Сломанный треугольник

Совсем скоро дом снова опустел: Жанэ и Шеннон уехали в столицу на приём к Норту, врачу Мартина. Шеннон сомневался, стоит ли ехать сейчас, но Каин отпускал его и обещал, что чуть позже, разобравшись с делами, он тоже приедет, если к тому времени омега не вернётся. Погрузившийся в тишину дом Мартин полюбил ещё больше. Без шумного Жанэ и слишком активного Шеннона тут было действительно очень неплохо. Иногда Мартин даже выходил из своего кокона, общался на отвлечённые темы с Каином, но в этот день, когда ему пришло письмо из столицы — первое за долгое время, он не спустился к ужину. Без «детей», как пару раз мысленно Каин назвал Шеннона и Жанэ, стало почти по-прежнему — так, как он жил до этого. За ужином сегодня Каин даже почувствовал себя как раньше — одним. Каин нахмурился, но слугу за омегой посылать не стал. Поев, просто постучался к нему и зашёл с небольшим подносом, где стоял салат и отвар. — Тебе стоит выпить это. Мартин сидел за столом и мял лист бумаги в пальцах, глядя невидящим взглядом впереди себя. Только что он закончил читать письмо Дэниела, в котором тот ясно давал понять, что с Мартином не желает ничего иметь общего, женитьба на Патрике слишком важна ему. В самом конце он попросил — приказал — не писать ему больше. — Он всё-таки считает меня шлюхой, — проговорил хрипло он. — Потому что ни один омега не станет вынашивать ребёнка от почти женатого альфы, ни один омега не будет спать с этим альфой. Знаешь, а ведь он в чём-то прав. — Нет, он совершенно не прав, — Каин скрипнул зубами и подошёл к Мартину, кладя руки ему на плечи и несильно сжимая. — Мартин... ты вовсе не такой, — руки едва огладили плечи, и Каин склонился, целуя в макушку. — Это он слабак и ничтожество, что позволил себе отказаться от такого омеги, как ты. Мартин фыркнул, сворачивая письмо — медленно, почти бережно. Как будто там было написано что-то совершенно приятное. — Он прав, Каин, — проговорил он уже более убеждённо. — Я сам придумал себе сказку с истинным, сам в неё поверил. Он не виноват, что я наивно пытался видеть наши отношения в другом свете. — Глупости. Как ты можешь верить в это и выгораживать его? Ты не виноват в том, что тебе хотелось любить, — пальцы едва зарылись в чужие волосы, и Каин отошёл, садясь на стул. — Поешь, — упрямо повторил он и кивнул на поднос. — Не уйду, пока этого не сделаешь. Он не стоит того, чтобы вы голодали. Мартин закусил щёки изнутри, втягивая их. Он выдохнул, сглатывая. И поняв, что Каин не собирается от него отставать, он придвинул к себе поднос, но еда совершенно не лезла. — Я хочу побыть один. — А я не хочу, чтобы ты оставался один и думал всякие глупости, — Каин едва прищурился и откинулся на спинку. — Хотя бы выпей отвар, — со вздохом пробормотал он и отвёл взгляд. Мартин ощущал себя странно. Словно потерялся во времени и совершенно его не чувствовал. Казалось, ничего страшного не произошло. Он даже чувствовал это, почти знал, что рано или поздно Дэниел откажется от него. Но с трудом мог в это поверить. Взяв кружку в руки, он сделал глоток и поморщился. Но продолжал пить под внимательным взглядом альфы. Выражение лица Мартина мужчине совершенно не нравилось. — Может, успокоительного? — он склонил голову и подумал, что не сможет оставить Мартина одного сегодня. Каин помолчал в задумчивости и медленно выдал: — Сегодня я сплю с тобой. Чтобы никаких глупостей. Слышишь, Мартин? Мартин сморгнул и скривился, скорее, по привычке. — Какие глупости? Ты же не думаешь, что я вспорю себе живот от горя? — он убрал письмо в ящик стола. — Что ты скажешь Шеннону, когда он узнает? Я бы не одобрил. — Это моё дело, что я скажу. И кто знает, какой откат будет через пару часов, — Каин внимательно окинул его взглядом и поднялся. — Я за одеждой, — Каин вновь прожёг супруга взглядом. — Закроешься на