Аллели

Наверху их уже ждал автомобиль. Черный пикап без номеров слегка присыпало снегом; сидевший за рулем стригой, тот, на которого кинулась — попыталась кинуться — Пат, тогда, в Гарлеме, разблокировал двери и повернул ключ в замке зажигания. Его перечерченное шрамами будто от когтей лицо походило на посмертную маску: при естественном освещении — они пробыли в шахтах да раннего утра — это выглядело еще более устрашающе. Хотя, если абстрагироваться от землистого цвета кожи и глаз без радужки… лицо как лицо. Подумаешь. Сама Пат тоже красавицей не была, однако же с криками никто от нее не бегал. Ну, обычно. ВЫ ДОЛЖНЫ БЫЛИ ПОТОРОПИТЬСЯ. — Спешили как могли, — начала Пат, устраиваясь на переднем сиденье, — куда мы едем, кстати? В ГОРОД. ПОСМОТРИМ, НА ЧТО ВЫ ДВОЕ СПОСОБНЫ.

***

373 Брод-стрит, Татами, Пенсильвания. Ван остановил машину неподалеку от церкви; на лестнице курила женщина в черном пуховике, которая если и обратила внимание на черный внедорожник с затонированными стеклами, то не подала виду. Может, она была священницей здесь, а может, просто пришла на воскресную службу: даже когда большинство твоих соседей если и заглянут к тебе, то уж явно не одолжить соли, кто-то не грабит ближайший магазин и не отправляется, собрав пожитки, подальше, а идет в дом господа. Как и раньше, будто ничего не случилось. ТЫ ПОЙДЕШЬ СО МНОЙ, ГАС. ПАТ С ТАЦИАСОМ — В ТОТ ДОМ, ЧТО НАПРОТИВ ЦЕРКВИ. ВПЕРЕД. Оба стригоя надели что-то вроде противогазов с затемненными панорамными стеклами и синхронно покинули салон. В их движениях было что-то… что-то, что Пат иногда замечала и в своих, а Гаса одновременно и пугало до чертиков, и тянуло с невообразимой силой. Пластичность, достойная, пожалуй, легенд художественной гимнастики и нечеловеческая стремительность; а учитывая, что на каждом из них было по сковывающему движения — в теории — бронежилету с разгрузкой под арбалет, Ван с Тациасом производили неизгладимое впечатление. Две прекрасных, наводящих ужас машины для убийства. Гас встревоженно посмотрел на Пат в зеркало заднего вида. Да, он тоже был вооружен до зубов и хорохорился всю дорогу, но черт побери, только-только перестал быть ребенком. Сколько ему, подумала Пат, лет восемнадцать? Да пусть и все двадцать, в таком возрасте нужно думать о поступлении в колледж или, на худой конец, отращивать патлы и колесить по стране автостопом, а не врываться в чужие дома с мечом наперевес. Она поймала его взгляд: — Ван тебя прикроет, если что. — Это ты меня приободрить пытаешься? Ха, да все зашибись. Сейчас грохнем парочку-другую засранцев и поедем назад. Но сначала найдем, что пожрать, не помню, когда ел в последний раз. — Мне нравится ход твоих мыслей, — Пат через силу улыбнулась, — удачи тебе. — И тебе, чувиха. Гас тоже вышел из машины, и вместе с Ваном двинулся к указанному им дому. ОСТАВЬ ПИСТОЛЕТ. МИСТЕР КВИНЛАН ХОТЕЛ, ЧТОБЫ ТЫ ИСПОЛЬЗОВАЛА СВОЮ ВТОРУЮ ИПОСТАСЬ. — Вторую ипостась? Надо запомнить, неплохо звучит. Пат отстегнула кобуру и положила ее на заднее сиденье. Туда же отправилась аккуратно сложенная толстовка. ТЕБЕ БУДЕТ ЛУЧШЕ СНЯТЬ ВСЕ ПРЯМО ЗДЕСЬ. — Я в процессе. Ты, кстати, не мог бы отвернуться на минуточку? Это, знаешь ли, выглядит не очень. Остановившись взглядом на спине Тациаса, она стянула остальную одежду и уже как попала швырнула вслед за толстовкой. Стоять босой на промерзшем асфальте — то еще удовольствие, и именно это ощущение Пат решила использовать в качестве отправной точки. Это не было больно. Ни в первый раз, ни в сто первый — об этом природа, мать наша, позаботилась. Однако в момент перехода происходило что-то вроде сенсорной перегрузки, изменяющая с огромной скоростью нервная система не справлялась, как итог — кратковременная потеря сознания. Пат понимала, что в действительно угрожающих жизни условиях эта