Ваша дочь уводит моего парня!

Женщины лежали на просторной кровати в тёплых объятиях друг друга. Белые простыни прикрывали их оголенные, немного загорелые тела. – Завтра выпускной… – потянувшись, промурчала Вика. – Через час открывается ателье, и мне нужно будет забрать платье. Сходишь со мной, малышка? Поняв, что она сказала это ужасное слово на букву "м", Вика скривилась и принялась вытирать язык кончиком белого одеяла. Как будто это спасёт. Похоже, эта фигня у них семейная и крайне заразная. Блондинка медленно поднялась и, накинув на плечи чёрный халатик, подошла к окну. Она была полностью поглощена своими мыслями. Что им теперь делать? Как жить дальше? Надоело прятаться. В начале – адреналин в крови, всего несколько минут на поцелуи; один громкий стон наслаждения – и вас заметят... Всё это заводило и возбуждало. Но не сейчас. Хочется остановиться и передохнуть. Уже не тот возраст и не то мировоззрение, что было десять лет назад. – Нам нужно поговорить, – резко развернувшись, сказала Аня. В её глазах читалась уверенность с отблеском сомнения. Шатенка поднялась в постели. Её глаза внимательно смотрели на Анну Борисовну. Женщина села на край кровати и еще какое-то время молчала. – Эм… Я поняла, – скривилась Вика и пододвинулась ближе. Она осторожно взяла руку Анны в свою, медленно приподняв за подбородок её голову вверх, тем самим заставив взглянув на себя. Глаза в глаза. – Вика, мне кажется, что нам пора остановиться. Я устала прятаться и бояться, что нас с тобой увидят. Находиться постоянно в напряжении… А врать? За двадцать лет совместной жизни я Юре не врала столько, сколько за последний год. Мне в глаза ему тяжело смотреть. С каждым днём мне становится все тяжелее целовать его по утрам, говорить о любви, даже улыбаться на его глупые шутки. Мы обманываем себя, Юру, Даню… Мы с самого начала знали, что ничем хорошим это не кончится. – Но рискнули и остались счастливыми! – в глазах Вики промелькнула искра боли, но девушка быстро собралась. – Разве нет? Ты не чувствуешь того, что чувствую я, когда мы находимся вместе? Когда я касаюсь кончиками пальцев твоей оголенной кожи, когда целую губы и спускаюсь ниже к груди, - шепча эти слова, Макарова прокладывала дорожку поцелуев от чувствительной кожи на шее до таких манящих пухлых губ. На минуту Анна Борисовна поддалась искушению, но она понимала, что, если сейчас уступит, то потом будет ещё сложнее решиться на этот и без того тяжелый шаг. Убрав руки Вики со своей талии, учительница резко встала и повернулась спиной. – Нам нужно прекратить наши встречи, – дрожащим голосом констатировала Анна. – Прости. Аня быстро нашла свою чёрную юбку под кроватью и блузку рядом. Она стала одеваться, чтобы побыстрее уйти и не расплакаться прямо здесь. – Анна, не глупите, – нарочно официально начала Вика. – Я всё решила. Тебе не удастся меня переубедить. Даже не пытайся, – дрожащие руки на пуговицах предательски выдавали волнение. Уже одетая, женщина, опираясь на дверной косяк, надевала туфли на небольшом каблуке. – Аня, ты всё слишком преувеличиваешь, – девушка в одном нижнем белье подошла впритык к ней и крепко стиснула ладонь возлюбленной. – Закончится учебный год, сдам экзамены, и мы можем куда-нибудь слетать на недельку-другую. Если хочешь, то и Наташу возьмём. Я не буду против… Прошу только об одном – не торопись. Мне тоже не сладко, но будет ещё сложнее, когда разойдемся. В этих словах было столько надежды, искренности, простого желания – быть рядом, что сложно было сказать “нет. Она и не сказала. Молча поцеловав, Анна Борисовна устало улыбнулась и направилась к выходу. Когда хлопнула входная дверь, Вика с головой укрылась одеялом, из её уст вырвался протяжный стон, а подушка, брошенная изо всех сил, полетела на пол. – Эти чертовы женщины! Я когда-нибудь убью её…