Вещий

Не рассчитывая более на помощь «зелёного друга» из кантины, Аллен пробрался на корабельные стоянки сам, благо сделать это было нетрудно. В высоченном заборе, разделяющем космодром и свалку, имелось несколько прорех. Когда вывозили очередную груду мусора, и дыра становилась видна, её заделывали, а за соседней кучей тут же появлялась новая. Отсюда, с бетона – простите, пермакрита – лётного поля, казалось, что ряды стоянок уходят в бесконечность. Наверное, оттого, что припаркованные на поле разномастные корабли возвышались над прохожими, как многоэтажные дома, закрывая горизонт. Неужели среди них не найдётся такого, что стартовал бы в ближайшее время и направлялся в нужную сторону? Возле некоторых звездолётов возились техники, местные, портовые. Аллен начал интересоваться у них, но вскоре понял свою ошибку. Техническое обслуживание – это ведь не на полчаса и не на час, в автосервисах на Земле вон по сколько времени возятся, а космическая техника посложнее будет. Спрашивать надо либо экипажи, либо заправщиков. — Не кажется, что бежишь от своей удачи? — раздался над ухом знакомый дребезжащий тенор. Аллен дёрнулся в сторону, разворачиваясь, выругался про себя: чтоб тебя, опять этот гуру! На сей раз тип в плаще восседал на козлах репульсорной платформы с решётчатым кузовом. Сквозь решётку виднелись наваленные стопками небольшие контейнеры с продуктовыми маркировками. — Слушай, откуда ты всё знаешь?! — воскликнул Аллен. — Много лет прожито, много туннелей прорыто, — пожал плечами тип. Теперь Аллен разглядел в тени капюшона бледное пятно лица, крупный нос и странно блестящие металлическим блеском длинные волосы. — Ты не ответил. — Нет, не кажется, — проворчал Аллен. — По мне, эта «удача» сулила только большую кучу проблем. — А ты хотел как? Спокойно и ровно, без приключений? Не скучно ли будет? — Приключения и проблемы – не одно и то же. — Ошибаешься. Обычно они ходят одной галереей. — Ты, дядя, большой философ, как я погляжу. — Нет, совсем не большой. Так, маленькое хобби, не умереть от скуки. Собираешься улетать? — Допустим. — Садись, поехали. Покажу, кто скоро отлетает. — Тебе и это известно? — Хе-хе. Продукты экипажу подвозят перед стартом. Аллен почувствовал себя котёнком, которого тыкали мордочкой в блюдце с молоком, а он упирался и вырывался. Однако, что-то не позволяло воспользоваться добрым советом, самолюбие, что ли? — А скажите лучше, на каких кораблях Вы уже побывали, — предложил он. — Они скорее взлетят, наверное. — Хм, разумно, — собеседник кивнул капюшоном. — Запишешь или запомнишь? — Запомню. — Смотри, — тип в плаще повернул к нему экраном датапад. — Отмечено синим. Мы – вот здесь. — Угу. Понял… — и добавил, помолчав: — Спасибо. — Ерунда. Я даже знаю, на чём ты улетишь, — собеседник тронул рукоятку, и платформа полетела дальше, набирая скорость. Аллен уже не услышал, как разносчик буркнул себя под нос два слова: «След аравака». Следующий час Аллен выписывал зигзаги по лётному полю. Вперёд, направо, пропустить два корабля, налево, прямо, снова направо, поговорить вот с этим и ещё с тем… Пространственное воображение у него всегда было отменное, и расположение синих квадратиков на схеме он запомнил неплохо. К сожалению, пока он общался с экипажами, один из помеченных кораблей успел включить репульсоры и взлететь, но Аллен не унывал. Приемлемый вариант у него уже имелся. Тригалис. Об этой планете он слышал ещё в кантине Бдадли от пилотов. Колония, основанная кореллианцами, где собираются охотники за наградой, контрабандисты и даже пираты. Там оказию в любом направлении можно найти гораздо быстрее, чем здесь, на Авераме. Второй пилот грузовика, отправляющегося в систему Тригалиса, был не прочь взять пассажира за разумное вознаграждение, и сказал, что на раздумье у Аллена полчаса. Скорее всего, именно этот корабль имел в виду бледнолицый разносчик, говоря, что знает, на чём он улетит. Однако, стоило обойти ещё несколько соседних кораблей, вдруг повезёт ещё больше. Как вдруг он услышал знакомое название. Набу. Так, а это тоже может быть вариант! Цивилизованная планета, довольно густо заселённая, миллиарда четыре, что ли, если он правильно помнил данные из сурсбука . Наверняка – активные торговые отношения, иначе блокада Торговой Федерации не была бы для них таким тяжёлым ударом. Скорее всего, оттуда есть и регулярное сообщение с Центральными Мирами… В общем, неплохой пересадочный пункт, рассуждал Аллен, пытаясь убедить себя, что им движет