Американская мечта

      Стурджес ждал снаружи, пока Арин и Отем обсуждали стратегию предстоящих переговоров. Обе стороны были в отчаянии, но могли предложить что-то стоящее.       Воистину, расклад для неудачников.       — Есть идея, за кого нам себя выдать, но тебе вряд ли понравится.       Арин устало потёрла переносицу.       — Мне уже всё равно, хоть паствой Детей Атома нас называй.       — Братства Стали, — поправил Отем и усмехнулся её ошарашенному взгляду, затем пояснил: — Так мы не выделимся знаниями. Если же нас вдруг подловят, то раскол с Изгоями упростит враньё.       Не следовало говорить Отему, что между Анклавом и Братством Стали в принципе было мало различий. Обе фракции, как дамы в одинаковых коктейльных платьях, цапались из-за технологий и одинаково ненавидели нелюдей. Арин прокашлялась, чтобы скрыть рвущийся нервный смех.       — Ты уверен, что Братство ни разу — даже косвенно — здесь не появлялось? Что насчёт тех людей в силовой броне?       Один раз она уже столкнулась с паладином — ещё и знакомым — на острове, где тоже не было никакой официальной власти. Порой мир банально тесен и полнится случайными совпадениями.       — До войны силовую броню в основном перебрасывали по железной дороге — так дешевле и удобнее. Пара составов застряла здесь, в Бостоне, поэтому в ней разгуливают даже главари рейдерских шаек. Боюсь, мы потеряем время, если будем цепляться за всё подряд.       Звучало убедительно, однако какой-то протест в глубине души всё-таки зрел — Арин решила, что из желания сказать наперекор, поэтому промолчала. У них были дела поважнее.       Технически этот блеф можно было назвать гениальным.       — Ладно. Пока звать тебя «паладином Отемом»? — Арин широко улыбнулась, распробовав непривычный набор звуков.       Он не обращал на неё внимания — подняв взгляд к потолку, размышлял вслух:       — Нужно имя, которое я точно не забуду. Дэвис подойдёт. Надеюсь, — Отем громко вздохнул, — это ненадолго затянется.       Пришлось сделать отметку в пип-бое, чтобы самой не забыть.       — Девичья фамилия матери? — полюбопытствовала Арин попутно. — Или кто-то из друзей, любителей пещер?       — Что-то вроде того, — уклончиво ответил Отем и поспешил перевести тему. — Ты напрасно всем своё имя выпаливаешь. Только уже поздно что-либо менять.       Он был прав — в который раз, — но Арин приходилось импровизировать на ходу, чтобы прикрыть как раз его. Хотелось снова сказать, что вряд ли Институт вообще в курсе её существования, а затем Арин вспомнила, как чётко сфокусировался глаз-камера безумного синта из логова Эдема, и прикусила губу. Отему лучше об этом не знать.       — Так и кем я буду в нашем липовом Братстве? — спросила она, уже заранее зная ответ.       — Скриптором, конечно.       Исследователи Анклава ничем не отличались от собратьев в Братстве Стали, разве что не носили вырвиглазную красную форму — мишень даже для подслеповатого снайпера. Почему-то захотелось узнать, что об этом подумал бы Данс: может, и не ругался бы, а предложил перейти к ним?       На сей раз Стурджес отвёл их в противоположную часть лагеря, почти вплотную к Форту. Издалека Арин успела увидеть его испачканные временем стены и бесконечный тёмный горизонт за ними. Ветер нёс запахи тины и гниения. Место выглядело заброшенным — если не знать, что жило внутри.       Минитмены собрались не в гниющих развалинах, а под огромным тентом защитного цвета. Гвалт от их спора раздавался на всю улицу. Когда вошёл Отем, все собравшиеся люди синхронно обернулись к нему и затихли. Арин прошмыгнула следом и спряталась за его широкой спиной. Из-за горы старого радиооборудования на неё испуганно уставился связист, пытаясь, видимо, найти родственную душу.       — Вот вы где, — сухо обронила Ронни, — ну, выкладывайте, кто вы такие и чего здесь забыли.       