***
...Тёмно-седые дрова громко трещали в шёлковом оранжевом огне, вверх судорожно взметались языки пламени, и снопы золотых искр устремлялись к пасмурному небу. В тёплом круге света сидели четверо бродяг. — Ну, не знаю, дружище, — подбрасывая сухие ветви в костёр, обратился пышноусый Коряга к весёлому сталкеру Вепрю. — Разные слухи про них ходили. Будто половину из них ещё в Припяти перебили, а до ЧАЭС дошли только легендарный Нефрит, Лис, Козодой и Лесовик, но и их «Монолит» шлёпнул. Только брешут это всё. Я с ними был знаком: живые они, да не каждый. — О-о-о, эти байки я слышал, — вставил свободовец Михай с красным обветренным лицом. — Ты слышал, а я участником истории стался! А правда, странного в ней многовато было… Коряга обвёл взглядом слушателей, убеждаясь, что все затаили дыхание и готовы внимать рассказчику. Хорошо. — Месяц назад всё было. Собрались к Исполнителю Желаний восемь опытных сталкеров, эдакая разношерстная компания. Двое Зону чуть ли не с рождения топтали, двое долговцев пришли, один наёмник присоединился, да и ещё трое тертых бродяг, среди которых и Нефрит, легендарный-то везунчик. Могли пойти я с наёмником Якудзой, но вот оба не пожелали. Нахрен нам Монолит, нафиг желания… Коряга продолжал: — Похоже, много всего нехорошего произошло, я только о последствиях знаю. Так вот, из того злосчастного похода вернулись только двое. Только двое хмурых сталкеров, израненных, помятых, побитых. Разбитые стёкла противогазов, порванные разгрузжилеты, исцарапанные защитные костюмы, остатки рюкзаков за спиной, оружие с полупустыми магазинами, оба с царапинами, ожогами, под глазами и на скулах синяки. В общем, к нам вернулись двое сталкеров из семи опытных, швыряемых жизнью, раннее выползавших из любой передряги бродяг. — Пока что не впечатлён. Обычное дело! — Ты дослушай сначала, — вмешался четвёртый участник разговора, до этого спокойно молчавший. — Давай, Коряга, шпрехай дальше. Усатый сталкер обижен: — Да не могу я, Борланд... Достал уже Михай, с ночи ещё зае… ну да ладно, затаите дыхание и дальше слушайте. И вот, через пять дней к «Янову» вышел один сталкер из пропавших — Нефрит. Именно, именно он. Везунчик, что с него взять. Не дошёл он до самого Монолита. А вернулся… Без противогаза, с погрызенной левой ногой, весь в синяках, исцарапанный, потерявший половину зубов, еле живой он дополз до станции и рухнул как подкошенный. Полностью пустой, честно. Ни единого патрона, ни гранаты, только нож, да и тот затупленный, весь в крови… Самое-то страшное в том, что для себя он последний патрон «Беретты» оставил. И выстрелил там, у ЧАЭС, но пуля в мозгу застряла, ей богу не вру! Так и пришёл с ней. — Поскрябав грязным пальцем подбородок, Коряга продолжил. Тихо-тихо, но разобрать можно слова: — Нефрит полностью ослеп ещё около станции. Как он через всю Зону слепой, безоружный пробрался — не знаю. Да только прожил потом немного. Мы к нему даже подойти боялись, фонил как ёлка новогодняя… Вот так-то, брат Вепрь. История окончена. Посидеть, осмыслить — и потом в дискуссию: да быть этого не может, брешешь всё. Тишина обволокла людей у костра, только слышен был шелест листвы, шорох травы, хруст дерева. Вепрь восхищённо вздохнул. Жить ему осталось не больше минуты.***