холодная логика. А вовсе не детское желание увидеть воочию планету из фильмов, где она так красиво показана. Дождавшись, пока астронавт у пандуса корабля закончит разговаривать с местным жителем – по виду это был мелкий торговец-коробейник – Аллен подошёл и спросил, скоро ли они стартуют. Астронавт, которому на вид было лет двадцать пять, не больше, перебросил во рту жвачку, окинул молодого человека оценивающим взглядом и в типично одесской манере ответил: — А ты с какой целью интересуешься? — Узнать, берёте ли пассажиров, и не поздно ли. Вы ведь до Набу летите? — Вообще-то, до Баннистара. Набу промежуточный пункт. Но взять можем. Подкинь десяточку, поговорю с капитаном. — Поговорить со мной пассажир может и самостоятельно! — донёсся сверху уверенный низкий голос. — А тебя, Реттиб, я уже предупреждал. — Каждый хочет жить получше, а без денег это затруднительно, — развёл руками парень. По его ухмылке было понятно, что предупреждения капитана он всерьёз не воспринимает. — Прикажете пропустить, сэр? — Пропусти. Капитан, плотный мужчина среднего роста в светлом форменном кителе и коричневых брюках, судя по рядам мелких костяных рожек на голове, относился к виду забраков. Он тоже смерил Аллена взглядом, сказал: — У тебя наличные или карта? — Наличные, господин капитан. — Тариф в салоне – двести за перелёт и пятьдесят за питание, если пожелаешь. Койка в каюте… — Сэр, салон меня устроит, — максимально учтивым тоном остановил его Аллен. — Сколько займёт перелёт? — Меньше суток. — Тогда и питание тоже не нужно, — Аллен полез за деньгами. — Это помощнику, потом, — отмахнулся «первый после бога». — Проходи по коридору, он покажет тебе место. — Сэр! — окликнул снизу Реттиб. — Кажется, едут! — Проклятые толстосумы, даже к отлёту вовремя явиться не могут, — капитан одёрнул китель и двинулся вниз по пандусу, напялив на лицо любезную улыбку настолько фальшивого вида, что Аллен невольно прыснул в кулак. — Проходи, проходи, парень, — ворчливо сказал ему синекожий дурос в таком же костюме, как у капитана. — Помощник – это Вы? — спросил молодой человек. — Капитан сказал, оплату внести вам. — Да, вот здесь пересчитаем. Ровно двести. Твоё кресло – пятый ряд, номер три. Кресла в салоне располагались примерно так же, как и в самолёте – тройками, с проходом посередине, с той разницей, что рядов в коротком помещении было всего восемь, а стены имели обратный наклон. Иллюминаторами служили довольно длинные вертикальные полосы транспаристила, совсем как жабры акулы, на них Аллен обратил внимание ещё снаружи. С кресла номер три, возле прохода, разглядеть что-то в эти окна почти невозможно, и это было вдвойне обидно, так как дальше к корме целых два ряда оставались пустыми. Соседями Аллена оказались длиннорогий чагрианин, совершенно такой же, как вице-канцлер Мас Амедда из первых фильмов, и ещё более странное существо с головой, похожей на сюрреалистический вариант венецианской маски баута, вылепленной почему-то из цемента. Похожая фактура была у рож пришельцев в «Гостье из будущего». Цементнолицый сидел неподвижно, как изваяние, чагрианин возился в раскрытой сумке, лежащей на подвесной полке перед ним. Судя по длинным кронштейнам, полка была опущена из вон того отверстия в потолке. Интересно, как она опускается? Продолговатую кнопку на подлокотнике, подписанную «БАГАЖ» Аллен нашёл почти сразу. Кнопка засветилась сначала жёлтым, затем зелёным, и полка над креслом номер три опустилась настолько, что дала возможность Аллену загрузить на неё свой рюкзачок. Затем послушно убралась в потолок по повторному нажатию. Ну, так вообще отлично! Аллен вытянул ноги вперёд – расстояние между креслами позволяло – и усмехнулся. Разносчик-философ сказал, что знает, на чём он улетит. Наверное, имел в виду тот грузовик до Тригалиса. Интересно было бы заценить выражение его лица, узнай он, что Аллен летит совсем в другом направлении. Этот маршрут даже женщина-сит не просчитала бы. Между тем, корабль запустил двигатели – их звук отдался в обшивке басовитой нотой – и оторвался от лётного поля. Чагрианин в кресле рядом включил экран, вделанный в спинку переднего ряда, засунул под мясистые височные отростки плоские наушники, соединённые чёрной плоской лентой, и запустил какое-то телевизионное шоу. Экраны в салоне были плохонькие, в кантине у Бдадли маленький головизор возле барной стойки давал куда лучшие цвета и глубину изображения. Кажется, показывали детективный сериал, действия было мало, а