От звезды до звезды. Колония

Яуты, похоже, слабо представляли, что такое приватность. Очень условное личное пространство, обозначенное узором на полу, нарушали все кому не лень, однако Сайнжа не обращал на это внимания, посвятив себя просветительской деятельности. – Это коттиль. Если нельзя пить или жевать, нужно вдыхать. Давишь вот так, – Сайнжа резко сжал шарик в пальцах, – и получаешь дым иллюзий. Йонге наклонился и действительно разглядел дымку, выступившую из сплюснутого коттиля. – И чем вы его вдыхаете? Сайнжа молча поднес коттиль к клыкам, осторожно взял всеми четырьмя и глубоко вдохнул. – Нет, эта ингаляция мне не пойдет, – решительно отказался Йонге и оглянулся. – Найдется трубка? Может тут у вас кто-то через капиллярные трубки пьет? Шланги? Пластик? Сайнжа по-прежнему без лишних слов поднял крышку самого натурального деревянного ящика. Внутри лежали тысячи самых разнообразных трубок, мундштуков, зажимов, инъекторов и прочей хренотени. – Оу. Это круто. Сайнжа вытащил коттиль из клыков, покатал в ладони и поднялся с места. Йонге подобрал самую простую стеклянную с виду трубку и взялся за второй коттиль, мирно дожидавшийся своего часа на подставке. Яут привел их в самый настоящий наркопритон. Йонге не особо понимал, зачем Сайнже понадобилось демонстрировать им эту сторону яутских развлечений, но отказываться не собирался. Над плечом не маячил Найгваль с его разговорами об умеренном ритме жизни, поэтому Йонге собирался воспользоваться всеми возможностями чужой культуры, тем более что предоставляли их на халяву. Из минусов здесь было крайне плохое освещение, но с этим Йонге справился, опустив визор. Брать суперсовременную модель он не стал, чтобы не засорять мозги потоками нейроподключения, но даже стандартной версии вполне хватало, чтобы насладиться психоделическими узорами, плавающими прямо в воздухе. Предварительно понадобилось постараться с настройками, но результат впечатлял. Каждый нашел себе подходящее развлечение. Сайнжа влился в компанию суровых на вид охотников, демонстративно обвешанных черепушками, – даже пили они из посудины, имитирующей все те же черепа, – и что-то с ними активно обсуждал. Йонге сделал ставку на тему развития культуры межпланетного сафари за те семьдесят лет, пока он валялся в анабиозе. Рудольф активно влился в тусовку вооруженных по уши типов и уже примерялся ладонями с каким-то относительно хилым яутом. Но для человека такой соперник был более чем внушителен. Со стола полетели остатки еды, Рудольф с яутом одновременно ухватились за края и сжали пальцы в классическом армрестлинге. Зрители с рычанием окружили их и полностью скрыли происходящее. Йонге вновь затянулся. Здесь была еще и своя плавающая точка выхода в сеть, поэтому он, недолго думая, подцепился к ней и предсказуемо очутился в локальном кластере. Ему казалось, что яуты с недоверием относятся к благам современности, но против ожиданий в кластере оказалась масса объявлений. Под воздействием коттиля Йонге прямо-таки чувствовал, как расширяются границы его владений языками, поэтому пустился в изучение объявлений со всем энтузиазмом. Тут предлагали сходки для вылета на охоту, искали говнюка, врезавшегося в глайдер именитого чувака с невыговариваемым именем, торговали билетами на эротические шоу морских млекопитающих и даже писали анонимные стихотворения о любовных страданиях по матриархам. Хрюкая от сдерживаемого восторга, Йонге погрузился в мир поэтических образов, давя приступы смеха на каждом втором трехстишии. Сравнение женщины с боевой колесницей потрясло его особенно сильно. В конечном итоге он не выдержал и тоже присоединился к хаосу, вывалив в локаль объявление о продаже целехонького корабля. Последние остатки предусмотрительности не позволили ему слить туда же официальное название и регистрационный номер. Немного подождав, он отключился от сети. Почему-то ему казалось, что в ответ на объявление так и посыплются отзывы, но этого не произошло. Компенсация от реальности пришла сразу же. Йонге едва успел затянуться, как у него за спиной раздался звук, напоминающий грохот скутера, напоровшегося на колючую сетку, да еще и тонущего в воде. Обернувшись, Йонге предсказуемо обнаружил яута. Из-за визора тот выглядел как темный силуэт, местами покрытый россыпью слабо светящихся пятен. Вновь хрипло зарычав, яут сделал пару шагов. Местные лежаки были лишены спинок, поэтому Йонге развернулся к нему всем телом. "Ты говоришь нашим языком?" Сквозь строчки перевода Йонге плохо видел яута и очень удивился, когда оказалось, что тот уже стоит вплотную к нему. Пилот "Фелиции" поднял палец и широко улыбнулся. – Едина секунда, проше, – заявил он и чуть не расхохотался. Познания условно-родного языка у него стремились к нулевым, и звучало это очень смешно. – Да где ж этот сраный переводчик... "Я тебя знаю, – прорычал яут, снимая с пояса что-то, похожее на гранату. – Ты и второй умансоо причиняли бедствие в священной охоте! Катастрофически обрушали дворец!" Йонге перестал искать отсутствующий переводчик и положил руку на игольник. Опасная местная традиция не сдавать оружие сейчас очень ему нравилась. "Отличная была бойня!" – неожиданно заявил яут и зашипел, поднимая голову. – Обращайся, приятель, – с облегчением хохотнул Йонге. – Аерха... ханг! "Попытка говора честная, но неуспешная, – заклекотал собеседник. – Странно, что вы являлись сюда без лингвопомощника". Йонге выразительно развел руками. "Я видел новое заявление о продаже корабля, – продолжил яут. – Составлено так плохо, что только умансоо могли подобное. Твое?" Теперь Йонге истово закивал. "Я оставил примечательность там. После Больших Игр связываемся для уточнения деталей". Показав яуту большой палец, Йонге окончательно исчерпал запас универсальных символов. Он уже подумывал, что если клыкастый бизнесмен захочет продолжить общение, то придется меняться визором, перещелкивая с одной настройки на другую. На его счастье яут кивнул, продемонстрировал ответный жест, который Йонге не понял, и направился по своим делам. Тройная багровая спираль тут же скрыла его из поля зрения. Облегченно вздохнув, Йонге скрестил ноги по-дамански и откинулся на высокий подлокотник. Вернее даже подголовник. Он с внутренним смешком подумал, что яуты отказались от спинок ради того, чтобы можно было оперативно блевануть в любую сторону, если приспичит. Ну или выстрелить, с них бы сталось. Снаружи яростно загрохотало. Йонге вскинулся, немедленно опознав работу тех самых огневых установок, которые показывал Сайнжа, но рев движков со снятой звукоизоляцией сразу же расставил все по местам. Большие гонки заходили на первый круг. Яуты тоже зашумели, но их было слышно куда слабее. Толкаясь и огрызаясь, великие охотники, низменные торгаши и все остальные ринулись к выходу. На мгновение Йонге поддался любопытству, но потом все-таки остался на своем месте. Он и так представлял, как могут выглядеть гонки, поскольку видел нечто подобное в записях, но фанатом не являлся. К тому же его не прельщало толпиться среди громил, которые могут совершенно случайно сломать человеку пару ребер. За стеной грохотало и шипело, Йонге показалось, что он узнает в этой какофонии звук, с которым крутятся сцепившиеся друг с другом глайдеры, готовясь вот-вот отдать плазменные души. Теперь он тем более не хотел находиться снаружи. Из огромного сине-зеленого завитка вынырнул Рудольф, крутящий запястьем с озабоченным видом. О предметы обстановки он не спотыкался, значит, его визор тоже работал как полагается. Повертев головой, механик бодро направился к Йонге. – С холодной плазмой или с тухлым выгаром? – поинтересовался Йонге. Напарник удивленно посмотрел на него, явно не вспомнив старую присказку. – Победил? – уточнил пилот. – Нет, конечно, – хмыкнул Рудольф. – Этих сволочей свалить можно, только если они обдолбанные. Но меня похвалили за старания. Сказали, что лет через пятьдесят я стану сильнее и смогу попробовать еще раз. Йонге искренне захохотал. Рудольф, может, и не замечал, но мимика у него была непередаваемая. – А ты, как я погляжу, употребляешь вещества? – продолжил Рудольф. – Надо же когда-то расслабляться, – помахал коттилем Йонге. – До того дошел, что даже обувь снял! Для выразительности он пошевелил пальцами. Ботинки он действительно снял и аккуратно поставил рядом с лежанкой, а потом еще и очень аккуратно заправил в них носки. Левый и правый. – Я тоже хочу, чтобы меня так перло, – восхищенно сказал Рудольф. – Только отдохну сначала. Не отделяя слов от дела, он поднял визор и немедленно завалился на лежанку. Яуты, как обычно, спроектировали мебель с размахом, поэтому Рудольф почти поместился. А когда поерзал и устроился головой на колене Йонге – расположился целиком. – Синхронизация... – начал Йонге, но Рудольф махнул рукой. – Угомонись. Две недели я тебя почти не видел, – с чувством сказал он. – Это, знаешь ли, то еще испытание! Не иметь возможность дать поджопника товарищу Далине... – Не быть избитым товарищем Далине, – в тон ему подхватил Йонге. – Ужасная потеря. Что-то я не припоминаю, чтобы на "Фелиции" мы жили на одном диване. – Ну там-то я всегда мог тебя найти, – почти мечтательно сказал Рудольф и с хрустом потянулся. – Дай своей травы, что ли. Йонге молча протянул ему самопальный агрегат, но Рудольф качнул головой и вытянул губы. Йонге был настолько любезен, что даже не стукнул трубкой ему по зубам, запихивая ее напарнику в рот. Рудольф вздохнул во всю мощь легких и замычал, опять мотая головой. Йонге забрал коттиль. Пока он затягивался еще раз, механик все еще сдерживал дыхание, и выдохнул одновременно с Йонге. – Давай еще, – потребовал он. – Только не тяни как пылесос. – Я понял, когда тебя прет, ты старинными словами начинаешь выражаться. – Ахр... ахре... архаическими, – согласился Йонге. Он по-прежнему отдавал себе отчет во всем происходящем, но дым коттиля заволок неприятные воспоминания последних двадцати четырех часов. Йонге ощущал невиданное добродушие и искреннюю симпатию к отличным ребятам в этом заведении. Грохот стих, яуты начали постепенно возвращаться. Они оживленно переговаривались, а вернее, рявкали друг на друга. Как минимум один точно получил осколками – Йонге даже издалека разглядел фосфоресцирующие зеленые потеки. Впрочем, падать на пол и помирать яут не собирался. Убедившись, что это не Сайнжа, Йонге облегченно вздохнул. Рудольф дернул головой, и Йонге машинально протянул ему коттиль. Не получив реакции, он рассеянно посмотрел вниз. – Йонге, а Йонге, давай переспим. Поковыряв в ухе, Йонге с удовольствием сложил из пальцев фигу. – Еще чего не хватало. – Да ладно, отличная же идея, – упорствовал Рудольф. – От полковника свалили, засели в каком-то яутском притоне, обдолбались ихней же травкой... Ну! – Я не обдолбался, – заметил Йонге и снова затянулся. – Я трезв как стекло. – О господи, я, наверное, помру девственником. Йонге загоготал так, что едва не выронил коттиль. Рудольф со вздохом перевернулся и навалился грудью на колени Йонге. Потом подтянулся еще чуть выше, обхватил Йонге за пояс и уткнулся лицом в бедро. Йонге подождал новых бухтений, однако Рудольф больше был похож на человека уснувшего, чем страдающего. Отважный пилот потратил целых несколько секунд, с умилением взирая на белобрысый затылок. Точнее, сквозь визор он был синюшный, но Йонге точно помнил настоящий цвет. Устрой Рудольф такое в любой другой обстановке, и Йонге забеспокоился бы, но травка, на которую возлагал надежды механик, отбила у него всякое желание шевелить яйцами. – Смотри, будешь так лежать, явится этот клыкастый и начнет тебя хватать за задницу, – тем не менее предупредил он, помня о мерзкой привычке Сайнжи появляться в неудобное время. – И склонять к групповухе. – Вот тогда я его и выебу, – зловеще пробурчал Рудольф, не поднимая головы. Йонге посмотрел в потолок, обдумывая сказанное. Коттиль придал мысли форму – она крутилась сине-зеленой спиралью, делаясь все толще и объемнее, пуская голубые сполохи и искры. Йонге поднял визор, но мысль никуда не делась. А потом он понял, что коттиль не отбивал желание – он просто тормозил реакцию. Йонге затянулся со всей дури и уронил опустевший шарик на пол. Схватив Рудольфа за волосы, он потянул вверх. Напарник крякнул от неожиданности, уперся руками в лежанку и наконец оказался нос к носу с Йонге. – Далине, во-первых, ты невоспитанное мудило и я не бью тебя только потому, что ты мне напарник. Во-вторых, ты сейчас лопнешь. Йонге улыбнулся, выпуская часть дыма, а затем выразил все чувства в совершенно не братском и даже не напарническом поцелуе. Рудольф изумленно дернулся и моментально схватил Йонге за волосы в ответ, резко выкручивая ему голову, не давая отстраниться. Из-за дыма им не хватало воздуха, и прерваться пришлось гораздо раньше, чем Йонге хотелось бы. Рудольф успел подняться на колени и вцепился в загривок напарника второй рукой. Йонге повторил за ним совершенно не думая – проклятая синхронизация выплясывала, делая все за них. Поймав себя на этой мысли, Йонге замер и упрямо наклонил голову, сопротивляясь бешеной жажде. Рудольф уперся с ним лоб в лоб. Йонге практически слышал, как капают секунды сквозь их тяжелое дыхание – одинаковое, быстрое, синхронное. Рудольф оскалился, зло сморщив нос так, что поползшая вверх губа обнажила десны. Йонге сдавил его голову ладонями и тоже резко поднялся на колени, прямо из своего положения. Левое отдалось слабой болью, но Йонге уже рванулся вперед, толкая Рудольфа. Напарник не удержал равновесия, завалился назад и в сторону, и оба полетели на пол. Рудольф попробовал извернуться, но не успел. Оказавшись сверху, Йонге, сам себя не контролируя, плюхнулся на бедра напарника. Тот захрипел, и Йонге мигом приподнялся. – Что, крутой, типа? – выплюнул Рудольф, тоже поднимаясь, но на локтях. Йонге в точности скопировал его оскал, потянулся и сгреб механика за воротник. Ткань затрещала, медленно поддаваясь. Рудольф выбросил руку вперед, вцепился в него в ответ и рванул, не жалея сил. Йонге успел мотнуть головой, и Рудольф вмазался лбом ему в висок. Открытый синхрон тут же раскинул острую боль на двоих, и это выдернуло их в реальность. Рудольф не двигался, тяжело дыша, и Йонге отчетливо понял, что напарник оставляет ему право выбора. Это было невыносимое бремя. Медленно убрав голову, Йонге уставился на Рудольфа, едва не утыкаясь в него носом. – Хреновая была затея, – протянул он сквозь колотье в горле. – Тебе трахаться или просто верхом посидеть? – огрызнулся Рудольф, выпуская его футболку. – Или продолжай, или вали на хер! – Трахаться тоже можно, – согласился Йонге, выпрямляясь. Безумная дрожь синхронизации отступила, но не полностью. – Только надо Сайнжу найти. Рудольф так выразительно потемнел, что Йонге почувствовал вспышку ярости не только синхроном, но и ответно загоревшейся физиономией. – Почему ты все время хватаешься за этого чертова