Сломанный треугольник

Дома было довольно тихо. Время ужина прошло, так что все наверняка разбрелись по своим вечерним делам. Но слуга моментально отправился за Мартином, который в свою очередь поспешно спустился вниз. — Что случилось? — спросил он, оглядывая сына. — Всё в порядке? Или Грегори... — Нет, он тут не при чём, — покачал головой Натан. — Просто... я хочу переночевать дома, с вами. Ты позволишь? Мартин недоверчиво осмотрел на него. Он не верил, но не задавал вопросы вплоть до того момента, пока Натан не попросил его побыть с ним, пока он не уснёт. Тревожный колокольчик внутри Мартина зазвонил слишком громко, и он бы бросился на поиски Грегори, чтобы выяснить, что тот опять позволил сделать с его сыном, но понятия не имел, где супруги остановились. Грегори остался рядом с Жанэ, успокаивающе гладя по волосам и даже пообещав, что не скажет Натану о том, что тот почувствовал недомогание. Он дождался, когда Жанэ уснёт, заметно нервничая — Натан ни за что не ушёл бы без предупреждения надолго. Грегори хотел было отправить слугу с запиской в дом Натана, но вспомнил, что здесь были только они одни. Пришлось идти в таверну неподалёку, чтобы отправить слугу оттуда, в который Грегори интересовался, там ли Натаниэль или не заходил ли он в дом? Мартин не мог уснуть после такого странного поведения сына. Он и вовсе решил, что пока не отпустит его из дома, даже если сам Натан будет против. Слуга снова постучался к нему в комнату и сказал, что ему передали записку. Быстро прочитав её, Мартин собрался и поехал вместе со слугой, который принёс письмо, к Жанэ, о местоположении дома которого он, конечно, знал. Он постучал в двери, кутаясь в шаль, так как ночь была холодной. Оставлять разговор на утро Мартин не был намерен. Грегори остался выпить в трактире, поэтому дома был лишь Жанэ. Звон колокольчика, казалось, разрывал на части, но этот звук был столь привычен, что Жанэ вынырнул из сна. Он поспешно поднялся, мимолётно удивившись тому, что он остался один. Он торопливо осветил магазин и открыл дверь, в недоумении отступая в сторону — кого-кого, а Мартина он не ожидал увидеть здесь. Может, это всё ещё сон? — Где Грегори? — спросил Мартин, не особо церемонясь. Жанэ его сейчас волновал в последнюю очередь. — Не знаю. Я уснул после отвара, а теперь здесь ни его, ни Натана... он ведь пошёл к тебе? — с надеждой спросил Жанэ, слишком уставший, чтобы спорить с ним. — Да, — Мартин устало выдохнул и опустился на стул, сил у него практически не осталось. — И попросил побыть с ним, пока он не уснёт. Он даже в детстве не просил этого. Что происходит, Жанэ — уже требовательнее проговорил он. — Он не сказал? Если он пришёл, значит, хотел, — Жанэ присел на небольшой диванчик, кусая губы и неосознанно сжимая в руке кольцо. — Они были у врача. Натан запаниковал, что у него может быть двойня, поэтому они были у врача, — он опустил взгляд, ненадолго замолкая. — Но врач сказал кое-что похуже, — Жанэ выдохнул, не чувствуя уже горьковатого запаха трав. — Врач сказал, что ребёнок может умереть. Что они оба могут умереть о время родов. Конечно же, Грегори не поверил и записал Натана ещё к нескольким врачам уже здесь, в столице, к самым лучшим, но Натан отказывается идти. Он не хочет слышать подтверждение диагноза. Но ведь и врачи ошибаются, верно? — Жанэ кривовато усмехнулся и поднял взгляд на Мартина. Тот со стоном откинулся на спинку стула и закрыл лицо руками. — Кажется, в нашей семье ни один омега не может нормально родить, — пробормотал он. — Надо спросить врача можно ли избавиться от ребёнка сейчас, чтобы Натан остался жив. Они не рассматривали этот вариант? — Мартин словно специально игнорировал тот факт, что и Жанэ наверняка участвовал в принятии решений. — Мартин, ты серьёзно? Он уже шевелится и пинается, ты серьёзно?! — Жанэ судорожно выдохнул, пытаясь успокоить разволновавшееся сердце. — Натан отказался. Да и я бы ему не позволил. Это нереальный вариант. Единственное, что нужно сделать — уже сейчас начать разрабатывать его мышцы, чтобы роды прошли немного спокойнее, — Жанэ провёл по груди, немного морщась и оставляя цепочку в покое. — А если это не поможет? — Мартин серьёзно посмотрел на него. — Если он умрёт? Он сможет родить позже, через несколько лет, родить здорового ребёнка и сам остаться живым. Неужели ты хочешь подвергать его такому риску только из-за твоей бесконечной наивности и желания поступать благородно? — Конечно, я хочу, чтобы он остался жив. Но что бы ты чувствовал, если бы потерял ребёнка? Хотя бы одного? Это ведь ужасно, Мартин. Носить под сердцем, а потом убить. И насколько я понял, даже через несколько лет будет та же проблема. Что-то не так с его строением тела, — Жанэ отвернулся и добавил уже негромко: — У меня снова останавливалось сердце. Не думаю, что смогу дожить до его родов, любых. Мне гораздо хуже, Мартин, и я предлагал им с Грегори уйти к тебе, но они отказываются. — Я не хочу ничего знать о ваших