диалогов много. Вникнуть в суть происходящего без звука нечего было и думать, и Аллен бросил это бесполезное занятие. Окна-щели салона окончательно потемнели, должно быть, корабль вышел из атмосферы, звук двигателей стал глуше. Неожиданно на переднюю переборку упали резко очерченные полосы света: это местное светило заглянуло в салон с левого борта. Прошло ещё несколько минут. Салон заполнило низкое, постепенно повышающееся в тоне гудение, снаружи замельтешили белые полосы, оборвался звук досветовых двигателей. Остался лишь шелест воздуха в вентиляции, да тонкий звон на грани слышимости, такой издаёт преобразователь напряжения в метро. Правда, вибрация никуда не делась, наоборот, она стала как-то отчётливее, словно Аллен сидел в автобусе, мчащемся по загородному шоссе. Буднично и неромантично, в общем. Надо немного позаниматься, что ли, пока батареек хватит, подумал он, доставая датапад. В это время через салон, как раз, проходил шустрый мистер Реттиб. — Скажите, — наудачу обратился к нему Аллен, — у вас можно зарядить устройство? — Такое – можно. Кабель есть? Такой не подойдёт, у нас «тип 2». Сейчас принесу переходник. Часа через два в салоне появилась стюардесса – не живая, понятно, а дройд. Остановившись в дверях, она объявила на базик звенящим механическим голосом: — Уважаемые дамы и господа! Напитки бесплатно, спиртное за наличный расчёт. Угощайтесь. Повторила фразу на каком-то другом языке и, поскрипывая единственным колесом, двинула перед собой репульсорный сервировочный столик с напитками. Аллен взял большой стакан газировки, подкрашенной светло-зелёной эссенцией, спросил, есть ли ещё обычная вода. — Имеется, — дройдесса выдала ему прозрачный пакет вроде тех, в которых продают майонез и кетчуп. Внутри плескалась вода. Теперь Аллен мог вообще ни о чём не беспокоиться до конца полёта. От однодневного поста ещё никто не умирал. Всё, хватит думать о еде. Учиться, учиться и ещё раз учиться! Так он и просидел за учебниками до того момента, когда та же стюардесса начала разносить ужин пассажирам, которые оплатили питание. Двоим она задала какой-то вопрос, подкатившись к Аллену, повторила и ему: — Желаете каф или травяной настой? — Что за настой? — Лёгкое тонизирующее, безвредно для всех видов хуманов. Если собираетесь поспать, рекомендую его. — Нет, лучше каф, я ещё почитаю. Потягивая из конусообразной чашки пахучий и терпкий напиток, чем-то напоминающий одновременно земной кофе и цикорий, Аллен услышал разговор странной пары, что сидела справа. На существо в кресле номер пять он обратил внимание, только войдя в салон корабля, и почти сразу отвернулся, настолько жутко выглядело это чудовище. Походило оно на человека с кошмарным осьминогом-мутантом вместо головы. Рот-клюв из трёх роговых «зубов», щупальца вокруг него, справа и слева – трубки сифонов, точь-в-точь как у земных головоногих, и то ли уши, то ли жабры. Больше Аллен в ту сторону старался не поворачиваться, только когда разносили напитки, разглядел женщину в дальнем, шестом кресле. Твилека. Красивая, как ангел. Круглое лицо с правильными мягкими чертами, приятный тёмно-оранжевый цвет кожи. А как она двигалась! В общем, ни дать, ни взять иллюстрация к космическому варианту сказки «Красавица и чудовище». Сейчас урод уговаривал красотку, прищёлкивая острыми «зубами»: — Ты должна поесть. Хотя бы, немного. — Не могу, — отвечала твилека высоким, хрустально-чистым голосом. — У них ужасный гипердрайв, всё так дрожит, что меня мутит. — В таком случае, пойди к врачу, возьми лекарство. К прилёту на Заправочную Баннистер ты должна быть свежа и иметь наилучший вид. Иначе твой покупатель оштрафует меня за порчу товара. Товара? Товара?? Она, что, рабыня??? Хотя, да, твилечек и при Республике вовсю продавали в рабство, а уж при Империи и подавно. — Эй, — тронул Аллена за плечо подошедший со стороны кормы Реттиб. — Жрать хочешь? Приглашаю поужинать, чем звёзды послали. — Десяточку сразу накинуть или потом? — осведомился Аллен. — Чудак, я от души, бесплатно. Не деликатесы, но всё же. Идём, идём. В кормовой части нижней палубы, как раз за салоном и туалетами, располагалось несколько служебных помещений и небольшой отсек с круглым отверстием в полу, ведущим в прозрачный блистер оборонительной турели. Реттиб уселся на край опорного «погона», свесил ноги и принялся раскладывать рядом с собой еду. — Это что, готовые завтраки? — спросил Аллен, наблюдая, как он открывает запаянные контейнеры. — И завтраки, и всё