пара секунд забытья выйдут ей боком. Но способ остаться в сознании на всем протяжении перевоплощения был ей неизвестен. Может, она спросит этого мистера Квинлана, потому что раз тот захотел ее себе, то опыт общения с подобной ей братией у него должен быть. Но это потом. Пока главное — выдохнуть посильнее, зажмуриться, и, дай бог, через полминуты уже обрастешь шерсткой и можно будет отправиться по своим блохастым делам. Это в идеале. В этот раз же Пат крутило раза в три дольше обычного: сказался стресс от тотального недосыпа и недоедания. Когда все закончилось, она тряхнула остроухой головой и коротко рыкнула — готово, мол. Тациас развернулся на каблуках: в холке Пат была ему примерно по грудь, и он вытянул вперед руку, почти коснулся бурой с проседью шерсти. Пат, подозревавшая, что новые знакомые точно потянут руки, когда впервые увидят ее такой (хотя и ожидала такое скорее от мальчишки Гаса), сама завершила прикосновение, боднув затянутую в перчатку руку лбом. ТЫ НЕ ПОХОЖА НА ТОГО, ЧТО БЫЛ РАНЬШЕ. Она хотела спросить: «Это хорошо или плохо?», хотела сказать: «А какой был он?», но в силу определенных физиологических особенностей этого своего тела могла позволить себе только прижать уши и громко вздохнуть. Они миновали лужайку, на которой, присыпанные снегом, были поставлены несколько садовых скульптур — парочка ежей и кроликов. Еще не зайдя в сам дом, Пат почуяла этот запах — кошатни и крови и услышала неспешное копошение. Дверь оказалась незаперта, и Тациас, толкнув ее, отошел в сторону, пропуская Пат первой. Когти цокали по паркету, но пока что это было не проблемой: нет причин таиться в логове только-только обращенных стригоев, когда единственная твоя цель — зачистка. В гостиной было пусто, панорамное окно, выходящее на задний двор, разбито, а на разлетевшихся по полу осколках остались следы чего-то розовато-белесого. Первый зараженный обнаружился на втором этаже; он вышел из спальни, дверь в которую была сорвана с петель и, исцарапанная, лежала в проходе. Несколько секунд стригой смотрел на незваную гостью, будто в замешательстве склонив голову набок. Пат помнила, что в Гарлеме, когда они с Гасом эвакуировали друг друга из дома, стригои предпочли отступить, и надеялась — этот поступит так же. Она привыкла иметь дело с добычей, которая убегает. ЧЕГО ТЫ ЖДЕШЬ? Они пришли в движение одновременно. Но, в отличие от стригоя, успевшего только сделать несколько шагов, стрекоча на высокой ноте, Пат кинулась вперед и вцепилась тому в горло; она почувствовала, как зубы прорывают горячую кожу и несколько раз мотнула головой, ломая жертве шейные позвонки. То, что недавно было мужчиной средних лет, рухнуло на спину, раскинув руки. Самым сложным было не начать есть. Та часть Пат, что правила бал, воспринимала труп под ней… странно. С одной стороны, инстинкты кричали, что нельзя оставлять добычу, ведь совсем рядом другой, тот, кто может отобрать ее, с другой — сладковато-острый вкус в пасти не был нормальным. Пока она стояла, раздумывая, из комнаты вышел еще один. Этот не шумел и не медлил, и Пат заметила его слишком поздно. Болт из арбалета попал точно в затылок стригою, судя по одежде, бывшему матерью семейства. Тациас, до это неподвижно стоявший в стороне, решил вмешаться. У него, кончено, были четкие инструкции оставаться наблюдателем. Мистер Квинлан, отдавший этот приказ, скорее всего вообще не допускал, что могут возникнуть проблемы, учитывая, что смысл был вовсе не научить этих двоих быть охотниками на вампиров — этому они выучатся позже; пока было важно показать, что нечистые являются лишенными личности тварями, и к ним не нужно испытывать жалости. И если с жалостью заминок не возникло, то с концентрацией на задании — еще как. Тациас скучал по тем временам, когда здоровенные мохнатые твари были не его заботой.