Мне снился сон. Мои мама и папа были вместе, я была с ними. Все были счастливы, но вся история повторилась.
Мама умерла на руках у отца. Он не находил себе место, я же вновь и вновь проливала свои слезы над маминой могилой. Отец нашел себе новый смысл жизни — Вероника. Вскоре она стала моей мачехой. У нее было шесть своих дочерей, все они милые, но самая старшая меня ненавидела из-за моих глаз. Я сдружилась со всеми кроме нее, но и это не было похоже на сестринские отношения, скорее подруги. Вероника делала вид, что любит меня, но это было бесполезно, потому что она не умела притворяться. Даже, когда умирал отец, она улыбалась ему в лицо, высказав все что она о нем думает. С тех пор я пообещала себе, что никогда, ни одна слеза не покажется на моем лице, демонстрируя всем мою слабость. Я держу эту клятву до сих пор, 7 лет прошло со смерти отца, 7 лет я не показываю, что я слаба.
«Бжип, бжип, бжип.» Виброрежим будильника, это так смешно.
Амая выключила будильник, еще одна бессонная ночь. На часах 5:30. Девушка встала с кровати, копна серебристых волос создавали впечатление супергероя. Сильная воля, никаких слез, прекрасная внешность и плащ! Серебристый плащ в виде волос.
Она подошла к зеркалу. Всей ее «семье» не нравилось, что Амая слишком выделяется среди них. Глаза… Вот что особенно раздражало их. С детства у нее гетерохромия. То есть окрас радужки правого и левого глаза отличаются по цвету. Девушка взяла расческу и принялась расчесывать шевелюру.
Везде, где-бы я ни читала, говорится, что при гетерохромии глаза отличаются, но не сильно, скорее даже они просто разных оттенков. Амая посмотрела в зеркало поближе. Правый глаз небесно-голубого цвета, а левый цвета ранних осенних листьев, не желтый, скорее даже золотой. Мама всегда называла меня разноглазкой, это было очень приятно. Сейчас же никто и доброго слова не скажет, потому что я обязана по факту, как старшая сестра.
Мне 18 и я самая старшая среди девочек. За мной идет Хана, ей 17 и она меня ненавидит. Потом Юри и Кэтсуми, — они близняшки, у них только волосы разные, характер, поведение, манеры речи, и вообще они два разных человека, но почему-то они все-таки похожи. Кэтсуми более веселая и позитивная, в то время как Юри — спокойная и уравновешенная. С обоими я лажу, только они разговаривают со мной как с равной, только им не наплевать с кем я вожу дружбу, хотя я четко для себя решила, что и друзья мне не нужны. Еще есть тройняшки: Шизуко, Риоко, Акира. С ними у нас отношения не очень, но все же они меня не ненавидят. А есть Вероника — злостная мачеха, типичная для всех сказок. Все в этом доме, кроме меня с высоко поднятой головой носят фамилию Микаяси, хотя по мне она немного смешная. Сама же я Норихиро. Единственное что у меня не могут забрать.
5:40 Пора спускаться и начинать готовить, иначе хаос и крики. Амая спустилась по лестнице на первый этаж и прошла на кухню. Вооружившись сковородкой и парой кастрюль, ей предстояло приготовить завтрак на 7 персон, потому что сама Амая нахватается и как всегда не захочет есть. Основная сложность это то, что нужно угодить всем. Любителям классики, фаст-фуда, вегетарианке, худеющей, сластене и обжоре.
На плите что-то жарится, что-то варится, в духовке что-то печется, свежий кофе сварен.
6:00 Пора приготовить девочкам форму в школу и собрать обеды. Достав из шкафа, аккуратно сложенные вещи она пошла по комнатам.
Самая жуткая, комната Вероники. Все в темных тонах, окна плотно зашторены, на кровати лежит женщина лет 35. Амая положила чистое платье на край кровати и поспешила выйти. Вся аура пропитана ненавистью, даже находиться в пустой комнате Вероники было тяжело.
Темная дверь медленно открылась и оттуда вышел наш боевой зомби, который судя по размеру мешков под глазами снова не спал и кромсал врагов на поле боя.
— Сколько прошла? — медленно улыбка расползлась по лицу Акиры. Это было хорошо. Игроманша вышла из комнаты и побрела в сторону туалета, бедняга даже в туалет не выходит, когда воюет. — Поворот! — предупредила Амая, но поздно, Аки впечаталась в стену, но улыбку не сошла, значит она очень много прошла. Оставив вещи Амая пошла дальше.