остальное. Рабочие рационы, ну, заешь, для шахтёров, монтажников, буксировщиков, кому в столовую далеко ходить. Компания нам их бесплатно выдаёт. Большие чины брезгуют, с камбуза питаются, а я не гордый, мне капитал копить надо. Не до могилы же летать простым матросом. — Пахнет хорошо, а выглядит так себе, — сказал Аллен, попробовал один из прессованных брикетов. — Да и на вкус… — На вкус дерьмо, но есть можно, — усмехнулся Реттиб. — Всё время этим питаться, наверное, нельзя, желудок испортишь. — В общем, да, но я же только в рейсах так. А прилетаем на конечный пункт, иду в кантину, где продукты хорошие и повар человеческий. Некоторое время они жевали: брикеты были довольно плотными, временами вязкими, как мармелад из холодильника, временами хрустящими, как сухарь. — Слэйвера в твоём ряду видел? — спросил Реттиб, выдёргивая колечко подогревателя из банки с напитком. — Угу. — Он с нами не первый раз летит. Всё баб возит. Сейчас одна, а обычно по две-три бывает. Как-то у него рабыня весь полёт рыдала, еле-еле он её таблетками до кондиции довёл. Странная такая, вроде, человек, как мы с тобой, только кожа серая. А в тихий час свет убавили, я по салону прохожу, смотрю – Мать-Заступница, у неё глаза светятся! Будто радиоактивные. — Жалко. — Ещё бы не жалко! Так захотелось его выследить, дать по мерзкой башке, а девчонку отпустить. Но умом-то понимаю: каждый зарабатывает, как умеет, бизнес законный, не дурь какая-нибудь. После этого разговора Аллену ещё сильнее захотелось помочь несчастной твилеке. Нет, не убивать, конечно, торговца, хватит с него и тех двоих. Тем не менее… Куаррен – так называли этих водных обитателей в фильмах – летит до конечного пункта. Что, если как-то его усыпить? После «тихого часа», как называл Реттиб условно-ночное время на корабле, Аллен нашёл нового знакомого и поделился идеей. — Слушай, а ты башка! — одобрил астронавт. — Получается, никакой уголовщины, а дело сделаем. Чем вырубить, я в справочнике найду. В обед можно и провернуть. Единственное, что беспокоило Аллена – вдруг этот торговец обезопасил себя от побега невольницы так же, как тойдарианин в первом фильме? При помощи бомбы. Тогда надо будет найти и стащить детонатор, взрыватель ведь может работать по принципу «отсутствие импульсов – взрыв». Улучив момент, он нарочно столкнулся с твилекой в коридорчике за салоном, между умывальниками и туалетными кабинами. — Извини, — посторонилась она, желая пропустить его мимо. Но Аллен проходить не стал, вместо этого быстро заговорил: — Слушай. У тебя где-то зашита бомба? — Что? — удивилась она. — Разумеется, нет. Мы не в пространстве хаттов и не на Татуине, где практикуют такое варварство. — Тогда… хочешь, я помогу тебе сбежать? — Бежать? — удивлённо переспросила она. — Не с тобой ли? Так ты ещё малость не дорос. — Почему со мной? — смутился Аллен. — Просто. Неужели тебе нравится быть рабыней? Девушка снисходительно покачала головой: — Временами поражает, какими глупыми бывают мужчины, особенно люди. Променять обеспеченную, сытую жизнь в богатом доме… на что? Свобода? Самой добывать себе пропитание, искать, где жить, принимать все решения? Или по большой любви выйти замуж за какого-нибудь голодранца и (тут Аллен не понял одно из слов) на его нищенскую зарплату? Должно быть, у Аллена вытянулось лицо, потому что твилека усмехнулась и добавила: — А ты как думал? Жизнь это проза, а не сказка в стихах. Я не баронского рода, чтобы заинтересовать более-менее богатого жениха. — Интересная позиция, — сдерживая неприязнь, сказал Аллен. — Ну, а если хозяин попадётся жестокий? Будет бить, издеваться? — Есть множество способов отучить от подобных привычек. Напрасно, что ли, меня воспитывали дома? — фыркнула девушка. — Что ж, хорошего тебе хозяина, — пожал плечами Аллен. Ему было обидно и горько. Такая задумка, и ради кого! Да, получается, не так всё просто с этим рабством. Похоже, прав был в первом фильме мастер Квай-Гон, когда осторожничал по поводу освобождения рабов. Реттиб, узнав результаты разговора, только плюнул с досады. Больше он о твилеке не сказал ни единого слова. А через сорок минут после обеда, на двадцать первом часу после отлёта с Аверама, «След аравака» – так назывался их средний пассажирский транспорт – вышел на досветовую скорость в системе Набу. — Не бывал здесь раньше? — спросил Реттиб, наблюдая, как жадно вглядывается Аллен в проплывающую под ними поверхность планеты. Сквозь транспаристиловые панели турели прекрасно