Камера...мотор!

- Ты, просто очарователен! - голос Кретова раздался над самым ухом Алексея. От неожиданности, последний вздрогнул и пролил на себя кофе. - Блядь!!!! Чтоб тебя!!! - Тсс! – Максим приложил палец к Лешиным губам. - Приличные девушки так не выражаются… Не успел он договорить, как Суворов схватил его за грудки и прижал к стене. - Еще раз так сделаешь, я тебе пальцы переломаю! – зло прошипел актер. Внезапно Максим сделал подсечку и Суворов, не ожидавший отпора, повалился на пол. Зафиксировав Лешины руки над головой, Максим посмотрел на него с нескрываемым любопытством. От скользящего по лицу изучающего взгляда хотелось спрятаться, и Алексей предпринял отчаянную попытку вырваться. Он всегда считал себя довольно-таки сильным мужчиной, но, то с какой легкостью «театралу» удавалось удерживать его на месте, внесло серьезные коррективы в оценку собственных силовых ресурсов. Все его попытки освободится, оказались провальными и Суворов сдался. Проигрывать он не любил, но умом понимал, что если продолжит дергаться и вырываться может произойти страшное. - У тебя тушь потекла… - приглушенно проговорил Кретов, не отрывая взгляда. - Блядь!!! Так я и знал. А ну, отпусти меня, кретин! – Суворов принялся вырываться с новой силой. Глаза щипало, а узкие джинсы не позволяли, как следует дергать ногами в попытке освободиться. - Тихо, солнышко, а то еще и тональный крем размажешь. – Максим аккуратно вытер свободной рукой, размазанную тушь. – И тогда, добрый дяденька гример будет вынужден повторить все еще раз. - Ты, долбанный урод! – еще никогда Леша не чувствовал себя таким беспомощным. – Что я тебе сделал?! Чего ты ко мне постоянно пристаешь?! - Пристаю? – Кретов с удивлением посмотрел на своего пленника. – Еще даже не начинал. А, что хочешь? Забыв про тушь, Алексей от удивления широко открыл глаза, оставляя черные отпечатки под бровями. Второй раз за последние пару дней «театрал» умудрился, невинными на первый взгляд фразами, вогнать его в ступор. Только он открыл было рот, чтобы сказать Максиму, все, что пронеслось в его осветленной и уложенной голове, за эти пару секунд - как в дверь вошел Риккардо. Увидев лежащего на полу Суворова, и стоящего рядом на коленях, и удерживающего его Максима, гример, топнув со всей силой ногой, принялся что-то гневно говорить, хватаясь за голову и тыча пальцами в актеров. - Спорим, это он тебе. – Леша легко освободился из захвата и встал рядом с подозрительно притихшим коллегой. – Хочешь послушать мой вольный перевод? Кто бы, что не говорил, но месть – сладка! И Суворов не мог отказать себе в этом удовольствии. Сделав самое несчастное выражение лица, какое только мог, Леша с жалобным всхлипом повис на шее у гримера. - Риккардочко, миленький смотри, что наделал этот мужлан!!! – стараясь не раздавить в своих объятьях хрупкое тельце стилиста, запричитал актер. - Es simplemente indignante! - Гнанте, еще какой Гнанте! – зашептал актер, смотря на Мендозу огромными, наполненными горючими слезами, глазищами. – При этом еще и полный Симплементе! - Has arruinado todo! – ткнув в Кретова пальцем, гневно прокричал маэстро. Наблюдать за растерянным Максимом было одно сплошное удовольствие и, не сдержавшись, Леша показал ему язык. Увидев это, Кретов быстрыми шагами направился в сторону Суворова. - Ах, ты…. Не успел он договорить, как испанец начал выталкивать его из трейлера, больно тыча расческой в спину. - Scat! Scat! Scat! - Сам ты скот!!! – от былой сдержанности «театрала» не осталось и следа. - Еще, какой скот!!! – выглядывая из-за спины стилиста и улыбаясь во все 32 зуба, выкрикнул Алексей. - Да иду, я иду! Сейчас меня этой расческой проткнешь, на хрен! – прошипел сквозь зубы, регулярно подталкиваемый в спину, Кретов. Уже на пороге, уперевшись в дверной проем рукой, отчего идущий, следом Риккардо впечатался носом в его спину, и прищурив глаза, Максим бросил Суворову. - Как только вы тут, девочки, закончите с макияжем, жду тебя на площадке - Лялечка!