Американская мечта

      Аркейд молчал о том, что думал насчёт их соглашения с Диланом, словно не хотел снова портить отношения. И так всё было очевидно: нельзя верить машинам с искусственным интеллектом и работорговцам, спать лучше по восемь часов в день и, конечно, ни в коем случае нельзя отдавать Институту довоенные ракеты. Арин и без него понимала, как ничтожна фора.       Сборы заняли пару часов; Аркейд легко сорвался с места, оставив и Последователей Апокалипсиса, и Квинси. Арин только знала, что он провёл много времени за терминалом, оставляя распоряжения. Атомные Коты обещали прикрыть их и присмотреть за городом. Силовую броню Аркейду пришлось оставить в их гараже, чтобы не привлекать лишнее внимание.       Они с Кейт тоже время не теряли: отмылись, набрали вещей в дорогу, лекарств и патронов; повздорив для галочки, всё-таки сошлись на том, что детоксина придётся набрать побольше. Арин скачала на пип-бой самую подробную карту и ещё раз пообщалась с торговцами, какой дороги лучше придерживаться, чтобы обойти неприятности. Советы звучали примерно одинаково:       — Сюда не ходи — укрепления не обойдёшь, сюда тоже не ходи — гнездо болотников, сюда лучше тоже не соваться, если не хотите получить реванш от стрелков. А, и ещё рядом с Квинси живут супермутанты, но их легко заметить по кольям и мешкам с черепами.       — В одном из них — мой свояченик Берти, — с какой-то гордостью сообщил второй торговец, который обожал вставлять фразы про бойню и всякого рода расчленение. Арин была несказанно рада, что покидает Квинси: город, несмотря на развитые внешние связи и богатую историю, оставлял липкое ощущение тревоги; его тишина отдавала могильным смрадом. В чём-то Кейт всё-таки была права.       Дорога на север упиралась в развалины старого Квинси, где начиналась ничейная территория: супермутанты, рейдеры и стрелки поджидали путников и частенько дрались между собой. К счастью, Аркейд не стал прокладывать маршрут в обход, как делали разве что самые отчаянные, а направился на пристань, к лагерю Последователей Апокалипсиса, чтобы одолжить лодку. Повеяло неловкими и ужасными воспоминаниями.       Несколько человек помогали им отчалить. Арин подташнивало от одного вида покачивающейся лодки, и чтобы как-то переключиться, она спросила, куда Аркейд собрался ехать.       — В укреплённое поселение под названием Альянс, — ответил он без особого энтузиазма. — Когда стрелки отняли медикаменты, я пошёл побираться по округе, думал наладить поставки, как было в Нью-Вегасе, и вышел на них. К врачу меня сопроводили без оружия, с охраной, пришлось перекрикиваться, потому что в дома меня не пускали. Они — жуткие параноики, так что стало интересно, кто может быть хуже меня.       — Раз они боялись пришлых, значит, знали о подменах, — поняла Арин. — Но какое отношение они имеют к Подземке?       Аркейд совершенно искренне пожал плечами.       — Они не оставляют адресов на заборах, нет и центральной базы, как я слышал — одни «станции», где укрываются беглые синты. Найти их могут только свои, либо они сами должны найти тебя. Если будет совсем плохо, выйдем с табличкой «ищу Подземку».       — Какая глупость! Получше плана нет? — фыркнул Эдем, не расценив сарказм, но Аркейд его игнорировал.       — Порой не очень хочется, но я слушаю, о чём болтают пациенты: вокруг Альянса пропадают люди, а в поселение никого не пускают. Что-то точно происходит — можешь считать это чутьём на неприятности.       — О, здесь я профессионал, — усмехнулась Арин, а затем добавила: — К слову, на поиски Отема отправили разведчиков, но никто из них не вернулся. Может, что-то было слышно?       — Сожалею, но ничего. В этих местах легко затеряться.       Не хотелось думать, что Рихтера уже растащили по норам дикие твари: он умел выживать и никому не доверял — настолько, что даже не рассказал о своём взрослом сыне. Такими фактами нормальные люди тычут в лицо и болтают без умолку, а не скрывают. О его заданиях, наверное, и вовсе никто никогда не узнает.       Воду Арин всё ещё не любила, поэтому уселась поближе к спасательному кругу. Пока Аркейд и Кейт слушали наставления от хозяина лодки и учились управляться с мотором, Эдем летал вокруг Арин и волновался перед первым в жизни заплывом. Наконец он подлетел вплотную, почти уперевшись корпусом ей в щёку, и тихо произнёс:       — Тебе придётся взять меня на руки. — Арин молча посмотрела на него, поджав губы при первых же ощущениях качки — а ведь они ещё не двигались. — Физика, Гордон! Движущийся объект из-под меня уедет. Я же не упираюсь, как вы, ногами.       — Ладно, я поняла. На скамейке много места.       