you'll never know what hit you

— У нас ничего не получится, — говорит Хару. Макото, в принципе, был готов это услышать и — почти — даже ни на что не надеялся. Но легче от этого не становится ни на грамм, даже наоборот — внутри все будто сжимает в один болезненный ком. Слова не находятся и не хотят находиться, Макото давит из себя улыбку и продолжает просто стоять и смотреть. — Извини, это не твоя вина, — говорит Хару. Начинается дождь, Макото думается, что это самая подходящая сейчас погода. Как во всех глупых фильмах на грустных моментах — главный герой наблюдает за дождем и убивается страданиями. «Надо будет набрать побольше таких глупых фильмов,» — думается Макото. — Но мы все равно будем друзьями, — говорит Хару. И это его «будем друзьями» режет сильнее, чем что-либо вообще может резать. И не будут они никакими друзьями после этого, Макото в этом уверен. Потому что он не сможет больше искренне улыбаться, находясь рядом, потому что любое его слово будет звучать лживо и ненатурально, словно плохо выученная речь какого-нибудь третьесортного актеришки. — Ну, мне пора, увидимся завтра, — говорит Хару. И уходит. Макото кажется, что зря он вообще все это начал. Зря в Хару влюбился. Зря подружился с ним. Зря пошел с ним в одну школу. Зря вообще родился. Макото прислоняется к стене и скатывается по ней вниз, закрывая руками голову, будто это поможет оградиться от всего остального мира, будто это спасет. Но это не спасает. — Черт, — говорит Макото. Дождь только усиливается.