Плюшевое счастье

Тихо. Лишь глухие стоны и хрипы разрывали тонкую нить этой непривычной обстановки. Представьте, что вы на грани жизни и смерти и у вас есть выбор: увидеть кого-то родного, кто когда-то вас предал, либо же остаться с новым другом, который вас любит и никогда не предаст. Что вы выберете? Вот, малыш так же растерялся, ведь ему предстояло выбрать между родным и единственным старшим братом и своим плюшевым зайкой, которого он успел полюбить… — Я не понял, Феленька, напомни, что происходит? — Помнишь, я говорил, что был человек, которого я любил, но был им предан. Так вот, это помещение напоминает мне мой дом. Мне кажется, я здесь был, но это не так. Эту иллюзию создал мой разум. Также это место напоминает мне и те времена, когда брат, напялив маску Фокси, гонялся за мной. Но ведь каждый старший брат порой издевается над младшим, показывая своё превосходство! Раньше я просто не осознавал, как могут быть дороги те моменты для меня, ведь сейчас моего брата рядом со мной нет… — Это… печально, соглашусь, но, малыш, куда мы идём? — Туда, куда мне было запрещено ходить — в комнату моего старшего брата. Молча смирившись с этим, Плюшка всё-таки поднял взгляд на ребёнка. Единственный признак того, что это тот же маленький Феликс — блеск в глазах ребёнка. Пусть тусклый, но всё равно знакомый. Дойдя наконец до двери с надписью на ней «Keep out!», малыш остановился: за дверью слышались чьи-то шаги и тихий шорох. Возможно, это были те самые Кошмары, которых мальчик старается избегать. А может… — Братик! Но напрасно малыш думал, что за дверью его брат. Тот предал Феликса, лишив его жизни. Как можно было попасться на такую глупую уловку Кошмаров? — Феликс, пойми, твоему брату всё равно, что с тобой. Ему плевать на тебя, слышишь? Малыш не посчитал нужным отвечать плюшевому, он только прошептал что-то неразборчиво, открывая дверь. Тихий скрип. Перед глазами ребёнка лишь пустота, но маленький плюшевый комок видел всё иначе. Не став спорить с Плюштрапом, малыш еле слышно всхлипнул и отвернулся. Что тянет туда, в эту грёбаную тьму? Ничего, ибо нет в подсознании ребёнка ни его брата, ни родителей. Тогда как объяснить то тепло, чувство моральной поддержки и сопереживания? Спокойный голос звучал лишь в голове зайки, Феликс же не слышал откровений брата. Но, чтоб мне не встать, зайчик любил этого мальчишку, потому не мог… сказать о том, что слышит. Зачем морочить ребёнку голову? Нет, Феликс должен помнить прошлое, но ему будет невыносимо больно. — Мой мальчик, ты думаешь о брате? — тихо спросил плюшевый, нежно поглаживая ребёнка по щеке (на тот момент Феликс держал Плюштрапа на руках). — Да… Поверь, я знаю, что что-то связанное с Алексом находится здесь, и оно тянет меня туда, но что это? — всхлипнув, спросил малыш. Он надеялся, что плюшевый знает ответ, как всегда, и он был прав. Глубоко вздохнув, Плюштрап обнял малыша за шею, уткнувшись в неё влажным носиком. — В общем, твой брат волнуется за тебя, — начал зайка. — Он не отходит от твоей кровати целыми днями, каждый раз принося искренние извинения, малыш. Он любит тебя. — Значит, то было чистой случайностью? — приободрился Феликс. — Как бы тебе сказать, малыш? Да, и он там, он помнит и волнуется, — подтвердил плюшевый. — Но если бы ты не помог мне, я бы не помог тебе. — Помог? Хочешь сказать, что, став твоим другом, я помог тебе? — удивился мальчик. — Именно. Но, поверь, я бы промолчал, чтобы… Кхем, ты не бросал меня здесь. Снова одного, — заключил зайка, зевая. Феликс сильнее прижал к себе плюшевый комок, потрепав его по головке. Тихо всхлипнув, Плюштрап устроился на руках малыша поудобнее, задремал. «Что же мне делать? Алекс предал меня, лишил свободы и, как бы сказал Плюшка, заключил меня в мой же разум, моё подсознание. А тот же плюшевый помогает мне справляться с бедами и бороться с Кошмарами. И? Ты извини меня, пожалуйста, братик, но я пока что останусь здесь. Увидимся…

по ту сторону».