Трое в уазике не считая Петровича.

Что такое любовь? Максим раньше никогда не задавался этим вопросом… по крайней мере, по последнего времени. Теперь же, лежа в одной постели с тихо посапывающей ему в плечо любимой девушкой, он задался этим вопросом. Ведь и правда, что такое любовь?! Для его тезки и друга – химическая реакция в организме, вызванная игрой гормонов от близости самки. Для товарища по «несчастью», личности крайне ехидной и зловредной – оковы сознания, способ ограничить человека, привязать… ну, по крайней мере, что-то подобное от него слышал сам «самурай». Для его нежно любимой супруги с хвостиком и чешуей – смысл жизни, а возможно, и сама жизнь… Теперь же осталось только решить, что это воспеваемое поэтами и трубадурами чувство значит для самого Макса, ибо все, что он чувствовал, сводилось к пресловутым… бабочкам в животе… как бы глупо и по детски это не звучало. Нет, серьезно! Смотря на свою суженную, самурай чувствовал только это, да еще и оживающего Макса-меньшого, но связывать похоть со столь нежным чувством, как любовь, ему не позволяло воспитание… - Любимый, ты уже проснулся? – сонно пробормотала ящерка, не открывая глаз. – Давай еще немного полежим… - А как же суровый нрав ящерок-воинов? – шутливо отозвался Максим, смотря на свою подругу с нежностью во взоре. – Свято чтимые традиции рода и клана? - Если бы я их дословно исполняла, то ты бы из спальни вообще не выходил, глупый муж… - пробурчала в ответ Марика, еще сильнее прижавшись к своему избраннику, до кучи обернув свой хвост вокруг его ноги. – Так что не жалуйся… и обними меня покрепче. - Мне это только в радость, любовь моя! – хмыкнул самурай, зарывшись лицом в пышную гриву своей жены, вдыхая ее нежный и манящий аромат. – Но сегодня праздник, не забыла? Мы же хотели туда пойти. - Он вечером… - буркнула Марика. – У меня хорошо развито чувство времени, так что не волнуйся, не просплю… На это Максиму нечего было ответить, так что он вновь замолчал, продолжая размышлять о вечном, смотря в голубое небо за окном. «Да, неплохо вчера отпраздновали…» - отрешенно подумал он, наблюдая за медленно плывущими облаками, почему-то похожими на бегемотиков. – «До утра отплясывали внизу… потом тут скакали…» - Максим, я люблю тебя… - вдруг тихо прошептала ящерка, еще крепче прижимаясь разгоряченным телом к своему возлюбленному. - Тебе мало, ненасытная ты моя?! – удивленно воскликнул парень, смотря на смущенную мордашку Марики. – А кто тут до праздника спать хотел? - Мне всегда мало… - промурлыкала в ответ ящерка, по хозяйски закинув ногу на самурая, после чего изящно уселась на него сверху, ладошкой упиревшись ему в грудь. – А теперь я хочу поиграть в наездницу! - Ну… Иго-го! - хмыкнул самурай, готовясь к очередному родео со своей ненаглядной спутницей жизни. Рекон сидел в темноте и размышлял. Половину фляги бренди он выхлебал залпом, для усмирения нервов, и теперь по глотку потягивал оставшееся, уже спокойно пытаясь анализировать сон. Обычно Максу никогда не снились столь яркие и неотличимые от реальности сны. Пару раз случалось, когда он долго размышлял над каким-нибудь жизненным вопросом, то подсказка приходила во сне, но рекон, считавший мистику чепухой, не придавал этому особого значения, считая, что отдохнувший и расслабившийся мозг попросту бросил все вычислительные мощности на один вопрос и нашел наилучшее решение. Так, может быть, и сейчас это было одним из вариантов решения проблемы, над которой он задумался еще со встречи с инкубом Паулем? Может быть, это подсказка, что рогатые вовсе не так ужасны, как их малюют? Тем более, и Джейсон говорил то же самое... Комната вновь словно наполнилась ароматом жасмина и акации, и рекон поспешно отхлебнул добрый глоток, понимая, что запах этих духов, духов его жены в мире грёз, у него хрен получится забыть. Жена... Во сне его женой была демонесса - синекожая и крылатая высшая мамоно, в демоническом царстве уступающая по силе только лилим, и в то же время свободная от присущей суккубам зацикленности на сексе. Умная, любящая, верная и заботливая, разделившая все его увлечения... Конечно, сплошных плюсов не бывает, поэтому существовал контракт, в котором досконально прописывались права и обязанности обоих. На этой мысли рекон усмехнулся - ему ли, выросшему в погрязшем во лжи и лицемерии мире, где единственный принцип успеха - "обмани первым", ему ли, привыкшему выглядывать обман в любом уговоре, бояться контракта? Тем более, что этот контракт был как раз честным. Макс понимал, что такой вариант был не просто не из худших, а из лучших... Правда, стоило учитывать, что в этом мире есть магия, в чем он уже неоднократно убедился... Вполне может быть, что кто-то покопался магией в его голове. От этой мысли рекону стало как-то не по себе, и он тщательно прислушался к своим мыслям и ощущениям. Нет, чужих мыслей и желаний определенно нет. Тогда зачем? И кто? Кому может потребоваться расписывать ему во сне прелести службы рогатым? По логике, это никому не нужно и не выгодно, кроме самих рогатых, но такого варианта нечего бояться. Если его пригласят рогатые - он пойдет, но сам набиваться не будет. Окончательно успокоившись и допив флягу, рекон прилег на койку, думая скоротать время до рассвета, но, незаметно для себя, снова провалился в сон, на сей раз - без сновидений. Проснулся Макс, когда за окном розовый свет уже начал сменяться золотистым, с некоторым удивлением отметив, что похмелья нет, хотя вчера он выхлебал не меньше поллитры. Выглянув в окно, он прикинул, что сейчас около восьми-девяти утра, и решил по возвращению в Дэлдерин поинтересоваться насчет часов, буде таковые имеются вообще. Облившись на улице водой, за ночь превратившейся из горячей в теплую, рекон подумал, что стоит найти Джейсона и аккуратно расспросить его - существуют ли вообще такие мамоно, как демонессы, или же это причудливый выкрутас мозга. После разговора с инкубом по душам, Макс осознавал, что Джейсону можно рассказывать даже такие вещи, которыми он бы поостерегся делиться даже с камрадами - в любом случае, инкуб не соврет, в этом вопросе ему нет смысла врать. Может быть, стоит рассказать и про сон, но этот вопрос рекон пока отложил, решив посмотреть по обстоятельствам. Решив сразу перейти от слов к делу, Максим накинул верхнюю одежду, после чего направился в основной зал таверны, в надежде встретить там своего временного командира. В помещении было на удивление малолюдно. Лишь в дальнем углу засела пара путников пустыни, с ног до головы, закутанные в свои просторные белые одеяния, отдаленно напоминающие бедуинские тряпки из родного мира попаданца. - Ладно, подождем. – немного разочарованно выдохнул Макс, присаживаясь за ближайший стол, к которому тут-же подползла ламия из местной обслуги, соблазнительно покачивая бёдрами в такт движения своего хвоста цвета песка. - Чего-с желаете-с, сссударь? – томно прошипела девушка, стреляя в воина голодным взглядом змеиных глаз. - Вина и мяса… - ответил рекон, даже не посмотрев в сторону обольстительницы. – Вина белого, легкого, но побольше. Недовольно сощурившись на столь вопиющие игнорирование собственной персоны, ламия, обиженно хмыкнув, отправилась за заказом, оставив Максима в гордом одиночестве, которое, тем не менее, не смогло продлиться долго. - Не занято? – вырвал рекона из раздумий смутно знакомый, немного насмешливый голос. - Что… - рассеяно откликнулся воин, поднимая глаза на новое действующее лицо. – Конечно, присаживайтесь, миледи! Не желаете ли стакан вина? Молча кивнув, напротив Максима аккуратно за стол села его нанимательница, гебу дануки – хозяйка каравана. - Эмм, чем обязан? – после нескольких секунд молчания спросил рекон, стараясь быть как можно более тактичным. - Матой Серано. – с легкой полуулыбкой сказала дануки, смешно дернув звериными ушками. – За все время путешествия, я так и не представилась должным образом, прошу простить мою грубость. - Эм, да ничего страшного! – отмахнулся рекон, натянув на лицо полуулыбку судорожно пытаясь понять, за каким лядом он сдался хозяйке каравана. – Максим мое имя. - Просто Максим? – удивленно подняла бровь Матой. – Если я правильно помню, ты из Гипербореи, а там немного по иному принято представляться… - Не люблю выделяться… - еще более натянуто улыбнулся витязь, коему ситуация нравилась все меньше и меньше. – Да и мы уже не гиперборейцы... В какой-то степени. - Ой, да ладно тебе! – задористо хмыкнула торговка, хитро посмотрев на своего временного работника. – Тут все свои, можно сказать еду и воду делим под одной крышей. Невзгоды вместе переживаем. «Угу, под твоей крышей…» - мысленно хмыкнул рекон, все свою сознательную жизнь старавшийся держаться армейского принципа - поближе к кухне и подальше от высокого начальства, ибо если оно начинает выказывать знаки внимания, то это значит, что хочет либо нае#ать, либо вые#ать, причем, применительно к местным условиям, в прямом смысле… Последнего варианта можно не опасаться, ибо дануки замужем, а вот нае#ать… Ведь не зря легенды из японских мифов гласили, что хитрым енотовидным ёкаям нет доверия! - Максим, сын Гавриила из рода Иакова. – не особо заморачиваясь, ляпнул витязь, убрав с лица уже надоевшую ему улыбку. - Ммм, вот так лучше! – довольно покивала дануки, еще сильнее распушив хвост. – Скажи, Максим, сын Гавриила из рода Иакова, ты думал о будущем? Не вечно же тебе ходить с караванами в торговые рейды, да и возраст твой подходит к той самой отметке, когда человеческое несовершенное тело начинает давать неприятные сбои, стареть одним словом. А ведь ты даже не инкуб и жены у тебя нет, как и дома. - Ну, думаю, пару-тройку годков еще продержусь в нужной форме. – сказал рекон, откинувшись о спинку стула. – Но к чему эти вопросы? Вы уж меня простите, многоуважаемая Матой Серано, но я человек простой, тонких намеков не разумею и предпочитаю всегда говорить прямо и требую такого же от своих собеседников. - Чудесно! – чуть ли не промурлыкала Матой, хитро прищурившись. – Слова достойные простого и могучего сына севера! Все прямо в лицо и без утайки, ууу, вся моя сущность буквально протестует против этого! Чудесно! Именно такой человек мне и нужен! На сей странный монолог Максим предпочёл промолчать, уже даже не берясь предсказывать дальнейший путь разговора. Ламия-официантка же, в свою очередь, быстро расставив заказ и уважительно поклонившись дануки, уползла на кухню, более не пытаясь привлечь к себе внимание хмурого воина. - Я предлагаю договор. – наконец сказала дануки, тут же став донельзя серьезной. – О твоем найме на работу, пожизненно. - После возвращения в Дэлдарин я отплываю на Зипангу вместе с моими товарищами. – покачал головой рекон. – Да и пожизненный найм… Я слишком свободолюбив для такого. - Но ведь ты даже не дослушал. – уголками губ улыбнулась Серано. – Да и на архипелаге гайдзинам будет еще сложнее, чем в Дэлдарине, особенно без покровительства одного из уважаемых домов. Может Зипангу и далек от проблем и дрязг остального мира, но поверь, внутренних разногласий и закостенелой, традиционной дурости там не меньше, а возможно, даже, и больше. И я предлагаю не просто найм, а возможность войти в дом на правах младшего в роду, а это и почет, и крыша над головой, и приличная сумма в золотом эквиваленте! Да и друга своего с женой можешь с собой взять, мне импонирует его увлечение Зипангийскими стилями боя. - А также, по сути, закабаление себя и своих потомков до сотого колена. – пожал плечами Максим. – Знаю я эти ваши традиции, младшие семьи, старшие семьи… В общем, непонятно, чего тут больше - плюсов или минусов. Да и зачем вам понадобился именно я? - Давай перейдем лучше на ты, Мак-сиим! – смешно растянула имя Матой, сложив руки перед собой домиком. – Мне нужен страж. Воин, что станет на охрану моего родового имения и возглавит мое небольшое… воинство. Да и ведь ты мастер безоружного боя, а это, поверь, высоко ценится на моей родине… Особенно огненными мышами хинезуми. - Хочешь еще и женить меня для своей выгоды? – хмыкнул рекон, поражаясь наглости сидящей перед ним дануки. – Если честно, мыши мне не по душе. - Есть много способов, кроме женитьбы… - развела руками Матой. – А так мне все равно, кто будет твоей женой. Хоть саламандра, хоть кошка чеширская, главное - лис в дом не приводи, я их терпеть не могу! - Говоришь так, будто я уже на все согласился. – протянул Макс, сложив руки на груди. – Уже и жену мне, скорее всего, подобрала, не так ли? - Верно мыслишь, воин. – улыбнулась дануки. – И даже распланировала вашу свадьбу от и до! - Интересно было бы послушать. - рекон невольно почувствовал уважение к енотьей хватке и оборотистости. - А вдруг эта жена не в моем вкусе? При всем к тебе уважении, вряд ли ты знаешь мои предпочтения... - Я знаю, что у тебя нет предпочтений. - убрав с лица улыбку, енотка заглянула Максу в глаза. - Потому, что в Земле Словичей проживают только эндемичные мамоно, а о большинстве прочих, вы в лучшем случае, слышали. А еще я знаю, что ты ищешь возможности стать бессмертным, совершенным воином. Я могу предложить тебе такую возможность, не проводя всю жизнь в храмах рю, или инари, и не пребывая в интригах высшего общества с йоко. Ты обретешь то, чего желаешь. - Продолжай, почтенная Матой... - напряженно вымолвил Макс, после пары минут молчания. - Уж не знаю, какой магией ты прочитала мои мысли, но... Но прочитала правильно. - Для этого не нужна магия. - рассмеялась дануки. - И не думай, Джейсон умеет хранить доверенные ему тайны. Мне хватило попросту острого слуха. Рекон снова задумался. Нет, на енотку он не злился, в конце-концов, он не афишировал свои желания, но и не скрывал их, так что, сам виноват, что разговор с инкубом услышали. Да и дануки, похоже, либо ничего не имеет против этого, либо умело это скрывает, но ему раскусить енотку все равно не под силу. Но почему бы и не выслушать ее предложение? Какая разница, где жить и кому служить, особенно, если ему и впрямь предложат достойный вариант, удовлетворяющий его стремлениям? Однако, следует быть крайне осторожным - даже простой стражник, и тот отмечал, что гебу дануки способны любую ситуацию использовать для своей выгоды... - Скажи, слышал ли ты об очимуша? - вновь заговорила дануки, когда Макс поднял на нее взгляд и, дождавшись отрицательного жеста, продолжила. - Это воительницы Зипангу, павшие в бою, но вернувшиеся к жизни с помощью могучей магии. - Вот спасибо тебе, добрая женщина, - иронично прервал ее рекон. - Оживший труп мне сватаешь. Что же я тебе такого плохого сделал-то? - Люди, люди. - против его ожиданий, енотка весело рассмеялась и извлекла из одежды какой-то небольшой кристалл. - Как же догматично вы мыслите! Я-то рассчитывала, что ты, выросший в землях, никогда не знавших власти Ордена, не будешь думать столь закоснело. Тем более, ваша Земля Словичей со времен падения Владык живет в союзе с мамоно, пусть и...