эй, кто-нибудь..!

      Следующий свой выбор мама сделала в пользу безработного начинающего алкоголика. Его звали Сергеем. Он был молодым и, пожалуй, красивым. На какие шиши он жил, было непонятно. Мама сама захотела отвезти меня к бабке, но я воспротивился, пообещал, что лишний раз их не побеспокою. Хорошо, что из Бориной квартиры мы перекочевали недалеко, в соседний дом. К новому учебному году Витёк принес мне свои старые джинсы и куртку. Я обрадовался — взять что-то из его рук не было стыдно.       — Ты чего такие патлы отрастил? — спросил он как-то. — Ты на девку похож, к тебе учителя не придираются?       — Денег нету на салоны, — буркнул я.— Если не нравлюсь, сам меня стриги.       — А хочешь заработать? — после минутной паузы спросил он.       Витёк неплохо играл на гитаре. Мне он предложил ходить с ним по электричкам и петь пассажирам.       — Я петь не умею, — очканул я.       — Будешь коробочку под деньги таскать. Вдвоем все-таки веселее.       Я доверял Витьку безгранично. В выходные состоялся наш дебют. Витёк неуверенно бренчал на гитаре, я в каком-то ступоре жался к нему. А больше ничего не помню. Первый день не принес большой прибыли, но уже через пару недель мы чувствовали себя уверенно. Под натиском Витька запел и я. Друг вел себя как заправский импресарио.       — Пару дней в неделю можно и после школы работать, — говорил он, подсчитывая выручку. — Репертуар будем расширять, шансон задолбал уже. А ты не шарахайся, когда тебя бабки гладят! Терпи, они тебе за это денежку дают.       — Да не могу я терпеть! У меня голова не казенная, чтоб всем наглаживать, — возмущался я.       Но свое материальное положение мы худо-бедно поправили. Правда, учебу запустили. Я засыпался тройками. К концу полугодия пришлось сократить рабочие дни до выходных и засесть за учебники. Заниматься из-за частых попоек матери и Сергея приходилось у Витька, чему я был только рад.       Пока я зубрил нелюбимую историю и русский, Витёк мучился с алгеброй. Я сунулся было в его учебники, но сходу, конечно, не разобрался. Однако наблюдать страдания друга было для меня невыносимо. На полке в его комнате я нашел алгебру за шестой класс. Просидев до трех ночи в ванной с учебником, я разобрался с прямой пропорцией, и на следующий день, забрав у Витька учебник, осилил его домашку. Витёк обхватил ладонями мои щеки и с большим чувством принялся их расцеловывать. Вспыхнув, я вырвался, хотя мне было очень приятно. К сожалению, та благодарность была эпизодичной. В дальнейшем я продолжал изучать алгебру седьмого класса, решать задачи за него и, чаще всего, даже «спасибо» не слышал. На мои попытки подтянуть знания друга по любимой моей математике, тот отбрыкивался руками и ногами и говорил, что ему это ни к чему, пока есть «собственный ручной профессор». К слову сказать, в августе на свой день рождения я получил от друга шикарный подарок — двухтомник Клейна «Элементарная математика с точки зрения высшей». Витёк знал, чем угодить мне, но все же долго удивлялся моей шумной радости. Мать тоже сделала мне подарок, и я был ему очень рад, так как не мог предвидеть, к какой очередной трагедии для меня он приведет.