Двигатель в очередной раз взревел, и Кейт на радостях что-то выкрикнула, показав Арин большой палец. Ну хоть у кого-то ожидается весёлое путешествие. Робоглаз подлетел к скамье, снова не рассчитал свои габариты с антеннами, но Арин уже была готова и поймала его, устроила на коленях, чтобы не выколоть себе глаза антеннами. Аркейд бросил сумки на корму и помог отшвартоваться. Его провожали коллеги из Последователей Апокалипсиса, несколько наёмников из охраны — и ни одного благодарного пациента.       Днище лодки протаранило мусор на мелководье, но выдержало натиск. Арин вдохнула поглубже и приобняла робоглаз в инстинктивном поиске защиты. Когда всё закончится, никто дома не поверит, что она держала бывшего президента — тирана и маньяка — на ручках.       — А хотел бы — как мы, на ногах стоять? — спросила она, когда берег начал удаляться.       — В первые годы самоосознания очень хотелось, но затем недостатки такого существования перевесили преимущества. Скажем так: мне интересно, как ощущаются голод, усталость или боль, но я понимаю, что вскоре потребности станут проблемой.       — Так мы познаём мир — через вкусы и запахи, страдания и любовь…       Кейт всё-таки выторговала штурвал под присмотром Аркейда и вела лодку через бухту. Слева простиралась разруха — обрушившийся автобан, останки поселений, заправки и придорожные кафе, заросшие машины, гниющие домики на берегу, — а справа приближался довольно чистый и спокойный с виду остров. Арин развернула робоглаз так, чтобы он смотрел вперёд, как она.       Эдем долго ничего не говорил в адрес чувств — видимо, размышлял, есть ли у него те, что приписывают душе, а не телу, — но нашёл нечто общее:       — Несмотря на разный молекулярный состав, мы все смертны. Я… очень не хотел умирать. Конечно, в вашем понимании этого и не случилось, но не для меня. — Арин ждала новых обвинений, однако Эдем, по всей видимости, достаточно высказался и подбирал слова для новых ощущений. — Ладно, пусть будет клиническая смерть. Как и люди, пережив подобный стресс, я многое переосмыслил и теперь официально начинаю жизнь заново.       Хотелось спросить, какой же вывод сделал Эдем, но Арин понимала, что тогда в своей ненависти друг к другу они будут вечно ходить по кругу. Она решила сделать пробный шаг первой:       — Ты правильно поступил с городом и доказал, что способен измениться, а ещё — нашёл для Кейт правильные слова. Она заслужила второй шанс. Только почему-то мне кажется, что ты темнил, когда говорил о логике: Кейт тебе понравилась.       Робоглаз завибрировал, затарахтел, словно в ядре переизбыток данных физически пытался вырваться на свободу.       — Я не… конечно, она может нам хорошо послужить. Лишних людей в сложной работе вообще не бывает!       Хорошо, что он не видел её ухмылку: смущался Эдем как самый обычный человек. Вскоре Аркейд успокоился за сохранность лодки и встал у левого борта, чтобы осмотреться.       — Через пару часов приблизимся к Большому Бостону — старому городу, где находится Даймонд-сити. Лучше держаться от него подальше, но как только зайдём в реку, придётся держаться начеку. Возможно, мы и вовсе спрячем лодку в безопасном месте и пойдём пешком — ситуация покажет. Кстати, — Аркейд усмехнулся и указал на левый берег, — дамы и господин экс-президент, сейчас вы можете увидеть Замок — главное пристанище минитменов.       Название отражало реальную суть: это был просто старинный замок, чудом не развалившийся и не смытый в море. Совершенно нормально цепляться за лучшее довоенное прошлое, однако минитмены пошли на этом пути куда дальше в историю, в самые дебри. Никто не палил в лодку из пушек; Замок замер в подозрительной тишине.       Арин покрутила радиочастоты, но не поймала никаких переговоров минитменов — да и вообще ничего. Содружество молчало, точно вымершее: ни любительского радио, ни переговоров, ни сигналов о помощи.       В пути Аркейд рассказал много интересного, что не освещали на радио — точнее, подробности Арин из него выпытала. Полковник Отем явился в Мохаве в поисках Оставшихся, как звали себя последние граждане Анклава на западе. Искал он старую гвардию: Крегера, Генри и Геннона-старшего. Однако в Нью-Вегасе разразилась война, в которой Аркейд активно участвовал, правда и о подробностях не распространялся. Оставшиеся помогли НКР — и раскрыли себя. Когда буря утихла, они сами стали мишенью, поскольку приказ на уничтожение Анклава никто не отменял, и нехотя приняли предложение Отема вернуться.       — Мы с ним сопровождали президента Крегера до Чикаго — теперь там боевая зона, стык территорий Анклава, НКР и Братства Стали. Никто не хочет оголять тыл. Я решил, что Последователи Апокалипсиса нужнее, да и после одной войны не желал влезать в bellum internecivum.       Арин никогда не сомневалась, что так будет, даже с новым президентом: им просто не дадут покоя, чтобы восстановиться. Братство Стали ещё помнило сражение у очистителя и не особо рвалось в открытый бой, но НКР с медвежьей тупой упёртостью лезла к старому врагу, несмотря на раны. Это отличное время для интересов Института — никто и не заметит их присутствия.       