***
На кухне с момента ухода оттуда Вейры царил бардак, свойственный в принципе жителям этого злачного заведения под названием коттедж Браунов. Всему виной был проснувшийся Олдерн, которого злые и бесчувственные твари – княже с приспешниками, – бросили там загнивать в самом расцвете его юношеских сил. Иными словами, всё так же связанного, его поместили на полу, приковав велосипедными замками-тросами к ножке стола, отгородили предупредительной лентой и благоразумно заклеили рот, ибо сапожная его брань нарушала общественное спокойствие. Когда Её Величество пришла откушать кофею, она заботливо отодрала скотч с уст спавшего повстанца, и теперь тот безуспешно взывал к обитателям дома и старался высвободиться из пут. – Люди! Эй, никто не хочет мне, типа, помочь?! – в пустоту коридора вопросил Олдерн, вновь рванув тщетно свои оковы. – Ох уж эти мне деспоты! Поперевешать бы их всех! Отведают они у нас, типа, пороху! Уж я им, типа, задам! Скоты! Уроды! Грязные... – Прикуси язык, мятежное отродье, пока ты его случайно не лишился, - послышался над ним вкрадчивый голос неслышно возникшего полузмея. Тот взвизгнул и резко отшатнулся, приложившись в результате затылком о злополучную ножку стола. Седрик стоял, уперев одну руку в бок, и глядел на пленника уничтожающим взором. Он был серьёзно не в духе. – Т-ты... вы... д-да я... да типа... – забормотал испуганно Олдерн, на глазах сжимаясь. Наконец он обрёл дар речи и с присущей ему одному интонацией дерзкой робости выдавил: – А... а ч-чего вы меня, типа, в таких условиях держите? Я т-тут, может, типа, с голоду помираю и это... типа... неудобно здесь в статичной позе! – А потому что тебе не положено, – холодно отозвался Седрик, наклоняясь к нему. – Ты здесь вообще на правах военнопленного. – Я?! Я, типа, жизнь принцессы спасал! Вы меня, типа, на руках носить должны! – возмутился снова осмелевший Олдерн. – Я, типа, геройствовал, а вы, мерзавцы, изверги... – Слушай сюда, – тот ухватил мятежного мальчишку за грудки и оскалился, частично теряя контроль над обращением. – По сути своей я очень добрый: ты можешь видеть это из того, что всё ещё жив и не покалечен. Однако всему есть предел, и если выбесишь меня, – он сощурил пожелтевшие очи и приглушённо прорычал: – Сожр-ру. Затем выпрямился и отвернулся от нервно дрожавшего парня, отходя к кухонному шкафу. – По кусочкам, чтоб дольше мучился, – закончил Седрик свою мысль, отворяя дверцу и принимаясь шарить в полках. – В-вы... со всеми повстанцами... т-так? – заикаясь и перейдя на уважительное «вы», пробормотал Олдерн. – Только с тобой, – бросил в ответ тот, откупорив выуженную подозрительную бутыль. – Хотя должен признать, что ты, судя по запаху, в пищу не годишься. Впрочем, Миранда падка на всякую гнилую дрянь. Мятежник сглотнул, в диком ужасе таращась на живой кошмар своего детства. Тот с завидным безразличием хлебнул неизвестного пойла, отругал вкусовые предпочтения мистера Брауна, владельца заначки, и двинулся прочь из кухни, прихватив, однако ж, бутылку с собой. – Я... н-не гнилая я дрянь! – неожиданно крикнул вдогонку Олдерн, но тут же осёкся, когда змей остановился и, не поворачиваясь, задумчиво проговорил: – Да, запах бывает обманчив. Стоит проверить на зубок: вдруг я поспешил с выводами? – Не надо! – пискнул тот, снова раздумав перечить. – Вот и помалкивай, – усмехнулся Седрик, удаляясь. – А не то, помни, сожр-ру! И он оставил несчастное создание всё так же ютиться под кухонным столом. Несчастное создание, однако, долго в одиночестве не проторчало. Вскоре в кухню заявились заспанные юные леди и принялись с энтузиазмом исследовать запасы холодильника в надежде на плотный завтрак. – О, убийца-неудачник проснулся! – вместо приветствия произнесла Миранда, смерив паренька насмешливым взглядом. – Захлопнись, паучиха! – презрительно бросил в ответ Олдерн, вздёрнув голову. – Седрик сказал, что ты в моём вкусе и что твоя голова не слишком ценится, – как бы невзначай проронила та в сторону, но мятежник её расслышал. – Да что это за место такое! – с досадой произнёс он. – Все, типа, угрожают и угрожают! Нет, чтоб, типа, по-человечески! – А ты и не человек, – Миранда мрачно высокомерно ухмыльнулась. – Ты наглый надоедливый пес, наконец посаженный на цепь. – Да ладно тебе, что ты к нему прикопалась, – отчитала подругу Элион, вытаскивая на стол йогурты, какие-то фруктики, сок и коробки с печеньем. – Он пытался убить твоего брата, – отозвалась та, незаметно пнув предмет обсуждения, заставив его ойкнуть и отправить обидчице гневный взгляд. – С террористами следует быть суровыми. – Но он же спас мне жизнь, – возразила Браун, отстраняя приятельницу от повстанца и поглаживая того по голове. – Не понимаю, правда, как... – Продвинутая техника и мастерство! – самодовольно хмыкнул Олдерн, вновь воспрянув духом от взлетающей вверх самооценки. – Ага, мастерство! – скептически вскинула бровь Миранда. – Раз восемь в Фобоса не попал. – Да... да я, типа... – видно было, что мятежника задели за больное. Элион милосердно заступилась за слабого. – Перестань, Миранда! – строго сказала она, а потом с участием обратилась к пленнику: – Ты, наверное, голоден? С