Привычки и особенности

      О дружбе с Ибики как-то не принято распространяться. Нет, никто не говорит о стеснении и отрицании отношений, просто то, что он весьма хорошо и близко знаком с неким кругом лиц, как-то не приходилось к слову. Поэтому наличие у него близких друзей (как и чувства юмора, и семьи, и, тем более, двух детей) было бы шоком для девяносто девяти процентов шиноби Конохагакуре, если бы они узнали. Если бы.       Никто ничего не знал, а Морино-сан кривил шрамы в жутковатой ухмылке и тихо хихикал. Развлекался, как мог. Друзья этому уже не удивлялись — ну пушистые у человека таракашки, чего б их не погладить-то? Наверное, поэтому Ибики с ними и дружил.       И не только дружил. Тёмными-тёмными ночами, когда луна наливалась кровью в бархате небес, они собирались под землёй, под кабинетом Ибики, под залежами и нычками Иноичи, доставали тщательно скрываемые от Хокаге карты и играли в дурака. И даже не пили — Морино, как ответственный муж, всегда возвращался к жене-гражданской трезвым и с цветами.       А чем карты не способ хорошо провести время в пятницу? Шаблон не треснет у тех, кто этого не узнает, поэтому брутальный Морино, шибанутый Эбису, шебутные Котзумы, милейший Иваши с Генмой (который иногда притаскивал Райдо с Аобой, которые тоже слишком много знали, но в эту конкретную встречу были на миссии) тихонько (ибо без Анко) в очередной раз засели за карты. Ну, точнее помесь карт с костями, в которую при активном шулерстве всех присутствующих у всех же присутствующих были примерно равные шансы на выигрыш. Шиноби, чтоб их всех опять Котзумы разделали.       — Мой ход, значит да? Ну, призыв я, допустим, крою козырным кунаем, а на аномалию… ладно-ладно, кидаю кости. Хм, пять. Иваши? — ходил-бился Эбису, и, поймав пятёрку, получил одновременно обязательство ответить на вопрос от Татами. Не Котзумы с двенадцатью и не двойка с Ибики — и то счастье.       — Так. Смотри, у тебя есть зеркало, два мотка проволоки и Какаши. Твои действия для максимального эффекта? — выдал шуточную ситуацию Иваши. Эбису потянулся в очередной раз поправить очки, но не стал, вместо этого хмыкнув одобрительно.       — Легко. Оба мотка на Хатаке, концы в розетку и пусть он выдаст молнию. Как дело будет сделано, снять мотки, показать Копии в зеркале его тщательно уложенные от двойной дозы электричества лохмы и выпустить на улицу. Наблюдать панику и попытки генинов подготовиться к чужому вторжению.       Эбису не любил Шарингана, поэтому иногда выдавал нечто подобное, что в отношении другого шиноби сказал бы вряд ли. Ну разве что это был бы Генма. Но Ширануи был просто Ширануи, а вот Копию сенсей не любил из-за Ируки Умино. Как это было связано, окружающие понимали мало.       — Принято, я следующий? Как раз, хм… ну, тоже кидаю, — следующий ход как раз перешёл к Иваши, и тот кинул кубики. Те в ответ уставились на него змеиным взором двойки. Чуунин лишь тяжело вздохнул — редкий интересный монолог от Эбису и тут же расплата от Ибики. Карма, блядовитая ты сучка!       — Итак, у нас есть кондитерская. Привоз данго с клубникой. В ней встречаются Котзумы, Итачи и Анко. Предскажите результат.       Минута молчания и ошарашенные окружающие.       — Ладно, я снимаю штаны. — признал поражение Татами, и до этого сидящий с голым торсом. Никто даже бровью не повёл.       Игра продолжалась дальше.       Уже собираясь расходится, Изумо не удержался и пожаловался вроде бы Котецу, но услышали все:       — Сыграем — поймём, в чём соль! Тецу, ты понял? Я вот нет. И что интересного гражданские находят в играх на раздевание?       — Да Ирука его знает, что! — в сердцах выпалил Эбису, которого раздетость — что своя, что чужая, в привычной тёплой компании не напрягала, ибо правил приличия не нарушала. Сенсей был ханжой — но ровно настолько, насколько это было нужно вокруг. Те же издержки воспитания шиноби, для которых половые и личные признаки и границы были даже не вторичны, а далеко не в первой десятке. — Что значит с чего ему знать? Именно он с гражданскими-родителями общался и жаловался, что каждый второй разговор — на тему секса и этикета, а каждая третья проблема — «они так и до игр на раздевание дойдут»!       Морино Ибики только задумчиво кивнул. Именно он и предложил вдобавок к описанию абсурдных ситуаций за плохое и не принятое раздеваться. И всё после долгого разговора с женой про развитие и воспитание детей. Каким образом «игры на раздевания» и «вежливо и прилично» в его голове нашли друг друга, сказать сложно, но вопрос учителя для дочери и объяснения любимой, что каждый живой шиноби и пьёт, и трахается, и матерится, и сублимирует агрессию десятками ебанутостей, он, кажется, решил.       Вместо логики и разговоров он просто притащит домой Умино.