Обещание

       Я лежала с открытыми глазами уже несколько минут, но была не в силах шевельнуться. Открыв глаза, я все силилась понять, куда исчез потолок моей комнаты и где это я нахожусь. Но вспомнив события последней недели, я горестно вздохнула. Боже, как я надеялась, что это был дурной сон! Я бы отдала все на свете, лишь бы вернуться к своей прежней жизни. Ну, за что мне такое наказание?        Голова немного болела, но все же я поднялась, и села на постели. В комнате царил мрак. Это означало, что на улице был поздний вечер. Дотронувшись до затылка, я обнаружила там небольшую повязку. Ну, зачем я нагрубила тому большевику? Черт меня попутал. Как всегда, сначала делаю – потом думаю. Я продолжала сидеть ещё минут двадцать, пока не услышала приближающиеся шаги. В комнату вошла Нюта. - Аня! Ты очнулась, Слава Богу. – воскликнула она. - Сиди, я сейчас позову Евгения Сергеевича. Скоро в комнату вошел доктор и сказав кому-то за дверью: «Я должен её сначала осмотреть!», закрыл дверь. - Анна, давно ты очнулась? – спросил он, присаживаясь на кровать. - Минут тридцать назад – ответила я и почувствовала, что в моем горле сильно пересохло. - Голова болит? - Немного, - говорить мне стало труднее -Тебе повезло. В стене был небольшой гвоздь, и если бы ты ударилась на пару сантиметров правее, то результат был бы плачевным. А так, ты просто поцарапала затылок, - рассказал мне Евгений Сергеевич. - Ужасно. Спасибо Вам, - я чуть улыбнулась. - Ну что ты, - доктор Боткин улыбнулся в ответ. – Зачем же ты ругалась с тем рядовым? - Ой, я даже не знаю. Как глупо было с моей стороны. А что случилось после моего отключения? – продолжила спрашивать я. - Я услышал твой крик и сразу поспешил на место. Прихожу, а ты сидишь на полу, возле тебя Алексей Николаевич. А рядом рядовой Смирнов стоит. Я сразу все понял. И тут Его Величество на руках перенес тебя сюда, - рассказал мне доктор. - А долго я была без сознания? - Два дня. Мне стало стыдно. Я все-таки сюда работать пришла, а не в постели валяться. Да ещё сам Император меня сюда принес. Да уж, везучая. - Куда это ты собралась? – спросил Евгений Сергеевич, видя, что я встаю с кровати. - Я же сюда работать пришла. Я не могу здесь просто валяться, – ответила я. - Ну-ка ляг! Ты болеешь. Тебе запрещено вставать. Тем более, что ты будешь делать? На улице ночь. Завтра если хочешь - встанешь, - возразил доктор. Я, немного поломавшись, согласилась. - Ну, теперь я пошел. Выздоравливай. К тебе уже посетители, - Евгений Сергеевич улыбнулся и вышел за дверь.       Сразу же, ко мне вошли Княжны Анастасия и Ольга. Я немного была удивлена визиту Ольги Николаевны, но не подала виду. - Аннушка, всё хорошо? – начала Анастасия. - Мы все волновались, - продолжила Ольга Николаевна. - Да, со мной все хорошо, - ответила я. - Что же произошло? Алексей нам ничего толком не объяснил, – спросила старшая Княжна. - Да ничего особенного, Ваше Высочество, - старалась уйти от ответа я. - Ох, какие же вы все скрытные, - вздохнула Анастасия Николаевна. - Рядового Смирнова посадили под арест, - сказала Ольга. Я поджала губы. - Зря я ему нагрубила, - вздохнула я. - Так ты ему нагрубила!?- спросила Анастасия. - Ну, в общем-то да, - я поняла, что проговорилась. Уголки моих губ дернулись. Дальше, мы немного поговорили на отвлеченные темы, а затем Княжны встали с моей постели. - Нам пора на вечернюю молитву. До завтра, - сказала Ольга Николаевна. - Желаю тебе скорее поправиться. Доброй ночи, - улыбнулась Княжна Анастасия. - Благодарю, Ваше Высочество. Доброй ночи, - я улыбнулась в ответ. Княжны вышли из комнаты.        