Коряга чуть нагнулся, чтобы сорвать сухую травинку. Это его и спасло. Ненадолго. Пуля прожужжала в метре от его головы, впившись в кусок седого пылающего бревна. Костёр треснул, вверх взмыл сноп искр. – Что такое? – Мама-перемама! – заорал вскакивающий Вепрь. Мгновенно голова его взорвалась красно-белыми ошмётками, багрянцевый фонтан крови вышиб мозги, и тело убитого грохнулось наземь. – Вепря убили! Напали на нас! – К оружию, "Свобода", к оружию! Штурм. Со стороны тёмного леса раздались очереди, застрекотали автоматы, явились жёлтые звёздочки вспышек – снаряды порвали утренний воздух, наполнили мир грохотом, треском, подняли фонтанчики земли, пробежались по срываемой траве, выбили труху из деревьев и пошли гулять по гибельному открытому пространству. Выстрелы. Упал один свободовец, затем второй, пробитый очередью... – Быстро все в укрытия! – возбуждённо заорал Кэп, прячась за зелёным вагончиком. – Нас атакуют! Теперь фактор внезапности нападения был потерян. Оставшиеся в живых анархисты бросились прятаться за горами мусора, укрепточками из мешков с песком, машинами, контейнерами, открывая по пути ответный огонь. Очереди. Выстрелы. Снова, снова! В ржавых остовах автомобилей появились десятки рваных дыр, курившихся сизым дымком, а деревья со стороны нападавших получили множество нелюбезных порций свинца. – Кабздец нам. "Моноли-и-и-ит"! – Не ори, стреляй давай! – рявкнул на Михая сталкер Борланд. – Вижу на три часа! Серый, как с патронами? До одури. Шум, грохот, свист – возбуждённый мир падает в дым и рассыпается на мёртвые части, избитые стенами сплошного огня. Повсюду лязги, крики, неразбериха. – Два магазина только! Лишние есть? Коряга, мгновенно раскрыв подсумок, вынул магазин к LR-300, затем бросил прячущемся за мешками с песком Серому. Рука вскинута вверх, ловит... но пуля вражеского снайпера вдруг разворотила ладонь бедолаги. Кровь, осколки костей, мясо! Зажмурившийся Серый дико заорал и уткнулся лбом в землю, поджимая окровавленную руку под себя. – Вот дерьмо, Серый ранен! – Они скоро выйдут! Ближе к центру, бьём ближе к центру! – "Свобода", я почти пустой! – Наган, патроны лови! Меняю позицию! Сталкер Штурман под автоматным огнём выскочил из-за бетонных блоков, пару раз неприцельно огрызнулся, пересекая гибельное открытое пространство, чтобы свалиться между камнями. Свинцовые хлысты бросились к нему злорадными тиграми – и не достали. Анархист грохнулся рядом с отстреливающимся Кэпом. – Штурман, рация у тебя? – почти не слышно сквозь грохот. – Да! – Тогда свяжись с базой, пусть подкрепление вызывают. Нам не протянуть долго! – Не могу! Уже пробовал, не выходит! В следующую секунду двое свободовцев позакрывали руками головы, защищаясь от сыплющихся осколков стекла. – Вот они заразы, – вдруг вскричал Борланд, прячущийся за легковушкой у сухого дерева, – заразы! Экономят: ни "гауссы", ни РПГ не тратят! Их цель – не мы, не мы; они не ставят задачу уничтожить лишь нас! Более страшной новости услышать было невозможно. Сталкеры вдруг почуяли неприятный холод, пробежавший по спинам, даже ненадолго прекратили палить в попытке осмыслить фразы вольного бродяги... Действительно жутко. Только эти монолитовцы поначалу били из автоматов, только они редко, но метко били из огнестрела. Элита – беспощадные "Ликвидаторы воли", которые собрались порвать блокпост в клочья. – Конец нам! Сектантский спецназ штурмует! – Они выходят, выходят!!! Меж тёмных стволов деревьев, нетронутых ещё рассветом, явились монолитовцы с автоматическими винтовками. Перепрыгивая через валуны и небольшие кочки, сектанты скоро бежали к забору, посылая очереди вперёд. – Ребяты, вали их! – возбуждённо заорал Коряга. Бедному сталкеру осталось недолго. Пули врагов укусили ниже пояса, пробили незащищённый живот, разворотили плечо, да попали в лоб, со страшной силой отбросив "свободного" назад. Смертельно. Голова брызнула осколками черепа, ошмётками, рваным мозгом, куски плоти