яута?! – Потому! – рявкнул Йонге в ответ. – Так мы хоть не повяжемся на всю гребаную жизнь! Злобно сопя, Рудольф буравил его взглядом несколько секунд, а потом громко выдохнул, и ярость сгладилась до глухого недовольства. – Не вижу в этом ничего страшного, – буркнул он. – Действительно, что страшного в медленно обваливающейся крыше? Особенно когда это дополнится старческим маразмом. Ебануться, какая романтика. Да ты нас любишь! – О-о, а наш командир, как всегда, рассудителен, – Рудольф скривился. – Ну, иди, тащи его сюда. А то у меня яйца лопнут. – А ты их почеши, – с облегчением хмыкнул Йонге и быстро соскочил, опасаясь возмездия. Рудольф послал ему вслед парочку заковыристых проклятий. Йонге не исключал вероятность того, что механик хотел бы в него еще и плюнуть, но для этого Йонге был уже далеко. Он торопился – яйца звенели не только у Рудольфа. Долго искать не пришлось. Отмахиваясь от назойливых плавающих узоров, Йонге безошибочно вышел к столу, где происходило заседание почетных имперских охотников. – Сайнжа! Яут сидел прямо напротив, но на оклик не обратил внимания. Охотники, за чьими спинами стоял Йонге, тоже проигнорировали появление чужака. – Сайнжа, мать твою! Злобное нетерпение начало усиливаться. Проклятые яуты мешали ему в достижении поставленной цели, и если бы под рукой у пилота был игольник, он использовал бы его без промедления. Недолго думая, Йонге в два захода выдернул из петель ремень и хлестанул тяжелой пряжкой по столу, угодив прямиком в один из кубков-черепов. Тот разлетелся и расплескался. Йонге так и остался с приподнятой рукой. Он и сам не ожидал такого эффектного выступления. Беседа мгновенно прервалась. Злобные рожи воззрились на него в количестве, достаточном, чтобы испугать кого угодно. Йонге оскалился в ответ и накрутил ремень на руку. Один из яутов быстро заговорил, шипя и плюясь одновременно, но теперь была очередь Йонге не обращать внимания на всякую болтливую шваль. Он протянул руку широким жестом, точно приглашал Сайнжу на танец. – Иди сюда, навигатор. – У меня дела, – буркнул Сайнжа собеседникам и встал с места. – Светится, – отчетливо сказал один из охотников и заклекотал. Остальные подхватили его хохот. Йонге изо всех сил подавил желание вмазать ремнем еще и поперек веселящихся рож – одной за другой. Сайнжа обогнул стол и накрыл его ладонь своей. Йонге попятился, чувствуя себя мелким транспортником, на который повесили здоровый модуль. Сайнжа крепко стиснул его руку, и тогда Йонге развернулся и отчаянно заторопился. К моменту их возвращения Рудольф закончил вырезать неприличное слово на крышке ящика с трубками и примерялся к лежанке. Йонге хлопнул его по плечу, механик резко повернулся и со свистом втянул воздух. Йонге даже увидел, как у него расширяются ноздри. Стряхнув ладонь яута, Йонге развернулся, и теперь на Сайнжу они смотрели вдвоем. – У нас предложение, – выразительно сказал Йонге. – Я вижу, – заклекотал яут. Потянувшись свободной рукой, он быстро чиркнул когтем по щеке Йонге, а затем повторил то же самое с Рудольфом. – Хрен знает, как ты это определяешь, но если мы сейчас не запремся где-нибудь и не устроим оргию, я кого-нибудь здесь порву, – кровожадно пообещал Рудольф. – Тебе нужна приватность? – протянул Сайнжа. – Хорошо. Он присел на корточки и начал водить пальцами по напольному узору. Напарники с одинаковым раздражением наблюдали, как он шарится, а потом Сайнжа наткнулся на что-то и с довольным ворчанием сильно нажал. Края узора, включавшего в себя лежанку, ящик и еще несколько квадратных метров пространства, вспыхнули, а затем прямо из них взлетели мерцающие голографические стены. – Охренеть, – восхищенно сказал Йонге. Сайнжа поднялся и неторопливо расстегнул основную перевязь, на которой болталось с полдесятка режущих орудий разной конфигурации. Йонге схватился за футболку, но Рудольф внезапно тормознул его. – Кстати, пока вас не было, мне кое-что презентовали, – он неожиданно весело подмигнул и подбросил в воздух некий круглый предмет. Йонге поймал его и машинально стиснул в ладони. Сквозь пальцы тут же прорвалось яркое свечение, сформировавшее привычную уже голограмму. Правда, в отличие от стандартных малоподвижных фигурок эта была активной, а когда Йонге раскрыл ладонь, добавились еще и яркие цвета. Яута, которому принадлежала голографическая копия, Йонге не знал. Но в его движениях, выглядящих как боевые упражнения, все-таки разглядел неприличное. – Да я смотрю, тут к людям так и липнут, – протянул Йонге. – Давно у меня не было столько беспокойства, – Сайнжа тоже рассматривал голограмму. – Еще с тех времен, когда я отстаивал право на общение с матерью моих сыновей. – Меня это тоже беспокоит, – строго сказал Йонге. – Впервые в жизни ощущаю себя телкой в клубе. – Главное, помни, что ты вооруженная и очень опасная телка, – гоготнул Рудольф. – Мудро, – согласился Сайнжа. – Вот он, как любой из нас, равный на равных, – широкий жест указал на Рудольфа. – Может сам первый предложить... Ты совсем другой. Напрягшийся было механик тут же сделал молодцеватый вид. – Ты похож на великих матерей, – продолжил яут. – Нельзя прийти просто так, всегда нужно доказывать, требовать, завоевывать. – Цветы, конфеты, – ехидно прохрипел Рудольф. – Даже не знаю, похвалили меня или опустили, – медленно произнес Йонге. – Но иногда, – значительно сказал Сайнжа, – даже великим матерям хочется все и сразу. – Ага. Только с поправкой. Я не матерь. Поэтому сам тебя трахну. – Ха-а? Сайнжа знакомо склонил голову набок. – Все по-честному, – добавил Рудольф. – Ты нас валял две недели, теперь наша очередь. Сайнжа заворчал и зарылся руками в дредлоки. Напарники обменялись взглядами, и Йонге почувствовал, что Рудольф готов добиваться своего даже путем причинения тяжких увечий. Такой расклад Йонге более чем устраивал. Невозможность иметь дело друг с другом высвобождала дикое количество агрессии. – Хорошо, – великодушно изрек Сайнжа. – Я люблю мягкие тела со всех сторон. Йонге все-таки содрал футболку и торопливо принялся за штаны. Сомнительный подарок он пихнул в карман. Рудольф не уступал ему по скорости разоблачения. Сайнжа внимательно наблюдал за обоими и насмешливо заклекотал, когда Рудольф запутался в ботинках. Йонге и так был без обуви, поэтому успел быстрее. Он шагнул к Сайнже и остановился, резко потеряв представление, что делать дальше. Весь его опыт в заваливании яутов сводился к нескольким перепихам, когда они нападали на Сайнжу исподтишка. В открытую это сделать было нелегко. Пока он раздумывал, Рудольф высвободился из обувного капкана и тоже замер возле напарника. "Бить его, что ли?" – нервно спросил Йонге. Сайнжа внимательно осмотрел их, растянул челюстные перепонки и поманил обоих пальцем. – Помогайте снять доспех. Это было простое и понятное дело. Йонге оказался рядом с яутом быстрее, чем успел обрадоваться удачно сложившемуся выходу из ситуации, когда ты, как дурак, со стояком пялишься на инопланетчика и не знаешь, куда девать руки. Рудольф уже нашел рукам отличное применение. Йонге услышал быстрые щелчки и звяканье запорных механизмов и сам присоединился с не меньшим энтузиазмом. Сайнжа дождался, когда его освободят от наручей, перевязей, наплечников и еще полудесятка хитро закрепленных пластин, после чего закинул обе руки за голову и потянулся, раздувая грудную клетку. Прямо перед глазами Йонге темная грубая шкура мгновенно сделалась натянутой и гладкой, так что он не удержался и провел по ней пальцами. А потом еще раз, уже прицельно, отслеживая длинный шрам, оставшийся после столкновения на "Фелиции". Сайнжа тихонько заворчал, шевеля клыками, и Йонге сначала отдернул ладонь, а потом вернулся к раздеванию яута с утроенным энтузиазмом. Часть застежек была сложной, с ними пришлось повозиться, одну особенно заковыристую они с Рудольфом расстегнули только в четыре руки. Поначалу стоявший совершенно неподвижно, Сайнжа начал слегка двигаться, подставляясь под человеческие руки. Напарники охотно лапали его везде, где дотягивались, терли шкуру, а затем Рудольф обхватил яута за пояс одной рукой, и Йонге тут же почувствовал, как Сайнжа резко вздрагивает. До пластин на ногах они так и не добрались, но Йонге это уже мало заботило. Ему отчаянно хотелось присунуть кому угодно и как угодно, лишь бы скорее. Он привычно сгреб дредлоки в кулаки и потянул. Сайнжа наклонился, не убирая рук из-за головы, но потом все-таки тоже не выдержал и обхватил пилота так, что у того сдавило между лопаток. Йонге поднялся на цыпочки, уткнулся лицом в клыки и втянул слабый химический запах. Сейчас он казался просто невероятным. – О господи, – восхищенно протянул Рудольф. Йонге почувствовал влажный удар по животу, и очень хорошо знакомый ему член тут же заизвивался, тыкаясь под самые ребра. В этой роли Сайнже не приходилось сдерживаться, поэтому все свое яутское достоинство он вывалил целиком. Йонге притиснулся к нему еще крепче, зажимая дергающийся член, и Сайнжа зарокотал, хватая его за голову клыками. Визор едва не треснул, но выстоял. Язык метнулся по губам Йонге, резко ткнулся между зубов, проскользнул внутрь. Йонге замычал, но ответил так же яростно. Живот у него был мокрый, щедро политый яутской смазкой, да и сам Йонге вовсю подмазывал, удерживаясь титаническим усилием воли. – Всё! Готово. Йонге вывернулся из клыков, едва не оцарапавшись, отклонился назад и мутным взглядом уставился на появившегося из-за спины яута Рудольфа. Механик похабно улыбался, подняв руку с мокрыми пальцами, и вдруг быстро лизнул ладонь. В ушах у Йонге застучало, и он отчаянно попятился, не выпуская дредлоки Сайнжи, чтобы не рвануть к напарнику, наплевав на яута. Все еще согнувшись, Сайнжа двинулся за ним, шипя и пощелкивая. Йонге сделал еще два шага и наткнулся на лежанку. Сайнжа схватил его за запястья и встряхнул, вынуждая разжать пальцы. Толкнув пилота вниз, он обернулся и уставился на Рудольфа. Тот быстро преодолел невеликое расстояние между ними. Сайнжа молча ткнул на лежанку. – Что-то я не совсем... – Я сверху. На полу жестко, – коротко пояснил яут. Йонге, как загипнотизированный, пялился на его член, извивающийся совершенно самостоятельно. От такого зрелища его собственный начал подергиваться, и пришлось срочно думать о посторонних вещах, чтобы отвлечься. Сайнжа парой жестов показал, что он имел в виду, и напарники попробовали устроиться, как он хотел, оседлав лежанку лицом друг к другу. Столкновение получилось глупым и раздражающим. – Да что за блядство! – не выдержал Рудольф, лихорадочно перекидывая ноги через бедра напарника. – Двигайся! Сайнжа наклонился, обхватил обоих под спины и резко двинул друг к другу. – Так лучше, – почти промурлыкал он, перехватывая оба члена ладонью. – Хорошо... – С-стой... – Йонге вцепился в края лежанки. – С-с... ох... Рудольф судорожно сдвинул ноги, сдавливая его бока. Йонге зажмурился, а когда сумел взять себя в руки, то обнаружил, что Сайнжа отпустил их и успел переступить через лежанку. По яутским меркам она была ему ниже колена, поэтому Сайнжа исхитрился присесть, расставив напряженные ноги. Теперь перед Йонге маячила широкая спина, частично закрытая дредлоками. Яут согнулся в три погибели, снова поймал оба члена одной рукой, застыл и, наконец, медленно опустился на них. Хотя Йонге больше показалось, что он их заглотил. Втянул в себя. Йонге охреневал по всем фронтам, чувствуя, как скользкая полость сдавливает оба члена, пульсирует и становится все горячее. Никакие посторонние мысли не помогали. Сайнжа едва-едва приподнялся и снова опустился, как Йонге сдался. Острое наслаждение выстрелило вместе со спермой, и он замычал сквозь зубы, одновременно наслаждаясь и стыдясь. Но едва в ушах перестало тоненько звенеть и Йонге собрался извиняться, как до него дошло, что извиняться не за что – у него все еще сохранялся стояк. И даже делался сильнее. – А куда же вы друг с другом ебетесь?.. – прохрипел Рудольф. – Не скажу, – яут заклекотал и подвигал бедрами вперед-назад, не теряя равновесия. – Так, так, умансоо, шевелись. Обращался он к Рудольфу, но Йонге откинулся на локти и толкнулся вверх, пытаясь упираться ногами в лежанку. Пятки скользили, Рудольф тоже упирался и страшно мешал. Йонге невыносимо хотелось, чтобы Сайнжа был лицом к нему, чтобы можно было видеть клыкастую рожу, переполненную экстазом, но даже сквозь вновь накатывающее предоргазменное напряжение Йонге вспомнил, что все два с половиной прошлых раза за спиной оставался Рудольф, а это было нечестно... Сайнжа присел еще ниже, вдавливая напарников в лежанку, не давая двигаться, медленно покрутил бедрами и задвигался сам. Йонге изо всех сил старался не закрывать глаза, потому что движение мускулов на бедрах яута было ничуть не менее охренительным, чем вибрация в этой чертовой дырке, как там она назвыа-а-а...! Сперма брызнула второй раз. Внутри стиснувшейся полости стало так мокро, что Йонге с мутным удовлетворением понял – Рудольф к нему присоединился. Внятные мысли закончились, в голове приятно звенело, да и не только в ней – Йонге казалось, что позванивали даже блаженно пустые яйца. Член все еще слегка вздрагивал, но уже совсем слабо. Сайнжа дернулся еще раз и заревел, вскидывая голову и упираясь одной рукой в бедро. Мокро стало настолько, что даже потекло. Йонге окончательно лег на спину и прикрыл локтем глаза, тяжело дыша. Синхронизация повисла тяжелыми и влажными петлями, которые тоже медленно пульсировали общим удовольствием. Йонге не знал, сколько прошло времени, – на этот раз его внутренний счетчик отрубился полностью – но, видимо, не слишком много. Яут вздрогнул и приподнялся. Член выскользнул из него и шлепнулся совершенно бессильно. Йонге посмотрел из-под локтя, успев заметить, как между ног Сайнжи тянутся длинные бело-зеленые нити перемешанной человеческой спермы и яутской кончи. Сайнжа слегка качнулся, а затем переступил обратно через лежанку и резко опустился, садясь на пол. Световые стенки успокоительно мерцали, Йонге сонно смотрел на узоры сквозь визор и пробовал совершить над собой немыслимое усилие, чтобы собраться и наконец-то отпихнуть ноги Рудольфа. Однако тепло, исходящее от живого человека, было слишком приятным, и Йонге махнул рукой, сойдясь с совестью на том, что ему просто лень. – Эй, Сайнжа. Голос Рудольфа был тоже насквозь ленивым и тягучим. Яут вопросительно щелкнул. – Почему ты не завис? Йонге отогнал сонливость. Вопрос и впрямь был интересный. Сайнжа помолчал, а затем засмеялся. Клекотание было таким выразительным, что Йонге слегка оскорбился и заставил себя приподняться. – Давай говори нормально, – потребовал он. – Или у тебя крыша поехала? – Вы оба носите приборы, посмотрите на время, – снисходительно пояснил яут. Йонге посмотрел на время, но ничего не понял. На всякий случай запустил прогонку назад и опять ничего особенного не увидел. Но Сайнжа не мог зубоскалить просто так, поэтому Йонге сделал