ключ — выломаю дверь. Учти. Мартин поджал губы. Он не хотел никакой жалости или поддержки. От этого он чувствовал себя ещё хуже, поэтому предпочёл бы, чтобы Каин просто ушёл. Но запирать двери не стал — слишком по-детски это было. Каин вернулся с вещами и книгой о пароходном деле — в ближайший год он планировал расширить свои финансовые возможности. Возможно, продав завод. Каин уселся в кресло, закинув ногу на ногу, и продолжил читать, не доставая Мартина своим вниманием, но и не теряя его из виду. Если бы Мартин был один, он бы позволил себе намного больше, чем просто сесть за стол и бесцельно смотреть в окно. При Каине своей слабости не хотелось показывать. Хотя мысли были совершенно безрадостными. Казалось, его гордость не просто растоптали, но и смели в совок и выкинули вовсе. И это убивало изнутри окончательно. В дверь заскрёбся Томми, и в конце концов Каин не выдержал, впуская щенка — зверёныш подпрыгнул, радостно виляя хвостом. За это время он заметно подрос и потяжелел. Его добродушная тушка обнюхала Мартина, и пёс устроил свою голову у него на коленях, утыкаясь носом в живот. Мартин сморгнул и очнулся, закусывая губу и почёсывая щенка между ушами. — Чувствую, для собственного успокоения мне нужно завести себе такого же, — проговорил он. Щенок лизнул его руку и весело тявкнул, словно намекая на то, что совсем не против, чтобы Мартин уделял внимание именно ему. — Ты ему нравишься. Почему бы и нет? — Каин едва улыбнулся и отложил книгу, присаживаясь рядом с омегой. Он осторожно взял его за руку, легко переплетая пальцы и заглядывая ему в глаза. — Ты не останешься один. И я не хочу, чтобы ты уезжал даже к родителям. — А смысл мне оставаться здесь? — ответил на его взгляд Мартин. — Я тут лишний. Все это прекрасно понимают, — он неопределённо дёрнул плечами. — Не думаю, что тут будет достаточно места для всех нас. И я не выдержу вашей жалости. — Никто тебя не жалеет. Жанэ говорил, что ты часто упоминаешь, что здесь мало места. Я думал об этом и набросал новый план дома. Если ты останешься, я покажу тебе. Впрочем, не «если», а останешься, — пальцы едва сжались. — Ты не лишний — всё это ты придумал сам. — Откуда у тебя деньги на это? — Мартин слишком недоверчиво взглянул на него. — Ты отдал, уверен, кучу денег за Жанэ. Не думаю, что твоё финансовое положение не подорвано. — Значит, да? Отлично, — вместо ответа фыркнул Каин и улыбнулся. — Впрочем, я бы всё равно тебя не отпустил, особенно пока ты в положении, — спокойно добавил Каин чуть тише. Мартин взглянул на него с лёгким недоумением: — Ты уверен, что должен беспокоиться обо мне, а не о Шенноне, который может вернуться с плохими новостями? Или о Жанэ, который потеряет контроль над собой? — Мартин фыркнул и отвернулся. Каин на этих словах стал серьёзней и нахмурил брови. — За Шеннона я стараюсь не волноваться — плохих новостей он принести не может, потому что я приму любой исход. Жанэ... — Каин тепло улыбнулся и покачал головой. — Разве ты не заметил, что он стал спокойнее? Я выпросил у доктора кое-какие лекарства для него. Единственное, чем меня огорчили: у Жанэ могут быть проблемы с сердцем, если организм не научится жить без порошков и прочего. Но я надеюсь на лучший исход, ведь пока это никак не проявлялось, — это действительно беспокоило мужчину, но ничего нельзя было изменить. — К тому же... я попросту не могу не беспокоиться о тебе, Мартин. — А стоит перестать беспокоиться, — Мартин вздохнул. — Ты плохо знаешь людей, да? Всем людям, даже мне, в трудную минуту нужна поддержка, а когда кто-то оказывает её, то этот человек становится ближе. Иногда не совсем так, как хотелось бы обоим. Ты действительно хочешь, чтобы мы стали ближе? — Мартин подпёр подбородок ладонью. — У меня никогда не было друзей или приятелей. Только те альфы, которые мне нравились, как