Американская мечта

      Горизонт пылал; с ветром по пустошам разлетался чёрный пепел, от смрада наворачивались слёзы. Джеймс в одиночестве стоял у реки и ждал. Не было уже веры, что Изгои сдержат слово и спасут рабов, а не спалят вместе с работорговцами. Если бы не Кросс, он сам бы рванул на передовую: не ради призрачной надежды попасть в Убежище 87 — из-за собственной совести.       В отравленной воде отражалось пламя; ночь словно осветили тысячи прожекторов. У защитников Парадиз-Фоллз не было шансов — осталось лишь посыпать землю солью и плюнуть на неё. Изгои работали на совесть: роботы возглавили атаку, взяв на себя основной удар и прорыв через баррикады и ловушки, чтобы солдаты в силовой броне сняли укрывшихся за укрытиями стрелков. За рекой, во тьме, Джеймс отлично видел красные лучи лазеров и занимающийся пожар: далеко не всегда выстрел оставлял аккуратный ожог. Он был в ужасе, но, в то же время, ощущал странное удовлетворение, даже восхищение перед силой разрушения.       Когда на мосту заметили движение, Джеймс схватил сумку с медикаментами и побежал на помощь раненым — это были люди в лохмотьях, измученные и тощие, уже без ошейников со взрывчаткой. Кросс замыкала шествие и заметно прихрамывала, однако отмахнулась от его руки и проворчала:       — Бога ради, забудь обо мне и помоги им!       Несколько детей сбились в кучку, словно дикие котята, и таращились на солдат. Бывшие пленники пребывали в шоке и едва соображали, многие плакали. С горечью Кросс вспомнила о старике, который отказался выходить: пришлось схватить его за воротник и тащить, но он вцепился в столбик ограды, кричал и лягался, пока их обоих не накрыло взрывом. Кровь была повсюду; мёртвым грузом старик продолжал висеть в её хватке. На силовой броне остались вмятины от осколков.       — Ты ни в чём не виновата! — горячо воскликнул Джеймс, когда Кросс умолкла и отвела взгляд. — Это всё те… звери!       — Сколько же нужно времени, чтобы внушить такое? Сколько он просидел в клетке? Всю жизнь? Ох, Джеймс, я не о смерти его беспокоюсь.       — Братство Стали не может спасти всех, это невозможно. — Он помолчал, пока вкалывал стимулятор грязной от сажи женщине, затем закрыл сумку и присел к Кросс на остатки бетонного фундамента. Парадиз-Фоллз факелом освещал пустоши, но пожар заметно ослаб. — Это не ваша работа — спасать всех. Люди сами должны объединиться против рейдеров и работорговцев, восстановить власть и законы. Вам, так и быть, оставим супермутантов.       Кросс хохотнула, потопталась на месте и, подумав немного, сказала:       — Отойдём в сторону, Джеймс. Мне нужна твоя помощь.       Он думал, что Кросс, в силу возраста, стеснялась молодых бойцов и потому избавлялась от силовой брони в стороне от любопытных глаз. Пришлось использовать фонарик пип-боя, чтобы отогнуть рваные края комбинезона и разглядеть рану на лодыжке. Кровотечение уже было остановлено автоматической инъекцией, однако осколки вытаскивали всё ещё люди. Джеймс вооружился старым добрым скальпелем, протянул банку с Мед-Х для обезболивания, однако Кросс от неё отказалась.       — Можешь поберечь лекарства, они мне ни к чему.       Он осветил тёмную кожу и замер на несколько мгновений. Длинный шрам от старой хирургической операции тянулся от пятки и вверх, под штанину, словно стрелка чулка.       — Что за чёрт… — пробормотал он. Из раны проступила кровь, поэтому Джеймс вернулся к осколкам.       — Об этом никто не знает, кроме старейшины. Видишь ли, я получила звание высшего паладина при смерти, — тихо пояснила Кросс, пока её латали. Общение всегда помогало пациенту отвлечься от операции. — Мы попали в засаду супермутантов недалеко от Цитадели. Я была глупа и беспечна, но с лихвой за этот поплатилась: успела только оттолкнуть Оуэна, сама очередь из минигана приняла. Очнулась уже в лаборатории у Ротшильда. Мозг, говорил, лишь чудом уцелел, живот насквозь пробило: кишки превратились в кашу, позвоночник только на свалку выбрасывать. Они предложили мне принять участие в эксперименте. Большую часть органов из меня всё-таки выскребли и заменили имплантами. Самое забавное, что технически я уже не человек, а значит, не могу состоять в Братстве Стали, поэтому успех остался в секрете.       — Ого, такие технологии доступны разве что Институту, — искренне восхитился Джеймс. Даже киборг мог погибнуть от инфекции, поэтому рану он обработал максимально бережно, позабыв, что Кросс всё равно ничего не чувствовала.       — Откуда ты знаешь?.. Тем более молчи. Мутное это всё дело.       Покопавшись в памяти, Джеймс вдруг понял, что ни разу не видел, как Кросс пила или ела; она ложилась вместе со всеми на отдых, но спала ли, а не просто лежала с закрытыми глазами — никто не узнает. Чтобы не нервировать своих спутников, она мастерски притворялась обычной или же сохраняла привычный распорядок. Учёный в нём поднял голову и хотел задать кучу вопросов о процессах восстановления, мышцах и работе мозга. Однако тогда он должен был спросить, сходит ли она с ума, вечно бодрствуя.       Парадиз-Фоллз ещё не догорел, когда Изгои снова двинулись в путь. Джеймс слышал, что в перестрелке погибли два человека, и могилы им вырыли наскоро у поля боя, где те обрели покой. Освобождённые рабы разбежались, и никому не было дела, выживут ли те на свободе, без оружия. Мэксону не терпелось добраться до ГЭКК, словно изначально это была его идея. Остальным попросту требовался отдых. Скоро к пожарищу слетятся стервятники — рейдеры, мародёры и мутанты. Впереди Джеймса ожидало испытание куда сложнее: мысли об Арин не покидали его ни на секунду, а сражение оказалась лишь отвлечением.       В Большом никто не спрашивал, хотят ли жители видеть Изгоев в городе. Каден приказал разбить лагерь за забором, однако солдаты тут же отправились пополнять запасы, а роботы патрулировали улицы. Зная наивный нрав местных, оставалось лишь молиться, чтобы никто не вздумал хвататься за оружие. Мэксон ушёл в Литтл-Лэмплайт с детьми — договариваться о переходе.       Они устроились на краю лагеря, чтобы передохнуть — глупая затея, учитывая обстоятельства.       — Думаешь, она будет там?       На пути к Убежищу 101 Кросс нянчила новорожденную Арин, поэтому у Джеймса не было от неё секретов. Правда, к посланию по радио она отнеслась скептически.       — Сомневаюсь. Как это вообще возможно?       — Не знаю. У меня и без того столько вопросов…       Джеймс не мог разобраться в себе, хотел ли видеть дочь в самом опасном месте на пустошах после почти что семи лет разлуки. Конечно, всей душой хотел. К счастью, ему удалось поспать пару часов с дороги.       Ближе к закату все собрались на брифинг. На сей раз Кросс не отходила от Мэксона и потому была в курсе всех событий: дети согласились пропустить солдат, но не всех сразу, а малыми группами и с поднятыми вверх руками. Также их предупредили о «монстрах», обитающих глубоко в пещерах, поэтому дверь давно забаррикадировали. Как только солдаты пройдут, путь обратно будет отрезан.       — Все Убежища сконструированы с учётом нескольких аварийных выходов. Скорее всего мы найдём ответы в кабинете Смотрителя, — уточнил Джеймс, когда несколько солдат подняли шум. — Другое дело — эти «монстры». Явно речь о мутантах, ведь внутри высок уровень радиации.       Кросс нахмурилась, когда встрял Каден — донельзя самодовольный, как и Мэксон, готовый ринуться в бой.       — Это же дети! Увидели парочку кротокрысов и теперь боятся. Лучше следите за радиацией — наверняка реактор вышел из строя.       