Танцы на осколках

- Какого черта ты устроил?! У Грега хватило профессиональной выдержки, чтобы не придушить самоназначенного следователя до того, как черная, с потускневшей медью дверь закрылась за их спинами, наглухо отсекая от гудящей, как пчелиный улей улицы с толпой журналистов, всегда жадных до свежих скандальных новостей. Он мало что понял в странной, начисто лишенной смысла пикировке Холмса-младшего и разозленного его наглостью Принса, но без единого возражения вызвал сержантов, чтобы отконвоировать внезапно обвиненного в убийстве слугу. Спокойно… возможно, даже слишком, пережил вибрирующий от гнева телефонный разнос непосредственного начальства, по окончанию которого, как ни в чем ни бывало, запросил прокурорский приказ об аресте де Сантоса и пресс-конференцию. Всю дорогу он молчал, выстукивая пальцами на приборной панели популярный, но уже порядком осточертевший мотивчик из тех, что постоянно крутили в эфире все крупные радиостанции, и старался не прислушиваться, о чем перешептываются Джон и Шерлок на заднем сидении служебной машины. Вернее, Джон раздраженно шипел, а Шерлок вторил воркующими «угу» и «м-м-м». И Грег чувствовал незнакомое, некрасивое удовольствие от каждой виноватой интонации в этом бархатном, гипнотическом голосе. «Не мешай ему. МХ» …СМС, отправленное Холмсом-старшим, который терпеть не мог писать сообщения, предпочитая им живой разговор, но все же написал, видимо полагая, что Лестрейд своими несвоевременными протестами может сорвать нечто важное, о чем, разумеется, самого инспектора предупредить не соизволили. Грега порой пугала эта способность видеть-чувствовать-знать все его действия и намерения на любом расстоянии, причем еще до того, как они приходили в его собственную голову. Какое-то время он даже всерьез предполагал, что носит на себе пару-тройку «жучков»… а что, с непомерной тягой «Мистера Британия» держать все под личным контролем, с него бы сталось. И Грег, однажды приняв чуть большую дозу шотландского виски, чем обычно позволял, задал этот неприятный вопрос, полагая, что доверия в отношениях заслуживают они оба… - Ты следишь за мной? – спросил Грег, слегка вело, а пол под ногами покачивался, как корабельная палуба. Видит бог, этот редкий свободный для обоих вечер он намеревался провести совсем иначе, чем надираться и выяснять отношения. Майкрофт, отложив вечернюю газету и очки в черепаховой оправе, делавшие его удивительно уютным и безопасным, внимательно посмотрел карамельными, мерцающими от каминных сполохов глазами Грегу куда-то в самое нутро. И когда это нутро отчаянно трепыхнулось, заныло в ожидании необидной, но заслуженной каверзы, он положил ему на колено ладонь, и легонько сжал теплые тонкие пальцы. - Я не слежу, Грегори. Присматриваю, да. И мне не нужны для этого чужие глаза и электронные устройства. Я не хочу, чтобы глупая случайность… или не-случайность отняла у меня того, кто значит так много. И, пока Грег пытался справиться с перехваченным горлом и предательски дрогнувшими руками, он тронул колючую от двухдневной небритости щеку, обвел скулу и губы большим пальцем, приподнял за упрямый подбородок и разделил шотландское двадцатилетней выдержки послевкусие на двоих… …дверь хлопнула, будто выстрелила в затылок. - О, инспектор! Вас показывает Sky News! – миссис Хадсон смотрела на них со смесью потрясения и восторга. – Неужели правда, что это сделал тот милый мальчик? Какая трагедия! А я всегда говорила, что женщина в любом возрасте способна вызывать к себе интерес… определенного рода… Мисс Принс стоило быть осторожнее в сердечных делах. - Простите, миссис Хадсон, но сегодня Вам лучше не выходить из дома. – Шерлок подхватил домовладелицу под острый локоток и одним танцевальным па развернул в направлении ее квартиры. – Как думаете, инспектор, может, стоит поставить тут полицейский