Сломанный треугольник

Внизу зашумел Жак, пытаясь угодить прибывшим гостям. Их встречал и Шеннон, но старался не подходить слишком близко, лишь помогал взять вещи и пообещал отнести их наверх. Это он и сделал, а потом сразу постучался в комнату к Каину. — Родители Мартина приехали, — проговорил он. — Такие важные. Сразу видно, что из столицы и очень влиятельные. Каин спокойно запустил его к себе в комнату в одном полотенце, внимательно слушая и отстраненно кивая. — Ну и что, Шеннон? Не задержатся они ведь надолго, — Каин скинул полотенце, едва тряхнув влажными волосами, и принялся одеваться после принятой ванны. Хотя, в принципе, не видел смысла производить на родителей будущего супруга какое бы то ни было впечатление. — Всё равно, — Шеннон не очень хотел выглядеть идиотом при людях, которые могли осудить его по-настоящему с высокомерным взглядом, который говорил о них больше, чем всё остальное. — Я, наверное, откажусь от ужина, а потом поем у себя в комнате. Поправив одежду, Каин поднял на Шеннона внимательный взгляд. — Только если ты действительно поешь. Я проверю, — он мягко улыбнулся и подошёл к юноше, проводя ладонью по волосам. — Не забивай себе голову ерундой, Шеннон, — Каин коснулся губами лба. — Правда, хороший мой. — Я не забиваю. Просто на этом ужине буду лишний. И наверняка от волнения скажу какую-нибудь глупость или вовсе что-нибудь разобью, лучше мне просто не появляться там, — Шеннон вздохнул, снова вспоминая полный спеси взгляд отца Мартина. Последнему было в кого пойти характером. — Возможно. Думаю, мне тоже придётся не сладко, — Каин отстранился и взял Шеннона за руки. — Обязательно поешь, хорошо? — он тяжко вздохнул, поёжившись. — Я нормально выгляжу? А то Томми заляпал мне всю одежду — пришлось менять. — Вы прекрасно выглядите, — Шеннон улыбнулся. — Я думаю, родители Мартина будут удовлетворены. Шеннон немного завидовал Мартину, ведь тот имеет возможность познакомить Каина с родителями. Конечно, его собственные вряд ли бы одобрили подобные отношения сына, но Шеннон всё равно хотел бы, чтобы они знали Каина не просто, как дальнего родственника, но и ещё как его любимого. — О чём ты снова грустишь, Шеннон? — Каин склонил голову, внимательно вглядываясь в его лицо. Так не хотелось, чтобы появлялись новые проблемы и недоверие, ведь всё только стало налаживаться. Каин понимал, что уже довольно заметно задерживается и не встречает гостей, но лучше потратить это время на своего омегу. Шеннон покачал головой: — Всё в порядке. Просто немного завидую Мартину. У него есть возможность познакомить вас с родителями в отличие от меня, — Шеннон улыбнулся, но с оттенком грусти. Так не хотелось, чтобы Каин уходил сейчас, но нельзя было быть таким эгоистом. К тому же он обещал. — Вам пора. Наверняка вас заждались. — Если позволишь, мы можем навестить их. И в отличие от родителей Мартина мне будет не всё равно, — Каин погладил его по щеке и отстранился. — Ты прав. Но помни, что ты обещал мне поесть, а не морить себя голодом, — он улыбнулся в последний раз и вышел, нацепляя на лицо невозмутимое выражение и мысленно готовясь ко встрече. Шеннон кивнул, обещая поесть. Он и правда был не против, так как пропустил обед и живот предательски урчал. Но на кухню он спустился, когда голоса удалились от лестницы и стали слышны из столовой. Первым к Каину подошёл отец Мартина, он протянул руку для рукопожатия: — Меня зовут Джеймс, это мой муж Патрик. И мы очень признательны вам... за всё. Каин кивнул, пожимая руку и мимолётно переведя взгляд на второго гостя. — Да, вы тоже многое для нас сделали, особенно для Стефана, — он не сдержал короткой усмешки. — Позвольте задать вам один вопрос. Заранее прошу прощения, если он покажется вам бестактным. К чему такие условности по поводу брачной ночи? Патрик заметно смутился, но Джеймс остался спокойным. — Наша семья чтит традиции, поэтому мы полностью за традиционное проведение брачной ночи. Со свидетелями, естественно, которые увидят, что ваш брак не формальный. — Спасибо, что ответили. Не