Зачем смотришь?

      — Всем привет! — Така произнес это с такой лучезарной улыбкой, будто пришел не на работу, а на вечеринку в честь дня рождения.       — Утречка! — с этим криком блондинка в черной блузке буквально повисла на брюнете. Не хватало только повизгивания, чтобы понять насколько она рада его возвращению.       Следом за Аомамэ появился коренастый парень в футболке и сдержанно поздоровался.       — Рад, что ты выздоровел. Ямасита тут всех на уши поднял, когда ты пропал.       — Э-э... да, простите.       — Он уже взрослый мальчик и справился в итоге, — девушка наконец-то отцепилась и спокойно пошла рядом, то и дело, поправляя прическу, — я хотела к тебе зайти, приготовить что-нибудь…, а ты мне прислал смску, чтобы я делала что угодно, но не подходила к твоему дому. Это было грубо, знаешь ли.       — Но со мной действительно все было в порядке, — Така пытался объяснить, что болезнь не была настолько серьезной, чтобы за него волновались, но, как и по телефону, так и в этот раз, друзья поняли все совсем по-другому.       — О! Неужели у тебя там была девушка? — слова неугомонной подруги заставили его покраснеть и снова вспомнить, почему он сегодня ушел раньше времени из дома. Почему старался быстрее пройти холл и очутиться в своем кресле.       — Эй, Морита!       Блондин неспешно шел в сторону коллег, явно был уверен, что брюнет не сбежит и дождется. Белая рубашка, как и обычно хорошо выглажена, верхняя пуговица которой расстегнута, хотя уже довольно прохладно. Он шел с легкой улыбкой на лице, в одной руке пиджак, а во второй стакан свежесваренного кофе.       — Кто тебя просил идти первым? У тебя же нога до сих пор болит, сам говорил, что толком не можешь передвигаться, — у него все еще хрипловатый голос, будто встал минут двадцать назад.       — Така, ты куда? — брюнет так резко попытался дать деру, что вцепившаяся в него Аомамэ чуть не упала от сильного рывка. — Да что тут происходит?       Девушка насупилась, ей определенно не нравилось происходящее. Така никогда себя так не вел. Обычно вежливый и осмотрительный, сейчас попросту грубо игнорировал Тору и, мало того, попытался сбежать. Что же случилось, пока он болел? Может быть, Тору его обидел? Но все говорят, что именно благодаря нашему красавчику Така так быстро поправился. Да и Тору ни разу не попадал за дисциплину к директору еще со школы, а со временем стал примером для подражания, учитывая все его манеры.       — Дело в том, — блондин опустил взгляд в пол, будто извиняясь заранее, и продолжил, — Морита подвернул ногу и простудился из-за меня.       Така не стал ждать, пока Тору еще что-нибудь расскажет его друзьям. Им никоим образом не надо знать, кто заботился о нем во время болезни, кто готовил и кто был его другом. Думает, что был другом. Брюнет схватил за руку это болтающее нечто и поковылял в сторону, оставив Аомамэ и Кобаяши в недоумении от происходящего. У них сейчас в голове должен быть бардак — двое злейших врагов и так мило за ручку утопывают вдаль, чтобы пообщаться.       Как только они повернули за угол, брюнет остановился и угрожающе уставился. «Кажется, скоро начнется взбучка…» — Тору вздохнул и сел на ближайшую лавочку. Сложил руки на коленях и внимательно посмотрел на парня.       — Ты хоть представляешь, сколько сейчас создал мне проблем? Не мог просто мимо пройти? Зачем, ну зачем ты так меня подставляешь? Ты думаешь, я горю желанием выслушивать сто вопросов от Аомамэ? Ты о ком-нибудь, кроме себя любимого, можешь думать?! — и тут Така сдулся, понял, что сказал лишнее. По лицу блондина невозможно было прочитать реакцию, ни злости, ни радости, ни раздражения, вообще ничего не было. Будто сидит восковая фигура, брюнет даже засомневался, дышит ли он. На секунду во взгляде блондина проскочила искорка печали, но тут же исчезла.       — А что в этом такого? В твоей болезни отчасти виноват я сам. Между прочим, я хотел предложить тебе помочь разобраться в проекте. Пока тебя не было, я попробовал несколько концепций из твоих черновиков. Можешь позже посмотреть.       — Ты ни при чём, не хочу, чтобы ты помогал из чувства долга. Если я болел, стало быть, мне самому и надо нагонять. Ты же работал все время, да еще и ко мне приходил каждый день.       — Я все равно тебе помогу, — блондин встал и навис над Такой, — я раскрою тебе свои мотивы. Те мотивы, что сокрыты за помощью во время болезни, за помощью с проектом. Ведь на самом деле, — Тору наклонился еще ближе, посмотрел в глаза, — я совсем не чувствую ответственности за тот день.       И с довольной улыбкой отстранился, оставив покрасневшего Таку одного в коридоре.