просматривались океаны, незнакомые землянину очертания материков, можно было разглядеть даже тонкие белые линии инверсионных следов, то ли от междугородних спидеров-автобусов, то ли от космических кораблей, проходящих сквозь атмосферу. Временами поверхность полностью скрывалась под белой ватой облачности или таинственно проглядывала в узких просветах ватного покрывала. — Нет, не бывал, — покачал головой Аллен. — Я и сейчас не собирался, да вот, вы удачно подвернулись. Ты-то часто тут бываешь? — Очень. А когда здесь конечный пункт, то и несколько дней. Кэп нам выходные даёт, он Набу любит. Да и я, честно, тоже. Приятная планетка, чистая, зелёная, и воды много. Из населения – наши да гунганы, других видов очень мало. Один минус: хороших кантин нет. Всё, что более приличное, уже называется «ресторан», и наценка соответствующая. — Слушай, а знакомых у тебя тут нет? Ну, таких… — Аллен замялся. — Каких именно? — Да мне документы восстановить надо. Меня там, на Авераме… В общем, напала шайка Крупола, слыхал про такого? — Младший? Сынок шахтовладельца? Как же, наслышан. — Ну, вот, деньги я отбил, а документы этот их шкет-деваронец унёс. — Понятно. Есть у меня приятель, знает нужных персон. Могут восстановить, могут новые склепать, лучше настоящих. Хоть на фамилию Вейдер. — Чужая мне без надобности, особенно такая. Мне бы свою восстановить, — практически честно ответил Аллен. «След аравака» к тому времени пробил облачность и опускался по крутой траектории прямо к космодрому Тиида, известному Аллену до мельчайших подробностей. На новом компе, оставшемся дома, изображение этого пейзажа стояло у него на рабочем столе: обрыв, водопады, веер взлётно-посадочных полос, дворец и энергостанция над водопадом, а дальше – затейливый узор городских кварталов. Реттиб указал Аллену на одно из приметных зданий, объяснил, что приятель его живёт в переулке сразу за этим домом, номер шесть, второй этаж, апартаменты направо. И дал записку для него. — Спасибо, друг, — искренне поблагодарил Аллен. — Пустяки. Да, имей в виду, со специалистом не торгуйся, не принято. Может вовсе выгнать. У пандуса, откинутого для высадки и посадки пассажиров, Аллен снова повстречал твилеку. Выглядела она значительно лучше, чем накануне вечером, не иначе «предпродажная подготовка» возымела действие. — Не обижайся на мои слова, человек, — сказала она. —Ты милый мальчик, да уж слишком наивный. В твоём возрасте пора начинать взрослеть, знаешь ли. — Может, и наивный, — ответил Аллен. — Зато никогда не стану счастливым благодарным рабом. Надеюсь, не все ваши женщины такие, было бы чересчур мерзко. Отвернулся и стал спускаться вниз, на лётное поле. Дом приятеля Реттиба он отыскал довольно быстро. Встретивший его прилично одетый парень, стрижка которого под «полупанк» абсолютно не вязалась с патриархального вида костюмом, попросил подождать на веранде. Сам же ушёл обратно в комнату, включил стационарный комлинк и стал кому-то звонить. Мельтешащая муть защитной голографической ширмы не позволяла разглядеть собеседника, однако, по мимике и жестам хозяина Аллен заключил, что тот либо значительно старше, либо просто пользуется большим уважением. — Насилу уговорил, — сообщил, выходя к Аллену, хозяин. — Спец не жалует приезжих. Ты, смотри, не подставляй меня, я за тебя поручился. — Не маленький, понимаю. — Вот и отлично. Пойдёшь вот по этому адресу ровно в половине второго после тринадцати… — После тринадцати? — А. Да. У нас полдень в тринадцать, а не в двенадцать, как стандартные сутки. Выставь датапад по местному времени, опаздывать туда нельзя ни в коем случае. — Понял. — В общем, ровно в половине звонишь. Если откроет девица-борнек, скажешь, что пришёл по объявлению о найденных документах. Если старик, говори, что, возможно, ошибся дверью. Дословно говори, I might be mixupin door. Он старый подпольщик, любит точность. Тебя впустят. Дальше договоришься. А вот если там будет кто-то ещё – ты заблудился и не знаешь, как выйти в центр города. И быстро делай ноги. Поймают… — Я полный идиот, турист с Татуина, не знаю ни тебя, ни Реттиба, — кивнул Аллен. — Молодец, схватываешь на лету. — Я что-то должен? — Мне – нет, да и за что бы? Всего тебе хорошего, парень. До назначенного срока оставалось больше двух часов – по местному времени только что пропикало одиннадцать – и Аллен отправился бродить по городу, теперь уже вдумчиво и с удовольствием. Дома он пересматривал оба новых фильма раз по десять, и сейчас узнавал