своеобразными, мало кем виданными, и не признающими общих авторитетов. Смотри! Кристалл в руках Матой засветился, и над ним появилось небольшое объемное изображение голубокожей девушки в самурайских одеяниях, с катаной в руках. Как ни всматривался Макс в голограмму, никак не мог найти признаков того, что это весьма милое существо, по сути - нежить. Крепкое красивое тело, на правой руке - вычурный костяной доспех, серьезное, чуть задумчивое лицо, янтарные глаза светятся волей и разумом. Так в чем же подвох? - Ну, что, похожа на живой труп? - ехидно поинтересовалась дануки, тонко уловив замешательство Макса. - Тогда слушай дальше. Очимуша, получив новую жизнь, либо возвращаются служить своему господину, либо странствуют по Зипангу в поисках нового. Их жизнь заключается в том, чтобы служить господину на поле боя, но это постепенно перетекает в желание оказаться с ним в постели, стать его женщиной, родить ему наследника... Эти воительницы очень умны, образованны в искусствах, и ведут себя со сдержанным достоинством, никогда не принуждая господина к близости. Но, когда близость все же случится, очимуша становятся еще сильнее и прекраснее. Так что, думай, Максим, сын Гавриила из рода Иакова. Коли уж ты хочешь в Зипангу, то почему бы тебе не подготовиться к тамошней жизни заранее? С этими словами, енотка встала из-за стола, всем видом показывая, что свое предложение она высказала, и добавлять ничего не желает. Макс же остался сидеть, провожая задумчивым взглядом пышный хвост удаляющейся нанимательницы, и размышляя о том, что вопросов к Джейсону, походу, прибавилось. В размышлениях о том, есть ли в предложении дануки подвох, и если есть, то какой, Макс допил бутылку и отправился к бару за второй. Тут-то судьба вновь подарила ему скупую благосклонную улыбку - по лестнице спускался Джейсон. Рекон немедленно кинулся наперехват, благо саламандры поблизости не наблюдалось, да и вообще, в таверне было малолюдно, так что, можно было спокойно поговорить. - О, уже на ногах, да еще и винишком балуешься. - обратил на него внимание инкуб. - Не, я по утрам пиво предпочитаю. - Да я, вообще-то, тебя и ждал. - чуть смутился рекон. - Найдется четверть часа на поговорить? - Ну пойдем, расскажешь за свои заморочки. - Джейсон взял кружку пива, заказал какое-то блюдо и отправился к столику вслед за Максом. - Чуйка мне подсказывает, что ждал ты явно не о погоде потрепаться. - Не ошибается твоя чуйка. - хмыкнул рекон. - Скажи, командир, ты про демонесс что-нибудь слышал? - Эк тебя! - удивленно вскинул брови инкуб. - Чего это ты загорелся про рогатых узнать, неужто надумал все же? - Да тут хрен объяснишь... - поморщился витязь, наливая стакан. - Короче, приснилось мне этой ночью, что я женат на демонессе и служу принцессе Друэлле. Да сон такой, что от яви не отличить. Вот и думаю теперь, к чему все это, да и существуют ли вообще такие мамоно... - Вон оно что... - посерьезнел Джейсон. - Ну, что же, мамоно такие есть, обитают в демонических землях. На вид - синекожая женщина с рогами, крыльями и хвостом, ну это почти все демоны так выглядят. По силе - лилим уступит, немного посильнее суккубы, магичка. В чем плюс, для тебя, во всяком случае - не такие озабоченные, как те же суккубы, мыслят трезво, голова работает - будь здоров. В чем минус - при вступлении в брак заключается контракт, и если зевнул чего - потом не обижайся. Барышня радикальных взглядов - считает, что людей надо силой привести к светлому будущему, коли уж они своей головой думать не хотят, ну, или им запретили думать... Ну да тебе оно и на руку - ты же о военной карьере мечтаешь. А вот почему тебе приснилось такое - это ты меня не спрашивай, одно скажу - имей в виду такой вариант, что на тебя глаз положили, а уж где и когда - тебе виднее. Рекон задумчиво кивнул. Ну что же, значит, не иллюзия спящего мозга, значит, и впрямь существуют такие. Глаз положила? Ну так, никто и не против, пускай приходит, поговорим... Непонятно только, где заметила. Ну ладно, один вопрос решен, остался второй, а он посложнее будет... - Спасибо, командир. - улыбнулся Макс. - Хоть буду знать, что не выдумка. Ну, коли глаз положила, может, и объявится, тогда и обсудим...контракт. - Отличный выбор. - кивнул Джейсон. - Да и инкубом станешь через пару-тройку месяцев. Но шибко-то губу не раскатывай, может быть и просто сон. Ну, чего там еще у тебя на душе, чую ведь, что не все рассказал... - Побеседовал тут с утра с нашей нанимательницей... - прищурившись, протянул рекон. - Зовет к себе на службу, в Зипангу, начальником охраны. Даже в род войти предлагает. И жену уже подыскала. - Вот даже как? - брови инкуба взлетели уже ко лбу. - Ну что же, с одной стороны, все понятно - ты человек, одиночка, нет за тобой никого и ничего, кроме мастерства, да и того лет на пять осталось, ежели инкубом не станешь. Если согласишься - всем будешь ей обязан, а коли в род примут - то тут даже не слово наемника, а клятву верности семье принесешь, будешь уже не за золото сражаться, а за своих родичей. И с тебя спрос совсем иной будет, куда выше, но и у тебя за спиной, в случае чего, целый род встанет. Учти - назад пути уже не будет. Тут я тебе советовать ничего не буду, даже не проси, только сам должен решить. Что хоть за жену тебе наметила? - В жены мне очимушу прочит. - уставившись в бутылку, криво улыбнулся Макс. - Джейсон, я совета у тебя и не прошу, ты мне только объясни, начерта ей это все надо? Почему именно меня, я уже понял, но она же купчиха, зачем ей войско в Зипангу, там же тишь да гладь? - Кстати, очимушу - хороший выбор. - справившись с удивлением, уже спокойно ответил Джейсон. - Мамоно не из слабых, да и подойдет она тебе. И ты ей подойдешь. Если, конечно, не пугает то, что она воскресшая. Что же до Матой, то купчиха она во вторую очередь, а в первую - зипангийка. А на Зипангу, если у тебя нет своего дома, своей семьи, своей дружины, то ты - никто, и считаться с тобой особо не будут. Нет там единства. Да никто это единство и не пытается установить, у всех свой гонор, древностью рода да подвигами меряются. А высшим, вроде инари и рю, на это и вовсе плевать, у них статус богов. Многовато, конечно, богов для кучки островов получается... Кстати, многие очимушу тоже радикалы, для них превыше всего - родить своему господину наследника, а это будет возможно только после окончательной победы Повелительницы, поэтому-то они и стараются эту победу приблизить. Правда, мужу-господину перечить никогда не будут, его воля превыше всего. Да, еще ходят слухи, что на Зипангу с незапамятных времен какой-то непонятный анклав обосновался, с Орденом никак не связан, однако раньше на чудовищ охотились, а теперь за мамоно принялись, так что, Матой еще и это учитывает. Вот и все, что я тебе могу рассказать. Рекон в ответ лишь вздохнул. Понятно, что енотка в первую очередь о себе любимой заботилась, глупо было ожидать иного, но как-то многовато недомолвок получается. По словам инкуба, в Зипангу какая-то феодальная хрень творится - каждый сам за себя. Как-то не вяжется с Дерековыми и Санькиными дифирамбами про чуть ли не коммунизм... Да еще и охотники эти мутные - как они там вообще держатся? С Орденом хоть понятно - силу своей богини используют, но эти-то сами справляются и, походу, успешно, коли со времен чудовищ там сидят. Может, у них каждый второй - колдун... Да и высшие мамоно-полубоги куда смотрят? Под боком враги, а они что, объединиться не могут хоть на время? Тогда значит, в голове у этих полубогов насрано, хоть и силы немеряно. Плавали, знаем - когда на Русь татаро-монголы приперлись, князья тоже престолы делили, зато и попали на двести лет под иго. Хотя, это же мамоно - они даже в бою орденцев не убивают, гуманисты-воспитатели... - Я тебе давно говорил, что Зипангу - это вовсе не рай на земле. - улыбнулся Джейсон, уловив замешательство Макса. - Да ты, видимо, хреново слушал. Еще один совет - коли уж все равно туда собирался, так сплавай, посмотри на все своими глазами, а потом уж решай. Если что, гильдейские Знаки и там такой же вес имеют, без работы не останешься. Но не думай, что сможешь дануки перехитрить. - Да куда уж мне, словичу скудоумному. - с сарказмом вздохнул рекон. - Спасибо за совет, командир. Прав ты, надо самому все увидеть. Время пока не торопит... - Ну и добро. - инкуб залпом допил пиво и стал выбираться из-за стола. - Да, сегодня под вечер тут праздник начнется - День Плодородия, что-то такое. На всю ночь, с плясками, балаганами и прочим прилагающимся. Так ты учти, что холостым на этом празднике особое внимание. Силком никто в кровать не потащит, но соблазнять будут, так что, о последствиях думай сам. Хотя, сдается мне, коли уж Матой тебя приглядела себе в гвардию, то и тут присматривать будет... - Командир... - вскинул голову рекон, внезапно вспомнивший о словах слепой ламии. - Скажи, что в устах мамоно могут обозначать "тьма" и "безумие хаоса"? Слышал тут мельком на базаре, так интересно стало, что они могут вот так поименовать... - Тьма - это, скорее всего Шабаш, Падшая, или Страна Чудес. - Джейсон задумчиво прищурился. - Ведьм попросту боятся, истину про Падшую мало кто знает, а в Стране Чудес и вовсе такой цирк творится... Но их считают своими, хоть и не все понимают. А вот безумие хаоса... Знаешь, слышал я легенду, что где-то в глубинах океана, куда не заходит даже сама Посейдон, обитают древние боги. Про них если что и известно, то только высшим мамоно, да и то, далеко не всем. По слухам, эти боги тоже обратились в мамоно, когда на трон взошла Повелительница. Правда, по тем же слухам известно, что эти самые боги хаоса все равно остались себе на уме. Короче - не лезь в эту тему, это не твоего ума дело, да и не моего тоже. Лучше скажи спасибо Повелительнице и Посейдон, что этих порождений хаоса мало, и вылезают они редко. Макс посмотрел в посуровевшие глаза Джейсона и молча кивнул. Он ясно видел, что инкубу не нравится даже сама тема разговора, а значит, для человека это и вовсе что-то запредельно отвратное. "Между утешением во тьме и безумием хаоса" - прозвучали в голове слова слепой ламии. Ладно. Ни к чему сейчас грузиться проблемами с кучей неизвестных. Надо вернуться и разобраться самому. Если взяли за жопу - нанять мага, сколотить компанию, но вытащить. Но если он сунулся туда по своей воле, потакая эгоизму и жадности... Пальцы рекона мимолетным касанием пробежались по рукояти ножа. Инкуб же не спешил уходить, молча налив себе стакан вина и цедя его медленными глотками. Макс понимал, что Джейсон почуял в его словах недомолвку, и от этого ощущал себя крайне неловко. - Древних не любит никто и нигде. - допив вино, заговорил инкуб. - Но если есть какие-то места, где полностью гарантировано их отсутствие, то это Демоническое Королевство и Зипангу. Нет, конечно, Пандемониум и Страна Чудес тоже годятся, но... - Но тамошние нравы ненамного лучше. - продолжил рекон нарочито оборванную фразу. - К тому же, насколько мне известно, Пандемониум и Страна Чудес находятся...