчас его совершенно не волновало. Настолько он был опустошен и раздавлен. ― Отвечай на вопрос. ― Если у вас в армии все такие сообразительные, как ты, то я, правда, подумаю над ответом. Мгновенный удар между ребер за острый язык. Таканори почти согнулся пополам, у Кацуро и Койю замерло сердце. ― В строй. Живо, ― Руки сжал зубы и послушно вступил в ряд между стражников. Больше Таканори не оборачивался. Руки покорно шел и молчал всю дорогу. Его привели в одну из царских комнат, несколько женщин помогли одеться жрецу в новый хитон из чистого льна и более плотные высокие кожаные сапоги. ― Одеяла, пища и другие вещи, которые тебе предоставил царь, уже погружены на корабль, ― сказала молодая служанка с металлическими цепочками, заплетенными в косу. ― Какой он заботливый, ― устало ответил Руки, коротко взглянув на нее из-под ресниц и заметив, с каким интересом она его рассматривала. ― Что? ― односложно спросил Таканори. ― Нет, ничего, ― на лице девушки прослеживалось смущение и еле заметный румянец. Таканори хмыкнул, но перед тем, как выйти, не удержался: ― Можем потрахаться, если я выживу, ― предложил он с насмешкой и неловко столкнулся у выхода с Акирой, который уже с усмешкой смотрел на него сверху. ― Я смотрю, ты не сильно печалишься из-за ближайшей кончины. ― Мне плевать, ясно? ― Таканори кинул убийственный взгляд на Акиру. ― Правда? ― Нет, ― жрец грубо оттолкнул блондина с прохода, проскальзывая мимо него. Через час отряд бойцов был построен в несколько колонн перед посадкой на корабль. Среди них сильно выделялся только один жрец, скептически осматривающий судно черными стреляющими глазами и вполуха слушающий воеводу. Казалось, он со своей миниатюрностью и внешним видом совсем не смотрится среди накачанных и крупных мужчин. Когда жреца задели сбоку, он увидел протиснувшегося между ним и другим бойцом Акиру. Все старания избегать воина в течение последнего часа пошли насмарку. Руки даже зажмурился от досады. ― Ты меня преследуешь или мне так чертовски не везет? ― простонал он негромко. ― Заткнись, ― Акира был тоже в не лучшем настроении. Громкий голос воеводы вновь обратил на себя внимание: ― Сегодня четыре десятка бойцов отправятся на земли за морем по востоку… ― А твой папочка просто чудо: как четыре десятка человек будут управлять боевым кораблем и сражаться одновременно? Да мы даже разогнаться не сможем, ― прошипел Таканори. ― Суть в том, что сражаться не придется, крошка, ― небрежный смешок, ― а ты вполне сойдешь за бабу на корабле. Когда Руки повернул голову, он узнал лицо темноволосого мужчины, который пытался его изнасиловать во время царского пира, и тихо выругался. Кажется, его зовут Юу. Таканори поморщился и решил, что больше не будет поворачиваться налево. Не везет ему с этой ублюдочной стороной. ― Пентеконтор – надежный корабль… ― продолжал воевода. ― Пентеконтор, черт… ― Таканори шлепнул себя ладонью по лицу, ― даже не бирема. Еще бы на бревне нас отправил. ― Таканори, закрой рот. Тебе же будет лучше, ― не отрываясь взглядом от воеводы, безэмоционально сообщил Акира. Когда воевода закончил свою речь, мимо первого ряда вальяжно прошел царь. Акира вздрогнул, когда он остановился перед ним и Таканори, что не ускользнуло от внимания жреца. ― Акира, это будет для тебя не первым странствием в море, но… ― Последним, ― не удержался Руки, выдавливая из себя улыбку, и получил локтем в бок от Акиры. Если Таканори чувство самосохранения покинуло, то Акиру еще нет. Арес перевел взгляд на жреца и довольно ухмыльнулся. Он видел, как Руки злится от безысходности. Царь знал, что Руки