Прекрасная катастрофа

Все время до ужина Юури пришлось убегать от любопытных и настойчивых жителей замка, желающих узнать, что за девушку он привел и зачем. Кто-то успокаивался на простом: «Подруга. Случайно. Пусть погостит», кто-то журил и давал наставления, а кто-то, как некоторые блондинистые личности, не давал проходу и пытался вытянуть каждую мелочь, обещая прикончить, если вдруг ответ его не устроит. Сбежав, наконец, в собственную комнату, Юури выдохнул и стал ждать момента, когда можно будет беспрепятственно пойти искупнуться. Вольфрам, однако, настиг его и в ванной, грозно топая ногами по пути в воду и выгоняя его оттуда одним лишь своим видом. Не счесть, сколько раз он хватался за сердце, пересекая коридоры в надежде остаться живым и добраться от пункта до пункта. Поэтому за стол он сел выжатым, как лимон. — И все-таки, какой сюрприз вы нам устроили, ваше величество! — кладя салфетку себе на колени, взглянула Сесилия в сторону растекшегося по стулу Юури. — Если вы хотели ступить на путь страстной взрослой любви, вам не обязательно было ходить так далеко, — томно прошептала она, накрывая своей ладонью его руку, нервно схватившую подлокотник. — Мама! — приборы зазвенели под возмущенным выпадом Вольфрама, опершегося обеими руками на стол. Служанки заканчивали наполнять стол яствами, когда высокие створчатые двери раскрылись, и в круглую комнату вошла Рейка в сопровождении второго сына бывшей Мао. Под изумленные взгляды приближенных короля Конрад проводил ее до места и помог сесть. — Истинный! — ахнул Гюнтер, вместо голубоглазой блондинки встречая темноволосую сококу с черными как ночь глазами. Он раскрыл рот, собираясь выразить свое почтение и потрясение, но был вынужден отвлечься на вдруг резко вставшего Вольфрама. Все замерли, удивленно воззрившись на него. Напряженный всем телом, он смотрел на гостью так, словно увидел в ней будущего убийцу. — Вольфрам, что случилось? — строго, но не без беспокойства спросил Гвендаль. Чувствуя и так сильную неловкость, попавшая в такое положение Рейка мечтала слиться со стулом и сжала в руках ткань своего вечернего платья. Юури, наслаждавшийся до этого ее лицезрением, теперь с тревогой взирал на юношу, силясь понять, что заставило его так отреагировать. — Вольфрам? — проговорила Грета, и, так же молча, фон Бильфельд откинул салфетку и стремительно удалился. Двери столовой еще немного покачивались по инерции, когда Мурата попытался разрядить обстановку: — Видимо, ревность не выдерживает атаки такой красотой. Несколько мадзоку посмеялись, но волнение все равно никуда не ушло. — Прошу простить моего брата за грубость, — все еще стоящий рядом со стулом девушки Конрад, слегка к ней наклонился. — Он весьма вспыльчив. — Еще бы так не взволноваться, когда рядом с королем наметилась соперница из высшей расы мадзоку, — пожала плечом Аниссина, на что и король, и соперница, уличенные, покрылись пунцой. — Высшая раса? — с трудом веря, что говорят про нее, несмело спросила Рейка. — Темные глаза и волосы считаются признаком принадлежности к древнему роду мадзоку и дают высшее положение в Син-Макоку, — ответил Конрад, поцеловав ей руку, и прошествовал к своему месту. Наступило молчание, в течение которого все взгляды были обращены к ней. — Вы думаете, Рейка тоже мадзоку? — сомневаясь, поднял вопрос Юури. — Ведь почти каждый японец имеет такую внешность, но не каждый же является мадзоку. — Мы не знаем, есть ли у нее марёку, а потому не можем делать выводов, — как всегда не слишком вежливо, но оттого не менее внушительно произнес Гвендаль. — Поэтому предлагаю вернуться к ужину. Переживания же Вольфрама оставим до более подходящего времени. Сочтя данное предложение уместным, оставшиеся приступили к погруженной в давящую тишину трапезе. Слегка дрожащими руками разрезая кусок запеченного мяса, Рейка подняла взгляд из-под челки на незнакомую ей пока Аниссину — уверенную в себе молодую женщину, не особо переживающую по поводу поднявшейся за столом пересуды, — затем на Гвендаля, сидящего слева от Рейки и всецело, казалось, поглощенного своим блюдом, но отчего-то сведшего брови; и, обведя стол глазами, задержала свой взгляд на пустующем стуле. Заметив, что Юури посмотрел на нее, она растерянно взглянула на него в ответ. Его приборы, как она увидела, были нетронуты, и сам он, судя по лицу, метался в поиске решения. Он встал. — Я пойду за Вольфрамом, — сказал он, жестом показывая, что сопровождать его не нужно. — Пожалуйста, продолжайте. Я скоро вернусь. Все, хотели они того или не хотели, но есть прекратили, наблюдая за тем, как закрываются двери за Мао. — Они такие дружные, — довольно хихикнула Грета, глянув на Рейку, и продолжила уплетать сладкие помидорки. «Поверить не могу… Это правда. Это правда! — сам не зная, куда несут