Темнокожий парень — примерно одного с Арин возраста — недовольно причмокнул и предложил:       — Может, не будем с порога всех собак спускать? Простите, обычно дела у нас не настолько скверные, — добавил он, взглянув на Отема, и тот сдержанно кивнул. — Мы ещё с вами не знакомы: я — лейтенант Престон Гарви, заместитель полковника Холлиса. Именно я уводил выживших из Квинси… благодарю, что принесли добрые вести. — Его голос заметно надломился, а взгляд устремился куда-то в пол. — Полковник был бы рад их услышать.       Ронни неприкрыто закатила глаза и вздохнула, пока Престон подбирал слова. Отем же и бровью не повёл.       — Подозрения не беспочвенны, к сожалению. Меня зовут паладин Дэвис, а это скриптор Гордон, как некоторые уже в курсе. — Отем коротко кивнул в сторону Арин, но даже не взглянул на неё. — Мы из Братства Стали, прибыли по следам агента Института.       На несколько мгновений под тентом стояла гробовая тишина. Минитмены ошарашенно переглянулись, будто не решаясь даже выразить собственное мнение без лидера. Впрочем, Престон свои чувства скрывать не собирался.       — Вау. Наслышан о вашем ордене, паладин. Очень рад познакомиться!       — Разве они не должны быть в силовой броне? Хотя, может, где-то оставили, — довольно громко перешёптывались его соседи. Ронни только больше хмурилась.       Арин всматривалась в лица и машинально водила плечом, готовясь скинуть оружие — хоть и знала, что не применит его.       — Как я сказал, мы пришли по следу агента Института. Наша группа нарвалась на засаду охотников и погибла близ Филадельфии, — поскольку Отем даже не врал, то и трагичный тон не пришлось изображать. Арин с горечью вздохнула в унисон. — Мы — это всё, что осталось. Поэтому я хотел бы, чтобы наше присутствие осталось в тайне.       Несколько младших минитменов, включая Престона, кивнули, однако Ронни и мужчина лет сорока отнеслись к информации со скепсисом.       — Если Институт так нагло и сокрушительно напал, значит, вы представляете опасность, — сказала Ронни. — Тогда нам выгоднее выставить вас немедленно или вовсе пристрелить и закопать на бахче.       Престон задохнулся возмущением, но остальные были не особо против. Учитывая их ситуацию, Ронни дожила до своих лет не на удачу полагаясь, и к ней действительно стоило прислушиваться — уж Арин точно знала. Отем усмехнулся и казался искренним.       — Вы думаете, что Институту до вас дела нет, но это заблуждение. Очень скоро мир начнёт меняться, и вам в нём не найдётся места. — Выдержав драматическую паузу, Отем выложил свой главный аргумент: — Институт собирает оставшееся довоенное вооружение. Больше никакой возни с подменами не будет. Вас просто испепелят ядерными ракетами.       От напряжения Арин закусила нижнюю губу и гадала, скажет ли Отем о своём плене или обойдётся некой абстрактной информацией. Правда хороша, но в меру — пока не порождает больше вопросов.       Минитмены уже не участвовали в разговоре, а косились на Ронни, ожидая её контраргументы. Никто не хотел покидать зону уютного отрицания.       — Даже если это так, — сказала она, — то мне нужно просто поверить в ваши благородные мотивы? Все знают, что Братству Стали нельзя верить. Вы ничем не лучше Института.       Слышали бы её сейчас Данс или Кросс! Почему-то не возвращалось их добро по законам кармы. Люди помнили только плохое, несмотря на усилия. Арин даже немного жалела, что курс старейшины Лайонса тихо захлебнулся и мир не изменил, а после разочарования пришла озлобленность юного Мэксона. Так и умирали последние миротворцы.       Поэтому Анклав никогда не растрачивал силы на других и следовал лишь своим интересам — это эгоистичная тактика, но действенная. Вот и сейчас Арин пыталась не переживать о последствиях вранья из желания выжить, а старалась думать о будущем.       Тем временем все доводы Ронни разбивались о несокрушимую уверенность Отема, у которого в переговорах явно опыта было больше. Чувствовали это и минитмены, взгляды которых наполнялись тьмой сомнений.       — Но мы не мечтаем убить вас и заменить на синтов, согласны? В наших общих интересах остановить Институт сейчас, пока их влияние не стало безграничным.       Пока Ронни молчала, Престон неуверенно протянул:       — Дело не в желании, паладин, а возможностях. Нас здорово потрепало… мягко говоря.       — Как и нас, — согласился Отем, — так что, поверьте, я кое-что понимаю в отчаянии. Чтобы выжить, придётся объединиться со всеми, кто представляет силу в Содружестве.       Арин вдруг подумала: стал бы Анклав объединяться с Братством Стали против Института даже при самом паршивом раскладе? Вот и минитмены, тут же сообразив, что им предлагали, хором заголосили:       — Вы понятия не имеете! Из-за предательства дезертира Клинта мы потеряли целый гарнизон и полковника Холлиса!       Как поняла Арин из их выкриков, Холлис был последним командиром из старой гвардии и лидером, которого слушали. Пример для подражания многое значил для ополченцев, которым было далеко до военных. Поэтому когда Холлис отважно повёл минитменов в бой и проиграл, многие утратили надежду и оставили службу.       — Дезертировали, — уточнил Отем, чем внезапно озадачил даже Ронни.       — Мы не армия — в ополчении иные порядки, — ответила она и махнула рукой. — Я и не рассчитывала, что паладин нас поймёт.       — Но Клинт, по вашим словам, именно дезертир.       — А ещё предатель и убийца, возможно, сотен невинных людей. Называй собаку как хочешь, но собакой он быть не перестанет. Нет, пока Клинт не понесёт наказание, мы ничего менять не станем.       Положение было щекотливым, и даже сами минитмены не знали, как верно поступить. Многие их бывшие товарищи переметнулись к стрелкам, и принимать ли их обратно — вопрос скользкий. В Анклаве произошло похожее возвращение, но аж спустя сорок лет — с тщательными проверками и ненавистью от тех, кто верность сохранил несмотря ни на что. Рана предательства до сих пор кровила в рядах минитменов и норовила лишить всю организацию жизни. Они лишь чудом продержались и доползли до Форта — точки своей прежней славы, — словно на кладбище.       — Я вас услышал, — ровным голосом сообщил Отем, — и понял, почему вы не объединитесь со стрелками. Но почему вы отказали Даймонд-сити в помощи?       Судя по лицу Престона, он уже был на грани нервного срыва.       — Мы оказываем помощь иного толка, паладин: защищаем поселения от рейдеров, мутантов…       — Но не от самих себя? — усмехнулся Отем. Казалось, он уже валял их хилые аргументы из спортивного интереса. — Людям нужен порядок — так дайте его им. Решительно зайдите в город и покажите, кто сила. Докажите, что Клинт вас не сломил. Или это правда?       Переговоры так затянулись, что Арин устало оперлась о стол связиста. Рядом шуршало радио, прорывались шумы с разными голосами — будто призраки. Аркейд, как главный в Квинси, наверняка начал организовывать людей, внушив ощущение зарождающегося порядка. В минитменах того же не чувствовалось, так что Арин даже захотелось познакомиться с этим Холлисом, при котором трава была зеленее.       — А я сначала не поверил, что он паладин, — услышала она разговор двух молодых минитменов возле тента. — Говорит как настоящий.       — Ага, так и тянет высокомерие кулаком выбить.       Арин развернулась к ним и спросила:       — Думаете, он неправ?       Ей ответили неразборчивым бурчанием. Отем тем временем перестал атаковать и перешёл к предложениям, одно из которых Арин особо рассмешило и ужаснуло одновременно:       — Хорошо, раз вы не решаетесь, то могу я назваться Холлисом и провести отряд в Даймонд-сити?       Даже Ронни впечатлилась его наглостью.       — Наверное, но…кто вам такое право даст?       — Видимо, никто? — Отем пожал плечами. — Я просто приведу вас в город, а дальше сами разберётесь. Людям нужен дом, а Квинси для вас морально потерян.       Однако он не мог увести минитменов силой, так что на помощь пришёл Престон:       — Отправятся только добровольцы. Но учти, — в его мягком голосе впервые прозвучала сталь, — что я приму на вооружение совет Ронни насчёт удобрения для бахчи и буду зорко за тобой следить.       — Идёт. — Отем протянул руку, и Престон уверенно её пожал.       У Арин от сердца отлегло — всё-таки это была маленькая, но победа. Минитмены пытались усидеть на всех предложенных стульях сразу, и их можно было понять. Всё великое начиналось с малого.       Сборы в Даймонд-сити обещали затянуться, поэтому Отем придумал им с Арин другое занятие на завтра. Пока она пыталась не уснуть стоя, он изучал карты и общался со старшими минитменами. Несмотря на откровенную неприязнь, они почему-то до сих пор его не выгоняли. В итоге Арин махнула на него рукой — сам способен защититься, если минитмены всё-таки решат удобрить бахчу — и пошла обратно в дом с плесенью. Стурджес мудро держался подальше, будто что-то чувствовал.       Её ждал спальный мешок с подозрительными пятнами и не менее подозрительный матрас на полу, но ей было плевать на возможных паразитов, блох или клещей. Лишения всегда делали Арин невероятно терпеливой.       К моменту возвращения Отема она успела согреться и почти провалиться в сон, но его тяжёлые шаги вновь напомнили о недавно пережитом эпизоде со Стурджесом. Арин перевернулась на бок, спиной к нему. Отем долго пыхтел и вздыхал, шурша спальным мешком, но всё-таки залез в него. Как и всегда бывало, с его появлением явилось и напряжение, словно воздух наполнился чем-то тяжёлым — свинцовыми парами, не иначе.       Видимо, он чувствовал то же самое, раз громко вздохнул и сказал:       — Думаешь, я перегнул?       — Я ничего такого не говорила, — отозвалась она. — Ты сам сомневаешься.       — Они слишком… мягкие. Страшно лишнее слово сказать, чтобы кого-нибудь не ранить в самое сердце.       Его издевательский тон посмешил, но основной посыл Арин не понравился.       — Ты принимаешь доброту за слабость. Не все такие… — Она прикусила язык, но Отем продолжил за неё.       — Бессердечные мудаки? Может, и хорошо, что я такой один.       Дэвис — имя, которое продолжало сверлить мысли догадками. Арин чувствовала, что оно что-то значит для Отема, но также она знала — время для ответов не пришло. Он и сам страдал от него и нёс, скорее, как наказание.       — Это неправда. Ты, конечно, мудак, но не бессердечный.       К счастью, он ничего не ответил.       Споры и влажность не убили их за ночь, и Арин этому радовалась. Стурджес встретил их после завтрака с кексами из болотников и вручил снаряжение: отличную рацию, мешочек крышек, батареи и вяленое мясо в дорогу. Пришлось снять пип-бой, чтобы он смог дополнить карту.       Тянуло спросить, видел ли Стурджес какие-то аномалии в программе, но Арин почему-то не рискнула. Если Мэдисон ничего не поняла, то вряд ли хоть кто-то мог разобраться с нововведениями Брона. Возможно, что он только злобно пошутил и ничего не сделал — с его безумием неудивительно.       Арин залезла в голову Эдема — если можно так выразиться — ещё до того, как Отем вскрыл Стурджеса. Поэтому она молчала и надеялась, что никогда не придётся объясняться. В списке импульсивных поступков помощь Брона числилась под номером один, а всё скопом тянуло на преступление против человечества.       Связаться с Аркейдом оказалось просто — они недалеко ушли от Квинси. Ничего конкретного он по открытому вещанию не сказал и посоветовал найти спутниковую тарелку, чтобы разобраться с каким-то сигналом, и Отем с радостью за это ухватился. Арин опять ничего не понимала и просто собиралась в дорогу с хмурым поутру лицом.       Моросил мерзкий дождь, который мигом превратил дороги Южного Бостона в кашу. Приходилось прыгать по островкам разбросанных досок. Стурджес в остроконечном дождевике шёл впереди, а они с Отемом ковыляли позади, посматривая по сторонам. У Арин был капюшон, поэтому ей приходилось крутить головой, чтобы хоть что-то слышать, кроме шуршания ткани.       