Я откинулась на подушку. Голова больше не болела. За окном дул сильный ветер, отчего стекла немного шумели. Вскоре в комнате наступила полнейшая темнота. Звуков тоже не было слышно. Очевидно, что все легли спать. Все, но не я. Наверное, мне хватило этих двух дней, чтобы выспаться. Смертельная тоска нахлынула на меня. Она пробралась в меня, в самые отдаленные уголки моей души, она поглотила все мои мысли и воспоминания. Я лежала не в силах шевельнуться и просто вглядывалась в темноту. Те мысли, которые я так тщательно отгоняла, пробирались в мой разум. Говорят, что знания – сила. Но в моем случае, знания – горе. Как это ужасно, знать все наперед. Знать, что произойдет через несколько месяцев. Интересно, а меня тоже расстреляют? Тогда будет лучше, если я умру от пуль, а не от штыков. Как не хочется. Может, рассказать им все? Но как объяснить то, что я знаю? Моё положение безысходно.        Я встала с постели и подошла к окну. Ветер тихо повевал на улице. Обернуться бы ветром и улететь отсюда. Но это невозможно. Хотя… Я сейчас говорю об этом почти за сто лет до своего рождения, вряд ли для меня есть что-то невозможное. Я принялась вглядываться в темноту за окном. Ничего не видно. Лишь отделенный свет фонаря нарушает ночную черноту. Резкой и сильный порыв ветра заставил стекла дрожать. Вместе с ним в мою голову вновь залетели мрачные мысли. Я должна, нет, я обязана хоть что-то сделать. Но что? Одно дело читать про ужасное событие, горестно вздохнуть, поняв, что ты ничего не можешь сделать. А другое, находиться в этом времени и понимать, что ты обязана хоть что-то изменить. ***        Сегодняшнее утро я начала с приготовления завтрака для Августейшей Семьи. Мрачное настроение со вчерашнего вечера никуда не исчезло. Мысли все той же мрачной пеленой застилали мой разум.        Погода на улице была отвратительной. С утра шел снег вперемешку с дождем. А сильный, ледяной ветер ещё больше усугублял моё настроение. Через некоторое время все обитатели Губернаторского дома поднялись со своих постелей. Я услышала приближающиеся к кухне шаги. - Аня, ты уже на ногах? Тебе можно? – в кухню зашла Нюта - Да. Завтрак готов. Можно подавать? – я не захотела зацикливать внимание на своем состоянии. Тем более, что чувствовала я себя довольно хорошо. - Конечно, - не смотря на меня, ответила женщина и принялась ставить чайник. Я поставила на поднос тарелки с завтраком и направилась в столовую Вся семья уже сидела за столом. Хотя нет, не вся. Я не видела в комнате Алексея Николаевича. Положительно ответив на вопросу о моем самочувствии я принялась расставлять перед сидящими за столом тарелки с подноса, беспокоясь о том, чтобы они не съехали с него. К счастью этого не случилось, и я спокойно направилась к выходу из комнаты. - Анна, - услышала я голос Александры Федоровны. - Да? - Вы не могли бы отнести завтрак Алексею? И пожалуйста, проконтролируйте, чтобы он все съел. - Конечно. А что с ним? – я наконец-то уловила возможность узнать причину отсутствия Цесаревича. Все сидящие за столом погрустнели, и в частности Государыня. - Болезнь. Во время Вашего отсутствия произошел небольшой инцидент, - ответил мне Николай Александрович, косо смотря на стоявшего в комнате большевика. Больше я ничего не стала спрашивать. Лишь покорно кивнула и вышла из комнаты. *** - Можно? – я постучалась и приоткрыла дверь. Алексей Николаевич мирно лежал в своей постели и рассматривал потолок. При виде него у меня внутри все сжалось. - Аня? Конечно! – Цесаревич сел на кровати и казалось, оживился. Я не смогла сдержать улыбки - Я принесла завтрак, Ваше Высочество, - я прошла в комнату и поставила на прикроватный столик поднос. - Давно Вы очнулись? С Вами все в порядке? – начал задавать вопросы Алексей. - Со мной все хорошо, - ответила я. – А как Ваше здоровье? - Лучше. И температура почти спала. Но мне все равно придется провести несколько дней в постели, - Наследник грустно опустил глаза. Мне стало жаль его. - Аня, не уходите, пожалуйста, - Алексей поднял взгляд на меня. Я непонимающе посмотрела на него. - Побудьте