смею отказываться или как-то противиться этому. Уважаю ваше решение, — как можно спокойнее ответил Каин. — Надеюсь, всем желающим лицезреть это зрелище, найдётся место в моей спальне. — Вы позволите выбрать нам, кто будет свидетелями? — спросил Патрик. Голос подал Мартин, он уже сидел за столом и со скучающим видом потягивал вино. — Родители переживают, что без этого фарса наш брак не станет крепким залогом семьи, которую нестыдно будет пригласить через месяц на свой день рождения, да, пап? Каин не сдержал смешка, наблюдая за лицами его родителей — всё-таки какое-никакое, а зрелище будет. Альфа спокойно уселся за своё место и ответил: — Выбирайте сами, только, пожалуйста, правильно рассчитайте количество. А то придётся составлять стулья в два ряда. — Троих будет достаточно. Согласно традиции, — заметил Джеймс, обжигая взглядом сначала сына, а потом его будущего мужа. Он был почти ровесником Каина, немногим его старше, их с Патриком поженили, когда им обоим едва исполнилось по шестнадцать. — Давайте уже начнём есть, иначе я сопьюсь со скуки, — вновь заговорил Мартин, которому все эти традиции до жути надоели. Каин пожал плечами взглянул на гостей, ведь Мартин прав. — Милости прошу к столу, — однако настроение Мартина передалось и ему, поэтому Каин не удержался и добавил: — Правда, не знаю как правильно пригласить согласно вашим традициям, но надеюсь, не сочтёте за оскорбление и разделите с нами ужин. — Не паясничайте только. Я понимаю сарказм Мартина, он всегда без энтузиазма относился ко всему, что связано с нашей семьёй. Но вы же взрослый и, главное, умный человек. К чему вы уподобляетесь ему? — Джеймс недовольно посмотрел на него и помог супругу сесть, пододвигая стул. — Надеюсь, мы найдём общий язык, потому что в следующем месяце действительно хотим вас представить в столице. — Скажем так: у меня есть свои причины для этого. И возраст тут ни при чём, — Каин не сдержал фырканья и попытался переключиться на накладывание еды в свою тарелку, но на словах про столицу заметно встрепенулся. — О... какая... неожиданная новость, — Каин бросил многозначительный взгляд на Мартина, полный искреннего, неподдельного неудовольствия. И решил промолчать. Мартин в ответ пожал плечами — откуда он мог знать о всех планах родителях, к тому же его голова была забита совсем другими вещами. Даже не свадьбой и брачной ночью. — Какими бы ни были ваши причины... — Джеймс, — Патрик тронул мужа за руку, — давай обсудим церемонию. Ни к чему спорить сейчас. Мартин фыркнул и пробормотал себе под нос: — Кто-то боится, что от меня откажутся. — Давайте сразу обсудим всё. К чему тянуть? Тем более времени осталось не так уж и много. Вдруг откроется ещё что-нибудь довольно-таки занимательное и интересное, — Каин равнодушно пожал плечами и налил себе вместо вина обычной воды из графина. Настроение стремительно портилось, и он уже мысленно начал составлять себе список того, что стоит сказать Шеннону в своё оправдание, хотя конкретно своей вины он здесь не видел. — Хорошо, тогда будем говорить начистоту. Мартин был помолвлен с совершенно другим человеком, но тот отказался от свадьбы, узнав о том, что Мартин... в положении совсем от другого альфы, — Джеймс наградил сына не слишком радостным взглядом. — Мы признательны вам, что вы готовы скрыть позор нашего сына, но нам нужно представить вас в обществе. Несколько раз в год вы должны приезжать в столицу, самим устраивать приёмы вовсе необязательно. Просто нужно, чтобы вы появлялись периодически в свете. Вместе. — Любить кого-то не такой уж и позор, как мне кажется, — Каин задумчиво повертел стакан в руках и отпил воды, просчитывая возможные варианты. Что же... наверняка всё не так плохо. Хотя с большой вероятностью придётся снова подсесть на трость. — Хм. Пожалуй, несколько раз в год я выдержу. Вместе, разумеется, одному мне там делать нечего. И здесь неплохо устроился, не жалуюсь, — альфа неспешно принялся за еду, надеясь, что его наконец-то оставят в покое и переключатся на Мартина. — Любить — не позор, но отказаться избавляться от ребёнка от человека, отказавшегося жениться, тем самым наверняка перечеркнув всё своё будущее и навести тень на семью — позор, — Джеймс говорил спокойно, но в его тоне явственно чувствовались ледяные нотки. Мартин заметно стиснул зубы, хотя старался держать лицо непринуждённо-расслабленным. Патрик снова тронул руку мужа: — Давай просто поужинаем. Ты устал с дороги, нужно отдохнуть. — Не знаю, конечно, всей ситуации да и как-то не тянет знать, но в моём понимании заставить избавиться от ребёнка может только монстр. И прикрываться честью семьи — вот где настоящий позор, — Каин с невозмутимым видом прожевал кусок курицы и заявил: — Мартин, возможно, ты этого от меня больше никогда не услышишь, но я часто в последнее время так думаю: ты прав, — Каин бросил на омегу мимолётный взгляд и вернулся к еде. Лицо Мартина на мгновение посветлело, и он улыбнулся уголками губ, но на этом снова стал деревянным, беря бокал с вином. Оно было не очень крепким, разбавленным с водой, так что переживать об опьянении не приходилось. Родители Мартина промолчали, но синхронно поджали губы. Дальнейший ужин проходил в молчании. В который раз Каин убедился, что молчание — бесценно. Он спокойно опустошил свою тарелку и принялся за чай и выпечку, любовно приготовленную Мартом. И когда только успел? Впрочем, у него это получалось как всегда отлично. Каин вновь бросил мимолётный взгляд на Мартина — понравится ли ему в силу его положения? В конце трапезы Каин вновь не удержался от вопроса: — Вы говорили, что свидетелей будет трое. Кто же? — Думаю, будет кто-то из нас. Поищем, быть может, кого-то в деревне. И один из наших слуг, который приехал с нами. Он довольно близок нашей семье. Кстати, ему тоже надо выделить комнату. Ваш мальчишка — не запомнил его имени, — говорил, что комнат нет, поэтому придётся кого-то подселить, — Джеймс вздохнул, устав от множества проблем, свалившихся так внезапно. Каин тихо скрипнул зубами, попытавшись успокоиться и пропустить мимо ушей этого «мальчишку». О проблемах с комнатами думать не хотелось, но в голову пришла отличная мысль. Альфа еле сдержал улыбку, злорадно подумав, что комнату со слугой любезно поделит Стефан, который сейчас любезно остался ужинать в комнате, решив, что нужно дать время семье Мартина сблизиться с Каином. В конце концов, всё это нужно почти ему одному. Мартин равнодушно ковырялся в тарелке, есть ему не очень хотелось, хотя под пристальным взглядом отца он всё-таки съел несколько ложек салата и половину булочки, больше в него просто не влезло. В связи с положением его порядочно подташнивало в последнее время. — Что ж, если никто не против, то я пойду отдыхать. Длинный день, — сказал Мартин, выходя из-за стола. Протестов слушать не стал, и даже если бы они были, то всё равно ушёл. — Отличная идея. Надеюсь, вы хорошо устроитесь, и от поездки сюда у вас останутся лишь хорошие воспоминания, — Каин натянуто улыбнулся и вышел следом, но вспомнив, что они с Мартином теперь в одной комнате, повернул к Стефану, по пути сказав Жаку перетащить вещи приехавшего слуги в комнату брата. Каин постучался к Стефану и, не дожидаясь ответа, вошёл. Стефан как раз запечатывал письмо, когда его потревожили. Он удивлённо вскинул брови и разочарованно протянул: — Вы быстро. Как тебе его родители? Они мне нравятся, очень чтут традиции и знают много обычаев. — Нравятся? А, по-моему, это всё прикрытие для гнили. Они же предлагали сделать Мартину аборт. Довольно некрасивый вариант, как считаешь? — Каин замер посреди комнаты, не собираясь оставаться здесь надолго. — Просто зашёл сообщить, что с тобой будет жить их слуга, Жак всё принесёт для этого. Может, ещё каких традиций наберёшься, — пренебрежительно фыркнул Каин. Стефан тут же вскочил на ноги: — Ты издеваешься? Со мной в одной кровати слуга?! Каин, имей рамки! А если он альфа? Ты положишь мне в постель альфу, который ещё и прислуживает? — от возмущения Стефан даже раскраснелся. — Если не устраивает — разбирайся сам. Это не мои