Дрянной священник

Поскольку я чувствовал тебя глубже, чем боль, я могу продолжать притворяться. © Naraku

Кацуро стоял на коленях в темном помещении храма и вглядывался в горящие огни свечей, словно стараясь что-то в них увидеть. Он не мог думать ни о чем другом, кроме Акиры и Таканори. Судьба не дала старому жрецу своих детей, но эти двое были ему, как сыновья. Слабый сквозняк колыхал желтое пламя. Почувствовав взгляд на себе, Кацуро обернулся. ― Как ты узнал, что я здесь? ― бесшумно вошедший Койю вздохнул. ― Не рви себе сердце, ― Кацуро бесшумно вздохнул. ― Таканори был прав, я его бросил. Если бы он знал, как мне жаль. ― Поверь, ты для него много значишь, ― Койю присел рядом с Кацуро, ― до сих пор. ― Только он должен ненавидеть меня, но теперь он, кажется, ненавидит Акиру, который совсем ни в чем не виноват. Как маленький ребенок ревнует. ― Да нет, они и раньше не особо ладили, ― усмехнулся оракул, поправляя свои волосы. ― Только бы вернулись, ― Кацуро закрыл лицо руками, ― я совсем не успел подготовить Акиру. Оттягивал этот момент до последнего ― и не успел. ― Акира знает, ― Койю улыбнулся. Кацуро зажмурился: ― Как он воспринял? ― Трудно. В один миг все навалилось. Я пытался помягче его подготовить, но у Руки это лучше получается, поверь, ― Койю положил ладонь на плечо Кацуро, ― ты не представляешь, каким сообразительным и сильным вырос Таканори. Он смог справиться со своими способностями в одиночку, и Акире поможет. ― Я так переживаю, что ничего не получится. ― Бог с тобой, сами звезды пророчат Акире большое будущее. Он станет царем и… ― А Таканори? ― Койю выдохнул и замолчал. Несколько долгих минут Кацуро терпеливо ждал ответа. ― Он думает, что умрет. ― Ты тоже так думаешь? ― Я… я не знаю… у меня было видение, как Таканори применил свои способности на войне, но я не видел, что было дальше. Потом было другое видение: на том же месте, где он был в прошлый раз, распускались красные лотосы... ― Койю задрожал голосом и отвернулся. ― Я ему не говорил, но он… сам, словно чувствует. Таканори сидел на корзине и вглядывался в темнеющее небо. Слышались удары весел об воду и всплеск волн. Акира ел и вглядывался в лицо Таканори. Хотелось отвлечься, подумать не о том, что случилось, не о том, что может еще случиться, не о себе и своем смутном происхождении, а о чем-нибудь другом. Вот Таканори. Внешность у него необычная какая-то. Словно не отсюда. Даже не то, как он одевается и что делает со своими волосами. Взгляд глубокий, разрез глаз немного другой. А еще Акира заметил, что у жреца много родинок. Воин ни у кого столько не видел. Интересно, где он родился? И кто его родители? ― Ты рассматриваешь меня так, словно я какой-нибудь дикий лотос, ― насмешливый голос вернул Акиру в реальность. ― Тогда, скорее, ядовитый плющ. ― Замечательное растение, ― кивнул Таканори, ― некоторые считают его священным. Ты явно об этом не знал. Акира нагнулся в следующую корзину, чтобы приглядеть что-то еще из полезных вещей. В этот момент Руки заметил камушек на металлической цепочке, который выпал из-за пазухи хитона на шее воина. Конечно, ему могло показаться. Но бессмысленно убеждать себя в обратном, когда уже в чем-то уверен. ― Эй, откуда у тебя это? ― Таканори оттянул кулон с шеи Акиры и начал вертеть его в пальцах, совершенно не заботясь о том, что делает неприятно, перетягивая цепочкой кожу. ― Это подарок Кац… ― Акира выдернул кулон из чужих пальцев и запнулся. Таканори достал точно такой же. ― Кацуро, да? ― Таканори усмехнулся. ― Сукин сын! Как он мог сделать тебе такой же. Проклятье, это невыносимо, ― Руки закрыл лицо ладонями. ― Подожди, я видел вас утром… откуда… Таканори просто встал и ушел. Он не дал договорить, оставляя Акиру в одиночестве и полной растерянности. Когда Руки прогуливался по палубе, уже давно стемнело. Фонари освещали корабль и фигуры спящих людей. Жрец знал, что брошен якорь и за греблей сейчас никого нет. Только несколько бойцов дежурили и следили за порядком. Руки тоскливо посмотрел за борт, опираясь локтями на поручни; блики света фонарей скользили по водной глади. Он несправедлив к Акире. Он знал это. Парень имеет право