самое простое – сопоставил телеметрию и время. На визоре исправно отобразились пики, в которых сухо рисовался секс. Один, самый огромный, был последним, после чего телеметрия упала почти до нуля. И продолжалось это ровно девять минут. Йонге оттолкнулся от лежанки и сел. – А я не понял, – почти обиженно сказал Рудольф. Йонге глубоко вздохнул и почесал в затылке. – Так это мы все трое зависли. Рудольф тоже сел и задумчиво начал стирать с себя успевшую подсохнуть зелень – заляпало даже визор, который механик снять не мог чисто физически. В этот момент Йонге порадовался, что яут был к нему спиной. – Вот же... гадство. Это что, прощальный подарок Найгваля и компании? – Высокая генетика, – многозначительно сказал яут. – Потрясающе. Теперь всякий раз после перепиха я буду превращаться в слюнявого идиота, – резюмировал Йонге. Поскольку опровергающих комментариев не последовало, пилот слегка обиделся и лег обратно. Сайнжа вновь начал пощелкивать и шевелить клыками, а затем шумно вздохнул и встал. – Так некрасиво, – внезапно сообщил он. После чего тут же подхватил Рудольфа под мышки, развернул и сбросил рядом с Йонге. Ширина лежанки все же была ограничена, поэтому Рудольф инстинктивно извернулся и приземлился на бок. Йонге сдвинулся было, но озабоченный яут, сосредоточенно сопя, принялся перекладывать напарников с деловитостью таксидермиста, оценивающего фронт работ. – Далине, бриться не пробовал? – промычал Рудольф, одновременно пытаясь снять с себя безжалостно упихивающую руку. Йонге поднял ногу и уперся в живот яута ступней. Толкать он не стал, однако Сайнжа понятливо притормозил в своих изысканиях. Рудольф освободился. – Слышь, охотник, это очередной идиотский ритуал? – Нет. Мне нравится сочетание, – пояснил Сайнжа. – Один светлый, один темный. Как двойное копье. – Двойное копье – это он хорошо сказал, – оживился Рудольф. – Метафорически! – В смысле? – Хотя я бы на его месте был более прямолинеен, – Рудольф опять сел и пихнул Йонге в плечо. – Я бы так и сказал: двойной хер! – Тоже правильно, – согласился яут и ощерился, выворачивая челюсти. – Одинарное копье бесполезно. – Это оскорбление... – начал Рудольф. – Это факт, – прервал яут, взял его за плечо и легко развернул, одновременно толкая на Йонге. – Ну вашу мать! – возмутился пилот. Рудольф честно попробовал не налегать на него всем весом. – А знаешь, чем хорошо двойное копье? – продолжил Сайнжа. – Я начинаю терять нить вашего общения, – честно предупредил Йонге. – Оно хорошо тем, – проурчал яут, ухитряясь нависать сразу над обоими людьми, – что в умелых руках способно на множество удивительных вещей... Йонге посмотрел на Рудольфа снизу вверх и немедленно согласился с этим утверждением. Еще пару минут назад он был выжат как цитрон, но сейчас уже чувствовал быстро накатывающее возбуждение. Рудольф неловко поерзал, пытаясь устроиться так, чтобы не отдавить чужие ноги, и Йонге охотно расставил колени пошире, освобождая для него место. Снаружи снова заревели двигатели, установки повторили череду выстрелов, и в точности как в прошлый раз послышался отчаянный визг рвущегося железа. Однако в этот раз он быстро сменился другим звуком, который Йонге раньше слышал очень редко. И воспоминания об этом были не самыми приятными. Сайнжа повернул голову, прислушиваясь, Рудольф повторил его жест и нахмурился. Звук резко возрос почти до визга. – Они что, без щитов? – страшным голосом сказал Йонге. Деваться сразу из-под двоих ему было некуда, однако яута он лягнул со всей силы. Сквозь голографическую завесу пробился свет, принявший жуткую багровую окраску. – Поднимись! – гаркнул Рудольф. Вместо этого Сайнжа нырнул вперед, расплющивая напарников друг об друга, и Йонге отчетливо услышал, как хрустит пластик лежанки под его когтями. Визор Рудольфа ударил Йонге по носу с такой силой, что искры посыпались из глаз. Затем красный дрожащий воздух взорвался. * * * Окружающий мир был отвратительно холодным и мокрым и лился на Йонге сверху. – Тьфу бля, что за... Рудольф! – Ага, значит, все кости целы, – довольно заметил напарник и отшвырнул черепообразный кубок. – Вставай и напяливай штаны. Йонге медленно сел, покрутил шеей и страдальчески поморщился. Тут же охнув от боли, он схватился было за нос и буквально в последнюю секунду удержался – очень осторожно пощупав переносицу. Нос страшно болел. – Не кривой, – ответил Рудольф на безмолвный вопрос. – Фонари под глазами в наличии. Дышать не тяжело? – Сойдет. Йонге сознательно сдерживался, поэтому ответ получился гундосым. Рудольф ткнул пальцем ему под ноги. Рассеянно поглядев в указанном направлении, Йонге обнаружил там сваленную в кучу одежду. – Я думал, все сгорело нахрен. Оберегая нос, он еле ворочал языком, почти не размыкая челюсти. Непослушная одежда цеплялась за все подряд: штанины норовили вывернуть пальцы ног, в рукав куртки он долго не мог попасть, а ботинки, казалось, объявили ему персональную войну. Механик нетерпеливо переминался рядом, не пытаясь помочь. Плюнув на попытки зашнуроваться, Йонге пихнул шнурки за голенища, выпрямился и огляделся. – Ну наконец-то. Шевели ногами! То и дело спотыкаясь, Йонге послушно следовал за Рудольфом. Только когда они преодолели половину помещения, Йонге наконец-то просек, что мерцающая под ногами зелень – это не разбитые люминоиды. – Рудольф, это ж не мы виноваты, а? – страшным насморочным шепотом позвал он. – Чтоб мне сдохнуть, если б я знал, – невпопад отозвался напарник. – А где... – Не знаю, – отрезал Рудольф. – Я его не слышу. Вместо череды нелепых вопросов Йонге напряг мозги и погрузился в синхронизацию. Сайнжу он тоже не слышал, однако в этом молчании не было такого, о чем с содроганием отзывались знакомые знакомых, у которых были знакомые, чьи напарники померли прямо на синхроне. Оповещения корабельной системы отслеживания жизнедеятельности тоже не было. Яут просто исчез. От стараний нос заболел еще больше, и Йонге решительно полез во внутренний карман. Помимо церебролина, он старался носить блистер с мелочью, которая может пригодиться в любой момент. Например, когда ты траванулся чужим алкоголем и выблевываешь все кишки за один присест. Сейчас Йонге интересовало только обезболивающее. На ходу выудив ярко-зеленую таблетку, он немедленно ее употребил. К счастью, изготовители позаботились об отсутствии вкуса, а Рудольф этого не видел, изучая рухнувшие друг на друга колонны. Иначе обязательно бы произнес лекцию о слабости духа и о том, что все сильные анальгетики – яд для печени. Яд подействовал почти сразу, и Йонге облегченно вздохнул. Рудольф полез между колоннами. – Неужто нас кинул, говнюк? – предположил Йонге. – Я б сказал, нас кинули те, кто его отсюда увел, – буркнул Рудольф, поворачиваясь к нему. Сморщился и потрогал живот. – Блядь, ненавижу пиротехнику. – Чего? – Да хрен с ним. Давай уже на свежий воздух, а то рванет еще что-нибудь. Йонге качнул головой. Хронометр на уцелевшем визоре показывал поганые цифры. По ним выходило, что с последнего раза, когда Йонге смотрел на время, до нынешнего момента прошло больше десяти часов. А сверялся он незадолго до того, как произошло их бурное единение с навигатором. За десять часов все, что могло сгореть, сгорело, а что должно было взорваться – взлетело бы на воздух. В их конкретном случае ничего не произошло. Рудольф уже матерился впереди, пытаясь протаранить массивный опрокинутый стол. Йонге поспешил ему на помощь и обеспокоенно отметил, как сильно сгибается Рудольф, хватаясь за кромку столешницы. Йонге налег изо всех сил, стараясь снять нагрузку с напарника, и стол с грохотом опрокинулся. На обратной стороне все было щедро заляпано зеленью – уже почти утратившей цвет, еле мерцавшей. Сквозь визор тем не менее видно ее было очень хорошо. – Вот дерьмо, – сказал Рудольф. – Точно. Йонге поддел носком ботинка что-то, подозрительно напоминавшее оторванный палец с крючковатым когтем, но не стал приглядываться. К счастью, изгаляться, чтобы вырваться на воздух, не пришлось. В проломленной стене кто-то расчистил широкую щель, и по количеству зелени на камнях легко было предположить, что именно через нее яуты покидали здание. Напарникам осталось последовать их примеру. Рудольф выбрался первым, довольно бодро сделал несколько шагов и тут же присел на корточки. Йонге перескочил через кусок стены и быстро подошел к нему. Поведение напарника начинало беспокоить всерьез. – Руди, ты чего? – Все... нормально, – с натугой выдал Рудольф. – Не ври мне, белобрысый, я ж все равно узнаю. Где болит? Рудольф бухнулся на колени и наклонился вперед, характерно замычав. Йонге вздохнул. Все-таки напарник чем-то траванулся. – Руди, давай блевать по-военному, раз-два и... Механик все-таки блеванул, и Йонге моментально потерял заготовленную фразу. Вместо этого он ринулся к нему и успел подхватить напарника прежде, чем тот окончательно сложился пополам. – Ебаные костыли, – в ярости прошептал он, перебрасывая руку напарника через плечо и приподнимаясь. – Мудак ты, товарищ Вебер, что ж ты молчал, засранец? Рудольф что-то пробулькал, и Йонге с содроганием заметил, как у него изо рта опять полилась кровь. Такая темная, что в голову лезли самые жуткие предположения. В диагностике Йонге разбирался довольно посредственно, но точно знал, что если вдруг здоровый мужик начинает демонстрировать такое – нужно со всех ног мчаться до ближайшей медстанции. Но о медстанциях в ближайшем районе он понятия не имел. Зато прекрасно помнил, что на "Фелиции" стоит хирургический комплекс, способный справиться почти с любой травмой. До корабля нужно было только добраться. – Запускаем Фелицию, – бодро сказал Йонге, скорее, сам для себя. – На счет три... ах ты ж бля. "Передаю сообщение системы безопасности Кольца-18: запуск запрещен, вы находитесь за пределами зоны доступа". – Что? – промычал Рудольф. – Мы слишком далеко. Сейчас будет глайдер. Точка сетевого доступа отвалилась вместе с самим заведением, но глейтерная связь тоже позволяла выходить в сеть, хотя и с очень урезанными возможностями. Йонге тут же обратился к службе спасения и одновременно к службам перевозки. "Входящие маршруты заблокированы". – Блядь! Второй раз Рудольф спрашивать не стал. Все еще не вставая с колен, Йонге оглянулся – угнать глайдер было негде. Из-за гонок тут не осталось нормального транспорта, даже рванувшие экземпляры уже кто-то увез. Вместе с Сайнжей и остальными яутами. Вычеркнув все возможные варианты доставки, Йонге оставил последний: обожраться стимуляторов и бегом дотащить Рудольфа на себе. Расход энергии должен был получиться чудовищный, но не смертельный. Йонге уже полез в карман за блистером, когда вдалеке раздался пока еще приглушенный рев. – Смотри, – Рудольф поднял голову и кивнул в сторону перекрестка. – Там. Установка легкого ведения огня. – Чего? – Ты же ищешь транспорт. Сбей кого-нибудь. Несильно. Йонге открыл рот, чтобы обозвать идею кретинской, но потом передумал. Он попробовал поднять Рудольфа, но тот опять замычал, уже гораздо более яростно. Йонге едва не отдернул руки совсем. Вместо этого он очень осторожно разжал хватку и позволил Рудольфу опуститься на заваленную обломками землю. Механик уткнулся лбом в пыль, и Йонге забеспокоился, что при следующем приступе рвоты он захлебнется. – Иди! – промычал Рудольф. – Они быстрые! Йонге попробовал дотянуться до него по синхронизации, но ударился в такой блок, что на мгновение разозлился. Обида и гнев были настолько острыми, что он с шумом втянул воздух. А затем понял, что напарник не желает делиться тем, что с ним творится, и вскочил с места. Тут же вновь присел, сдернул с перевязи Рудольфа один из рассекателей и обрезал широкую лямку, удерживающую на Рудольфе кроссер. Охотиться на гонщиков без нормального оружия он не собирался. Рев усиливался с пугающей скоростью. Йонге метнулся через всю дорогу к установке и накинулся на нее с решительностью, порожденной отчаянием. Все-таки он был пилотом и к тому же летал с оружейным маньяком, поэтому верил в свою способность быстро справиться с механизмом. "Отключи автоматический режим, – в обрезанном варианте голос Рудольфа по синхрону звучал совершенно неживым. – Боковой диапазон не очень, сдвинь ее, насколько можешь. Емкость луча приличная, не переборщи, там есть метки по универсальной шкале... цветокорректировки". Оглянувшись, Йонге пару секунд смотрел на скорчившегося напарника, умудрявшегося по памяти надиктовывать ему инструкцию, а затем приподнял верхнюю губу и вывернул переключатель мощности далеко за красную черту. К его радости, установка была действительно легкой, смонтированной на мобильной треноге и не подключенной к местным энерголиниям. Стационарную Йонге точно бы не утащил. К реву добавилось визуальное сопровождение: туча пыли, которая приближалась так стремительно, что Йонге уже видел в ней контуры машин. В первое мгновение он решил пропустить лидеров, но затем передумал. Чем больше ущерба – тем сильнее суматоха, в которой отстающие начинают заранее тормозить, а значит, легче будет поймать кого-то из них. Только сейчас он присмотрелся к тому, что стояло на дороге, – сначала ему показалось, что это буеры заграждения, призванные показывать мощность прыжка, но постепенно до него дошло, что это бочки с маркировкой легковоспламеняющегося содержимого. Йонге понятия не имел, кто занимался расстановкой препятствий и было ли именно это среди запланированных, но ему оно точно было на руку. Ветер от несущихся болидов и глайдеров ерошил волосы, первые пыльные протуберанцы уже добрались до Йонге и норовили запорошить глаза, набиться в ноздри и рот. Визор частично спасал, но приятного все равно было мало. Йонге машинально начал считать, и визор моментально подстроился, демонстрируя стремительно сокращающееся расстояние. – Три, два, один, – вслух пробормотал Йонге. Установка в его руках ожила и, подчиняясь движению сервоприводов, сделала полуоборот на своей оси. Толстый луч прочертил шоссе, вспахивая плотное дорожное покрытие, и скользнул по бочкам. В последнюю миллисекунду в голове Йонге вспыхнула паническая мысль, что он не рассчитал ударную волну – и бочки рванули. Йонге лежал на спине и одним глазом пялился в проносящиеся над ним полыхающие машины. Из-за огромной скорости большинство успело проскочить зону взрыва, да и обшивка у них наверняка была под стать обшивке легких орбитальных челноков. Но Йонге слышал грохот и скрежет сталкивающихся болидов. Голова гудела, в ней болталось еще две своевременных мысли: надо было подумать о том, что случится, если на него рухнет подбитая тачка или установка, а также о том, как потом разбираться с разозленными выжившими владельцами. На месте взрыва тонко засвистело и грохнуло еще раз. Над головой пилота пролетело нечто, смутно напомнившее ему хвостовой обтекатель, и, судя по звуку, врезалось в стену здания. Лишь бы не зацепило... Рудольф! Йонге стремительно сел и застонал от