слишком сильный и гордый, чтобы покончить с собой, но слишком слаб, чтобы не повиноваться ему. Поэтому, что бы жрец ни задумал, ему придется сделать так, как хочет он. Ему придется вспомнить про способности, которыми он обладает, пробудить то, о чем Таканори ежедневно пытается забыть. У Руки просто нет другого выхода. А насчет Акиры, наконец-то, все станет ясно. ― Акира, ― у блондина кровь застыла в жилах, но внешне он не дрогнул. Таканори просто скептически ждал продолжения. ― Среди вас сегодня жрец, и, в случае чего, вы должны защитить его в первую очередь. В первую, понимаешь? ― от намека отца у Акиры свело челюсти. ― Да, отец, ― воин с трудом заставил себя кивнуть, ― но если он так тебе важен, почему ты не отпустишь его? Мы справимся сами. ― Не справитесь. Он знает язык тех народов, ― объяснил царь. ― Ох, я еще и не такое знаю, ― добавил Руки, кивая Акире, на что последний еле удержался, чтобы не закатить глаза. Таканори тоже хотелось потрепать нервы Ареса перед отплытием. Но все это было смешно. Все трое отлично знали, зачем Руки отправляется вместе с армией. Вернее, двое отлично знали, а Акира еще иногда пытался представить, что он спит. ― Руки, все бойцы предупреждены насчет тебя, можешь ни о чем не беспокоиться. Ведь тебе не о чем беспокоиться, не так ли? ― ухмыльнулся царь, взглянув на жреца. Арес был уверен в том, что только они с Руки понимали сейчас его ухмылку. ― Благодарю, ― Таканори вежливо склонил голову, ― сукин сын, ― добавил жрец, когда царь удалился до конца отряда. Акира выдохнул и грустно посмотрел на пристально наблюдающую за ним Гебу. Таканори, проследив за его взглядом, тоже взглянул на принцессу. Ее красивые локоны, легкие шелковые ткани, открывающие стройные ноги ― он невольно вспомнил историю любви Кацуро. Вечно все дерьмо происходит из-за женщин. Хмыкнув, Руки резко развернулся и направился к кораблю вместе с остальными. Шесть часов спустя. Солнце беспощадно жарило, а знаменитый пентеконтор шел и так на небольшой скорости. Впрочем, последнее мало кого волновало. Воинам армии Ареса казалось, что они в отпуске или в кругосветном путешествии. Очень странно было плыть куда-то без боевых сражений, схваток и совсем ничего не остерегаться. Они то и дело, что сменяли друг друга за греблей и управлением корабля, мельтеша по палубе с блестящими от пота висками. Скорость и погода волновали только Таканори. Он до белеющих костяшек держался за боковые поручни, значительно перегибаясь за борт. Его жутко укачивало. В перерывах между рвотными спазмами Руки думал о том, что если бы корабль шел на полном ходу, он бы наверняка уже умер. ― Если ты упадешь за борт, я не буду тебя спасать, ― Акира остановился в нескольких шагах от Таканори, показательно наслаждаясь безоблачным голубым небом. ― Свали к черту, ― задыхаясь, прохрипел Таканори и снова почувствовал спазм, ― у меня пищевод пытается выбраться наружу. ― Никогда не плавал? ― спросил Акира. ― Если и плавал, то не помню. У Руки больше не было сил удерживаться за поручни, и как только его немного отпустило, он сполз и сел на дно судна, запуская кончики пальцев в пряди волос и бездумно уставившись перед собой. Акира по-прежнему стоял к нему спиной и продолжал всматриваться в спокойное море. ― Листья мяты пожуй, ― Таканори удивленно повернул на него голову. ― Я рад, что ты такой умный, но где я возьму мяту, сидя на дне лодки посередине моря?! ― крикнул он. После этого между колен Руки приземлился сверток. Таканори поднял его и развернул грубую ткань – аромат от подсушенных листьев мяты ударил в ноздри. Когда жрец поднял