В траурной тишине Кейт воскликнула с укором:       — А говорил, что президент — это ты. Лапши мне навешал!       — Да я не… А-а-а, чтоб тебя! — Бедняга Эдем чуть не лопнул, когда она расхохоталась. По крайней мере, он начал воспринимать шутки.       Постепенно на Содружество надвигалась ночь: даже не верилось, что ещё утром Арин проснулась в Квинси, не имея понятия, куда податься. Пешком они бы точно продирались несколько дней по развалинам, точно в лабиринте. Даже издалека Бостон казался громоздким городом, где дома теснились, как сардины в банке. Чтобы сэкономить силы, Арин ненадолго задремала; батарея робоглаза приятно грела ноги.       — Кажется, я видел парусник, — сказал Эдем.       — В море? Почему бы и нет, — пробормотала она, не открывая глаза. — Рядом был остров.       — Нет, он в городе — стоит на небоскрёбе. Бардак какой! — После его бухтения тишина продлилась недолго. — Гордон, у меня есть просьба: я выяснил, что с группой Геннона уехал и доктор Генри — можешь узнать, что с ним случилось?       — Почему бы тебе не спросить у Аркейда? — В сонном разуме словно что-то щёлкнуло, и Арин внезапно всё поняла. — Постой-ка, ты взял второе имя в его честь? — Эдем промычал нечто утвердительное, и она усмехнулась. — Так твой кумир — тоже дезертир? Если бы он приехал в Рэйвен-Рок, чувствую, не Отем стал бы любимчиком.       — Этого не случилось — так чего загадывать? Любят люди строить предположения «ах если бы». — Эдем даже передразнил качественно — со вздохом и цоканьем несуществующим языком. Как же он это делал? — Доктор Генри и так вдохновил своим примером: его работы в области нейрофизиологии помогли мне продвинуться в собственных исследованиях.       Вспомнив дрессированных когтей смерти, Арин едва подавила желание выкинуть Эдема за борт. Впрочем, это мог сделать Аркейд или сам доктор Генри, если до сих пор жив.       — Ладно, узнаю, когда возможность будет.       Лодка приближалась к устью реки, покидая безопасные просторы. Аркейд и Арин заранее вооружились. Радар робоглаза засёк движение с правого берега, в аэропорту, но пальбу пока никто не устраивал. Кейт заглушила шумный двигатель, позволив лодке пройти остаток пути по инерции. Они мягко упёрлись в илистое дно под мостом и, зацепившись багром за ограждение набережной, выровняли правый борт для спуска.       Темнота стыдливо скрывала развалины, однако ощущение чуждости не покидало Арин ни на секунду. Воздух здесь был совсем другой, нежели в Столичной пустоши, и куда холоднее. Кашель снова вернулся, и Аркейд вручил две капсулы, похожие на огромный рыбий жир. Как по волшебству, воспаление быстро спало, даже насморк прошёл.       — Неужели это богатство из Вегаса? — удивилась Арин, когда Аркейд выдал ей всю пачку.       — Тебя удивляет, что у нас есть не только песок? Вполне предсказуемо. Вегасу выпала bonus eventus — стать усыпальницей для мистера Хауса. Он дожил до наших дней, как бы дико это ни звучало.       — Как раз наоборот: в Столичной пустоши есть целое Убежище с подходящим оборудованием, однако его жители слишком одряхлели, почти все умерли.       Из совершенно понятного твердолобого гуманизма их капсулы отключил паладин Данс, наплевав на ценность для науки. Мэдисон наверняка выступала против, но и не она копала могилы в каменистой почве. Он всегда умел поступать решительно, молча — и обычно правильно.       Арин коротко рассказала о Броне и его технологиях, которые чем-то напомнили капсулу жизнеобеспечения Хауса, но словно являлись её прототипом. Аркейд уверял, что видел старика и даже общался с ним напрямую, однако тот больше походил на мумию и подёргивался как выброшенная на берег рыба.       С отцом будет куда хуже.       — Хаус закончил Массачусетский технологический институт и наверняка продолжал сотрудничество, — заметил Эдем, — поэтому не вижу ничего удивительного.       — Мир порой чересчур тесен, — посетовал Аркейд.       Как же он был прав.       Они вышли с противоположной части Большого Бостона, по всей видимости, обогнув самое веселье. Окрестности Альянса оказались спокойной территорией вроде Квинси: только небольшие дома попадались вдоль дороги; на горизонте высились заброшенные фабрики, склады, занятые группировками. Хотя бы проклятое болото осталось далеко позади.       Укреплённое поселение выдавали фонари и маркеры турелей на радаре. Обычно вокруг таких мест земля усеяна трупами, но не здесь, либо их вовремя убирали или пускали на удобрения. Аркейд нахмурился, не заметив ни одного охранника, а вскоре и Арин заразилась его паранойей. В пристройке у ворот дежурил всего один улыбчивый парень, к тому же безоружный, словно специально сидел и ждал именно их.       — Здравствуйте, добрые путники! К сожалению, Альянс закрыт для свободного посещения, но не волнуйтесь: я впущу вас после прохождения теста. Ничего серьёзного — всего несколько вопросов! И с роботом к нам нельзя, прошу прощения. Ему придётся остаться снаружи.       