пост? - А что? – леди беспокойно вертела головой, отказываясь покидать поле боя, - что такое? Его же арестовали! - У убийцы был сообщник, а этот дом сейчас на всех экранах страны. Не впускайте посторонних, не подходите к окнам, - Шерлок попытался захлопнуть дверь, но носок туфли, выставленный в проем, лишил его такой возможности. - Юноша, о приличиях забыли? – тонкий острый палец почти ткнулся ему в лицо, - конечно, я благодарна за заботу, но думаю, что видела вещи и похуже, чем… - Да-да, я знаю, что Вы были совладелицей наркокартеля… - Шерлок посмотрел на часы и попытался протолкнуть туфлю внутрь. - Секретаршей! – крикнула леди по ту сторону, - это все мой бывший муж… - Вам очень повезло, что он сел на электрический стул до того, как успел прикрыть в Колумбии свою лавочку и подчистить все концы. Везение - вещь непостоянная, на Вашем месте я не слишком бы на него рассчитывал… Инспектор Лестрейд известит Вас, когда минует угроза. И, думаю, фирменный черничный пирог сможет вознаградить его за труды. Домовладелица возмущенно фыркнула, но ногу убрала, и дверь наконец-то захлопнулась. Шерлок прислонился к ней спиной и устало выдохнул. - Инспектор, у Вас полно дел. Чем скорее Джеймс узнает об аресте Рауля, тем больше шансов поймать его исполнителя. Лестрейд, до сих пор не мешавший феерическому действу, сжал кулаки. - Джон, если он сейчас же не объяснит, почему мы арестовали слугу, я лично запру вас обоих в камеру и выброшу ключ! Какого черта, Шерлок!! Ты обвинил в убийстве Принса, а в тюрьму сядет мальчишка-эмигрант? - Рауль невиновен. Но надев на него наручники, вероятнее всего, Вы спасли ему жизнь. - Я не понимаю, - взъерошил и без того торчащие во все стороны волосы Грег. - Я тоже, - Джон стянул с плеч сырую, опостылевшую куртку и повесил ее на столбик лестницы. Шерлок перевел взгляд с одного на другого, снова посмотрел на часы. - Джеймс убивает заказчика только после полного закрытия контракта. В данном случае предполагалось не только устранение сестры, но и алиби, если возникнут подозрения. Иначе, к чему было делать заказ на имя слуги? Я предложил мистеру Принсу признаться в убийстве и, выбери он любовника, контракт можно было бы считать утратившим силу… Но между свободой и любовью он выбрал свободу, и этим подписал себе смертный приговор. Подозрения мы обеспечили, подозреваемого арестовали. Остается объявить об этом по телевидению и подождать, когда убийца заявится в Хэмпстэд. Инспектор, у вас найдется несколько, желательно неглупых офицеров для скрытного наблюдения за домом? - Черт… - пробормотал Лестрейд, вытащил телефон и застучал по кнопкам. – Донован, собирай наших ребят сразу после журналистов… и никаких комментариев прессе! Он повернул рукоять входной двери. - Джон… - обернувшись, он посмотрел на доктора, - мне будет спокойней, если вы оба останетесь здесь. Не слишком верю, что твой приятель знает слово «благоразумие», но… пожалуйста… держи его сегодня подальше от засад и облав. Оставь это дело полиции. Вы и так уже влезли глубже, чем следовало. Да и Майкрофт никогда мне не простит, если следующий труп с дыркой в затылке будет кем-то из вас… Джон не нашелся, что сказать и только кивнул, стараясь не слушать, как недовольно сопит Шерлок, стаскивая с плеч пальто. … Часы на каминной полке тонко прозвонили семь раз, когда Джон с наслаждением скинул ботинки и свитер и прошлепал босыми ногами в кухню, чтобы наконец-то выпить чаю… именно такого, какой они любили – обжигающе терпкого с тонкой бергамотовой ноткой. С двумя кусочками сахара и молоком для Шерлока и черного для Джона. С печеньем. От предвкушения сладко свело челюсти. Под мерное бульканье, он успел-таки включить новостной канал, где детектив-инспектор Лестрейд с переменным успехом отбивался от укусов голодной стаи представителей пятой власти. - Джон? Полный возмущения