боли. Голова закружилась, сломанный нос напомнил о себе просто-таки адскими мучениями, пробившимися сквозь блокаду, и к тому же Йонге понял, что не может открыть один глаз. Тот самый, для которого Рудольф пророчил косметическую операцию. Болел он на фоне носа не слишком сильно, поэтому Йонге понадеялся, что все еще сможет гордо носить звание человека с бинокулярным зрением. Он с трудом оглянулся и убедился, что напарник в порядке. Его не задело дерьмом, сыплющимся с небес, но Йонге подавил нахлынувшее облегчение. Успокаиваться было слишком рано. Поднявшись, он осмотрел поле боя. На первый взгляд штук десять машин превратилось в груды мусора, и Йонге тоскливо подумал, что теперь на его счету еще и тот самый десяток жизней. "Вытри сопли, – неожиданно прорезался Рудольф. – Это нитро... нитродан. Рванул бы и без тебя. На перелете. Очень... нестабилен". "Ты-то откуда знаешь?" – не выдержал Йонге. "Военные используют", – ответил напарник и вновь почти отключился. Короткое отпущение грехов немедленно взбодрило Йонге, и он гораздо более решительно устремился к месту свалки. Он успел заметить, как один глайдер, выглядевший на удивление целым, медленно ползет в сторону на перекосившейся воздушной подушке. На ходу Йонге сдернул игольник и оставшиеся метры почти пробежал. Глайдер качнулся, поднимаясь, но Йонге успел в последний момент. Оттолкнувшись от удачно подвернувшегося обломка, он прыгнул и приземлился прямиком на капот. Кроссер с лязганьем ударился о металл, Йонге перехватил длинное дуло и без изысков ткнул им в лобовое стекло. Глайдер вновь дернулся, однако Йонге успел перехватиться уже за приклад, и характерная крестообразная сетка прицела отпечаталась прямо на груди водителя. Тот медленно поднял руки. Йонге убрал игольник и ткнул большим пальцем в сторону, показывая водителю на выход. Тот завозился, отстегивая сложную систему страховки, и очень медленно, неохотно полез наружу. Дождавшись, когда гуманоид окажется снаружи, Йонге спрыгнул с капота. К счастью, водитель оказался человеком, хотя и явно проживавшим в отдаленных колониях. Иначе зеленому цвету кожи взяться было просто неоткуда. – Чувак, я тачку не оставлю! – первым заговорил зеленый. – Делай что хочешь, но тачила моя, я без нее не уйду! – Не уйдешь – значит ляжешь, – хладнокровно сказал Йонге. – Я водилой быть могу, бля! – быстро сказал гонщик. – Отвезу бесплатно, но тачку не трогай! Идея Йонге понравилась. Мотаться по гоночной зоне Карнаги с помирающим на руках и почти отключившейся глейтерной связью было просто опасно. А с водителем оставалось только следить, чтобы не начал выкаблучиваться. – Договорились, – кивнул он. – Иди сюда. Зеленый поднял руки повыше и бочком подобрался поближе. Сняв с кроссера дугообразный упор, Йонге перещелкнул на нем магниты и с силой согнул упругий материал. – Руки на капот. Зеленый глухо выругался, но приказ исполнил. Йонге прихлопнул скрещенные запястья, и магниты накрепко сцепились с капотом. Йонге подергал импровизированные блокираторы и убедился, что держат они крепко. – Жжется ж, бля! – возопил Зеленый. – Я ненадолго. Потерпишь. Отступив, Йонге развернулся и быстро направился к Рудольфу, уже без всяких угрызений совести огибая корпуса. Оказавшись рядом с напарником, он осторожно похлопал того по плечу. – Дуговик сними, – процедил Рудольф, не поднимая голову. – Тяжело. – Да нафига он тебе вообще нужен! – в сердцах сказал Йонге и начал снимать оружие с Рудольфа. – Не вздумай оставить, – прохрипел тот. – Они стоят как твои почки! – Заткнись уже! Крест-накрест повесив на себя дуговик и кроссер, Йонге покосился на тесак, но решил его не снимать. Чертовы огнестрелы и без того были достаточно тяжелыми. Приподняв Рудольфа, он обнаружил, что кроссер больно упирается в бок, и потратил еще пару драгоценных мгновений, чтобы произвести еще одно перевешивание. – Мо... лодец... – Еще одно слово, и я сам тебя пристрелю. Встаем. Рудольф напрягся, отталкиваясь обеими руками от земли, но дальше дело так и не пошло. Пару секунд Йонге смотрел на согнутую напряженную спину, а затем полез помогать. Он попробовал перехватить напарника поперек корпуса, но Рудольф взвыл сквозь стиснутые зубы. Живот у него был твердый, словно бронежилет. Плюнув на попытки решить проблему голыми руками, Йонге полез за стимулятором. Чтобы не тратить и без того драгоценное время, он проглотил сразу две капсулы. Обе словно взорвались в желудке, а потом по телу разошлись приятная легкость и тепло. Наклонившись, Йонге подхватил напарника и без усилий поднял, сразу же выпрямившись в полный рост. Держать Рудольфа так, чтобы колени почти прижимались к груди, было неудобно, но хотя бы не тяжело. Добравшись до глайдера, Йонге убедился, что Зеленый все еще корячится на своем месте, вполголоса матерясь, и пнул дверь. Та немедленно поднялась, после чего Йонге принялся за очередную акробатическую задачу, сводившуюся к устройству напарника на заднее сиденье. – Подожди, – просипел Рудольф. – Отпустило... слегка... Дай я... С помощью матюгов и очень осторожных манипуляций Рудольф сумел сесть почти прямо. Йонге пристегнул его, радуясь, что глайдер им достался гоночный, поэтому страховка здесь навороченная, фиксирующая пассажиров намертво. Вернувшись к Зеленому, Йонге вооружился игольником для убедительной аргументации и молча отцепил кроссерную деталь. – Ах ты сукин сын! – Топай на место, – велел Йонге. – Да я все руки нахер сжег, бля... Йонге ткнул игольником в длинную голую шею, и Зеленый замолчал. В глайдер они загрузились одновременно, и Йонге очень внимательно посмотрел на отражение Зеленого, прежде чем застегнуть ремень. Игольник он никуда не убрал. – Ладно-ладно, я охуеть какой благородный сегодня, – пробурчал Зеленый. – Куда изволите, бля? – Ты охуеть какой пока что живой, – уточнил Йонге. – Стоянка Кольцо-восемнадцать. И не вздумай срулить, я дорогу знаю. – Даже не думал, – с фальшивой искренностью поклялся Зеленый. Глайдер попыхтел, поднялся в воздух, снова опустился и плавно заскользил в полуметре над дорогой. – А ведь все шансы были, – бурчал Зеленый себе под нос. – Я ж их обошел на втором витке... Еще б пара кругов, и как пить дать – впереди бы шел! А! Ну ты бля... – Заткнись. – Хорошо, хорошо... На глайдере пять километров превратились в коротенькое путешествие. Правда, Йонге не был уверен, что для Рудольфа это тоже всего лишь несколько минут, – напарник сидел абсолютно неподвижно, стискивая зубы и медленно дыша через нос. Чтобы лишний раз не расстраиваться, Йонге уставился в окно. Карнага мелькала пестрой коричнево-желтой лентой. Он только сейчас сообразил, что застройка здесь далека от типичной промышленной или пафосной хайтековой. Карнага выглядела словно лабиринт, вырезанный в каньоне. Йонге не возражал бы, затопи этот каньон пара миллиардов кубометров ядовитой жижи. – Приехали! – бодро сказал Зеленый. – Медленней! – рявкнул Йонге. Зеленый крутанул джойстики, глайдер описал плавный поворот и неторопливо остановился. Йонге поймал взгляд водителя, удивился выпученным глазам и только после этого сообразил, что тычет игольником в подголовник кресла. Оружие он убрал, но Зеленый предпочел сохранять молчание. Всего на стоянку было три входа – все три подземные, чтобы гравитационное поле взлетающего корабля не размазало какого-нибудь придурка, вздумавшего по-быстрому смотаться через все поле Кольца. Огромный грузовой тоннель отпадал, оставался средний легковой и совсем уже непримечательный – для мелких экипажей, как раз на два-три человека без багажа. Присмотревшись, Йонге не обнаружил ни на одном из них сканеров для оплаты, и решительно остановился на среднем. По маленькому они уже один раз тащились на эскалаторе, когда только приземлились, и это было слишком долго. А еще на шлюзах имелась маркировка свободной сети. Значит, разогревать движки можно было уже отсюда. Он откинулся на спинку и поднял глейтерную связь на максимум. "Фелиция, запуск стандартной программы: орбитальный взлет, слот нашего класса, время свободного вылета неважно". "Отказано, первый пилот, – с сожалением откликнулась "Фелиция". – Требуется подтверждение владельца корабля". Йонге стиснул рукоять игольника. Зеленый обеспокоенно покосился на него и вытер ладони о штаны. "Фелиция, обновить приоритеты, максимальный доступ к системам – первый пилот". "Приоритеты не изменялись, пилот Йонге, – обиделся искин. – Действует запрет системы Кольцо-18, для подтверждения права на вылет необходимо заверение владельца". – Ах ты сукин сын, – вслух сказал Йонге. – Что так долго? – процедил Рудольф. – Этот... этот мудак нанял экипаж, но забыл внести его в доверенные лица по техпаспорту! – рявкнул Йонге, окончательно выходя из себя. – Я не могу ее запустить! Зеленый слегка пригнулся, видимо, ожидая, что псих-террорист, покусившийся на чужой корабль, вот-вот начнет палить во все стороны. – Я попробую, – медленно проговорил Рудольф. – Сейчас... пару минут. – Нехрен делать, – зло сказал Йонге. – Слышь, гонщик, давай отсюда. Валим. Где у вас ближайший госпиталь? – На полуострове, – брякнул Зеленый. – Частный госпиталь, – процедил Йонге. – Больница, клиника, все что угодно, где есть хороший хирург. Ты до Ятры, что ли, лететь собрался, полудурок? – Частную контору знаю, бля! – оживился Зеленый. – Долетим мигом, тут минут пятнадцать... – Я тебе даже заплачу, – мрачно сказал Йонге. – Ну тогда за десять, – ощерился Зеленый, демонстрируя подпиленные зубы. Йонге шевельнул игольником, и гонщик моментально тронул глайдер с места. – Подожди, Йонге, ты куда... – Тихо, – велел Йонге. – Сиди и не кашляй. Глайдер несся в противоположном направлении, и Йонге далеко не сразу сообразил, что они находятся прямиком на гоночном витке. Зеленый поднял машину так, что знакомые установки их не доставали – длинные хоботы задирались и беспомощно дергались, не в состоянии поймать цель. – Ты не охренел тут лететь? – прошипел Йонге, косясь на застывшего напарника. – Так быстрей, – бросил Зеленый. – А то сдохнет твой дружок, а ты меня потом чиканешь. Хера, держитесь! Глайдер перемахнул широкий перекресток, и на боковой дороге Йонге увидел стремительно накатывающую тучу пыли, в которой вспыхивали самые натуральные молнии. Уже потом через звукоизоляцию глайдера прорвался рев двигателей, работающих без щитов. Зеленый ударил кулаком по панели, и она откинулась, обнажив вторую приборную доску. Йонге ни хрена не понял в мешанине голых проводов и контактов, но Зеленый уверенно передернул несколько тумблеров и почти картинно вдавил огромную кнопку ядовито-желтого цвета. Глайдер рыскнул, выправился и натужно заревел. – Полетели, бля! Йонге оглянулся – туча приближалась к ним со скоростью голодного альяса. Он бросил взгляд на Зеленого, а когда оглянулся снова, туча оказалась уже значительно дальше. Зажмурившись на пару мгновений, Йонге снова посмотрел на заоконный пейзаж. Здания превратились в пеструю смазанную ленту. Он растерянно поковырял в ухе, и только после этого мозг опомнился и начал передавать хозяину мощное низкое гудение, заполнившее всю кабину глайдера. Ни перегрузки, ни вибрации Йонге не чувствовал. – Крутая тачка, – просипел Рудольф, еле разлепляя губы. – Я еще круче могу! – крикнул Зеленый, неведомым чудом услышав его. – Только ссу! А то твой меня грохнет! – Будешь выеживаться, точно грохну! – добавил Йонге. Йонге окончательно уверился, что понятие "мигом" относится только к скорости, но не к расстоянию. С таким же успехом госпиталь мог быть и на полуострове. Но возвращаться к профессору и полковнику Йонге не собирался даже под страхом казни. Поскольку без корабля там делать было нечего. Он снова обернулся. – Догоняют, – против воли вырвалось у него. – Вижу! – прорычал Зеленый, скаля зубы. – Я ж на минимуме! Подавляя легкую панику, Йонге собрался спросить у Рудольфа, насколько тот еще может протянуть, и тут же понял, что двигать надо быстрее. Рудольф запрокинул голову, открыл рот и больше походил на труп, чем на себя самого. Йонге наклонился вперед. – Гони, – сухо сказал он. Зеленый хрюкнул и пнул что-то под панелью. Гудение превратилось в рев, и пейзаж за окнами окончательно слился в ровную полосу. Йонге даже слегка затошнило. К счастью, гоночные витки были именно витками – огромными, без резких поворотов. Но Йонге все равно бросил игольник и переключился на то, чтобы удерживать Рудольфа. – Прорвемся! – гаркнул Зеленый. Йонге видел его физиономию в отражении и с механическим удивлением отметил, что, похоже, Зеленый не просто увлекся возможностью погонять, а еще и всерьез задался целью выступить героем-спасителем. Виток снова начал заворачивать, и тут Зеленый вскинул руку и дернул за полосатый рычаг, проходивший вверху лобового стекла. Курс он при этом не изменил, и глайдер устремился прямиком в искусственную стену. Йонге отчетливо увидел трудолюбиво всаженные в стену штыри – острыми концами наружу, – и глайдер рванулся вверх. Йонге машинально сунул руку под затылок Рудольфа, помогая тому не захлебнуться. Рудольф всхрапнул с бульканьем, открыл глаза и замычал, выплевывая кровь. Глайдер скользнул вниз по пологой дуге, сбросил скорость под шум компенсаторных установок и заскользил по обычной улице. Здесь народу было предостаточно. Йонге успел тоскливо подумать, что они застрянут тут окончательно, однако Зеленый опять пнул что-то под панелью, и глайдер окутался клубами разноцветного дыма. Йонге не слышал, что творится снаружи, но был уверен, что прохожие разбегаются с воплями ярости. Расчистив себе путь, Зеленый уверенно провел глайдер по все более сужающимся улицам и всего несколько минут спустя затормозил. – Приехали, – объявил он, откидываясь на спинку. – Это что? – страшным голосом спросил Йонге, подхватывая игольник. В отличие от остальных построек Карнаги эта выглядела как покосившийся холм, атакованный дикими кактусами и ядовитыми лианами. Провал, обозначавший дверь, был затянут полупрозрачной мембраной самого гнусного вида. – Это лечебница, – торжественно сказал Зеленый. – Да я тебе мозги сейчас вышибу, – почти зарычал Йонге. – Что это за хуйня? – Гадом буду, сам увидишь, бля! – взвизгнул Зеленый. – Это известный чувак, он дорогой, сука, но лечит! Клянусь! Это калхи! На его последнем вопле у Йонге словно переключилось что-то в мозгу, и он вспомнил, как выглядят места, облюбованные биохирургами с Калхиды. Зеленый не соврал. – Ладно, – сказал он, снимая палец со спускового крючка. – Мы проверим. Ну а ты нас подождешь. Вот тебе игрушка. Он кинул на переднее сиденье "игрушку", и по забегавшим глазам Зеленого понял, что тот в курсе ее работы. Тем не менее слегка реанимировавшаяся совесть потребовала предупредить. – Это граната, – вежливо произнес он, отстегивая себя и принимаясь за Рудольфа. – На нейроуправлении. Начнешь рыпаться... – Да понял я, – просипел Зеленый. – Вот, бля, людям не доверяют... Йонге сдержался и не стал говорить, что