альфы. Понимаешь, к чему я веду? Я не умею дружить, я только влюбляюсь. Брови Каина удивлённо взметнулись вверх, но он взял себя в руки и усмехнулся. — Вот и поучишься на мне. В любом случае, ты уже стал частью моей странноватой семьи. Я не смогу не думать о тебе и не волноваться. Понимаешь, к чему я веду? — передразнил его Каин, глядя сверху вниз, и в задумчивости ненадолго замолчал, после выдав: — Могу доказать тебе, что ты не сможешь в меня влюбиться. Влюблённость подразумевает в дальнейшем желание близости. Давай расставим всё по своим местам — поцелуй меня. Ты не испытаешь никакого удовлетворения от этого. И закроем эту тему. Мартин усмехнулся и положил ему руку на щёку, погладив скулу большим пальцем. Он как-то совсем по-доброму улыбнулся: — Конечно, сейчас не захочу. А после того, как ты станешь тем, кто вытащил меня из лап депрессии, поддерживал и внушал уверенность — точно станешь. Я предупреждаю тебя сразу. Это обычный человеческий фактор. — Главное, чтобы вытащил. А там посмотрим, — Каин едва повернул голову и шутливо поцеловал Мартина в ладонь, после отстраняясь и наливая себе стакан воды. Томми переместился к хозяину, и Каин перевёл взгляд на него, тут же почёсывая зверёныша. В слова Мартина верилось с трудом, вернее, вообще не верилось. А если ещё точнее, то просто не хотелось верить, потому что Мартин не был ему чужим. А Мартин наблюдал за ним едва прищурившись и с тенью улыбки. Каин понятия не имел о его характере. Что он, выглядя благородным породистым котом, по сути являлся дворняжьим щенком, который увязывался за каждым, кто кинет хотя бы косточку. Но раскрывать это Каину Мартин не спешил. Если тому так хотелось быть с ним рядом, то пусть будет. Только Мартину совершенно не хотелось переживать ещё одну несчастливую влюблённость. Каин поймал чужой взгляд и вопросительно приподнял бровь, но ничего не спросил. Томми гавкнул и попросился наружу, поэтому Каину пришлось подняться. Каин со вздохом потянулся и открыл зверёнышу дверь, напоследок пощекотав откормленный бочок. После этого он с улыбкой вернулся в комнату и поинтересовался: — Ты уже сказал крошке, что любишь его? — Ты ведь не думаешь, что я действительно собираюсь разговаривать со своим животом? — вскинул брови Мартин. — Я до сих пор считаю это глупым. Я скажу ребёнку, что его люблю, когда он появится на свет. — Хотя бы так, — недовольно проворчал Каин, а его взгляд неосознанно упёрся в его живот. — Но это не значит, что я не могу сказать этого сам, — он пожал плечами и вновь подхватил в руки книгу, хотя стало совсем уж темно. Мартин невольно положил руку на живот. Тот уже был достаточно округлым и вполне себе видимым, поэтому Мартин часто скрывал его за широкой одеждой, изготовленной для него специально. — Тебе необязательно оставаться тут вместе со мной, — проговорил он. — Я не истеричка, как твой Жанэ. — Тем не менее, я останусь. Хотя бы сегодня, так что потерпи уж мою навязчивость, — Каин едва дёрнул плечом, не желая больше обсуждать это. — Я мешаю тебе? Как именно? — поинтересовался он с лёгкой усмешкой и перелистнул страницу. — Расскажи мне, это даже любопытно. — Я не люблю, когда кто-то находится постоянно рядом. Меня это напрягает, — вздохнул Мартин. — Напоминает то, как в детстве со мной постоянно был гувернёр и нянька. Они ужасно раздражали. — Но разве комфортно всё время быть одному? До меня не так давно дошло, что нет. Хотя тишина, несомненно, прекрасна, — Каин придержал страницу, и взгляд метнулся к Мартину. — Как мы в таком случае жили вместе в столице. — То другое. То было вынужденно. И мои мысли были заняты другим. А сейчас я думаю только о том, что ты просто меня жалеешь. Не выношу жалость, — буркнул Мартин, отворачиваясь. — А вы все меня жалеете. Даже Жанэ и твои слуги. — Я не жалею, а беспокоюсь. Жанэ ухаживает, как может, а слугам не