***

      Скажите, какой человек будет названивать в дверь утром в субботу. Надеваю штаны и иду открывать, по пути пытаюсь проснуться до конца. Мысленно проклинаю того человека, что заставил меня выползти из кровати.       Открываю дверь, о да, конечно, это опять он. Как он может так ярко улыбаться… как будто аура вся в звездочках.       — Я тут завтрак приготовил, хочешь попробовать? — и даже не дождался, пока я его приглашу, заваливается ко мне в коридор. Ну вот как он может быть таким бодрым?       — Эй, я же просил не заниматься всякой ерундой, — устало потер переносицу, — мне ничего не нужно.       — Это всего лишь еда. Я просто подумал, что так мы сможем лучше узнать друг друга. Нам все равно придется часто сталкиваться на работе, а так не будет неловких ситуаций.       — Но…       — Слушай, если ты не хочешь со мной общаться, я ничего не смогу с этим поделать… — он развел руками и начал обуваться.       — Не то чтобы я так думал… — все-таки умеет он играть на чувствах.       — Будешь лазанью? — когда он успел пройти на кухню? Только что же собирался уйти… ну и скорость. — Я сегодня решил побаловать себя западной кухней. Думаю, получилось неплохо.       — Если это вкусно… — я проиграл. Чувствовал же что ему не соперник. Я думаю, что каждая бросившая меня девушка чувствовала разницу. Они все видели это. Тору очарователен.       — Я разогрею, ты пока садись. Лазанья действительно вкусная. Братишки обожают, когда я готовлю итальянские и французские блюда. Я же уже говорил, что родителей часто не бывает дома. Когда я был маленьким, мама обожала готовить лазанью. Они ее просто замораживали, а я приходил и разогревал после школы. Я ее тогда очень любил, и, в конце концов, сам научился готовить. — Тору подошел и поставил тарелку на стол, пахнет довольно вкусно. — Держи.       — А у меня обычная семья, папа — служащий, а мама — домохозяйка. Я был поздним ребенком. Они были очень строги и не баловали меня только потому, что я единственный ребенок.       Тору засмеялся. Надо же, с ним весело и комфортно. Он добрый и приятный. Даже как парень могу сказать, что он хороший человек. Я всегда думал, что он окружен людьми из-за своей внешности. Оказывается, я просто не хотел признавать поражение. То как он сидит сейчас, о чем мне рассказывает, как улыбается, находя еще одну общую тему. Я думаю, мне стало бы лучше, узнав, что он плохой человек.       — Ямасита, а почему ты постоянно меня дразнишь? Тебе это так нравится? Так было всегда, люди потешались надо мной, думали, что это забавно. Раньше я принимал слишком близко к сердцу все шутки, и начинал плакать. Но другие только продолжали меня высмеивать… Я действительно выгляжу таким жалким?       — Хе-хе, не думаю, что это было именно так, — он закрылся мангой.       — Но ведь ты тоже! Тоже так поступаешь. Тебе нравится потешаться над другими?       — Ммм, нет, все не так, — он еще сильнее зарылся в FairyTail.       Вот это уже через край. Врет и даже прикрылся! Я перегнулся через стол, отобрав мангу, и посмотрел ему в глаза. Он покраснел?       — Морита, ты такой медленный…       — Не понял, — это еще почему?       — Похоже, ты один из тех людей, которым сложно дается выражение своих мыслей в словах. И ты был весьма заносчивый в детстве, не так ли? И судя по твоей работе, ты очень рассудительный и совсем не понимаешь шуток.       — Знаю, я был занудой…       — Да нет же! Я говорю о другом, — он улыбнулся еще шире, и продолжил, — все просто хотели привлечь твое внимание.       — Э?       — Ну знаешь, это когда дразнят того, кто им нравится. Разве не замечал, что парни в школе задирали девчонок только потому, что они им нравились?       — А я тут при чем? — не понимаю, к чему он ведет…       — Парни задирают девчонок, которые им нравятся, а я готовлю и убираю, — он посмотрел мне прямо в глаза, так смущает, кажется, я опять краснею, — потому что имею скрытые мотивы. Я уже говорил. Но сейчас не время для поцелуев.       Он отстранился, я чуть не взорвался от напряжения. Что это было? О каких поцелуях он говорит? Что еще за странные мотивы... Бред.       — Как же долго до тебя доходит, Морита. Я говорю, что хочу кое-что взамен за свою заботу, — опять он хитро улыбнулся, — например, поцелуй.       — Поцелуй? — я резко вскочил, — ты чего гей, что ли?       — Я не знаю, — Тору опять тяжело вздохнул, — ты первый, к кому у меня возникли такие мотивы. Но поначалу, я даже не понял, что испытываю. Думал, что это реакция на наше соперничество. Я пытался придумать множество оправданий. Но, — он опять опустил взгляд, — я мастурбировал, думая о тебе… Так что, я не могу больше этого отрицать — ты мне нравишься, Така.       О боже! Нет, нет и еще раз нет! Отрицай это! Зачем ты признался?