не совсем в этом мире, и правила жизни там сильно отличаются от привычных нам. - Лично я предпочел бы Демоническое Королевство. - улыбнулся Джейсон. - Но и Зипангу, пусть этим островам и поют дифирамбы в основном те, кто там и не был, тоже отличается одной характерной чертой - там никогда не откажут в помощи попавшему в беду... Рекон благодарно кивнул. Слова тут были лишними. Инкуб был далеко не дураком и явно смог сложить два и два. Ну и пусть, вмешиваться он не собирается, напротив - помог советом. Да и ни к чему нагнетать атмосферу заранее, все выяснится по прибытии в Дэлдарин, да и то, действовать надо крайне осторожно. Доказательств нет, а он, Макс, не следак и не прокурор. Время рассудит. Окончательно успокоившись, Макс забрал полупустую бутылку и отправился в свою комнатенку, решив немного поспать, дабы к празднику быть в форме. Может быть, какие-нибудь скоморохи будут - вопреки поговорке про армию и цирк, в цирке рекону больше всего нравились клоуны. Допив остатки, Макс вытянулся на койке и стал размышлять о предстоящем празднике, пока незаметно не погрузился в сон. Проснулся Максим резко, будто кто-то, невзначай, ткнул его локтем в бок. По крайней мере, ощущение были именно такими. - Привидится же… - немного недовольно пробурчал витязь, на всякий случай внимательно осмотрев свою комнату, но так никого постороннего и не обнаружил. Решив, в итоге, себе этим голову не забивать, Максим спустился в зал, в котором народу уже ощутимо прибавилось. Да и разлитое в воздухе какое-то радостное предвкушение буквально говорило всем, что праздник начнется в самое ближайшее время. Поддавшись общему веселому настрою, Максим азартно ухмыльнулся и не торопясь пошел к свободному столику, по дороге задорно подмигнув одной из ламий-официанток, от чего та, мило покраснев, стала совсем нескромно строить рекону глазки. Правда Максим уже этого не видел, вальяжно расположившись за свободным столиком, чем ламия тут-же и воспользовалась. - Чего желаете, госссподин… - томно шипя, спросила витязя чешуйчатая официантка, демонстрируя своё крайне глубокое декольте. – Вина, пива, или может… меня… - Вина, пожалуйста! – ответил рекон, с трудом отведя взгляд от соблазнительного выреза, про себя же немного недовольно прошептав – Вот что с человеком сон полуденный делает, теперь придется и собственные романтические порывы сдерживать… Странно, думал, что они у меня еще лет эдак пять назад закончились… Запомнив заказ, ламия удалилась, на прощание будто случайно коснувшись руки рекона своим шикарным бюстом размера эдак четвёртого, от чего Максим как-то не очень весело усмехнулся, но так ничего и не сказал. А дальше события понеслись буквально вскачь… Мало того, что ламии-официантки сменили свои наряды на более… откровенные, так они еще вооружились какими-то странными венками из местных цветов. Да, на скромный взгляд витязя смотрелось очень даже неплохо, вот только три змейки, среди которых была и та, что брала заказ, по странному наитию, выбрали своей «жертвой» именно его. По крайней мере, «зраду» рекон почувствовал еще тогда, когда три эти милые и красивые во всех смыслах барышни, активно маневрируя между столиками, быстро поползли в его сторону, при этом о чем-то споря между собой. - Вашш, заказсс, сссударь… - немного запыхавшись, молвила финишировавшая первой ламия. – Ссс праздником вассс… Поставив поднос на стол, змейка тут-же попыталась накинуть на шею рекона свой цветочный венок, но благодаря вовремя подоспевшим товаркам, просто-напросто немного ее «подвинувшим», промахнулась на добрые пол метра, растянувшись на полу таверны. - Вашш, заказсс, госссподин! – вперед вырвалась бравшая у Максима заказ официантка. – Ссс праздником кометы плодородия! Позвольте вашшшу шшшейку! И вновь, как и в предыдущий раз, в дело вступил аналог местного лассо, только для ловли мужиков… Но благодаря реакции третьей змейки, вовремя перехватившей венок своим хвостом и запустившим его на другой конец зала, почетного символического «пленения» удалось избежать. - Боже правый… - молвил на все это Максим, с трудом удержавшись от многоэтажного мата, и то исключительно из-за присутствия дам. – Серпентарий, чес слово! На это ламии лишь мило улыбались, злобно шипя друг на друга, всячески пытаясь накинуть на мужа-осемени… то есть благородного гостя свои венки, которые, как сразу догадался Максим, имели какой-то сакральный смысл… И как бы по местным законам, и правда, не пришлось жениться на удачливой ламии. Но положение спасли вовремя подошедшие Максим-младший с ящеркой. Благо с их появлением, сохранившие хоть какой-то вид приличия ламии, недовольно скуксив свои милые мордашки, гордо удалились, при этом не перестав кидать на рекона томные взгляды и грустно вздыхать. - Во всю уже веселишься, Макс! – тихо посмеиваясь, спросил Максим-младший, садясь напротив витязя. – Вижу, от милых дам отбоя нет… Даже немного тебе завидую! - Не дождетесь! – незлобно хмыкнул рекон, отпивая из одной бутыли вина. – Не родилась еще та девушка, что сможет меня охомутать без моего желания! На это Марика лишь тихо хихикнула в кулачок, очень выразительно на витязя посмотрев, будто говоря: «Ну-ну, мечтать не вредно!». - На праздник пойдешь? – тем временем спросил Максим, тоже заграбастав себе одну из множества принесенным ламиями бутылок. - Да. – ответил рекон. – Но немного позже. А вы идите, веселитесь! Можно сказать, пока у вас медовый, хе-хе, месяц! Потом Марика тебя познакомит с тёщей, потолстеет… в общем не до праздников тебе будет, Максон. - Ящерки-воины не толстеют! – тут же вспыхнула Марика, но поняв, что это всего лишь беззлобная шутка, слабо улыбнулась в ответ. – Животик округлится только когда я забеременею… Максим, пошли на улицу, тут слишком душно… - Пошли. – тут же согласился самурай, вставая из-за стола. – Ты потом нас найдешь? - А зачем? – развел руками витязь. – Этот праздник только для вас двоих. Я буду только мешать. Молча кивнув, Макс, взяв Марику по руку, пошел в сторону выхода. Ящерка же на прощание кинула полный благодарности взгляд, но что рекон весело ухмыльнулся, вновь отпивая из своей бутылки. - Береги его, хвостатая… - прошептал он сам себе. – Второго такого индивида, боюсь, не найдешь… *** Славно помиловавшись, Макс устало рухнул поверх своей слабо постанывающей жены, которая ещё не отошла от своего последнего оргазма. - Как хорошо… - еле слышно шептала Марика, все ещё пребывая на вершинах блаженства. – О Повелительница, как же хорошо! Максим, этот секс был лучшим! Как же я тебя люблю! - Я тоже тебя люблю… - слабо улыбнулся парень, переводя дух. Действо, конечно, было очень приятным, но чрезвычайно выматывающим. Четыре часа непрерывного секса – это что-то с чём-то! - Мммм, уже вечер… - заметила ящерка, смотря в окно, довольно извиваясь под своим мужем. – Нам пора идти! - Может ну его… - устало простонал Максим. – По мне, так мы уже отпраздновали… часа четыре как праздновали! - Нет нет нет, мой славный, но недалекий муж! – улыбнулась ящерка, из вернувшись к самураю лицом. – Мне, конечно, понравилось, но мой отец мог неделями без перерыва миловаться с моей матерью, так что не ной и вставай, скоро тебе полегчает! - Неделями!? – от услышанного у Максима опустились руки. – Но как…Почему!? - Хи-хи, глупенький! – Задорно хихикнула ящерка, чмокнув любимого в губы. – Как станешь инкубом, и не такие постельные чудеса вытворять будешь! Я тебе это гарантирую, ибо когда это произойдёт, не буду тебя неделями из спальни выпускать, как и велят традиции моего клана! - Ужос! – карикатурно испугался Макс, слезая со своей жены. – Но знаешь, если мне действительно хватит на эти подвиги сил, я сам тебя из спальни не выпущу! - Жду с нетерпением! – прошептал ему Марика на ушко, обняв сзади, упершись парню в спину своими холмами удовольствия. - А уж я то как жду… - хмыкнул самурай, замечая, что его оловянный солдатик вновь готов к неравному бою. Но осознав, что в этом случае он уже точно на праздник не пойдёт, быстро надел штаны и рубаху, отойдя от недовольно хмыкнущей ящерки подальше, ибо та тоже хотела ещё одного «сражения», но на праздник в любом случае собиралась пойти вместе со своим избранником, даже если тот будет без сил. Зато на других засматриваться не будет! Наконец собравшись, парочка любовников спустились в главный зал, где уже собирался празно шатающийся народ. - С днем кометы плодородия вас! – словно чёрт из табакерки, перед суженными выскочила одетая в полупрозрачные ткани ламия, в которой Макс запоздалое узнал местную работница, после чего быстро надела на удивленную парочку большой винок из цветов. - И тебя с праздником! – улыбнулся довольной ламии Макс, с интересом рассматривая её ладную фигурку, но получив тычок в бок от Марики, смущённо отвел глаза, начав искать в зале знакомые лица. Ещё раз улыбнувшись напоследок, ламия проворно уползла куда-то в сторону, поздравлять очередного посетителя, когда как ящерка была построена не столь празднично… - Если хочешь, я куплю такие же одежды. – сказала она ещё сильнее смутившемуся самураю. – Но запомни, смотреть с вожделением ты должен только на моё тело! Иначе недельный секс-марафон я устрою раньше срока! - Да, любимая… - послушно ответил парень, понимая, что она так и поступит. - Привет, молодежь! – раздался за их спинами знакомый голос Джейсона. – Марика, ты как и всегда, прекрасна! - Спасибо… - удивлённо ответила ящерка, не ожидая таких слов от командира их отряда, всегда немногословного, да к тому же инкуба, которым были безразличны прелести всех женщин, кроме своей жены, но принюхавшись, поняла, что Джейсон уже был навеселе и попросту развлекался. - Что, вновь на молоденьких потянуло, старый развратник! – раздался с лестницы полный веселья и ехидства голос его супруги, для которой, судя по всему, такие выходки мужа тоже были лишь поводом повеселиться. - Ну что ты, подруга дней моих суровых, старушка дряхлая моя! – почти нараспев протянул инкуб, уворачиваясь от супружеского подзатыльника и быстро утекая дальше в зал, громко при этом хохоча. - Клоун несчастный! – крикнула ему вслед саламандра под гогот зала.– Если вновь нарвешься на арахн, я тебя из кокона вытаскивать не буду, так и знай! И где он только достал эту гномью настойку… - Весело вам… - хихикнула в кулачок Марика, беря Макса под руку. – И часто он так буянит? - - Поверь, милочка, это он ещё не буянит! – улыбнулась в ответ саламандра, все ещё ястребиным взором смотря на своего веселящегося мужа. – Вот помню, решил он как то лазурную они перепить, так после они на пару пол трактира разнесли, а на утро эта синюшка заявила, что будет его второй женой. - И что в итоге? – с интересом спросил самурай, немного неодобрительно посмотрев на уже флиртующего с ламией Джейсона - такого поведения для женатого мужчины Макс не одобрял, хоть и понимал, что это для обоих супругов, лишь старая и веселая забава. - Мы не сошлись во мнениях! – ответила ему огненная ящерка, весело улыбнувшись, но от этой улыбки у Макса по спине табунами побежали мурашки размером со слона. – Марика, совет на будущее, если твой так же начнёт кутить… - Я не начну! – искренне заверил её самурай, для правдоподобности ударив себя кулаком в грудь.- Я за ЗОЖ! - Это страна или культ? – не поняла саламандра. – Хотя неважно, все вы так говорите, ну, во всяком случае, пока инкубами не станете… - Он не будет. – сказала Марика, почти нежно приобняв самурая за плечи. – Я об этом позабочусь! - Молодец подруга, так с ними, инкубами и надо! – хмыкнула огнехвостая. – Но запомни на будущее, у синюшек удар поставлен будь здоров, да и дури много, а вот с координацией и равновесием проблемы. - Я запомню! – клятвенно пообещала ей Марика, после чего елейно посмотрела на впавшего в прострацию Макса. - Тогда веселитесь, празднуйте! – задорно подбодрила их саламандра. – У таких, как мы, праздник случается не так часто, как хотелось бы… Согласно кивнув, супруги уже хотели удалиться, но тут Максим кое что вспомнил: - Милана, а где вы услышали эти строки? Ну, про старушку? – спросил парень. - Да, в Дэлдарине, вроде… - неуверенно ответила саламандра. – От трубадура какого-то. Стихи красивые были, вот Джейсон и запомнил. Давно это было, лет десять назад. Я тогда была в первый раз беременна… - Ясно… - сказал самурай, понимая, что либо сюда ещё до них проникали люди из его мира, либо тут есть свой Пушкин Александр Сергеевич. – Спасибо! - Да не за что. – пожала плечами огненная ящерка, после чего вновь перевела взгляд на своего мужа, который уже умудрился лицом утонуть в декольте одной из ламий. – Джейсон! Кобель несчастный, ты куда это свою рожу бестыжую сунул, скотина! Я же с тебя, пьяни несчастного, с живого не слезу! Опять будешь дочек нянчить! Двойню! - Ну дорогая! – сквозь смех взвыл инкуб, вынырнув из декольте, чтобы в следующий момент получить пощечину от вовремя и на публику возмутившейся ламии. - Ах ты змея подколодная! – взревела саламандра драконом. – Его могу бить только я! - Пойдём отсюда… - сдерживая хохот, пробормотал Макс, тяня за собой Марику. – На улицу, давай погуляем! - Двойню… - отрешенно бормотала тем временем ящерка, пустым взглядом уставившись в пустоту. – Хочу двойню! - Чего ты