голос застал его врасплох. Прижав к себе невскрытую пачку «Kambly» с шоколадом и ореховой крошкой, Джон обернулся и увидел, что Шерлок – полностью одетый, привычным жестом натягивающий перчатки, стоит в дверях, пристукивая от нетерпения ботинком об пол. - Нет времени на пустяки. Ты же не хочешь, чтобы наши славные полицейские спугнули наших славных убийц? - Убийц? – печенье вернулось на полку, чайник щелкнул и отключился, Джону ничего не оставалось, как отправиться на поиски своей обуви, поскольку Шерлок демонстрировал явное намерение отловить преступника лично, а отпустить его одного Джон не мог физически. – Я думал, ты просто запугивал миссис Хадсон… Нет, серьезно? Он заметался по квартире в поисках куртки, но спохватился, что оставил ее в прихожей. Заскочить в спальню, чтобы достать из ящика стола пистолет, заняло еще пару минут… - Ты же не думаешь, что один и тот же человек душил людей голыми руками, а потом вбивал им в затылок свайку армейского ножа? - Эмм… теперь уже нет. - Они быстро спустились на первый этаж, но к удивлению Джона направились вовсе не ко входной двери, а к квартире домовладелицы. – Хочешь захватить с собой и миссис Хадсон? - Нет, хочу воспользоваться ее черным ходом. Или ты планировал попасть на передовицу «Мейл»*? На передовицу Джон планировал. Но точно не «Мейл» и точно не по такому поводу. … Весна весной, но Джон основательно замерз после часового сидения в зарослях акации по границе соседнего с Принсами дома, поскольку сад покойной мисс Конни состоял исключительно из розовых кустов едва ли выше трех-четырех футов, а прятаться в голых, насквозь продуваемых колючках Шерлок считал неэффективным. И весь час они молчали… Вернее, молчал Джон, а Шерлок беззвучно шевелил губами, обсуждая всевозможные вероятности развития событий с единственным подходящим оппонентом, то есть с самим собой. Поскольку со вторым подходящим оппонентом он успел поругаться еще в такси. Джон маялся, ерзал, беспокойно всматривался в мелькавший за стеклом город, то сжимал ладони коленями, то разглаживал на этих самых коленях очередную несуществующую складку. И что хуже всего, он сам не мог понять, что именно его нервирует и тяготит. Нет, вранье. Мог. С самого первого дня, когда увидел первый трофей лондонского «охотника» и его профессиональный фирменный почерк. Джон знал одного такого охотника, что мог вот так терпеливо, смакуя каждую минуту потраченного времени, выбирать не самую удобную, но идеально-смертоносную позицию, выставлять приманку и ждать, пока намеченная цель сама выйдет на огневой рубеж, заведомо уверенная в своей безопасности, потому что «…пуля снайпера дважды в одну цель не бьет». Но вот только охотник давно вышел в отставку и оставил прежнее ремесло в далеком небезгрешном прошлом. Ведь оставил же? Иначе с чего бы ему выслеживать старого друга, вооружившись армейским ножом и недвусмысленными намерениями? И еще… Майкрофт Холмс ошибался. Джону была нужна не война. Джону было нужно ее закончить. Но все, чего ему хотелось прямо сейчас – вернуться в маленькую квартирку над закусочной «Speedy», где вкусно пахнет свежими коричными булочками, где в камине потрескивает огонь, где они разденут друг друга - не спеша и до последней нитки, и займутся любовью. Не смущаясь наготы и откровенных желаний, чтобы под утро уснуть в объятиях друг друга, захмелев от мускусно-соленых поцелуев и самой сладкой на свете усталости… - Джон… - донеслось смазанным эхом сквозь вязкий туман в голове. - М-м-м? - Он с трудом вырвался из жаркого марева, взгляд испуганно заметался по совершенно незнакомому пейзажу за окном, и Джон с тоской вспомнил куда именно и зачем они едут. Глухая тревога и странное, необъяснимое раздражение заворочались в груди, потеснив сердечную мышцу и здравый смысл. Джон переставал понимать себя самого. Он не меньше Шерлока хотел