Джеймсу нечего было на это ответить. Судя по уровню загрязнения снаружи, в Убежище 87 их ждало пекло. Солдат разбили на группы, снабдили счётчиками Гейгера и проверили, чтобы у каждого в запасе было достаточно Рад-Х и Антирадина. Оставшиеся роботы должны были снова идти первыми и предупреждать людей об опасности. План казался идеальным, но Джеймса всё же не покидало нехорошее предчувствие. Иначе быть просто не могло.       Представителей Братства Стали оставили вместе, кроме Мэксона и Глэйда; компанию им составил «мистер Храбрец». Дети хмуро глядели вслед и возвращались к своим делам. От сырости в пещере по коже пробежали мурашки. Джеймс считал, что дверь в Литтл-Лэмплайт сразу выведет их в Убежище 87, однако, когда та распахнулась, он увидел все те же пещеры. Каден, Мэксон и Глэйд ждали их неподалёку с первой группой Изгоев. Следующая должна была подойти через пару минут.       — Ну, доктор Гордон, вы знаете дорогу? — снисходительно уточнил Каден, однако Джеймс не растерялся и заглянул в пип-бой.       — Эта дверь ведёт к реакторному уровню. Сейчас подгрузится карта местности. Конечно, данные будут собираться в движении, но… — он запнулся, когда мелькнул красный индикатор, а затем ещё один; мгновенно бросило в пот, хотя в пещерах было очень холодно. — Враги рядом.       Шлем всё ещё скрывал лицо Кадена, но Джеймсу почему-то казалось, что тот кивнул.       — Проверьте.       Однако как только двое солдат заглянули во тьму тоннеля, раздались выстрелы. Кросс толкнула Джеймса за укрытие. Впрочем, согласно карте, прямо перед ним был ещё один тоннель, из которого на шум стягивались новые красные индикаторы. Через шум и крики он явственно слышал низкий рык, отдалённо напоминающий человеческий голос, словно пропущенный через испорченный динамик.       Роботы ринулись во тьму, однако людям требовался свет, чтобы найти уязвимые точки у цели. Фонарики на силовой броне, точно прожекторы, ярко осветили пещеру и оба выхода. Из Литтл-Лэмплайт вышло подкрепление — по договорённости безоружное. Джеймс понимал, что те не успеют среагировать, но роботы прикрыли собой новую волну наступления. Огромные зелёные махины в полной броне отмахивались от «мистера Храбреца», словно от надоедливой мухи, пинали ногами или, как тараном, придавливали к стене. Бензопила на манипуляторе разрезала толстую кожу, но не могла сильно навредить супермутанту.       Люди пользовались моментом. Красные лучи нацелились в головы; в нос ударила вонь жжёной плоти. Джеймс не без усилия отлип от камня, с которым будто пытался слиться. Конечно, он не впервые встречал супермутанта, оттого и не горел желанием приближаться. Кросс кувалдой добивала лежачих, и в её глазах горела ярость прирождённого охотника.       — Какой же ты самоуверенный болван, Каден! — впервые она говорила на высоких тонах, держа в руках оружие. Джеймс испугался, что Изгои вступятся за честь лидера и вытворят на адреналине какую-нибудь глупость. — Отмахивался от предупреждений, смахивал на сказки! Твой человек погиб!       Одного из солдат, которых отправляли на разведку, придавило телами супермутантов. Пип-бой молчал об опасности, и Джеймс рванул к нему, несмотря на крик Кросс, потянул за шлем, но безуспешно. Кто-то в тёмной броне опустился рядом и помог найти нужный крепёж — это был молчаливый и хмурый Артур Мэксон. Джеймс пробормотал «спасибо», тот вздрогнул и поднял на него затравленный взгляд.       Изгой ещё был жив, хоть пульс и едва прощупывался. Пара доз стимулятора должна была остановить кровотечение, однако без осмотра Джеймс не мог ему помочь, не здесь.       — Если так будет и дальше, нам не хватит стимуляторов, — признался он и прикусил губу. — Нужно отнести его обратно.       Мэксон кивнул и приподнял раненого, Кросс взялась за ноги. Джеймс побежал к двери и заорал:       — Чудовища мертвы! У нас раненый! Пожалуйста, заберите его, иначе он погибнет!       