со мной сейчас. Прошу. Если конечно, у Вас нет дел, - добавил Цесаревич. - Как скажите, Ваше Высочество, - ответила я, стараясь сохранить спокойствие и не показать свое удивление. - Спасибо. Мне приятно Ваше общество, - Алексей улыбнулся. Я не могла не ответить ему тем же. - Кстати, разве Вам можно вставать? – неожиданно спохватилась я. - Наверное, нет, - ответил мне Царевич. - В таком случае… - я не закончила фразу и укоризненно посмотрела на Алексея. Тот понял меня. Пожав плечами от безысходности, мальчик снова лег в свою постель. Я удосужилась сесть на край постели. - Александра Федоровна просила проконтролировать, чтобы Вы все съели, - вспомнила я поручение бывшей Императрицы. - Позже, - отмахнулся Алексей. - Как скажите, Ваше Высочество, - я пожала плечами. - Анна. Прошу Вас… - Царевич мучительно закрыл глаза. - Что? Что случилось? - я обеспокоенно склонилась над Алексеем. - Я прошу, не называйте меня больше «Ваше Высочество». - Почему же? – спросила я в недоумении. - Потому что мой пап уже не Император… - Что Вы…? - Стало быть, и я уже не Высочество. Я вздохнула, горестно улыбнувшись, и покачала головой. -Вы, Алексей Николаевич, "Высочество" по рождению и вам стыдиться этого не следует. Царевич по крови и воспитанию, и будете им всегда, где бы вы ни были и чем бы ни занимались. Ко мне вдруг пришла невероятная уверенность. Я даже осмелилась взять Наследника за руку. Алексей несильно сжал мою руку, потом грустно отвернулся и стал смотреть в сторону. - Я очень люблю своего папу. Особенно теперь, - тихо произнес он. - Я понимаю Вас. Мне сложно описать те чувства, которые одолевали меня. Мне было неимоверно жаль мальчика, я всей душой хотела его утешить. Однако я прекрасно понимала всю беспомощность собственного положения. - Вас беспокоит что-то ещё? – продолжила я после недолгого молчания. Цесаревич, чуть помедлив, кивнул. - Да. Я гемофилик, а значит, родился, чтобы чувствовать боль, - на одном дыхании произнес Алексей. Наши взгляды на секунду пересеклись, после чего он опустил глаза. Его рука все также сжимала мою. Я не знала, что сказать. С состраданием, я продолжала смотреть на несчастного Цесаревича. - Когда все развлекаются, я сижу, когда все куда-то спешат, идут, я вновь сижу. Я не хочу так! – продолжил Наследник. - Все мы родились, чтобы пережить боль и счастье. У каждого эти чувства будут выражаться по разному. - Но ведь… Речь Алексея прервал звук открывшейся двери. Мы обернулись. В комнату вошел бывший Император. Я быстро вскочила с кровати Цесаревича. - Анна Николаевна, и вы здесь, - тихо произнес Николай Александрович. - Я уже ухожу, - я высвободила свою руку из руки Алексея. Тот отпустил меня с видимой неохотой. - Вы же зайдете ещё? – с надеждой спросил он. - Конечно. Позже, - ответила я и вышла из комнаты. ***       Выйдя за дверь, я быстро направилась на кухню. Проходя мимо одной из комнат, я услышала ржание (не смех, а именно ржание) большевиков. С отвращением оглядываясь на дверь, я поспешила уйти. И, разумеется, не глядя на дорогу, я почти врезалась в кого-то. Перед глазами мелькнула лишь красная повязка. - Ой, - само собой вырвалось у меня. - Осторожно. Я подняла глаза. Передо мной стоял молодой человек, лет двадцати пяти. Причем должна заметить, что он был вполне симпатичен на лицо. Темные, давно не стриженные, волнистые волосы неровно падали на глаза. А большие карие глаза, рассматривали меня, из-под нахмуренных бровей. - Я пройду, - то ли спрашивая, то ли утверждая, сказала я. - Куда это ты так торопишься? – большевик не двинулся с места. - Мне нужно туда, - во мне начало играть раздражение. - Куда? Там много чего, - красноармеец поднял одну бровь, смотря на меня. - Работать надо, - буркнула я. - Работать… Проходи тогда. - Ну, так подвинься, - я начинала заводиться - Поуважительнее, - с удивительным хладнокровием ответил парень, но все же ушёл в сторону. Я быстро пошла на кухню.       