Новые события.

Рен проснулся из-за странных звуков на кухне. На электронных часах, которые стояли на прикроватной тумбочке, светилось 05:27. «Боже, Кёко, как ты умудряешься лечь спать далеко за полночь и встать так рано. Мне и то порой хочется выкроить еще пол часа на сон. Моё рыжее чудо. Ну пойдем посмотрим что ты там делаешь.» От кухни тянулись запахи свежесваренного кофе и рисового омлета. Девушка стояла возле газовой плиты и колдовала над сковородкой, иногда заглядывая в папку, которая лежала открытой на кухонном столе, и, поднимая глаза к потолку, бормотала себе что-то под нос. — Кхм… Доброе утро, Могами-сан. — Ой, Цуруга-сан. Доброе. Я вас разбудила? — Нет. Не волнуйтесь на этот счет. А что это вы читаете? — Это сценарий фильма. Я обдумала ваши слова и решила согласиться… Две недели, по мнению рыжеволосой актрисы пролетели незаметно. Актерский состав был подобран и утвержден режиссером и сценаристом. Могами Кёко играла роль главной героини. Цуруга Рен — управляющий Кувадориан. Фува Шо — младший брат управляющего. Нанокури Мимори — невеста младшего брата управляющего. Милая старушка Ямада Сора — няня главной героини. Сценарист был уверен, что именно эти актеры смогут хорошо показать характер его героев. Кёко познакомилась с Ямадой Сора только на чтение сценария. Она оказалось доброй и заботливой старушкой. Юная актриса еще отметила, что характер Ямада-сан очень похож на характер хозяйки Дарумаи. Первому сотруднику отдела «Люби меня» пришлось изрядно поработать эти две недели, что бы освободить время для выездных съемок, которые состоятся в съемном особняке, называемый по сценарию Кувадориан. Первый день съемок проходил в обшарпонной квартире где-то на окраине Токио. Именно здесь главная героиня забирает вещи покойного отца и отправляется в Кувадориан. Кёко очень переживала, что ей не получится показать нужные эмоции и она подведет своего сэмпая. — Могами-сан и Тамаки-сан, встаньте на свои места! — Скомандовал режиссер через мегафон. - Так, освещение идеальное. Приготовились! Камера! Мотор! — И вы говорите, здесь все, что после него осталось? — Кёко обвела взглядом крохотную комнатушку, потертую мебель, ржавую раковину в углу. За окном с тусклыми грязными стеклами виднелись обветшалые соседние дома, каких много на окраинах Токио. — Да, как видите, все. — «Тамаки-сан хорошо играет. - подумала Кёко. - С первого слова я поверила ей. Она действительно как хозяйка дома, которая хочет поскорее сдать комнату новым жильцам.» - О, чуть не забыла — внизу в подвале есть еще чемодан и рулон с его картинами. Имейте в виду, он мне задолжал. — Не беспокойтесь, сейчас расплачусь. — Хороший человек был Моринодзука-сан, — засуетилась женщина, обрадовавшись деньгам. — А вы не хотите, чтобы я оставила комнату за вами?.. — Нет. — Вы ему кто, родственница? — Это мой отец, — тихо сказала Кёко и по щеке потекла одинокая слезинка… — Стоп! Могами-сан, по сценарию вам должно быть непереносимо фальшивое сочувствие хозяйки и вы должны испытывать отвращение к отцу. А вы нам что показываете? Снимаем сцену заново. Однако и последующие 13 дублей юная актриса завалила. Кёко не только не могла сдержать слёзы, но и забывала свои слова, и спотыкалась на ровном месте. Режиссер был явно сыт этим по горло и на эмоциях, жестикулируя руками, в дальнем углу разговаривал со сценаристом. Тот в ответ более спокойно пытался ему что-то объяснить. Через 5 минут сценарист подошел к актрисе и сказал: — Режиссер недоволен вашей игрой и хочет снять вас с роли. Я пытался его уговорить, потому что вижу Моринодзуку Харуки именной такой, какой вы являетесь. Режиссер согласился дать вам еще один шанс, а сейчас у вас есть 15 минут перерыва. Отдохните и подумайте над образом. Кёко низко поклонилась ему, тихо произнеся «Извините за беспокойство», и отправилась в гримерную. Чуть хлопнув дверью, японка не знала куда деть руки. И как на зло из-за ранних сборов она не взяла с собой одну из мини-кукол в виде Цуруга-сана, а ей так хотелось сейчас с ним поговорить. Кёко села на диван, глядя на стену, и вздрогнула, когда телефон, лежащий на столике, стал вибрировать и «ползти» к краю. Актриса вовремя подхватила телефон и глянула на экран. «Цуруга-сан… Чувствует же он, когда нужна помощь…» — Здравствуйте, Цуруга-сан. — Здравствуй, Могами-сан. Меня Яширо все же заставил пообедать и я решил позвонить тебе. — Или все так же находите отмазку лишь бы не обедать? — Хм… Неужели я настолько предсказуем? Ладно. Не будем обо мне. Как у тебя со съемками, Могами-сан? — Меня хотят снять с роли. Я испортила 13 дублей. Но сценарист считает, что я идеально подхожу на эту роль. — Да, что-то такое я слышал. В чем именно заключается твоя проблема? И Кёко все рассказала своему сэмпаю, пытаясь сдержать слёзы, но они все же вырвались из плена и актриса зарыдала. -Могами-сан… Кёко! Ты меня слышишь?! Успокойся! Ты не должна жалеть главную героиню… — Но… как же… ведь… — Девушка хотела что-то возразить, но из-за слез у нее это не особо получалось. — Могами-сан, успокойся, пожалуста. Ты хотела бы, чтобы тебя жалели из-за того, что тебя бросила мать?! — Нет… — Вот и я думаю, что нет. Так что и твоя героиня была бы наврядли рада проявлению жалости. Это во-первых. А во-вторых. Представь себя на ее месте. Родитель, который бросил ее маленькой в приюте, умер. Она смутно помнит его, привыкла жить одна и добиваться всего сама. По сценарию она ведь писатель? Так что, Могами-сан, побольше уверенности, капельку отвращения и вперед. Я доверяю тебе, Могами-сан. — Спасибо вам, сэмпай… — смущенно проговорила актриса. — Ну я пойду, а то перерыв подходит к концу. Спасибо вам. До свидания. — До свидания, Мо… —, но не успел брюнет договорить, как на том конце уже положили трубку. — Да-а… Кёко, есть Кёко. И именно такой я ее и люблю…