поскорее покончить с этими жестокими, безмерно затянувшимися играми и совершенно точно знал, что им обоим стоит держаться от места предполагаемого преступления как можно дальше. - Ты все еще со мной? – Шерлок смотрел на него чистым, словно ангельское дыхание взглядом, и все, что в нем увидел Джон – это азарт и нетерпение взявшей след гончей. И позволил раздражению вырваться наружу. - Может, теперь ты объяснишь, почему вместо того, чтобы позволить полиции самой ловить убийцу, ты в полном составе отправил ее развлекать прессу? Не думаю, что у Грега есть хоть один шанс прибыть на место раньше полуночи? Снова хочешь доказать брату, что ты лучший в этом деле? - Он мне не брат. И да – я лучший. И к тому же… ты не меньше меня хочешь, чтобы полиция держалась подальше от нашего убийцы. - С чего ты взял? – Джон нервно посмотрел в затылок таксисту и мысленно поблагодарил перегородку из толстого стекла, отделявшую салон и, как он горячо надеялся, заглушавшую большую часть неудобных тем. - Не оскорбляй меня, – высокий чистый лоб рассекла сердитая морщинка, и Шерлок холодно сжал губы в тонкую нить, но напряжение в его голосе мгновенно ослабло, стоило Джону растерянно сморгнуть, - пожалуйста. Во-первых, не заметить, что ты прочесал все сайты «солдат удачи», до которых сумел добраться, мог только полный идиот… причем, слепой на оба глаза. Я не смеюсь, проделанная тобой работа действительно впечатляет. Второе. Твой маршрут от клиники до дома за последнее время менялся в зависимости от расположения баров, где люди с военным прошлым и проблемным настоящим ищут специфическую работу… Курьера, телохранителя, киллера. Третье. Твоя реакция на специфические посмертные ранения показала, что ты видел нечто подобное раньше и вполне вероятно узнал руку их наносившего. А значит, вы были знакомы. Причем так близко, что причастность этого человека к играм Мориарти заставила тебя метаться по всему Лондону, не задумываясь об усталости и опасности встречи. Не принимаем во внимание гражданские связи. Из оставшихся в живых армейских сослуживцев ты был близок только с тремя. С Виком Паттерсоном и Нейлом О’Лири тебя связывала исключительно дружба, когда они прикрывали твою спину на поле боя. Но год назад Паттерсон подорвался на мине и лишился ноги, а потому вряд ли годится в подручные Джима, а О’Лири пригласил тебя на свою свадьбу в Глазго, когда закончится его контракт в Багдаде. Третий… - Хватит, – глухим, опасным тоном отрезал Джон и прочистил горло. – Мое прошлое тебя не касается. - Касается, - глаза перестали быть ангельскими, мгновенно потемнев и застыв обсидиановым стеклом. – Меня касается все, что представляет для тебя угрозу. Гнев вскипел где-то у Джона в паху, рванулся обжигающе ледяной стремниной через пищевод, через натянутую до предела диафрагму, заполняя легочные альвеолы битым стеклом и ломая кадык. - Мой бывший любовник… - Джон почти кричал и ему уже было откровенно плевать, что подумает про него таксист, - никогда не станет для меня угрозой. Ты решил, что это был он только потому, что я… что мы… что… черт! - Он киллер, Джон! Ты не знал, что он был им уже во время вашей афганской… - едва сдерживаемое бешенство клокотало у Шерлока на языке, заставляя выплюнуть слово, как хинную горечь, - интрижки? - Я тоже убивал! Если ты забыл… И это не было интрижкой! - Ну, разумеется, трахались вы исключительно по любви! …слава богу, пространства кэба для полноценного замаха не хватило, иначе Шерлок мог лишиться изрядного количества зубов. А так… короткий апперкот – и он тихо всхлипнув, согнулся пополам, как сломанная кукла, прижимая руки к животу и хватая воздух раскрытым ртом. - Он… - просипел Шерлок, ткнувшись лбом в колени, - он работал на Мориарти… уже тогда… Джим его послал, чтобы… ох, и ну и рука у тебя, Джон Уотсон… - Шерлок, богом клянусь… прекрати. Ярость, испуганно