знать многое. Жрец вспомнил себя в его возрасте, такого же растерянного. И тот страшный день, когда не получилось сдержать под контролем свой дар. Но случившееся утром мешало Руки совладать с собой. Почему Кацуро был с Акирой, а не с ним? Это так больно, лучше бы он не знал. ― Я каждый раз чувствую себя идиотом, когда происходит что-то подобное, ― Акира возник будто из ниоткуда, но жрец не выдал своего удивления. ― Так, может, твои ощущения не лгут, ― устало съязвил Таканори, не глядя на него. ― Вот опять, ― воин разочарованно взмахнул рукой, ― я хочу, чтобы ты знал: ты наверняка последний человек, кому я бы стал доверять, ― серьезно сказал Акира, на что жрец усмехнулся. ― Молодец. Никому нельзя доверять, ― Таканори пожал плечами и погладил рукой деревянный поручень корабля. ― Но если ты хочешь, чтобы я прислушивался к тебе, почему ты сам каждый раз решаешь, что мне нужно знать, а что нет? Это нечестно. ― Да уж, не завидую тебе, ― уголки губ жреца дернулись в слабой улыбке. ― Таканори... ― Ну что? Да, согласен, тебе жутко со мной не повезло. Я подлый, бесчеловечный, сам себе на уме, но, как ни крути, ты не сможешь без меня обойтись, ― не раздумывая, ответил Таканори. Акира улыбнулся на слове «бесчеловечный», вспоминая, как видел горькие слезы жреца накануне. Воин понимал, что Руки говорит о себе гадости специально, чтобы его оттолкнуть. Жрец сейчас не был настроен во что-либо посвящать Акиру. Единственное – Акира не понимал, почему. Блондин перегнулся через поручни. Таканори нахмурился и повторил его движения, при этом вглядываясь Акире в лицо. ― Ты чего лыбишься, воин? Крыша едет? ― Тебе лучше не знать. ― Что это мне лучше не знать? ― с выразительной интонацией спросил Таканори. ― Ты расскажешь мне про Кацуро, а я расскажу о том, о чем тебе лучше не знать, согласен? ― Акира прищурился. ― Когда ты научился манипулировать? ― Таканори нахмурился. ― Можешь попытаться угадать, кто меня этому научил. Руки усмехнулся и снова посмотрел в темную даль моря. ― Я серьезно, ― пожал плечами Акира, ― что ты хочешь взамен, чтобы ты рассказал мне про Кацуро? Для меня это очень важно. ― Постарайся выжить, ― жрец повернул к нему голову и серьезно посмотрел в глаза. Акира сглотнул: он всегда почему-то терялся под взглядом Руки и не знал, куда себя деть. ― Ты что-то говорил об опасности в море, ― Таканори кивнул, ― где именно это может случиться? ― Дай карту, покажу. После этого Таканори почувствовал на себе несколько дождевых капель и поморщился. ― Она у смотрителя, ― ответил Акира, смахивая воду со лба. ― Так возьми у него ее, ― блондин послушался и быстрым шагом направился к носу корабля. Таканори остался на месте, дождевые капли начали учащаться. Вдруг он почувствовал легкий толчок сбоку корабля. Глаза в страхе расширились, но, все же, он попытался рассмотреть пространство водной глади. Блик света, поспевающий за волной, на глазах разрезал гигантский рыбий хвост. Всплеск воды был настолько сильным, что корабль пошатнулся, а Таканори ощутил на лице холодные соленые капли. ― Проклятье, ― жрец отшатнулся назад. Перед ногами Руки приземлилась потрепанная, с многочисленными изгибами карта. ― Смотрителя нет, ― проговорил Акира в растерянности, ― карта и его вещи валялись на палубе, и в баке корабля никого нет. Какого черта происходит? Где они все? Опять пошли вино лакать, что ли, ― Акира выдохнул. ― Ох, они отдыхают, ― сказал Таканори, падая на колени и после присаживаясь на одну ногу, ― скорее всего, частями и где-то за бортом. ― Таканори, это, блин, не смешно. Что значит частями? ― Акира требовательно уставился на жреца. ― Частями – это когда нога плывет по южному течению, а предплечье уже пристроилось на дне в мягком рифе. Его ласково окружили рыбки. Он развернул карту и начал вглядываться в острова. ― Что? И ты так спокойно об этом говоришь?! ― Акира схватил Таканори за плечо и грубо развернул к себе; жрец цокнул и раздраженно посмотрел. ― Убери руку, ― спокойно попросил он, и Акира повиновался, медленно оседая на деревянный пол вместе с низким мужчиной, ― молодец, а теперь посмотри на меня и скажи: я похож на человека, которому это все доставляет