прошлого вечера тут торчишь в одиночестве... Тот активно закивал в знак полного согласия. Элион разорвала оградительную ленту вокруг Олдерна, затем взяла со стола йогурт, ложку и под осуждающим взором подруги опустилась на корточки. – Ну, Ол, давай, рассказывай, – дружелюбно обратилась к нему его благодетельница. – Что именно? – уточнил тот, жадным взглядом сопровождая движения её рук. Парень битый час с ума сходил от нехватки еды в организме, но просить у врагов было ниже его чувства собственного достоинства. А ведь эти садисты ещё и засадили его в самое подходящее место для мучений от голода! – Как ты причастен к этой истории, – пояснила Элион. – Я вижу, мой брат побывал в разных переделках, ибо стоило ему появиться, тут же обнаружилась его старая знакомая Миран, потом приютившая его дама, теперь ещё и ты... Что Фобос такого натворил? Она сидела к Миранде спиной, поэтому не видела её немых угроз мятежнику вроде плавных движений хлебного ножа поперёк горла. Зато тот видел. И решил всё-таки помалкивать о главном. – Да я, типа, – начал Олдерн, но тут же был прерван поднесённой порцией кисломолочного продукта. – Давным-давно твой братец, типа, насолил одной группировке... – он опять отвлёкся на ложку йогурта. – И я, типа, её представитель, посланный его, типа, прикончить. Он вопросительно взглянул на Миранду, дескать, то ли он говорил, но она ножа к шее больше не подносила. – Но... почему ты спас мне жизнь? – изумлённо проговорила Элион, вся очарованная этим окутанным тайной воином. Тот расплылся в довольной ухмылке, тряхнул головой и изрёк, сияя собственным величием и благородством: – Моя цель – только твой брат. Его родных я не смею трогать, ибо их вины в грехах Фобоса нет. К тому же... – он взглянул проникновенным взором в её глаза. – Смерть такого прелестного создания омрачила бы этот и без того, типа, безрадостный мир. Элион вспыхнула. Она замерла с так и не донесённой ложкой в руках, хлопала ясными наивными глазками и вся заливалась румянцем, теряя привычный ритм дыхания. – Т-ты такой... такой... – она еле находила слова. – Замечательный... такой... отважный... Пришла очередь вспыхнуть Олдерну. Несмотря на то, что он сам вечно пел себе дифирамбы, его почти никогда не хвалили, исключая случаи общего триумфа повстанцев. А тут его буквально боготворили, и кто! – сама принцесса Меридиана! Да ещё и с таким восторгом, с такой искренностью! – Да что уж там... – пробормотал он. – Нет, что ты! – поспешно произнесла Элион, заворожённо таращась в ответ на взгляд Олдерна. – Ты ведь... настоящий воин! Пусть и, возможно, бандит, но всё равно такой смелый! И совсем не жестокий, а наоборот... спас сестру своего врага... – Неужели я мог допустить погибель столь очаровательной девушки! – почти прошептал мятежник. Они оба, жутко смущённые, замерли, не сводя друг с друга глаз, и так и сидели, не зная, как разорвать сей животрепещущий момент. Не первая капля йогурта уже летела вниз с подрагивающей ложки, но никто этого не замечал. Казалось, между молодыми людьми установился незримый контакт... ...что был прерван мерным постукиванием ножа о столешницу, которым Миранда машинально и явно не без намёка протыкала пространство между своих пальцев. Ребята смутились ещё сильнее и резко отвернулись в разные стороны. Элион заметила свою оплошность, неловко сунула ложку Олдерну в рот и потянулась за салфеткой. Затем поспешно закончила с подкармливанием и заняла место за столом напротив подруги. – А больше мне, типа, ничего не положено? – поинтересовался повстанец, осознавая, что о нём все забыли, а удовлетворён его желудок не был. Миранда молча кинула ему на пол кусок крекера. – И как я, по-твоему, должен, типа, с этим справиться?! – возмутился Олдерн. – Ртом, – отозвалась та, не удостоив его взглядом. – Миранда! – Элион для верности пристукнула ладонью по столу. – Хватит над ним издеваться! Что он сделал лично тебе?! – Лично мне – ничего, – спокойно произнесла она и тут же добавила, вновь укрепляя свои позиции в сугубо корыстных целях: – Просто я очень жестока с теми, кто угрожает моим близким. А ведь ты, Эли, моя хорошая подруга. И я не могу выносить покушавшихся на твою семью! – Я польщена, – слегка покраснев, улыбнулась та. – Но он отчасти и мой спаситель, так что, прошу, всё-таки не будь с ним столь агрессивной. Миранда пожала плечами и очень неодобрительно глянула на Олдерна. Не хватало ещё, чтобы Её Высочество начала якшаться со всяким мятежным сбродом! Ни Фобос этому не обрадуется, ни прока для Миранды не выйдет. "Глаз да глаз за этим мальчишкой нужен!" – подумала она и твёрдо решила назревающей дружбе помешать. После завтрака, разумеется.***