там бормочешь? – не понял Максим, но увидев за одним из столов Макса, тут же направился к нему на выручку, еле сдерживая хохот. А смеяться было от чего. С кислым лицом, в окружении кружек и бутылок, витязь восседал на стуле, одновременно пытаясь отбиваться от наседающих на него трёх ламий с венками, которые всеми силами пытались сделать так, чтобы в венке они оказались вдвоём, при этом злобно шипя друг на друга и сыпля Максу-старшему всевозможные комплименты… *** На короткое время, разговор с земляком-соратником и его хвостатой супругой разрядил обстановку, но как только дверь за сладкой парочкой молодоженов закрылась, все вернулось на круги своя… На горизонте вновь показались настырные ламии с венками в руках, а на рекона снова нахлынула слабая меланхолия… Хотя последнее было скорее от вина, нежели чем от ситуации в целом. «Интересно, Матой будет меня от настырных незамужних баб прикрывать?» - как то вяло подумал Макс, вновь прикладываясь к бутылке. – «Или это очередной ее хитрый план по закабалению меня любимого?» И вот, когда расстояние от ламий до столика сократилось до жалких пары метров, произошло явление "кавалерии из-за холмов". Словно пародируя слова из одной старой советской песенки, протяжно скрипнула входная дверь, впуская в помещение алые лучи закатного солнца и пару новых действующих лиц. Скрип двери был настолько протяжным, что привлек внимание, наверно, всех находящихся в зале лиц, а посмотреть, действительно, было на что… Окидывая зал соколиным взором своих янтарных змеиных глаз, на пороге замерла ехидна, во всей своей порочной красоте покрытого татуировками идеального тела. Увидев же, наконец, своих «младших сестер», она повелительно сощурилась, от чего все ламии, находящиеся в зале, тут-же немного приуныли, послушно направившись к своей «госпоже». Как только все хвостатые бестии были в сборе, ехидна что-то им тихо сказала с крайне серьезным выражением на лице, но после тепло улыбнулась, словно своим немного капризным и непослушным, не от этого не менее любимым детям. - Слава всем змеиным богам! – немного вымотано вздохнул рекон, после чего картинно отсалютовал знакомой ехидне бутылкой с вином. Пусть витязь и сидел достаточно далеко от входа, но не узнать «главный приз» давнишних подземелий он не смог бы в любом случае. Да и слишком редкие они, чтобы на один город их приходилось сразу две… Когда же все ламии покинули таверну вслед за главзмеей, вошел лысеющий и весьма процветающий, судя по богатой одежде, торговец. Все бы ничего, вот только двигался этот на первый взгляд безобидный толстячок как заправский вояка… Ни одного лишнего движения, все отточено почти до автоматизма вбитыми самой жизнью рефлексами. Поступь воина, а не торговца. И что самое подозрительное, направился этот толстячок аккурат к столику Макса. - Здоров, вояка! – осклабился «торговец», нагло приземлившись напротив рекона, тут же нацелившись на одну из бутылок. - Ты кто?! – немного охренел от такого поворота событий Максим, уставившись на наглеца недобрым взглядом. – Не припомню, чтобы я собирался тебя угостить... - Что? – сначала не понял торговец, но, быстро спохватившись, зашептал, склонившись вперед. – Макс, это я, Дерек! Просто под личиной, чтобы у народа вопросов не возникло! - Да? – недоверчиво сощурился витязь. – Тогда почему ты победил меня в последний раз? - Вечность мне об этом напоминать будешь?! – недовольно пробурчал Дерек. – Потому что я тебя об этом попросил… Теперь то веришь?! - Теперь верю! – довольно осклабился рекон, обнимая своего угодившего под венец к ехидне друга. – Но, если честно, не думал, что ближайший год тебя вообще из пещер выпустят. - Ну, дня четыре меня из спальни не выпускали, хе-хе… - тихо рассмеялся Дерек, делая глубокий глоток из бутыли. – Проблемы были? - Нет. – ответил Макс, у которого с лица так и не сошла улыбка. – Думаю, Джейсон с еноткой и так все прекрасно знали… или же у твоей жены с Матой договор на поставку ей жадных до золота вояк - кандидатов в мужья. - Да… - задумчиво протянул бывший наемник. – Дануки, они такие… Всех обведут вокруг пальца. Друзья замолчали, каждый думая о своем, но общий веселый настрой так никуда и не пропал, а Максим, таки, набрался духу спросить: - Не жалеешь? - Не капельки. – ответил Дерек, сразу поняв, о чем речь. – Я люблю ее, Макс. Сильнее жизни люблю. Тогда, в подземелье, я думал о ней, как о куше, удачном билете в безбедную жизнь… Я ошибался. Знаешь, мне даже иногда кажется, что я ее не достоин… - Эк тебя… - откинулся на спинку стула рекон. – Неужели так в душу запала? - Если бы… - улыбнулся бывший наемник. – Скорее ее у меня забрали, заменив на нечто более ценное. А уж что она в постели творит… Не одной человеческой бабе такое и не снилось! А самое главное, Макс, что она действительно меня любит. Всем своим нечеловеческим сердцем любит. - Ясно. – тяжело вздохнул витязь, чьё виденье мира немного пошатнулось от услышанного, но все равно устояло. – А чего пришли то? Я думал, медовый месяц, все дела… - Ну, тут такое дело… - немного замялся Дерек. – Моя жена… как бы богиня одного местного культа… и я теперь там ее верховный жрец. А так как в этом городе влияние церкви змеиного бога сильно, то и приходится отвечать высокому статусу… Знаю, звучит немного бредово… муж божества, хе-хе… Но знаешь, самомнение буквально отплясывает где-то на задворках сознания, а нос так и требует, чтобы его задрали повыше. - Смотри не зазнайся, патриарх пустынный и всея змей. – осклабился Максим, приложившись к бутылке. – Слушай, а раз ты верховный жрец, ты не должен… ну… проповеди там всякие толкать. Или везде сопровождать свою главзмею. - Должен. – ответил Дерек не мудрствуя лукаво. – Но, во-первых, пока что у моей жены выступление на главной площади, проповеди вести не надо… а во-вторых, я ей сразу сказал, что навещу тебя. Так что ничего страшного! Но недели полторы меня из спальни точно не выпустят… - Ахахахах! – во все горло заржал витязь, чуть не подавившись вином. – Да, ну ты даешь… Ток смотри, если приползет твоя жена, я ей честно скажу, что ты сам уходить не хотел! - Предатель! – хохотнул в ответ Дерек, несильно толкнув рекона в плече. – К слову, еще месяц-другой, и я стану полноценным инкубом. Тогда точно тебя сделаю, даже с твоими приемчиками! - Ого, так быстро! – удивился Максим. - Ага, не зря же ехидны – одни из сильнейших монстров. Матери чудовищ… - покивал бывший наемник. - Ну а ты отец чудовищ. – осклабился рекон, допивая вино. – Правда только будущий. - Это, да, только ждать долго придется. – сказал Дерек, задумчиво уставившись в потолок. – К слову, на счет проповедей… Не хочешь остаться? - Где? – не сразу понял Максим, удивленно уставившись на Дерека. - Здесь. – ответил жрец змеиного культа. – Поверь, оно того стоит, да и многие змейки из свиты моей жены с радостью выйдут за тебя замуж. Поверь, девки на подбор… - С ними дядька Черномор… - перебил друга Максим, уставившись куда-то в сторону. – Быстро же ты… одомашнился. - Да не в этом дело! – вспыхнул, словно спичка Дерек. – Думаешь бесконечная война того стоит?! Я был, не на одной. И поверь, там нет ничего хорошего! Только кровь, грязь и смерть. Да что тебе объяснять, сам не новичок. Ну зачем тебе это?! - Я хочу стать идеальным воином, а не… - начал закипать в ответ Макс, но на этот раз его перебил Дерек. - Ну так останься! – сказал он. – У моей жены есть сестра, тоже ехидна и еще не замужем! Ты за месяц-полтора станешь этим самым непобедимым воином! Но только вот тебе этого не надо. Я знавал таких так ты… Упивались боем, словно дорогущим вином, а рожа потом такая довольная, словно не из боя вышел, а с бабы слез… Только вот ни один не дожил до сегодняшнего дня. Макс, у меня не так много друзей осталось и как одного из них, я прошу тебя… откажись ты от этой дурости! Только погибнешь почем зря, ничего после себя не оставив! - Хех… - тяжело вздохнул рекон, виновато улыбнувшись. – Не думал, что меня прочесть будет так просто… - У меня богатый опыт. – ответил Дерек. – А после недавних событий я вижу еще глубже. - Значит, знаешь, что откажусь от твоего предложения. – пожал плечами Максим. - Знаю. – не стал отрицать жрец. – Я бессилен что-то сделать, и это меня страшно бесит. Даже начал понимать рогатых, которые насильно крали людей в свои демонические царства. Дать бы тебе по башке, да запереть где нибудь в пещере с ламией наедине… Так ведь все равно либо сбежишь, либо зачахнешь, зараза ты эдакая! - Ты хороший человек, Дерек. – грустно улыбнувшись, сказал на это рекон. – Повезло твоей змее, что тебя встретила. Только вот я эгоист до мозга костей. Эгоист и адреналиновый наркоман, помешанный на бое. Меня всегда будет тянуть в битву, чтобы азарт был и кровь бурлила… Такова моя суть. - Ты просто идиот. – буркнул наемник, вставая из-за стола. – Ладно, пойду я пожалуй, а то точно набью тебе твою меланхоличную харю и в пещере запру… с ламией. Ты это… не пропади там. Приезжай время от времени… - Не пропаду! – улыбнулся рекон. – И не думай, что мне на будущее плевать. Сам думаю, как бы и на елку залезть, и жопу не ободрать... На это Дерек лишь одобрительно кивнул. Посидев еще немного после ухода Дерека, Максим таки решил сходить на праздник. Не зря же просыпался и терпел настырное внимание целых трех похотливых ламий, пусть и довольно симпатичных… - Эх, вот почему нельзя поразвлечься с ними разок, а потом разбежаться? – немного страдальчески протянул Максим, любуясь звездным небом, стоя на пороге таверны. – По обоюдному-то желанию. Почему сразу замуж тащат? - Такова их природа, таков был замысел их повелительницы. – раздался из темноты незнакомый, но очень приятный женский голос, после чего на свет вышла его обладательница – весьма миловидная особа с ладной фигурой и красивыми фиалковыми глазами. – Астра Джирай, к вашим услугам, милсдарь. - Максим, сын Гавриила, из рода Иакова… - на автомате представился рекон, слегка поклонившись своей новой знакомой, при этом внимательно ее разглядывая. – Чем обязан вниманию столь прелестной особы? - Просто ищу приятную компанию на вечер. – мило улыбнулась девушка, подходя ближе, от чего Максим смог как следует насладиться ее весьма достойным декольте. – Вы мне ее не составите, Максим, сын Гавриила из рода Иакова? - Просто Максим… - слегка поморщился рекон, подумав, что может с Матой эта шутка и правда выглядела смешной, но ведь студент точно ржать будет всю дорогу, если узнает, как ему пришлось представляться. – И я с радостью присоединюсь к вам, в сей чудесный вечер. - Рада слышать. – улыбнулась девушка, от чего витязь ощутил слабый укол где-то в паху. – Вы тоже зовите меня просто Астра, ни к чему эти формальности. - Верно, ни к чему… - сказал Максим, позволяя девушке взять себя под руку. Надо признать, на первый взгляд Астра Джирай показалась ему весьма симпатичной особой, на второй он лишь убедился в ее весьма очаровательной натуре. – Прошу простить за нескромный вопрос… вы местная? - Нескромный вопрос? – подняла бровь девушка, после чего заливисто рассмеялась. – И это вы называете нескромным вопросом? Неужели в Гиперборее настолько суровые нравы и воспитание? - Воспитание имеет место быть. – улыбнулся в ответ Максим. – А нравы суровы от жизни нелегкой, сударыня. И как вы догадались, что земля Словичей - мой дом отчий? - Только вы, да еще племена Нордски представляются настолько необычным образом, будто каждый из них в родстве как минимум с королем. – ответила девушка. – Что же до вашего «нескромного вопроса», то нет, я тут по делам торговым… «Может быть, прикрытие от Матой Серано, ведь сходу про Гиперборею брякнула…» - тут же пронеслась в голове важная мысля. – «Или просто приключений себе ищет, про нас и так много кто знает… Хотя, какая разница, мне на ней не жениться, и в бой вместе не идти.» - Правда, чудесный город? – спросила тем временем Астра. – Король Терон действительно хороший правитель, упрямый, как осел, но о своих подданных заботиться как о собственных детях. - Да, город действительно прекрасен… - согласился Максим. – Про короля ничего сказать не могу, но раз народ его любит, значит, хороший правитель. - Давай лучше перейдем на ты. – вновь взяла инициативу в свои руки девушка, мило улыбнувшись витязю. – Так намного удобнее, не находишь? - Да, пожалуй… - согласился рекон, невзначай залюбовавшись своей спутницей, ставшей волшебно прекрасной под светом луны. - Скажи, Максим, а как ты относишься к Повелительнице Демонов? – тем временем продолжила разговор Астра. - Как… да никак. – честно ответил Максим. – Я не жил под ее правлением, я не знаю, что она из себя представляет… Но вот за то, что монстров она обратила в мамоно, я ей искренне благодарен. Иначе, боюсь, не дожил бы я до сегодняшнего дня. А в орденские сказки я не верю. - Честный ответ. – кивнула своим мыслям Астра, после чего неожиданно близко прижалась к Максиму, уперевшись ему в руку своим бюстом. – Может, тоже о чем-нибудь меня спросишь? Только будь капельку… не таким воспитанным, а то чувствую себя, малость, неуютно в