***
"Когда я создал тебя, то заключил в трое оков, — раскатывался в разуме голос Фатума, то угасая, то с новой силой разгораясь. — Помни, что остались лишь одни". Эрика шла по улице, чувствуя, как угрюмая морщина пролегла меж бровей, как сжались в тонкую полоску губы. Мир вокруг утрачивал краски, смазывался в серое пятно, точно отодвинутый за грань незримого кокона. Ветер холодом обжигал спину, но она совсем не чувствовала этого. Значит, одна попытка. Одни оковы. Что ж, Эрике не забыть и без предостережения Фатума, но... Пророчество незыблемо. Предопределенность не изменить, что бы там ни говорил этот упрямец Брайз. Она чувствовала его, чувствовала пульсацию его жизни, что медленно блекла и вспыхивала вновь, словно в агонии. Тревожный, очень тревожный знак. Прежде энергия его была ровной и непоколебимой, точно твердыня. Что же с ним случилось после того, как они разделились? Эрика остановилась, на миг прикрыла глаза. Город простирался вокруг, как лабиринт, давящий, сплетшийся клубком ядовитых змей. Он растекался по жилам ее нарывами домов и закоулков, суматошным мельтешением людских сознаний. Средь них, почти застланная, вспыхивала алым еще одна точка. Магический поток окутал Эрику теплом, раздробил на мириады незримых искр и собрал воедино. Ветер усилился. Он бушевал так, словно она вдруг оказалась средь дикого поля. — Как ты..? — начал пораженный мужской голос, и Эрика резко вскинула руку. Арбалет выскользнул из ладони незнакомца. Тугая волна воздуха ударила мужчину в грудь. Глухо вскрикнув, он исчез за краем крыши. До ушей Эрики донесся едва различимый шлепок.***
Рабастан застыл пред Кристаллом, что вспарывал тьму ровным белым светом. Теплая грань пульсировала под его ладонью, точно живое сердце. Магия свободно текла по телу, наполняла руки до самих кончиков пальцев. Странно, ведь он израсходовал так много сил, когда подчинял сознание главы наемников... В Кристалле отражались горы, высокие и острые, точно копья. На вершинах их густой паутиной лежал снег, подножие укрыло белой крошкой. Метель гудела далеко внизу, пригибая к земле потемневшие деревья. Рабастан нахмурился, откинулся на спинку стула и сцепил пальцы перед лицом. Статуэтка, что он дал мальчишке из "Багрового пламени", привела сюда магический взор, но увиденное упорно не вязалось с ожидаемым. Где же тут можно скрыться, когда горы дики и неприступны? Наверняка поселение под магической завесой, нужно только его найти. Он коснулся Кристалла, что тут же подернулся рябью, точно водная гладь. Картинка завертелась и скользнула вперед. Меж гор, огражденная ими, точно частоколом, желтела проплешина, покрытая темно-зелеными пятнами деревьев и лугов. Над ней возвышался плотный мутно-серый защитный купол. Рабастан победно стиснул кулаки. Уголок его рта дернулся в подобии глумливой улыбки. Без артефакта-статуэтки это место ни за что ему бы не открылось. Как славно, что доверчивого мальчишку оказалось так легко обвести вокруг пальца.***
Альвэйд присел на кровать, осторожно потрогал мягкую солому. За мутным круглым окошком разливался закат. Алые лучи островками скользили по дощатому полу. Перекликались пахари в полях, готовясь разойтись по домам. Миг за мигом, капля за каплей в душу возвращался покой. Вот только чувство это обманчиво. Нельзя подчиняться ему. Ни в коем случае. Особенно сейчас, когда все может измениться, преломиться на пользу их с Рабастаном делу. Но уж больно комнатушка эта не похожа на привычную келью... В дверь постучали, настойчиво и явно нетерпеливо. Альвэйд дернулся от неожиданности. — Можно зайти? — нерешительно спросил мальчишеский голос. Альвэйд на миг прикрыл глаза и вздохнул. Разве Феликс должен был прийти в его обитель так скоро? — Да, — ответил он