Он ни на что не надеялся, но и, в то же время, не мог опустить руки. Минуты ожидания текли невероятно долго. Пока Каден отдавал новые приказы, его люди переоснащались для битвы и осматривали роботов. Дверь внезапно открылась; Джеймс отпрянул и встретился взглядом с белокурой девушкой лет четырнадцати. По-взрослому собранная и спокойная, она взглянула на солдата и сказала:       — Я о нём позабочусь. Пусть мэр идёт в задницу.       — Спасибо тебе, Люси, — сказал Мэксон и покраснел, когда Джеймс перевёл на него взгляд. Пряча улыбку, он помог занести раненого и тут же отошёл, когда вооружённые дети окружили их. Теперь он понимал, как они держались все эти годы.       Несколько подростков оттащили Изгоя внутрь, и дверь закрылась перед носом. Какой бы странной ни казалась ситуация, Джеймс чувствовал облегчение. Только теперь его словно догнала дрожь в коленях, а сердце билось так сильно, что пришлось взглянуть на пульс и кровяное давление.       — На ходу остался один робот. Придётся снять режим нападения, иначе он потеряется в тоннелях. Теперь он будет сопровождать и обороняться. Не разделяемся, держимся вместе.       Каден, несмотря на промах, держал себя в руках, в отличие от Мэксона, на котором лица не было — бледный, с потерянным взглядом, он мужался как мог. Такому молодому парню выпала ужасная ноша. Глэйд стоял в стороне, щурясь от яркого света фонариков, и Джеймс понятия не имел, что у того на уме.       Кросс шла одной из первых, напоминая довоенную бронемашину. Благодаря Сумрак и Колвину, многих супермутантов удалось снять издалека, когда тоннели внезапно привели к огромной многоуровневой полости. Внутри теснились деревянные конструкции с подъемами и домами, как в Мегатонне, старые и построенные людьми, судя по старым останкам, вросших в грязь. Супермутанты устроили засаду и вооружились миниганами, поэтому отряд застрял на долгое время; несколько Изгоев получили заметные пробоины. «Мистер Храбрец» переключился на огнемёт и пилы, чтобы расправиться с опорами и разрушить укрытия. Оставалось только добить оставшихся мутантов.       К этому времени пип-бой обнаружил пост Волт-Тэк неподалёку, а значит, они были на верном пути. Супермутанты отчаянно сопротивлялись, вылетали из темноты и обрушивали мощные удары на головы Изгоев; они так рьяно защищали пещеры, словно дальше находилось что-то для них значимое. Довоенные конструкции пришли в упадок, сталь кровила ржавчиной, лишив Джеймса надежды найти хоть что-то целым. Проход в реакторную, как и всегда, был скрыт за невзрачной дверью, которую супермутанты сорвали с петель. Стальные рельсы, точно кости, торчали из земли по обе стороны. Обогнув змеевидный тоннель, Джеймс увидел заветную дверь в стиле Волт-Тэк в кроваво-красном свете аварийной лампы.       В узком тоннеле они были как на ладони, поэтому Кросс и другие солдаты с миниганами выстроились в живой щит. Когда проржавевшие двери раскрылись, сквозняк обдал Джеймса непередаваемым смрадом, какой бывал разве что в больницах, переполненных неизлечимо больными. Так пахла газовая гангрена, прожорливая гниль на живой плоти — неизбежная, ужасная смерть. Фильтры едва справлялись с нагрузкой, поэтому воздух был спёртым и каким-то тяжёлым, словно после пожара; привкус ржавчины на языке и без счётчика Гейгера указал на проблемы.       — Всем принять Рад-Х, — скомандовал Каден, и даже у Кросс не нашлось колких комментариев. Изгои куда чаще наведывались в опасные руины и наверняка заглядывали в заброшенные Убежища.       — Идём прямиком к сердцу Левиафана, — прошептал Колвин.       Под ногами хрустели почерневшие от времени кости — кто-то бежал к выходу в надежде спастись, — и Джеймсу приходилось искать безопасные островки без останков. Однако больше было свежих костей — обглоданных и разбросанных. Радтараканы, игнорируя людей, лакомились падалью. На стенах остались подсохшие пятна крови, а на полу тянулись длинные следы, словно кого-то тащили от двери. Тошнота сжала горло; даже на лицах бывалых вояк отражались ужас и омерзение. Теперь Джеймс не сомневался, что это место сожгут до основания.       