обществе такого всего из себя правильного господина из северных земель. Смилуйся над простой девушкой из простой семьи. - Да ладно тебе, все не так плохо, как тебе кажется! – горячо воскликнул витязь, принимая игру. – Я искренне верю, что из тебя еще можно сделать достойную леди, благо природа красотой и изяществом не обделила! Несколько секунд Астра молчала, пытаясь осознать услышанная, смотря в честные и добросердечные глаза своего спутника, после чего вновь рассмеялась, искренне, до слез. - Знаешь, Максим, я на секунду тебе поверила! – сквозь смех, сказала она, утерев слезы. - Я абсолютно серьезен. – надев маску каменного истукана, которую портила улыбка, ответил рекон. – Знаешь, были у нас в Гиперборее, в старину, этакие пансионаты для воспитания благородных девиц. - Да… - протянула Астра, еще сильнее прижавшись к Максиму, развернув его к себе лицом. – И кто же меня будет воспитывать? Может ты, Маа-аксим? Обещаю, я буду послушной девочкой. - Ладно, пошутили, и хватит… - отвел взгляд от ее сиреневых омутов рекон, делая шаг назад. - С праздником Кометы Плодородия! – вдруг раздался рядом задорный девичий крик, и прежде чем парочка успела среагировать, их связал венок из цветов, метко брошенный маленькой девочкой-ящеркой, которая тут же со смехом убежала куда-то дальше, поздравляя всех встречных с праздником. - О, ля-ля, неоднозначная ситуация… - сказала Астра, улыбнувшись одними губами, делая шаг навстречу опешившему Максиму. – Но мне нравится… А тебе? - Слишком красиво, чтобы быть правдой. – вздохнул рекон, вновь посмотрев девушке в глаза. – Только вот что этот символ значит, я так и не узнал… - А что могут значить символы на празднике, посвященные плодородию? – ответила вопросом девушка, аккуратно приобняв витязя за шею двумя руками. – Иногда даже сны становятся реальностью в мире под луной. Главное, не упустить свой шанс… После чего, быстро сблизившись, страстно поцеловала его в губы, от чего у Максима резко закружилась голова, а тело пронзила сладкая истома, будто он снова семнадцатилетний пацан, впервые поцеловавший девушку. В воздухе разлился аромат жасмина и акации, и рекон безуспешно попытался вспомнить - почему же запах этих духов вызывает у него странное волнение. - Верно… - с трудом ответил витязь, собрав всю волю в кулак, уж больно сильным был соблазн, а c женщиной последний раз он был еще в Дэлдерине. – Но голову всё равно терять не надо, чтобы потом не было мучительно больно. - А разве… кто-то из нас ее потерял? – улыбнулась в ответ девушка, прижавшись к груди Максима своими упругими холмами. – Просто мужчина и женщина мило общаются на празднике… развлекают друг друга беседами о разном… - Вот тогда давай этим и ограничимся. – наконец поборол сам себя рекон, серьезно, с толикой холода в взгляде, посмотрев в глаза Астры, в которых, казалось, отразилась сама звездная ночь. – Можем еще немного потанцевать на площади, там как раз подходящая музыка играет. Казалось, что на мгновение в глазах девушки промелькнуло разочарование, лишь на мгновение, которое быстро сменилось все той же манящей таинственностью безбрежных фиалковых омутов. - Верно, не следует себя ограничивать лишь разговорами в столь чудный вечер. – ответила Астра, после чего аккуратно сняла венок, положив его на небольшую аккуратную клумбу. – Пойдем. В очередной раз взяв витязя под руку, девушка уверенно пошла в сторону площади, огибая милующиеся то тут, то там парочки. Чем ближе они подходили к главной площади, тем светлее становилось, и дело даже было не в горящих то тут, то там светильниках… Казалось, что начинал светиться сам воздух, наполненный сладкими, манящими флюидами, от которых тело наполнялось волшебной легкостью, а голова наоборот, начинала затуманиваться мыслями крайне фривольного толка. Но не смотря на всё это, Максим не хотел уходить, наоборот, ему страстно желалось, чтобы эта волшебная ночь продолжалась как можно дольше. И вот, когда они вошли на площадь, где уже играла музыка, очень сильно по ритму напоминающая вальс, Астра отстранилась, чтобы галантным движением протянуть рекону руку, приглашая на танец, которую он с радостью принял. И вот теперь, кружась в такт музыке по ночной площади, витязь неожиданно понял, что счастлив. На душе у него было так светло и приятно, что все сомнения сами собой начали отходить на второй план, да и не нужны они, когда мужчина и женщина танцуют под луной. - Тебя и танцевать учили? – после нескольких минут активного кружения по площади спросила Астра. – Ты точно не благородных кровей? А то мама меня просто не простит, если я не совращу тебя этой ночью. - Хахах нет, что ты! – весело отозвался витязь. – Мой отец - старший ремесленник, мать – хранительница очага, просто по долгу службы пришлось иногда крутиться в высшем свете, вот и понабрался всякого… Так что можешь не бояться меня совращать. Хоть и хлопотно это... - Сильные не боятся преград... – тихо отозвалась девушка, прижавшись к своему партнеру. - Тогда только один вопрос… - с трудом проглотив комок, вставший в горле, сказал Максим. – Ты человек? - Ну… - не сразу ответила она, посмотрев в глаза витязю. – Решать тебе… После чего, быстро сблизившись, страстно поцеловала его в губы, от чего у Максима резко закружилась голова, а тело пронзила сладкая истома. Дальнейшее он запомнил смутно, словно будучи под градусом. Такое с ним было давным-давно, когда первая любовь пьянила сильнее вина... И сейчас поцелуй Астры словно смыл весь груз прожитых лет, весь тяжкий опыт отношений. В душе вновь зазвенели струны романтики, и праздник захватил его целиком, без остатка. А танец все продолжался… Несчетные пары счастливых мамоно со своими возлюбленными кружили по площади, наслаждаясь каждым мгновением этой необычной ночи, когда сердца соединяются, судьбы сплетаются подобно телам страстных любовников, когда властвует над миром госпожа любовь собственной персоной со своей старшей сестрой – страстью. А танец все продолжался, запутывая в свои сети все больше и больше действующих лиц… Даже полностью поглощённый танцем и своей спутницей Максим краем глаза заметил своего друга, брата по оружию в обличии веселого толстячка, отплясывающего со своей ненаглядной женой – могучей и не менее прекрасной ехидной, матерью монстров. Также видел он и своего спутника и товарища, наивного самурая, которому скорее подошла бы роль рыцаря из красивых детских сказок… непримиримого и благородного. За руку он держал, словно принцессу, свою первую и единственную любовь – девушку-воина, нечеловечески прекрасную Марику, чьи глаза, подобно звездам на небосводе, сияли от счастья. Ведь ее избранник был с ней, а это значит, что вместе они все преодолеют, все невзгоды и трудности, во имя счастливого конца их сказки. Танцевал рядом в своеобразном хороводе из десятков керпи король Терон. Пусть он и был королем, но начинал инкуб обычным странником пустыни, чьи караваны тысячелетиями странствуют средь песков в поисках лучшей доли, и цену таких праздных дней, когда можно побыть просто самим собой, а не правителем города-государства, он знал прекрасно. Танцевала хитроумная дануки Матой Серано со своим мужем, откинув в сторону личину хитроумной торговки-интриганки, став на столь короткий срок простой девушкой, пришедшей на праздник со своим любимым мужем. Танцевал Джейсон, в дребезги счастливый и пьяный, лицом уткнувшись своей смущенной жене в декольте. Уже не одно десятилетие они делили одну постель, идя своей собственной дорогой приключений, всегда вместе, всегда плечом к плечу, как товарищи по оружию, как муж с женой… Танцевала захмелевшая от нахлынувших чувств апофис в объятиях обомлевшего от счастья паренька, который первый преподнес ей свои цветы на ее концерте, и чья холостая жизнь уходит куда-то вдаль с каждой каплей яда, что уже все для себя решившая змея вводила в плоть своего наивного поклонника посредством страстных поцелуев в шейку. И этот танец, словно магический ритуал, преображал этот мир, позволял ему играть новыми красками, становясь нечеловечески прекрасным. И казалось, что длиться он будет вечно… Но все имеет свой итог… Так и тут, в очередной раз поцеловав витязя, смеющаяся девушка потянула его прочь с площади, во тьму опустевшего города. Словно влюбленного юношу, она вела его по улицам, шепча что-то на ухо. Слов Максим не разбирал, да и ни к чему они были, ему было достаточно и того, что рядом с ним шла самая прекрасная девушка на свете, а он шел рядом с ней. Разумом он понимал, что обычная человеческая женщина не смогла бы сотворить с ним такое, но это был мир магии, и магия этой ночи была намного сильнее человеческой воли, она пьянила, заставляла желать, чтобы ночь не кончалась. Новгородский ушкуйник в подсознании понимающе улыбнулся - для язычника ведовство и магия были столь же неотъемлемой частью жизни, как еда и сон. Но всё имеет свой конец… Так и тут, с последним поцелуем Астра ушла. Растворилась в сумраке ночи, окончив эту затянувшуюся сказку у порога таверны, где все и началось. И лишь тогда с памяти рекона словно сорвали замок, и он, словно ошарашенный молнией, понял, где ему встречался этот аромат духов - в его недавнем сне. И Макс долго еще сидел на пороге таверны, вдыхая витающий в воздухе, на диво стойкий аромат жасмина и акации, и думал, что ничего еще не закончено… Все только начинается. *** Косо падающие с небес багровые лучи солнца красили каменные стены домов и песок под ногами в розовые оттенки и бросали от ног прохожих длинные тонкие тени. Дневная жара шла на убыль, уступая место приятной прохладе и свежему ветерку, лениво треплющему волосы и приятно обдувающему тело. Улицы городка, не смотря на наступление вечера, не становились менее шумными. Напротив, дневная суета плавно переходила в приятное оживление и нетерпеливое ожидание чего-то необычного. Впрочем, идущие по улице Макс и Марика прекрасно знали, что именно так ждали окружавшие их жители. Многочисленные люди и мамоно, одиноко идущие порознь или крепко взявшись за руки, с предвкушением ожидали, когда солнечные часы отмерят одиннадцать часов вечера. Именно в это время, согласно легенде, с темных небес, сверкнув ярче звезд, рухнула на землю Комета Плодородия, неся в себе семена жизни, которые, согретые теплом столкновения и мягкой аурой демонической энергии, дали свои робкие ростки, образовав милый и живописный оазис, где спустя десятилетия возник город. Кто-то и вовсе обожествлял Комету, переиначивая легенду и уверяя, что именно с её падения возникла жизнь в этих до того безжизненных землях. Впрочем, самые старшие мамоно, жившие здесь задолго до появления в здешнем оазисе города, лишь снисходительно улыбались, но не спешили разрушать красивые сказки молодых фантазеров. Таковых в любом случае было не очень немного, и большинству хватало того, что в этот праздник на главной площади устраивались красочные представления, танцы, раздавались бесплатные угощения, в том числе демонические плоды, и любой человек или монстродева могли прийти туда, дабы провести чудесную ночь под звездами. Никаких ограничений не было. Человек мог привести свою супругу-монстрицу, а мог прийти и один, хотя мало кто оставался в эту ночь одиноким. Праздник плодородия прочно ассоциировался с ночью любви, и многочисленные мамоно искали свою пару, радуясь каждому одинокому путнику, зашедшему на торжество. Сжав в ладони когтистую руку своей возлюбленной, Макс неторопливо шел по улице, то и дело любуясь грациозно вышагивающей рядом с ним ящеркой. Перед выходом из таверны Марика одела купленное прошлым вечером серебристое платье и украсила свои длинные русые волосы простенькой, но симпатичной заколкой в форме оплетенного лозами сердца. И теперь прохладный ветерок слегка развевал невесомую серебристую ткань, облегающую подтянутое тело Марики, а рубиновые блики выглядывающего из-за крыш домов Солнца завораживающе играли зайчиками на изумрудных чешуйках, покрывающих щеки и плечи ящерки. Самурай после недолгих раздумий все же сменил привычную одежду на приобретенный в том же магазине костюм из шелка йорогумо, желая порадовать девушку-ящерку, которая хотела, чтобы праздник плодородия прошел для них идеально. - Милая, не спеши так, еще слишком рано, - улыбнулся Максим, погладив пальцами чешуйки на запястье Марики. Они как раз миновали очередной перекресток и вышли на главную улицу, ведущую к площади, где сейчас активно шли приготовления к торжественному мероприятию. По обеим сторонам от них, словно распускающиеся цветы, открылись лавочки и магазинчики, продающие все, что могло бы понадобиться на празднике Плодородия, начиная от одежды и подарков и заканчивая свадебными браслетами и афродизиаками. - Тогда давай здесь немного прогуляемся? – предложила Марика, с интересом стреляя глазами вдоль рядов с товарами. Они не спеша двинулись по улице, шествуя мимо снующих туда-сюда людей и мамоно. Максиму показалось, что последних как будто прибавилось в городе. То тут, то там мелькали чешуйчатые хвосты ламий, четко как на параде чеканила шаг ящерка или