его ноги, лихорадочно думал Вольфрам, временами набредая на стены и отталкиваясь от них. — Черные волосы. Девушка. Юури… Не может быть. Не может быть!» Его трясло, и внутри росло желание что-нибудь разнести или спалить, а еще лучше — прибить на месте причину позора. Он не слышал зовущий его в отдалении голос и машинально шел туда, где находилась его комната, перебирая в памяти сцены из вещего сна. Побежав туда, где, по его разумению, мог находиться Вольфрам, Юури чувствовал себя виноватым и, в то же время, был рассержен. Вольфрам, конечно, является его… женихом… и потому, наверное, испытывает какие-то особые чувства, — думал он, и по коже его шли мурашки, — но это не значит, что можно настолько неуважительно относиться к девушке! Оказавшись у комнаты Вольфа, Юури постучал в дверь и, переводя дыхание, вошел внутрь. Он нашел его стоящим спиной к нему, слабо держащимся за один из прикроватных столбов, и плечи его были непривычно опущены. Обернувшись на голос, назвавший его имя, Вольфрам сделал шаг назад в ответ на попытку Юури приблизиться. — Не подходи, — произнес он, и Юури застыл, где стоял. — Что с тобой? Вольфрам, ты здоров? — Я хочу расторгнуть помолвку, — дрожащим голосом заявил юноша. — Что? Как? Как, бог ты мой, так могло получиться, что эти слова его задевают? Борясь со своими мыслями, Юури повторил попытку приблизиться: — Вольфрам, что случилось? — Ты приводишь с собой девушку, и спрашиваешь, что случилось? — Она моя подруга! И попала сюда вместе с нами случайно! — почему он пытается оправдаться? — Подруга, говоришь? — подходя к нему вплотную и сгребая ворот его рубашки, прошипел Вольфрам. — Та самая подруга, с которой потом целуются, обнимаются и делают своей женой? — Подожди, подожди, — вспыхнув, отодвинул его от себя Юури. — С чего ты взял? На какой-то момент в глазах Вольфа появилась неуверенность, и он ослабил хватку. — Юури, — блуждая взглядом по его лицу, заговорил он. — Скажи, ты меня любишь? Икнув и дернувшись от него, Юури с ужасом осознал, что не может не то, что ответить — не может вздохнуть. Через минуту созерцания непонятного приступа удушья и конвульсий, Вольфрам таки кинулся к жениху, собираясь не то хлопнуть его под лопатками, не то сделать искусственное дыхание. Вновь шарахнувшись от него с огромными глазами, Юури впечатался в стену и, сделав еще несколько усилий, с шумом вдохнул. — Юури! Юури, ты в порядке? Ты весь посинел! — Да я чуть не умер! — сипло воскликнул тот, держа руку на шее. — Обалдел, такие вопросы задавать?! — Чем тебе не нравится мой вопрос?! — в ответ взбычился Вольфрам. — Я твой жених! И хочу знать! Глотая ртом воздух, как рыба, и многозначительно подняв указательный палец, Юури попытался что-то ему ответить, но не смог. Эмоции просто зашкаливали. — Перед твоей красотой и этой чертовой добротой трудно устоять, я понимаю! Но сколько мне пришлось терпеть этих твоих милых бесед и взглядов с кем бы то ни было! Изменник! Стоит на шаг от тебя отойти — уже флиртуешь! Как будто забыл, что у тебя есть я, все на девушек засма…! — Вольфрам! — прервал его пылкую речь Юури, сжимая в руках натренированные боями, но все еще подростково-тонкие плечи. — Я предлагал тебе с самого начала забыть об этом недоразумении, — глядя ему прямо в глаза, начал он. — Так в чем дело? Давай закончим все это!.. Его голос звучал так убедительно, но сам он едва верил, что все это может закончиться. Более того: он не хотел этого! «Не хотел»! Господи! Слова слетали на автомате, как заученные, а внутри рождался протест — будто, если что-то и связывало их в действительности, то сейчас стало сильнее в несколько раз и теперь непрерывно напоминало о себе. Они смотрели в глаза друг другу несколько безумно долгих мгновений, но один был слишком шокирован, чтобы говорить, а второй — напуган тем, что с ним происходит, и все ждал, что ответит первый. — Ну? — с нетерпением чуть встряхнул его Юури. «Что-то не так, я как-то странно возбужден…» — думал Юури, чувствуя, как неудержимо влечет его к тому, кто стоял напротив него со слегка запрокинутой головой и широко распахнутыми глазами, неспособный пошевелиться. «Нет, нет, нет, не надо! Остановись!» — кричало сознание, но дыхание его уже сбилось, и он раз за разом тонул в зеленых глазах. Поддавшись порыву, кляня себя на чем свет стоит, Юури притянул Вольфрама к себе и поцеловал. Все внутри как оборвалось, захлестнув волной наслаждения, но и ровно столько же испугало, забившись гулкой пульсацией в горле. Так же быстро, как это произошло, он разжал пальцы и отшатнулся, глядя на парня перепуганными глазами. Вольфрам пытался спросить, что это было, заикаясь на его имени, а Юури начало крупно трясти и, повторяя: «Я не знаю… не знаю», он стал пятиться назад, к двери, нащупав которую, умчался, куда глаза глядят.