проблемы, — Каин равнодушно пожал плечами. — И вряд ли он альфа. Они ведь чтут традиции, — Каин передразнил брата и отвернулся, собираясь уходить и не желая что-либо выслушивать. Стефан сжал кулаки. Такое отношение к себе он не мог терпеть. Он слишком себя уважал, чтобы спать в одной кровати со слугой. Но выбора не было, Каин просто не оставил ему его. И это сейчас разрывало Стефана изнутри. Каин тяжко вздохнул, не зная, куда себя деть. Нестерпимо захотелось набить трубку, но в комнате наверняка был беременный Мартин. К Шеннону заглядывать не хотелось — мало ли какие ещё сомнения появились в его голове, поэтому, вновь немного прихрамывая, Каин спустился в сад и ушёл на дальние дорожки, мечтая, чтобы его больше никто не трогал. Начинало уже темнеть, но возвращаться в дом альфа совершенно не хотел. Дом постепенно погружался в тишину. Стефан фыркал, недовольно косился на слугу, но желание понравится родителям Мартина не дало ему положить слугу на пол. Шеннон в своей комнате не находил места. Было ужасно страшно, что родители Мартина что-то заподозрят. И мысли постоянно возвращались к брачной ночи. Он уже не мог заснуть, думая о ней. Когда свет в окнах начал постепенно гаснуть, а сумеречный холод окончательно забрался под одежду, Каин поднялся, потягиваясь и направляясь в дом. Стоило ли заглянуть к Шеннону на ночь? Определённо нет, ведь если он зайдёт, то непременно останется. Каин тряхнул головой и с тяжёлым сердцем открыл дверь своей комнаты. Мартин лежал на кровати всё с той же книгой. Казалось, его совершенно не волновали свадьба, родители, ребёнок, потому что лицо у него было совершенно спокойным и даже отстранённым. Но когда Каин вошёл в комнату, Мартин поднял голову и с усмешкой спросил: — Как тебе будущие родственники? — Лучше не бывает, — Каин с досадой фыркнул и прошёл к шкафу, чтобы переодеться в пижаму. При Мартине это было делать вовсе не стеснительно не только потому, что он поддерживал своё тело в форме, но и потому, что скоро брачная ночь. Каин почти спокойно обнажил шрамы, раздеваясь и давая возможность увидеть их омеге, если он хочет. Мартин с интересом его рассматривал. Не сказать, что ему было противно, но на лице явственно поступило удивление. — Это на войне? — спросил он, невольно задумываясь, чем могло так на войне ранить. — Чем это так? — И на войне тоже. Всяким, — уклончиво ответил Каин и неторопливо застегнул рубашку на все пуговицы, хотя с Шенноном он спал иначе. — Быть может, хочешь ещё и потрогать? — он насмешливо выгнул бровь, оборачиваясь к Мартину и закрывая дверцы шкафа. — Натрогаюсь ещё. У нас с тобой вся жизнь впереди. Или ты надеешься, что я тебя вскоре покину? — Мартин фыркнул, переводя взгляд в книгу. — Мне некуда идти, поэтому придётся тебе смириться с моим присутствием в доме. — Надеялся, если честно, — Каин в задумчивости подошёл к кровати и забрался под одеяло, поднимая спокойный взгляд на омегу. — Выходит, это что-то на подобии ссылки? А если ты найдёшь себе достойного альфу, то разве не уйдёшь к нему? Мартин не менее спокойно посмотрел в ответ: — Я уже нашёл достойного и благородного альфу, который готов принять меня и моего ребёнка. Это ты. И давай посмотрим правде в глаза — ты поступил глупо, обрекая на сомнительное счастье не только себя, но и своего омегу. — О, если ты действительно так думаешь обо мне, то я даже тронут, — Каин усмехнулся и прикрыл глаза, собираясь спать. — Какое-никакое, но это счастье, и оно моё. Очень надеюсь, что у тебя тоже получится быть счастливым, — искренне пожелал Каин и расслабился, надеясь поскорее уснуть. Мартин свет не выключал, он всё ещё сидел с книгой, но явно уже не читал. В конце концов, он нарушил молчание: — Ты можешь не жениться на мне, это будет твоё полное право. В конце концов, я вообще не понимаю, зачем ты согласился. Каин едва поморщился, но всё же ответил, не открывая глаз: — Во-первых, поздно об этом думать. Во-вторых, мне плачущий или кричащий проклятия Стефан не нужен, ведь эта свадьба полностью на его совести, — Каин всё