Привычки и особенности

      Женщина готовится к выходу. Она собирает оружие, готовит ловушки, принюхивается к ветру и едва заметно дёргает ушами. Хаимару Санкьёдай следят за нею тремя парами глаз, метут пол хвостами и подставляют лобастые головы.       Псы идут по следу, кружат, не лают, не рычат. Гоняются с ветром наперегонки, наслаждаются полётом от крыши к крыше, вьются вокруг совсем-совсем не того, кем этот кто-то кажется окружающим.       Хочешь спрятать что-то важное — положи это на виду, хочешь заняться серьёзными вещами — сделай вид, что в разработке лишь мелочи, нэ, Орочимару-доно?       Собаки не любят змей, просто потому, что не знают. Инудзуки по роду своей деятельности пересекались не с Белым Змеем Конохи, а с результатами его деятельности — и кто считает их недостаточно шиноби, чтобы использовать это себе во благо?..       Круги сужаются, неподстриженные когти стучат специально. Знак вежливости, не более, ведь зачем пугать, ведь не время убивать. Видели, как улыбаются собаки, как рвутся с цепей их душ волчьи инстинкты?       Женщина скользит тенью, тень её сливается с тремя клыкастыми тенями. Где-то там другой человек, чья походка, несмотря на двуногость, отличается той же стелющейся грацией, оглядывается. С приходом вечера стоило этого ждать.       Круги сужаются, ведут, Инудзука щурится всё довольнее, а нинкены поглядывают на неё и морщат носы. Они определённо что-то знают, но не скажут.       Разве что Цуме-доно, да и то — по секрету, через Куромару, если он пообещает не таскать за загривок. Матриархат, он такой, собака матриарха сам почти сука, что иронично.       Цель Ханы явно что-то почуяла, потому что начала отчаянно петлять, ныряя в кондитерские и закрывающиеся цветочные, пытаясь выцепить кусок мяса у мясника и в очередной раз оставаясь без грудинки или вырезки — к вечеру всё разобрали. У цели стойкий привкус палёного, деревянных щепок и тишины паутинных ходов, тепла глубокого логова и самых вкусных на земле пирожков. Ещё иногда Инудзука натягивает на цель металическую блямбу на алом куске ткани и смеётся, когда та почти теряется в густой жёсткой шерсти почти такого же цвета. Такую же синюю ленту она утаскивает собой, чему-то улыбаясь.       У цели повадки гладкого, поджарого хищника, взгляд матери на щенков и нерешительные руки — давно бы мог потрепать кого-нибудь из роскошных нинкенов, но всё не решается. И Хану поцеловал бы, та давно не против, но оба человека кружат вокруг друг друга, растягивая игру и делая вид, что не понимают, что другой понимает, что он понимает.       Ровно как в сегодняшней, вчерашней, и прошлой игре — круги и псевдопогоня, когда одна не хочет поймать, один хочет быть пойманным, а трое следят, чтобы дети не заигрались.       Ну, последние ещё иногда натыкаются на Мопса-сама, нинкена Белого Человека, что всегда может подсказать, как приучить людей обращать внимания на метки и сворачиваться клубочком. И то, что человеческий позвоночник так не делает, ибо некомфортно, наглый пиздёж, что тут же и может быть доказано.       Только с Мопсом-сама лучше не попадаться на глаза шиноби, потому что от зрелища жмякающих друг другу подушечки лап суммонов у шиноби глаза дёргаются даже под очками.       При встрече Ханы и Райдо оба сделают вид, что столкнулись случайно, и, локоть к локтю, медленно прогуляются туда-обратно по Конохе. Пару-тройку раз, до тех пор, пока под ворчание среднего Хаимару Инудзуку-химэ не утащат спать. Рыжий мечник попробует предложить её проводить, но его так же отматерят и пошлют отдыхать. Романтики, на третьем десятке, чтоб их. Прав Мопс-сама, и как люди без нинкенов выживают?..       Рыжему хоть хватило мозгов приударить за Ханой и примазаться, в процессе даже протащившись от любимой игры разведчицы. А вот остальных вся деревня — и всё поле за ней, под камнем.       — Гай-сенсей, а что это было? — на удивление тихо и серьёзно спросил у Зелёного Зверя Рок-кун. Тот сверкнул знаменитой улыбкой.       — А до этого урока, мой ученик, мы ещё не дошли — потому что это вершина всего, что следует постичь! Это Настоящая Сила Юности! — растрогавшись, Гай вытер выступивший в уголках глаз слёзы. Вспомнил, что вокруг никого нет и его никто, кроме верного Ли, не видит, и позволил себе ещё немного поумиляться над волшебством чувств Ханы и Райдо. Потому что это и правда было замечательно.       — Но ты до этого ещё не дорос, не достиг предела, поэтому двести отжиманий, во имя Силы Юности!       — Да, Гай-сенсей! Она будет кипеть во мне!       Когда учитель скрылся со своим юным учеником, один из кустов скинул хенге и оказался Намиаши, который пробурчал что-то о том, что с учётом только что полученной информации о верхней ступени Силы Юности найти Гаю подходящую куноичи будет невозможно без запроса доступа к личным делам Анбу.       Ну или взлома. Клон развеялся, а проснувшийся в тот же момент Райдо грязно выругался, представляя, что с него за взлом стрясут Генма с Хатаке.