в Зеленом он человека не разглядел. * * * Конусообразная масса зеленоватого студня оторвалась от стены и шустро поползла им навстречу, мигая биолюминесценцией. Йонге облегченно вздохнул. Зеленый не обманул. Госпиталь был не просто нормальный – он был отличный, если его содержал калхи. Световые пятна, мечущиеся в слизи, упорядоченно застыли, и калхи захлюпал. "Я уже говорил, что не буду работать с гонщиками-идиотами!" – А мы не гонщики, – сказал Йонге, завороженно глядя, как расплываются буквы, составленные световым узором на теле калхи. Похоже, чертов хирург поставил себе переводчик прямо в печень или куда-то там еще. "Мне плевать, кто вы, я сказал – валите отсюда!" – Слушай, нам нужна помощь, – миролюбиво начал Йонге. – Мы тут в гостях, и моего приятеля здорово приложило во время взрыва... "Вон!" Терпение Йонге лопнуло. Дернув плечом, он сбросил дуговик, перехватил его за удобную рукоять прямо в коротком полете и направил скошенные зарядники прямо в профессорский кончик конуса. "Но мы никогда не оставляем больных в беде", – после паузы прохлюпало медицинское светило. Йонге криво ухмыльнулся, опустил оружие и перенес вес на другую ногу. – У нас даже страховка есть, – сказал он. "Частники?" – заинтересовался калхи. – Космический транспорт. Пакет "пилот-плюс". "Отличные новости, – калхи неуловимо перетек сам внутри себя, и Йонге понял, что профессор развернулся к ним спиной. – Идите за мной, уважаемые крутые космолетчики". Осторожно ступая, чтобы не поскользнуться на широком мокром следе, Йонге тащился за хирургом, прилагая все усилия, чтобы Рудольфу меньше пришлось работать ногами. Напарник висел на нем, то и дело пытаясь согнуться еще сильнее, но Йонге чувствовал, что этого допустить нельзя, и поднимать Рудольфа на руки он твердо не собирался. Калхи привел их в еще одну нору – здесь симбиотных организмов было в два раза больше: они деловито ползали по стенам, тягучими сталактитами свисали с потолка, а мелкие светящиеся неистово сновали в воздухе туда-сюда, умудряясь ловко огибать людей. Та часть мозга, которая ведала многолетними привычками, истошно верещала, что здесь логово заразы, но Йонге прекрасно знал, что по умению создавать абсолютно стерильную атмосферу калхи нет равных. Даже их собственная слизь обладала бактерицидным действием. Поэтому он без колебаний усадил Рудольфа на то, что должно было быть операционным столом, но выглядело как плоская глыба, поросшая растениями и каким-то копошащимся дерьмищем. – Лучше б я сдох, – пробормотал Рудольф, с трудом размыкая посиневшие губы. – Я те сдохну, – пригрозил Йонге и обернулся к врачу. – Начинайте! Калхи забулькал, и его переводчик исправно выдал вежливое "ха-ха-ха". "Назовите причину травмы и симптомы", – потребовал он. – Ебануло, – прохрипел Рудольф. – Взорвалось, – поправил Йонге. – Потом часов десять мы были в отключке, а потом у него пошла рвота с кровью. Или просто кровью. "Коричневая? Густая?" – Я же сказал – кровью, – Йонге запнулся. – Но очень темной, – с сомнением добавил он. Калхи покрылся легкой рябью, что, видимо, служило эквивалентом кивания, а затем из середины студневидного корпуса выстрелила длинная зеленая сопля и неожиданно мягко ткнула Рудольфа в живот. Механик отдернулся и тут же застонал. Йонге тоже дернулся и поймал его за плечи. "Твердость свидетельствует о внутренних травмах, – констатировал калхи. – Я должен посмотреть изнутри". Летучие паразиты засуетились, дружно ринулись вглубь помещения и так же быстро вернулись. Йонге с изумлением смотрел, как невесомые с виду создания тащат длинный кабель или шланг. Долетев до хозяина, они дружно прыснули в разные стороны. Калхи ловко поймал инструмент, тут же всосал его в себя и молниеносно извлек. Обтекающий кабель почему-то до отвращения смахивал на вторую пасть альяса. – Это что, в задницу? – слабо пошутил Рудольф. "Нет, в пищевод", – вежливо ответил калхи. Рудольф вытаращил глаза и в ужасе покосился на Йонге. Отважный космический пилот постарался скрыть облегчение от того, что это будут проделывать не с ним. "Прошу", – калхи плавно перетек и замер возле "стола". Йонге перешел за спину Рудольфа и опять взял его за плечи, хотя калхи ни о чем подобном не просил. – Я блевану, – предупредил Рудольф, от ужаса начав говорить куда бодрее. – А мне нельзя, я болен. "Не волнуйтесь, человеки, я синтезировал миорелаксант вашего типа. Будет неприятно, но рефлекс отключится". – Последнее желание! – Рудольф поднял руку. – Йонге, обещай мне, что если я сдохну, ты найдешь хозяина гонок и... Очередная зеленая сопля обвилась вокруг шеи механика, скользнула в рот и силком зафиксировала челюсти разведенными. – Вместе найдем, – пообещал Йонге, глядя сверху прямо в выпученные глаза товарища. – И яйца открутим. Калхи приступил к процедуре. Рудольф попробовал воплотить свое предупреждение в жизнь, но калхи не соврал, и выблевать адский инструмент не получалось. К чести механика, руки он держал при себе, не пытаясь удушить хирурга. Само собой, в случае с калхи это не сработало бы, но частные медики имели обыкновение драть втридорога за беспокойность пациента. Похоже, что Рудольф помнил об этом даже в такой ситуации, поэтому остановился на жутких звуках, в которых звучало все отчаяние утопающего в ядовитом студне. Хрипы, прерываемые спазматическими порывами, терзали слух Йонге, заставляя все крепче стискивать челюсти. Введение трубки заняло всего секунд десять – Йонге машинально считал, как всегда делал в важных ситуациях, и хирург застыл, словно переводил дух. Рудольф закатил глаза, но сделал это чересчур драматически, чтобы Йонге забил еще большую тревогу. Калхи придвинулся еще ближе, а затем сформировал длинный стебелек, увенчанный самым настоящим глазом, и нырнул им в кабель. "Ебать, это у него бинокль!" Вопль Рудольфа прорвался сквозь его же блокаду, и Йонге одновременно накрыло страшной болью в животе, тошнотой, задавленным страхом и еще десятком вещей, которые он просто не успел определить. Ему захотелось немедленно выстрелить в калхи, чтобы слизнеобразного урода разметало по стенам вместе с его сочастицами, но вместо этого Йонге стиснул плечи напарника еще крепче, а потом усилием воли заставил себя ослабить хватку и обнял Рудольфа поперек груди. "Извини". Глейтерная связь погасла вместе со всеми ощущениями. Калхи подрагивал, люминесцентные пятна метались совсем уже хаотично, а затем дружно вспыхнули и тут же сбавили яркость. Стебелек выскользнул из трубки, и псевдоглаз внимательно уставился на Йонге. Внутри он был слегка красноватый, и Йонге с содроганием подумал, что это не цвет калхи, а человеческая кровь. "Как я и подозревал. Травматический разрыв желудка, осложненный... вам точно нужен полный список?" – Мне нужно знать, как быстро вы его вылечите. И насколько успешно. "Успешность гарантирую. Все, как обычно: обследования, полостная операция, довольно быстрое восстановление". Рудольф захрипел, пуская слюну. Йонге ненадолго убрал одну руку и погрозил ему кулаком. – Сколько часов? – уточнил он. "Часов? – калхи забулькал и замахал конечностями. – Ну вы шутите! Ладно, двадцать устроит?" Рудольф опять захрипел, пытаясь мотать головой. – Других вариантов нет? Калхи задрожал с макушки до подошвы, осел и словно погрузился внутрь себя. Несколько секунд спустя он вновь принял стандартную форму. "Есть. Но их очень не любят". – Ну? "Использование моих отъединенных сочастиц. Они уникальные врачи". На этот раз хрипы Рудольфа Йонге проигнорировал. Впрочем, механик и так уже исчерпал все свои возможности активного участия в беседе. Йонге казалось, что ему становится хуже. Трубка его явно доканывала, но калхи не стал ее доставать, и в этом вопросе Йонге больше доверял врачам, чем страданиям пациента. – Тогда у меня два вопроса, – вздохнул он. – Сколько будут работать эти уникальные сочастицы и испытывались ли они на других людях. "Конечно! – калхи заплескался от негодования. – Я проводил множество опытов! Результат всегда прекрасен! Однако это неприятная и болезненная процедура. Хотя в сравнении с нынешним состоянием пациента боль может отличаться не слишком значительно. По времени это займет около двух часов". Рудольф молча поднял руку, показывая большой палец. Йонге обреченно подумал, что яутским детоксом механика уже травили, поэтому от калхианской медицины хуже быть просто не может. – А что насчет наркоза? Или хотя бы местных обезболивающих? "Нужны живые нервы, чувствующая плоть", – важно пояснил калхи. "Трубку вытащи!" – вновь прорвался Рудольф. Опять заскрежетав зубами, Йонге пережил болевой шок и осторожно потряс головой, чтобы не растревожить сломанный нос. – Зачем вам трубка? Могли бы и так глянуть. "Я мог бы не использовать смотровое оборудование, но пациенты не любят, когда врач ползает по их внутренностям". – В нем и так скоро будет ползать ваша сочастица. "Я считаю это согласием". Фиолетовый нарост справа от Рудольфа колыхнулся и пополз к механику. Атаковав его бедро, он медленно проследовал к туловищу и уверенно начал карабкаться все выше. Йонге скривился, почувствовав, как теплая скользкая гадость переваливает через его руку. Рудольф не посылал никаких внятных выражений, но Йонге и без того чувствовал почти животный ужас, накатывавший на него. Симбиотический целитель дополз до линии челюсти, слегка взобрался на щеку Рудольфа и замер. Калхи прогонял по всему телу мерцание почти гипнотического свойства. Летучие гады тоже приняли участие в праздничной подсветке операции. Йонге почувствовал, что голова у него становится тяжелой-тяжелой. Моргая каменеющими веками он увидел, что Рудольф закрывает глаза, а сочастица вытягивается длинным щупиком и ныряет в трубку. Калхи забулькал, и Йонге перевел осоловелый взгляд на него. "Оборудование помогает, – сложились буквы. – Уже нет рефлекса и нет отторжения. Пожалуйста, держите его крепко". Йонге хоть и замедленно, но последовал его совету, глядя, как слизень стремительно исчезает в трубке. А затем Рудольф резко напрягся и, не открывая глаз, взбрыкнул на месте. Удар правой ногой пришелся в корпус калхи, тут же спружинивший, и тяжелые ботинки Рудольфа грохнули о глыбу. Голова мотнулась из стороны в сторону, однако хирург добавил еще одну петлю и зафиксировал шею окончательно. Одновременно калхи чуть подвинулся, и продолжающиеся пинки уже не попадали по нему. Операционный "стол" грохотал, Рудольф вцепился в руки Йонге и пытался вырваться, но глаза так и не открывал. "Это особое состояние, разум беспомощен, но продолжает сопротивляться", – торопливо передал калхи. – В... вижу я! – прохрипел Йонге, отчаянно удерживая напарника. – Привязывать надо было! Рудольф на мгновение застыл, а потом из раскрытого рта вырвался такой захлебывающийся рык, что трубка яростно завибрировала. Миг спустя из мотыляющегося конца ударил полупрозрачный фонтан. С перепугу Йонге показалось, что это кровь, но помутнение разума прошло, и он понял, что это какая-то биологическая отработка. Дрянь разлеталась во все стороны, заливая обоих напарников. Визор Рудольфа покрылся органическим дерьмом наглухо, и Йонге тоже прилично заляпало. "Я предупреждал, это очень агрессивная методика". По виду калхи нельзя было сказать, что он испытывает, но Йонге искренне надеялся, что хоть какое-то понятие совести у этой груды студня есть. Рудольф перестал дергать ногами и впиваться в руки напарника. Йонге вздохнул с облегчением – все это время он страшно боялся переборщить на стимуляторах и сломать Рудольфу ребра ко всем радостям в дополнение. Калхи распустил поддерживающую петлю и обмотал ею трубку, после чего осторожно потянул ее наружу. Йонге машинально сжал руки и не прогадал – Рудольф почти истерически заколотился, выворачиваясь и мотая головой. Калхи быстро дернул и окончательно вытащил трубку. Последовал очередной фонтан, сопровождаемый совершенно жуткими звуками. Йонге успел отвернуться и уберечь себя от нового орошения. На этот раз кровь была, и немало. Калхи забулькал, но Йонге выждал, и только убедившись, что больше жидких сюрпризов не будет, посмотрел на хирурга. "Все готово", – буквы плавали и переливались. – А как же... два часа? "Сейчас прошло только внедрение и первичное сращивание, остальная часть – реабилитационная стадия. Вы можете расположиться на любой удобной для вас поверхности". – Можно просто здесь? – устало спросил Йонге. Дождавшись утвердительных подмигиваний и вибраций, он переложил напарника на спину, предусмотрительно повернув тому голову набок. Стер дерьмище с визора и заодно почистил свой. "Больше выделений не будет", – сообщил калхи. – Очень хорошо. Тем не менее поворачивать голову обратно Йонге не стал. Ему тоже хотелось лечь, но вместо этого он присел на край глыбы и уставился на Рудольфа. Калхи подполз ближе, вытянул щуп и быстро провел им вдоль тела механика. Удовлетворенно булькнув, он втянул щуп обратно и снова перетек всем телом, создав впечатление поворота к собеседнику. "А у вас нос сломан. И поврежден глаз". – Знаю, – буркнул Йонге. За переживаниями он подзабыл об этом, а благодаря стимуляторной блокаде почти не чувствовал неудобств, но сейчас боль начала возвращаться. Нервная проводимость повысилась, и блокада уже не справлялась с нагрузкой. "Я могу оказать помощь". – Спасибо, сам починюсь. Мне нужен был только он. "Бесплатно. В обмен вы ответите мне на один вопрос". – Где коды от счета, не скажу, – слегка взбодрился и пошутил Йонге. "Ха-ха-ха, – профессор опять веселился, – нет, благодарю, человеки. Меня интересует биологический аспект". – Хорошо, – осторожно сказал Йонге и покосился на медленно формирующуюся вилочку из двух тонких щупалец. "Расслабьтесь и поднимите голову". Йонге послушно выполнил указание и стиснул кулаки, чувствуя, как горячие щупики медленно проскальзывают в ноздри. Со стороны Рудольфа раздался хрип. Йонге дернулся, но крючья-щупики его не пустили. Он скосил взгляд и чуть не начал отбиваться от доктора. Механик пришел в себя, и с ним происходили жуткие вещи. Он пытался подняться, однако метаморфозы, охватившие его корпус, не давали нормально этого сделать. – Это еще что за дерьмо? – взвыл Рудольф в полный голос. Живот у механика раздулся, словно он в порыве безумия сожрал стабилизатор напряжения одного из блоков "Фелиции". "Каркас, – обиженно хлюпнул калхи. – Моя сочастица поддерживает оптимальный объем". – Как частица? – заорал механик, лихорадочно обтирая лицо и визор. "Мой симбионт. Прошу, расслабьтесь, он все еще работает". Рудольф выпучил глаза и откинулся на спину с выражением полного ужаса на лице. Калхи вернулся к ковырянию в чужом носу. Щупальца дернулись, в носу хрустнуло, и внезапно Йонге полегчало. Он попытался вздохнуть, но щупальца тут же поползли глубже. Йонге выпучил глаз не хуже Рудольфа. Еще одно мини-щупальце проступило из калхи, подняло визор и осторожно коснулось склеенных век. – Не надо туда, – отчаянно прогнусавил Йонге. "Ничего