ОН МОЙ СЫН

      Тор внёс бесчувственного брата в лазарет. Локи пробыл без сознания совсем недолго, он очнулся и попытался вывернуться из рук Громовержца. Трикстер смутно помнил лицо отца, но после лабораторий читаури уже не мог быть уверен, что это не очередной их опыт. Целитель подошёл к Локи и, жестом показав Тору, чтобы тот придержал разбуянившегося трикстера, попытался снять с Локи камзол. С большим трудом ему это удалось. Все присутствующие ахнули от ужаса. На Локи была надета тонкая белая рубашка, на которой тут и там проступали кровавые полосы. Было видно, что рубашка намертво склеилась с ранами: — Так нам её не снять, — подумав, сказал лекарь, — давайте сначала обезболим его. "Точно, опять опыты будут ставить! Надо перетерпеть, они поменяли тактику, может быть получится сбежать," - думал Локи. Тор положил брата в кровать, вспыхнул золотой магический свет… и Локи выгнулся дугой и завыл от дикой боли. После всех опытов над ним его тело потеряло всякую возможность самоисцеляться, теперь опытным путём Локи выяснил, что магия на него тоже не действует: — Что с ним? — напрягшись спросил Тор. — Мы не можем ему помочь, видите, магия причиняет ему лютую боль, — в ужасе проговорил целитель. Локи не до конца впал в беспамятство, он слышал всё, но от дикой боли не мог пошевелиться. Правда сдаваться он не собирался, сейчас отчаянно хотел жить, поэтому, даже находясь на грани беспамятства, он всё слушал и всё запоминал. — Я убью их! — в ярости прокричал Тор, и Мёльнир тут же покорно вскочил ему в руку. — Кого их? Тебе удалось выяснить, кто это сделал? Ну, так поделись с нами? — раздался от дверей голос Фригг. Тор обернулся и увидел родителей, входящих в лазарет. — Нет! Он ещё ничего не сказал, но я найду и покараю мерзавцев! — запальчиво воскликнул Громовержец. — Почему он до сих пор не в восстанавливающем сне? — спросил Один, сурово глядя на целителя. — Он не может воспринять магию, ему очень больно, мы боимся, что сердце не выдержит, — запинаясь, проговорил испуганный лекарь. Ну конечно, думал Локи, погружаясь в своё беспамятство, это же театр одного зрителя. Что-то пошло не так с вашими опытами, но и такой результат вас тоже устраивает. Локи опять потерял сознание. — То есть, вы не способны ему помочь? — спросил Один и, не дожидаясь ответа, повернулся к Тору, — а от твоих Мидгардских друзей может быть хоть какой-нибудь толк? — Да, пожалуй, у Старка есть лазарет в его башне, — ответил отцу Тор. — А ты не допускаешь мысль, что так измучить Локи могли только в Мидгарде? У них большой опыт по этой части, — спросила Фригг и посмотрела сначала на мужа, а затем на сына. — Нет, мама. Я всё время был рядом со Мстителями с момента пленения Локи, никто из них его пальцем не тронул, — ответил Тор. — Я надеюсь, что так оно и есть, для их же пользы, — сказал Один. — Бери брата и отправляйся в Мидгард. Постарайся выяснить, кто это сделал. — Я не отпущу их вдвоём, — послышался от двери голос Сиф. Она пробралась в лазарет в надежде «поддержать» Тора, в тяжкий для него момент. — Что? — удивился Тор. — Я с вами, — упрямо ответила Сиф. — Она пойдёт с вами, — поддержал её Один. Когда на площадке Башни появился Тор, несущий на руках Локи и какая-то девица в доспехах, Старк подавился виски: — Что всё это значит? — спросил Брюс, глядя на Тора. — Локи очень нужна помощь, его зверски пытали, — сказал Тор и откинул полы плаща, в который был закутан Локи. — А сами вы не смогли бы справиться? — поинтересовался Старк. — Я не очень горю желанием ему помогать! — Как ты можешь так говорить! Милосердие и сострадание, даже к врагу, это одна из добродетелей, которая делает нас людьми! — послышался голос Роджерса. — Стив, не занудствуй! Только из уважения к тебе я помогу этому негодяю, — Старк пренебрежительно махнул рукой в сторону Локи, а затем сказал Тору, — ладно, заноси его внутрь. Тор и Сиф зашли внутрь. Тор аккуратно положил свою ношу на диван. Локи широко распахнул серые глаза и блуждающим взглядом осмотрел комнату. На секунду его взгляд задержался на какой-то двери и в его воспалённом мозгу родился план спасения. К дивану подошёл Брюс Беннер, Локи его не помнил, но чутьё кричало ему, что он опасен и Локи решился. Несмотря на слабость и боль, он ловко вскочил с дивана и как кошка прыгнул к замеченной ранее двери. Никто не успел ничего понять, а Локи заскочил в комнату, захлопнул за собой дверь и забаррикадировал её стулом. Брови Старка поползли вверх, и он вдруг дико расхохотался. Он смеялся минуты три, по щекам его лились слёзы, затем он повернулся к Тору и сказал: — Видишь, он опять тебя провёл. Всё ещё жалеешь его? Джарвис, включи камеру, я хочу видеть всё, что происходит в комнате.