до того. Ты, правда, слишком зацикливаешься на этом, Мартин, — глаза чуть прищурились, потому что Каин не знал, как ещё переубедить Мартина и что сказать. — А ты просто не видишь правды и совершенно не разбираешься в людях, — фыркнул Мартин. — Поэтому тобой так легко манипулировать. И этим пользуются все: Жанэ, Стефан. И даже, я уверен, иногда Шеннон. — Зато ты в людях _очень_ разбираешься, — не выдержал Каин, язвительно фыркнув, и захлопнул книгу, после вымученно потирая переносицу. — Извини. Иногда ты говоришь совершенно невозможные вещи. Мартин поджал губы, уязвлённый, и вовсе замолчал, всем своим видом показывая, что больше разговаривать не намерен. По крайней мере, сегодня точно. Он отвернулся от Каина, взял первую попавшуюся книгу и раскрыл её где придётся, сразу же начиная читать. — Прости, я не хотел. Просто твои слова задели, — Каин поднялся, а широкие ладони легли на плечи супруга. Он поцеловал его в макушку и шепнул: — Ты прав. Это ты хотел услышать? — Каин покачал головой и с улыбкой вернулся на место. — Именно, — кивнул Мартин, закусывая губу. Ему не хотелось избавляться от Каина, он просто хотел избавиться от ощущения постоянного наблюдения за собой. Казалось, Каин пытается контролировать, хотя умом Мартин прекрасно понимал, что это не так. Что он просто привык так думать на остальных. — Спокойной ночи, — проговорил он. — Спокойной, — Каин огляделся и вернулся к своим вещам, начиная переодеваться — уходить Каин действительно не собирался. Перед сном он налил себе ещё воды и в задумчивости подошёл со стаканом к окну. Отвар Мартину дал, жаль, конечно, что заставить его поесть не удалось, но это можно сделать на завтрак. От одного вечера малышу наверняка ничего не будет. Мартин по правде говоря рассчитывал, что Каин всё-таки уйдёт и сейчас разочаровано выдохнул. Но через мгновение он поймал себя на мысли, что зациклившись на Каине, совершенно не думает о Дэниеле. И стало немного легче. Переодевшись, не слишком стесняясь альфы, Мартин лёг в кровать, предварительно выключив верхний свет. Говорить с Каином из принципа больше не хотелось. Каин с усмешкой оглянулся на супруга и отставил пустой стакан. Каин забрался на кровать следом, тут же подкатываясь к Мартину и бережно обнимая под живот, чтобы малыш не чувствовал себя обделённым и не переживал вместе с Мартином о своём отце. Мартин недовольно фыркнул и заворочался — не потому что было неприятно, а из-за привычки и нежелания признавать, что он в общем-то не против. — Спи и не спорь, — непререкаемо шепнул Каин, хмурясь, и подтянул Мартина поближе к себе, даже не думая убирать руку. Подушечки пальцев едва огладили, и Каин прикрыл глаза, настраиваясь на сон рядом с теплом чужого тела. Мартин ещё несколько минут был напряжён, но в конце концов расслабился и тоже стал медленно засыпать. Он всё ещё думал о Дэниеле, когда засыпал. Потому что совершенно не верилось, что все его надежды окончательно рассыпались в пыль. Но спокойное дыхание Каина позади умиротворяло и заставило в конце концов уснуть. Каин проснулся посреди ночи от того, что ему приснился беспокойный сон о Мартине — Каин тут же принялся проверять, всё ли с омегой в порядке. С облегчённым выдохом он уткнулся носом ему в волосы, и в голову полезли мысли о Шенноне, словно Каин предаёт юношу... но он ведь ничего такого не сделал? Ладонь осторожно огладила живот омеги, и Каин постарался об этом больше не думать. Мартин и сам спал беспокойно — постоянно возился, но хоть не пинался, как Шеннон. Снились какие-то мутные и тревожные сны про ребёнка и Дэниела, где-то мелькнул даже Каин, а к утру и Жанэ. Ничего удивительного, что утром он проснулся невыспавшимся и совершенно разбитым. Каин уже переоделся и успел принести Мартину утреннюю настойку — от завтрака Мартин уж точно не отвертится. — Утра. Хотя вряд ли оно