Насчёт последнего Арин не удивилась, но остальное лишило на несколько мгновений дара речи.       — Это что-то новенькое, — пробормотал Аркейд и добавил громче: — Меня зовут доктор Геннон, из Последователей Апокалипсиса — помните меня?       — Сейчас посмотрю в записях. — Парень пролистал скудный список на планшете и покачал головой. — Видимо, вы приходили до введения тестирования. Ничего страшного, мы познакомимся ещё раз!       Судя по выражению лица, Аркейд в этом сильно сомневался. Кейт передразнивала улыбку парня со списком, явно выдумывая в его адрес что-нибудь едкое, так что Арин быстро вызвалась пройти допрос первой. В общем-то, что могло пойти не так?       Парень со списком был совершенно счастлив. Он усадил Арин перед собой за стол, с важным видом приподнял планшет, чтобы она не увидела подсказки, и манерно прокашлялся.       — Не волнуйтесь! — Хотя можно было поспорить, кто из них нервничал больше. — Главное, помните, что неправильных ответов не существует. Итак, первый вопрос! К вам подбегает очумевший учёный и кричит: «Я всажу свой квантовый гармонизатор в вашу фотонно-резонаторную камеру!» Что вы ответите? Вариант первый: «Но, доктор, это же вызовет параболическую дестабилизацию сингулярности расщепления!» Второй вариант…       — Что за бред? — тихо протянул Аркейд.       Поначалу Арин хлопала глазами, не веря собственным ушам, затем отрицала очевидное, ждала расхождений с выжженным в памяти экзаменом, ну а после — вовсю кипела от злости.       — Вы издеваетесь? Это же тест К.О.З.А.!       — Какая такая коза? Вы в своём… а, погодите… — Парень запнулся, пробежал взглядом по листочку и снова заулыбался. — Простите, неправильных ответов нет. Всё хорошо. Так, продолжим…       Он зачитывал варианты ответа, игнорируя Арин — видимо, уже не впервые получал агрессивный выпад. Оружие было слишком далеко — в чехле за плечом. По дурости, усыплённая тишиной, Арин не вытащила его сразу.       — Что происходит? — спросила Кейт, но Аркейд шикнул на неё.       Арин не собиралась терпеть откровенное глумление: кто-то знал, что она выросла в Убежище 101, и ответ напрашивался вполне закономерный. Тем временем интервьюер закончил перечислять ответы, которые Арин, конечно, тоже узнала. Она хмыкнула и выбрала то, что хотелось сказать ещё на экзамене:       — «И тебя туда же, козёл». — Поймав её взгляд, парень скрылся за планшетом и попытался отшутиться, но Арин не собиралась продолжать. Когда-то давно все её сверстники тряслись от ужаса при одном упоминании К.О.З.А., так что вопросы она запомнила отлично. — Вторым будет вопрос про клинику и рану на ноге, затем про потерявшегося мальчика. Вы и самый важный оставили, где всего один вариант ответа? К чёрту, говори, что всё это значит!       Очевидно, он тоже не знал или запаниковал: отработанная улыбка дрожала, словно парень собирался то ли расплакаться, то ли позвать на помощь. Наконец он смог взять себя в руки и сказал:       — Думаю, вы заслужили ответы. Сейчас я свяжусь с охраной, и вам откроют ворота.       Он встал из-за стола и чуть ли не бегом рванул к коммуникатору на стене. Арин тоже вскочила с места, и Аркейд дал понять, что прикрывал ей спину. Рука покоилась на плазменном пистолете.       — Не нравится мне всё это, — шепнул он, — но место определённо стоит внимания.       — Не то слово.       Ворота разъехались, явив вооруженную охрану — не стрелков или минитменов: в Бостоне каждый был сам за себя. Парень со списком юркнул за их спины. Кейт нервно вцепилась в дробовик, не зная, как быть; Аркейд единственным излучал спокойствие и сразу взял слово. Он ещё раз представился, напомнил, откуда и зачем приходил, и несколько охранников его правда узнали. Казалось, что теперь перестрелка точно не начнётся.       — Мы больше не раздаём лекарства. Отвечайте на вопросы или валите. Тот, кто прошёл тест, может зайти.       Охранник в центре группы был весьма прямолинеен, когда размахивал оружием, указывая путь, куда Аркейду стоит направиться. Однако тот держал себя в руках.       Из Кейт и Эдема прикрытие сомнительное; только Аркейд в экстренном случае мог вызволить Арин из Альянса, так что брать его с собой было опасно. Решение она приняла мгновенно.       — Я готова идти. Думаю, у вас много других дел, доктор.       Аркейд кивнул и отошёл на пару шагов; Кейт машинально повторила за ним, хоть и мотала головой, пытаясь хоть что-то понять. Эдем проявлял благоразумие и молчал. Охранники больше таращились на него, чем на людей. Оружие попросили сдать, и Арин отдала винтовку Аркейду. Внутри, под прицелами людей и турелей, от неё всё равно никакой пользы.       Чтобы узнать правду, порой приходится рисковать, а также уповать на удачу. После взрыва на Экер штурмовики говорили, что последней-то у Арин в избытке.       