отношениях, — сразу остановил его Мартин. — Меня они не касаются, и я считаю их всё ещё аморальными и ненормальными. Твоё здоровье меня тоже не касается. Ты сам виноват, что не следишь за собой. Сколько раз ты забывал принять лекарства? — он выразительно взглянул на него, памятуя о старых днях. — И тем более меня не волнует то, что ты можешь не дожить до родов Натана. Меня волнует только его здоровье, которым я не позволю рисковать. Если понадобится, я обращусь к его отцу. В королевской семье лучший врач страны следит за их здоровьем. — Твоё право, — Жанэ отрешённо кивнул, успокаиваясь от привычной холодности омеги. — Только если захочешь заставить его сделать аборт, подготовь его. Морально и физически, — он поднялся и медленно выдохнул. — Ты узнал, что хотел. Возвращайся к нему. Если он ушёл, значит, ему что-то не хватало. И вот, — он отошёл к сейфу, заходя за прилавок и вытаскивая бумаги. — Это для Каина. Всё, что он отдал за меня, и моя благодарность. А вот это, — он протянул Мартину остальные бумаги. — Для Натана. Он не примет, но после моей смерти всё, что есть у меня — его. Пусть хранится у тебя. Мартин автоматически принял документы, не особо рассматривая их. Мысли были только о Натане. — Я подожду Грегори тут, — сказал он, откладывая папки на стол. — Зачем? — Жанэ подхватил яблоко из вазочки и вернулся на место, откинувшись на спинку дивана и прикрывая глаза. — Думаю, он и так пойдёт к вам с утра. Натан ушёл, не предупреждая, — он вгрызся в яблоко, снова ища успокоения. Присутствие Мартина чересчур его волновало. — Я хочу поговорить с ним без Натана. Натан может лишь помешать. Он слишком импульсивен и эмоционален, чтобы принимать серьёзные решения, — сказал Мартин, прикрывая глаза на несколько мгновений. Грегори заявился домой лишь через полчаса, недовольно щурясь при виде гостя. — Значит, он у тебя, — он завалился рядом с Жанэ на диван, тут же подгребая к себе под бок, но тот вывернулся. — У меня, — огласился Мартин, тут же выпрямляясь и меняя лицо на холодную маску. — И меня удивляет, почему он отправился ко мне, когда вы такая дружная семья, — он подозрительно сощурился. — Так ли всё хорошо, Грегори? — качнул головой, он решил оставить этот вопрос на потом. — Я всё знаю и хочу, чтобы вы избавились от ребёнка, пока Натан не умер. — Он не хотел беспокоить Жанэ, — сдал Натана с потрохами Грегори. — Ему сейчас нельзя сильно волноваться, — он прикрыл глаза и криво усмехнулся. — Натан не хочет умирать. И боится. Это чувствуется, — он распахнул глаза и уставился на незваного гостя. — Натан хочет ребёнка. Он не сможет его убить. — А себя он убить хочет? А ты его убить хочешь? — Мартин шёл напролом. — Он сможет родить позже, когда обследуется у врачей и станет старше. Сейчас ты должен уговорить его на то, что избавиться от ребёнка необходимо. Или ты останешься без них обоих. — Сначала нужно обследоваться у другого врача. Если подтвердят, тогда сразу спросить про аборт. Там ведь тоже какие-то условия, — Грегори поморщился и нехотя добавил: — Но Натан не хочет ходить по врачам. — Никто не хочет слышать о своей смерти, — подал голос Жанэ, и Грегори перевёл взгляд на него, а затем вновь на Мартина. — После похода к врачу я хочу, чтобы Жанэ остался в твоём доме вместе с нами. — Это не обсуждается. Натан останется у нас, вы можете жить где угодно, — отрезал Мартин. — Пока я не удостоверюсь, что с моим сыном всё в порядке, он никуда не поедет. Ему не стоило выходить за тебя, я чувствовал, что будут проблемы не только с твоими пристрастиями в постели, но и более серьёзные. Грегори угрожающе оскалился, но Жанэ коснулся его плеча, сжимая пальцы. — Тише, Грегори, Мартин прав. Натану сейчас лучше быть в доме родителей. А тебе с ним. Иди сейчас. Ему приятно будет, если вы позавтракаете вместе, а потом сразу к врачу. Со мной всё будет нормально, — Жанэ легко поцеловал его в щёку и потянул с дивана. — Идите. Мартин встал и накинул на плечи шаль: — Если идёшь — пошли, экипаж ждёт. Я пришлю за вещами Натана с утра, — сказал он, подходя к двери. Возле неё он обернулся и посмотрел на Жанэ: — Запишись к Норту на приём, он всё ещё ведёт врачебную деятельность и считается одним из лучших в городе по болезням сердца. Если хочешь, конечно, жить, а не строить из себя несчастного, как ты это делаешь постоянно. — И на этом спасибо, Мартин, — Жанэ усмехнулся и проводил Грегори к двери, закрыв за ними. Он ощущал себя странно в опустевшем доме, успев привыкнуть к тому, что рядом постоянно кто-то есть. В задумчивости он сложил все вещи Натана, спрятав в них небольшую игрушку, в лапках у которой алело сердце. Глупо, конечно, но... что поделать. Он не смог сдержаться. *** — Я не позволю ему рожать, если диагноз подтвердится, — сказал Мартин, когда они уже ехали в экипаже. — И если ты будешь мне мешать, то мне придётся оставить Натана у нас насовсем. Ты на него плохо влияешь. До чего дошло — до того, что вы спите с Жанэ. Словно на