разлетелись во все стороны, из спины вырвались фонтаны алой крови... Жутковатый труп сталкера грохнулся на собственные внутренности. Ноги дёрнулись в последний раз, что-то хлюпнуло в остатках лица, и пальцы рук стиснули забрызганные красным травинки. – Корягу убили! – взвыл свободовец Наган. – Отомстим!!! Штурм мгновенно захлебнулся. Из всех укрытий, из-за машин, деревьев, контейнеров поднялись свирепые фигуры свободовцев, готовые к мести. В полный рост, не прячась – принять бой на короткой дистанции... Огонь! Оружие в руках анархистов одновременно взорвалось ярко-жёлтыми вспышками и грохот, треск выстрелов наполнили округу. С приглушённым криком свалился один сектант, упал пробитый очередью второй, затем третий кувыркнулся носом в землю. Снова грохот, крики, ужасный шум. Палят со всех сторон. – Осколочная пошла! Рука Михая вскинута вверх, к монолитовцам летит округлый гиблый шарик, вращающийся в воздухе... Шарахнуло близко к забору – взметнулся фонтан чёрной земли, травы, веток, содрогнулось желе воздуха; попавшего под взрыв сектанта бросило вперёд, словно безвольную куклу, а второго "Ликвидатора воли" посекло разлетевшимися осколками. – Демон, – отрывисто крикнул в рацию Кэп. – Чёрт побери, у нас проблемы! Сними кого-нибудь, пока мы с базой пытаемся связаться! Пшиканье, кашель – и мягкий, спокойный голос: – Понял вас.***
"Снайпер - это длинный нож в сердце противника, неуязвимый призрак, возникающий в самом неожиданном месте и уходящий в пустоту..."
На этом свете стрелять надо уметь. И любить оружие как женщину, ценя все достоинства, формы, свойства, терпя все недостатки. Учиться находить главную цель, сосредотачиваться, ждать и бить без промаха. Одно нажатие, один выстрел, одна жертва. Работа неуловимого призрака. ...Свободовский снайпер Демон неторопливо прицепил рацию к поясу и безмятежно воззрился на раскинувшийся перед ним мир. Воздух густел, уходил предрассветный холод, тянулся лёгкий ветерок... Хорошо. Утреннее небо медленно светлело, являя неяркие проблески зари; слабые золотарные лучи солнца пробились сквозь сеть порозовевших облаков, растеклись медвяно по краешкам небосклона, коснулись янтарных верхушек деревьев и осветили рыжий Рыжий лес. Ввысь полетел уходящий перманентный туман, наполненный ночными тайнами и свежестью, пленительные потоки зашелестели хвоей, ветвями, да краешек солнца показался на зубчатом горизонте. Дивно, чудесно, красиво, чарующе. Демон, чуть не мурча от удовольствия, втянул носом влажный воздух. Лёгкие наполнились кислородом, ударили вдруг запахи пряной смолы, сырости и дерева. Хорошо... Снайпер взял в руки снайперскую винтовку Драгунова, любовно погладил её, установил на сошку, прикрепляемую к ствольной коробке, присел и глянул вниз через кружок оптического прицела. Десять патронов в магазине, начальная скорость пули 830 м/с, дальности полёта пули с её поражающей силой 3800 метров, прицельная дальность 1300 метров – оружие убойно. Ствол винтовки направлен вниз, смотрит с края деревянной вышки, выискивая цель. Там, между деревьями, кочками, валунами движутся к сетчатому забора экипированные фигуры, со спины чуть позолоченные лучами солнца. Пять, десять, пятнадцать, двадцать! И одна, самая высокая с маленьким синим кусочком изоленты на рукаве... Всё ближе к поваленному шлагбауму, стреляет, стреляет. Огонь. Громыхнул раскатистый выстрел, СВД легко дернулась в руках снайпера, а хищная порция свинца устремилась к цели. Промах! Ещё, ещё быстрее, пока не ответили! Вторая пуля цели достигла. Сектант взлетел безвольной куклой, разбрызгивая облако крови из пробитого виска, ударился о ствол лиственницы, осыпавшей его рыжими пучками хвоинок, и замер нелепо у самых корней. – Один снят. Ба-бах! "Ликвидаторы воли" сразу перенесли плотный огонь на вышку; засвистели пули, щепа рванулась в разные стороны, затрещало страдающее дерево, а куски влажной трухи заставили Демона прикрыться руками. Стреляют, стреляют, но всё реже, реже...***