же распахнул глаза, ловя чужой взгляд. — Ну и, в-третьих, не думаю, что тебе стоит об этом беспокоиться. — Да неужели? И до конца дней чувствовать зашуганный взгляд на своей спине? Твой омега достаточно раздражающий в своей нерешительности и неуверенности, — Мартин пожал плечами и сполз по подушке вниз, выключив свет и отложив книгу. — Но, видимо, именно это тебе в нём и понравилось. Других причин просто не вижу. Пахнет он, кстати, так себе. — Не будешь его провоцировать, и он не станет так на тебя смотреть. Вот и всё. А как он пахнет, мне совершенно всё равно, — Каин нахмурился в темноту и отвернулся, ложась на бок. Комментировать остальные фразы Мартина совершенно не хотелось, чтобы не портить отношения. Но Мартин не хотел успокаиваться, потому что ещё через пару минут он ещё тише сказал: — Когда поедем в столицу, я постараюсь увидеться с отцом моего ребёнка. Быть может, он изменит своё решение и расторгнет свою помолвку. Их свадьба только осенью. Каин еле удержал за зубами фразу «не унижайся» и обернулся к Мартину, устраиваясь на спине. — К тому моменту на тебе будет моя метка, если ты всё ещё этого хочешь, — он помолчал немного и постарался сказать как можно осторожней: — Пожалуйста, если ты услышишь не тот ответ, которого ждал, не делай глупостей. — Метка нужна не мне, — Мартин перевернулся на бок, отворачиваясь от Каина. Несмотря на темноту, смотреть на Каина не хотелось. Мартин не со многими разговаривал по душам, а сейчас хоть и хотелось, но переступить через собственную натуру не получалось. — Если на мне будет метка, то его муж не станет переживать так, как мог бы, не будь её у меня. — Что-то мне это напоминает, — тихо фыркнул Каин, но после добавил уже серьёзней: — Прости за вопрос, но ты ему с меткой нужен? И как он отреагировал на ребёнка вообще? У меня в голове не совсем складывается картина. Он бросил тебя только из-за свадьбы? — Ему пришлось это сделать, потому что его родители уже нашли ему подходящую партию. В столице ведь совсем другие законы, а он ещё из королевской семьи. Для них долг важнее всего. А его долгом является быть полезным своей семье, тот союз был полезен, а с нашей семьёй нет, — Мартин говорил спокойно, он слишком часто думал об этом, чтобы продолжать переживать. — К ребёнку он не был готов. И я не был. Мы ведь старались сделать всё осторожно, не вышло. Но у него просто не было времени привыкнуть к мысли, что он сможет стать отцом. — Если всё так, как ты говоришь... сомнительно, что он откажется. Я ведь не отказался, хотя у меня тоже были веские причины, но семья попросила, — Каин горько усмехнулся, глядя Мартину в спину. — Предположим, он не станет откладывать свадьбу, допустим, не захочет отказаться и от тебя. Станешь ли ты как Шеннон? Нет, — уверенно ответил сам себе альфа. — Ты слишком горд для этого и знаешь себе цену. Тем более столичные зубастые твари просто не оставят от тебя ни кусочка. Мартин. Ты ведь умный, ты прекрасно знаешь это, — Каин протянул руку, чтобы коснуться плеча омеги, но в последний момент передумал и положил обратно. — Я ни в коем случае не хочу тебя отговаривать или лишать надежды... просто знай, что я приму любое твоё решение и не стану гнать из своего дома. Мартин долго молчал. Поддержка, такая поддержка была для него в новинку. Родители никогда не одобряли поведение сына, потому что он никак не хотел подчиняться традициям. А когда ещё и влюбился в того, в кого влюбляться не следовало, то в семье и вовсе произошёл скандал — тем утром Мартин вернулся домой с изменившимся запахом, который свидетельствовал о потере девственности. Других близких людей у Мартина не было. Только его альфа, который был уже далеко не только из-за расстояния между ними, но и из-за того, что стал, казалось, совсем другим. — Давай спать, — выдохнул вместо благодарности Мартин. — Нас ждут трудные дни, нужно хотя бы ночью отдыхать. Каин едва улыбнулся, прекрасно его понимая, и закрыл глаза. — Спокойной ночи, — после разговора остатки неприязни к будущему супругу и вовсе исчезли.