удовольствие? Акира молчал. ― Лучше скажи, мы доплыли досюда? ― Таканори указал ногтем на каменную пещеру, отмеченную островом. ― Ты что, в облаках летаешь? Доплыли или нет? ― Да, мы уже за ней, ― кивнул Акира, порывисто дыша. Таканори чуть не взвизгнул от осознания, прикрывая рот ладонью. ― Ты знал, что здесь опасно, и ничего не сказал?! ― опомнился Акира. ― Я не думал, что на этой развалине возможно доплыть так далеко за такое время! ― корабль снова испытал крупный толчок снизу, такой, что жрец еле удержался на ногах. ― Черт, будим всех! Акира побежал в одну сторону, Таканори ― в другую; оба будили и тормошили беспорядочно спящих бойцов по обе стороны корабля. ― Вставай! ― крикнул жрец на какого-то бойца. ― Это ты, пташка? Передумал? ― Руки узнал Юу по сонному голосу и вылил ему в лицо вина из амфоры, с которой носился – только так можно было сейчас кого-то разбудить. Воины ни на что, кроме вина, не реагировали. ― Тревога, придурок. Вставай, если не хочешь отправиться на дно! Юу моментально отрезвел и проснулся. Послышался пронзительный вскрик мужчины сзади – Руки и Юу синхронно обернулись. Увиденное казалось невероятным. Даже не так: казалось, что показалось. От удара большого щупальца один из бойцов пролетел полкорабля и насадился спиной на острую жердь. Таканори зажмурился и отвернулся. ― Твою мать! Это хуже, чем дно, ― Юу заметил огромного осьминога чернильно-темного цвета, летевшего прямо на них. Руки мгновенно сообразил, протолкнув Юу со всей силы в сторону и сам падая на него сверху. Со всех сторон послышался сумасшедший гром, ливень пошел сильнее, раскаты молний проносились так близко, что, казалось, вот-вот попадут в корабль. Рыбы разъяренно кричали голосами, отдаленно напоминающими женские. Громадные осьминоги и акулы кидались прямо на палубу, нападая на людей. Бойцы с недавнего перепоя кружили в панике, не успевая отбиваться. ― Мне нужна сумка. Мне нужна моя сумка! ― крикнул Таканори, слезая с брюнета. ― Она там же, где ты ее оставил. Что за чертовщина здесь творится? Почему рыбы спятили?! ― О, черт, аж на другом конце, ― Руки зажмурился и побежал, ― ты их не спрашивай, руби и все, не стой! ― крикнул он Юу уже на бегу. По дороге Таканори прикрывался руками и отмахивался от мелких рыбешек, летевших на него будто вместе с дождем. Он вымок, и палуба была невообразимо скользкой от дождя и рыбной слизи. Руки увидел Акиру, пронзающего мечом скатов, и закатил глаза. ― Скаты бьются током! Не трогай их своей железкой, ― предупредил он на ходу. Недалеко от Акиры лежала плетеная сумка жреца. Таканори не добежал всего несколько метров, поскользнувшись на ровном месте и с хлопком падая на деревянный пол всей грудью. Изо рта потекла кровь. Не успев опомниться, жрец почувствовал плотный обхват вокруг своей ноги. Он панически обернулся – гигантское щупальце оплело его ногу и тянуло за борт. Таканори пытался за что-нибудь ухватиться, но все попытки были тщетны. Юу заметил жреца поздновато, но со всех ног кинулся бежать к нему. Темноволосый воин успел обрубить черное щупальце, когда Таканори уже висел в воздухе. Во все стороны брызнула чернильная слизь, а жрец упал за борт. Таканори тянуло ко дну от сильного удара, хотя он и пытался выплыть, море сильно бушевало, и кругом толкались идиотские рыбы. Он ощущал ужас, холод, темноту и острую нехватку воздуха. Жрец уже был готов сдаться и впустить в легкие тонны воды, но сильные руки подхватили его тело, и он начал подниматься на поверхность. Глубокий жадный вздох через рот, сопровождающийся всхлипом, и только после этого Таканори открыл глаза. Юу поддерживал его под руки и так же жадно дышал, откашливаясь. ― Никогда не думал, что скажу это, но я рад тебя видеть, ― задыхаясь проговорил жрец, поморщившись от прилипших прядей к лицу. ― Не такой уж я и ублюдок, да? ― усмехнулся Юу, но их тут же ополоснуло свежей волной. ― Плавать умеешь? ― Плохо, ― признался Таканори, ― я утоплю нас обоих, ― жрец закашлялся. ― С другой стороны корабля есть прибитые ступеньки, надо только лишь туда добраться. Таканори кивнул и, придерживаясь за Юу, начал осторожно плыть по периметру корабля. Акира устал отбиваться