поджав хвост, нырнула в свой темный чулан, оставляя поле боя в исключительное распоряжение сожалению и стыду, едва Джон увидел, как мучительно его невыносимый детектив пытается выпрямиться, как его губа, закушенная в попытке заглушить стон, наливается пунцовым. И так невыносимо захотелось приобнять, заставить эту беспокойную голову упасть на свое плечо, пригладить ладонью упрямые кудряшки, хоть на минуту, но успокоить бесновавшиеся под ними мысли и чувства… что он осторожно подвинулся ближе и будто нечаянно прижался бедром. - Очень больно? Вопреки всеобщему заблуждению, извиняться Джон не любил так же сильно, как и его асоциальный сосед-друг-люб… - Не настолько, как если бы следующим трупом стал твой, - пробурчал Шерлок, сердито отпрянув от его немудреной ласки. Джон вспыхнул, задохнулся и отсел к противоположной двери. Весь оставшийся путь до Хэмпстеда они ехали в гробовом молчании. … К тому времени, как стемнело, уши и кончик носа у Джона замерзли до стеклянной бесчувственности, а пальцы ног в ботинках уже отказывались шевелиться, чтобы хоть немного разогнать кровь. Идея дождаться визита убийц, затаившись под прикрытием пары раскидистых кустов, ниспадающих гибкими, переплетенными ветвями почти до земли, уже не казалась такой уж хорошей, и Джон, начавший слегка приплясывать от холода, все чаще задавался одним и тем же вопросом. - А что, если ты ошибся, и они не придут? Прикусить язык стучащими зубами он не успел, и неприятный вопрос вырвался-таки на свободу вместе с облачком от его дыхания. И почувствовал невероятное облегчение, когда пара рук, ломая колючую скорлупу обиды и никому не нужного молчания, протиснулась и обняла поперек груди. - Тогда инспектор Лестрейд найдет тут пару красиво окоченевших трупов в компрометирующей позе. Против компрометирующей позы Джон ничего не имел. Он даже попытался представить мраморно-печальное, как у Хайгейтского надгробия**, лицо Шерлока, который и в камне останется нестерпимо-красивым и немножко дерзким, а потом свое - по-идиотски счастливое от последней… ха-ха, Шерлок… мысли, что «…и умерли они в один день», даже если «долго и счастливо» как-то не задалось… и его крупно передернуло. Наверное, Шерлок понял это по-своему и решительно пропихнул свои бесконечные длани Джону в подмышки и обнял поперек груди, бережно прижимая к себе, как ребенок любимого плюшевого Тедди. Почувствовав на своем затылке дыхание, Джон накрыл пристроившиеся на нем ладони своими, и едва их не отдернул – пальцы у Шерлока были совершенно ледяные и неживые, как алебастр. - Черт, - он сдавленно выругался, вывернулся из объятий, потянул холодные пальцы к свои губам. И губы обожгло, словно он попробовал на вкус тлеющие угли. – Где твои перчатки? - Оставил в такси. …Глок в заклад, он сделал это намеренно. - Забыл? – Джон все же сделал одну попытку, стараясь впотьмах разглядеть в склонившемся лице хоть каплю раскаяния. …заведомо провальная задача. - Оставил. - Зачем? …игры-игры-игры… зачем спрашивать, если уже знаешь ответ? И Шерлок колебался всего секунду, выбирал между желанием доиграть до конца и нежеланием врать. Нет, врать он умел – легко и вдохновенно… он не хотел врать Джону. - Хотел сломать лед. Ты обиделся, и не стал бы слушать… Обморочное, жаркое облегчение прокатилось от затылка до копчика, мягко подбивая под колени, и Джон прихватил губами тонкие, бесчувственные ледышки, ткнулся лбом в колючий, шерстяной лацкан, угодив прямо в затканную алым петлицу. - Ты идиот. Нет ни единой причины ревновать, ты это знаешь лучше остальных… Шерлок осторожно вытянул едва согретые руки из крепких капитанских пальцев и сцепил их снова, но уже у Джона за спиной. - Ты отказываешься замечать очевидное, Джон. – Видимо, Шерлок надеялся, что мягкое поглаживание и бархатный тембр заставят Джона уступить. - Не начинай это снова. – Уступать