доброе, — глаза оторвались от газеты, и Каин осторожно поинтересовался: — Как ты? Выпей, пожалуйста, лекарство — оно слева на тумбочке. Мартин взял чашку без особого вдохновения. Но утренний отвар был гораздо приятнее вечернего, плюс они действительно хорошо влияли на его здоровье. — Хорошо. Лучше, чем вчера, — слукавил он. — Это вряд ли. Даже я выл несколько дней, — Каин вернулся взглядом к газете. — Хуже было только тогда, когда умер мой бета, — спокойно продолжил он и отпил чая, который принёс себе перед завтраком. — Морить голодом ты себя, надеюсь, передумал? Спустишься к столу? Или мне снова есть одному? Мартин закусил губу. Он не чувствовал злости или отчаяния. Просто было ужасно пусто внутри. И от этого немного не по себе. Но выть не хотелось. Эмоции будто закупорились, он сам их загнал внутрь и предпочитал не думать. — Я спущусь, — сказал он, понимая, что Каин не отстанет, хотя есть не хотелось. Каин едва улыбнулся и свернул газету, поднимаясь со своего места. — Вот и отлично. Я буду ждать, — он вышел из комнаты Мартина, не желая докучать своим присутствием и давая Мартину возможность переодеться и привести себя в порядок. Беспокойство за него никуда не делось, даже немного отодвигая волнение о Шенноне и Жанэ. Мартин не спешил вниз. Есть особо не хотелось, но если он не спуститься, то Каин не отстанет вовсе. Переодевшись и не особо приложив усилия для того, чтобы привести себя в относительный порядок, он спустился в столовую. Март приготовил ему привычные овощи с кусочками белого куриного мяса без соуса. И Мартин поморщился, ощущая что есть хочется ещё меньше. Каин смотрел на мучения своего супруга и со вздохом отложил столовые приборы. — А рыбу тебе можно есть? Не жареную. Сейчас я подумал, что... как ты смотришь на то, чтобы поесть драники с вареньем? — Каин с интересом склонил голову, наблюдая за встрёпанным омегой. — Хотел бы попробовать? Мартин пожал плечами: — Есть-то мне это можно. Мне всё можно есть, только от большей части еды меня до сих пор тошнит. Хорошо, что не от запаха. Тогда б я вообще не спускался бы в столовую, — Мартин отпил из своего стакана с водой и поглядел на Каина. — Вообще, ты зря переживаешь. От этого меня не тошнит, — он кивнул на тарелку. — Просто такая еда сидит в печёнках. — Правда? Это хорошо. Тогда я скажу Марту, чтобы приготовил. Крошке обязательно понравится, я уверен, — Каин едва улыбнулся и вернулся к своей тарелке, поглядывая на Мартина и думая, что кроме драников попросить у повара специально для Мартина. Он явно замечтался, но почему бы и не попробовать? Мартин склонил голову набок, разглядывая его: — Ты действительно слишком сильно беспокоишься, — заметил он. — Всё нормально, — вздохнув, Мартин принялся за еду, пусть и не с особым желанием. Завтрак проходил в молчании. Мартину казалось, что в его голове вовсе не было мыслей. Он старался их выпроваживать, просто не думать, потому что рано или поздно мысленно возвращался к Дэниелю. — Прости. Если от моего беспокойства тоже начнёт тошнить, ты только предупреди, — усмехнулся Каин и отпил холодный настоянный с лимоном и мёдом чай. То, что Мартин ел, действительно успокаивало. — Сегодня я тоже хотел бы остаться с тобой, — Каин поднял внимательный взгляд, отслеживая реакцию супруга. Мартин моментально помрачнел: — Не стоит. Я спокоен, ты же видишь. Спать со мной совершенно лишнее. К тому же ты ведь в курсе, что твоя прислуга прекрасно знает о твоём ночном пребывании у меня? Думаешь, она не поделится этим с Шенноном? — Ничего не было, — Каин нахмурился, вновь думая об этом. — Я объясню ему, почему. К тому же Шеннон знает, что я обещал тебя Жанэ, — на губах появилась улыбка, и Каин сощурился. — Думаю, он мне поверит, тем более это правда. Глаза Мартина моментально сузились: — Что значит ты обещал меня Жанэ? — спросил он с лёгкой