Атака на вышку, да и сам штурм продолжались недолго. Монолитовцы палили меньше, реже и отступали? Да, сектанты уходили, валили назад, оставляя трупы своих на произвол судьбы! – Они уходят, уходят! – Отразили, сталкеры! – Ура-а-а, чёрт побери! Мы выбили их, разгромили! Теперь вместо свиста пуль, стрёкота, грохота, треска повсюду раздавались торжествующие крики, хохот, да одиночные радостные выстрелы в утреннее небо. Сталкер Михай вытянулся в полный рост и с наслаждением опустил ствол автомата. Серый наконец выглянул из укрытия, прижав раненую руку к животу, Борланд что-то сурово проорал вслед монолитовцам, и даже Наган позволил себе чуть улыбнуться. – Отлично сработано, Демон. Ты, похоже, их командира шлёпнул, – пробормотал Кэп, затем выронил рацию. Отразили. Со вздохом облегчения главарь Барьера поднялся на ноги. – Какие потери? – Двое наших ранено, трое убиты. У противника пятеро! 3:5. Счёт хороший, учитывая ещё и то, что добровольцы сражались против самой элиты "Монолита". Но Коряга... Мертвец лежал безмятежно в луже собственной крови, и при виде бедняги что-то ёкнуло в груди, да вдруг стало нестерпимо, безумно больно, гадко на душе. Один из лучших баячников, стрелков, сталкеров погиб в бою, призывая всех к огню и сам ложась от него. Погиб всего за две минуты до убийства главаря атакующих и конца семиминутного штурма.***
Над застреленным Корягой возвышались четверо скорбящих сталкеров и вольный бродяга Борланд, оглядывающий мертвого стрелка. Тело свободовца обмякло как выжатый досуха лимон, под ним натекла большая багрово-чёрная лужа застывшей крови, черты лица приобрели серо-жёлтый цвет, заострились, а по губам, закрытым векам и самому трупу обильно пошли фиолетовые пятна и оттенки. – Ты был...хорошим челом и другом почти каждому из нас. Если чем обидел, извини на том свете, – беззвучно прошептав похоронные слова, краснолицый Михай согнулся, взял в ладонь горсть сухой, коричневой земли, распрямившись посыпал ею окровавленную грудь бедняги. – Безмятежно лежишь, дружище, – сказал Наган. – Память твоя навеки. Знал тебя четыре года, но не думал даже, что именно так погибнешь! – Бойцам номер пятьдесят, семьдесят три, сто восемь – моя скорбь. Юрок, Вепрь и Коряга были хорошими членами группировки "Свобода". После чего Кэп, воззрившийся на вольного сталкера, твёрдо произнёс: – Борланд. Мы благодарны тебе за помощь в отражении атаки. Покинуть пост мы не вправе, поэтому просим об одном: отправься на нашу базу и приведи подмогу, за нами не заржавеет. Отплатим бабками да хабаром, если уцелеем – они ещё придут. Готов? Можешь выдвигаться. Проверить снарягу, автомат, нацепить два артефакта на пояс, проверить показания КПК, ПДА, сменить магазин в оружии – дело трёх минут. Борланд немелодично присвистнул, пожал руку командиру блокпоста и отправился в путь, освещённый оранжевыми лучами восходящего солнца. Уже никогда он не увидит живыми тех сталкеров, которым запрещено покинуть Барьер.***