Покончив с созерцанием расцветающего утра и допив кофе, Вейра решила приступить к активной деятельности. Настроение у неё было более чем приподнятое, она чувствовала себя вершителем судеб, могущественным и справедливым. При первой их с Фобосом встрече она была раздосадована заявлением, что за прошедшие годы отношения её сына и потенциального жениха не сдвинулись с точки «крепкая дружба». Кажется, даже скатились до сеньор-вассальных. И королева была полностью уверена, что всему виной была робость двух этих оболтусов, которых оставалось только подтолкнуть друг к другу – и дело было бы с концом! Вот она и станет этим решающим фактором в создании прекрасной королевской четы! Войдя в гостиную, она замерла, приоткрыв рот. Её глазам предстало удручающее зрелище: развалившийся на диване Седрик с бутылкой в руках. Судя по всему, чего-то крепкого. Он глядел печальным взором в потолок и периодически прикладывался к сосуду, большими глотками опустошая его. Вейра сменила шок на возмущение и, быстрыми шагами приблизившись к нему, воскликнула: – Так, Седрик, это что такое?! Тот поднял на неё глаза и с обречённостью произнёс: – Всё очень плохо, Ваше Величество. Я не могу быть достойной партией вашему сыну. Я алкоголик. – Дебил ты, а не алкоголик, – отозвалась Вейра. – Вы, наги, ни от какого пойла ж не пьянеете! – А… э… – Седрик обескураженно замялся. Ну да, он действительно не пьянел, но надеялся, что королеве об этом известно не было. А она оказалась дамой подкованной. – Ну… ну всё равно! – попытался защититься Седрик. – Я вообще существо неотёсанное! По тавернам шляюсь, с солдатнёй вожусь… – Ты ж генерал, это по долгу службы, – парировала Вейра. – У меня руки по локоть в крови! – Не мы такие – страдающее средневековье такое. – Я распутный! – Просто холостой. – Я… некультурно выражаюсь! – За последние дни ни слова от тебя не услышала. Вряд ли ты перед троном Фобоса трёхэтажным матом крыл. – Я… я… курю, наконец! – А вот это, друг мой, враньё, – победно ухмыльнулась Вейра. – Тебя всегда раздражали курильщики. Нет, Седри, не прибедняйся, – она потрепала его по голове и аккуратно отобрала бутылку. – Смотри, какой ты хороший муж! Не пьянеешь, не балуешься наркотой, зато умеешь сражаться, всегда жёнушку защитить сможешь, во имя неё кого угодно в фаршик превратишь… – она неожиданно схватила его за щёки и начала тискать. – Такой умненький-хорошенький! Заботливый! Мужественный! Серьёзный и ответственный! – Не-е-ет, Ваше Величество-о-о! – простонал Седрик. – Я же совсем ему не подхожу-у-у! Я же всего лишь слуга-а-а… Вейра отпустила его и уничтожила и этот довод: – Ты благородного происхождения. И вообще, первый человек в государстве после Фобоса. Так что этот-то аспект оставь в покое. Просто вбей в свою неразумную головушку, что я тебя считаю лучшим. Крыть было нечем. Да и Вейра не стала слушать возражения, а развернулась и направилась на чердак, перепрятывать заначку. Седрик сник ещё сильнее. Впервые в жизни он желал услышать тотальный разнос, а не похвалу. Но судьба была совершенно против. Как ни крути, он был лучшим. Дёрнув ручку двери, Вейра поняла, что чердак заперт. Это её удивило, потому что место было проходное, все вечно там ошивались в поисках нужных в хозяйстве вещей. Ключа у неё не было, поэтому она мановением руки отперла замок и толкнула дверь. – Не выйду! – раздался резкий выкрик, а дверь вписалась в препятствие, открыв для обзора лишь тоненькую щёлку. – Фобос? – королева удивлённо заглянула внутрь, ища причину задержки. Путь оказался полностью забаррикадированным: вплотную были придвинуты коробки с барахлом и несколько стульев, сам же отшельник сидел где-то в темноте. – Кончай дурью маяться, тебе сколько лет, – нахмурившись, сказала Вейра, напирая сильнее. – Не выйду! И не впущу! – отозвался Фобос. Его мать устало вздохнула и растворилась в воздухе, тут же собравшись обратно уже по ту сторону заграждения. Однако её ждал ещё один сюрприз: княже сидел на полу, вокруг него были натянуты остатки ленты, которой сматывали Олдерна, на щеках красовались камуфляжные полосы, а в руках он держал несколько плакатов с лозунгами вроде "100% натуральный", "Не хочу по расчёту!" и прочих подобных. Прежде чем Вейра успела задать интересующий её вопрос, Фобос воскликнул: – Это реакция на произвол и тиранию! – Вы что, сговорились с Седриком! – всплеснула руками та. – А ты как думаешь?! – ядовито протянул её сын. – Мы друг за друга замуж не собираемся, к твоему сведению! – Почему? – удивилась Вейра. – Ну как так "почему"! Потому что мы оба мужчины, потому что он просто слуга и, наконец, потому что мы не любим друг друга! – Стерпится-слюбится, – отчеканила королева. – Седрик, если на то пошло, лучший кандидат тебе в мужья по происхождению… – О, ну понятно! – Фобос агрессивно поднял руку с плакатом. – Знаешь, мама, твоё решение для нас не закон! Я на брак согласия не даю и буду бойкотировать, пока ты не оставишь эту идиотскую идею! – Ах, идиотскую! Ах… идиотскую..! – Вейра глубоко задышала, сжимая руку в кулак. – Ну знаешь… Говорить такое матери… королеве!.. – Ве-то, – по слогам вкрадчиво процедил тот. – Фобос, это не обсуждается! – она вышла из себя. – Ты представить себе не можешь, что это за идея! Я всю жизнь делала всё только для твоего блага! И это не исключение! – С каких это пор отдавать меня в жёны стало считаться благом? – язвительно прищурился Фобос. – Если ты вдруг не заметила, я у тебя сын, а не дочь! – В том-то и дело, что сын, – сказала Вейра, с трудом унимая раздражение. – Когда ты родился, я уже знала, что возведу тебя на престол. Не гипотетическую дочь, а тебя. Да, это против разумных традиций, но ты думаешь, я не