пятнадцать лет назад вернулся, когда Жанэ трахался с Каином. — Я не ждал этого ребёнка поначалу. Натан заставил взглянуть иначе. Но его жизнь по-прежнему дороже, — упоминание Жанэ немного разозлило Грегори. — После приступа Жанэ нельзя возбуждаться. Никто с ним не трахается. И лично я Жанэ не трахал. А если тебе противно то, что Натан счастлив так — это твои проблемы. Да, если бы не трудности с беременностью и со здоровьем Жанэ, он бы светился постоянно. В чём проблема, Мартин? — В чём проблема? — Мартин вздёрнул брови. — Хочешь я дам почитать тебе его письма, которые он слал мне? Он молил меня забрать его от тебя, он плакал, я видел — чернила были размазаны. И я копил деньги, чтобы отдать их тебе и забрать его, избавить от тебя. А сейчас он может умереть. А ты говоришь, что он счастлив? — В его возможной смерти нет моей вины. Он хотел забеременеть. Он хотел родить, — Грегори немного склонился, понижая голос, глядя на Мартина горящими глазами. — Да, он был с нами счастлив. Да, он мечтал, когда мы приедем в замок, когда он войдёт и возьмёт своего ребёнка из кроватки. Да, он хотел вернуться. Да, он хочет быть с нами и это его счастье. — Ты запудрил ему мозги, вот и всё. Я отдам тебе деньги, и ты подашь на развод и отправишься домой один. Натан останется с нами, — Мартин ответил на его взгляд достаточно холодно в ответ на огонь в глазах Грегори. — Не стоит меня убеждать, что ты влюблён в него. Тебе нравится секс с ним, верно? Когда я наводил справки о тебе, я узнал, что ты любишь субтильных омег, которые выглядят ещё и младше своего возраста. — Мне не нужны твои деньги. Мне нужен Натан. Я не собираюсь тебя ни в чём убеждать. Мне нравится в Натане всё, — Грегори сощурился и отвернулся от него, боясь, что не сдержится и схватит Мартина, а может, даже немного придушит за его слова и мысли. — А ещё тебе нравится Жанэ, который по телосложению не сильно отличается от Натана. По внутреннему состоянию тоже. Быть может, тебе в таком случае остаться только с ним? Шлюхи весьма скрасят твою жизнь, до этого же скрашивали, — Мартин тоже отвернулся к окну. — Мар-ртин, — Грегори глухо зарычал, сдерживаясь из последних сил. — Ты не имеешь права так говорить о Жанэ. И ты не имеешь обсуждать или осуждать никого из нас. Ты не понимаешь этого. Устроил свою идеальную семью — молодец. Оставь своё мнение при себе. — Я имею право делать о Жанэ любые выводы. Я знаю его лучше тебя. Ты в курсе, что он был влюблён в Каина? В курсе, что восемнадцать лет своей жизни провёл в ублажении других и ловил от этого кайф? Его даже не заставляли, ему нравилось. Он спал с Каином и Шенноном, со своим братом, смею напомнить. Ты считаешь это нормально? — Что ты знаешь о нём сейчас? — тут же оскалился Грегори, не отпуская чужого взгляда. — Что ты можешь сказать о нём сейчас? Мне плевать, что было до этого. Мне важно то, что я вижу сейчас. Его отношение к Натаниэлю. Его увлечения и работа. То, как он ведёт себя с детьми. Да, его прошлое наложило определённый отпечаток. Хотя бы одежда для взрослых, которую он шьёт, помимо игрушек и обычных вещей. Но и это нравится и ему, и людям. — Так, может, вам остаться вдвоём и не втягивать Натана в то, что совершенно ненормально ни для одного омеги? — выплюнул Мартин. — Если бы ты так любил его, как говоришь, то никогда бы не позволил никому другому дотронуться к нему. — Ты не понимаешь, — Грегори даже немного успокоился, внезапно осознав, что спорить с Мартином безнадёжно. — Жанэ был нужен ему. Безумно нужен. Он постоянно говорил о нём и вспоминал. Разве я мог запретить им встретиться, когда мы вернулись сюда? Нет, не мог. Он так обрадовался. Именно потому, что Натан мне дорог, я и позволил им быть вместе, — он отвернулся, а когда они наконец-то доехали, то вышел первым. Мартин прошёл в дом и сказал слуге: — Постели Грегори в отдельной спальне, — он повернулся к альфе. — Если Натан пришёл сюда и не предупредил — значит, у него была причина не говорить тебе этого. Выясним это утром. Пока вы будете спать отдельно. — Как скажете, Ваше Высочество, — Грегори криво усмехнулся и пошёл за слугой, не собираясь спорить — он слишком устал. Правда, когда он оказался один на один с собой, в голову полезли мысли о Жанэ — пришлось поскорее ложиться в приготовленную постель и гнать их прочь. Натан проснулся утром с более свежей головой, но о своём поступке не жалел. В комнате, в которой он спал с детства, он чувствовал себя безопаснее, чем где-либо ещё. А то, что Мартин был рядом и наверняка не даст его в обиду только сильнее успокаивало. Потому Натан решил просто отправить записку с извинениями Грегори и Жанэ и начал спокойно собираться к завтраку. После пробуждения Грегори решил не тревожить мужа — спокойно собрался, а потом просто ожидал его под дверью. Отчитывать за внезапное исчезновение Грегори не собирался, хотя очень хотелось упрекнуть — и он, и Жанэ волновались. И кто знает, что было бы, если бы Мартин не отреагировал на