В компании Стурджеса они обошли все опасные зоны, включая военный блокпост с повторяющимся обращением и свалку, которую облюбовали супермутанты, держались подальше от основных дорог и без приключений достигли релейной вышки. Даже оборудование осталось нетронутым, но спутниковые антенны были выключены. Стурджес сел за терминал, чтобы их оживать, и Арин вернулась к Отему на улицу.       Из-за деревьев и забора ничего не было видно, поэтому успокаивал только радар пип-боя. После дождя приятно пахло землёй, лесом и влажностью. Отем брезгливо смахнул воду с волос и вздохнул.       — Что, бремя власти уже утомило? — ехидно заметила Арин. — Ты наврал минитменам, что являешься паладином, а потом стал паладином, выдающим себя за минитмена. Ничего не путаю?       — Нет, — буркнул Отем, не поворачиваясь.       — Только у меня интересной поддельной личности нет. В любой жизни — учёный с пушкой.       — А ты хочешь быть солдатом? — с насмешкой уточнил Отем. — Ты со скрипом базовую физподготовку прошла.       Холод всё-таки неприятно покалывал, и Арин зябко втянула голову в шарф до подбородка.       — Да почему все об этом напоминают? Неужели в Анклаве больше нечем было заняться, кроме как на мои баллы смотреть?       — Твой случай был уникальным и громким. Все хотели, чтобы чужой человек с пустошей провалился — это бы доказало значимость тех, кто в Анклаве родился.       — И ты тоже хотел? — Арин обернулась к Отему, но тот упрямо смотрел в сторону свалки, где должны были копошиться супермутанты.       — Если помнишь, мой дом уничтожил варвар с пустошей, поэтому я видел очередную угрозу. Я не желал тебе провала — я был уверен, что ты не дотянешь. Но ты уцепилась зубами за минимальную планку, и обоснований для изгнания у меня не осталось.       Отем тактично не добавил, словно забыл, что Эдем очень хотел видеть Арин в своих рядах, и никто не мог ему возразить. Он словно дразнил людей красной тряпкой и отвлекал от своих исследований с ВРЭ — как и сейчас минитмены думали лишь о стрелках, игнорируя Институт.       — Или казни, — процедила Арин, и Отем спокойно кивнул. — Поэтому ты вечно отсылал меня в пустоши? Думал, я там умру?       — Скорее, сбежишь. Ты бы сильно упростила мою жизнь этим.       — О, не сомневаюсь! — Арин и не заметила, как повысила голос — но ведь и речь шла о её жизни. Однако Отем был непробиваемо спокоен, словно не видел никакой проблемы.       — Я честно рассказал о своих мыслях на тот момент. Не за что извиняться. Со временем в Рэйвен-Рок я пересмотрел свои взгляды. Глядя на тебя, я думал, что во внешнем мире полно таких же людей… и что я не желаю им смерти.       — Вроде и унизил, и похвалил. Потрясающе. Теперь понимаю чувства минитменов.       Вышка над их головами пронзительно заскрипела, и антенны медленно повернулись во все стороны света. Пип-бой тут же отозвался, выхватывая всё новые радиоволны. В тишине утра эта какофония казалась потусторонней. Позабыв о неприятном разговоре, Арин начала листать список частот. Десятки криков о помощи одновременно ворвались в эфир, отчего становилось не по себе.       Отем заглянул ей через плечо, опалив дыханием щёку, и Арин замерла, боясь шевельнуться.       — Чтобы проверить каждый сигнал, уйдёт уйма времени.       — Что мы вообще ищем? — спросила она, когда Отем отвернулся.       — Замаскированный правительственный сигнал. До войны Анклав распространял ключи шифрования, но Бостонский я с собой не прихватил, увы. Будем исходить из уверенности, что он существует.       Исходный ключ — как бы он ни выглядел — вряд ли можно было найти спустя двести лет. Уж не в ящике стола мэра же он до сих пор лежал! Арин даже не пыталась думать, да и в голове до сих пор шумело. Вряд ли Отем в принципе от неё ждал чего-то гениального.       В дверях возник перепуганный Стурджес и махнул рукой.       — Вам срочно нужно услышать это!       Они почти что вбежали в крошечный зал с терминалами, однако услышали через хриплый динамик вовсе не то, о чём мечтали.       — Эй, на вышке, слышите меня? Приём! Вас окружают супермутанты!       Арин повернула к себе пип-бой, но ничего не увидела на дрожащем экране. Буквально только что она пролистывала радиоволны и не пропустила бы ярко-красные маркеры. Отем ожил первым и незамедлительно потащил их наружу.       — Это сообщение и может быть ловушкой, — предположил Стурджес, но почему-то внутри не остался.       Вокруг были одни деревья, камни и грязь. Арин пялилась в экран и понятия не имела, куда свернуть. С супермутантами она ещё ни разу не сталкивалась и струхнула до полного отупения. Если бы не рука Отема, вцепившаяся в её локоть, то разум бы точно подкинул неприятный сюрприз.       — Гордон, соберись. Смотри перед собой.       Его ледяной тон привёл в чувства. Стурджес рядом дрожал как лист на ветру и сжимал десятимиллиметровый — почти что игрушечный — пистолет. Собственная лазерная винтовка тоже казалась не солиднее. Отем оружие и вовсе не доставал, а вёл их в гущу леса, мешая оглядываться.       Язык точно к нёбу прилип, и Арин даже вопросов не задавала, когда Отем резко остановился, заставил их лечь за поваленным деревом, а сам, присев на одно колено и не шевелясь, куда-то вглядывался. Арин могла лишь смотреть на него с земли, выжигая в воспоминаниях правильный профиль, испорченный ужасом. Повинуясь какому-то отчаянному порыву, она схватила его за руку, когда услышала хруст веток в отдалении.       Словно морок сбросив, он упал рядом и шикнул на них. Арин и не требовались объяснения: к хрусту веток добавилось ворчание в несколько глоток; едва слышно, но неотвратимо тикал таймер бомбы. Несколько минут ожидания по ощущениям растянулись в годы. Тяжесть Отема уже начинала создавать неудобства, хотя его желание выглянуть раздражало больше.       Арин поняла, что они до сих пор держались за руки: настолько цепко переплели пальцы, что и после смерти, может, их разлучить так просто не смогут. Отем первым выбрался из этого плена, когда звуки утихли. У Стурджеса был лучший обзор на её пип-бой, так что он тоже выдохнул и поднялся, стряхивая со штанов комья грязи.       — В Столичной Пустоши они несколько… меньше, — с досадой констатировал Отем. — К столкновению мы не готовы, придётся сделать крюк.       — Тебе бы оружие посолиднее, — прокряхтела Арин, поднимаясь с холодной земли, и обратилась к Стурджесу: — Есть идеи?       Тот пожал плечами.       — Здесь я не специалист. Куда интереснее — кто следил за нами?       Арин посмотрела на пип-бой и убедилась, что супермутанты не повредили вышку — все частоты до сих пор голосили.       — Кто бы это ни был, он здорово нам помог, — сказал Отем и задумчиво огляделся, будто что-то действительно понимал в однотипном пейзаже.       Наверное, в нём просыпался недобитый муштрой исследователь: всё-таки в пещерах ориентироваться куда сложнее, чем на поверхности. Арин в душе ликовала, что не придётся разбираться со своим географическим кретинизмом. Отем решил не рисковать на неизведанных землях и направился в сторону Джамейка-Плейн, чтобы вернуться на шоссе. Там они, по крайней мере, знали, чего ожидать.       Один раз Арин удалось заметить супермутанта в лесу. На фоне редкой зелени эти ребята могли неплохо маскироваться. Как и говорил Отем, что-то с ними было не так: из-за избыточной мускулатуры голова казалась крошечной. Их словно на баффауте держали, хотя о зависимости супермутантов от химии Арин никакие статьи не читала. Вряд ли такие исследования вообще кому-то в голову приходили.       Впрочем, первые мысли при взгляде на супермутанта были о папе. Раньше Арин только знала, теперь же отчётливо видела, чем грозит промедление: в худшем случае он станет тупым каннибалом и забудет лица близких, в лучшем — медленно умрёт от разрушения каждой клетки в теле.       