наконец и поднялся. В дверном проеме замаячило неожиданно мрачное лицо Феликса. В его глазах плескалось неподдельное беспокойство. — Нашел? — напряженно спросил Альвэйд. Феликс, помедлив мгновение, напряженно кивнул и вытащил из кармана золотую фигурку большеухой кошки. Глаза-рубины ее горели, отражая закатные лучи. Ровное магическое поле коснулось Альвэйда порывом сухого знойного ветра. — Где ты ее взял? — спросил он, цепко оглядывая ее и не спеша прикоснуться. — Не я, — поспешно ответил Феликс. На скулах его проступили красные пятна. — Это Рокса. Уже несколько дней он носится с ней, прячет под порогом, чтобы отец не увидел. Им деньги нужны, а эту штуковину можно было бы поменять на еду или там на одежду, а Рокс отдавать не хочет... В голосе его прорезалось смущение. Альвэйд проницательно взглянул на Феликса, и тот поспешно отвел глаза. Кража — они понимали это оба, но ни один из уважения и понимания к другому не озвучил вслух дурные мысли. — Дай мне, — наконец сказал Альвэйд. Пальцы обдало неприятным холодом. Он закрыл глаза, истово пытаясь почувствовать силу того мага, которому эта вещь принадлежала прежде, но мысли путались, а отпечаток энергии прогорклой горечью оседал на губах. Альвэйд вдруг вздрогнул, точно от оплеухи. Аккуратно, стараясь не потревожить защитные покровы статуэтки, он скользнул глубже, в пустоту, неукрытую золотом. Чужая энергия резко вытолкнула его, захлопнувшись, точно капкан. Но краткого всполоха хватило. — Ну что? — спросил Феликс, испытующе глядя на него. Альвэйд взглянул ему прямо в глаза, тщательно взвешивая ответ. — Ничего, — он качнул головой, крепче сжав статуэтку. — Но лучше будет от нее избавиться.***
Солнце пекло немилосердно. Камни тюрьмы, черные и склизкие, матово блестели в его свете. Под ногами Брайза стелилась плотно утоптанная дорога. Как мог он вытер окровавленные руки, но засохшая бурая корка все равно осталась. Равнина, запорошенная песком, обрывалась резким сколом. Темные волны вздымались и разбивались о камень, заходясь напоследок роем брызг. Дворец отсюда был виден уже очень хорошо, и в душе Брайза встрепенулась слабая, непривычная надежда. Еще немного. Еще немного, и удастся объясниться пред Императором, рассказать ему обо всем случившемся... Чуть поодаль за чахлыми деревьями мелькнул силуэт, облаченный в красное. Напрягая глаза, Брайз вгляделся в него и замер. Песок сухо скрипнул под его ногами. В горле враз пересохло, связки словно процарапало безжалостным лезвием. Руки задрожали, и он, сглотнув, стиснул их в кулаки. Женщина неспешно вышла вперед, и легкая, до боли знакомая улыбка тронула ее губы. Она подобрала подол длинной юбки и заспешила к нему. Жухлая трава пригибалась под ее ногами, а каждый шаг бил в грудь Брайза, заставляя задыхаться, судорожно хватать ртом промозглый воздух. Медленно, будто в полусне, он подался к ней. По позвоночнику прокатился ледяной ком, мир пред взором расплылся, подернулся темной пеленой. Нет... Такого просто не может быть. Она мертва... Клинок соткался из воздуха в руках сестры и навис над его головой, точно рок. По телу кислотой разлилась усталость. Брайз тупо наблюдал, как скользит лезвие, и не мог даже двинуться. Слабость захватила сознание, и ноги предательски подкосились. Клинок, до боли знакомый его клинок, полоснул тело. Тень упала на лицо Брайза, смешавшись с кровью. Эрика застыла перед ним, заслонив собой. Он подхватил ее, когда она завалилась набок, и тело ее безвольно обмякло на его руках. — Эрика! — отчаянно крикнул Брайз и медленно, очень медленно вскинул глаза на сестру. Кровь зашумела в ушах, взор застлало алым. Тэя стояла чуть поодаль, мрачная и истерически решительная, и по зачарованному изломанному лезвию клинка ее вились алые