позднюю записку. — Доброе утро. Я рад, что с тобой всё в порядке, — Грегори разглядывал вышедшего юношу, а затем протянул ему руку. Натан чуть напряжённо улыбнулся, потому что не ожидал увидеть его тут. — Я хотел отправить записку с утра, — сказал он. — Не хотел беспокоить ночью, — он взял его за руку и подошёл ближе. — Что ты здесь делаешь? Почему не остался с Жанэ? — Я волновался. И отправил вчера слугу в этот дом. Отозвался Мартин своим визитом. Они поговорили с Жанэ без меня, — Грегори провёл ладонью по его волосам и заправил прядь за ухо. — Всё сложно. Давай не будем об этом? С Жанэ всё нормально, — он немного склонился и поцеловал его в лоб, обнимая. — Я не пойду к врачу, — негромко сказал Натан. — Не считай меня эгоистом, но я не хочу слышать, что мне недолго осталось. Если я умру, то не хочу считать дни до этого момента. — Видишь ли... Жанэ всё рассказал Мартину, — очень тихо сообщил Грегори. — А он, как и я, не хочет твоей смерти. Поэтому мы идём к врачу. А если тот говорит то же самое... то есть ещё один вариант. Чтобы ты выжил. Ты ведь понимаешь, — он отстранился и взял его за руки. — Ты не можешь оставить ни меня, ни Жанэ. Ни своих родителей. Ты ведь хочешь жить. Натан посмотрел на него насторожённо, понимая куда ведёт тот. Он нахмурился и осторожно спросил: — Какой вариант? — Мартин предложил его, — тут же свёл всё на омегу Грегори и добавил тише, заметно нервничая. — Жанэ против, но... аборт, — он опустил взгляд, сжимая руки Натана. — Твоя жизнь дороже, пойми. — Нет, — категорично и резко отозвался тот. — Я даже обсуждать это не стану. Я жду этого ребёнка. Он живой, я чувствую, что он живой. Он толкается во мне, он хочет на этот свет. Я не стану его убивать. — Жанэ на твоей стороне, — отрешённо пробормотал Грегори и поднял взгляд. — Мартин хочет нашего развода. Он сказал, что запрёт тебя здесь. И что тебя нужно убедить сделать аборт, — он прикрыл глаза и резко выдохнул. — Но боже, Мартин так прав. Я не хочу потерять тебя. И это я во многом виноват перед тобой. Я... сделал твою жизнь хуже. Но в одном он не прав, — его ладони повели вверх, и обхватили лицо Натана. — Мне от тебя нужен не только секс. Мне нужен весь ты. Живой, Натан, понимаешь?.. — Понимаю, но я не принадлежу сейчас отцу. Он не имеет права меня запирать. Я твой, весь твой. И твой ребёнок, который сейчас во мне. И он тоже живой, Грегори. Я не готов отказываться от него. Более того, я хочу тебя попросить, чтобы при родах, если будет стоять выбор между мной и ребёнком, ты должен спасти его. Мне страшно умирать, но ещё страшнее убивать того, кто нуждается в моей защите. — Ты просишь о невозможном, — Грегори вновь крепко прижал Натана к себе. — Я так люблю тебя, — он выдохнул эти слова и продолжил чуть громче: — Разве ты сможешь меня оставить? После всего, что сделал? После того, как поменял слишком многое? Т сможешь оставить нас с Жанэ? Правда, сможешь? Зная, что он не выдержит? — А что потом, Грегори? — тихо спросил Натан. — Я не смогу иметь детей? А если опять забеременею и ситуация повторится, то снова придётся убивать ребёнка? Нет, Грегори, я не могу так. Мне жаль, прости, но отказаться от ребёнка невозможно. — Нужно сходить к врачу, Натан. Это меньшее, что ты можешь сделать. И нужно рассмотреть все варианты. Я не буду тебя принуждать, но если аборт — лучший выход? Нужен совет хорошего врача, — Грегори уткнулся лбом в его лоб, шепча: — Я не хочу тебя терять. Натан, ты выворачиваешь меня наизнанку. Вы оба. Жанэ снова было плохо. А теперь ещё и ты. — Тогда сосредоточься на нём, хорошо? Он гораздо больше нуждается в поддержке, чем я. У него никого нет, кроме нас. А у меня есть ещё и родители. Заставь его сходить к врачу. Не меня. Я не пойду, — покачал головой Натан. — Не уговаривай. Потому что потом ты начнёшь меня уговаривать на аборт. — Его не нужно заставлять. Он сходит к врачу. Натан, тебе тоже нужно. Я попытаюсь тебя не уговаривать на аборт, но я хочу, чтобы тебя осмотрели ещё раз. Господи, ну что ты за упрямый омега? — Грегори устало усмехнулся и отстранился, беря его за руку и нехотя потянув на завтрак. Натан лишь вздохнул, зная, что внизу на него насядет и отец, который просто не даст ему победить в этом споре. Мартин уже сидел за столом и просматривал газету, но на приход Натана отреагировал сразу улыбкой и кивком. Натан опустился напротив него и уткнулся взглядом в тарелку, готовясь к атаке. Прежде чем сесть рядом и отпустить, Грегори успокаивающе сжал его руку. Всё же методы Мартина были ему не по душе, хотя во многом взрослый омега был прав. Когда на завтрак спустился Каин, он сразу заметил, что с ними не было Жанэ. — А где Жанэ? Вы в этот раз без него? — Каин, конечно же, помнил, что тот в свой прошлый визит вывел Мартина из себя, но не спросить отчего-то не мог. Мартин зыркнул на мужа, но промолчал, решив, что проблем и так достаточно. Скандал будет неуместен. Тем более по поводу Жанэ. — Натан, — Мартин внимательно