многое из увиденного. Дома, колоннады, уличные фонари, мостовая, статуи и фонтаны в крохотных зелёных сквериках, плющ, увивающий стены. Люди в одеждах, словно сошедших со средневековых гравюр. Казалось, вот шагнёшь сейчас за угол, и навстречу тебе выйдут с чемоданами в руках двое мнимых беженцев, он и она, сопровождаемые верным Р2. Молодые, жизнерадостные, почти беззаботные… Аллен вздохнул. Он понимал, что к этому моменту безнадёжно опоздал, приблизительно на семнадцать лет, больше, чем сейчас ему самому. Прах легендарной королевы и сенаторши, должно быть, давно развеян над рекой Соллё, как здесь принято. А во что превратился бывший благородный джедай, и вспоминать не хотелось. Аллен заглянул на Круглую Площадь, окружённую флигелями дворцового комплекса, соединёнными длинными двухэтажными галереями. Потом вышел к реке и постоял у резного парапета набережной, как раз, возле причала для лодок, что показывали в одной из сцен. А вот на главную улицу ему выйти не дали: там, между одной из Триумфальных арок и ступенями парадного входа во дворец, происходило некое действо с участием одетых в униформу и шлемы людей. Судя по виду, это были дворцовые гвардейцы. Под ритмичный треск барабанов они выполняли замысловатые перестроения и ружейные приёмы. Затем образовали два строя-фаланги, взяв длинные ружья-бластеры наперевес. В середине появились восемь музыкантов, серебристо запели трубы, исполняя мотив, от которой у Аллена почему-то заныло в подреберье. Что-то знакомое, знакомое до боли. Понял он тогда, когда в звучание труб вступили флейтисты. Это была не совсем та мелодия, аранжировка, но очень узнаваемая, несмотря на изменение темпа. Музыка как бы возносилась вверх, над крышами зданий, над дворцом… и смолкла. На смену ей мягко, но гулко ударили два колокола, тринадцать раз, знаменуя полдень. — Впечатляет, — услышал Аллен. Говорил худощавый высокий человек в простой, не по-здешнему скроенной куртке, подпоясанной кожаным ремнём. Он обращался к стоящему рядом офицеру в длиннополом голубовато-сером мундире с фиолетовой отделкой. — Его превосходительство полковник Панака этот ритуал не первый год оттачивает, — офицер говорил, вроде бы, с глубоким уважением, однако, в тоне его явственно ощущалась ехидца. — А королева что говорит, а премьер-министр? — Им это не мешает. И тоже, вроде, память. — Ну, да. Главное, чтобы Вейдер, когда прилетит, не увидел. — Думаете, разгневается? — Хуже, — худощавый понизил голос, и Аллен, чтобы лучше слышать, юркнул за колонну, возле которой стояли эти двое. — Замкнуть может. Один раз было уже. — Что Вы говорите! — Да, такая, знаете ли, неприятность. Жаль, сам я не видел, хотя присутствовал, буквально, на той же станции. — Действительно, жаль, бедный наш лорд. Техникам, думаю, потом здорово досталось? — В духе лорда. Кремировали в верхних слоях атмосферы. А у Вас на базе, господин майор, торжественные разводы пока не ввели? — Нет, к счастью, — ответил офицер. — На кого у нас в Керене производить впечатление? Да и строевики из моих лётчиков – как из хатта танцовщица. — Ну, пожелаю Вам счастливо избежать. Собеседники двинулись прочь от площади, и окончания интересного разговора Аллен не услышал. Вот оно как. Оказывается, не такой уж непрошибаемый грозный лорд Вейдер. Есть и против него средство. Нужно лишь использовать не силу, а другое оружие… К дому «специалиста» Аллен решил прийти немного раньше. Прогулялся мимо по переулку, потом, словно персонаж шпионского фильма, засёк по своим часам время, нужное, чтобы дойти от угла до калитки в каменном заборе. Свернув в переулок, остановился и осторожно выглянул обратно. Вроде, всё в порядке. Оставалось, разве что, проверить окна, не видать ли где рояля, прибитого к потолку, или сорока восьми утюгов на бельевой верёвке, как в том анекдоте про профессора Плейшнера. Ровно в половине первого Аллен остановился перед калиткой и положил палец на сенсорный звонок. Открыла девушка с оранжевой, почти как у той твилеки, кожей, и длинными чёрными волосами, одетая в холщовое платье и фартук садовника. Услышав условную фразу про объявление, пригласила внутрь и указала на дверь в конце каменной дорожки, идущей по краю небольшого сада. Та вела непосредственно в дом. Прихожая, из неё две другие двери, одна, прозрачная, закрыта, за ней виднеется лестница наверх, вторая распахнута. Видимо, сюда. Комната, где оказался молодой человек, была обставлена не слишком обильно. Диван, два кресла и маленький столик