и искать глазами Таканори и Юу. Десяток человек он потерял только на своих глазах, поэтому представлялось самое худшее. Корабль трещал по швам от веса морских тварей, которые буквально продавливали его собой. Ливень затапливал палубу. ― Акира! ― воин обернулся на знакомый зов Юу. ― Акира, возьми его! ― макушка Таканори еле виднелась за поручнем корабля. Жрец цепко ухватился за край, но перебраться внутрь сил уже не хватало. Акира подоспел и вытащил Таканори за руки. Следом за ним выбрался Юу. Внутри Акиры затрепетала секундная радость за то, что они оказались живы, но она тут же испарилась, как только он увидел, что Таканори сплюнул кровью и задрожал всем телом. Адреналин и реакция самосохранения не давали Акире в полной мере ощутить смерти других, но сейчас ему стало по-настоящему страшно. Он не хотел потерять Таканори. И не потому что Арес ему приказал. Жрец мог открыть тайны его происхождения… И даже это не было единственной причиной. У Акиры просто сжалось сердце, он всегда всех жалел. Но, в отличие от бойцов армии, на Таканори смотреть вообще было больно. Такое дерьмо не по его части. Такому, как Таканори, надо выращивать травки, жечь свечки, но никак не находиться здесь. ― Эй, ты живой? ― Акира мигом склонился над жрецом и приподнял его голову за подбородок, вытирая кровь большим пальцем. ― Плохо выглядишь. ― Я в порядке, вытащи як… ― Таканори снова закашлялся, ― якорь вытащи. ― Эй, не стоит благодарности, ― не без нотки сарказма сообщил Юу, поднимаясь и отмахиваясь от летящей на него рыбы-ежа, ― сука колючая, ― прокомментировал Юу, глядя на свою расцарапанную руку. ― Пойдем, отсидишься в трюме, ― Акира поднял Таканори, как куклу. ― Нет, вы без меня не справитесь, ― на ходу тараторил жрец, ― нужно поднять якорь и убираться отсюда. Я оглушу их взрывчаткой, а ты… ― Таканори вдруг понял, что Акира его не слушает. Акира снова начал тяжело дышать и напрягся всем телом. Прямо как тогда. ― Эй-эй-эй, вот только этого сейчас не надо, ― запротестовав, сказал Таканори, ― дыши хорошенько. Почему же тебя все время накрывает так не вовремя? Вдруг воин рыкнул, когда по ноге его задело летящей щепкой корабля. Жрец вздрогнул. Таканори безумно огляделся вокруг: корабль разваливался на глазах, всюду летали рыбы, людей отбрасывало по всему кораблю волнами, они падали и погибали. Жрец перевел взгляд на Акиру и в ужасе понял, что это уже был не он. Радужка исчезла, глаза стали глубокими, темными и смотрели прямо на него. Не самое приятное чувство дежавю. Руки удивленно смотрел и видел свое отражение в чужих зеркальных глазах. Таканори попытался вырваться, но Акира не позволил этого, подхватив его, и оставшиеся несколько шагов донес на весу. ― Нет, нет, нет! Отпусти меня! ― Акира поставил жреца на ноги и, придерживая одной рукой, открыл дверь трюма. «Хочет спрятать?» ― подумал Таканори. Значит, было в точности, как жрец и подумал. Его сущность почувствовала в Таканори своего. ― Акира, сейчас не время терять рассудок, борись! ― Таканори упирался, когда Акира проталкивал жреца внутрь. ― Это очень мило, что ты хочешь меня закрыть в гнилом трюме, но тогда мы точно нахер утонем! ― Акира, ― Таканори примкнул к воину своим телом, с трудом дотягиваясь до уха, ― Акира, слышишь меня? ― прошептал он, пробегая дрожащими пальцами по влажным напряженным плечам. ― Дыши, давай. Приходи в себя, черт возьми. Таканори пытался достучаться до Акиры любыми способами. Акира вдруг обхватил запястья Таканори и снял их со своих рук, не отрывая взгляда от глаз жреца. Руки часто дышал от волнения и от близости, от Акиры сейчас можно было ожидать чего угодно. Когда Акира толкнул жреца внутрь, чтобы закрыть трюм, Таканори из последних сил ухватился за его хитон мертвой хваткой, крепко зажмурившись. Нельзя позволить ему уйти и закрыть его здесь. Жрец вздрогнул, почувствовав теплые пальцы на своем подбородке, которые осторожно заставили приподнять голову. Акира не собирается его отталкивать, он не злится, и он сейчас не Акира. Второй разум поглотил первый. Вторая сущность Акиры, дремавшая в нем все это время, сейчас дотрагивается до губ Таканори пальцами, а потом увлеченно