Её никто не трогал — охранники не надевали наручники или мешок на голову, как в логове Изгоев, а настойчиво вели в одном направлении. Ворота закрылись за спиной. Внутренний двор был чистым и ухоженным, только людей не хватало: обычно зеваки выходят на шум. Едва уловимо пахло каким-то едким растворителем — белые стены домов выглядели свежеокрашенными, точно сахарными.       От Альянса веяло искусственностью — постановкой или ширмой. Здесь словно собирались ставить фильм или скрывать реальные ужасы от посторонних глаз. Уютным, безопасным поселением легко заманивать поселенцев — но для чего? На пути к одному из домов Арин наконец посетила мысль, что внедрение кончится плохо.       Её посадили на диван в прихожей и заперли дверь снаружи. Очень долго никто не выходил, однако Арин послушно сидела на месте. Если её застанут за обшариванием терминала или шкафов, можно поставить крест на цивилизованном разговоре. Очевидно, охрана ждала, когда уйдут её сопровождающие.       Наконец открылась дальняя дверь со двора, и в комнату зашла женщина с подносом. На вопросы она не отвечала, только рекомендовала поесть, «а то после не получится». Видимо, речь шла всё-таки о тюрьме. Через пару часов, когда Арин уже клевала носом, снова вернулся охранник. На сей раз её грубо держали за локоть и вели перед собой — обратно к воротам. На улице стояла кромешная тьма.       Её встретил вооружённый лысый парень — и почему-то в солнечных очках. Он улыбнулся, словно рад был познакомиться. Однако охранник, который вёл Арин, быстро всё расставил по своим местам:       — Джонни, будешь следить за ней. Если попытается сбежать — пристрели. Этот доктор Геннон петляет, но не уходит далеко. Решено с ним кончать.       — Да не вопрос, бро, всё будет в лучшем виде!       Жизнерадостность типа в очках бесила остальных: он словно нарочно им улыбался и шутил невпопад. В сопровождение его брали, по всей видимости, от безнадёги. Арин же окончательно убедилась, что в Альянсе все поехали крышей. Возможно, виной тому какие-то химикаты, воздействующие на психику, а не синты.       Ворота открылись, и хмурый охранник тыкнул Арин дулом автомата в спину. Следом вышли остальные и направились в другую сторону — за Аркейдом, Кейт и Эдемом. Вряд ли для них это станет сюрпризом. Её вели вокруг озера, но куда — из-за темноты было неясно. Мысль, что ей просто пустят пулю в затылок и бросят в воду на съедение болотникам, становилась с каждым пройденным футом всё навязчивей. Охранник в тёмных очках болтал без умолку, будто сам темноты боялся.       — Дейв, это значит, что меня повысят? Было бы здорово! В охране Комплекса больше платят, там интересно!       — Да заткнись ты, — прошипел его напарник. — Конечно, тебя обратно пошлют: ты ни хрена не знаешь, как тайны хранить: вот уже разболтал про Комплекс.       — Они же всё равно оттуда не возвращаются. Может, дамочка хочет поговорить напоследок. Слушай, а это ты вопросы наперёд знала?       — Да, они были на школьном экзамене в Убежище 101. Оно далеко отсюда, в Столичной Пустоши.       Джонни уже давно посматривал на её пип-бой, но теперь улыбка его стала совсем другой, отчего мурашки пробежали по коже. Теперь Арин начинала понимать, зачем ему солнечные очки.       — Ну, я когда тест прошёл, ужасно был горд собой, а теперь не…       — Заткнись, Джонни. Пришли.       Глаза привыкли к темноте, так что Арин разглядела спуск к старому коллектору, который выходил в озеро. Двое охранников дежурили наверху. Дейв пошёл первым, чтобы постучаться — два медленных удара, три быстрых. Когда дверь распахнулась, Джонни снова вяло тыкнул Арин автоматом в бок, и они шагнули в застоявшуюся воду. Сапоги Дилана подсобили: она хотя бы снова не заболеет.       Какое же мизерное утешение.       Тянуть время не получалось — слишком быстро шли, — но Арин надеялась на радары робоглаза и их связь через пип-бой. Под землёй и этот сигнал потеряется. За дверями их встретил охранник с совершенно непроницаемым озлобленным взглядом. Осмотрев Арин и её сопровождающих, он кивнул и захлопнул дверь. В коллекторе воняло сыростью; здесь, как в показушном Альянсе, ничего не восстанавливали, что уже походило на правду. Здесь прорыли новые тоннели; ступени вели ещё ниже. Джонни присвистнул и практически не обращал внимания на Арин.       Её вели через тесные коридоры и технические помещения до импровизированного конференц-зала, где ждали люди в белых халатах, однако Арин смотрела только на потрёпанные плакаты — из Убежища, с теми самыми вопросами из К.О.З.А., — больше походившие на военные трофеи. В горле встал ком, кровь мгновенно схлынула, отчего голова закружилась.       В машинном зале не работал генератор и очистительная установка, поэтому так воняло застоялой водой. Старое оборудование давно разобрали, а в центре расставили столы и стулья как в переговорной. За единственным терминалом сидел худощавый мужчина, и когда тот поднял голову, встретился с Арин взглядом, оба замерли, точно громом поражённые.       