между ними, ещё один низкий прозрачный стол у окна, а в центре круглая тумба с вогнутой прозрачной крышкой. Едва Аллен перешагнул порог, как крышка засветилась, и над ней возникло голографическое изображение фигуры женщины высотой примерно в половину человеческого роста. Фигура была как две капли воды похожа… ну, на кого же ещё, на покойную Амидалу, естественно. Тяжёлое расшитое мехами красное платье с янтарными фонариками на юбке, странный головной убор, причёска-обруч, раскрашенное белым и красным лицо. — Сядьте, — повелительным тоном произнесла она, указывая рукой на одно из кресел. — Вам придётся подождать несколько минут. — Б-благодарю Вас, — машинально отозвался Аллен, усаживаясь на краешек. — Распорядиться, чтобы доставили напитки? — так же строго спросила фигура. — Нет, спасибо. — Ждите, — она исчезла. Прошло, действительно, всего несколько минут, прежде чем тёмная полоса от пола до потолка, принятая Алленом за элемент декора, неожиданно посветлела, по ней сверху вниз пробежала тень, и в открывшийся проём вышел мужчина. Судя по вытянутой яйцевидной форме черепа, он был цереанином, как магистр Ки-Ади-Мунди из фильмов. Остальные признаки указывали на то, что это самый натуральный хакер: длинные нечёсаные волосы, спутанные брови, щетина на подбородке, одет в простую серую рубаху навыпуск и брюки наподобие спортивных. В руке – изящный современный датапад. Хакеру на вид было около сорока, хотя в Галактике, наверное, живут дольше, так что, на самом деле он мог быть и старше. — Доброго времени суток, юноша, — поздоровался он. — Сиди-сиди, ноги не казённые. — Здравствуйте, сэр. — Что, говоришь, у тебя украли? — цереанин уселся в соседнее кресло. — Ид? — Это было бы не так страшно. И метрик кард тоже, — сказал Аллен. Метрикой в Галактике называлось подробное электронное досье разумного существа, содержащее не только имя, происхождение, возраст, образование и краткие медицинские данные, а полную историю учёбы, медкарту с самого рождения и много ещё чего. — Номерок, конечно же, не помнишь? — Не помню, — развёл руками Аллен. Смысл этого спектакля он понимал, вычитал на одном из форумов Голонета. Хакер делал вид, что верил истории об утраченных документах и «помогал восстановить», а о том, что делается фальшивка, упоминать не следовало. Так в случае провала не казнят, а только сошлют на ближайшие рудники. — Жаль, жаль, придётся завести новые, — покачал большой головой хакер. — Какое имя напишем? Можно сменить, если оно тебе не нравится. А нравится – оставим. Ты, конечно, не в розыске? — Нет, сэр, я из приюта ушёл, условия там отвратительные, — говорить таким образом тоже советовали завсегдатаи Голонета. — Тогда несущественно. Приютского искать никто не будет. Имущество твоё патронажка уже прикарманила, пропадёшь – им же лучше, меньше трат. Ну, так что? Молодой человек вздохнул. Он бы с удовольствием вписал в местный паспорт настоящее имя, вот только вспомнить бы его. И тут, неожиданно, как эхо в горах, в голове раздались знакомые звуки. — Как-как? — переспросил цереанин. — Олег! — повторил молодой человек, теперь уже отчётливо понимая, что это и есть его настоящее имя. — Назаров Олег! — Странные у вас, людей, имена, — цереанин пробежал пальцами по экранной клавиатуре. — Сейчас посмотрим, кто ты у нас. Ах, вот что. Родом ты, оказывается, с планеты Малый Эуфорнис. И учился там в частной школе. Здоровье у тебя безупречное, хоть в военную разведку записывайся, верно? — Верно. — Предки твои умерли… да… Жил ты у родственников. А как исполнилось четырнадцать стандартных, решил стать свободным существом, всё согласно имперским законам. — Ну… да, — кивнул Аллен, вернее, теперь уже снова Олег. — Сейчас сделаем тебе дубликаты ида и метрик. Денежки приготовь, за бланки и поиск по архивам. — Конечно, сэр, сколько? — примерные расценки молодой человек слышал от Реттиба, но он же предупреждал, что у разных специалистов и цены разные. Цереанин назвал цену, выше верхнего предела. Какая, всё-таки, дорогая жизнь на планете Набу, подумал Олег, отсчитывая слитки. — Посиди, принесу, — хакер поднялся с места. — Сэр, а можно один вопрос? — Валяй. — Что это за женщина в голопроекторе? Напоминает одну из ваших королев. — Похожа, правда? Виртуальная копия Её Величества Падме Наберри Амидалы. Я её в молодости сделал, два года потратил. Зато сейчас есть с кем о жизни побеседовать. — Она рассуждает? — Как настоящая! — гордо ответил цереанин. — Я в неё столько знаний вложил, всё, что