голову, Акиры уже не было. Через полчаса Руки сидел в уголке области кормы и разбирал сокровища из своей сумки. Аккуратные кусочки самодельной взрывчатки, веревка, лоскуты чистой ткани, лекарственные порошки, завернутый хлеб и несколько небольших яблок. Причем последнее было, на самом деле, сюрпризом. ― Койю, ― усмехнулся Таканори. ― А что это у нас здесь за крошка скучает? ― Руки поднял глаза, левая бровь неконтролируемо дернулась несколько раз. ― Мне кажется, или в прошлый раз мы кое-что не закончили? ― О нет, ― устало поморщился он, узнавая Юу. Победная ухмылка, высокий хвост блестящих черных волос и пьяный взгляд. Рядом с Юу стояло несколько бойцов. «Неужели пьяны?» ― подумал Руки. ― Когда вы успели так надраться вином? ― вопрос не требовал ответа и сопровождался недовольным взглядом. ― Принести тебе выпить тоже, если так не можешь? ― прошептал Юу, присаживаясь рядом с Такой на одно колено. Жрец попытался встать, но реакция Юу не заставила себя ждать: он ловко удержал Таканори за руку и резко посадил обратно с характерным шлепком об пол. ― Царь велел не прикасаться ко мне, поэтому, будь добр, убери от меня свои клешни, ― предупреждающе выплюнул Руки, грозно глядя в глаза напротив. ― Царь приказал тебя защищать, а про прикасаться ничего не было, ― усмехнулся Юу, ― так что либо за борт, либо под меня, выбирай, ― близстоящие захохотали, ― могу помочь выбрать. Таканори нахмурился и испуганно осмотрелся: вокруг ― никого. ― Брось, тебе понравится, сам еще попросишь. Таканори вырвал руку, но подняться снова не получилось. ― Чш… ― брюнет прижал тело жреца к стенке кормы собой и ограничил движения одной руки. Чуть шершавые пальцы дотронулись выше колена Таканори, последнего снова начало тошнить. ― Я взорву тебя, ублюдок, ― промычал Руки, попытавшись ударить воина ногой. У него совершенно не было сил отбиваться, организм был сильно ослаблен. ― Развлекаетесь? ― Таканори признал, что голос Акиры стал спасением. Неужели Койю не зря так его называет. Воин посмотрел на происходящее и отошел в сторону. Акира не хотел защищать жреца слишком явно, но осознанно дал ему время, чтобы высвободиться. ― А ты хочешь присоединиться? ― усмехнулся Юу. Выиграв время, Руки сумел вырваться и отбежать в сторону. ― Будешь стоять и пялиться или сделаешь что-нибудь? ― голос Таканори явно был обращен к Акире. ― С чего ты взял, что я стану что-то делать? ― хмыкнул Акира. Руки панически стрельнул глазами на недоумевающего Юу. ― Кажется, в последний раз, когда я что-нибудь сделал, ты чуть мне голову не откусил за это. А еще кто-то говорил, что может постоять за себя сам, без моей никчемной защиты. Так что теперь это твои проблемы, ― Таканори хмыкнул, вглядываясь в серьезные глаза блондина. ― Хорошо, взорву их к чертовой матери, ― предупредил Таканори, у которого никак не получалось отдышаться. Акира кивнул. Но когда Таканори наклонился за кусочком взрывчатки, выкатившимся из сумки, и наряду с ним подобрал маленький кремний с металлом для розжига, Акира понял, что Таканори вполне серьезно. ― Ладно, убедил. Отойди, ― Акира опустил вниз ладонь Таканори с зажатым цилиндром между пальцев и вышел вперед, движением руки заводя низкого мужчину к себе за спину. ― И что это значит? ― Юу невзрачно улыбнулся и развел руками. ― Знаешь, такое ощущение, что это где-то уже было. Акира пожал плечами. ― А приказ царя на тебя уже не распространяется? ― Черт возьми, о чем ты? Аресу глубоко наплевать, что мы будем делать с его жрецом, главное, чтобы он остался живым. Это было правдой. И Акира не мог утверждать обратного. Юу сделал шаг