Конечно же, Институт изучал ВРЭ и наверняка менял — как это сделал Эдем, — чтобы как минимум постичь его изменчивую суть. Глупо просто убивать результат эксперимента — наверняка их выпускали в мир и смотрели, что будет. Арин сама бы так поступила. Однажды она читала в довоенном журнале нечто похожее — о хитрой борьбе с малярийными комарами: вместо того, чтобы распылять опасные химикаты и отравлять почву, учёные выместили их другим видом, который возбудитель болезни не переносил. К счастью, супермутанты не размножались как комары, и жителям Содружества не грозило истребление… хотя бы по их вине.       Сидя на камне и обедая кексом с мясом болотника, Арин чувствовала, что вновь нащупала тонкую нить цели. За стрельбой и беготнёй она попросту тратила время.       Всё-таки ей придётся раздобыть образец ДНК супермутанта, если найдётся подходящее оборудование на этой секретной базе Анклава. К тому же у неё был Эдем, который что-то понимал в вирусе, но ни с кем открытием не поделился: теория ещё никому не повредила, а времени сэкономит бездну.       К счастью, пока немногие понимали, что будущее пустошей решится в лаборатории, а не на поле битвы.       Ведь тот, кто обуздает ВРЭ, станет настоящим богом.       — Эй, подруга, ты с нами? — голос Стурджеса вывел из размышлений. Невольно Арин задумалась, как влиял ВРЭ на синтов, но запихнула интерес подальше и заперла на ключ.       Отем тоже заметил её погружение в бессознательное, хотя и промолчал. Арин уставилась на свою правую руку, которую он только недавно сжимал, и стыдливо спрятала взгляд.       К полудню они вышли на шоссе и быстро достигли Южного Бостона, где всё шло своим чередом. Только дорожка из досок появилась в грязном месиве. Открытая местность словно черту проводила между лесом с толпой супермутантов и людьми, однако мнимая безопасность не могла длиться вечно. Минитменам следовало уйти — и лучшего места, чем Даймонд-сити, в округе не найти.       После валяний в лесу Отем был не просто грязным, но и жутко злым. Стурджес мудро испарился, да и остальные встречные мечтали о том же под его грозным взглядом. Даже ему пришлось временно примириться с душем и стиркой в радиоактивной воде, а также назойливым соседством с паникующими по любому поводу минитменами. Отем много ворчал, но не стеснялся принимать помощь: к Арин он вышел в чей-то чистой рубашке и вполне довольным.       — Составишь компанию? — Он кивнул в сторону злосчастного тента, где ждал Престон, но Арин покачала головой.       — Нет, прости: нужно все частоты прослушать. Развлекайся.       Он тяжело выдохнул, выразив истинные чувства по этому поводу, и побрёл к своей мечте о всеобщем объединении по выложенным доскам. Арин, как обещала, нашла укромный угол под козырьком полуразрушенного полицейского участка и открыла первый в списке сигнал.       Время утекало, а она слышала примерно одно и то же: мольбы о помощи, предсмертный плач давно сгинувших людей и повторяющиеся указания военных. Впрочем, нашёлся один амбициозный супермутант, который пытался заманить в школу грозными обещаниями помочь всем желающим. Арин отмечала на карте все координаты, поскольку пока не знала, что именно искала.       Постепенно — сообщение за сообщением — однообразность чужой беды осадком оседала на притупившихся чувствах. Синты, ракеты, войны — всё это казалось таким тривиальным, словно детская возня в грязной луже.       Арин раздражённо щёлкала каналами, пока её не остановил спокойный женский голос — первый в этом списке проклятых душ.       «Мы знаем, что вы здесь: нафталином несёт на мили. У нас ваш человек, и он раскололся. Произведём обмен в центре снабжения бостонской полиции. Без глупостей — или пришлём его завёрнутую в американский флаг голову».       Только дурак не понял бы издевательских намёков на адресата. Едва родившаяся ложь уже сыпалась — возможно, по вине Арин, которая не умела держать язык за зубами. Зря только Отем поспешил наврать про Братство Стали!       — Блядь! — воскликнула Арин, беспомощно погрозив кулаком свинцовым облакам над головой.       Лучше бы они назвались жрецами Детей Атома!