Мотылек

Ну, подумаешь, бабочка - герой ужасов. Подумаешь, череп изображен. Я вон, их каждый день на себе ношу и ничего. Меня же так не боятся? Наверное. И пищит, подумаешь. Единственная, кто пищит из всех бабочек. Ну, это же мило… Я то ли рассуждал, то ли убеждал себя, лежа на кровати. Устав думать, я перевернулся лицом к стене, закрывая глаза. Тяжесть разлилась по всему телу. Ноги неприятно гудели, как и голова. Я провалился в сон. Снилось, как я еду по дороге. Видимо, перекатался. Руль едва-едва слушался, но я разгонялся все сильней. Спидометр приближался к краю, обочина уже казалась сплошной цветной стеной, но мне было все равно. Как одержимый я вдавливал педаль газа в пол, пока не увидел человека. Он стоял на дороге, глядя прямо мне в лицо. Молодой парень… с крыльями бабочки. Я понимаю, что сейчас его собью и торможу, выворачивая руль. Пролетаю в нескольких сантиметрах, не зацепив, видя, как разлетаются длинные волосы. Пытаюсь выровнять путь, но не справляюсь с управлением. Машина врезается в ограждение, меня бросает вперед, и я разбиваю голову об лобовое стекло. Кровь заливает глаза. Не могу пошевелиться и теряю сознание от боли. Проснулся, уставившись на потолок. Голова раскалывается. Невольно хватаюсь за неё, но никаких повреждений нет. Может быть, стукнулся головой об стену? Сплю я обычно спокойно, но всякое бывает. Дурацкая ночь… Недовольно поджав губы, обнимаю подушку и засыпаю вновь. Гремит гром? Да нет, просто грохот. Дадут мне сегодня поспать? Стоп, какой грохот? Откуда? Резко сажусь, открывая глаза. Вглядываюсь в темноту. Резко вдохнул, увидев кого-то сидящего на столе. Меня тут же охватила паника, я замер, боясь пошевелиться. «Нечто» спихнуло со стола колонки, запищав. Писк я узнал… но… в голове никак не укладывалось. Что это? Я двинулся осторожно к выключателю, щелкнув им. Ослепленный, закрыл глаза, услышав дикий грохот и визг. Нерешительно приоткрыв глаза, я понял, что у меня отвисла челюсть. Парень, тот самый, только абсолютно обнаженный, сидел на столе. Первое, что мне бросилось в глаза, так это крылья, с синим отблеском и оранжевым рисунком. Потом уже, я разглядел грязные разводы на щеках. Тот плакал. Длинные, по пояс черные волосы, закрывали пол-лица, однако я смог разглядеть большие, азиатского типа глаза. Кожа была бледной, но не прозрачной, теплого оттенка. Он был немного ниже меня и худее. Я настолько удивился, что даже перестал чувствовать страх. Только рассердился, увидев повисший на проводах монитор и вовсе валяющиеся колонки. - Ты что, совсем псих??? – невольно вырвалось из моего бушующего сознания. Все-таки аппаратура – есть аппаратура. Это жестоко, гробить мою отраду. Парень испуганно уставился на меня и, закричав, развернулся, принявшись биться в окно. Пока я заторможено размышлял, что разобьется быстрее – голова или собственно само окно, тот свалился со стола и замер. - Э, мелкий ты в порядке там вообще? – подходить было страшно. Это же мутант! Хотя на лицо ничего так… В ответ раздался лишь скулеж. Сердце тут же заполнила жалость. Переборов себя, я подошел и потрепал его за плечо. Тот вздрогнул, но не пошевелился. - Ох, да за что же мне такое счастье? – обреченно спросил я, но тот словно и не понимал. Схватив парня за плечи, я без особого усилия посадил его и потряс, стараясь не касаться крыльев. Тот смотрел на меня, как, извиняюсь, баран. - Ты вообще аллё? Понимать меня есть? – вытащил его на середину комнаты, чтобы парень не цеплялся крыльями ни за что, поводил пальцами перед носом. Тот приоткрыл рот, и я вновь опешил. Не первый раз за ночь. Зубов не было. То есть они были, но словно только-только прорезались. Парень вновь всхлипнул, схватил меня за руку и, не успев я и моргнуть, сунул её в рот, принявшись сдавливать деснами. Я охнул, дернувшись, и обреченно вздохнул. Похоже, я свихнулся. И мир вокруг меня свихнулся. - Как тебя зовут? – мне ничего не оставалось, как жалобно посмотреть, надеясь на ответ. Но, ты, убрав руку, лишь восторженно залепетал. Как ребенок… Тут рубильник в моей бедовой голове щелкнул. Точно! Он ведет себя, как ребенок, не говорит, режутся зубы, и, похоже, самостоятельно не ходит. А ведь выглядит на восемнадцать лет, то есть мой ровесник. Я едва не схватился за голову. Это финиш. Бедная моя психика. Я крепко взял его за руки, потягивая вперед, поднимая, и медленно повел к дивану. Попытался посадить, но вовремя понял, что он сядет на крылья. В итоге кое-как умудрившись положить на живот, достал нижнее бельё и шорты, натянув их парня, скорее для себя, чтобы не смущаться. Мелкий, как я его про себя прозвал, что-то бессмысленно някал, агулкал, и даже смеялся, барабаня кулаками о подушку. - Спи! – я строго посмотрел на него, мельком замечая рисунок на спине – череп. Тут же смотрю на стол и вокруг стола. Кто бы сомневался? Бабочки нет… Мелкий серьезно посмотрел на меня, неожиданно довольно осмысленно, положил голову на подушку, не отводя взгляда. Я лишь тогда заметил, что глаза разного цвета – один фиалковый, другой ярко-оранжевый. Парень улыбнулся, показывая милые ямочки, и закрыл глаза. Я погладил его по голове, чувствуя от переживаний и усталости практически тошноту. Лег рядом на пол, чтобы если тот куда-то пойдет, заметить или услышать. Сознание уже давно отказалось трезво воспринимать происходящее, так как мне даже уже не удивлялось ничему. А ведь ещё на репетицию надо сегодня. Едва не взвыв, я удобнее устроился, накрываясь простыней, ведь больше и нечем, и мгновенно провалился в сон. На этот раз пробуждение было приятным, мне было тепло, уютно, я прижимался к кому-то мягкому, и мерно дышащему. Ээээ… Блин… Открыл глаза, уже догадываясь, кто под боком. Мелкий уткнулся в грудь, обвив руками талию, и накрыл обоих крыльями, из-за чего во мне уже поднималась аллергия. Но ладно уж, это можно пережить. Только что мне делать с этим чудом? Репетиция будет вечером, это, безусловно, плюс, но страшно оставлять его одного. И вообще, мне даже представить страшно, что будет, если он выйдет на улицу с крыльями. Я прижал мелкого к себе. Все будет хорошо.