саламандра, грациозно и тягуче двигалась в толпе нэкомата или её старшая и суровая сестра джинко. Дружный смех откуда-то слева привлек внимание молодоженов. Сбоку на небольшом помосте, окруженном редкой толпой, разыгрывалась комедийная сцена, хотя до начала праздника оставался еще почти час. Заинтересовавшаяся Марика потянула своего супруга в сторону помоста. Пожав плечами, Макс последовал за своей супругой, которая уверенно прокладывала себе путь через зрителей. Оказавшись в первом ряду, молодая пара смогла четко рассмотреть, кто именно давал представление, и сбившийся с шага Максим ощутил, как что-то кольнуло его сердце. На дощатом помосте некий молодой мужчина, не по погоде одетый в теплую серую куртку с металлическими бляхами и глухой рогатый шлем цилиндрической формы, крепко сжимая поблескивающий тусклым серебром меч, с вызовом смотрел в толпу, вещая глухим торжественным голосом: - Я, сэр Мартин, великий Герой Ордена пришел в эти земли, дабы избавить её жителей от гнета монстра или погибнуть в неравной схватке! После этого я заберу самое ценное сокровище из пещеры. Выходите же на честный бой, монстр! Его скорее веселая, нежели грозная речь была обращена к сидящей на массивном сундуке драконице с иссиня-черной чешуей. Максим невольно залюбовался её красотой и мощью, так и сквозившейся в мускулистом, но не лишенном женственности теле, которое, вместо одежды, закрывала пластинчатая чешуя, оставляющая открытыми рельефный живот, крепкие бедра и плечи с гладкой кожей. Красивое лицо драконицы, как и у Марики покрытое на щеках мелкими чешуйками, однако украшенное вдобавок длинными выступающими из черных волос рогами, обратилось к вставшему напротив неё «рыцарю», напомнившему Максиму скорее тевтонского рыцаря, нежели Героя Ордена. Губы девушки-дракона изогнулись в надменной улыбке, и она встала со своего сундука, распахнув за спиной вовсю ширь перепончатые крылья, так чтобы они закрыли от мужчины красное солнце. - Жалкий человечишка, как посмел ты явиться к моей пещере и еще что-то требовать от меня?! – тоже скорее веселый, нежели угрожающий голос драконицы разнесся над толпой. Максим обратил внимание, что собравшиеся посмотреть на представление монстродевы с интересом и предвкушением улыбаются, как и некоторые из людей. Стоящая рядом с ним Марика тоже чему-то улыбнулась. - Не смей недооценивать меня, монстр! Я не проиграю тебе! – с пафосом воскликнул «рыцарь» и ринулся в атаку на драконицу, насколько ему это позволял довольно узкий помост. Наблюдая за последовавшим сражением, Максим озадаченно покачал головой. Рыцарь двигался на удивление резво, легко избегая ударов устрашающих когтей девы-дракона, но и сам не мог никак толком попасть по ней своим клинком. Тем не менее, не смотря на все его проворство, он оказался на краю помоста, который, видимо, символизировал пропасть, и чтобы не упасть вынужден был податься вперед, прямо в лапы драконицы. Звякнул упавший на доски меч, и мужчина оказался лежащим на помосте, придавленный севшей на него сверху драконицей, которая с улыбкой смотрела на своего противника, наклонив к нему рогатую голову и прочно обвив ноги длинным хвостом. - Я проиграл… моя жизнь в твоей власти. Делай что хочешь! Можешь сожрать моё тело, но тебе не заполучить мою душу! – глухо буркнул «рыцарь», глядя из-под своего шлема в ярко-голубые глаза мамоно. Со стороны толпы послышались ехидные смешки. - Мне не нужна твоя смерть, и я не собираюсь похищать твою душу, - фыркнула драконица, осторожно стаскивая когтями с головы мужчины шлем, оголив его рыжую шевелюру и молодое загорелое лицо с острыми чертами. – Ты пришел в моё логово, дабы заполучить самое ценное сокровище. И ты его получишь… Взяв ладонь парня в свою когтистую лапу, драконица положила её себе на грудь, напротив сердца и ласково улыбнулась. Парень изо всех сил старался изобразить на лице изумление, крушение убеждений закостенелого фанатика, однако почти не мог сдержать улыбку. - Взамен ты тоже станешь моим сокровищем, и мои крылья вознесут нас обоих на небо, где наши тела сольются воедино, познав величайшее наслаждение, а узы любви скуют наши сердца нерушимой связью! Закончив свою пылкую речь, крылатая монстродева слилась с парнем в жадном поцелуе, на который он с готовностью ответил, и одновременно с этим со стороны толпы послышалось рукоплескания и поздравления для драконицы, одолевшей любовью ужасного убийцу Верховной Богини. Макс ощутил тычок в бок со стороны Марики. Стоило парню удивленно повернуть голову в сторону ящерки, как та, привстав на когтях, запечатала его рот не менее страстным поцелуем, чем тот, что соединил сейчас драконицу и лежащего под ней рыцаря. Если бы увлеченный внезапным порывом супружеской ласки самурай посмотрел сейчас по сторонам, то увидел бы, что не он один предается приятным утехам со своей любимой. Впрочем, время праздника, а вместе с ним и раскрепощенной любви еще не пришло, это был лишь его приятный отголосок. Разорвав приятный поцелуй, Марика с теплой улыбкой погладила ладонью щеку парня и негромко прошептала: - Милый, может все же отправится после праздника в земли моего клана? Там мы сможем сколь угодно долго наслаждаться друг другом, тренироваться, становясь сильнее, в окружении друзей и моих родных. - Марика… мы это уже обсуждали, - грустно вздохнул самурай, поднимая руку и сжимая в ладони чешуйчатое запястье девушки-ящерки. – Я не могу бросить моих друзей. Когда-нибудь я обещаю тебе, мы с тобой найдем свой дом и будем воспитывать наших детей. Но до того я должен остаться с ребятами. - Если ты это твердо решил, то я не буду тебя отговаривать, - не слишком-то расстроилась девушка, в глазах которых заплясали хитрые искорки. – Взамен пообещай мне, что у нас будут две дочери! А лучше три!.. - А места в нашем будущем доме-то хватит? – улыбнулся Макс, целуя девушку в кончик носа. – Помнишь, я тебе говорил, что теперь я не против детей? Обещаю, что как только мы найдем свой райский уголок в этой жизни, я тебе подарю трех милых маленьких ящерок! Сияющая от счастья Марика заключила своего мужа в крепкие объятия, положив голову на его плечо и поглаживая спину парня острыми когтями, с наслаждением чувствуя, как стучат в унисон их сердца. Постояв так еще немного, молодожены, посмотрев в последний раз на все еще целующуюся деву-дракона и её мужа, неторопливо зашагали в сторону площади. До неё уже было рукой подать, и самурай отчетливо видел ведущиеся там приготовления. Энергичная компания из десятка муравеек под руководством двух совершенно одинаковы хепри заканчивала в центре площади сборку большой сцены, окруженной многочисленными светильниками, установленными в навершении воткнутых в землю жезлов. Вокруг сцены разместились многочисленные пока что пустующие столы и не менее многочисленные палатки. Стены ближайших домов были украшены светильниками в форме скарабеев, тускло светящимися золотым, зеленым и красным пламенем, бросающим блики на суетящихся внизу мамоно. На длинной скамейке сидела разноцветная компания из пяти кицунэ, облаченных то ли в кимоно, то ли в длинные платья. О чем-то весело перешептывающиеся девушки-лисички стреляли глазами в сторону толпящихся на соседних улицах парней, то и дело хихикая в кулачок и увлеченно помахивая пушистыми хвостами. Веселье этой компашки было прервано появившейся за их спинами еще одной кицунэ. Точнее Максим поначалу принял эту монстродеву с синими волосами и лазурной шерстью за лисицу со странной расцветкой, но гневно пробежавшие по её спине и хвосту ветвистые молнии заставили его усомниться в собственных наблюдениях. Неизвестная ему монстрица тихо зарычала на дружно подскочивших со своих мест инари и погнала их в сторону длинного здания в дальнем конце площади, куда четким строем промаршировали муравейки. Хепри пристально оглядели вверенный им участок, кивнули друг дружке и тоже куда-то скрылись. Им на смену вскоре явились многочисленные ламии, одетые в короткие юбки и топики, украсившие свои шеи и руки золотистыми браслетами, а длинные острые уши – серьгами. Как по мановению волшебной палочки площадь начала преображаться. На столах появлялись блюда с едой и напитками, вазы с душистыми цветами красных, фиолетовых и насыщенно-голубых оттенков, вокруг сцены выстраивались мягкие стулья и скамейки, загорались висящие прямо в воздухе фонарики, а воздух наполнялся влекущим сладким ароматом цветов и готовой пищи. Одновременно с этим оживленно переговаривающиеся жители начали заполнять площадь, занимая удобные места. Кто-то облюбовал себе местечко рядом с едой, кто-то устроился рядом со сценой, где намечалось что-то грандиозное, а иные занимали места на балкончиках соседних зданий. Макс с Марикой оказались на одном из самых удобных мест – рядом со столиками, где выстроились бутылки и кувшины с пряными напитками, и откуда открывался хороший вид на пока что пустующий помост. Оглядевшись по сторонам, ящерка поправила свои чуть растрепавшиеся волосы и, протянув руку, взяла со стола один из фужеров, осторожно отпив его содержимое. - Мммм, милый, попробуй! Я никогда не пила такого вина… - заинтриговано воскликнула девушка, дернув перепончатыми ушами, задумчиво смотря в темнеющее небо, где зажигались россыпи первых звезд. Пока заинтересованный Максим дегустировал указанный напиток, последние пробежавшие по стенам домов лучики солнца растаяли за чертой горизонта, и тьма вступила в свои владения. И долго готовившиеся к этому жители города с радостью её приняли, приветствуя многочисленными украсившими город огнями, которые волшебным образом, разгоняя мрак, не нарушали окутавшее всех чувство приятного комфорта, теплого и темного покрывала, опустившегося на многолюдную площадь. Тоже ощутившая необъяснимый трепет в душе, Марика покрепче прильнула к самураю, нежно чмокнув того в подбородок и со счастливой улыбкой уткнувшись лицом ему в шею. Глубоко вздохнув, Макс прижал к себе девушку, положив подбородок на её макушку, вдыхая ставший родным и ласковым запах её волос, смешанный с убаюкивающим ароматом цветов и ненавязчивым духом вина, и обрати свой взор в противоположный конец площади, где наметилось оживление. Сощурив глаза, парень увидел, как по живому коридору, образованному почтительно расступившимися людьми и мамоно, в окружении почетного эскорта из закованных в золотистые латы саламандр, гордо вздернувших пламенные хвосты, идет высокий статный мужчина, за которым шествовали два десятка хепри. Девушки-скарабеи, украсившие себя в честь праздника серебряными и золотыми поясами, браслетами на лапках и ожерельями на тонких шеях, на первый взгляд похожие друг на друга как близнецы, почтительно следовали за своим мужем, который приветственно кивал встречающим его людям и монстродевам. Без малейшего понукания со стороны немногочисленной и скорее чисто символической стражи, жители города радостно приветствовали своего короля, и на взгляд Максима это было главным признаком его хорошего и справедливого правления. Возвышающийся над прочими людьми король Тэрон казался настоящим сказочным богатырем. Кожа мужчины имела ровный кирпичный цвет, гармонирующий с белоснежной тогой, которая скрывала его могучее мускулистое тело и была украшена на груди вышитым золотистым скарабеем. На руках помимо пары довольно невзрачных колец не было никаких украшений, да и вообще внешне муж хепри не слишком походил на величественного короля пустыни, коим его представлял Максим. Лицо Тэрона мало походило на благородный лик потомственного дворянина – широкое, почти квадратное, с изогнутыми в улыбке губами, прямым носом и длинными, спускающимися почти до плеч смолянисто-черными волосами. Высокий лоб мужчины охватывал узкий золотой обруч с багровым камнем, играющим бликами струящегося по площади света - единственный по-настоящему царственный символ пустынного короля. На фоне своих миниатюрных худеньких жен-скарабеев, Тэрон смотрелся настоящим великаном, который вывел своих дочерей на прогулку. Лишь взглянув в глаза короля, ярко-зеленые, глубокие и внимательные, самурай вздрогнул, почувствовав, что за внешностью мускулистого здоровяка скрывается пытливый расчетливый ум человека, прожившего на свете как минимум втрое больше него, привыкшего к управлению пусть и небольшим, но шумным цветущим городом. Вместе со своими женами Тэрон неторопливо поднялся на сцену, вокруг которой тут же загорелись желтые огни светильников, и тот час оживленные разговоры и шепотки в толпе смолкли, площадь погрузилась в молчаливое ожидание. - Люди и мамоно, жители и гости моего города, от своего имени и имен всех моих любимых жен, я, король Тэрон приветствую вас на этом знаменательном празднике, - глас у инкуба был мощный и гулкий, без всякого микрофона долетающий до самых отдаленных уголков площади. - Много лет назад с небосвода в это самое время на безжизненные земли рухнула пылающая звезда, найдя здесь своё последнее пристанище. Однако она не умерла, переродившись в цветущий сад, сердце тогда еще бесплодной пустыни! С тех пор минули долгие годы… Сад разросся до огромного