Они поднимались выше, отстреливаясь от мутантов в длинных коридорах. Большинство комнат было закрыто или завалено; жители Убежища пытались отбиться от кого-то — судя по старым скелетам, безуспешно. Пусть все супермутанты сохранили скудный словарный запас и какой-то разум, глядя на их логово, разумными называть их не хотелось: обглоданные кости, куски плоти и органы валялись в изобилии, привлекая радтараканов, огромные тюки с подтёками крови были оставлены на хирургических столах и кроватях, где когда-то спали простые люди. Когда им стреляли в перекошенные мутацией лица, эти твари смеялись.       Даже Каден наконец признал, что на пустошах орудуют супермутанты попроще, зачастую без брони и вооружённые палками с гвоздями; здесь же собрались, как на подбор, сильные бойцы. Джеймс подумал, что они могли жить здесь не одну сотню лет, заматереть и набрать экипировку получше — парадная дверь ведь всегда была открыта.       — Мы нашли логово, — наконец озвучил он то, что крутилось в умах всех присутствующих. — Если зачистить Убежище 87, Братство Стали отобьёт Вашингтон.       — Как бы не стать их первым блюдом, — нервно пошутил Колвин.       В гнетущем молчании они дошли до развилки с указателями. Джеймс знал, что кабинет Смотрителя находился на дальнем конце атриума — открытой многоярусной площадки, где легко устроить засаду. Изгои наделали шума, привлекли много внимания, однако самые умные супермутанты отсидятся и возьмут оружие потяжелее. Согласно планировке Убежища, обогнуть это место нельзя. Каден решил задействовать последнего «мистера Храбреца» как летающую бомбу — перегрузить мини-реактор и отправить к врагу. Тем временем солдаты с тяжёлым оружием возьмут огонь на себя, пока снайперы снимают недоступные цели на этаж выше.       Лазерный пистолет подрагивал в руке. Кросс ушла, чтобы прикрыть собой бойцов, оставив Джеймса в тылу. Изгои не выделяли отдельно медиков, уповая на автоматику силовой брони, которая отмеряла медикаменты и в нужный момент пускала по венам — частично из соображений гигиены было не принято обмениваться бронёй.       Когда завязался бой, эхо выстрелов едва не оглушило Джеймса, и он пожалел, что не надел шлем. С громким стуком падали тяжеленные бойцы из стали, которых он не мог оттащить в одиночку. Бетон словно вздрогнул от снаряда потяжелее и рассыпался в пыль где-то над головой. Джеймса отбросило обратно в коридор; в ушах стоял гул, а нос и глаза забило грязью. Кто-то схватил его за ногу и потащил из атриума, как тушу убитого брамина. Слепо цепляясь за пол и уступы, разбивая в кровь пальцы, он орал, что было сил:       — Кросс!       Однако никто не пришёл на помощь. Новый взрыв выбил пыль с потолка и стен, прогремел на всё Убежище. Слух и зрение возвращались постепенно; голова раскалывалась до тошноты, что было плохим знаком. Супермутант ворчал и приговаривал: «бесполезный человечишка», втаскивая его вверх по лестнице. Пересчитав рёбрами, животом и лицом каждую ступень, Джеймс оказался на следующем этаже, залитым тем же красным светом, и уже мог осмотреться: от жилого блока этот коридор отличался терминалами у каждой двери и окнами с толстыми стёклами, за которые он не мог взглянуть.       Наконец супермутант остановился, открыл одну из дверей, затащил Джеймса в комнату, обогнул его и запер снаружи. Несколько минут потребовалось, чтобы прийти в себя и подняться хотя бы на колени. Он упёрся лбом в приваренное к полу кресло для испытуемых, радуясь, что его хотя бы не приковали, оглядел два вентиляционных отверстия. Конечно, замок с его стороны был не предусмотрен.       Из камеры напротив на него глядел супермутант в обносках, похожих на куски синего комбинезона Волт-Тэк.       — Человек! — внезапно закричал он. — Постарайся успокоиться!       Джеймс был в шоке, поэтому не успел удивиться; его обдало с пола и потолка протухшим воздухом из вентиляции, и в тот же миг счётчик Гейгера истошно заскрежетал. К счастью, сумка с медикаментами не пропала. Он закинул в рот горсть Рад-Х, осмотрел те места, что болели сильнее всего, истратил дозу стимулятора и наконец смог подняться. Приваренный к стене блок явно был источником заражения, однако заполнялся тот с другой стороны. Пип-бой не был точным инструментом и не мог отличить ВРЭ от бочки с отходами, но супермутант в клетке напротив не оставлял сомнений, чем же его травили.       Теперь Джеймс понимал, почему его просили успокоиться, ведь сердце уже не колотилось, а застыло в груди ледяным камнем; страх поразил каждый мускул.       — Ты… ты давно здесь?       Несмотря на отсутствие мимики, супермутант не скрывал удивления в голосе.       — Я?.. Меня зовут Фокс, и я сижу в этой клетке всю свою жизнь.       — А я Джеймс. Послушай, тут… солдаты, они придут сюда.       — Они ищут ГЭКК? — вопрос скорее прозвучал как утверждение — мол, зачем же ещё нужно стремиться в это богом забытое место?       — Точно. Ты знаешь, где он?       — Конечно, но человек не сможет его достать — там царит радиация, которая мгновенно убьёт любого, кроме супермутанта.       Речь, несмотря на характерный гортанный рык — видимо, из-за повреждённых связок, — отличалась певучестью и какой-то грубой красотой. За его спиной мерцал экран работающего терминала. В отличие от железной коробки, в которую посадили Джеймса, у Фокса была койка, шкаф и кое-какие удобства, что выдавало в нём скорее заключённого, урода среди мутантов, которого решили держать в изоляции.       Передышка продлилась недолго: стрелка на счётчике снова скакнула. Пока Джеймс не чувствовал изменений, да и не мог — те происходили на клеточном уровне, — но воображение опасливо цеплялась за боль в рёбрах и тошноту как первые признаки мутации. Несколько супермутантов пробежали мимо; раздалась стрельба.       — Я здесь! — Джеймс ударил кулаком в стекло и бился, пока не увидел испуганное лицо Кросс.       — Потерпи, я сейчас. — Она заглянула в терминал и тут же отпрянула. — Закрыто.       — В конце коридора есть консоль медицинского отсека — отключи на ней сигнализацию, и все двери распахнутся. — Кросс вздрогнула и развернулась к Фоксу, готовая нанести удар. Тот спокойно ждал, пока его выслушают. — Я помогу тебе сражаться, вложу ГЭКК в твои руки, если поможешь мне выбраться из этой клетки.       — Кросс, сделай это! — заорал Джеймс, чтобы привести её в чувства. Снова раздалась стрельба; прошло несколько минут, прежде чем все двери открылись. Раздался сигнал тревоги, зажглись жёлтые лампы экстренной эвакуации. Экран тут же заполонили красные маркеры.       Мутанты рычали, выбираясь на свободу; омерзительные звуки, когда склизкая, желеобразная плоть шлёпала по полу, а из гортани вырывались булькающие стоны, наполнили коридор. Все неудачные эксперименты, которые даже супермутантам не пришлись по душе, нападали друг на друга, и в центре гущи Джеймса звала Кросс. Он боялся выйти из камеры, несмотря на радиацию. Пистолет выпал ещё после взрыва, поэтому пришлось кинуться на заглянувшего врага с голыми руками.       Кентавр выглядел как расплывшаяся груда мяса, костей и жира с гнойными мешками — вроде моржа с довоенных учебников. Когда-то это существо было человеком, переживало трансформацию и сходило с ума в четырёх стенах, пока не превратилось в животное. Оно быстро придавило Джеймса, раскрыло пасть и протянуло розовые блестящие щупальца к его лицу, однако Фокс вовремя пришёл на помощь и скинул кентавра, точно мешок с песком, ударил ногой и расплющил крошечный — в сравнении с телом — череп. Щупальца продолжали содрогаться.       — Идём, быстрее! — взволнованно пробасил его сосед по несчастью, но Джеймс упрямо помотал головой.       — Подожди, я должен найти Кросс!       Они побежали на звуки стрельбы и увидели, как из соседних коридоров напирали новые твари. Те, кто не смог сформироваться в супермутанта, походили на разваливающуюся зелёную груду мышц и опирались на мощные кулаки на манер приматов; некоторые увеличились неравномерно и кренились на бок; костная ткань выпирала как броня, образуя внешние хребет и рёбра. Кросс оперлась о стену, и под её ладонью Джеймс увидел дыру в районе живота — раскуроченную железную начинку.       — Им нельзя выходить. Я подожду подкрепление и пока задержу их, а ты беги за ГЭКК. Встретимся на выходе.       Фокс снял с мертвого собрала молот и заметил:       — Прекрасная храбрая леди права.       — Самые добрые слова я слышу от мутанта, — она хмыкнула. — Наверное, я всё-таки сошла с ума. Всё, Джеймс, пора за работу.       Она протянула ему потерянный пистолет и необычайно радостно улыбнулась, будто только и мечтала, что об этом моменте. Словно и не было ранения, Кросс перехватила гигантскую кувалду и с размаха припечатала подоспевшего кентавра к стене. Кровь фонтаном брызнула на силовую броню и пол. Джеймс поспешил за Фоксом, стараясь не думать, что снова стал причиной полного краха.       Пип-бой не отмечал комнату с ГЭКК, поэтому пришлось довериться супермутанту, пусть и очень умному. На его спине действительно была цифра 87, и сердце вновь подводило Джеймса от смеси ярости и печали. Несколько раз посещала мысль о ловушке, какой-то уловке, но для чего такие сложности?       — Рядом аварийный выход. Заберём ГЭКК — и мы на свободе, мой друг!       — Откуда ты знаешь?       — Я помню, как ходил здесь, среди людей в белых халатах. Кажется, ещё чуть — и я вспомню, кем был. Это сводит меня с ума!       Они оказались в той части лаборатории, где когда-то располагались исследователи — наблюдатели за страшными трансформациями. Должно быть, когда эксперимент вышел из-под контроля, их подопечные сами превратили их в чудовищ. Здесь было множество записывающих устройств, однако Джеймс не хотел оставлять данные ещё кому-нибудь, вроде Анклава или Института; даже писцы Братства Стали рисковали вызвать катастрофу. Поэтому, убедившись, что жители Убежища стали подопытными крысами для учёных Волт-Тэк, он принудительно удалил все записи с оставшегося терминала, сдёрнул несколько гранат с пояса мёртвого супермутанта и предупредил Фокса, что намерен уничтожить архив.       — Ты не похож на обычного человека, Джеймс, — заметил тот. — Я не знаю, как сделать правильно, кто прав — ты или мои обиженные на интеллект братья. Знания помогли мне не сойти с ума, я верю в их значимость, но цена… я не буду тебе мешать.       Граната словно жгла ладонь; Джеймс ни разу ничего не взрывал, но быстро разобрался. Они выбежали из лаборатории в следующее техническое помещение, откуда вёл аварийный выход, дверь автоматически захлопнулась, а следом раздались взрывы. В тесном закрытом помещении у довоенного оборудования не было шансов — уж Джеймс хорошо это знал.       Фокс от души хохотал, Джеймс же кусал губы, прислушиваясь к звукам на других уровнях, и гадал, добрался ли Мэксон до Кросс, выжил ли вообще кто-нибудь после небольшого ядерного взрыва. К счастью, потолок не сложился им на головы. Джеймс узнавал планировку этого уровня — та же была в Убежище 101. Тут так же было пусто, чтобы не создавать давку при экстренной эвакуации. До выхода рукой подать, если знать о нём.       