Как в Чёрном Ордене Канду и Аллена мирили

— Зерно сомнений посеяно, остаётся лишь терпеливо выжидать! - Лави патетично возвел забинтованную руку к серому потолку. Второй совет держали в лазарете, поскольку сеяние всяких зёрен среди длинноволосо-японской части населения оказалось делом не из простых. У Канды вообще с растениями отношения были, скажем так, сложные. В особенности с бобовыми. В особенности, если кто-то рыжий и ушастый заявляет, что мечник с этими самыми бобовыми занимался абсолютно непотребными вещами. Короче говоря, набил он Лави морду за недвусмысленные намёки. Но тот, как ни странно, оказался прав (Книгочеи, они такие). «А что, если всё-таки было? — напрягал извилины Аллен. — Ну неспроста же он это сказал?» Мучаясь и сомневаясь, он поздним вечером ворочался в кровати и не мог уснуть. У Канды всё было просто. Не помню — не было. Тим не показывал — тем более не было. И не будет. Наверное. Вот только слушок распространялся по Управлению похуже вируса акума. И слушок этот вторил словам Лави, радостно потиравшего перевязанные ладошки. Мечник до самого вечера то и дело ловил на себе разнообразного настроения взгляды — от привычных испуганно-косых до заинтересованно-удивлённых. Канде начало даже казаться, у него волосы на голове (да и не только) от этих взглядов шевелятся. (Хотя Лави бы сказал, что это те самые зёрна прорастают...) В общем, спать оба экзорциста ложились с тяжёлыми думами. И думы эти ко сну аж никак не располагали. (Зато, если воображение хорошее, располагали кое к чему другому...) Страдая от бессонницы, собственных домыслов и богатой фантазии, Канда с Алленом тупо смотрели в потолки своих комнат и чего-то ждали. Первым терпение лопнуло у Юу, решившего, что больше он этих шепотков не потерпит, а следовательно – их надо подтвердить или опровергнуть. Ну а поскольку опровергнуть нечто Книгочеем сказанное достаточно трудно... Канда постучался к Уолкеру прямо среди ночи. Открывшаяся почти мгновенно дверь подтвердила его худшие опасения — оппонент не спал. Щербатый месяц насмешливо очерчивал своим светом вновь седоволосую фигуру с угадывающимися кругами под глазами. Канда сглотнул. — Не спишь, Мояши? — зачем-то спросил он. — А ты слепой, что ли, БаКанда? — вполне бодро возмутился тот, уперев руки в бока. — И вообще, меня Алленом зовут, дырявая твоя голова. Тут бы Канде логично следовало обидеться (на БаКанду или дырявую голову — на выбор), от души отпинать обидчика, после чего с чистой совестью удалиться к себе (ну или в закат, а то это модным стало). Так сказать, ночной обход горячих точек. Но проблема была именно что в горячести. Температура субъекта перед Юу явно зашкаливала, из чего можно было сделать вывод о не самых спокойных мыслях оного. Канда медленно шагнул внутрь комнаты и напряжённо уставился на Аллена. Тот настороженно посмотрел на него в ответ. — Т-тебе чего? — с опаской спросил он. — Если Лави сказал правду, — медленно проговорил Юу, подбираясь к Уолкеру всё ближе, отчего тот чувствовал себя мышью перед змеёй, — то ничего нового не произойдёт. Ну а если нет... — Он коснулся длинных седых прядей, задевая пальцами щеку. — ...то тогда я хотя бы точно не буду сомневаться по поводу правдивости слухов. С этими словами Канда неловко обнял Аллена и ткнулся губами куда-то в уголок его рта, опаляя дыханием кожу. Уолкер вздрогнул, не до конца осознавая происходящее, поскольку логика последнего предложения Юу была несколько сложной. Но – ох, чёрт! – насколько же совпадало это жаркое прикосновение с его собственными мыслями, которые он так старательно отгонял от себя последние несколько часов. Минуты тянулись издевательски-медленно, Аллен боролся с желанием наплевать на всё и вся и зарыться руками в мягкие (он узнавал) тёмные волосы, притягивая к себе Канду, а тот ощущал жгуче-обидное разочарование. Мелкий так и не сделал движения навстречу... – Ясно, – выдавил мечник, отстранившись. – Мояши, ну ты и... – Что я? – ни с того ни с сего взорвался Уолкер, обороняясь больше по привычке. – Что я, это ты проверку устраивал, не надо ничего было от меня ожидать! Канда смерил его уничтожающим взглядом, развернулся на каблуках, вылетел из комнаты и быстро зашагал по коридору. «Дурак» было самым мягким из всех слов, которыми он себя обзывал. Хрена он полез, действительно? Проверять Лави на вшивость? Ха! Да очевидно же, что у этого будущего кроличьего жаркого вместо языка – помело, швабра и половая тряпка, тут никакие размышления «правда-неправда» недопустимы. Так что же? На остренькое потянуло? Или на шрамированно-седоволосое, а, Юу? Вот только Мояши на тебя не потянуло, какая ирония, однако. Отлично. Небось побежит сейчас по всему Управлению трепаться... На душе стало совсем паршиво, причём настолько, что захотелось повторить вчерашнюю пьянку. В одиночестве. И не один раз. Доселе Канда с подобными душевными проблемами никогда не сталкивался, поэтому ничего более умного ему в голову не пришло. Аллен мерно стучал головой об стену. Помогало слабо, ветер никак не выветривался, дурь не выходила, ума не прибавлялось. Ну вот и что это только что было? Заваливается к тебе на ночь глядя Ужас Всего Чёрного Ордена, лезет с поцелуями, обижается и уходит. Может, Уолкер просто сослепу с девушкой спутал? Лави, кажется, говорил, что подобные гнусные, как он выразился, «инсинуации» являются «именно их прерогативой». Правда, в свете последних событий фраза «Лави говорил» особого доверия не внушает. И вообще, пора вводить такой термин, как ОЛС. Одна Лави сказала. Вот только осадок остался... печальный. Канда – парень импульсивный, поди ему теперь объясни, что ты вовсе не натурал, а просто растерялся немножко...