Мотылек

Наверное, скоро уже рассвет. Нет, небо ещё не начало бледнеть по краям, чтобы потом окраситься в разные теплые оттенки, но стало будто-бы светлее, скорее на чувственном, чем зрительном уровне. Листья тихо шуршали от каплей включившейся системы орошения. Дыхание Такеру ощутимо холодило влажную, исцарапанную в лохмотья кожу, касаясь ранок солеными пальчиками. Всё слишком детально. Отчетливо. Дрожание переливающихся крыльев, отчего-то потемневших, шум искусственного дождя, пульсация в губе, сладкие судороги внизу живота. Нетипичный сон. - Не хочу просыпаться, - я не заметил, как сказал это вслух. - Дурак... - тихий, едва различимый шепот в ответ, буквально на одном выдохе. Бросаю короткий взгляд. Кожа, с розовеющими следами чересчур страстных поцелуев, контрастно бледная, в сравнении с моей. Волосы спешно собраны в косу, а выбившиеся пряди прилипли к шее и спине. Вновь едва ощутимые движения, он прячет лицо, сбивчиво дыша. Я почти ощущаю, как вибрируют заглушенные стоны где-то у него внутри. Опускаю руки на бедра, продолжая прижимать к себе, закрываю глаза, отдаваясь ощущениям. Он медленно двигался, сидя на члене, шумно выдыхая и несдержанно закусывая губу. Орган явственно и непрерывно трется о его простату, массируя, отчего тот впивается пальцами в плечи, продолжая ерзать, упираясь головкой в мой живот. - Тобой невозможно насытиться... - Такеру хрипло шепчет мне на ушко. Поворачиваю голову, шепотом называя по имени и касаюсь припухших, ярко алых губ, нежно целуя, стараясь делать это достаточно осторожно. Я чувствую, что он ускоряется, жалобно всхлипывая, как его тело вздрагивает от чересчур острых ощущений. Не в силах терпеть, я из последних сил жду, чтобы наконец дать волю желаниям. Его просьба не перехватывать инициативу - это настоящая мука. - Прошу... я... - Нет! - смотрит на меня серьезно, а я не в силах сопротивляться, лишь крепче прижимаю к груди. Такеру уже позволяет себе слегка приподыматься и насаживаться на член до самого основания, запрокидывая голову. Я, завороженный зрелищем, не могу оторваться от длинной шеи, собирая языком капли пота, теплые и солоноватые на вкус. Малыш уже дрожит, все так же мучая и себя, и меня, а по его щекам текут слезы от напряжения. В упоении извиваясь он откинулся назад, прогибаясь в пояснице, отчего член заскользил по впитавшим моё семя стенкам под новым углом. - Ах... Юджи! - наконец, он не выдерживает, выкрикивая. Я, чувствуя себя изголодавшимся зверем, приподнимаю его за бедра и нещадно толкаюсь в проход, пока тот не принялся дико извиваться и стонать в голос. - Буру... малыш... - эхом отзываюсь, чувствуя почти электрические разряды внутри себя. Несколько властных толчков и мы в первый раз за ночь кончаем одновременно, замерев от мощного оргазма. Буквально через мгновение, Такеру, разрыдавшись, прижался ко мне, обнимая как плюшевого медведя. Солнце окрасило небо в оранжевые, желтые, красные, розовые цвета, готовясь нырнуть в токийскую лазурь. - Я люблю тебя, Юджи. *** Проснулся. Со страхом открывая глаза, я понял, что это дом. Стены, диван, гитара... Сердце пропускает удар. Сон. Всего лишь... я с оханьем прижал ладонь к губе. Та нещадно болела, как и спина, но я уже бежал к зеркалу разглядывать прокушенную губу, по ходу натягивая джинсы, чтобы не пугать отражение своим видом. Душа пела и ликовала, заставляя меня глупо улыбаться, отчего рот сводило ещё сильнее. Воодушевленно я посмотрел на время, отметив, что уже три дня, а это значит, что пора собираться на репетицию. Буквально на крыльях я привел себя в порядок и через час уже входил на репетиционную базу. - Хэй, где все? - оглянулся с удивлением, увидев в просторной полупустой комнате только Масато. - У тебя телефон не доступен, не смог дозвониться, поэтому дождался. Шоте стало плохо и Такеру пошел провожать его домой. У Митсуру неотложные дела, и мы решили отменить репетицию. Хорошее настроение мгновенно улетучилось. Ну нет. Я натянуто улыбнулся Масато, и игнорируя его удивленный взгляд, рванул обратно на улицу. Только. Мой.