Весь оставшийся день я провела в работе: мыла полы, посуду, готовила еду и т.п. И эта работа приносила мне удовольствие. Физический труд отвлекал меня от тех душевных переживаний, которые так терзали меня внутри. Благо, свободная минута, почти не выдавалась мне. К Алексею, я тоже больше не зашла, несмотря на общение. Домыв посуду после ужина, я собралась идти спать. Внезапно, ко мне подбежала Мария Николаевна. -Анна, завтра нам дозволено пойти в церковь. Мы хотим знать, Вы пойдете со всеми нами или останетесь?- спросила Княжна. - Я с удовольствием пойду с вами, Ваше Высочество, - не раздумывая, ответила я. - Чудесно, - Мария Николаевна улыбнулась. – В таком случае, Доброй ночи, Анна.       Когда я жила в своем настоящем времени, мы с бабушкой часто ходили в церковь. И она, и мама всегда учили меня, что Господь все видит и всем поможет. Да и мне самой казалось, что после посещения службы, мне становится лучше. И в плане физическом, и в плане духовном. И думаю, что сейчас, самый момент, для того чтобы обратиться к Богу. Просто никто другой мне уже не поможет. ***       Погода следующего утра, была ничуть не лучше предыдущего. Я встала чуть раньше обычного. Быстро приготовив для всех завтрак, я выбила себе немного свободного времени. Давно мне это не удавалось. Сейчас я стояла возле небольшого зеркала и рассматривала себя. Вид у меня был не из лучших. Кожа была бледно-серого цвета, под глазами синяки. Может, это сибирский климат так влияете на меня? Ведь мой город находится гораздо южнее. Тщательно расчесав волосы, я заплела косу и как обычно заделала её в низкий пучок, стараясь хоть как-то улучшить свой внешний вид. Но это не особо помогло. «Я некрасива», - заключила я. С Княжнами, чьей красотой я восхищалась, мне точно было не сравниться. Признаюсь честно, я даже немного завидовала их внешним данным. И пусть не все они были обладательницами идеальных черт, но все же. Их лица озарялись таким внутренним светом, что они выглядели куда прелестнее многих красавиц. А я? Эх… - Чего вздыхаешь? Я подпрыгнула от испуга. Обернувшись, я увидела вчерашнего солдата, с которым я столкнулась в дверях. - Чего-чего, воздуха не хватает, - буркнула в ответ я. - Хм. А Ты чего так рано встала? Все спят. Даже толком не рассвело, - продолжил парень, облокачиваясь на дверной косяк. - Не хочется. А вот ты чего? - Служба, - солдат пожал плечами. Как я успела заметить, этот парень относился к «хорошим» солдатам. Ведь как я помню, то солдаты разделились на «плохих», тех, кто относился плохо к Царской Семье, и «хороших», тех, кто относился к ней хорошо. - Тебя ж Аней зовут? – продолжил он. - Аней. - А я рядовой Суетин. Но если тебе угодно, можешь звать меня просто Антон. Но не при посторонних конечно, - солдат учтиво поклонился. Я кивнула в ответ. И зачем он со мной общается? ***       Дорога до Церкви была недолгой. В воздухе на улице витал морозец, который приятно щипал щеки. Я старалась всегда держаться в конце и не быть заметной. К моему сожалению, среди солдат нас сопровождавших, не оказалось Суетина. А ведь он вызвал у меня интерес к своей личности. В церкви народа не было. Сначала я удивилась, а после вспомнила, что во время посещения храма Царской Семьёй, народ туда не допускался.       Началась служба. Я стояла в самом конце и пыталась сосредоточиться на молитве. Я чувствовала себя неуютно под пристальными взглядами большевиков. Но постепенно начала привыкать. Я принялась молиться со всем усердием. Казалось, что моя душа полностью открыта и что Господь читает все внутри меня. Это чувство было мне необходимо. Я должна была поделиться хоть с кем-то о том, что меня так тревожит. Я молилась так горячо, как не молилась ещё никогда. Но молитва эта была не за себя. Я молилась за Них.