Амая тихонько зашла в комнату, выполненную в синих тонах. Куда не посмотри обязательно увидишь наушники, колонки, плеера и много всего другого. Меломан же бабочкой валялась на кровати. Бабочка — ноги на подушке, одна свисает с кровати, руки в стороны, лицо в матрас, при этом она всегда накрыта одеялом. Бабочка начала бубнить что-то про шторы, голову при этом не поднимая. Амая же, давно привыкла и подойдя к окну открыла его, свежий ветерок волнами пошел по полу. Бабочка сползла с кровати и валялась на полу, улыбаясь. Риоко всегда любила свежий воздух. Амая положила вещи на кровать.
С Шизуко все обстояло сложнее. Она была недотрогой. Никто никогда не входил в ее комнату без разрешения, ибо фильмы разные бывают и еще это портит саму атмосферу просмотра кино. Амая оставила вещи под дверью.
Кэтсуми — не последняя по старшинству, но ведет себя именно так, хотя это очень мило. Амая зашла в красную комнату.
Близняшки, всегда вставали вместе с Амаей, дабы не пропустить порхание бедняжки по всему дому, действительно, с утра от Амаи было не оторвать глаз. Все ей давалось с легкостью, для нее не было неразрешимых задач. Она была неким идолом совершенства для близняшек.
— Вот почему вам не спится? Спали бы себе спокойно.
— Нам нравится на тебя смотреть! — улыбаясь, сказала Кэтсуми.
— Да, на тебя приятно смотреть. — как всегда, без эмоций сказала Юри.
— Форма. — Амая положила их форму на кровать.
— Спасибо! Когда ты только все успеваешь!
— Нет ничего невозможного! — с улыбкой ответила Амая.
— А дышать в космосе? — как всегда.
— Не будь такой реалисткой, в мире столько прекрасного, а ты хмуришься!
— Нет просто я не хочу верить в ложную надежду, как наивная дура.
— Ох, я пойду.
Последняя дверь. Хана. Почему она меня так ненавидит? Амая постучалась.
— Войди.
— Форма. — сказала Амая, подходя к кровати. Амая много раз попадалась под ее гнев. То она зашла без стука, то говорит много, то смотрит не туда, то улыбается, как дура. Амая была готова ко всему. Нога предательски зацепилась за угол ковра и Амая полетела вперед лицом. Перевернувшись в воздухе, она приземлилась на мягкую часть тела. Подняв глаза, она привстала и поймала вещи. Обошлось, вроде.
— Недотепа, ты можешь хоть один день прожить без приключений, или хотя бы не опозорившись. — Амая встала и положила ее вещи на кровать и поспешила выйти.
6:20 Пора накрывать на стол и разбудить тех, кто еще спит. Мастерски быстро и аккуратно накрыв на стол, она пошла по второму кругу.
6:55
-Вероника… Пора вставать. — неуверенно сказала девушка. Моя святая цель выжить, выжить! Но у меня сейчас сердечный приступ случится, ненавижу будить ее.
— Свободна.
***
— Боец, ты как жива?
— Угу.
— Играешь?
— Угу.
— Оделась?
— Угу.
— Завтракать будешь?
— Угу.
— Ты что-то ешь?
— Угу.
— Надеюсь это не часть вегетарианского салата?
…
— Ох, ну ладно. Выходи завтрак готов.
— Угу.
***
— Риоко, ты проснулась?
— Нет!
— Оделась?
— Нет!
— Завтрак готов.
— И че?
— Спускайся.
— Нет!
— А я тебе кое-что в обед положу.
— Че стоишь, щас я приду!
***
— Шизуко?
— Обрати меня, Эдвард, и я смогу тебя защитить…
— Сейчас концову скажу!
— Иду. — блеф, а работает.
***
-Кэтсуми, Юри?
-Идем! — ну хоть с этими проблем нет.
***
— Хана?
— Чего тебе?
— Завтрак готов.
— Прекрасно, я сейчас спущусь.
7:40 Посуда убрана, все готовы, даже Амая переоделась и все ждали Веронику, которая довезет всех до школы.
— М… Мне сегодня не очень понравился завтрак. Ты ведь понимаешь, что это значит, Амая? —
Неужели опять?!
— Да.
— На выход.
Все сели в машину. Амая смотрела на них и самое странное не держала ни на кого обиду, хотя должна была бы. Машина отъехала от дома и направилась в сторону школу. Амая накинула на голову шляпу, вставила наушники, одела на плечо сумку, и, оттолкнувшись, поехала до школы на скейтборде. На машине было бы быстрее, но это ее любимое наказание.
Когда все хорошо, Вероника ищет способ унизить ее, но, не находя, она просто не возит ее на машине в школу, как же жестоко!