посвятила годы жизни поиску решения? Знаешь, что утверждают древние манускрипты? Слышал о «Проклятии Трона»? Тот изумлённо уставился на неё. Жизнь в библиотеке прожигал Седрик, а не он. Князь интересовался алхимической её секцией, а не исторической, где ему в глаза немым укором и жестокой издёвкой лезли бы имена всех королев Меридиана. – Я хочу видеть тебя правителем, Фобос, – продолжала Вейра. – Я изучила все хранилища, откопала уничтоженные данные... Не только женщина может властвовать законно. В истории бывали случаи, когда королева не рождалась. Тогда Сила нашего мира сама изменяла своё вместилище. Изменяла характер, пристрастия, влечения коронованного. Ей нужна не женщина, а существо, способное продолжить род, способное передать Свет своему ребёнку. Если ты покоришься Ей, ты сможешь возродить Меридиан. Но ты противился всё это время, а это губительно для мира и для тебя самого. – И ты решила отдать меня в руки некому мужу, чтобы совсем завершить моё становление... правителем? – еле выдавил из себя Фобос. – Почему я никогда не слышал об этом «Проклятии»?! – Потому что упоминания о таких главах государства тут же удалялись, а детей короля вносили в летописи как детей предыдущей королевы, – был ему ответ. – Или на письме меняли пол их родителю. Впрочем, это не было совсем уж ложью. Ты наверняка изучил и ту сторону алхимии, которая практикует перестройку организма, а значит, позволяет зачать вне зависимости от... – Замолчи! – не выдержал князь. – Я... я н-не могу позволить ни Силе, ни тебе сотворить со мной такое! Я лучше погублю весь Меридиан, истрачу всю его энергию и ничем её не восполню, чем пойду на это! Это унизительно! – Что унизительно? – спросила Вейра. – Быть в руках собственного слуги, чтобы добиться законной власти! – воскликнул Фобос с негодованием. – Ты не могла хотя бы кандидатуру другую выбрать?! Я никогда, слышишь, никогда не соглашусь с такими условиями! Я плевал на ваши идиотские традиции! Я с самого начала на них плевал и буду плевать! Я буду единственным, даже если последним, мужчиной на троне! И подавитесь вы все своим желанием Света! Он выдохнул, завершив свою тираду ударом кулака по полу. Мать смотрела на него молча, не шевелясь, не выражая никаких эмоций. Фобос был уверен, что она сейчас боролась со жгучим желанием открутить непокорному детищу голову. Но она вдруг усмехнулась и сказала спокойным тоном: – Нет, так не пойдёт. Я же прекрасно знаю, как будет лучше для всех, и в частности, для тебя. И я сделаю так, как считаю нужным. – Да я просто не явлюсь на ритуал и готовиться к нему не стану, – нахально заявил князь. – Явишься, как миленький, – мягко произнесла Вейра. – Потому что иначе мне придётся применить силу. Сиди здесь затворником, но не бойкотируй, а думай о своём поведении. Учти, что если ты не поступишь согласно моему приказу, можешь забыть о короне – отныне её формально наследует твоя сестра. Она с садистским удовольствием отметила перемену в выражении лица сына и исчезла, чтобы не испортить эффект. Фобос некоторое время сидел недвижим, переваривая информацию. Это был худший ультиматум, который только могла поставить Вейра. И она это сделала. Дела пошли катастрофически плохо! Да, сейчас больше всего на свете Фобос хотел бы видеть рядом своего первого советника. Опять переложить бремя ответственности, повысить голос, пообзывать и добиться нового плана. Но Седрик был далеко, а у князя сил на телепатию из-за сестрицы не осталось. "И опять виновато проклятие!" – подумал он злобно, неосознанно потянувшись к оставленной Вейрой бутылке. – "Проклятье!"***
Миранда, покончив с завтраком, направилась тратить жизнь перед зомбоящиком, но натолкнулась на сидевшего на диване собрата по расе. Седрик сгорбился, уронил голову в ладони и был неподвижен. Аура вкруг него распространялась мрачнейшая – девчонку аж передёрнуло. – Э, чё это с тобой? – поинтересовалась она, присаживаясь рядом. – Выглядишь... неважно. И бухлом от тебя несёт. – Меня собираются женить, – упавшим голосом отозвался тот, не поднимая головы. – На Элион?! – в ужасе вскричала Миранда. – На Фобосе... – Слава всем богам! – она облегчённо выдохнула, схватившись за сердце. – Не пугай так больше. – Не пугать?! – Седрик наконец обернулся к ней. – Ты хоть понимаешь, что меня ждёт?! Её Величество потеряла рассудок... Он запустил пальцы в волосы, страдальчески прикрывая глаза. Миранда помолчала, соображая, потом легонько коснулась его плеча. – Ну, не переживай ты так. Если хочешь знать моё мнение, вообще-то, это лучшее, что могло с тобой случиться. Седрик посмотрел на неё, как на полоумную, но она продолжила твёрже: – Давай поговорим сейчас не о твоих чувствах (потому что я уверена, что это самый первый и железный аргумент «за»), а о чисто материальной стороне дела. Представим, что ты корыстолюбивая сволочь. Теперь ты получишь полную власть, ведь армия предана на деле тебе, а не Егошеству, которого большая часть солдат-то и в лицо не знает. Твои позиции в замке станут прочными, больше никто не сможет вышвырнуть тебя со службы или казнить. Наконец, это даже психологически станет твоей защитой: за каждую порцию унижений ты сможешь ответить. Разве