Мотылек

- Ты собираешься на репетиции ходить или нет? - распекал меня по телефону лидер, чем отчего-то раздражал. - Знаешь... наверное, нет. Я вообще то... ухожу из группы, - внезапная мысль вдруг переросла в уверенность, что решение правильное. - Юджи? - он почти вскрикнул, но я устав от разговора, отключился, ставя телефон на бесшумный режим. Уставился в окно. Вообще-то, раньше не замечал за собой привычки сидеть на подоконнике. Но, теперь понял, что многое терял. Круто. Устало улыбнулся, глядя в темноту. - Случилось чего? - я не услышал, как подошел Буру, поэтому здорово испугался. - Да нет... устал... - потер переносицу, совершенно не понимая, зачем говорю это. - Я наверное доставляю много хлопот... - мелкий опустил голову грустно, прикусывая губу. - Не придумывай... - я закатил глаза и тут же удивленно выдохнул. Буру крепко обнял меня за плечи, обездвиживая, одарив широкой улыбкой. - Спасибо тебе за все! Как-то совсем по-братски я прижал его к себе, стискивая, будто пытаясь отдать частичку себя. Эйфория, что пришла ко мне вместе с романтикой, изрядно смущала, но я ничего не мог поделать с такими-вот нападками странных настроений. Хотелось нежности, позволить себе какую-то слабость, высказаться, но я молча стоял, чувствуя идущий жар от его ладоней. В груди заныло, и это можно было бы назвать скорее приятным ощущением, хотя раньше ничего хорошего подобное не предвещало. Буру шевельнулся, поднимая взгляд на меня, приблизился почти вплотную к лицу, выдыхая на губы. Щекочущее ощущение, сравнимое с касанием тёплых бархатных лепестков и заставившее сглотнуть слюну. Мы ведь не целовались раньше? Мысли то медленно потухали, то вспыхивали, как угли в голове, а я тем временем уже жадно касался мягких, без шероховатостей губ, припадая к ним, не чувствуя возможности упиться. Я понимал, что сейчас позволяю погрузиться в человека больше, чем того требует рассудок и здравый смысл в общем. Он не принадлежит мне. Я думал об этом, но лишь сильнее хотелось привязать к себе, полностью обладать малышом. Не сдержав порыв собственничества, я прижал его к стене, приподняв край футболки, подушечками пальцев полируя кожу парня, немного поражаясь абсолютному отсутствию изъянов, продолжая терзать губы поцелуями. - Юи-а... - Буру отклонил голову, хватая воздух, а я запоздало раскаялся, наверное не нужно было быть таким настойчивым. Но я ошибался, так как малыш, вновь, сам, пусть не слишком уверенно приник к губам, сцепив руки на шее. Его податливое тело мгновенно отзывалось на ласки и прикосновения, по коже бегали мурашки, когда я касался напряженного живота или обводил контуры проступающих ребер. Подняв Буру на руки, перенес его на диван, стягивая футболку, и упиваясь телом. Воспоминания от первой ночи и душа ударили в голову, мне хотелось ласкать его до полу-обморока. Такого влечения к кому-либо я ещё не испытывал, что немного пугало меня. Но не до такой степени, чтобы остановиться. Длинными ногтями проводя по бедрам, я наблюдал за тем, как тот прикрыл глаза, подрагивая, скорее неосознанно раздвигая ноги. У меня не хватало эмоций, а сердце ненормально заколотилось, я склонился, вылизывая кожу на шее, а затем на груди, не в силах сдерживать порывы. Похоже, меня захлестывала любовь. Я тонул в ней, боясь представить, что будет дальше. Почему-то мне кажется, что ни к чему хорошему она не приведет. Буру подо мной выгнулся, издавая звуки похожие на крик бабочки, что я услышал когда-то, только нежнее, не так пронзительно. Но не успели мои пальцы зацепить резинку нижнего белья, как в дверь громко постучали. Мы одновременно отпрянули друг от друга, с замешательством, не сдерживая идиотских улыбок. Под страшные крики: "Юджи, идиот, открывай, я знаю, что ты дома", я напоследок нежно поцеловал малыша, и помчался к двери, недоумевая, что же такое апокалипсическое случилось, что ко мне явился сам Митсуру.