глянул на сына. — Я отправил письмо одному человеку. Он из королевской семьи и, возможно, сможет устроить тебе приём у доктора, который занимается их семьёй. И отказа я не приму. Если понадобится, я тебя свяжу и поволоку силой. — Последнее я точно не позволю, — спокойно возразил Грегори. — А на ещё одно посещение врача мы и так договорились, верно, Натан? Тогда сегодня ты можешь не идти. Думаю, посещение королевского врача будет тебе полезней, — он как ни в чём не бывало принялся за еду, встречаясь с Мартином глазами. Тот был очень упрям, когда что-то вбивал себе в голову. Натан не давал согласие на врача, потому лишь фыркнул, но виновато. Он не хотел, чтобы сейчас из-за него все переживали. — Я бы хотел пригласить Жанэ на ужин сегодня, — сказал он чуть погодя. — Нет, — сразу же отрезал Мартин, но довольно спокойно, не выдавая раздражения ни при Каине, ни при Грегори с Натаном. — Отчего нет? Не думаю, что прошлая ситуация повторится, — поинтересовался уже Каин, считая, то не стоит отказывать в такой мелочи, которая может немного порадовать Натана. Грегори недовольно скребнул вилкой по тарелке, так как в голове всплыло то, как Мартин опять назвал Жанэ шлюхой. — Я думаю, что это наш с Каином дом и нам решать кого в нём принимать. Жанэ мы принимать в нём не будем. Не хватало нам оргии прямо на обеденном столе, — поморщился Мартин. — Папа! — тут же одёрнул его Натан, но тот не обратил на это никакого внимания. — Раз уж мы завели разговор об этом, то давайте обсудим ваш развод, на котором я настаиваю. Меня не устраивает, то ты, Грегори, превращаешь моего сына в едва ли не такого же, как сам Жанэ. — Мартин, не лучшая идея оставлять нашего ребёнка без супруга, когда он должен родить. И лично я не замечал, что поведение Натана стало более развязным. Почему ты так решил? — Каин отложил столовые приборы и перевёл взгляд на супруга. А на словах об оргии на столе в воспоминаниях что-то шевельнулось, будто на кухонном столе у него что-то точно было. И осознание этого вызвало у Каина лёгкое удивление. Грегори еле сдерживался, чтобы не вмешаться в разговор, испытываю облегчение от того, что Каин пока был на их стороне. Мартин резко встал и ушёл из кухни, но вернулся уже через несколько минут с толстой пачкой писем, половину которой бросил Грегори, а вторую отдал Каину. — Прошу, читайте. Глаза Натана распахнулись шире. Он знал, что это его письма — почерк узнал сразу. Каин не имел привычки читать чужие письма, лишь взглянув, от кого они и кому. — Это твоё, мальчик мой? — он взял первое, но так и не вытащил из конверта, положив обратно. — Что там? Расскажи своими словами, — он задумчиво провёл пальцем по листам бумаги, а Грегори к своей пачке даже не притронулся — он представлял, о чём мог писать Натан. Натан отвёл взгляд. Рассказывать о Каину о содержании писем было бы совсем унизительно. Каин никогда не относился к нему с той теплотой, с которой относился к младшим братьям, не так часто играл с ним в детстве. Но Мартин успокаивал его и говорил, что просто тогда у Каина было тяжёлое время из-за болезни. Натан не обижался, хоть и понимал, что Каин его с братьями невольно разделяет, несмотря на то, что и к Натану он относился достаточно душевно. — Ничего, — пробормотал он, пряча глаза. — Просто письма. Каин не стал проверять ответ, задумавшись ненадолго. — Ты бы хотел развода? Тебя что-то не устраивает в твоём супруге? Сейчас у тебя есть возможность сказать правду, — он пытливо взглянул на Натаниэля, следя за первой реакцией на вопросы. Грегори невольно напрягся и весь подобрался, потому что где-то в глубине души считал себя во многом виноватым. Натан взгляд не поднял и не шелохнулся. Где-то в глубине души он считал, что, возможно, развод будет лучшим вариантом, если ему грозит смерть. Грегори будет далеко и не сможет быть рядом, когда он умрёт, а, значит, ему не будет так больно. Но остаться без его присутствия... Натан не мог, не хотел. И чувствовал себя эгоистом. — Хватит, Каин, он ещё слишком молод, чтобы принимать такие решения, — Мартин постучал пальцами по столу. — Я расскажу тебе о содержании этих писем, и ты сам поймёшь, почему я настаиваю на разводе. — Давайте об их содержании расскажу я, — спокойно предложил Грегори, встречаясь с Каином взглядом. — В самом начале я обращался с вашим сыном не лучшим образом, и после этого Натан писал эти письма и в них просил, чтобы его забрали. Он писал их и Жанэ. Тот тоже собирал деньги, чтобы предложить их в обмен на Натаниэля. Но они мне больше не нужны. Натан чудесный омега, и я никогда не смогу сделать ему то, что делал раньше. Да, после возвращения в столицу, я допустил встречи Жанэ и своего супруга. Да, и я об этом не жалею. Не жалею и о том, что Жанэ появился в нашей жизни и перебрался в нашу постель. Мартин не имеет права называть его шлюхой. И я не вижу ничего плохого в том, чтобы строить счастье на троих, — вроде бы спокойно закончил Грегори, на самом деле нервно ожидая