страшного, проникновение не потребуется. Боли не будет". – Да оно ж шевелится! – опять заявил о себе Рудольф. "Не волнуйтесь, общий объем не превышает количество еды, которое вы можете поглотить". – Я столько не жру, – возмутился Рудольф, осторожно трогая себя за бока. – Оно так и будет там ползать?! – Жрет-жрет, – с мстительным удовольствием сказал Йонге. Глазу становилось легче. Нос все еще побаливал. "Это максимальный объем от возможного, – терпеливо пояснил хирург. – Стенки желудка восстановлены из альтернативной ткани, требуется их обучение функционированию". – Господи, вот херня-то! – Доктор, – задумчиво прогундосил Йонге, – а вы из одного из своих, э-э, друзей кляп сформировать сможете? "Конечно, – мгновенно отозвался калхи. – Вам конический или шарикообразный?" В отличие от Сайнжи, гигантскому куску зеленоватой слизи человеческое чувство юмора было не чуждо. – Очень остроумно, – буркнул Рудольф. "Сейчас, исследуя вас, я окончательно убедился, что вы не совсем человеки, – засветился калхи. – У вас обоих имеются небольшие изменения клеточной структуры. Генетический материал разбавлен и видоизменен материалом одной популярной здесь расы". – Да ладно? – ненатурально изумился Йонге, страшно гундося. – А-а! Теперь боль была такой острой, что слезы брызнули сами собой. Нос повторно захрустел. Йонге вцепился в камень. – Чтоб вас! Вы нарочно, что ли? "Простите. На самом деле мне незнакома концепция боли. Поэтому я не всегда могу адекватно учесть ее". – Твою ма-ать, – гнусаво протянул Йонге, моргая обоими глазами. Калхи отстранился, и Йонге понял, что все еще не может дышать через нос. Превозмогая боязнь, он дотронулся до ноздрей и обнаружил, что щупальца остались при нем. – Сопля зеленая! – ликующе вскричал Рудольф. – Это что? – грозно спросил Йонге. Брезгливость сражалась с острой потребностью немедленно выдрать из себя горячую массу. "Это тоже мои частицы. Не волнуйтесь, они справятся гораздо быстрее, так как залечат всего лишь хрящевую ткань". – И как я пойму, что все готово? – страдальчески спросил отважный пилот. "Выпадут", – невозмутимо ответил калхи. Рудольф захохотал, обеими руками придерживая живот. "Я повторю свой вопрос об измененной генетике". – Ошиблись, наверное, – уверенно сказал Йонге. – Ну или там микроб какой мимо случайно пролетал... чужой расы. Калхи недовольно забурлил, пошел холмиками, и внезапно один из них резко раскрылся, превращаясь в схематичную, но очень узнаваемую голову с четырьмя клыками. Йонге от неожиданности шарахнулся и чуть не свалился со "стола". – Так, ладно, сдаюсь, – пошел он на попятную. – Это действительно яутская примесь, э-э, генетического материала. "Успешное межвидовое скрещивание! – калхи пошел розовыми кругами. – Скажите, о, скажите, человеки, вы будете размножаться?!" – Йезус Мария, нет, конечно, – поспешно сказал Йонге. "О! Как жаль, я все время забываю про половую дифференциацию... Но знаете, с помощью моих сочастиц я мог бы внести коррективы..." – Йонге, скажи ему, чтоб он на меня так не смотрел, – нервно сказал Рудольф. – Доктор, не надо, – послушно сказал Йонге. Калхи вытянулся, изогнулся и навис над Рудольфом огромной каплей. Механик попробовал вжаться в камень. "Вы очень везучие человеки, – калхи сплел щупальца и тут же втянул их в себя. – Обычно такие травмы приводят к смерти. Вы долго переносили на ногах сильную деформацию. Полагаю, это именно генетическая примесь". – Спасибо, – машинально сказал Рудольф. – А можно как-то это из меня вынуть? "Что вошло в одну дверь, из нее уже не вернется". – Это что еще за философия? – страшным шепотом спросил Рудольф. "Это практическое замечание. Видите ли, освобождение пациента тоже происходит... естественным путем". Рудольф посмотрел на свой живот, а затем вновь поднял взгляд на хирурга. Калхи вытянул сформированное щупальце в дальний угол. "Туалет там". * * * Зеленый все-таки смылся, прихватив с собой не только гранату, но и игольник, в спешке забытый Йонге на сиденье. Особо пилот не удивился – героизм героизмом, а в перевоспитание всяких хмырей он не верил. Только в лоботомию. Общественное движение транспорта по-прежнему не восстановили, поэтому пришлось тащиться пешком. Йонге беспокойно посматривал на Рудольфа, однако тот был абсолютно бодр и деловит как никогда. По пути он сокрушался лишь о том, что Йонге не замерил общий вес паразита, прежде чем позволять ему наводить свои порядки в человеческом теле. – А что бы тебе это дало? – не утерпел Йонге. – А я бы взвесил то, что вышло, и сравнил бы, – жизнерадостно сказал Рудольф. – А то мало ли что осталось... – и осторожно потыкал себя в живот. – Ну мне по твоей логике надо вообще опасаться мозговых паразитов. Йонге в свою очередь потрогал нос, в который раз с удовольствием убеждаясь, что больше он не хрустит и не болит. Калхи даже обещал, что синяки пройдут быстрее, хотя это-то Йонге мало интересовало. – Ты проверь, – зловеще сказал Рудольф. – Если будут появляться всякие странные мысли... – Если я решу залезть тебе в трахею, ты об этом непременно узнаешь, – не менее зловеще ответил Йонге. Рудольф задумчиво поджал губы, а затем расхохотался. * * * – А вообще что у нас сейчас есть? – Корабля у нас нет, – мрачно сказал Йонге. Рудольф вздохнул и с сомнением принюхался к кружке. В Карнаге ораубик тоже подавали, и на взгляд Йонге он пах ничуть не хуже, чем в величественных выставочных башнях. Он честно предупредил напарника о побочных эффектах, но Рудольфа это не только не остановило, но и даже возбудило. Поэтому первая же торговая лавка, возле которой пахло тертыми зернами, стала местом их временного пристанища. – Ладно, я подытожу, – сказал Рудольф. – У нас нет корабля и нет яута, и есть меньше десяти часов, чтобы раздобыть все это обратно, пока полковник нас не нашла. – Девять часов и двадцать минут, если быть совсем точным. Я уже чувствую, как на моем горле сжимаются холодные руки федерального закона. Рудольф взял кашшин, полагавшийся к ораубику. Орех напоминал человеческие мозги, даже цвет у него был розово-серым. Отхлебнув, Рудольф с хрустом сожрал орех и задумчиво посмотрел в небо. – Предположим, я могу заставить Фелицию наплевать на их запреты. – Думаю, таких умников им встречалось много. Два варианта: либо у них сильная защита, либо по взлетающим без разрешения стреляют сразу. Я делаю ставку на второе. Рудольф с досадой постучал пальцами по столу. Йонге вздохнул и выдвинул свой вариант. – Давай просто вернемся к этому... ты вообще запомнил, как называлась та дыра? – Неа. – Ладно, вернемся к той дыре и посмотрим, что там происходит, не мог же хозяин ее бросить. Может, там уже кто копошится. Узнаем, куда всех эвакуировали. – Думаешь? Мы там столько провалялись, никто ж не явился. Йонге откинулся на спинку, предупреждающе скрипнувшую под его весом, и залпом выдул всю остававшуюся в кружке жидкость. – Есть варианты получше? Рудольф пожал плечами и тоже хлопнул остатки. Орехи он предусмотрительно завернул в носовой платок, немыслимым образом переживший все злоключения, и запихнул в карман. Местные службы доставки через одну отказывались везти пассажиров на гоночные витки, а соглашавшиеся просили такую цену, что сразу становилось ясно – они планируют компенсировать неизбежную гибель транспортного средства, водителя и еще немного про запас на всякий случай. Еле отыскав подходящую колымагу, напарники потратили минут пять драгоценного времени, только чтобы объяснить, куда им надо попасть. Йонге, как назло, не мог подцепиться ни к одной сетевой точке, через которую можно было бы запустить поиск, поэтому высокие технологии в данном случае были бесполезны. Изрядно повертевшись по Карнаге, перевозчик все-таки добрался до нужного места. Чтобы понять, насколько все плохо, не пришлось даже покидать глайдер. Дыра так и оставалась руинами. Видимо, заниматься ремонтом неведомый хозяин планировал только после окончания гонок. – Не знаешь, кто тут хозяин? – без особой надежды поинтересовался Йонге у перевозчика. Тот пожал плечами. – С яутами всегда сложно. Это их бизнес, и кто кому что – хрен поймешь. – А, может, кто из местных с ними водится? Перевозчик снова пожал плечами. – Мое дело возить. Выходите или дальше едем? – Давай туда, где здесь самая движуха, – Рудольф наклонился вперед. – Типа бизнес-центр, только по-яутски. Кивнув, перевозчик тронул диаграмму управления, и глайдер заскользил прочь от развалин. Йонге молчал всю дорогу. Беспокойство усиливалось, но при посторонних он предпочитал держать свои опасения при себе. Рудольф пялился в окно, и его собственную нервозность выдавало только постукивание пальцев по колену и упрямо выдвинутая челюсть. Глайдер петлял по улицам, все больше наполнявшимся народом, – они наконец-то покинули гоночную зону – и в конечном итоге плавно затормозил на площади, которая просто хрестоматийнейшим образом вопияла о том, что именно здесь находится центр всей Карнаги. Деловой, культурный, туристический и хрен знает какой еще. Небоскребов тут не возвели, но в сравнении с обычной застройкой эти здания точно были выдающимися. – Прибыли, – сообщил очевидное перевозчик. – Хафл-цирко, центральнее некуда. Рудольф молча протянул ему руку, и перевозчик быстро провел ладонью над ней. Приборная панель тут же высветила списанные мультиены. Рудольф поморщился, и у Йонге тоже свело зубы от таких цен. Выгрузившись из глайдера, Йонге почувствовал, как тут жарко. Все утро они провалялись в развалинах, а до этого момента Йонге был слишком занят беготней и спасанием напарника, чтобы обращать внимание на климат. Порядочно изодранная куртка справлялась со своими функциями не так хорошо, как хотелось бы. – Если у тебя есть четкие планы, самое время ими поделиться, – вздохнул он. – Я думаю, здесь должен быть какой-нибудь туристический офис, где можно взять очень подробную карту, вроде КИС. Йонге просветлел лицом. Коммерческие справочники и впрямь могли им помочь. Свободные сетевые версии не давали полную выписку на организацию, но в стационарных должно было находиться гораздо больше, хотя и далеко не бесплатно. Разочарование настигло их сразу же, как только справочник развернул перед ними свои внутренности. Найти притон не составило труда, однако сведений о нем не было никаких. Кроме надписи "коммерческая тайна", перечеркнувшей все планы напарников. – Вообще я что-то уже не понимаю, с какого хрена мы взялись искать хозяина этой берлоги, – раздраженно сказал Йонге, выходя из прохладного помещения туристического центра. – Ты не напомнишь? – Потому что непонятно, как еще можно найти одного яута на сотне квадратных километров, если не обратиться к записям с камер хозяина, – ничуть не более дружелюбно ответил Рудольф. – Коммерческая тайна, коммерческая тайна... – задумчиво пробормотал Йонге. – Если есть бизнес, то есть те, кто крышует бизнес. А они обычно очень хорошо знают, что происходит. Вообще, почему Сайнжа ушел без нас, черт побери? – Так, может, не сам ушел? – задумчиво сказал Рудольф и прищурился. – Может, увели? – Да зачем им понадобилось? Потому что он их приятель? Потому что одной с ними расы? Они же не помогают друг другу! – Потому что, – медленно сказал Рудольф, – они знают о его ценности. Йонге остановился прямо посреди примитивного пешеходного перехода, тут же заработав отчаянные сигналы ползущей на них ржавой хренотени на атомном ходу. Рудольф схватил его за локоть и потащил дальше. Оказавшись на другой стороне дороги, оба остановились. Йонге изо всех сил пытался поймать за хвост ускользающую идею, Рудольф тоже отчаянно хмурился, то и дело хватаясь за рукоять тесака. – Вот! Йонге восторжествовал так громко, что фланировавший мимо них жирный яут недобро покосился на людей. Рудольф сжал рукоять покрепче, одарив инопланетчика суровым взглядом, и яут не стал притормаживать. Шумно дыша, он протопал дальше, распространяя резкий запах. – Уродство, – вполголоса прокомментировал Рудольф. – Эй, Йонге, ты куда? Напарника ему пришлось догонять – Йонге устремился к узлу связи, хвастливо обещавшему своим посетителям невиданные космические скорости в виртуальном пространстве. Пробившись сквозь архаичные стеклянные двери-вертушки, Йонге точно так же решительно атаковал первый же свободный терминал. Мазнув ладонью по сканеру, он немедленно выщелкнул из браслета пластинку-идентификатор и пихнул в приемное устройство. Экран развернулся во весь рост, и на пока что пустом фоне закрутились пиктограммы прямого вызова. Переминаясь на месте от нетерпения, Йонге рассеянно натянул капюшон и тут же снял его снова. Потом запустил руки в волосы и энергично почесался. – Да прекрати уже! – не выдержал Рудольф. – Отстань, – буркнул Йонге, но все-таки убрал руки за спину и накрепко сцепил пальцы. Это помогло. Экран мигнул и перестроился в объемное изображение. Пока шла настройка, Рудольф успел ткнуть Йонге в спину и изобразить на лице вопрос. – Бывшие приятели, – торопливо пояснил тот. – Не скажу, что я буду счастлив встретиться с ними, но эти парни могут помочь. – Чем промышляют? – Контрабанда. Понятливо хмыкнув, Рудольф сделал широкий жест, предоставляя Йонге право действовать самостоятельно. Изображение активировалось полностью. – Братишка! Привет, дорогой! – И тебе не хворать, – Йонге бодро помахал. – Не думал, что обращусь так рано, но ты мне нужен. – Сильно нужен? Прямо сейчас? – Пайфер склонил голову. – А кто этот угрюмый тип за твоей спиной? – Напарник, – вежливо сказал Йонге. – Так и мы ж напарники, – расплылся в зубастой улыбке Пайфер. – Конечно, бывшие, но это дело такое, что память... Хотя что-то я заговорился. Готов выслушать все вопросы, братишка. "Оу, Йонге, отвратный выбор. Тебе бабы, что ли, не давали?" "Отвали, я с ним не спал". – Мне нужен местный, – вслух сказал Йонге. – Свой в Карнаге, который знает, кто у клыкастых держит общак. Рудольф промолчал, но Йонге почувствовал его удивление и подумал, что потом придется отвечать на скользкие вопросы. – Ну ты и затеял. У нас тут и так проблемы, – протянул Пайфер. – Прикинь, все три пилота твердят, что синхронизация нарушена, а "Галифрей" во все горло требует скачать официальное обновление. Йонге почувствовал, как у него холодеют кончики пальцев. – А с другими ты общался? – уточнил он. – Ну, например... с Пятой уборочной? – Что ж ты думаешь, без тебя тут одни тупари остались? – хихикнул Пайфер. – Ясен-красен, уже подняли всех на уши, и все клянутся, что одно и то же творится. Мы-то подождали пока, а кое-кто торопился на прыжок, уже скачали и все поставили. Лысый Пак весь фарм-портал потом засрал матюгами. Говорит, как поставил да настройки обновил, так у всего экипажа мигрень. А у вас что, не так, э? – Так я обновлялся еще когда мы у яйцеголовых сидели, – невозмутимо откликнулся Йонге. – Там, знаешь ли, башку натурально сверлом дырявили, хрен поймешь, от чего мигрень была в итоге. Так что насчет местных? Пайфер ненадолго