Часть отсека, где хранился ГЭКК, и была причиной радиационного заражения — возможно, Каден был в чём-то прав, когда говорил о бомбе, но Джеймс просто радовался, что смог сбежать от Изгоев. Парадный вход должен быть в противоположной стороны, тоже близко. Краем зрения Джеймс различил в коридоре светящиеся ярко-жёлтые пятна на полу и даже не подумал проверять на себе их смертоносное излучение: хватило ВРЭ, о влиянии которого ещё придётся поломать голову. Если Ротшильд действительно обладал технологиями наравне с Институтом, то он мог очистить организм Джеймса. Тешить себя надеждой было невероятно приятно.       Фокс сдержал слово, хотя Джеймс сомневался в нём всё же меньше, чем в Изгоях. Радушный супермутант просто пожелал приятного дня, ещё раз поблагодарил за спасение и выразил надежду встретиться с Джеймсом на пустошах. Знакомство с ним казалось каким-то странным сном. Джеймс даже не сразу понял, что держал в руках — настолько непримечательным оказался чемоданчик. Не было ни восторга, ни слёз облегчения, даже о Кэтрин он вспомнил не сразу — её мечта привела его сюда, она же и проложила кровавый путь к плодородию. Тем же руководствовались учёные и командование базы Марипоза, желая получить преимущество в Великой Войне?       Тошнота так и не прошла, голова кружилась, да и в ушах звенело после взрывов. Прижав чемодан к груди, точно дитя, Джеймс, покачиваясь, побрёл обратно к техническим помещениям, переступал через трупы супермутантов и игнорировал хруст старых высохших костей под ногами. Кто-то пытался воспользоваться аварийным выходом, но не успел. Пришлось покопаться со взломом, чтобы открыть дверь через терминал; воодушевлённый успехом, точно спринтер на финишной прямой, Джеймс рванул в следующий отсек, напоминающий туннели, где он учил Арин стрелять, и встретился нос к носу с солдатами Анклава.       — Ни с места! — солдат в броне «Тесла», нашпигованный наэлектризованными, потрескивающими катушками, выглядел куда внушительней чёрных рыцарей Кадена.       Однако Джеймс и не собирался бежать — он был безоружен и ранен, — но вцепился в ГЭКК мёртвой хваткой, всем своим видом показывая, что снять его можно будет разве что с трупа. Из строя солдат вышла фигура в сером плаще — удивительно знакомая девушка, которой просто не могло быть здесь. Однако это Арин коснулась его лица, где зрела гигантская шишка, улыбнулась и покачала головой.       — Папа, по тебе будто мутанты потоптались!       Последний раз он видел её в Убежище 101 перед отбоем: Арин читала книгу, подобрав босые ноги, и задумчиво накручивала на палец локон коротких светлых волос. В девятнадцать лет подростковый бунт уступал место чрезмерной, но милой серьёзности, что не мешало ей, однако, в качестве протеста остричься у Буча под мальчишку. Как же Джеймс был зол на неё, вот же глупость! Тогда он не мог отвести от неё взгляда, запоминал каждую черту и движение, не в силах открыть рот и что-либо спросить. Им ещё о многом предстояло поговорить, но не в тот вечер, когда Джеймс был одной ногой на пустошах.       Неважно, что случилось после того дня. Арин выжила и стала прекрасной женщиной; волосы она, кстати, отрастила и убирала теперь в строгий пучок на затылке. Почему-то Джеймс был рад, что она прислушалась к его совету.       — Это почти правда, — продрав горло, пробормотал он и перевёл взгляд на вторую фигуру в бежевом плаще — высокую и мощную, до боли знакомую. Это был полковник Отем, которого, как думали в Братстве Стали, убила радиация в его очистителе.       Один из солдат отрапортовал:       — Сэр, отказала система пожаротушения — несколько уровней объято огнём. Изгои Братства скоро будут здесь.       — Замечательно. Уходим. Мистер Гордон идёт с нами.       Так и не разомкнув хватку, Джеймс сполз на пол, не в силах стоять на ногах. Обеспокоенное лицо Арин было рядом, хоть и темнело почему-то. Звуки доносились с задержкой, точно с повреждённой записи, и не поспевали за движением губ. Дочь звала его, трясла за плечо, напоминая своим присутствием, что он должен жить не только ради мертвецов и новых людей.       Джеймс улыбнулся и повалился на бок.