ответа альфы. — На троих, — эхом повторил Каин и потёр заломившие виски. — Натан, ты скажешь что-нибудь? Ты действительно хочешь жить втроём? Ты счастлив? Натан и так был на нервах. Он подскочил на месте и сжал пальцами крышку стола, поднимаясь. Он посмотрел на Каина, чувствуя, что сейчас его понесёт. — А ты счастлив? — тихо спросил он. — Счастлив от того, что папа тебя обманывает всю жизнь? Счастлив от того, что ты и десятой части того, что знаю я о твоей жизни, не помнишь? Мне надоело, что за меня всегда решают. Вы или Грегори, — он метнул взгляд в сторону мужа, — или даже Жанэ своим состоянием здоровья пытается влиять на меня. Мне. Надоело. Слышите? — он тяжело дышал, ухватившись за живот, потому что ребёнок, почувствовавший, что папа сердится, начал стучать изнутри. — Тише, — Грегори постарался ненавязчиво обнять разошедшегося юношу. Он поднёс ему стакан воды и поставил рядом. — Не вини Жанэ. Чаще всего он нам не говорит, когда ему плохо — я в этом уверен, — очень тихо шепнул он и уткнулся носом ему в волосы, пока Каин переваривал услышанное. — Да, я не могу до конца назвать себя счастливым — всё-таки эта пустота в воспоминаниях, словно чёрная дыра, и тянет тоской. И от этого никуда не деться. Но речь сейчас не об этом. Хочешь решить? Решай. Назови мне пять своих решений. Прямо сейчас. Чего ты хочешь? — уже мягче спросил Каин, решив оставить разговор о собственных воспоминаниях. Натан с удивлением на него посмотрел. Мартин тоже, предупреждающе положив руку на ладонь мужа. — Каин, не делай поспешных решений. Я хочу поговорить с тобой, — сказал он, предполагая, что пожелает сын. — Подожди. Я хочу услышать ответ на свой вопрос, — Каин не сводил взгляда с Натана, и Грегори погладил юношу по животу, вновь негромко шепнув: — Ну же, хороший мой. Неужели тебе нечего сказать своему отцу? — он едва усмехнулся и благодарно взглянул на Каина. Мартин был зол, на его лице это с лёгкостью читалось. А Натан неуверенно начал говорить, словно всё ещё не веря, что ему дали такую возможность. Потому что ещё ни разу в их семье он не принимал никаких решений. — Хочу, чтобы Жанэ был рядом. И чтобы папа перестал называть его шлюхой и поладил с ним. Хочу, чтобы он выздоровел. И с Грегори хочу быть. И... хочу не идти к врачу. Каин улыбнулся и уточнил: — В этом не было ничего сложного, верно? — он в задумчивости отбил пальцами по столешнице и наконец-то сказал. — За других людей ты не можешь принимать решения. И они не всегда делают то, что хочется. Жанэ... может прийти сегодня на ужин. Но если он вновь начнёт ссору, то может больше здесь не появляться, — он придержал Мартина за руку, словно чувствуя, что тот хочет уйти. — За Мартина я не могу сказать. И за Грегори, и за Жанэ тоже. Но если ты хочешь, чтобы Жанэ выздоровел, без врача не обойтись. И будет честным, если ты тоже сходишь. Беременность — особенный период для омеги, и нет ничего страшного в посещении врача. А результаты осмотра всегда могут сказать твоему мужу, если ты боишься. — Я умру, папа! — не выдержал Натан, подскакивая и теперь уже вставая на ноги окончательно. — Понимаешь, умру! Зачем слышать это ещё раз мне или кому-то ещё?! Зачем снова подвергаться стрессу, когда можно попытаться прожить эти месяцы так счастливо, как только возможно! На лбу Каина пролегла хмурая складка, и он поднялся со своего места, а после взял Натана за руку. — Пойдём, малыш, поговорим, и ты мне всё расскажешь, — голос был мягким, но внутри Каин волновался и не верил в услышанное. Натан совсем опешил, потому что до этого он с Каином никогда не говорил наедине о личных вещах. Их воспитанием в основном занимался Мартин.. Потому сейчас омега растерялся и немного беспомощно посмотрел на Каина, но пошёл за ним. Мартин поджал губы, но препятствовать не стал. Каин вывел их на свежий воздух, и они сели на скамейку в тени. — Значит, ты только с ними и будешь счастлив, верно? — он опёрся рукой о спинку скамейки. — Знаешь, малыш, если тебе оба этих человека дороги, если тебе дорог и твой ребёнок, ты не имеешь права сдаваться. А именно так ты и поступаешь, отказываясь идти к врачу. Ты просто хочешь «прожить счастливо», при этом ничего не делая и не пытаясь исправить положение. Ты тешишь своё горе и ведёшь себя очень эгоистично. Напрашиваешься на жалость и отказываешься принимать помощь. Разве этим ты сделаешь кого-то из вас счастливей? — Каин говорил негромко, а с последним вопросом взглянул на Натана. — Разве не эгоистично будет наоборот просить выслушать мой приговор того же Грегори? Или Жанэ, который вовсе болеет хуже меня? — спросил тот, он всё ещё злился и не сдерживал эмоции. — Я не хочу умирать, но я не готов слышать приговор ещё раз, подтверждение того, что неоспоримо. Грегори и папа хотят, чтобы я сделал аборт, потому что не желают, чтобы я покидал их. Разве это не эгоистично с их стороны игнорировать моё желание оставить ребёнка? — Аборт? Даже не думай, это же хуже убийства, — Каин покачал