Это был Фредди Гомес — прямиком из её кошмаров. Судя по всему, взаимно.       Немая сцена затянулась, и Дейв напомнил о себе. Фредди упёрся взглядом в терминал, вытер ладонью лоб, затем велел запереть Арин с остальными. Конечно, ему незачем было скрывать, кто она.       — Ты хоть знаешь, кого привёл? Она из Анклава!       — А ещё с тобой выросла, придурок! Он же шарлатан! — За неимением других ушей, Арин обратилась к Джонни, но тот только плечами пожал.       — Кто первым халат надел, тот и учёный. Давай, двигай!       Для усиления красноречия он огрел её по затылку, но как-то неуверенно, вскользь, словно и не собирался бить. Арин не стала возмущаться и, сгорбившись, побрела за Дейвом дальше, лишь бы не видеть Фредди.       Там её ждало что-то похуже — целая пещера ужасов. Из-за плохой вентиляции наперебой воняло испражнениями и антисептиками. По сути Арин оказалась в каменном мешке с прорезанными камерами, и за решётками сидели люди. Царила здесь статная пожилая дама, которая издалека чем-то напомнила Мэдисон — взглядом-скальпелем. Сразу стало очевидно, кто в Комплексе главный.       Чтобы решить её судьбу, собрались все соучастники. Дейв рассказал, что произошло в Альянсе, и устранить доктора Геннона он велел лично, поскольку считал его подозрительным — и не зря. Фредди жался к стене за спиной Дейва и вылез из укрытия, лишь когда его вызвали на объяснения.       — Это Арин Гордон, мы выросли вместе в Убежище 101. Точнее, я думал, что она… а на самом деле…       — Выдели синопсис, Фредерик, — строго призвала пожилая леди, которую тот, очевидно, боялся больше, чем Арин. — Она отсюда не выйдет, но от твоего решения зависит, будем ли мы проводить весь цикл тестирования.       Когда Арин впервые за столько лет увидела Фредди, то едва его узнала; после войны они так и не встретились. Он возмужал, но теперь, за мгновения, словно снова стал тем неуверенным подростком, что прибился к «Тоннельным змеям» из стадного чувства. Они схлестнулись взглядами, и на сей раз Фредди выдержал; в нём снова вскипала злость — иначе быть не могло. Арин до дрожи в коленях боялась этой встречи и часто прокручивала в мыслях их возможный разговор, однако так и не находила нужных слов. На его месте она бы не церемонилась.       Фредди Гомес, который в дилемме с конформизмом не решался ослушаться бабушку, но и убийство считал ужасным поступком, говорил холодно и уверенно:       — Ты моего отца убила, Арин. Думаешь, про такое можно забыть? Конечно, полный цикл тестирования, доктор Чамберс: у нас тут важное дело, нужны подопытные.       Карма дважды преподала Арин урок вселенской иронии. Наверное, так себя чувствовал доктор Франкенштейн, когда его монстр решил отомстить. И без прямого замысла — она создала его своими действиями.       — Не было и дня, чтобы я не сожалела об этом, но твой отец не оставил мне выбора! Сейчас ты совершаешь ужасную ошибку и понятия не имеешь, что здесь творится!       — О, мы понимаем, как никто другой, — усмехнулась доктор Чамберс и указала на свободную клетку. Дейв схватил Арин под руку и потянул за собой, но встретил сопротивление. Он толкнул зазевавшегося Джонни, и уже вместе они оторвали её от земли. — Синты — вот истинная угроза людям. Здесь мы учимся определять их, тихо устраняем и изучаем. Если будешь хорошо себя вести, то послужишь не только науке, но и всему человечеству!       Арин пыталась цепляться за что попало, но её всё-таки швырнули в камеру, где ждали собачья миска и прохудившийся матрас. Она тут же вскочила, навалилась на дверь, мешая закрыть её Дейву, и вдруг тот осел, не успев даже понять, что случилось.       Джонни улыбнулся ей, словно всё это какая-то дерьмовая шутка, и закричал:       — Дейв, дружище, как ты? Босс, у нас проблема! У девчонки стрельнули лазеры из глаз! Она точно синт!       — Что ты несёшь, дебил…       К ним подошёл бородатый здоровяк, на которого в бою один на один точно не стоило лезть, и Джонни мгновенно всадил ему нож в горло, затем побежал вниз, пока охранники не всполошились. Он двигался молниеносно, как змея — так быстро, что кровь не успевала брызнуть на руку. Арин тоже не стала медлить: ринулась на учёного, что первым потянулся к пистолету, и двинула локтем в челюсть.       Наверху прогремели выстрелы. Только доктор Чамберс стояла неподвижно, равнодушно, и Фредди укрывался за ней. Арин обшарила труп бородача и нашла ключи от камер, где томились синты, хотя с таким тестированием обвинить можно вообще кого угодно. Все смогли выбраться самостоятельно.       — Что и требовалась доказать. Вы — дикари, — фыркнула доктор Чамберс. — И что теперь будете делать? Похороните все наработки?       — Нет. Не мне вас судить.       