не заманчиво? Пока она говорила, Седрик всё внимательнее вслушивался в её слова. Действительно, а в чём была причина для паники? Брак, оказывается, обещал в основном плюсы. – Говоря о том, как это отразится на ваших отношениях, – продолжала Миранда, – можно смело заявить, что никак. Ты слишком хорошо знаешь Фобоса, тебе не придётся привыкать к нему, никаких сюрпризов тебя не ждёт. Честно, ты всю жизнь ведёшь себя, как его муж. Так что новый статус только правильно назовёт то, что ты доселе звал исполнительностью приспешника. – Вот ты, конечно! – усмехнулся Седрик, качая головой. – А что я? – та развела руками. – Очевидные вещи, между прочим, говорю. А ты просто офигевший от такого шанса отказываться! Седрик помолчал, расплываясь во всё белее явственной ухмылочке. И наконец сказал: – Лурден тебя дери, ты всё-таки права! – Ещё бы! – довольно отозвалась Миранда. – Главное, чтоб теперь ничего не сорвалось. – Не сорвётся: сегодня вечером Её Величество собирается скрепить нас нерушимым обрядом. – Опа-на! – она хлопнула себя по колену. – Друг мой, ты чертовски везучий гад! Но только в таком виде, в каком ты сейчас, я тебя жениться на нашем светлом князюшке просто не пущу. – А что со мной не так? – спросил Седрик, оглядывая себя. – Всё не так, – заявила Миранда. – Для начала зубы почисть и умойся как следует. А уж потом я тобой хорошенечко займусь!***
Элион тихо прошла по коридору, незаметно шмыгнула в кухню и в нерешительности остановилась в проёме. Олдерн сидел к ней спиной, поэтому её внезапный оклик, пусть и шёпотом, заставил его вздрогнуть от неожиданности. Она подошла к нему и опустилась рядом на корточки, обхватив колени руками. – Послушай, Ол, – начала она, и голос её звучал всё так же тихо, – знаешь, я решила, что... прощаю тебе покушение на моего брата. Просто ты оказался таким... словом, оно же всё равно успехом не увенчалось. И я тебя об одном прошу, – она вдруг крепко схватила его за плечи и проникновенно взглянула ему в глаза. – Не повторяй этого! Ты обещаешь? Обещаешь? Олдерн смотрел в ответ слегка в замешательстве. Элион словно в душу ему глядела, проникала в самое подсознание, парализовала волю, и единственным желанием было подчиниться, исполнить любую прихоть. И он, словно в трансе, пробормотал заветное «типа, обещаю», даже не слыша собственных слов. – Спасибо! – Элион на мгновение обняла его, а затем отстранилась и добавила: – Теперь я могу тебя освободить. – Что? Ты, типа, пришла сюда за этим? – опешил повстанец. – Не могу смотреть на то, как с тобой обращаются в моём доме, – пояснила та, принимаясь вскрывать многочисленные замки, которыми были скреплены концы цепей. – Я дам тебе сбежать, пока никто не видит. Только помни о своём обещании. Олдерн расцвёл. Эта юная будущая правительница нравилась ему всё больше. Он всегда наивно полагал, что Элион Эсканор ещё в утробе матери должна была сформироваться властной, полной осознания своего могущества, мудрой, спокойной, справедливой и именно Королевой. А это оказалась застенчивая смешливая девчонка, открытая, эмоциональная и готовая на авантюры. Сама их первая встреча в чужом коттедже, куда оба пробрались нелегально, уже не приличествовала особе её положения. А теперь она пыталась вызволить пленника из неволи. Она была так хороша в своей нетривиальности! – Сейчас я спрячу тебя в своей комнате, а потом, когда наступит подходящий момент, ты сбежишь, – шептала Элион, уже разматывая оковы. – Но... если они узнают, что это, типа, твоих рук дело? – встревоженно спросил Олдерн, поднимаясь с пола. – Они не узнают, – отмахнулась та. – А если узнают, то мне ничего не сделают. Ну, пошли, пока тихо. Она схватила его за руку и незаметно протащила по коридору, втолкнув к себе в комнату. – Если я буду снаружи, никому не придёт в голову заходить сюда, – произнесла Элион, не переступив порога вслед за ним. – Сиди тихо, пока я не дам знать, что пора уходить. Ты понял? Олдерн кивнул и благодарно улыбнулся. Элион расплылась в ответной улыбке и, махнув рукой, скрылась за дверью. Повстанец с некоторым трепетом обвёл глазами комнату своей благодетельницы. Так вот они какие, покои Света Меридиана! Такие... милые, тёплые, уютные... Ему вдруг безумно расхотелось уходить. Увидит ли он ещё когда-нибудь свою принцессу? Сентиментально настроенный, он обошёл помещение, подошёл к письменному столу, разглядывая милые вещички на стенных полках. Перевёл взор на гору тетрадей и разбросанную по столешнице канцелярку. Залюбовался ровным, не слишком витиеватым почерком на всех этих листах. Таким истинно девичьим милым почерком, плавно переходящим... в руны? Меридианские руны. Резкие и чёткие, чернилами вовсе не от ручки. Олдерн в недоумении выгреб из-под набросанных тетрадок ту единственную, потрёпанную и истерзанную. Да, вот несколько абзацев ручкой, а вот несколько пером, даже кляксы по краям. Не понимая, как вообще могла подобная вещь попасть в земную комнату, паренёк открыл самое начало, желая ознакомиться с содержимым. В первой строке на линованной странице значилось: «Итак, моё имя — Седрик. Я начинаю свой третий дневник жизни на Земле...» Глаза мятежника расширились, сердце замерло, пропустив удар. В его руках оказался дневник меридианского лорда. Дневник его заклятого врага.***