головой и подгрёб его к себе, обнимая и грея. — Хочешь, я схожу с тобой к врачу? Если Мартину удастся договориться с королевским врачом... только представь, какая это возможность что-то исправить. Облегчить роды, выполнив рекомендации того врача. Стоит попробовать, малыш, уцепиться за эту соломинку. — А если и этот врач скажет, что я умру при родах? Ты будешь готов это выслушать? — Натан взял его за руки и посмотрел прямо в глаза. — Ты хочешь принять этот груз ответственности на себя? — А если он согласится помочь и даст рекомендации? Ты будешь готов выполнять их всё каждый день? — Каин едва улыбнулся, передразнивая омегу, но затем кивнул уже серьёзней. — Да, я готов. Что бы он ни сказал: обнадёжил или наоборот дал неутешительный прогноз — я не скажу. Просто передам его указания. Натан несколько секунд медлил, не зная, стоит ли давать согласие на это. Страх всё ещё сковывал его изнутри. Но всё же он медленно кивнул: — Хорошо. Если ты это сделаешь, я не могу отказаться. Каин взъерошил его волосы и немного устало прикрыл глаза. — Почему ты сказал, что Мартин обманывает меня? — через какое-то время поинтересовался мужчина, всё ещё поглаживая Натана по голове как маленького ребёнка. — Я... Я не уверен, что должен рассказывать тебе, если папа не рассказал. Жанэ мне говорил про вашу жизнь до того, как ты потерял память, — Натан уже жалел, что позволил себе так много в словах. — Вот как... Жанэ, — Каин успокаивающе провёл по волосам Натана в последний раз и отстранился. — Не забудь пригласить его, ты же хотел, — он мягко улыбнулся и поднялся со скамейки. — Я поговорю с Мартином, чтобы он не был так резок. — Спасибо тебе, — Натан чувствовал себя немного виноватым за то, что заставил всех волноваться. Мартин же ждал мужа возле двери, нервно теребя рукав. Мало ли что Натан мог рассказать ему, Мартин всеми способами ограждал Каина от любой негативной информации. — Ты так нервничаешь. Тебе действительно есть, что скрывать? — Каин провёл ладонью по его щеке, заставляя взглянуть в свои глаза. — Я не стал расспрашивать Натана. Ему сейчас не до этого. А ты... уверен, что тебе нечего сказать? — Я рассказываю тебе достаточно, чтобы ты был в курсе и не волновался лишний раз. Тебе хватает поводов для волнения и с работой, — Мартин отвёл взгляд. Лгать Каину ему всегда было трудно. — У меня есть секреты, как и у многих других. И у тебя, уверен, они тоже есть. — Нет. Сейчас у меня их нет, — Каин склонился, легко поцеловав его и тут же отстранившись. — Когда к Натану придёт Жанэ, будь помягче, пожалуйста. Если он начнёт ссору, то покинет наш дом. Но до этого момента попробуй относиться к нему спокойней. Если Натан выбрал, и это их устраивает... пусть будет так. Мартин вцепился в руки мужа и с мольбой посмотрел на него. Несмотря на то, что многое в доме решал Мартин, последнее слово всегда оставалось за альфой. Мартин позволял это, считая, что так будет правильнее, несмотря на то, что сам всегда мог перехватить инициативу. — Он не подходит Натану. Как и Грегори. Натан не ведает, что творит. Они просто запудрили ему мозги. Почитай его письма, прошу. Ты поймёшь, почему я так переживаю. — Как давно он писал эти письма? Неужели ты не видишь то, что происходит сейчас? Его альфа ведёт себя совершенно иначе. Это значительно отличается от того, как он вёл себя с Натаном перед свадьбой. И сам мальчик не дрожит от его присутствия и не шарахается в сторону. Неужели ты не видишь? Мартин поджал губы и напрямую спросил: — Если бы кто-то из его братьев попал в такую же ситуацию, если бы их запирали в подвале на несколько дней, оставляя практически без пищи, если бы им угрожали и насиловали, ты бы смог смириться с тем, что _твои_ сыновья остаются рядом с этим человеком? — Нет. Я бы забрал их, а того человека убил. И для Натана я бы сделал то же самое, — не раздумывая, ответил Каин. — Но Натан не боится Грегори. И он рад увидеть Жанэ и быть с ними здесь, в родительском доме. Втроём, — мужчина сощурился и провёл ладонью по лбу, словно снимая запульсировавшую боль. — Я не чувствую к этой новости отторжения. Он... хочет быть с ними. И если это правда их счастье — я спокоен. Кстати, Натан согласился сходить к врачу только вместе со мной. Поэтому попробуй организовать ту встречу. Можешь попросить помощи у Грегори — я уверен, он тоже имеет связи. — Мне не нужна ничья помощь, — упрямо сказал Мартин, а после с каким-то отчаянием посмотрел на него: — Ты не изменился. Несмотря на то, что ты ничего не помнишь, ты всё равно остался таким же с такими же взглядами, — он тяжело вздохнул и опустился на скамью, которая стояла рядом с выходом. — Всё идёт совсем не так. — О чём ты, Мартин? — Каин опустился рядом с ним и взял за руку, крепко переплетая пальцы и сжимая чужую ладонь. — Неужели ты не хочешь, чтобы Натан был счастлив? Вот увидишь, сегодня за ужином он будет сидеть довольный между ними. Чем это плохо? Я не понимаю. — Это неправильно, — Мартин опустил