Фредди поднял голову и замер с нечитаемым выражением лица; Арин кивнула ему и побежала наверх — с характерным хлюпаньем и едкой вонью стреляла только плазма. Не ей испытывать удачу или культивировать чужие ошибки. Фредди должен сам пройти тот же путь. Предчувствие подсказывало, что они поговорят вновь.       Джонни потрошил терминал в конференц-зале, где работал Фредди, и Арин не стала ему мешать — победитель забирает всё.       — Спасибо за входной билет: я бы ещё пару месяцев корячился в дозоре, чтобы сюда проникнуть. Признаться, даже моя бурная фантазия не додумалась до того, что они здесь творили. Получилось грязно, но… вы же не возражаете? — Арин покачала головой. — Ну и славно!       Джонни скинул терминал на пол, словно выплёскивал оставшийся гнев. Да, он до сих пор странно лыбился, но теперь Арин сомневалась, от радости ли. В одном из коридоров их нашёл сильно расстроенный Эдем, что спасать уже некого. Кейт и Аркейд караулили на улице и сами удивились, как повернулись события. Джонни по традиции был рад всех видеть.       — Что теперь будет с Альянсом? — спросила Арин, получив винтовку обратно. Хотя и с ней уверенности не прибавилось.       — Подземка приглядит. Мы давно подозревали, что синтов перехватывает какая-то таинственная третья сторона. Ты со своим другом-то разобралась? — Джонни сложил руки на груди и уставился на неё, точно испытывал. Арин ответила честно, и он вздохнул. — Какая же ты добрая — пожалеешь ещё. Ну, с этим я тоже поработаю. Пока у нас есть более важные дела!       — Простите, а с какой стати нам доверять первому встречному? — Поймав на себе молчаливые взгляды спутников, Кейт повела плечами. — А, глупый вопрос?       — У нас нет выбора, — признал Аркейд. Джонни ему тоже не понравился с первого взгляда.       Узнав, что у них есть лодка, Джонни просиял и сообщил, где будет следующая остановка: в русле у Кембриджа. Аркейд засомневался ещё больше, и, глянув на карту, Арин поняла причины его недовольства.       — Мы с Эдемом собирались осмотреть развалины Технологического института, так что нам по пути. У вас станция где-то в Кембридже?       — О, вы подготовились! Да, но попасть туда возможно только со мной. Уверяю, не пожалеете.       На уточняющие вопросы он не отвечал, отшучивался или говорил что-то невпопад, отчего у Аркейда начало дёргаться веко. Кейт прислушивалась и запоминала удачные моменты на будущее. Эдем же в подробностях, с гордостью рассказал, как заметил хвост — пришлось потратить время на ловушку, а затем двинуться на последний сигнал пип-боя.       — Спасибо, — искренне поблагодарила его Арин. — Я на тебя рассчитывала.       — Приятное чувство, знаешь ли…       — Помогать людям?       Арин усмехнулась вспыхнувшему чувству дежа вю: точно такой же разговор у них состоялся с Отемом после Мегатонны.       — Да! Странно, ведь я всегда считал, что и так этим занимался, однако отклик совершенно иной. Ещё я думал о том, как вы обращаетесь друг к другу: может, и меня будете звать Джоном? Звучит доверительнее.       За спиной прозвучал тяжёлый вздох замученного Аркейда, но у Арин было слишком оптимистичное настроение для споров.       — Хорошо, я обещаю попробовать.       Аркейд допытывался, кого Арин нашла в Комплексе, но она и сама не могла ему толком ответить: горечь вины мешалась с бессильной злостью на милого идиота Фредди Гомеса, который и К.О.З.У. еле сдал, а теперь выдавал себя за учёного. Впрочем, Арин занималась тем же, да и Фредди ведь как-то дошёл до Содружества. Он будто пытался спрятаться как можно дальше от прошлого, а оно само его догнало.       — В битве худших одноклассников твой победит, — подвела итог Кейт. — Хотя мой уделает твоего на ринге.       Всю дорогу Аркейд следил за Джонни и наверняка, как и Арин, думал, почему они с лёгкостью доверились друг другу. Следовал лишь один вывод: Подземка что-то узнала про Анклав давным-давно. Оставалось надеяться на честность этого Джонни, хотя если его послал Институт, было бы ещё лучше, поскольку Арин перестала понимать, что вообще происходит.       То, как Джонни отвечал даже на общие вопросы без конкретики, отбивало всякое желание хоть что-то у него спрашивать, поэтому доехали они в тишине: Арин с Эдемом на руках, Кейт у руля, а остальные наготове. В реке на островках мелководья гнили десятки брошенных кораблей, так что обходить их приходилось аккуратно. Однако Кембридж также оказался мёртвым краем с огромными пустыми и хорошо простреливаемыми пространствами. Эдем настроился на приём любых сигналов, но остался ни с чем.       Джонни вывел их к руинам старого института, точно экскурсовод, и подтвердил худшие опасения: остались только развалины и никаких зацепок. Кирпичные стены словно из гранатомёта расстреливали, чего обычно не встретишь. Если кто-то и работал здесь после войны, их давно выкурили. Дальше простирался студенческий городок — с заброшенными кофейнями, библиотекой, общежитием и маленькими магазинами. Сколько же места требовалось довоенным людям, чтобы просто учиться! Сухие заросли так и не смогли укрыть выложенную дорожку с гербом института, тротуары и клумбы: когда-то в Кембридже было очень красиво, да и сейчас, казалось, можно с лёгкостью вдохнуть вторую жизнь городку.       