Камера...мотор!

На следующий день, после ужина в японском ресторане Алексей был приглашен на знакомство со съемочной группой. Как оказалась команда сплошняком состояла из иностранцев: режиссер американец, оператор француз и даже костюмерша была чужеземкой. - А почему Вы не пригласили российскую команду? - не удержался и спросил у спонсора Алексей. - Сергей Анатольевич, простите моего коллегу! - Кретов посмотрел на Суворова с искренним сочувствием. – Он до сих пор пребывает в твердой уверенности, что у нас в стране умеют снимать кино. Внезапно, Суворова накрыло патриотизмом с головой и, бросив гневный взгляд на Максима, он поспешил защитить честь российского кинематографа! Но только он открыл рот, для пламенной речи, как «проснулся» режиссер! - Господин Томпсон, очень рад знакомству с Вами!! И искренне надеется, что съемочный процесс принесет всем как можно больше удовольствия! В роли переводчика выступил Виктор Викторович, который, как и при первой встрече был облачен в классический черный костюм. Наклонившись к нему, Томпсон что-то активно говорил. - Так же, мистер Томпсон хотел выразить свой восторг смелостью наших уважаемых актеров. Он очень счастлив, что такая великая страна как Россия – толерантна к представителям сексменьшинств! И, что в такой, поистине великой державе, не бояться снимать о них кино! - Смотри, - Алексей кивком указал Илоне на режиссера, который со счастливым видом беседовал с Кретовым. – Сияет как начищенный самовар. Не знает наш «американский Михалков», какая змеюка у него сниматься будет! - Лёша не заводись! – Илона, как могла, старалась соблюдать нейтралитет. Агент довольно-таки неплохо относилась к Максиму. Может причина была в том, что «театрал» никогда ни перед кем не прогибается и говорит то, что думает! Петрова сама была такая, и уважала тех, кто не боялся идти наперерез обществу! В первый съемочный день планировались съемки на натуре. Это были сцены прогулки главных героев. Пока команда выставляла оборудование, Суворова отправили переодеваться и наносить грим. Костюмерша, маленькая, но очень бойкая испанка, волчком крутилась вокруг артиста не прекращая болтать, ни на минуту. В очередной раз, кивнув на какой-то ее вопрос, который он само собой не понял, актёр заметил вошедшего в трейлер гримера. То, что это именно гример, а не гримерша Суворов определил не с первого взгляда. С первого взгляда он решил, что перед ним девушка. Причем довольно-таки привлекательная особа. «Девушка» была облачена в светлый брючный костюме и туфли на шпильке. К тому же, «Маэстро тонального крема и теней» был обладателем шикарных светлых локонов, уложенных красивыми волнами. Но стоило «ей» открыть рот – как все очарование моментально пропало! «Блондинка» оказалась обладательницей густого баса, отчего у Суворова совершенно не осталось сомнений – перед ним мужчина. Внимательно осмотрев актера с головы до пят, и, резко развернувшись на каблуках, блондин вышел из трейлера. Спустя пять-десять минут, которые Алексей провел «наслаждаясь» трескотней испанки, гример вернулся вместе с верным помощником Сергея Анатольевича. - Алексей, Риккардо, хотел бы знать, не будете ли Вы против небольшого вмешательства в свой облик? Так сказать, для придания большей достоверности вашему персонажу. – внимательно глядя на актера, спросил Виктор Викторович. Услышав свое имя, Риккардо, активно махая руками, вновь, что-то сказал на испанском. - Видите ли, господин Мендоза, привык иметь полную свободу в вопросах внешнего облика героев! И как человек творческий - не может ограничивать себя какими-либо рамками. Посмотрев на блондина, который нервно постукивал носком изящной туфельки по полу, Суворов понял, что если не даст гримеру полную свободу – процесс съемок может быть под угрозой – ввиду получения ведущим актером травм различной степени тяжести! - Только налысо пусть не бреет – обреченно прошептал Алексей, когда на него с видом маньяка, держа в одной руке ножницы, а в другой расческу, двинулся Риккардо. Спустя пару часов, увидев свое отражение в зеркале, правый глаз Алексея нервно задергался. Его и так светлые от природы волосы, были осветлены и немного завиты. Длинные ресницы, покрытые слоем туши и красивые брови, нещадно выщипанные гримером и изогнутые в изящную дугу, – придали лицу женственность. А розовая рубашка и джинсы – завершили процесс по убийству его мужественности! Даже не попрощавшись, Суворовская «натуральность» покинула его вместе с выщипанными бровями!