Розовато-белые завитки облаков кружились по голубому, чистому небу, жёлтый круг дневного светила почти выплыл из-за горизонта, а рыжие деревья, вышка со снайпером, контейнеры, машины далеко отбросили длинные густые тени. Предрассветный холод уступил место жаре, испарилась влага с росой, и теперь мир вокруг прояснился до самых мелких деталей. Солнечно. Тихо. Свободовцы таскали тела погибших товарищей, снимали с них КПК, изымали гранаты, волыны, запасные магазины, снаряжение, убирали всё снятое да изъятое в потрёпанный зеленый вагончик, сами же трупы несли к проржавевшему остову легковушки и аккуратно складывали внутрь. Мирным вечером надо устроить погребальный костёр, отдав последнюю честь умершим. Наган, нёсший тело Юрка, остановился перекинуться парой слов с Штурманом. – Вот ты как думаешь, мы их того...надолго? – Надеюсь, чувак, что надолго. Ты же видел, как Демон вожака тех из снайперки положил? У меня проблемы были с другим, база наша молчала и до сих пор молчит, вот что. Как бы не случилось плохого. Свободовец Дикарь легко толкнул Штурмана под локоть, советуя молчать. – Не трындите зря. "Ликвидаторы воли" так просто дела не оканчивают. Они ещё вернутся. Дикарь хотел ещё что-то добавить...но вдруг со стороны освещённого солнцем леса раскатисто громыхнул выстрел, предназначавшийся бедняге Демону. Ба-бах! Живот свободовца разорвался, выплюнув облако тёплой крови, на деревянный пол вышки шлепнулись сине-багровые кишки – труп на мгновение взмыл в воздух безвольной куклой и с высоты двух этажей сверзился вниз, чтобы треснуться о жёсткую землю. Демон грохнулся в месиво из собственных потрохов, крови, внутренностей, правая рука и грудь страшно порвались изнутри сломанной костью и рёбрами, раздробленная голова брызнула медной лимфой, осколками черепа и мозгами. – Мы снова атакованы! К оружию! – вскричал Кэп, первым заметивший гибель снайпера. – Кэп, ящики с патронами открывай! – Опять сосновые гробы подорожали! – ляпнул Ягарь, спрятавшийся за бетонными блоками. – Кабздец нам, ребяты. Когда лидер "свободных" рванулся к себе, из-за деревьев вылетела красно-чёрная дымная линия. Злорадно сверкнула вспышка ярче тысячи солнц, на секунду сжался воздух – и лопнул жёлто-оранжевым пламенем, горящими обломками, деревом, треснувшей щепой. Куски вышки, объятые языками дыма с огнём, разлетелись в разные стороны; грохот взрыва оглушил сталкеров, а от ударной волны зазвенело в ушах. – В укрытие! – У них гранатомёты! Сейчас накроют! Наган, Ягарь, тащите "Печенеги"! Серый, держать что-нибудь можешь? Дуй тогда за мной и ленты с патронами парням давай. Следующие ракеты впились в грунт, подняв искорёженные секции забора, фонтаны пыли, земли и травы. Теперь перед "Монолитом" нет даже малейших преград. Из лесу забасило два легкокалиберных пулемета. Их снаряды быстро дробили в щепу тонкие стволы деревьев, кидали ввысь ошмётки почвы, травы, песка, корёжили стенки вагончика, ломали стёкла автобуса, разрывали ненадёжные укрытия – остовы машин, бегали по укрепточкам, мяли контейнеры и взрывали бетонной крошкой блоки. Свободовцы как можно сильнее жались к земле, молясь чтоб свинцовый шторм миновал... – Открыл ящики! "Свобода", за патронами. – Наган, Ягарь, прикройте нас! Сразу воздух разорвало мерное татаканье двух установленных на сошках ПКП – Серый успел принести каждому из сталкеров по восемь пулемётных лент, прежде чем вражеские очереди пробили в нём с тридцаток дыр. Под прикрытием "Печенегов" трое свободовцев, пригибаясь, бросились к Кэпу. Тогда-то и шарахнуло. Бухнул взрыв, поднявший ввысь гейзер почвы с прожилками жёлтого пламени, земля заходила ходуном, запылало алое марево горячего воздуха, а сталкеров разбросало в разные стороны. Штурмана так приложило головой о смявшуюся дверцу машины, что даже не стоило проверять пульс. – Мины! Ложись!!! В небесах просвистело, и блокпост накрыл