оазиса, в котором ныне стоит наш город, где все мы рады каждому одинокому сердцу, ищущему дом и вторую половинку в этом мире! Так давайте же, как звезда, сотни лет назад давшая жизнь этому оазису, раздуем огонёк любви до всепожирающего пламени страсти, что даст новую жизнь! Последние слова короля были направлены черному небу, к которому Тэрон воздел свои мускулистые руки, словно обращаясь к бесчисленным сияющим в вышине сестрам той, кто сейчас стала символом этого праздника. Тот же миг множество восторженных криков поддержали пылкую речь правителя пустыни, который стоял в окружении страстно жмущихся к нему и ничуть не стесняющихся хепри, с улыбкой смотря на собравшихся на площади людей и монстродев. Чувство восторга и предвкушения чего-то необычного разлилось по площади, передаваясь каждому из собравшихся на празднике, прогоняя прочь страхи и заботы, вытесняя посторонние неуместные мысли и оставляя в сердце приятное ощущение единения и радости. На лицах горожан сами собой появлялись улыбки, они облегченно вздыхали, расправляли плечи, словно избавляясь от тяжелой ноши, и с головой окунались в атмосферу разгорающегося торжества. Самурай упустил момент, когда король Тэрон успел покинуть площадь и уединиться на широком балкончике вместе со своими женами. Макс в этот сладкий миг млел в объятиях Марики, нежно, как бутон хрупкого цвета, целуя горячие губы девушки-ящерки, которая припала к его груди, вцепившись когтями в одежду, прикрыв глаза и виляя от переполняющего её сердце счастья своим длинным чешуйчатым хвостом, показавшимся из-под платья. Чувствуя верткий язычок ящерки, ласкающий его рот, касания мягких губ, требующих продолжения поцелуев, ощущая упругую тяжесть грудей припавшей к нему девоящерицы и видя перед собой лишь плавящиеся в любви два золотых озера её глаз, Макс не сразу услышал раздавшуюся со стороны сцены музыку. С большой неохотой он оторвался от вопросительно дернувшей перепончатым ухом Марики и посмотрел в сторону источника звука. Боковым зрением самурай заметил, что не только он один отвлекся от ласк со своей супругой, привлеченный незнакомой мелодией. Оказалось, что на сцене посреди бушующего моря людей и мамоно выстроились в рядок пять ламий, застыв на краткий миг неподвижными статуями, прикрыв глаза, дожидаясь пока льющаяся по площади музыка возьмет нужный аккорд. Сколько бы Максим не шарил глазами по толпе, найти источник звука он так и не смог. Создавалось впечатление, что невидимые музыканты играют прямо в воздухе, и, наконец, махнув рукой, попаданец переключился на танцовщиц. Все пять девушек были одеты в короткие полупрозрачные юбки и весьма откровенные бюстгальтеры, скорее подчеркивающие их груди, нежели скрывающие аппетитные округлые формы. Их одежда была подобрана в цвет их чешуе – зеленая, красная или желтая, она была призвана привлечь внимание зрителей к гибким и точеным телам змеек, и с этой целью она справлялась великолепно. Возможно, не будь Макс женат на Марике и очарован красотой ящерки, то непременно бы попробовал пробиться в первый ряд, дабы не упустить ни единой детали. Впрочем, змеедевы и так не были обделены мужским вниманием. Множество пришедших на торжество мужчин восхищенно рассматривали их едва прикрытые одеждой соблазнительные фигурки, пристально изучали красивые лица девушек. Среди четырех обычных ламий одна была особенной. Её кожа имела странный серый оттенок, волосы, как и чешуя, поблескивали чистыми изумрудами, а её лазурные глаза ярко пылали на милом личике девушки, выделяясь на фоне темной кожи. На оголенном животе и правой груди монстрицы завораживающе змеилась витиеватая вязь татуировок, слегка светящихся во мраке слабым фиолетовым ореолом. В густой гриве волос пара прядей ламии вдруг дернулись, и самурай обомлел, поняв, что из головы монстрицы росли две змеи, положившие свои головы на узкие плечики ламии. Ехидна, мать всех монстров, именно так звали этот могущественный подвид змеедев. Именно она, когда музыка резко стала громкой, пробирающей и тревожной, подала сигнал, и все пять ламий, словно единое живое существо, начали медленный, но постепенно ускоряющийся танец. Казалось странным, что существа, не имеющие ног, вообще могут подумать о танце и уж тем более кого-то превзойти в нем. Танец ламий не был похож на привычные землянину балет, вальс, танго или любые другие виды. Гибкие тела звеедев изгибались в завораживающих фигурах, очаровывая зрителей плавностью и грацией движений. Блики множества огней яркими полосками проносились по их мелькающим в воздухе хвостам, освещали точеные выгибающиеся девичьи станы, плоские обнаженные животы, разрумянившиеся лица со светящимися в ночи глазами. Делая руками замысловатые пасы, обвиваясь друг вокруг друга, то соприкасаясь, то вновь расходясь, девушки-змеи танцевали под сиянием далеких звезд, целиком и полностью отдавшись чувствам и эмоциям, заползающим в души всех собравшихся на празднике вместе с льющейся из пустоты музыкой. Максим, Марика и множество других людей, инкубов и мамоно, забыв как дышать, смотрели за чешуйчатыми танцовщицами, страшась упустить хоть один миг их представления. Искрящаяся, льющаяся подобно горному водопаду музыка постепенно стала замедляться, а вместе с нею замедлялись и змеедевы. И вот наступил неприятный миг, когда площадь погрузилась в полную тишину, и ламии замерли, постепенно растворяясь в темноте гаснущих огней. Впрочем, свет почти тут же вновь озарил сцену, а тишина испуганно брызнула прочь, гонимая овациями и восхищенными выкриками. Кланяющиеся и улыбающиеся зрителям змейки подползали к краю помоста и с благодарностью принимали цветы и другие подарки. Одна из них, самая молодая ламия с изумрудным хвостом, на конце которого был завязан алый бантик, так и вовсе почти легла на помост, прикоснувшись острым ухом к пунцовой щеке подошедшего слишком близко молодого юноши и что-то горячо шепча отчаянно краснеющему парню. Увидевшая это ехидна, покачав головой, ткнула увлекшуюся флиртом ламию кончиком своего хвоста, и спохватившаяся змейка, что-то еще тихо шепнув напоследок парню, у которого едва не подогнулись сделавшиеся ватными ноги, выпрямилась и, помахав очарованно смотрящему на неё пареньку, поползла вслед за удаляющимися подругами. Но не успели оживленно перешептывающиеся зрители перевести дух, а Марика и Макс обсудить танец ламий, как на сцену выползла еще одна представительница этого вида. Из толпы послышались удивленные и недоверчивые шепотки, особенно со стороны простых людей. Самурай, если честно, не совсем понимал причину такого оживления. Ну да, представшая перед ними ламия была необычной. Нежная кожа девушки имела необыкновенный, хотя и красивый сиреневый цвет, поглощающая блики фонарей угольно-черная чешуя сливалась с мраком ночи, а яркие янтарные глаза с вертикальным зрачком и черной склерой пылали двумя живыми звездами. Вокруг ламии явственно ощущалась таинственная и одновременно притягивающая аура, заставляющая из раза в раз пробегать глазами по грациозно изгибающемуся телу ползущей по сцене змеедевушки. Заняв место по центру помоста, монстродева застыла, сложив на животе сцепленные в замок обнаженные руки и вслушиваясь в ритмы музыки, которая тоже сменилась, став более загадочной и тревожной, осторожно касающейся когтистыми пальцами натянутых в душах зрителей струн. - Милая, кто она такая? Почему все на неё смотрят так… настороженно? – негромко шепнул самурай на ухо Марике. - Я не знаю, дорогой, я впервые вижу эту ламию. Возможно, это потому что она апофис, - предположила ящерка, пристально изучая деву-змею. - Простите, что вмешиваюсь, вижу, вас заинтересовала Экмира? – раздался за спиной супружеской пары вежливый мужской голос. Максим обернулся на голос и увидел за своей спиной мужчину средних лет, одетого в легкую черную тогу, опоясанную тускло блестящим металлическим поясом. Рядом с ним, держа мужчину за руку когтистой лапой, стояла миловидная девушка с кремового цвета загорелой кожей и густыми черными волосами, из которых высовывались два длинных волчьих уха, выдающих в ней принадлежность к пустынным волчьим мамоно - анубисам. Наряд монстрицы был, вполне ожидаемо, весьма откровенен, оставляя открытыми её живот с проступающими под гладкой кожей мышцами, украшенные браслетами плечи и широкие бедра. Счастливо помахивая волчьим хвостом, анубис одной лапой не отпускала от себя мужчину, пристроив свою голову у него на плече, а другой крепко держала в руке цветочный букет. - Вы её знаете? – кивнул самурай в сторону ламии, глянув в чуть прищуренные карие глаза мужчины. Тот усмехнулся и с уважением посмотрел на девушку-змею со светло-фиолетовой кожей и темной чешуей. - Сразу видно, что вы не местные. Экмира это знаменитая на всю пустыню певица! Говорят, что вместо того чтобы, как и все мамоно её вида, создавать собственное королевство, она решила, что пойдет другим путем, а именно покорит сердца людей своим голосом, а не ядом. Увы, не все люди, как вы можете видеть, доверяют её чистосердечным намерениям. Однако мы с женой просто обожаем её выступления! Честно говоря, на этот праздник мы явились только потому, что Экмира пообещала выступить на нем и спеть свою любимую песню. - Вот оно как… - понятливо кивнул самурай, с интересом посмотрев на чешуйчатую певицу, которая, казалось, купалась в ритмах музыки, легонько виляя своим хвостом и покачивая головой ей в такт. Затем, уловив нужную ноту, апофис чуть подалась вперед к завороженно смотрящим на неё зрителям и, глядя широко раскрытыми золотыми глазами в ночную даль, запела: Закрой глаза, коснись меня. Ты пахнешь соблазном и медом. Исчезнет грязь осколков дня, Ударит в дом природа. Голос змеедевы был чистым и мелодичным, он струился над площадью подобно полноводной реке, чьи воды были выкрашены в чарующий сиреневый цвет любви и наслаждения. Крадется ночь как черный зверь, Вибрирует в лунном свеченьи, Скребется в дверь, стучит в окно Ей холодно одной, Холодно одной. Лаская, ночь, коснись меня, Имя мне - искушенье. Последнее слово апофис произнесла с похотливой улыбкой, подавшись вперед на собственном хвосте и осмотрев огненными притихших людей и мамоно, задерживая свой взор на молодых парнях и мужчинах, многие из которых почувствовали жар и стеснение в паху, когда жгучая аура змеедевы коснулась их тел. Дам тебе больше чем просто любовь, Дам тебе больше чем страсть, Что проходит словно боль. Я сгорю в огне, сгорю в тебе, пускай... Я могу стать первой, но! Ты знаешь все, что надо знать, Мы знаем чуть больше, чем надо. За мной иди в тот древний край, Что был чудесным садом. Звонкий голос Экмиры отразился от стен домов и улетел в темную даль, а сама апофис, прикрыв глаза и тонко улыбаясь, вытянула вперед руку ладонью вверх, словно приглашая таинственного принца взять её за руку и последовать за девушкой. В толпе наметилось шевеление – несколько пылких юношей даже подались к сцене, чтобы схватить протянутую руку ламии. Однако апофис уже нырнула обратно во мрак сцены, огни вокруг которой потухли, и зрители видели лишь темные гибкие кольца и два золотых глаза с вертикальным зрачком. Забудь о тех, кто говорит, Что глупы разврат и паденье. Пускай твой смех в ночи звучит И спелый плод горит, Дьявольский горит. Лаская, ночь, коснись меня, Имя мне - искушенье. Дам тебе больше чем просто любовь, Дам тебе больше чем страсть, Что проходит словно боль. Самурай почувствовал, что его нога начинает отстукивать по земле в такт музыке и гласу чешуйчатой певицы. Марика стояла рядом, крепко держа своего мужа лапой за изгиб локтя и не отрывая расширенных от восхищения глаз от темного змеиного силуэта на сцене. Неожиданно светильники вокруг сцены вспыхнули особенно ярко, превратившись в столбы яркого пламени, устремившиеся в темные небеса, навстречу испуганно моргнувшим звездам. Подвернувшая под себя свой хвост в несколько колец Экмира распахнула руки в стороны, как будто желая кого-то обнять и, купаясь в струящемся по её телу сиянии, закрыв глаза пропела последние куплеты: Я сгорю в огне, сгорю в тебе, пускай... Ты можешь стать первым, лишь познав мой рай. Рай... Рай... Рай... Рай... Рай... Рай... Рай... Дам тебе больше чем просто любовь, Дам тебе больше чем страсть, Что проходит словно боль… Я сгорю в огне, сгорю в тебе, пускай... Ты можешь стать первым, лишь познав мой рай. «Рай», «Рай», «Рай» ответило поймавшее последнее слово эхо, стремительно удаляющееся прочь от города, играя по пути с новой игрушкой. Легкие порывы теплого ветра трепали одежды и волосы окаменевших зрителей и развевали густые угольно-черные локоны замершей апофис, слегка покачивающейся на хвосте и вслушивающейся в порожденное ей же эхо, напоминая в этот миг змейку, загипнотизированную дудкой умелого заклинателя. - Браво!! – выкрикнула одетая в легкое желтое платье молодая девушка с кошачьими ушами и хвостом, зааплодировав своими звериными лапами, что у неё получалось не очень громко из-за мягких подушечек на ладонях. Ей помог стоящий рядом мужчина, к которому кошкодлака тут же игриво