вперед, Акира сделал шаг назад, за спиной Таканори рефлекторно повторил его движения. ― Тогда это будет моим приказом, ― Акира не отрывал взгляда от Юу, ― жреца пальцем не трогать. ― А не рано ли ты себя царем провозгласил? ― Юу со злостью сплюнул. ― Акира, я совсем тебя не узнаю в последнее время, вечно пропадаешь где-то, спасаешь пташек. Ты сам же его и трахаешь, наверно? А ведь раньше всем делились, ― пьяно усмехнулся Юу. Это было последней каплей. Акира схватил мужчину за ткань серо-бежевого хитона и слегка приподнял над поверхностью палубы. ― Что ты мелешь, я практически помолвлен, ― сквозь зубы произнес Акира, серьезно заглядывая в глаза. ― Черт, как ты пьян. ― Думай, что делаешь. Я ведь и обидеться могу. И с царской стражей могу подружиться. Они ведь уже знают о причинах твоего странного поведения, не так ли? ― Я не хочу бить лучшего друга, Юу. ― А это уже интересно, ― темноволосый воин даже не пытался вырваться из рук Акиры, никакого сопротивления. Таканори привстал на цыпочки сзади широкой спины, чтобы поближе дотянуться до Акиры, и прошептал: ― Только не дерись. Просто скажи, чтобы они больше не выпивали. Акира вздрогнул от теплого дыхания над ухом. Ему даже на мгновение показалось, что он почувствовал прикосновение. Там, за его спиной, находился Таканори. Он был близко, и он командовал им? Акира даже не знал, кого ему хотелось поставить на место больше. ― В чем дело, Акира? Кишка тонка? Или рука не поднимается на меня? ― Юу нарочно смотрел с легким прищуром и вызывающей улыбкой на лице. Эту паршивую черту друга Акира знал с детства. Даже если Юу скинут в море, он скорее сделает вид, что так и было задумано, чем признает поражение. ― Прекратите выпивать и готовьтесь, ― с трудом проигнорировал блондин. Что он только что сделал? Поступил мудро. Или сделал так, как хочет Таканори? От последнего сводило зубы, так же как и от неизвестно откуда взявшейся злости сжимались кулаки. Нет, дело совсем не в Таканори. Акира бы и сам сказал то же самое. Акира медленно отпустил мужчину, и пятки Юу снова соприкоснулись с дном палубы. ― Да, Ваше Величество, ― ядовито произнес Юу, отступая. Последнее очень задело его слух. Таканори заметил, как на сильных руках выделились переплетения вен, и непроизвольно сглотнул. Он уже на собственной шкуре узнал, что злить Акиру просто-напросто опасно. А если он сейчас засветится, это вообще не закончится ничем хорошим. Другие воины могут и заколоть его с перепуга. Их все-таки сорок. ― Сын царя весь в отца, надо же, ― на ходу подлил масла в огонь Юу, сплевывая. У Акиры затуманился разум и участилось дыхание, изо всех сил хотелось крикнуть, что он не его сын. Но вместо этого блондин усмехнулся и поддался порыву, одним шагом подлетая к Юу. Все было, словно в пелене. Он сейчас убьет его. У Таканори в ужасе расширялись глаза. Он сейчас потеряет контроль и убьет его. Таканори зажмурился и успел цепко поймать Акиру за руку, до боли сжимая чужие пальцы в своих, чтобы блондин почувствовал что-то еще, кроме ярости. Заметив, что это действует, Руки слегка расслабил хватку и начал поглаживать длинные пальцы в своей руке. ― Дыши через нос, ― серьезно сказал Таканори сзади, ― вдох, выдох, вот так. С трудом переводя дыхание, Акира выдернул свою руку и, схватив жреца за локоть, поволок его к сердцу корабля. Добравшись до цеплины, Акира швырнул Таканори в нижнем направлении, и жрец с грохотом осел на ящики и корзины, слегка ударяясь спиной о парусную жердь. Руки осторожно наблюдал за блондином и предпочел пока что не двигаться. Несколько минут понадобилось, чтобы у Акиры