миномётный залп. Задрожала земля, громыхнули взрывы, по всей территории стали рваться мины, вздымая клубы дыма, огня, пыли, металла, песка, образуя глубокие воронки, в глубине которых бесновалось оранжево-красное пламя. Жахали снаряды, гремело повсюду, вой, скрежет, рёв! Злобно свистели трассера осколков, разлетались укрепточки, подлетали горящие машины, падали трещащие деревья, а уши закладывало от непрекращающегося грохота взрывов. Огненный ад. Сквозь бушующее море гари, огня, дыма, и пепла жутко прорывались треск выстрелов, разрывы гранат, бас пулемётов и трёхэтажная матерщина грязных, исцарапанных, раненых защитников Барьера. Каждому из них оставалось недолго. В очередной раз грозно взметнулся гейзер огня, порвавший глину, песок, землю, тёмно-коричневый дым...и сталкера. Даже издалека был слышен хруст рёбер упавшего на крышу машины Нагана, превратившегося в живой факел. Истошно завопив, свободовец вскочил, сделал пару шагов, бросился туда, сюда, но вражеский выстрел поставил точку. Пуля пробила лоб, голова безвольно дёрнулась – разлетелась вязкая каша из мозгов, крови и костей. Кто-то взвыл: – Нагана убили! – Эй, Ягарь, слышишь? Я их вижу! Правее, правее! Огонь! Последний пулемётчик сместил ствол ПКП чуть вправо, заметив методично подбиравшихся к месту боя монолитовцев. Очередь прошлась по земле, срезала ветки, выбила щепу из деревьев, немелодично прозвенела по коре и добралась до злобных сектантов. Первый кувыркнулся носом вперёд, второго свалило пулями, третий ударился оземь...но один "Ликвидатор воли" успел пустить снаряд из гранатомёта. Заворожённый сталкер только и смог заметить серебристую точку в обрамлении огня и серых завитков – машину, на крышу которой он лёг, подбросило взрывом, корёжа и разрывая металл на куски; труп Ягаря разлетелся во все стороны потрохами, плотью, кишками и тёплой кровью, обильно брызнувшей вниз... Бам! Разорванный остов автомобиля грохнулся оземь, став клубами тёмно-густого дыма с проблесками пламени. – Ягарь убит! Бойцы, кто остался? Кто живой? Обреченно: – Я только, остальные мертвы! – Быстро дуй к броневагону, попытайся забрать Алмаза и сваливайте с ним! Прикрою! Кэп поднялся во весь рост. Плевать на пули. Плевать на опасность. Огонь! Ещё огонь! Очередь...длинная, короткая, две длинных...Очередь! Упал монолитовец, второй грохнулся, когда его плечо взорвалось. Снаряд из "гаусс"-винтовки пробил вдруг рваную дыру в животе командира, разметал клочья плоти, кишки, внутренности, раздробил позвоночник и отбросил сталкера на лужу собственной крови. Кэп умер мгновенно. Тем временем грязный, израненный после горячего боя Дикарь добрался до броневагона и вскочил внутрь. Здесь их с Алмазом и поймал пламенный ад. Покрывшаяся мелкими вмятинами стенка жёстко покорежилась, раздались пулемётные выстрелы, и очередь прочертила круглые дырки в салоне, наполняя его грохотом, металлом и разбрызгивающейся кровью. Лохмотья того, чем стали два тела, превратились в фарш из мяса, потрохов, осколков костей – раздробленные, изрешечённые останки легли рядом друг с другом. Через мгновение броневагон подбросило ввысь вместе со скрежетом, фонтаном грунта, трассерами стали и морем рыжего огня, растёкшимся вокруг. Ярко-жёлтые языки пламени злобно коснулись небес, взбух горящий гриб, взлетевший к облакам, и клубы чёрного, вязкого дыма под напором горячего ветра устремились куда-то словно сигнальный костёр. Искорёженные куски броневагона грохнулись в глубокую воронку в форме звезды-разрыва с ребристо-земляными внутренностями, где фонтаны инфернального пламени грызли обугленную почву. Барьер пал.