разглядывает кровавые следы на подушечках, а не Акира. Таканори не сопротивлялся и дышал через раз, не разрывая зрительного контакта, пока Акира не оказался слишком близко. Воин ничего не делал: он просто придерживал запястья Руки внизу, и последний замер, когда Акира вдруг склонил голову, опаляя горячим дыханием его шею. Он вдыхал запах Таканори и едва касался носом его кожи, иногда задевая мочку уха. Акира будто запоминал его запах. Это была ласка. У Руки все тело покрылось мурашками, и начали закатываться глаза. Жрец всем нутром ощущал заботу и беспокойство о себе. Своим и чужим. Таканори утонул в этих невинных касаниях, он начал терять себя с каждой секундой. Вот еще чуть-чуть, и жрец совсем сдастся. Ведь все эти годы он учился себя контролировать, а сейчас так просто взять и пустить все на самотек. Позволить кому-то другому решать за себя. Мысли о том, что корабль может пойти ко дну, покидали его. Все уходило, оставались только ощущения. Его буквально вытесняли из собственного сознания. Осталось только желание. Таканори сам потянулся за поцелуем. Влажный звук растворился в собственном шумном вздохе. Акира ответил на несколько коротких поцелуев, и когда Руки захотел большего, воин скользнул ладонью на его грудь, вдруг резко отталкивая от себя и закрывая за собой дверь на щеколду. ― Ублюдок, ты обманул меня! ― крикнул Таканори, опомнившись. Через несколько секунд жреца окутало жаром. Только сейчас, когда Акира ушел и запер его в трюме, жрец осознал, что произошло. Глаза в шоке расширялись, а ноги подкашивались. Он дотронулся до своих губ пальцами, задрожал и съехал вниз по стенке двери. Он заплакал. Акира глубоко дышал, направляясь в противоположную сторону от трюма. ― Где ты был? Вообще-то не время прохлаждаться, ― Юу напал на Акиру с возмущениями, ― где твоя пташка? ― Юу удивился, заметив, что Акира совсем безэмоционален и игнорирует его вопросы. ― Ладно, просто помоги поднять якорь, мы вдвоем не справляемся, ― Юу указал глазами на канат, который держали в руках он и еще один воин. Акира прошел мимо, даже не взглянув на них. У Юу чуть не отвисла челюсть. Корабль раскачивало из стороны в сторону, и хотя оставшихся в живых уже не хватало для того, чтобы имело смысл садиться за греблю, все могло изменить течение. Препятствием был только чертов якорь. ― Вот дерьмо. Ты совсем спятил!? ― крикнул Юу, остановив Акиру свободной рукой. Блондин рыкнул и выдернул свою руку из чужого захвата, в то время как сзади в его шею вгрызлась какая-то скользкая рыбина. Акира вынул меч из кожаного ремня и одним движением срубил ее туловище, попутно разжимая острую пасть и отрывая безжизненную голову от своей кровоточащей кожи. В нем заискрился гнев, он никого не слышал. Акира не понимал, что, подняв якорь, можно просто уплыть, тем самым спасая большее количество людей. Ему не было дела до людей, и в этот момент он даже не знал, что такое якорь. Он не знал слов и не знал, что он человек. Зато он прекрасно понимал чувство мести и жил только одними ощущениями. В мыслях летали картинки коротких воспоминаний: Таканори за бортом, Таканори дрожит, у Таканори кровь и мокрые волосы. Это просто сводило его с ума. Он рычал и рубил железным лезвием всех рыб, которые падали на него, и даже более того: он уже не защищался, он нападал на них первый. Таканори давно перестал кричать, чтобы его кто-нибудь выпустил, и бить по двери кулаками. Руки уже болели, а костяшки были стерты в кровь. Он тихо сидел на корточках и мог хорошо слышать крики людей, скрип корабля, бушующее море и грозу. Его счастье, что он сидел боком, ибо в следующий момент дверь разломало буквально пополам. Корабль сильно наклонился на сторону бака, что привело к скатившемуся на трюм многотонному складу оружия. Жрец проморгался от неожиданности, но, опомнившись, выскочил наружу. Вокруг творился хаос. Руки споткнулся обо что-то, но когда осознал, что это был труп, его чуть не вырвало. Жрец закрыл свой рот ладонью и через силу начал пробираться на голоса. К своему удивлению, Таканори был искренне рад разглядеть Юу. Сейчас даже мысль о том, что этот озабоченный жив, казалась замечательной. Но когда