задумался, а затем просветлел и аж щелкнул пальцами от удовольствия. – Есть тут один чувачок, который водится с этими... Он выразительно изобразил руками громадину. Не будь Йонге знаком с Сайнжей, в жизни бы не понял, что имеет в виду бывший. Но с вершины опыта он буквально увидел массивную фигуру яута. – Где найти? И как звать? – Насчет найти – пошарь в информерах, он среди шкуроделов, не прячется особо. А звать Железным Салли. – Киборг, что ли? – Не, – Пайфер вновь растянулся в ослепительной искусственной улыбке. Йонге знал, что половину зубов фармацевтик потерял при дележке груза "чистых" фагоцитов. – Он типа на других лишнее железо вешает. С недавних пор крутым заделался, говорят, клыкастые к нему постоянно шлындрают. Хрен знает, чем он им так угодил. – Лучшая новость за последние сутки, – искренне сказал Йонге. – С меня причитается. Реально помог, Пай, если что – знаешь, как найти. – Всегда рад, – Пайфер подмигнул, а потом внимательно посмотрел на Рудольфа. – Ты, приятель, смотри, с уважаемым человеком общаешься, если не знал. Большой Йо – редкий тип. Не проморгай. – Прямо кино, – буркнул Рудольф. – Только угроз не хватает, мол, если что, мы тебя из-под земли достанем. Пайфер захихикал совершенно не по-человечески и опять подмигнул. – На этой чудной ноте и свернемся, – решительно прервал беседу Йонге. – Бывай, Пайфер. Фармацевтик небрежно отдал честь и отключился первым. Йонге чуть повернул голову и покосился на Рудольфа. – Если что, спрашивай, – неохотно сказал он. – Да в дюзах я его видел, – хмыкнул Рудольф. – Давай ищи этого Железного Салли, я хочу обратно свой корабль! – Наш, – ревниво поправил Йонге. Закрыв связь, он тут же переключил терминал в режим обычного сетевого поиска и на мгновение застыл, соображая, как лучше набрать запрос. – Так, а ну дай я. Рудольф вежливо, но решительно отодвинул его и сунул пальцы в образовавшийся интерфейс. Пласты информации замелькали с такой скоростью, что Йонге уважительно присвистнул. – Это я как-то раскраситься хотел, – ответил Рудольф на повисший в воздухе вопрос. – Но потом решил, что своя шкура дороже. – М-м, факт, – пробурчал Йонге. Рудольф не оглянулся, и Йонге искренне этому порадовался. Он неожиданно ярко представил гладкую белую шкуру Рудольфа и почувствовал совершенно неуместное возбуждение. – Кажись, нашел, – радостно сказал Рудольф и сыграл целую увертюру. – Смотри. Персональный блок-визитка был впечатляющим. Йонге рассеянно скользнул взглядом по перечню услуг, зацепился за особо выдающиеся клиентские образцы и буквально споткнулся взглядом о подраздел "аксессуары". Рудольф шевельнул пальцами, разворачивая именно этот блок. – Матерь божья, закрой обратно! – само собой вырвалось у Йонге. – Да-а, это точно не на людей рассчитано, – протянул напарник. – Слушай, а может, прикупим кой-чего? Так-то у нас есть кому навесить. – Я пас. Честно. Сам возись. – Да ладно, пошутить нельзя... Убрав кошмарную экзекуционную панораму, Рудольф выкрутил наверх контакты, а заодно и запросил маршрут от Хафл-цирко до нужного места. Карта показала, что вплотную подобраться невозможно, а само расстояние превышало пятнадцать километров. Йонге вздохнул, предвидя очередные расходы. – Кстати, насчет Большого Йо я бы послушал, – весело сказал Рудольф. Счет первого пилота к Сайнже, втравившему их в неприятности, неумолимо рос. * * * Несмотря на подгонявшие их сроки, у "Галанты" они крутились добрых полчаса. – Ума не приложу, кто такое тупое название выбирал, – бурчал Рудольф, вручную насилуя визор. – Невменяемый какой-то. – Вменяемый не стал бы с яутами возиться, – согласился Йонге. – Нет, ты глянь, им тут клеем полито, а? Конкретно клеем было полито одному, сидевшему на корточках прямо у входа. Рудольф довел визор до истерических всполохов, но все-таки сумел получить изображение внутри "Галанты" и определился, что из людей там присутствует ровно один и яут тоже наличествует. – Подрались они, что ли, – недоуменно сказал он, высовываясь из-за угла куда дальше безопасного. Йонге поймал его за куртку и втащил обратно. – Или сдохли, – добавил Рудольф, снимая настройки, – Короче, один на входе, один внутри. Будем работать. – А просто так зайти нельзя? – Судя по тому, что я видел, – нельзя. Может, этого Салли там вообще уже грохнули. – И, конечно, у тебя есть план? – Был бы у меня лайнер – не нужно было бы никаких планов, – мечтательно вздохнул Рудольф. – А теперь ближе к реальности, – тоже вздохнул Йонге. – Если к реальности, то вон там, видишь, есть сквозной переулок. Делаю ставку, что здесь наши мандибулярные друзья не особо поворотливые, наверняка привыкли, что им тут слова лишнего не скажут, так что подходим задами – и мочим наглухо. – А если не так кровожадно? – шепотом возопил Йонге, видя яростный блеск в глазах напарника. – Тогда просто бьем по голове, – милостиво согласился Рудольф. – По-моему, это не у меня близко к мозгу ковырялись паразиты, а у тебя, – Йонге снова вздохнул. – Ты точно уверен, что внутри драка, а не попойка? Или, может, как раз шкуродел прямо по профессии работает? А? Рудольф презрительно оглядел его с ног до головы. Собственный визор он не предлагал, но Йонге машинально опустил надтреснутый козырек и тоже посмотрел на "Галанту", словно там могли вскрыться неизвестные факты. В визоре подрагивали помехи, перемещавшиеся большой группой искаженных текселей. Рудольф выразительно засопел, намекая, что время ожидания истекло. – Подожди, – Йонге нахмурился, отчаянно вглядываясь и убеждаясь, что подозрения оказались правдивы. – Глянь, там еще один. – Не гони, я ж все проверил! – Слева. Видишь, воздух дрожит? Рудольф приподнял визор и тоже нахмурился, всматриваясь в указанное место. – А почему я не вижу? – почти обиженно спросил он, опуская визор обратно и постукивая по нему пальцем. – Может, слишком наворотил, – Йонге усмехнулся. – У меня модель простая, на текстурах. Я пошел. Рудольф дернулся, но сделать ничего не успел. Йонге вышел из-за угла и неторопливо побрел к "Галанте", с интересом оглядывая окружающие здания. "Далине!" "Иди в обход, не тупи". Рудольф не стал тратиться на дальнейшие пререкания. Йонге и так тащился, выгадывая для него время. Яут, не использовавший маскировку, бросил разглядывать пыль у себя под ногами и уставился на Йонге. Тот остановился, нагнулся, тщательно развязал и завязал ботинок, а потом снова двинулся, уже открыто демонстрируя, что именно "Галанта" его и интересует. Яут пристально смотрел на него, не двигаясь с места. Когда до него оставалось шагов десять, охотник легко поднялся и выпрямился во весь рост. Смутные надежды Йонге, что хотя бы кто-то из яутов окажется коротышкой, не оправдались. Охотник был типичным представителем своего вида: высокий, широкий и недобрый. В дредлоках у него болталось множество мелких костей, часть из которых Йонге постарался не сильно рассматривать, чтобы не догадаться, кому они принадлежали. Яут зашипел, скалясь всеми клыками. – Привет-привет, – Йонге помахал и улыбнулся. – Отличный сегодня день, не правда ли? Просто замечательный, чтобы зайти в гости. На второго яута он старательно не смотрел, хотя подрагивание в визоре раздражало и хотелось как следует проморгаться. Охотник-охранник вновь разразился невнятными звуками. На мгновение Йонге показалось, что он вот-вот различит в этой каше привычный уже перевод, но чуда не случилось. Яут выдернул из-за спины короткое копье, еле уловимо двинул кистью, и оружие сразу же развернулось полностью. Острый наконечник ударился в бетон, злобно лязгнув. Йонге покачал головой и опять улыбнулся, разводя обе руки. Ладони у него были пустые, а выданный Рудольфом парализатор болтался за спиной, надежно прикрытый курткой. – Я ж по делам, – сказал он и медленно свел руки вместе. – Смотри. Я – туда. Ножками-ножками. Я – хочу – вот такое. Сопровождая каждое слово жестами, на последнем он изобразил витую загогулину у себя на плече. Яут легонько пристукнул копьем о землю и выразительно покачал головой. Но реветь и брызгать слюной не начал, что уже было хорошим знаком. – Пожалуйста, – Йонге сложил ладони и заломил брови. – Очень нужно. Есть деньги. Очередной универсальный жест заставил яута ненадолго задуматься – Йонге видел, как нерешительно подергиваются клыки. Но затем он бросил быстрый взгляд в сторону невидимого напарника и решительно мотнул головой, теперь уже и рявкнув для острастки. – Ну ты мудило, – Йонге тоже напустил на себя злой вид и решительно двинулся вперед. – Пусти, говорю, жаба! Яут заревел, резко выворачивая копье. Лезвие уставилось на Йонге. Мгновение спустя по левую руку от Йонге – и вдобавок почему-то сверху – мягко ухнуло. В ушах дико заломило, яут растопырил челюсти, но не издал ни звука, несмотря на раздутое от напряжения горло. Йонге скривился от боли, присел и ринулся головой вперед, одновременно выбросив вперед руки. Ладони ударили под дых яуту, и Йонге со всей дури врезал электричеством. Весь запас, который он накапливал последние две с половиной недели, по чуть-чуть вытягивая из окружающей среды, пришелся прямо в солнечное сплетение охотника. Последовал короткий сухой треск, даже сквозь зажмуренные глаза вспыхнуло, а потом раздался глухой стук, с которым яут ударился о стену. Йонге отпрыгнул и только после этого сообразил, что глаза пора открыть. На мгновение все пошло кривыми голубыми кругами, но затем реальность выровнялась. Все-таки использовал он не мостиковый заряд. Все произошло так быстро, что Йонге даже не успел толком получить адреналин и поэтому растеряно вертел головой, пытаясь найти Рудольфа. Негромкий свист сверху быстро подсказал ему, куда смотреть. – Ни хрена себе! – вполголоса изумился Йонге. – Я думал, ты в обход пошел! – Бегай еще, пока ты тут треплешься, – почти сердито сказал напарник. – Учти, с тебя причитается за мои прыжки по крышам. А если б я ногу сломал? Поскольку в ходе диалога Рудольф ловко слезал по стене, цепляясь за невидимые для Йонге выбоины, пилот предпочел ничего не говорить под руку. – Обожаю эти умные штуки, – нежно сказал Рудольф, оказавшись на земле. – Смотри, какая восхитительная крошка, сама посчитала дальность, прикинула поражающий эффект с поправкой на твой кретинский гуманизм, сама настроилась и – бах! – Это кроссер, – раздельно сказал Йонге, – а не крошка и умница. – На фиг иди, – с достоинством отозвался Рудольф. – А эффекта надолго хватит? – Чего, похода на фиг? – Да нет же, – Йонге почти засмеялся. – Глушилки твоей. – Надеюсь, товарищ Далине, вы не думаете, что я оставлю за нашей спиной двух дееспособных хреновых инопланетчиков? – Я надеюсь, – выразительно сказал Йонге, – что ты припас десяток метров троса, например. Подождав пару секунд и убедившись, что Рудольфа внезапно охватил страшный интерес к окружающим зданиям совокупно с полной глухотой, Йонге хмыкнул и полез обыскивать яутов. В арсенале Сайнжи было множество варварских, но действенных инструментов, которые Йонге хорошо запомнил внешне, а потом не поленился найти в информатории. Скучные недели в НИИЦ внезапно оказались очень полезны с точки зрения теоретического образования и нынешнего практического применения полученной мудрости. У охранника нужный сетемёт Йонге нашел почти сразу же, но зато довольно долго провозился с механизмом резервного извлечения скрученной сетки. Рудольф наконец-то перестал изображать отстраненность и молча взялся помогать. В четыре руки они скрутили яута, дружно матерясь на неподъемность туши, и Рудольф не поленился тщательно обвязать дополнительные крепления вокруг яутских клыков. Второй охотник, до сих пор находившийся в маскировке, сетки с собой не носил. Здесь изобретательность проявил уже Рудольф: найдя на спине яута субпротез, он сумел отделить "многоножку" от позвоночника и использовал ее вместо блокираторов, варварски заплавив концы слабым разрядом дуговика. Тяжелые накладки на ногах он точно так же сварил вместе. Маскировка в ходе этого надругательства сползла. Йонге еще раз напомнил себе, что с человеческим милосердием к яутам подходить не стоит в силу огромной культурной пропасти между двумя расами. Он был уверен, окажись стороны в другом положении, – с яутов сталось бы повыдергивать людям ноги и руки, а заодно переломать челюсти. Так что порезанные и обожженные шкуры были мелочью. Покончив с художественным плавлением, Рудольф поднялся, снова сменил дуговик на кроссер и молча кивнул на дверь. – Что-то мне не хочется, – задумчиво сказал Йонге. – Топай давай! – зашипел Рудольф, делая зверскую рожу. – У тебя ж талант! – Еще чего! – Йонге хоть и понизил голос, но возмутился не менее яростно. – Это ж ты предлагал врываться и всех расстреливать! Рудольф выразительно качнул оружием. Чуть не подавившись, Йонге проверил заряд и убедился, что ответить по достоинству не сможет – искра еле прыгала. Напарник ощерился во всю пасть, правильно оценив его затруднения. – Убью, – почти беззвучно пообещал Йонге. После чего расправил плечи и решительно направился на встречу с неизвестными опасностями. – Салливан? Полностью побороть опасения ему не удалось, поэтому окрик получился скорее похожим на шепот. Но и на него ответить было некому: полутемное помещение – Йонге страшно не любил такой искусственный мрак – пустовало. Древняя робосекретарша, занимавшая половину стойки для посетителей, покрылась аутентичным слоем красноватой местной пыли. Рудольф пихнул его в спину, и Йонге вынужденно пробежал пару шагов. – Да вообще они на вопли снаружи давно откликнулись бы, – раздраженно сказал он уже в полный голос. На стене, выложенной сложным выпуклым узором, вспыхнуло красное свечение. Йонге резко пригнулся. В голове четко возникла мысль, что такое свечение явно из яутского арсенала. Рудольф бесшумно промчался к стене и безыскусно врезал прикладом дуговика по источнику сияния. Раздался хруст, и на этом все закончилось. Йонге медленно выдохнул, сообразив, что умудрился полностью прекратить всю легочную деятельность. – Поналепят, заразы, – опять прошипел Рудольф и наконец-то закашлялся. – Деш... Деш-шевка! Чтоб тебя... – Ты и в их технике разбираешься? – Не во всей, – признался Рудольф и снова кашлянул, постучав себя кулаком в грудь. – Но эта простая, обычный маяк. – Внимание! Запись на прием не ведется! Треклятая секретарша подыскала не лучшее время для восстания из ржавых останков. Только благодаря синхронизации Йонге смог почувствовать, каких чудовищных усилий стоило Рудольфу сдержаться и не выстрелить. Сам он от количества валящихся неожиданностей уже перестал реагировать настолько бурно, но Рудольфа хватило на двоих. Поскольку все усилия по маскировке пошли прахом, Йонге не скрываясь протопал по коридору, ведущему то ли в техническую, то ли в жилую часть помещения. Он сопоставил наличие безобидного маяка с охранниками, которые не спешили стрелять в упор, и решил рискнуть шкурой. Тем более что разъяренно сопящий напарник следовал по пятам