Аллели

«Лавка древностей и ломбард Никербокера» 118-я восточная улица, Испанский Гарлем Пат стояла у входа в ломбард, не решаясь войти. За плечами у нее была спортивная сумка, содержимого которой хватило бы для того, чтобы вооружить маленькую армию. Очень маленькую. Крошечную, состоявшую из тех двоих безумцев, что прут на стригоев с мечом и гвоздометом. Квинтус не знал об этой благотворительной акции — перед закатом он ушел, не призвав Пат к себе; она спустилась в оружейную, затолкала в оставленную прошлыми хозяевами лофта сумку «Nike» два пистолета-пулемета и несколько коробок (на них черным перманентным маркером было выведено «SILVER») патронов к ним. Ей повезло, что Татикус был чертовым маньяком — в его логове дракона все было в идеальном порядке, пронумировано и подписано. Последнее он, по видимому, сделал для неких «слабоумных идиотов», о чем свидетельствовала надпись на одном из металлических ящиков:

ДЛЯ СЛАБОУМНЫХ ИДИОТОВ ВСЕ ПОДПИСАНО ТО ЧТО ТУТ ЛИЖИТ ВАМ НЕ НУЖНО ПОВЕРЬТЕ ВСЕ ЧТО ВАМ НУЖНО НЕ ЗДЕСЬ УБЬЮ

Ей очень хотелось посмотреть, что он там прячет, но время поджимало. Словно вор, она юркнула через пожарный выход наружу, в холод и темноту. Устроив небольшую пробежку, через четверть часа уже была на месте, здесь, в Испанском Гарлеме. Она стояла под старомодной вывеской, и уже готова была бросить свою гуманитарную помощь прямо на пороге, пару раз долбануть кованую решетку перед дверь и уйти прочь, но… — Что вам нужно? За ее спиной стоял старик с обнаженным мечом — отражение в стекле витрины не позволяло толком рассмотреть лицо, но было виден его старомодный плащ и шляпа и то, как тот был ссутулен; он удивительно бесшумно для своего возраста подошёл, пусть ему на руку и сыграло то, что ветер дул именно в его сторону. Пат обругала себя: нельзя больше так, нельзя, стоять просто погруженной в собственные мысли. — У меня кое-что есть, — она медленно повернулась, снимая капюшон, — думаю, вам будет интересно. — Вы читать умеете? — старик кивнул в сторону дверей, — мы закрыты. — Я пришла именно потому, что умею читать. Та записка в доме на Лексингтон-авеню. Теперь она услышала второго человека, гулко ступавшего по бульварной плитке. — Профессор, я отогнал фургон, и… — он поднял глаза на Пат, на которую все ещё был направлен меч, — кто это? — Это, мистер Гудвезер, человек, который смог разобрать ваш ужасный почерк. Пойдёмте внутрь, не нужно привлекать к моему магазину ненужное внимание.