Летучая мышь

До прихода однокурсников соседки оставался всего час. И за это время нужно было убраться в квартире и накрыть на стол. Мэй-чан приготовила несколько блюд, вполне достойных, чтобы представить гостям, но, по-моему, не слишком креативных. Когда я указала подруге на это упущение, меня обозвали нехорошими словами, сказав, что мои вкусы весьма специфичны. Ну, не первый раз я слышу подобное от разных людей. Неужели, мир и правда сошёл с ума? Быстро справившись со всеми приготовлениями, соседка побежала наряжаться и краситься. Я же, от нечего делать, решила заварить чай с петрушкой. Нет особого смысла наводить марафет. Мне всё равно не затмить сияния этой красотки. Пронзительная трель дверного звонка нарушила тишину квартиры. Из комнаты показался ангел во плоти: обычно собранные в хвост волосы сейчас переливающимся водопадом струились с плеч, а подведённые карандашом голубые глаза выражали азарт и предвкушение. Правда, образ несколько померк после совсем не женственного крика: - Я открою. Гости прошли внутрь, коротко поздоровавшись с Мэй-чан. Не то чтобы мне очень хотелось на них посмотреть, просто я решила, что раз уж подругу исправить не получится, то может самой стать немного более общительной. Одним словом, настроилась на хороший вечер. Парни выглядели не обычно. По крайней мере, один из них. Странного вида ирокез красовался на его голове. Эта укладка, пожалуй, даже может сравниться с причёской Абарай-сана. Правда она была вовсе не красной, а ярко зелёной, что, собственно, не мешало ей напоминать ананас. Второй гость выглядел не настолько колоритно, но отличительная черта у него тоже имелась. Хотя, это, наверное, только для меня. Просто кареглазый шатен с зализанной назад чёлкой, из которой выбилась одна прядь, вызывал чувство сильнейшего дежавю. В остальном он был ни чем не примечательным студентом. Миновав все приветственные речи и знакомства, мы уселись за стол и начали болтать о всякой ерунде. Ребята рассказывали об институте, подработках и коллегах. Не сказать, конечно, что я оказалась в центре внимания, но их интересовала и моя жизнь. Отвечать пришлось, но делала я это крайне не охотно. Как-никак интроверт в высшей степени. А ещё, почему-то, появилось по-детски нелепое чувство собственничества. Будто бы эти люди пытались отобрать что-то МОЁ. Не замечала раньше за собой подобного. Наверное, на этой почве я стала относиться к ним предвзято с самого начала. Меня не покидало плохое предчувствие. Так, всё, нужно успокоиться, а то эта паранойя наряду с меланхолией вовсе не делает меня приятной и открытой для общения девушкой. Какое-то время всё шло хорошо, но потом события стали складываться очень необычно для разговора студентов. Парни заговорили про смерть. Я, как более или менее осведомлённый человек, таких тем старалась не касаться, но ребята не останавливались. Мэй-чан это положение дел тоже начало всерьёз раздражать. Она то планировала пококетничать с парнями, обсудить какого-то нового поп-идола с очень странным именем. Всё страньше и страньше, как говорила моя любимая героиня. Внезапно, а это было действительно внезапно, наши гости синхронно извинились. Так, будто репетировали эту фраз очень долго, доводя её до совершенства путём изнурительных тренировок. Так и не успев понять, что к чему, я почувствовала оглушительную боль. А после была вспышка света и тьма. Тоскливая и горькая. *** Пробуждение, как это ни странно, было вполне лёгким. Оглянувшись, я заметила растерянную, но, к счастью, пришедшую в себя подругу. Она же, в свою очередь, со смесью беспокойства и облегчения посмотрела на меня. И всё бы хорошо, но… В области сердца у Мэй-чан мерно позвякивала цепь. Как, видимо, и у меня.