и, судя по нервному вздрагиванию синхронизации, готов был крошить всех на питательные брикеты. Коридор оказался коротким. Пару закрытых дверей слева и справа Йонге прошел, даже не пытаясь туда заглянуть, – впереди была еще одна, неплотно закрытая, и из-за нее пробивался свет. Достигнув желанной цели, Йонге притормозил, страстно мечтая сходу вышибить непрочную преграду пинком, но все же сдержался. Отступив в сторону, он освободил дорогу Рудольфу. Тот тоже не стал идти напролом, а сдвинулся к стене и толкнул дверь стволом. Красное сияние пролилось в коридор, на секунду неприятно напомнив Йонге о взрыве, с которого и заварилась вся эта каша. Из проема никто не кидался и не стрелял. Рудольф на секунду вздернул губу и отлепился от стены. Йонге повторил за ним. Все-таки это была жилая часть. – Глазам не верю, – пробормотал Йонге, рассматривая чудовищно знакомую конструкцию. – Готов поклясться, что ее с "Фелиции" сперли. – Так может и впрямь... – страшным голосом сказал Йонге. – Навигатора сперли, мебель сперли... "Фелицию"! Прекратить разговоры и перейти к действиям им мешало одно-единственное: вычисленные Рудольфом яут и человек не сцепились в посмертном объятии – они просто спали. Очень крепко, что было особенно удивительно для бдительных яутов. – Бухло? – уже в полный голос предположил Рудольф. – Нет. Дрянь посильнее. Йонге вошел в комнату и направился прямиком к широченной постели. В отличие от спального места Сайнжи, к этой еще прилагались выносные столешницы, на одной из которых в беспорядке валялись уже знакомые коттили, стеклянные трубки и множество других непонятных штук, но явно тоже относящихся к галлюциногенам. Йонге покатал один из коттилей и убедился, что дымок оттуда выжать не удается. – Иди сюда! – он махнул Рудольфу. – Хрен знает, как их в себя приводить! В мешанине характерного яутского гнездовья двое так перепутались руками, ногами и дредлоками – Салливан, видимо, решил закосить под своих клиентов, – что у Йонге возникли смутные мысли о тяжелой промышленной хирургии. И уже совершенно против своей воли он отметил, что яут, точно так же как и Сайнжа, продрал ножными когтями одну из простыней. – Я могу их поджарить, – любезно предложил Рудольф, тоже подходя к платформе. – Что? Я плохо тебя слышу. Негуманно? – Я молчал, – оскорбился Йонге. – Но ты очень громко думал. Рудольф опустил дуговик, разрядники замерцали, и механик несильно ткнул Железного Салли в бок. Реакции не последовало, и Рудольф немедленно повторил, с удовольствием добавив мощности. На этот раз электричество все же пробилось сквозь наркотическую пелену. Салливан хрипло застонал и заворочался. Йонге наконец-то точно смог различить, где заканчивается человек, а где начинается яут. Салливан приоткрыл глаз. – Я н' заказ'вал добавки, – прохрипел татуировщик. – А мы и не доставка, – сказал Йонге и наклонился. – Мы за консультацией пришли. – Не раб'таю с людьми, – буркнул Салливан и закрыл глаз. – Не, так не пойдет. Йонге потянулся и схватил татуировщика за волосы. Он сам не мог сказать, почему именно за волосы, но зато тряхнул за них с удовольствием. Салли опять не среагировал с первого раза, и только когда Йонге начал мотать его со всей силы, приглушенно взвыл. Но, помимо него, проснулся еще и яут. Он-то, в отличие от человека, пришел в себя моментально. – Лежать! – гаркнул Рудольф. Яут буквально отбросил Салливана прямиком на Йонге и немыслимым образом прыгнул с платформы сразу вверх, одновременно исчезая. Инстинктивно поймавший татуировщика Йонге попятился, но все же выстоял. Одновременно Рудольф развернулся, быстро вскидывая руку, и картинно ткнул дулом прямо в край маскирующего поля на уровне яутского лба. Йонге с шипением втянул воздух – точно так же скрытое маскирующим полем, в грудь Рудольфа уткнулось длинное и вытянутое оружие, в котором привычный взгляд все же разобрал традиционное копье. – Э, п'рни, вы что устр'или? – почти изумленно протянул Салливан. – А пусть челюсти не разевает, не то прямо в каал-ли запихаю. Когда Рудольф начинал говорить таким равнодушным и даже скучноватым тоном, оставалось играть роль хорошего парня. Йонге любезно улыбнулся Салливану и покрепче сжал того в охапке. Татуировщик не был хилым парнем, но до Йонге все равно не дотягивал. К тому же мутная пелена в его глазах говорила о том, что позволять ему стоять на своих двоих не стоит. – Нехорошо вступать в драку без переговоров, – очень вежливо сказал Йонге. – Так дела не ведутся, Салли. – Влам'ваться в чужой дом тож' нехор'шо. – Так мы ж не знали, что это прям твой дом, – Йонге улыбнулся еще шире. – Пришли по делу, смотрим, дверь открыта, внутри никого. Думали, может, случилось чего. На помощь пришли. – Т'м на входе охр'на была, – ответно осклабился Салли. – Я его щас пристрелю, – пообещал Рудольф. – Не над', – Салливан внезапно поменял тон с расслабленно-нагловатого на холодный и жесткий. – Он поним'ет по-людски. И он быстр'е, так что перв'м пристерл'т тебя. – Брешешь, они не понимают, – быстро сказал Йонге. – А раз все еще не стреляет – значит боится, что я тебе шею сверну. Салли качнулся, открыл рот и утробно заклокотал с пощелкиванием. Короткая фраза завершилась рычанием, от которого Йонге внутренне поежился. Только пару мгновений спустя до него дошло, что это была не просто имитация – это была самая настоящая речь на яутском. Йонге так растерялся, что разжал руки. Салливан мгновенно ударил его под локоть и отскочил на пару шагов. Рудольф выругался и громко вздохнул. Переметнувшись к нему взглядом, Йонге обнаружил, что яут отступил. Лицо Рудольфа подтверждало, что галлюцинациями Йонге не страдает. Механика от изумления едва не перекосило. Пустота, скрывавшая в себе яута, зашипела и защелкала. – Где охр'на? – повторил за ним Салли. – Да мы не знали, что это охрана, – Йонге развел руками. – Думали, мародеры какие-то, вот и приложили обоих... Не насмерть! "Ладно, сраный гуманизм в чем-то хорош", – признал Рудольф. Салли поскреб грудь и снова шагнул к Йонге вплотную. Тот невольно загляделся на количество татуировок – весь Железный Салли был забит целиком. Сплошной узор истончался и исчезал только на шее, не доходя до подбородка. – Надо зн'ть, куда бить, чтобы свал'ть эту тушу. Каждое слово Салли сопровождал тычком в грудь пилота, будто стрелял в упор. Йонге не мог не признать, что это эффективный способ придания весомости словам. Однако ему тоже было чем ответить. Йонге заложил руки за спину и слегка наклонился, оказавшись с татуировщиком нос к носу. – Поэтому мы к тебе и пришли, Салли. Потому что знаем их очень хорошо, а ты – еще лучше. Салливан чуть повернулся в сторону яута и опять чудовищным образом зарычал. На этот раз фраза была длинная. В последнем слове настолько отчетливо прозвучала металлическая нотка, что Йонге наконец-то осенило. – Ни хрена себе, так вот почему он Железный! Рудольф опередил его на долю секунды, высказав изумление сразу за двоих. Салливан не поленился имплантировать субпереводчик и перекроить голосовые связки под билингву. Произвольная щелкающая замена букв в его речи сразу стала объяснимой. – А вы, как я в'жу, спаренн'й экипаж? – весело сказал татуировщик. – Тогда дело у в'c должно б'ть интересн'е. * * * Робосекретарша, которую Салливан отрядил за "зелененьким", произвела на Рудольфа неизгладимое впечатление. Йонге видел, что у механика аж подергиваются пальцы – так ему хочется наброситься на эту груду железа и немедленно починить. Но они торопились, хотя это приходилось тщательно скрывать, и напрашиваться в таких условиях на бесплатную работу было глупо. – Ну и кто из вас дв'их мозги, а кто м'скулы? – Да мы одинаковые, – Рудольф стиснул кулак, пряча пальцы. Йонге почувствовал, что сейчас Рудольф сболтнет лишнего, и кашлянул. Салливан оторвался от созерцания улицы, на которой Дахнагара осматривал поверженных сородичей. – Хор'шо сработано, – сказал он. – Св'им же оружием, эт' вы рисков'нные. Так какое у вас д'ло? – Нам говорили, что ты очень хорошо знаешь местных, клыкастых этих. Кто чем промышляет, кто главный, какие дела творятся... – Кто гов'рил? – Надежные люди, – улыбнулся Йонге. – Что, соврали? – Ха! Даже в'ликим охотн'кам нужно вести дела по п'нятиям, – Салливан помахал бутылкой, с которой не расставался с момента установления мирных отношений. – И вот я из скр'много татуир'вщика превр'щаюсь в самого нужн'го этим ублюдкам челов'ка на всю Карн'гу. "В местную шалаву", – прокомментировал Рудольф. – Нам как раз нужно отыскать одного из таких ублюдков, – почти вкрадчиво сказал Йонге. – Может, ты слышал, что недавно на гонках взорвалась пара глайдеров и врезались они прямиком в один из яутских притонов? – И что? "Йонге, дак он вилять начинает". "Сам вижу". – Ничего особенного, – от собственной приветливой улыбки Йонге уже тошнило. – Был там один нужный нам тип. Договорились с ним о деле, а теперь хрен знает, где искать. Сами не местные, на пару дней только заглянули. – Где ост'новились? – живо поинтересовался Салли и вновь приложился к бутылке. – Это важно? – Да не щур'ся, не щур'ся, – Салли помахал бутылкой. – Прив'чка у меня т'кая. Чтобы хор'шо все знать, надо много спраш'вать. Не хоч'шь гов'рить, дело твое. – Так что насчет притона? – терпеливо повторил Йонге. – Слыш'л кое-что. Дахн'гара может б'льше знать. Разбер'тся и... ух ты. – Эй! А ну стой! Рудольф дернулся, оторвался от косяка и выскочил на улицу. Йонге даже не раздумывая последовал за ним. Дахнагара остановился в точке наивысшего замаха копьем и обернулся к Рудольфу. Механик перепрыгнул через связанного сеткой охранника и в буквальном смысле загородил его собой. – Хорош справедливость наводить! – рявкнул он. – Охренел, что ли? Яут заворчал и свободной рукой схватил Рудольфа за плечо. Челюсти щелкнули, охотник заревел, блестя клыками. – Эй ты! Теперь орал Йонге. Он успел выдернуть парализатор и был полон решимости нашпиговать яута всем боезапасом микроразрядников. Дахнагара с грохотом опустил копье и вновь зарычал, но уже более внятно. Визор попытался дать перевод, но не справился с диалектом. – Он гов'рит, – подал голос Салливан, – что слепые ох'тники не засл'живают того, чтобы дыш'ть одним в'здухом и есть одну пищу с дост'йными. – Заебали вы со своими обычаями, – с чувством сказал Рудольф, перехватывая яута за запястье и с силой убирая его руку. – Если б я тебя гранатой оглушил, ты бы потом себе брюхо распорол от стыда? Дахнагара снова зарычал, но на этот раз визор справился. "Теперь я вижу, – сообщил яут. – Вы замаскировались". – Он гов'рит... Йонге отмахнулся, и Салливан замолчал. Вероятно, общение с яутами всех приучало быстро реагировать на жесты. "Подойди, умансоо". Йонге опустил оружие и сделал два шага, отделявших его от охотника. Дахнагара несколько секунд переводил взгляд с одного человека на другого, подергивая челюстями, а затем медленно потянулся и почти чиркнул когтем по щеке Рудольфа от виска до подбородка. "О господи, опять", – почти с отчаянием передал механик. Йонге терпеливо дождался, когда с ним повторят то же самое. – Да, они светятся, – ответил он на незаданный вопрос. – Да, высокая генетика. Еще что? Яут фыркнул и встряхнул копье. Оружие сложилось, охотник выверенным жестом закинул его себе за спину, крутанулся на месте и направился в "Галанту". – Дружков твоих развязать? – крикнул Рудольф. "Сами выпутаются". Механик пожал плечами и тоже проследовал в помещение. Йонге не стал задерживаться – вечерняя жара его доставала больше совести. Внутри Дахнагара грохотал мебелью, наводя полный бардак под невозмутимым наблюдением Салливана. В конечном итоге яут вытащил из дальнего угла древнющее кресло, пихнул его на середину "приемной" и основательно в нем уселся. Ручки у кресла были выдающиеся, поэтому Салливан точно так же невозмутимо пристроился на одной из них, вытащил из-за уха цин-гарку и тут же раскурил. Яут зарокотал, опять перейдя на непереводимый диалект. – Он спр'шивает, зачем вы здесь нах'дитесь, – перевел Салливан. – Про д'ловую встр'чу не брешите. "Ах он сукин сын, босса из себя разыгрывает", – почти восхитился Йонге. "А это мы мигом исправим". Рудольф оглянулся и тоже направился в угол, но в другой. Пару мгновений спустя по полу заскрежетало. Йонге не пошел на помощь, чувствуя, что это существенно снизит их статус в глазах яута. Рудольф с каменным лицом притащил какой-то страшный разделочный верстак. Основным его преимуществом было то, что верстак оказался высоким – сидеть на нем было нельзя, но привалиться вышло на отлично. Йонге засунул руки в карманы и полуприкрыл глаза. Рудольф снял дуговик, упер прикладом в носок ботинка и начал рассеянно покачивать за дуло. – Пропал мальчик, рост два сорок, глаза злые, зубы острые, – грустно сказал он. – Нашедшего просим не кричать и не бежать. – Умр'те об'сравшись? – расплылся в ухмылке Салли. – Как мальч'ка-то з'вут? – Это тот самый, который привез Зверя на Найхави, – почти лениво сказал Йонге. – Он знает. Яут резко дернул головой. Салли удивленно на него покосился, а затем с уже гораздо большим интересом посмотрел на напарников. – Что-то т'кое я сл'шал. А... Дахнагара заревел. Вид у него был самый обычный, но из глотки рвались жуткие звуки. Йонге почувствовал, как нервно дергается синхрон, и сам с трудом удержался, чтобы не поморщиться. Рев продолжался, и Рудольф перестал раскачивать дуговик. Пальцы опустились чуть ниже, обхватили ствол, и не надо было обладать ясновидением, чтобы понять – Рудольф готов перейти к боевым действиям в любую секунду. Яут наконец-то замолчал. – Это б'ло... в общ'м, это ритуальн'я речь, – сообщил Салливан. – А вы дв'е – изгнанн'ки, оскорб'вшие Великую Пр'матерь, я уг'дал? Йонге улыбнулся, но на этот раз – не по-доброму. Салливан удовлетворенно кивнул, энергично затягиваясь. "Вот сейчас нас начнут ритуально убивать", – мрачно поделился Рудольф. Охотник опять заворчал, но уже не так яростно, то и дело переходя на привычное уху шипение и щелканье. Визор с готовностью выдал перевод. "Мне известны хозяева Зеленой Долины и месторасположение воина по имени Саааржанайяахтаунир Владеющий Копьем Первого Дома". – Отлично, – Йонге даже не пошевелился. – Нам нужен адрес. – Абонентский ящик не годится, – пошутил Рудольф. Яут в упор уставился на него. Салливан хрюкнул, слегка наклонился и быстро невнятно зашипел. Дахнагара заклекотал, откидываясь на спинку кресла. – Яуты не слишком юм'рные реб'та, – сказал Салливан. "Умансоо, я доставлю вас в высокие альковы. О цене договоримся потом". "Ой не люблю я такие условия", – почти простонал Рудольф. "Не трави душу, а?" – Когда? – вслух сказал Йонге. Подняв руку и картинно откинув панель наруча, яут набрал когтем некую комбинацию. Снаружи тут же басовито загудело и отчетливо потянуло теплым воздухом. Йонге стоило огромных усилий не скосить взгляд к дверям. "Мне кажется, – философски сказал Рудольф, – мы прохлопали целый сраный глайдер".