угрозой в голосе. — Я не такая шлюха, как он, чтобы меня обещать, — проговорил он, плотно сжав губы, а за ними и зубы. — Бож-же... ребёнок всего лишь хочет влюбиться, и я ему сказал, что не против, — Каин покачал головой, с сожалением добавив: — Но я действительно предупреждал, что ты от этого не в восторге. Да и ты сам говорил это не раз. — Он не понимает. Постоянно твердит, что своего добьётся. И, честно говоря, если бы он перестал об этом говорить, я бы уже давно научился расслабляться рядом с ним. Но пока приходится постоянно держать его на расстоянии, — Мартин устало выдохнул. Его действительно очень напрягал тот факт, что Жанэ не теряет надежды. — Но он ведь ничего такого тебе не сделал. Просто таскается хвостиком, просьбы выполняет, массаж делает... и всё такое. К тому же за всё время пребывания здесь он ни с кем не пытался переспать или завести отношений — зато преданно смотрит на тебя, — с усмешкой закончил Каин, поглядывая на Мартина. — Поэтому прекрати, пожалуйста, называть его так, особенно в лицо. — Я его так давно не называю в лицо. Мне и вовсе рядом с ним приходится больше молчать, чтобы он не вообразил себе чего-нибудь, — Мартин отложил вилку и отставил тарелку. — Я надеюсь, что рано или поздно ему надоест. — Вот как? Да у тебя почти что целая стратегия, как избавиться от него, — Каину такое упорное отрицание казалось немного странным. Пусть не сейчас, но отчего не дать шанс ему в дальнейшем? Спрашивать такое Каин не решился, чтобы не спровоцировать волну агрессии в сторону брата. — А если не надоест? — Каин, я не сплю с бетами, — сказал Мартин. — Не встречаюсь и не влюбляюсь в них. Они меня не привлекают. Зачем давать ему лишний раз пустую надежду? — он поднялся из-за стола, дальнейший разговор уже терял смысл. — Я хочу прогуляться. Один, — сразу же предупредил он. — Как знаешь. Можешь взять с собой Томми, если встретишь его, — Каин не стал уговаривать Мартина — на привязи сидеть он не обязан. Каин лишь неопределённо дёрнул плечом и продолжил пить чай с пирогом. Теперь Каин действительно волновался за Жанэ, но ведь Мартин не раз уже говорил ему правду. Мартин действительно взял щенка с собой на прогулку. В последнее время он сам с ним гулял. Сегодня же он даже взял пару игрушек Томми, чтобы поиграть с ним. Так стало легче не думать. В какой-то момент в голове появилась навязчивая мысль, что надо поговорить с Дэниелом лично. Возможно, он имел в виду что-то другое. Возможно, он писал это письмо под надзором уже мужа. Но Каин не пустил бы его одного в столицу, поэтому оставался только один выход — сбежать ночью. Закончив с едой, Каин прихватил яблоко и отправился на конюшню — проведать своего любимого коня и немного позаниматься вдали от любопытных глаз. Каин потрепал коня и угостил, после чего снял рубашку и немного размялся. Каин подпрыгнул, повиснув на крепких крюках и сначала просто вытянулся, ощущая, как напрягаются мышцы, а затем с удовольствием подтянулся. Мартин весь день был довольно тихим и старался не попадаться на глаза Каину. Он присматривался к тому, как можно незаметно скрыться. На лошади ему ехать смысла не было — он не умел, да и беременным сильно не поскачешь. Поэтому в обед он отправился в деревню на поиски извозчика, который мог бы его отвезти за щедрую плату. Договорившись с ним встретиться в полночь в нескольких сотнях метрах от поместья, Мартин немного успокоился и вернулся к ужину вовремя. Каин спустился со слегка влажными волосами, но в определённо приподнятом настроении, поэтому даже добровольное появление Мартина воспринял как хороший знак. — Ты уже выпил вечерний отвар? — он едва улыбнулся, разглядывая Мартина и понимая, что его вид довольно-таки неплох в сравнении с тем, каким вымученным он был в начале беременности. — Нет, — Мартин покачал головой. — Перед сном, — он опустился на