успокоилось дыхание. Еще одна, чтобы он начал трезво видеть вокруг. Воин заметил Таканори, смотревшего на него безумными глазами. Жрец будто ожидал чего угодно и слегка держался за край корзины, на которой сидел. ― Я ударил тебя? ― Акира нахмурился, пытаясь прийти в себя. Таканори медленно мотнул головой в отрицательном жесте. ― Не помнишь? ― жрец подтянулся и сел удобнее, не отрывая взгляда от Акиры. ― Нет, я… ― Акира присел рядом, запуская пальцы в волосы и оглядываясь. ― Помню, но не совсем. Как мы пришли сюда? Таканори сглотнул. ― А что помнишь? ― Твой голос. Я чуть не подрался с Юу, потом передумал. Таканори неверяще усмехнулся. ― Ты, черт, едва не кинулся на Юу. Я думал, ты ему голову оторвешь… ― Таканори закрыл лицо ладонями. Когда жрец снова посмотрел на блондина, на лице Акиры прослеживалась растерянность. Воину действительно стало не по себе. ― Я контроль чуть не потерял, значит. Нет, даже потерял, но всего на секунд десять, ― констатировал Акира, вспоминая случай у водопада, ― это из-за моего происхождения? Из-за того, что я не совсем… обычный? Таканори кивнул, задумавшись. «Он еще не в том возрасте, чтобы пробовать свои способности». ― Скажи, тебе же двадцать, да? Раньше такого не было? ― произнес Таканори, сосредоточившись взглядом на закате. ― Нет, первый раз это случилось с тобой. ― Ох, как это дерьмово, ― протянул жрец и усмехнулся сам себе. Кажется, то, что заставляет терять себя Акиру, узнало в Таканори похожего на себя. ― В чем дерьмо? Ну, кроме того, что таких сжигали на кострах раньше. ― Если я прав, тебе очень не понравится, ― Таканори закусил губу и взял Акиру за руку, столкнувшись с удивленными глазами напротив. Жрец осторожно сжал его пальцы и снова начал поглаживать. Таканори внимательно следил за Акирой, но никакой реакции, кроме приподнятой брови, не последовало. ― Ты током меня ударил, ― сказал блондин, ― и вообще ведешь себя странно. Руки вмиг бросил руку Акиры и сделал вид, как ни в чем не бывало. ― Мои опасения не подтвердились. Так и знал, что это бред собачий. Таканори съехал задом на другую корзину и приоткрыл ту, на которой сидел ранее. Там были бобы и что-то еще из еды. ― Как есть хочется, ― поделился жрец вслух, увлеченно заглядывая глубже в корзину, ― будешь бобы? ― Таканори… ― Ну, что? Током случайно ударил, шмотки у тебя некачественные, ― жрец тыкнул пальцем на парня, ― предложение насчет бобов еще в силе, ― продолжал Таканори. ― Послушай, ― воин повысил голос и схватил жреца за запястье, сразу же отпуская, когда внимание жреца удалось переключить, ― я помню, ― Акира кивнул и показал на свои пальцы, ― когда ты точно так же погладил меня по руке… ― Я ничего тебе не гладил! ― возразил жрец. ― Успокаивал? ― перефразировал Акира. ― Я успокоился, конечно. Но это ведь ты меня и начал выводить из себя, а не Юу. ― Я? ― Таканори нахмурился, разворачивая свою порцию. ― Да, ты командовал мной! ― Таканори закатил глаза. ― Ты не в том положении, чтобы пытаться мной командовать. ― Ты не в том положении, чтобы ко мне не прислушиваться. ― О боже… ― Акира цокнул и прикрыл глаза. ― Я только одного не могу понять: почему у тебя все через одно место… у меня было совсем не так. ― В смысле у тебя было не так? Что ты имеешь в виду? Ты можешь мне объяснить?! ― терпение воина было на исходе. ― Я даже себе не могу объяснить, как ты хочешь, чтобы я тебе объяснил! ― Таканори кинул в Акиру порцию бобов, завернутых в ткань. ― Может, я быстрее пойму. ― Не смеши меня, лучше ешь, ― Така показал глазами на бобы. Вскоре солнце совсем село. Корабль погрузился в тени сумерек.