Подступал вечер, в ожидании которого Её Величество провела все последние часы. Она всё сидела за письменным столом в гостиной, старалась вспомнить в малейших подробностях правила проведения обряда, чертила на каких-то листочках фасоны ритаульных мантий для сына и всё думала и думала счастливо о том, что ждёт молодых в их светлом будущем и как это скажется на расцвете Меридиана. Наконец она взглянула в окно, уловив смену освещения на закатную, и поднялась, собираясь переходить от планов к деятельности. На самом деле, её не волновало решение сына: она была правительницей, она отвечала за судьбу мира и ребёнка. – Ну что-о? – протянула она, материализуясь на чердаке. – Ты подумал? Ответа не последовало. Фобос лежал на полу в кругу плакатов с пустой бутылкой в руке. Глаза его были закрыты, дыхание – мерно, тело – расслабленно. Он не был устойчив к алкоголю, в отличие от Седрика, и потому благополучно отрубился, доглушив остатки пойла. Вейра закатила глаза, опустилась к сыну и со всего размаху залепила ему по лицу. Хмель мгновенно развеялся, и Фобос подскочил, схватившись за щёку. – Ай, ты чего? – выпалил он, таращась на мать в непонимании. – Помогла тебе протрезветь, – сказала та, придерживая его под локоть и поднимая с пола. – Ну, дорогой мой, ты готов? Она оглядела его, отряхнула и, вытащив влажную салфетку, принялась оттирать разводы краски с лица. Фобос морщился, но спросонок ещё не понимал, зачем к нему пристают, а потому не сопротивлялся. Мать покончила с умыванием, повертела его голову туда-сюда, убедилась в том, что всё вытерто, и отступила, критически оценивая взглядом модель. – А что происходит? – сонно поинтересовался князь, потирая глаза. – Подготовка к ритуалу, – отозвалась та рассеянно и вдруг щёлкнула пальцами. В тот же момент по телу Фобоса прошла волна магии, и его земная одежда сменилась элегантной белой кружевной мантией, а поверх растрёпанных волос лёг венок с фатой. Князь ошарашенно вылупился на новое облачение, потом до него дошёл смысл происходящего, и он резко сорвал с себя головной убор. – Нет! – воскликнул он. – Я не дал согласия! Какого чёрта?! – Да мне всё равно, – сказала Вейра. – Хочешь корону – подчиняйся. – Зачем это унизительное шмотьё?! – Фобос принялся яростно сдирать с себя свадебное платье, нещадно разрывая тонкую ткань. – Я отказываюсь, слышишь?! Отдавай эту дурацкую корону хоть Миранде, мне плевать! – Так и знала, – вздохнула королева. – Но я уже объясняла, что трон предназначен тебе. Так что даже твой отказ не повлияет на исход дела. Ты пойдёшь замуж за Седрика. С этими словами она повторила махинацию, и белые лохмотья превратились в новую чёрную мантию в тонких нитях стекляруса. Фобос ещё агрессивнее взялся за порчу одежд. Но Вейра щёлкнула ещё раз, и наряд сменился, сменился опять и сменялся теперь раз за разом, едва только князь начинал избавляться от него. Наконец королеве это надоело и последний она зачаровала. Теперь тёмно-вишнёвая атласная ткань не поддавалась ни попыткам её разорвать, ни порыву просто стянуть с себя. Фобос оказался пойманным в капкан, выглядевший как облегающая сверху и расходящаяся крупными складками снизу мантия, украшенная по краям узких рукавов и подола чёрным паутинистым кружевом нашивки. – Снимешь, когда ритуал свершится, – ехидно оповестила Вейра. – Кошмар какой! – простонал тот, хватаясь за голову. Неужели Седрик увидит его... в этом! Совершенно точно придётся потом ему память корректировать! Тем временем Вейра продолжила хлопоты и встала у сына за спиной с гребнем в руках. Она принялась мягко и старательно расчёсывать его спутанные волосы, уделяя внимание каждой пряди. От этой расслабляющей процедуры Фобос стал мало-помалу успокаиваться. Ну и что, что их план провалился! Пускай даже свершится этот чёртов ритуал, пускай они даже потом (боги Меридиана!) сыграют свадьбу – кто заставит их становиться парой? Правильно, никто. Им нет нужды менять что-то в отношениях, Седрик по-прежнему просто будет ближайшим приспешником, к тому же никакое участие во власти ему не светит в силу положения «мужа». Зато Сила признает его, князя, законным правителем, дела в государстве пойдут лучше и мать отвяжется со своими дурацкими шуточками про влюблённых. Да, не было в браке ничего страшного. Простой ритуал. Простая формальность. Совсем другие мысли заполняли голову верного князева слуги. Вернее, мысли-то были те же, а вот вывод из них противоположный. – Мне просто интересно, тебе Фобос нравится? – спросила Миранда, расчёсывая и без того идеальную шевелюрку Седрика. – Он миленький, – подумав, отозвался тот. – Скорее да, чем нет. Миранда прыснула. Ей было дико весело от всего происходящего. Подумать только, одна из главных тем городских анекдотов сейчас во всю претворялась в жизнь! Его Светлость женился на Его Сиятельстве! Девчонку снова разобрал смех, она еле сдержалась, чтобы не отвлекаться от работы. – Вот и всё, ты красавчик! – наконец возвестила она, хлопнув Седрика по спине. Тот поднялся с дивана и подошёл к зеркалу в коридоре. Оттуда на него глянул высокий