потоки. — Ты думаешь, эта женщина действительно хочет тебе помочь? — холодно осведомилась она. Взгляд ее резал горше лезвия. В разум Брайза ядовитой иглой заползал ужас — неподдельный, необузданный... Эрика захрипела, крепко вцепившись ему в руку. Он наклонился к ней, едва расслышав сквозь шум волн обрывок слова: — Доппе... ган... Краем глаза Брайз заметил, как клинок вновь вскинулся в руках сестры. Его собственное оружие с надсадным звоном скользнуло в ладонь. — Как бы не так! — рявкнул он и с силой отбил удар. Тэя пошатнулась. В глазах ее промелькнуло удивление. — Я ведь твоя сестра, — недоверчиво протянула она, нервно облизнув губы. — Моя сестра мертва! — взревел он отчаянно, и крик эхом прокатился по прогалине, задрожал на шпилях острых деревьев-стрел. Стая черных птиц расчертила небо тонкими крыльями, всполошенно сорвавшись с ветвей. Он оглянулся на Эрику. Она лежала средь травы недвижимая, и ветер перебирал складки ее алой юбки. — Подделка, — выдохнул Брайз, вновь повернувшись к сестре, и упрямо мотнул головой. — Галлюцинация... Нет. Не в этот раз. Та Тэя, что приходила к нему в минуты отчаяния и страшной, выжигающей боли, была лишь иллюзией воспаленного разума, отголоском заскорузлой раны, что кровоточила уже многие годы в его душе. Но эта Тэя настояща. Материальна, телесна, воплощенна... Она выглядит и говорит совсем как Тэя, сражается как Тэя, но... Его сестра мертва. Окончательно. Бесповоротно. Он видел ее изувеченное, обезглавленное тело собственными глазами. Она не могла выжить, а если и выжила непостижимым чудом, то почему пытается прикончить его?! Клинки скрестились, отдача толкнула руку. В глазах Тэи метался страшный огонь. Отскочив, она рубанула наискось. Кровь призрачной дымкой взвилась в воздух. Брайз зажал рану свободной ладонью, тяжело дыша и исподлобья вглядываясь в сестру. — Сдавайся, — спокойно приказа она и подняла клинок. Изогнутый наконечник смотрел теперь точно ему в сердце. — Почему, Тэя?.. — хрипло протянул он и осекся. Чуть справа, там, где зелено-желтая проплешина земли перетекала в песок, стояла другая Тэя. Солнечные блики белым играли на ее изящных латах. Поймав взгляд Брайза, она небрежно отбросила со лба блекло-зеленую челку. Губы ее шевельнулись, но с них не сорвалось ни звука. Он уловил слово чем-то внутренним, едва ли объяснимым, и письмена, укрывшие его руки, на миг зашлись предупреждающим теплом. "Бессмертна". Материальная Тэя налетела на него, едва не сбив с ног. С остервенелой яростью Брайз направил клинок ей в грудь. Лезвие вошло точно под ключицу. Он резко вырвал оружие и отпрянул. Руки дрожали так, что, казалось, и иголку не удержат. Желтая пыль взвилась в воздух, поднятая его ногами. Тэя хрипло кашляла, упав на землю. Глубокая рана на груди ее бурлила черными потеками, что изгибались, точно щупальца диковинного чудища. Мгновение — и порез затянулся. У Брайза перехватило дыхание. Тщетно. Все тщетно... Не давая себе колебаться, он задвинул клинок в магические ножны-ткань и бросился к Эрике. Ее окружал ореол крови. Стараясь не думать, жива ли еще она, он подхватил ее на руки и повернулся к Тэе. Та стояла чуть в стороне, но нападать вновь не спешила. В глазах ее читалась одна лишь непоколебимая решимость. — Стой, — сказала она неожиданно спокойно. — Сдайся сейчас. Все равно, рано или поздно, я тебя настигну. Бежать нет смысла. Не внимая ее словам ни на йоту, Брайз бросился прочь за стену тюрьмы. Он бежал и бежал, спотыкаясь и задыхаясь от осознания, простого и безжалостного, как лезвие у шеи. Только что, в этот миг, вся его жизнь, все, во что он так истово верил, слетело с обрыва и растворилось в увитых водорослями темных водах, что разливались далеко внизу, размывая податливый берег.