Джон не собирался, но поглаживания ему нравились. – И к тому же, нас могут увидеть… Мы без спросу влезли на чужую территорию и я не удивлюсь, если кто-нибудь вызовет полицию. - Не могут, хозяева позавчера улетели в Малибу. Рейс 867 из Хитроу. Маловероятно, что их отпуск ограничится парой дней – они даже свою собаку взяли с собой. - Не хочу знать откуда тебе это известно, - возмущенно зашипел Джон, уперевшись в грудь детектива и пытаясь отодвинуться, - но если ты взломал базу аэропорта… Довозмущаться он не успел, потому что рука на затылке неожиданно вдавила его лицом в жесткий твид. - Тшш. Накажешь меня за это позже. У нас гости. И Джона моментально отлучили от гостеприимной груди… … За то время, как они перемахнули невысокую, едва ли до пояса, живую, аккуратно выровненную изгородь, Джон поблагодарил дороговизну земли в этой части города, из-за чего дома стояли близко друг к другу, как книги в библиотеке. Из окна на первом этаже все так же лился мягкий, почти интимный свет, а музыка – торжественно-классическая, приглушенная оконными переплетами, все так же рассыпала струнные аккорды, когда Шерлок, взлетев по ступенькам, принялся орудовать в замочной скважине тонкой металлической шутковиной, которую Джон, знакомый с предметом лишь по кинофильмам, классифицировал, как отмычку. И тут же взял на заметку, чтобы при случае выяснить происхождение этого полезного навыка. Время вдруг растянулось, как эластичный медицинский жгут… то ли замок оказался с секретом, то ли умение взломщика все же оставляло желать лучшего, но Джон уже был готов отодвинуть своего незадачливого «подельника» и просто выбить узкое, мозаичное стекло входной двери локтем, лишь бы поскорей убраться со всеобщего обозрения. Но в замке наконец-то щелкнуло, рукоять подалась, и они дружно ввалились внутрь просторной прихожей. На этот раз не было вежливого и расторопного дворецкого, но найти гостиную не составило труда, поскольку именно оттуда тянулась световая дорожка и доносилась негромкая возня. А потом стало ясно, что они пусть немного, но все же опоздали… В просторной, изящной и изысканной гостиной словно разорвался кумулятивный заряд. Низкий чайный столик превратился в груду печной растопки, тонкий костяной фарфор мелким крошевом устилал пол, словно опавший яблоневый цвет, пара посудных витрин лишилась стекол, как и высокие дубовые стойки при входе – больших старинных китайских ваз. Уцелевшая мебель оказалась сдвинута к стенам, будто прямо по центру только что бесновался разъяренный слон… И посреди всего этого безобразия, слабо елозя по паркету пятками домашних туфель, мучительно выгибаясь и опадая обратно на лопатки дергалось тело мистера Кеннета Принса, остервенело царапая непослушными пальцами лилово-черное горло, на котором отпечатались следы очень крупных пальцев. Закатившиеся глаза слепо пялились в лепнину на потолке, а разинутый рот безуспешно силился втянуть хоть каплю воздуха… по губам уже щедро разлилась синева, а некогда жизнерадостный румянец сменила мертвенно-пепельная бледность. Мистер Принс еще был жив, но едва ли надолго - гортань оказалась раздавленной, как перезрелая слива, а мелкие частые судороги говорили о приближающейся агонии. - Где они?! Шерлок упал на умирающего, как большая хищная птица, почти накрыв его полами распахнутого пальто, вцепился в плечи и встряхнул, будто пытаясь поднять со дна угасающего сознания оставшиеся крупицы жизни. - Где они?!! – заорал он в стекленеющие, полные ужаса глаза. – Они не закончили, а значит, не могли уйти просто так! Джон рванул его за плечо, оттаскивая, отбрасывая назад, в один миг переходя в режим полевого хирурга, будто внутри кто-то щелкнул тумблером. - Вызови скорую! И полицию, - его чуткие пальцы едва касаясь прошли область повреждений на шее, проверили угасающий на сонной артерии пульс, оттянули