статный мужчина в ярко-зелёной пижонской рубашке, с приглаженными, чуть ли не сверкавшими волосами, с проникновенным взглядом фиолетовых глаз за стеклом очков и обворожительной улыбкой. Да, за такого любая девчонка от простушки-служанки до благородной леди замуж не просто пошла – побежала бы! В таком вот виде он и явился на чердак и аккуратно постучал, прежде чем попытаться открыть дверь. Точно так же напоролся на баррикады и отправил удивлённый взгляд в комнату. Вейра магией раздвинула завал, и Седрик вступил в полутёмное помещение. – Великие боги… – и обомлел, увидев прекрасного князя в ритуальном облачении. Даже проверил, не пошла ли кровь носом. – Что, нравится? – язвительно спросил тот. – Смотри не сожри. – П-простите, – Седрик оправился и постарался сделать вид, что ему совершенно безразличен внешний вид повелителя. – Ты тоже хорош, дорогуша, – ободряюще сказала Вейра. – А теперь пойдёмте на улицу, магия должна вершиться в лучах заходящего солнца! Троица вышла на лужайку перед домом под восторженные взгляды сидевшей в гостиной Миранды. Ей пришлось приложить все силы, чтобы не отвесить господину пару-тройку комплиментов. Княже действительно был сейчас особенно красив. Вейра поставила суженых лицом друг к другу, исходя из своих чародейских расчётов. Фобос послал Седрику обречённый взгляд. Конечно же, тот должен был понимать, что это всего лишь игра, в которой они должны поучаствовать ради общего блага. Ответом князю было виноватое пожимание плечами, мол, мы сделали всё, что могли. Пускай Фобос и дальше думает, что Седрик против – так безопаснее и спокойнее. Вейра воздела руки к небу и прочитала первую строку заклинания. Затем соединила пальцы в точно бившем по ним луче света и продолжила чтение. Между телами князя с приспешником стали проскакивать алые магические разряды, мелькая туда-сюда, словно тонкие нити. Голос королевы звучал всё увереннее, она полностью сосредоточилась на ворожбе, даже глаза закрыла, чтобы не отвлекаться. Всё шло согласно плану, скрепление уз происходило постепенно, ничто не мешало проведению ритуала... – Э-эй, змеюка-а! – раздался внезапный зов откуда-то со стороны дома. Вся троица обернулась в сторону его источника и увидела чем-то крайне довольного Олдерна. Ехидная рожа его так и светилась, он стоял на пороге, держа руки за спиной и слегка раскачиваясь из стороны в сторону. – Чего тебе? – раздражённо отозвался Седрик. Ему сейчас больше всего дела было, разумеется, до этого ничтожного мятежника-дилетанта! Он даже не обратил внимание на то, что Олдерн вообще был свободен. – Я пришёл, типа, как следует набить тебе морду! – нагло ухмыльнувшись, заявил тот. – Руки коротки, – бросил в ответ Седрик, почти не слушая. – А вот и не коротки! Удалось же мне ими добраться до одной очень ценной для тебя вещицы! – с этими словами паренёк эффектным жестом выудил дневник. Тут уже Седрик дольше игнорировать его не смог. Он изумлённо уставился на Олдерна, не понимая, каким образом могло произойти подобное. – Отдай его сейчас же! – потребовал он, рванувшись к нему. Но Олдерн не торопится исполнять приказание, и Седрик, прежде чем нападать, поинтересовался: – Ладно, и чего ты хочешь? – Я? Ничего! – усмехнулся тот. – Я, типа, не собираюсь тебя шантажировать. Я просто хочу отомстить за все те обиды, что ты, типа, нанёс мне. – Что ты име..? – Итак, дамы и господа! – вдруг вскричал Олдерн, раскрывая тетрадь на заложенном месте. – Я тут нашёл интереснейшую вещь, которую будет занимательно послушать как Его Сиятельству, так и всему повстанческому племени! Поэтому слушайте истину из первоисточника! Он перевёл взгляд на страницу и начал читать. – «Мой князь на самом деле нежнейшее и хрупкое до невозможного существо. С детских лет он рос в инкубаторных условиях любви родителей и вседозволенности. Разумеется, это сделало его эгоистичным, изнеженным, жадным до власти человеком. Также подобное воспитание сказалось на том, что он часто выходит из себя, раздражается, впадает в депрессию, и это разрушает его здоровье. Единственный способ, который помог бы ему обрести успокоение – это возрождение прежней любви вокруг него. Я стараюсь по мере своих сил...» Но тут Олдерн осёкся, уловив приближение Седрика, стремительно двигавшегося в его сторону с явным намерением убить. Парень дал дёру. – Выходит, ты окружаешь его любовью? – язвительно крикнул он. – Однако какие возвышенные отношения! Прямо служебный роман! – Я вырву тебе язык, гланды, миндалины и ещё много чего разнообразного! – прорычал свирепеющий Седрик. – Княже, ты, типа, нижний, да? – не унимался мятежник, теперь обратившись к малость ошарашенному Фобосу. – И как он? Хорош? – Не смей произносить подобные вещи, щенок! – ярости Седрика не было предела. Он неумолимо приближался к обидчику, несмотря на всю его ловкость и быстроту. – Ой, конечно-конечно, прошу меня простить! – Олдерн вновь уткнулся в тетрадь. – Судя по всему, Егошество ничего не знал об этих размышлениях ближайшего советника! И наверняка не знал также, что "к сожалению, в принятии решений мой повелитель не силён. Все государственные дела лежат на мне. Единственная проблема состоит в том, что из-за моего