накопал. Больше, думаю, было только в Великой Библиотеке. Слышал бы ты только! Будто с живой говоришь, временами аж мурашки по черепу. — Вы её знали при жизни? — Довелось. Меня часто во дворец приглашали, что-нибудь настроить, уважали ещё тогда. Это теперь у них гвардейские инженеры появились, а тогда не было. Всё, всё, заболтался я с тобой, а у меня ещё гости запланированы! Жди, сейчас принесу твои карточки. Та же девушка – как назвал её вид тот парень, борнеки, что ли? – вывела Олега на улицу, но не через парадный вход, а другой калиткой, в глубине сада. Правильно-правильно, клиенты друг друга знать не должны. В душе у Олега всё пело. Он. Вспомнил. Своё. Имя. Вспомнил!! А благодаря цереанину в этой Галактике он теперь полноправный разумный, со всеми положенными документами! Вот как удачно получилось, и Набу поглядел, и бумаги себе выправил. А что дороговато – да фиг бы с ним! На обратном пути он, всё же, решил вновь заглянуть ко дворцу и подняться по ступеням главной лестницы между рядами белых статуй, туда, где стояла королева Амидала в день победы над Торговой Федерацией. На сей раз никто Олегу не помешал: площадь была почти пуста, если не считать разрозненных кучек туристов. В глубине верхней площадки, у парадных дверей дворца, прохаживался гвардеец с бластером на ремне. Олег спросил у него, можно ли пройти по колоннаде в сторону порта. Солдат кивнул. Поддёрнув лямки рюкзака, Олег зашагал в том направлении. В силу своего «подгорного» расположения, космопорт Тиида соединяется с центральной частью города обыкновенными лифтами, как в доме – пассажирскими и грузовыми. Олег – тогда ещё «Аллен» – поднимался на одном из них, когда сошёл с транспорта. Сейчас безошибочное врождённое чувство направления точно вывело его обратно на то же самое место. Вокруг шахт лифтов расположились стоянки для спидеров. Днём на них почти не было машин, сейчас площадки были заставлены примерно наполовину, и около многих аппаратов возились владельцы, загружая вещи и помогая усесться пассажирам. Скорее всего, недавно прибыл крупный лайнер, сообразил Олег. Он замедлил шаг, огибая большой семейный спидер. Задние его сиденья были сложены, и грузовой дройд ставил в салон один за другим серые контейнеры. Хозяйка, пожилая, но ещё очень привлекательная женщина с длинными тёмными волосами, по местному обычаю уложенными в замысловатую причёску-корону, разговаривала по комлинку: —…так много… здесь не голодаем… Вот ведь странно устроен человеческий мозг! Дома по телевизору однажды рассказывали, как подсознание человека, получая обрывочную информацию, «додумывает» недостающее и передаёт сознанию уже «обработанные» данные. Например, на курсах по интенсивному изучению иностранных языков после нескольких дней занятий возникал удивительный эффект. Слушателям казалось, что прохожие на улице разговаривают не по-русски, а на том языке, который они изучали. Так и сейчас. Олегу почудилось… Он ещё больше замедлил шаги, прислушиваясь. Как раз, в этот момент к женщине подошёл мужчина. — Хау камд? — спросила она его. — Как прошло? — Удалось договориться, — тоже на базик ответил он. — Стоянку для корабля переселенцев забронируют на трое суток. Ну, вот, естественно. Бред, конечно, просто показалось. А женщина, заметив, что Олег смотрит на них во все глаза, обратилась к нему с вежливой улыбкой: — Что с Вами, мальчик? Что-то случилось? — Нет, мэм, всё в порядке, извините, — Олег отвернулся и пошёл к зданию, успев услышать за спиной ещё несколько реплик. — Он тебя узнал, — сказал мужчина. — Меня? — Ну, не меня же. Все всегда восхищались, до какой степени она твоя копия. — Не говори глупостей, Руви. Это всего лишь обычные дежурные комплименты. Садись за руль, поехали. Вот оно что, подумал Олег. Видимо, предки какой-то местной знаменитости, актрисы или эстрадной звезды. Решили, что он фанат их дочери. А он ни сном, ни духом. Хорошо, что они этого не узнают, а то бы расстроились… Интересно, а у королевы Амидалы семья была? К своему стыду, Олег точно не мог вспомнить. Дома на форумах писали, что сцены с семьёй Лукас удалил из окончательной версии Второго эпизода, будто бы, там были и её родители, и сестра, и племянницы… Дальше в теме, как водится, начался откровенный флуд на несколько страниц, и Олегу не хватило терпежу дочитать до конца. Он-то рассчитывал, что всё расставит по местам долгожданный Третий эпизод. Эх… Ладно, чего теперь грустить о прошлогоднем снеге! Надо искать, на чём лететь дальше.