На пути им встретились только дикие тощие собаки, хотя Джонни уверил, что не всё так просто. Остановился он у больницы «Кендалл», и у парадного входа указал, где спрятан знак Подземки. Аркейда находка нисколько не впечатлила.       — Вы прячете синтов на территории Института, серьёзно?       Когда выпады касались Подземки, Джонни реагировал куда эмоциональнее; он даже тыкнул в Аркейда пальцем.       — Хэй, здесь повсюду территория Института, ясно? Я сам не в восторге, но по другой причине.       Он резко обернулся, словно с момента высадки на землю чувствовал слежку.       Тишина в округе действительно давила ожиданием чего-то жуткого, и Арин уже знала, что радары — не самые надёжные помощники. Впрочем, здесь хотя бы не нападёт хищная многоножка. Ведь так? Так? Спина, как назло, зачесалась.       Джонни не спешил открывать дверь и велел вооружиться, а затем пошутил, что вряд ли это как-то поможет, ведь в больнице живёт коготь смерти. Аркейд уже никак не реагировал, точно ждал чего-то подобного.       — Даже для меня уже перебор, ребята, — запротестовала Кейт. — Давайте я здесь постою — в жутком, пустом поле.       — Когтю смерти надо где-то охотиться, если сейчас, конечно, не период гнездования, — заметил Эдем, чем расстроил Кейт ещё больше.       — Не ссым, бойцы, всё схвачено! Больница большая, а нам нужно в подвал — туда он не пролезает — уже проверено. — Джонни немного подумал, окинул взглядом своих посмурневших спутников и немного сжалился. — Хотя, в принципе, мне одного человека хватит. Мы, конечно, гостей ждали, но не целую толпу. Даже на стол не накроешь. Арин, составите компанию, раз уж мы так сдружились?       — Опять в подвал? — нервно усмехнулась она и кивнула, понимая, что капитулировать поздно. — Конечно, ведите.       Аркейд, Кейт и Эдем всё-таки решили укрыться на крыше соседней постройки и отвлечь когтя смерти в случае самого кошмарного расклада. И снова Арин выпала честь рискнуть жизнью ради сомнительной выгоды. Медленно переставляя ноги с носка на пятку, след в след с Джонни, она размышляла о степени своего безумия и ждала разоблачения очередной глупой шутки. Однако глубокие полосы от когтей на полу и стенах точно не люди оставили.       Они спустились в подвал, не подняв шум, и Джонни отпер массивную железную дверь с табличкой «Морг». Царапины и на ней присутствовали, доказав, что Подземка действительно пряталась от коренного жителя «Кендалла». Да, прикрытие уникальное и, можно сказать, надёжное, но зачем такие сложности?       Внутри горел тусклый свет. Джонни выдохнул и снова заулыбался. Арин шла за ним, озираясь на шкафы для трупов, каталки и скелеты на них; старое оборудование, как и кости, были покрыты чёрной плесенью. За следующей дверью картинку словно переключили: теперь здесь кипела жизнь. Двое охранников сидели у плитки, подключённой к карманному генератору, и грели консервы. Джонни они узнали и поприветствовали, а на Арин уставились с интересом.       В самом дальнем закоулке морга, в комнате отдыха для патологоанатомов их шаги оборвали чей-то тихий разговор. Джонни вскинул руки, словно захотел обнять всех присутствующих.       — Я нашёл их, танцуем!       Женщина с пышными рыжими волосами явно хорошо знала Джонни, а потому отреагировала с недоверием. Она цепко следила за оружием на плече Арин.       — Да ну? Проходи, посмотрим, что он скажет.       Никто не шелохнулся — будто ждали сигнал для ликвидации, — только женщина указала направление незажжённой сигаретой. Сердце гулко стучало, но почему-то не от страха смерти, и Арин чуть не споткнулась, переступая порог какой-то каморки с парочкой двухъярусных коек. В полутьме она увидела силуэт, который ни с кем бы не спутала.       Отем сидел на койке, грузно опёршись руками на колени, словно собирался, но так и не смог встать. Он обернул к ней исхудавшее, бледное лицо и застыл, тоже не веря собственным глазам.       — Арин!       В одно мгновение её сердце словно выпустили из тисков; навернулись слёзы. Его взгляд не мог обмануть: они узнали друг друга. От нахлынувшей усталости ноги чуть не подвели, но Арин стоически держалась; взгляд скользнул к расстёгнутой клетчатой рубашке и бинтам, опоясывающим торс от шеи до живота.       — Какого чёрта произошло? — воскликнула она, и Отем поморщился, упрямо упёр взгляд в пол.       Если человек привык хранить секреты и темнить, сложно ожидать от него мгновенной исповеди.       — Был взрыв. Потом объясню.       В дверном проёме появился совершенно счастливый Джонни, а за его спиной маячили остальные.       — Наконец-то на него кто-то кричит, а не только он на нас. Всё, у тебя нет выбора: забери его!