взгляд зацепился за Акиру, по телу пробежали мурашки. Скорее из-за того, что произошло в трюме, а не из-за того, что он был слегка ранен и не в себе. На Акиру кидалось слишком много хищных рыб, и он, кажется, окончательно взбесил море. Было бы здорово, если акула откусит ему голову: Таканори бы даже не пришлось ничего объяснять, включая поцелуй. Но когда жрец понял, что Акира сражается на последнем издыхании, он действительно запаниковал. Сейчас он ему поможет. Наверное. Надо всего лишь найти свою сумку. Таканори начал оглядываться и съежился, когда его задел скользкий плавник мелкой рыбешки. Сумка под ящиком. Жрец мигом метнулся туда, выудив несколько кусочков взрывчатки. Замерзшие пальцы не слушались: он не с первого раза зажег огонь с помощью железной пластины и кремня. ― Оставь ее уже, ― попросил Таканори, дергая Акиру за руку и в то же время наблюдая за тлеющим фитилем в руках. Акира выдернул руку. ― Акира, приди в себя! ― ни одна из попыток обратить внимание Акиры на себя не увенчалась успехом. Но он не мог кинуть взрывчаткой в него. Когда фитиля осталось меньше дюйма, Таканори крепко зажмурился и, со всей силы дернув Акиру на себя, кинул взрывчатку в акулу. Через несколько мгновений раздался громкий взрыв, и вокруг полетели ошметки ее внутренностей; Таканори и Акиру волной отбросило в сторону. Блондин опомнился в последние секунды и, падая на разрушенные ящики, позволил Таканори упасть на себя. Они лежали так некоторое время, пока жрец не начал проявлять признаки жизни. ― Акира? ― низкий мужчина привстал, поморщившись. У жреца заложило уши, дождевые капли били по лицу. ― Черт, парень, очнись, ― когда он увидел тело воина под собой, Таканори мигом поднялся с блондина и с замиранием сердца дотронулся пальцами до его шеи – искал пульс. Жрец напугался, когда Акира шлепнул его по ладони, и резко отдернул свою руку назад. ― Я в порядке, ― ответил воин, медленно разлепляя глаза. ― Ну да, я вижу. У тебя деревяшка из-под ребер торчит, ― лицо Таканори приняло обыкновенный оттенок невозмутимости. ― Черт… ― Давай, поднимайся, дружок, ― жрец попытался помочь подняться Акире, предлагая себя, как опору, но Акира лишь фыркнул на это, отказавшись от помощи. Слегка пошатываясь, Акира дошел до трюма. Таканори придерживал для него дверь, когда тот входил – и то, на этот жест мужчина получил взгляд, означающий: спасибо большое, помоги себе. Воину стоило усилий, чтобы забраться на один из спальных подвесов, которые были оборудованы в трюме прямо между боеприпасами и небольшим складом продуктов. ― Убери свои грязные руки, ― Таканори шлепнул Акиру по пальцам, когда воин попытался самостоятельно достать крупные занозы, и, надавив ладонями на его плечи, уложил воина на спину, ― занесешь заразу и сдохнешь в мучениях, ― жрец закивал для убедительности. Акира недовольно вздохнул, но возражать не стал. Он вел себя грубо, и Таканори понятия не имел, злится он из-за того, что произошло между ними, или из-за чего-нибудь еще. Бок слегка кровоточил; на самом деле, ничего страшного. Но Акира редко ранился в течение своей маленькой жизни, он привык выходить сухим из воды и без единой царапины из боев. Таканори достал небольшой стеклянный сосуд с зеленоватой жидкостью. ― Что это за дрянь? ― спросил Акира сипло. Жрец ничего не ответил, открывая пробку зубами. Ополоснув свои руки, Таканори сбрызнул на рану, на что Акира зашипел. ― Если я тебе скажу, как ты будешь с этим жить? ― съязвил Руки, присаживаясь рядом. Акира закатил глаза. Если бы это было единственное, с чем он не знает, как жить, то он бы как-нибудь справился. Жрец ловко достал пальцами все занозы, совершенно не обращая внимания на кряхтения и тихие ругательства воина. ― Хватит вести себя, как умирающая курица в конвульсиях. Это бесит. ― Вообще-то больно, ― возразил Акира. ― Куда же делась твоя мужественность? ― Таканори выделил последнее слово наигранной интонацией. ― Что я скажу твоему папочке? ― Я спас тебя, мог бы хотя бы в благодарность заткнуться, ― у жреца на мгновение расширились глаза, ― а почему, по-твоему, ты так мягко упал? ― передразнил его удивление Акира. ― Я думал, что это не ты… не