прижалась, чему человек явно был не против. Следом за ними хор аплодисментов разнесся по всей толпе, прерываемый восхищенными выкриками, поздравлениями и криками, сыпавшимися на слегка смущенную Экмиру со всех сторон. Парочка подружек-ламий из толпы и вовсе подползли к сцене поближе и принялись упрашивать певицу дать им несколько уроков, чтобы и они смогли так очаровательно петь. Апофис, прижимающая к грудям пышный букет из синих и оранжевых цветов, который ей подарил красный аки помидор юноша, что-то им одобрительно сказала, и змейки, радостно завиляв хвостами, юркнули обратно в толпу. Макс стоял, задумчиво поглаживая прижавшуюся к нему Марику по плечу, проигрывая в уме услышанные им слова песни. Он любил музыку, но мало какая из них могла вызвать такой пожар у него в груди, такие мурашки, проносящиеся по спине, и мало какая после этого прочно застревала в голове, вызывая сладостные образы, в которых он рука об руку с милой девушкой-ящеркой входил в огромный сад цветущих фиолетовых, красных и синих цветов. Неожиданно Марика вздрогнула и повернула голову куда-то в сторону. - Милый, подожди меня здесь, пожалуйста, - взволнованно прошептала девоящерица, сжимая в ладони пальцы самурая. – Я отойду на минуту поговорю кое с кем. Удивленный Максим молча кивнул, и ящерка, не медля, выскользнула из его рук, канув в толпу, направившись куда-то в сторону небольшого кирпичного домика по левую сторону от площади, на балконе которой парень увидел двух ламий, которые до этого, кажется, выступали на сцене. Пока самурай задумчиво смотрел в сторону змеедев, со стороны сцены последовала яркая синяя вспышка. Озадаченный этим Макс обернулся к сцене и увидел, что там как раз разворачивается очередной номер Праздника Плодородия. На этот раз на смену чешуйчатым певицам и танцовщицам пришли пушистые гимнастки и фокусницы в одном флаконе. Пять инари, одетые в отличие от ламий не в топики и платьица, а в длинные разноцветные кимоно, взволнованно помахивая многочисленными хвостами, посматривали на зрителей, ожидая пока переключившаяся на медленные спокойные ритмы музыка наберет нужную амплитуду. Когда же нужный миг пробил, в ладони у каждой девушки-лисы появилось по большому сгустку изумрудного, лазурного или кроваво-красного пламени. Тот час инари начали медленный постепенно убыстряющийся танец, плавно вальсируя под очаровывающую восточную музыку, казавшуюся звоном мирной безмятежной реки, по пологим склонам вокруг которой росли цветущие сакуры, благоухающие дивным ароматом жизни. Огненные сгустки плавно перетекали вокруг их тел, вились вокруг точеных рук, длинных стройных ног, подбрасывались в небо сияющими мячиками, оставляя за собой снопы быстро гаснущих искр, и ловко ловились не прекращающими танца лисичками. При каждом касании к такому «файерболлу», тот вспыхивал, и его свет четко просвечивал насквозь кимоно держащей его в руках девушки-лисицы. Учитывая, что под легкой одеждой инари не было более ровным счетом никакого белья, многие мужчины в толпе, расплывшись голодными улыбками, не могли оторвать глаз от восхитительных тел кицунэ, то и дело озаряемых вспышками магического пламени. Макс поймал себя на том, что тоже наблюдает за проступающими под одеждой небольшими, но красиво очерченными формами ближайшей инари с гладкими серебристыми волосами, струящимися по спине и развевающимися при каждом движении, и такого же цвета длинным пушистым хвостом. Впрочем, он не ощущал в себе желания подойти и поцеловать эту девушку, чьи стоящие дыбом лисьи уши были заметно больше чем у её подруг. Скорее он любовался её фигурой, как красивым цветком, за ростом и жизнью которого отрадно и приятно наблюдать, но дома его ждет букет таких же, а то и лучше, а потому и смысла трогать чужие лепестки нет. - «И все же она красавица, - с улыбкой подумал Максим, беря в руку бокал с вином и делая небольшой глоток. – Без мужа она сегодня отсюда точно не уйдет. Вон как её глазами тот парень поедает…» Пока самурай наслаждался танцем обворожительных хвостатых гостий с Зипангу, Марика стояла на балкончике, смотря на сидящую напротив неё ехидну, обвившую своим хвостом ножки стула и задумчиво постукивающую кончиком ногтя по стеклянному бокалу с вином, который она держала в правой руке. С замиранием сердца ящерка ожидала ответа от матери всех монстров, страшась услышать страшную правду. - Я не думаю, что в твоём несчастье кто-то повинен, - наконец изрекла ехидна, наблюдая за оживленной атмосферой вокруг сцены, и одна из её змей согласно зашипела. - Но тот человек… - не выдержала ящерка, стискивая кулаки и скривившись от отвращения. – Наверняка это он все подстроил нам с милым во вред! - Есть злая магия и ужасные зелья, которые препятствуют зачатию, однако, судя по твоим описаниям, этот человек не похож на мага или мага-отравителя из лояльной Ордену Коллегии, - покачала головой могущественная мамоно. - Я думаю, что причина в вас самих. Как часто ты милуешься со своим мужем? - Каждый день по одному разу. Иногда чаще, но он пока не может подолгу, - вздохнула девоящерица, с чувственной улыбкой посмотрев на одиноко стоящего в толпе самурая. – Мы очень стараемся, но почему-то я все никак не могу… - Милая моя, ты же знаешь, как нам непросто забеременеть, - сочувственно шевельнула хвостом ехидна. – Я понимаю, как тебе поскорее хочется ощутить биение сердца вашей дочери в своём животе… Дева-змея с улыбкой погладила свой обнаженный живот, окунувшись в лишь ей ведомые приятные воспоминания. Что ощущала могущественная ламия, которая природой была создана для рождения и заботы о детях, чувствуя, что скоро она сможет стать матерью, воплотив свою самую заветную мечту в реальность? Марика горестно потупила глаза, чувствуя беззлобную зависть к деве-змее. - Есть одно зелье. Оно повышает шанс зачатия, но я не уверена, что ты сможешь найти его в этом городе, ведь обычно его продают в демонических землях, - после недолгого молчания выдала монстродева, задумчиво постучав ногтем по граненой стенке своего бокала с вином. – Оно называется экстрактом щупальцевого дерева. Если мать-змея будет милостива, и удача улыбнется тебе, то купи его и выпей вместе со своим избранным вечером. После этого вас одолеет небывалая жажда любви, которая соединит ваши ауры, позволит демонической и духовной энергии свободно смешиваться и дополнять друг друга. И ночью любые преграды между вами падут, а ваши тела познают небывалое наслаждение и единение. Это средство обычно принимают могущественные мамоно, которым тяжело забеременеть, однако в вашем случае оно может помочь. - Благодарю вас! Я непременно достану это зелье! – возликовала Марика, обрадованно размахивая своим хвостом. - Не за что, дочь моя, - по-матерински улыбнулась ей ехидна, блеснув в ночи голубыми глазами. – А теперь иди к своему любимому, не тревожь понапрасну его сердце долгим ожиданием. Эта ночь – символ плодородия и жизни, она скрепляет судьбы и любовные узы, так будь же рядом с тем, к кому зовет твоё сердце! Окрыленная надеждой ящерка, провожаемая задумчивым взором ехидны, зеленой молнией проскользнула через празднующую толпу и с разбегу обняла пошатнувшегося от неожиданности Макса, впившись губами в уста мужчины в долгом и страстном поцелуе. Время, казалось, потеряло свой ход, остановленное мягкой атмосферой Праздника Плодородия, не властное над гуляющими людьми и девушками-монстрами. Словно направляемые магической силой, одинокие мужчины вдруг оказывались рядышком с такими же одинокими мамоно, которые тут же брали их за руки и со смехом тащили к сцене. Танцовщицы-кицунэ с далекого Зипангу как раз завершили свой огненный номер и взмокшие, растрепанные, но довольные уходили со сцены, чтобы самим влиться в толпу своих новых фанатов, с нетерпением расспрашивающих их о родине или магическом мастерстве. А на освободившийся помост теперь мог зайти любой желающий и закружиться в танце вместе со своей любимой. Тем же, кому не нашлось места на сцене, не растерялись и устроили импровизированные площадки для танцев прямо на земле, огородив их столами, с которых мистическим образом не пропадали еда и напитки, как бы активно на них не налегали гуляющие жители. - Идем, потанцуем, милый? – предложила Марика, призывно потянув самурая за руку в сторону одной из таких площадок. - Как я могу отказать самой прекрасной девушке в мире… - улыбнулся Макс, со смешком наблюдая, как щеки его жены залились румянцем от нехитрого, но искреннего комплимента. Заняв место среди таких же пар монстриц и их мужчин, самурай обнял ящерку, взяв одной рукой еще за лапу, а другой приобняв за тонкую талию. В небе над их головами вспыхнули яркие огненные фейерверки, сложившись в огромное пламенное сердце, и в тот же миг с первыми аккордами заигравшей какой-то томный, сладко щемящий сердце мотив, музыки, множество танцующих пар пришли в движение, закружившись в медленном танце, где каждое движение несло отпечаток чувств, что сейчас переполняли души каждого из собравшихся на празднике. Счастливо улыбающийся Максим медленно тонул в двух золотистых очах своей девушки, видя перед собой лишь её прекрасное лицо, ощущая её нежные губы, то и дело обжигающие его страстным поцелуем, наслаждаясь каждым мгновением, проведенным в этом чудесном месте. Сердце парня готово было выпрыгнуть из груди в безудержном беге, в голове шумело от выпитого вина и переполняющей его сознание радости, и даже липкое чувство того, что он спит и видит красивый сказочный сон, растрескалось и растаяло, схлынув под напором непередаваемых ощущений единения и любви. Крепко держа за чешуйчатую руку своё счастье, Макс кружился в танце вместе с Марикой, где-то на задворках сознания отмечая, что одежды на нем становится все меньше и меньше. Это не вызывало дискомфорта, ведь огонь страсти все сильнее разгорался в груди самурая, и остудить его можно было лишь выплеснув в виде волны наслаждения. Похоже, тоже самое ощущали и остальные собравшиеся на празднике. Музыка уже не могла заглушить счастливый смех, томные вздохи, любвеобильные стоны и влажные хлюпающие звуки, что раздавались со всех сторон. Улучив момент, Максим подставил щеку под очередной поцелуй Марики и увидел, что очень многие пары уже уединились в многочисленных палатках и шатрах, расставленных по всей площади, кто-то шел в призывно распахнутые двери ближайших домов, чьи спальни были готовы принять молодые пары, а кто-то из мужчин уже лежал на невесть откуда взявшихся прямо под открытым небом кроватях, в объятиях монстродев, с которыми они провели этот чудный вечер. В воздухе угадывалась едва заметная сиреневая дымка, в которой летали светящиеся багровые пылинки и чудились темные тени, однако это нисколько не мешало парню по всех подробностях рассмотреть разворачивающееся вокруг него действо. Совсем рядом с ним и ящеркой, в полумраке шатра самурай увидел того мужчину, который рассказал ему про Экмиру, и его жену анубис. Громко стонавшая волкодлака, оголив своё обольстительное загорелое тело, неистово скакала на жезле любви своего пребывающего на седьмом небе от счастья мужа, не обратив никакого внимания на удивленный взор Максима. Самурай, чувствуя, что его щеки начинают краснеть, посмотрел в другую сторону и узрел группу ламий-танцовщиц, тесно обвившихся вокруг избранных ими в мужья парней, млеющих в тугих чешуйчатых кольцах томно стонущих девушек-змей. Где-то там он заметил мельком темную чешую апофис, которая плотно закрыла жадным поцелуем губы разомлевшего от ощущений паренька, на промежность которого Экмира неистово налегала низом живота, обвив ноги хвостом. С другой стороны раздавались полные наслаждения вскрики от тоже отыскавших своё счастье кицунэ, трепетно доказывающих очарованным ими парням насколько глубока любовь и крепка верность мамоно, однажды и навсегда избравшей себе в мужья человека. Шокированный увиденным Макс почувствовал, как его щеку гладит ладонь Марики, которая мягко развернула его лицо к себе и, поцеловав в губы, прошептала: - Правда, красиво, милый?.. Я так хотела, чтобы мы оказались на этом празднике, где нас никто не побеспокоит. - Но разве это нормально так себя вести прилюдно? – неуверенно спросил самурай, поводя оголенными плечами, ведь из одежды на нем оставались только штаны, да сапоги. - Нет ничего постыдного или плохого в том, чтобы честно и открыто выразить свою любовь ко мне, милый, - прошептала ящерка, приподнимаясь и целуя Максима в шею, обжигая его кожу горячим дыханием. – Думай обо мне и о нашем будущем, о том, как мы будем счастливо жить вместе, и ничто в мире нас не разлучит! Вся неуверенность Максима растаяла под буйством пламени, что превратись в его сердце в неуёмный пожар, и больше не сдерживаясь, он обнял ящерку, покрывая её лицо, шею и грудь поцелуями. Приоткрывшая рот в тяжелом дыхании Марика подняла сияющие счастьем глаза к небу, уже не сдерживая рвущийся наружу стон наслаждения, гармонично вплётшийся в льющуюся над площадью своеобразную музыку любви, способную, казалось, достигнуть даже лениво перемигивающихся в вечной черноте звезд.