веко, чтобы убедиться в нечувствительности зрачков, – черт, он в терминальном состоянии… Нужна пластиковая трубка и бутылка… я могу попытаться сделать интубирование и непрямой массаж… Шерлок? Но беспокойный компаньон не слушал, он метался по комнате, заглядывая за раздвинутые портьеры, в ниши и смежные помещения, словно судьба пострадавшего интересовала его меньше, чем гипотетический преступник. - Голем! Я знаю, что это твоя работа! – закричал он в сумрак за окном, в ярости смахнув с каминной полки тяжелый канделябр, - Я уже видел, как ты это делаешь, я забирал память людей, которых ты убивал! Я не дам повторить это снова. Выходи, и покончим с этим прямо сейчас! Оскар Дзундза, больной ублюдок, я знаю, что ты все еще здесь! Джон, пытавшийся одновременно нащупать в кармане телефон и оторвать скрюченные пальцы умирающего от горла, вдруг наткнулся на прояснившийся на миг взгляд – но глаза смотрели не на него, а поверх плеча и вверх. Кенни захрипел, на губах запузырилась пена, он забился, будто пытаясь на что-то указать… Джон потрясенно обернулся и два долгих удара сердца смотрел, как из сумрака неосвещенного коридора отделилась странная, изломанная, неправдоподобно громадная тень. Будто сгущающийся морок, она выросла у Шерлока за спиной, надвинулась, нависла и почти сомкнулась вокруг, обняв громадными ручищами беззащитную, хрупкую шею… Человек был не просто высоким. Джон вообще не верил, что где-то в мире есть настолько громадные человеческие существа. Непропорционально-вытянутая, гротескная фигура, будто чудовищная деревянная марионетка, лишенная поддерживающих нитей, она горбилась, кренилась, ходила ходуном, а лишенное растительности лицо больше походило вылепленного из воска персонажа древних скандинавских легенд. Руки, каждая из которых были значительно больше джоновой головы, сомкнулись у Шерлока на горле, вздернув его вверх и заставив болтать в пустоте ногами, судорожно цепляясь за торчащие из коротковатых рукавов запястья… Джон не успел заметить, когда в его руке оказался пистолет… прочем, стрелять, рискуя задеть Холмса, он все равно бы не стал… и, стоило сцепившейся паре оказаться к нему спиной, Джон в один миг повис у гиганта на плечах, со всего маху вколачивая рукоять оружия ему в затылок. Но то ли кости черепа чудовищного противника оказались такими же выдающимися, что и рост, то ли этот человек был просто нечувствителен к боли, но Джон, холодея, слушал, как обреченно хрипит Шерлок, как страшно скрипят у него сдавленные позвонки… - Отпусти его, - четко и внятно произнес он в ухо, крепко обхватив тело Голема ногами и приставив пистолет к его виску. – Иначе, я выстрелю. Немедленно. Жутковатое лицо чуть повернулось в его сторону, осклабилось, обнажив неровные, желтые зубы. И рассмеялось. Равнодушно, бессмысленно, мертво… Палец Джона Уотсона, обретя собственную волю, мягко надавил на спусковой крючок. - Джон, нет! – Шерлок дернул подбородком, набирая полную грудь воздуха, и пнул Дзундзу пяткой в коленную чашечку так, что послышался отвратительный хруст, и нога великана подломилась. В тот же миг оглушительно грохнул выстрел и вся троица, как подкошенная, рухнула на пол. Где-то вдалеке, будто накатывающий прибой заголосила полицейская сирена, сбиваясь на протяжный, истеричный вой. Джон тяжело сполз с распростертого тела, под которым придушенно возился едва живой Шерлок, посмотрел вокруг в поисках отлетевшего прочь оружия, и застыл в неудобной позе, присев на одно колено, как контуженная ящерица. К глубине коридора, щелкнув старой, видавшей виды Zippo… тигр, оскаливший зубы… на обратной стороне глубокая вмятина от осколка ручной гранаты… Джон узнал бы ее из тысячи… и, неторопливо прикурив от голубого язычка, Себастьян Моран выпустил дым в потолок, насмешливо глядя на Джона светлыми, как выгоревшее ближневосточное небо, глазами.