ты, а… ― Таканори слишком долго подбирал слово, и воин опередил: ― Тот второй я, из-за которого я теряю контроль? ― жрец медленно кивнул. ― Ты мне можешь объяснить, какого черта я делал? Что это было? Что это во мне? ― Акира повышал голос с каждым словом, но ответа не следовало. ― Как это вызволить, я… я… так не хочу, ― парень был в полном отчаянии, воин не знал, что с ним происходит и что ему делать. Единственное, что он знал – кроме Таканори его точно никто не поймет. Жрец закусил губу изнутри, не отрывая взгляда, и устало смахнул челку на бок. ― Послушай, ― тихо сказал Руки, прикладывая к ране Акиры чистую ткань, смоченную в жидкости, которую он взял с собой. Акира подумал, что это, скорее всего, был какой-то обеззараживающий травяной настой, ― я понимаю тебя… ― Черт возьми, Таканори, это все, что ты можешь мне сказать?! ― Акира приподнялся на локтях, чтобы установить более близкий зрительный контакт, но жрец не позволил этого сделать. ― Лежать, ― приказал он, надавливая на его плечо свободной рукой, ― да, я понимаю. Возможно, я единственный на этой планете, кто сможет тебя хотя бы понять! Я знаю каждую эмоцию, которую ты испытываешь: и тогда, и сейчас. Знаю, как паршиво из-за того, что ты совершаешь поступки, которые хотел совершить не ты, а кто-то другой, и знаю, как страшно, потому что во мне сидит точно такая же дрянь! Таканори тяжело дышал, Акира с ужасом смотрел, не отрывая взгляда от жреца. Впервые казалось, что этот низкий мужчина в отчаянии. Руки хотелось уйти или хотя бы подняться и походить взад-вперед ― жреца мелко потрясывало. Акира, будто прочитав его мысли, слегка окольцевал чужое запястье. ― Держи сам, ― наконец-то произнес жрец, перекладывая компресс под ладонь Акиры, ― да отцепись, я не уйду, ― жрец отрицательно мотнул головой и раздраженно скинул пальцы воина со своей руки. Он прекрасно знал, в какой Акира растерянности, и не собирался оставлять его одного. Но где-то в глубине души Руки умилился тому, что Акира неосознанно цепляется за него, как за спасательный круг. Эта беспомощность ему была знакома до кончиков волос. ― Ты тоже теряешь контроль? ― удивленно спросил воин хриплым пропадающим голосом. ― Терял раньше, ― кивнул жрец. ― Почему это с нами происходит? ― Акира нахмурился. ― Потому что мы люди только наполовину, ― Таканори сдвинул брови к переносице и передернул плечами, ― может, я не открою тебе тайну, но люди не единственные, кто живут в мире. Я не знаю, почему: может, из-за катастрофы, может, еще из-за чего-нибудь, но еще сотни лет назад нашу Землю населяли другие. Они жили в пещерах и показывались в основном жрецам, потому что люди их истребляли со страху. Конечно, они многому научили нас, что до сих пор передается из поколения в поколение. Но была и другая сторона: они осеменяли земных женщин… ― И мы дети… ― Акира таращился на Таканори распахнутыми и слегка слезящимися глазами из-за того, что долго не моргал. ― Ты – да, ― кивнул Руки, ― твой отец... твой настоящий отец был одним из них. ― А ты? Твои родители… ― Я не знаю, ― Таканори пожал плечами, ― я не знаю, кем были мои родители, меня подобрали младенцем. Может, я унаследовал это во втором поколении, а может, даже в третьем, но ты напрямую зачат от божества, ― Таканори слегка насмешливо выделил голосом слово "божества". ― Божества, ― невесело повторил Акира. ― Да, их называли богами – очень глупо. Люди странные, мы просто называем Богом все, что нами не постигнуто, ― пояснил Таканори, ― знаешь, в чем суть? Те существа имеют два разума, один, как у нас – основной, а другой живет полностью на ощущениях, инстинктивный – второй они используют, когда чувствуют опасность, поэтому, думаю, с тобой это и произошло сейчас. ― И… как от этого избавиться? ― Никак. Это не лечится, это часть тебя. Но это можно подавить, воспитать тренировками, и с годами мне это удалось. Удавалось… до сегодняшнего дня, ― поправился жрец, злостно стрельнув взглядом на воина. ― Ты про то, что… ― Акира сглотнул перед тем, как сказать, ― это был не ты… когда поцеловал меня? ― Я тебя не целовал! ― возразил Таканори, отводя взгляд и напрягшись всем телом. ― Нет, ты поцеловал