голову ему на плечо и прикрыл глаза. Он ужасно устал тянуть все семейные проблемы на себе, когда вся семья словно сговорилась против него. — В обществе этого не поймут, про Натана будут говорить, что он спит сразу с двумя. Зачем ему слава шлюхи? — А зачем им открыто показывать это? К тому же они ведь уедут туда, к Грегори. Там он король на своих землях — какое им будет дело до слухов? Или ты боишься за себя? — неожиданно озарило Каина. — Что слухи коснутся тебя? Всей нашей семьи? Тебе... будет стыдно? За его поведение? Тебе стыдно, что у нас вырос малыш, который не соответствует твоим ожиданиям? Глупый, глупый Мартин, — шепнул он уже тише и провёл ладонью по его волосам — совсем как с Натаном. Мартин дёрнул головой, он не любил, когда Каин так делал — гладил словно любимого пса, а не мужа. — Он может бросить тень на всю семью, а его братья ещё без мужей. Они остаются в столице, в обществе. А ты знаешь, что столичное общество сжирает даже кости. Натан думает только о себе. О том, как будет удобно ему. Даже с этим походом к врачу — он отказывался, потому что ему было удобно оставаться в неведении. Не этому я учил его. — Но он будет счастлив. Это поможет не думать ему о возможном исходе. И знаешь, Мартин, от твоих угроз он отказывался идти, а от моих слов — согласился. Неплохо иногда быть эгоистом, но Натан прав — ты ведёшь себя гораздо эгоистичней. Ты... постоянно печёшься о мнении общества, будто оно дороже тебе, чем те, кто находится рядом. Ты готов манипулировать своим ребёнком и делать его несчастным в угоду общества. Наверное, мне не стоило уезжать в столицу — там, где я жил, было прекрасно и без всякого общества. — Может, тебе и не стоило жениться на мне? — фыркнул негромко Мартин, настроение которого падало всё ниже и ниже. — Или нам стоило развестись с самого начала, — он потёр виски и поморщился. Его все обвиняли в том, что он эгоист, сам же Мартин считал, что поступает так, чтобы оградить их всех от неприятностей. Каин приник губами к его уху, придерживая его за подбородок. — Я люблю тебя. Даже такого эгоистичного — люблю, — он тихо усмехнулся и поцеловал его в щёку. — Просто тебе иногда стоит замолчать и прислушаться к чужим словам. Попробуй сегодня за ужином взглянуть на Натана повнимательней. И на его выбор. Неужели это так сложно, Мартин? — Это сложно, Каин, ты даже не представляешь, как это сложно, — он упёрся лбом в его плечо и тяжело вздохнул. — Я не хочу общаться с Жанэ и видеть его в своём доме, не хочу подавать ему еду и делать вид, что рад ему. — Не нужно делать вид. Просто не провоцируй ссору, — Каин ненавязчиво, но крепко обнял своего запутавшегося супруга. — И постарайся не называть его шлюхой. Я ведь столько раз просил об этом. То есть... просил же? — он немного неуверенно уточнил и перевёл задумчивый взгляд вдаль. Мартин насторожённо посмотрел на мужа, который в последнее время всё чаще возвращался к воспоминаниям, которые он ограждал от него, не желая, чтобы Каин вспомнил. — Да... говорил, — отрывисто произнёс он. — Тогда почему ты продолжаешь? Это ведь довольно неприятно слышать не только ему, но и нам, — постарался спокойно продолжить Каин, а затем осторожно коснулся губами виска омеги. — Попробуй сегодня вести себя немного иначе. Ты удивишься результатам. — Я не спущусь к ужину, — принял решение Мартин. — И не сяду за один стол с Жанэ. Даже не проси меня, — он поднялся и посмотрел на Каина. — А ещё... после того, как ты поговоришь с ним, скорее всего, ты возненавидишь меня. Будь готов. — Никогда, — Каин поднялся вслед за им, убеждённо сверкнув глазами. — Разве ты изменял мне?.. Хотя даже в этом случае я не смог бы ненавидеть тебя. Разочаровался бы, но... — он покачал головой и неверяще заявил: — Я не смогу тебя ненавидеть. — Посмотрим, — горько усмехнулся Мартин, думая, что держался довольно долго. И рано или поздно Каин бы всё равно узнал всё, потому он просто поцеловал мужа в щёку и чуть улыбнулся ему. — Я буду в спальне. — Мартин, — Каин не дал ему отстраниться, обхватывая его лицо ладонями. — Почему кто-то должен сообщить мне то, что должен сказать ты? — он осторожно поцеловал его закрытые глаза. — Обещаю, ничего не изменится от чужих слов. — Изменится, Каин. Многое изменится, — Мартин покачал головой. — Помнишь Шеннона? — он вздохнул, решив подготовить Каина к тому, что Жанэ ему обязательно расскажет. — Да, это тот омега, чью свадьбу ты устроил. Верно? — Каин немного было непонятно, к чему ведёт супруг. — С ним что-то не так? Причём тут Жанэ? — Жанэ тебе расскажет, — Мартин погладил супруга по щеке и вздохнул, понимая, что после этого ужина всё изменится. — Прости. Помни, что я лишь хотел счастья нам обоим... себе. Тогда я действительно поступил эгоистично. Каина удивило такое поведение, и он отпустил его с тревожным сердцем. Не верилось, что может случиться что-то настолько глобальное. Он вернулся в гостиную и понял, что ему безумно хочется затянуться и выкурить трубку.