стул и придвинул к себе тарелку. — И сегодня я буду спать один, — предупредил он. — Ты же видишь, что я спокоен. И даже ем, — он указал взглядом на тарелку. Стоило избавиться от Каина, чтобы уехать без проблем. — Я этому правда рад. Отвар я принесу тебе перед сном — хочу убедиться, что ты действительно выпьешь эту гадость, — усмехнулся Каин и со спокойной душой принялся за еду, решив для себя, что добавит в лекарство ещё и успокаивающих трав для улучшения вкуса и крепкого сна омеги. — Хорошо, — кивнул Мартин, в свою очередь решив, что пить сегодня отвар не будет — слишком уж он сильно действовал на него, как снотворное. Поэтому придётся выкручиваться. — Ты же не думаешь, что я стану игнорировать принятие отваров? Каин пожал плечами — за других людей отвечать он никогда не любил. Мало ли что творится в голове у омеги. — Кто знает. Сейчас тебе лучше, поэтому проигнорировать пару раз есть соблазн. Жанэ говорил, что специально улучшает вкус вечерних отваров, чтобы ты мог их нормально пить. — Жанэ слишком много говорит, — поджал губы Мартин. — Но я уже привык к их вкусу. Поэтому тебе не о чем беспокоиться, — он потёр нос указательными пальцами. — Мне не нравится такой контроль. К тому же мы ведь перестали проводить те процедуры с твоей спермой. И ничего страшного не случилось. Каин поколебался немного, но после тяжко вздохнул, сдаваясь. — Хорошо. Я надеюсь на твоё благоразумие. Ты слишком много сделал, чтобы потерять ребёнка сейчас из-за какой-то мимолётной прихоти, — уверенно закончил Каин и вернулся к своей тарелке, с аппетитом съедая сегодняшний ужин. Мартин задумчиво посмотрел на него. Обманывать Каина не хотелось, но Каин не пустил бы его в столицу или бы поехал с ним. Но это было категорически невозможно. — У меня уже давно нет прихотей, — пожал плечами Мартин. — Разве это незаметно? Я даже спорить перестал. — Да, ты изменился, — уголки губ едва растянулись в улыбке, но Каин не стал добавлять что-либо ещё ко своим словам. Мартин действительно заметно отличался от того человека, что появился на пороге его дома несколько месяцев назад. И это было чудесно. Уголки губ Мартина дёрнулись, но омега не улыбнулся. Он вздохнул и попытался втолкнуть в себя ещё немного еды, но она не лезла никак. Поэтому Мартин в конце концов отставил тарелку. — Я пошёл, — сказал он. — Надеюсь, ты оставишь меня всё-таки в одиночестве. Обещаю — никаких глупостей. — Даже не сомневаюсь в тебе, — взгляд альфы поймал чужой, а затем Каин придвинул к себе чай с десертом, полностью переключаясь на него и спокойно отпуская Мартина в комнату. Мартин поднялся наверх и вздохнул с облегчением, а потом начал собирать вещи, заперев дверь. Решив дождаться ночи, он в нетерпении ходил по комнате из угла в угол. Ощущение, что он поступает не совсем правильно не покидало его, но он не хотел менять решения. Нужно было увидеть Дэниела, чтобы разобраться во всем окончательно. А потом, скорее всего, просто сбежать. Возвращаться к Каину нельзя было — его бы здесь просто задушили жалостью. Мартин выглянул из комнаты ближе к полуночи. Дом погрузился в тишину, поэтому каждый шорох был слышен слишком явственно. Мартин перехватил удобнее небольшую сумку и пошёл к лестнице. Из дома он вышел беспрепятственно, пусть и пришлось немного помучиться с входной дверью. Но уже ровно в полночь Мартин быстро шёл по лужайке к воротам. Рано утром Каина разбудил испуганно-бледный Жак, виновато бормоча что-то про то, что он думал, что ему всё приснилось, а на самом деле Мартин действительно вставал ночью. — Простите меня, господин, но... Мартин ушёл, — Жак отстранился, ощущая себя отчего-то безмерно виноватым. Не переодеваясь, Каин прошёл в комнату Мартина и сел на кровати, оглядываясь и словно ничего не видя. Он хмурился ещё какое-то время, а затем отрывисто бросил слуге: — Ты едешь со мной.