меня, ― более уверенно настоял Акира. ― Хорошо, поцеловал. Но под твоим влиянием, ты воздействовал на мою часть разума. И ты, между прочим, ответил! ― воскликнул Руки. ― Я просто хотел тебя закрыть, чтобы тебя снова не выкинули за борт. ― Да, я уже понял, перестань, это и так унизительно! ― Хорошо… ― заторможенно согласился Акира, стараясь переварить новую информацию. ― Что хорошего? Ты… все должно было быть не так! Понимаешь? Я помогаю тебе справиться со способностями, ты используешь свое второе я, чтобы противостоять Аресу, становишься царем – все! Народ доволен, нет голода, нет крови. Вместо этого теперь я не знаю, в какую секунду я сам перестану быть собой! Все пошло не так еще с нашей первой встречи! Это, блин, невыносимо! Ты невыносим! Таканори закусил губу чуть ли не в кровь. ― Да что я сделал, черт возьми!? ― Акира был в возмущении и недоумении одновременно. Он не ожидал, что Руки так заведется к концу разговора. ― Ты! Ты… Ты охмурил мою зверюшку! ― Что?! ― Да, и теперь она рвется к своему горе-спасителю, закрыл в трюме, приласкал, спас от удара, молодец, она твоя! Черт! ― Руки швырнул сосуд с травяной настойкой в стену, и они с Акирой оба охнули. Жрец закрыл рот ладонью и тут же бросился на колени поднимать. ― Не разбилась? ― спросил воин. ― Нет, ― ответил Таканори, ползая на карачках, ― стекло толстое. ― Хорошо, ― Акира наблюдал за жрецом, под разными углами осматривающим сосуд, ― Таканори, ― позвал он. Жрец посмотрел на него, давая понять, что он слушает. Акира с легким треском плотной ткани под ним повернулся на бок. ― Это я спас тебя от удара. Таканори так и остался сидеть на полу, хлопая глазами на Акиру, и снова забыл закрыть рот. На всю нелепость ситуации, это казалось забавным, и у воина слегка дернулись уголки губ. ― Зачем? ― наконец-то выдавил из себя жрец. ― Не знаю. ― А я знаю: эта маленькая тварь воздействует на твой мозг, на твой маленький скудный орешек. Опомнись, ты бы никогда не подставил свою задницу ради меня. Просто она увидела во мне себе подобного – у нее сразу возник инстинкт защищать. ― Возможно, я и не хочу рисковать своей жизнью ради тебя. Но я тебя не ненавижу, Таканори, это правда. Теперь-то уж точно... ― Акира замялся. ― Как это мило, ― Таканори всплеснул руками, ― остановись, а то меня уже начинает подташнивать. Серьезно. ― Хорошо, ― усмехнулся Акира, ― но я всего лишь хотел попросить тебя держать себя в руках. И мы обязательно что-то придумаем. Потому что если даже ты этого не сможешь, я просто не знаю, что мы будем делать. Таканори пронзительно посмотрел на Акиру и замер. ― Что? ― осторожно спросил воин. ― Я не шутил насчет тошноты. Мы снова набрали скорость, черт... ― сдавленно договорил Таканори, зажимая себе рот рукой и выбегая из трюма. Акира цокнул и откинул голову назад, прикрыв глаза. Все казалось каким-то кошмарным сном: погибшие люди, рыбы, тянувшие корабль на дно, блевавший каждые пять минут Таканори. Но, по крайней мере, теперь блондин не чувствовал себя одиноко в этом всем. С ним есть Руки. Очень эмоциональный, даже слегка неуравновешенный, но чертовски умный жрец, хотелось этого ему или нет. У Акиры была какая-то своего рода опора в его лице. И если у него снова начнутся незапланированные проявления его способностей, он сможет обратиться к Руки, он сможет рассказать ему правду. Акира задумчиво посмотрел в потолок, пытаясь не только нормально воспринять то, что произошло. Он пытался понять свое отношение к этому всему. Или понять свои чувства? Что он почувствовал в тот момент? Когда предпочел спасти жреца вместо нескольких дюжин бойцов. Когда впервые предпочел мстить. Что он почувствовал, когда его поцеловал Таканори? Ведь наверняка что-то почувствовал, если думает об этом. Это можно было сравнить со свободой. И даже если жрец сделал это не по своей воле, это были его губы и его цепкие поцелуи, от которых бегут мурашки по всему телу. Такие ощущения обычно хочется запереть поглубже в себе и никогда никому не показывать. И это даже не измена, просто Акира считал Таканори своеобразным, поэтому иногда его можно попытаться понять только какими-то иными способами, например, через губы.