подчинённого состояния многие мои здравые решения не удаётся воплотить быстро, а то и вовсе не удаётся. Его Сиятельство то долго думает и сомневается, то, руководствуясь своими уму непостижимыми представлениями, отклоняет мои планы. Как же мне связывает руки моя зависимость!». А вот ещё, – он вновь увернулся от настигшего его преследователя. – «Если бы я мог оставаться рядом с князем и при этом взять управление страной в свои руки! Да, смена ролей нам бы точно пошла на пользу, хотя для главнокомандующего он слишком неженка, поэтому единственный вариант для него – быть моей...» Но тут он споткнулся и чуть не грохнулся, дав Седрику уникальную возможность себя нагнать. Когтистая лапа тут же вцепилась в его плечо и рванула назад. – Паршивец! – прорычал змей, отбирая дневник и поднимая Олдерна за шиворот над землёй. Откинув тетрадь в сторону, он схватил паренька за шею двумя лапами и сдавил. – Предупреждал же, что убью! Олдерн тщетно царапал его пальцы, ему не удавалось высвободиться. В глазах начало темнеть, воздуха не хватало, голова тяжелела... – Седрик, стой! Что ты делаешь?! – неожиданно из коттеджа выбежала Элион, привлечённая криками Олдерна и теперь с ужасом взиравшая на творящийся беспредел. Вейра мгновенно вернула сыну прежний вид, пока нежелательная свидетельница не успела заметить мантию. Седрик превратил лапы в руки и выпустил жертву. Та обессиленно рухнула на траву, и тут же рядом оказалась Элион. Вслед за ней из дома лениво вышла Миранда, раздосадованная тем, что ей не удалось задержать подружку до конца ритуала. Она оглядела присутствующих, оценила ситуацию и поинтересовалась: – А чё у вас тут, собсна, случилось? – Седрик пытался придушить Олдерна! – воскликнула Элион, заботливо приподнимая голову пострадавшего. – Какого чёрта он вообще на свободе? – спросила Миранда, всё-таки обратив внимание на этот удивительный факт. – Я сбежал! – уже оправившись и вновь расхрабрившись, выпалил Олдерн. – Ибо никакие цепи не сдержат вольный дух меридианского народа! – Молчи лучше, пока тебе снова не досталось, – предупредил Седрик. – Да что он сделал такого! – Элион подняла на него яростный взгляд. – Почему вы держите его в ужасных условиях, почему дело дошло до насилия?! – Этот мальчишка зашёл слишком далеко, – холодно отрезал тот. – И вообще, тебя не смущает тот факт, что он тоже пытался прикончить и не кого-нибудь, а твоего брата? – Не смущает, – резко бросила та. – И поделом ему! Но ты, Рик… Ты разочаровал меня. Никогда бы не подумала, что в тебе есть столько садизма, столько агрессии! Тот закатил глаза. Ну конечно, меридианский главнокомандующий, наг-людоед и правая рука тирана должен быть паинькой и своим врагам конфетки раздавать! Впрочем, для Элион он таковым и пытался казаться. Пока не появилась толпа назойливых мятежников под боком. – Если ты хоть пальцем его ещё раз тронешь, я тебя в асфальт закатаю! – процедила Элион, помогая Олдерну подняться и направляясь к дому, поддерживая его под руку. – Маньячина! Паренёк обернулся и победно высунул язык. Седрик мрачно проводил его взглядом. Ах, жаль, что не убил – какой-то доли секунды не хватило!.. Тут за его спиной послышался глухой тихий смех. – А ты неплох, – сказал Фобос, и тень легла на его лицо. Отчего-то вмиг похолодало, облака приглушили свет, казалось, сгустившись именно над домом Браунов. Седрик вопросительно обернулся к повелителю и невольно вздрогнул от вида искажённой ухмылки. Вейре с Мирандой тоже стало не по себе, и они отступили на шаг от охваченного тёмной аурой князя. – Замечательный план, дорогой мой гений-стратег, – медленно произнёс тот. – Аплодирую. – Вы о чём? – непонимающе спросил Седрик. – Ну как же, ты у нас, оказывается, совсем не против идеи моей матери, – продолжил Фобос. – Можно сказать, что очень даже за. Действительно, как это хорошо получается: тебя официально прочат мне в супруги, ты станешь полноправным властителем, перестанешь бояться меня, плавненько отстранишь меня от власти... Да и мир не пострадает – королева-то есть! Какой ты находчивый, Седрик, какой сообразительный! – Мой князь, что вы такое... – тот растерянно смотрел на патрона, не зная, как вообще возражать в такой ситуации. – Я почти уверен, что вы в сговоре с моей достопочтенной матушкой уже не первый десяток лет, – князь обернулся к Вейре и отвесил ей шутливый поклон. – Славно-славно, я в вас не сомневался. – Да что с тобой? – воскликнула королева. – Со мной? Что со всеми вами?! Прекрасно придумано решать мою судьбу за моей спиной! Особенно меня радует, что это делает мой ближайший советник! – Фобос со жгучей злобой взглянул на Седрика и закончил: – Я доверял тебе. Как видно, зря, все эти годы зря. Чёртов предатель! Да все вы..! Он сделал шаг назад, отстранившись от окружавшей его компании. – Но нет, распоряжаться своей жизнью буду только я, – повысив голос, заявил он. – Сажай сестру на трон, мама! Теперь можешь сделать её своей целью, змеюка! А я... Но он не стал договаривать. Круто развернулся и рванул прочь, в мгновение ока вылетев за калитку, громко хлопнув дверцей, и скрывшись за живой изгородью. Не сделать им его своей куклой! Никому из них! Особенно Седрику!