Возвращение

Монстры быстро подбирались к границам. Лён к моменту появления волшебников уже отправился им навстречу, взяв часть войска. Упросив наставника остаться с основной армией, Вольха переместилась туда же… Бой был долгим. Элементали оказались довольно-таки разумны — со стороны первого поста прибыл лишь Дух Воды, позже посреди боя приходили воины, докладывая о прорвавшихся врагах, разрушенных сторожевых башнях и полученных потерях. Ведьма на протяжении пары часов лихорадочно пыталась удержать в голове светлые мысли. Пришлось приложить титанические усилия, дабы удерживать монстра недвижимым, пока солдаты беспорядочно крутились вокруг, отбиваясь от посылаемых им струй и волн, а когда прибыли наконец пара стихийников Школы, с ослабевшим и явно потерявшим интерес к сражению элементалем справиться было проще. Только освободившись, на ходу перенимая магическую энергию из проходящей неподалёку, почти иссякшей жилы, о местонахождении которой по секрету рассказал вчера Лён, Вольха направилась к долине. Через лес идти было рискованно — по словам арбалетчика с того поста, сильван уже орудовал там, потихоньку разбивая посланный отряд. И, если рассуждать логически, то с саламандрой — Дух Огня, чей прах нужен был для лекарства, сейчас уже пробрался в деревню, — повезёт, если голем пока не присоединился к ней. Потому стоило поторопиться. К счастью, голема удерживали довольно успешно. Так что, когда рыжеволосая перехватила колдуна-сокурсника (маги Школы уже вовсю присоединялись к побоищу) и тот переместил её к месту назначения, деревянные домики не были раздроблены. Они горели. Учитель нашёлся, причем оба сразу. И огненный элементаль ждать себя не заставил: появился прямо перед носом ведьмы, настороженно водя пылающим хвостом, на котором красовались громадные шипы. Только увидев их снова, Вольха поняла, что ей ещё повезло — таким и насквозь бы проткнул! Убиться могла насмерть… Казалось, на протяжении времени их сражения всё застыло. Стихли крики, визги, хриплые стоны, что издаются в последний раз, перед самой смертью. И время остановилось также. Помощи Румпельштильцхена девушка не ждала, это был её бой, но, ощутив над собой прочный щит, улыбнулась: разбираться, кем он был наложен, не самое подходящее время, однако уверенность в том, что это забота Великого и Ужасного Тёмного, была нерушима. Было страшно. Больно. Не от атак саламандры, нет! Барьер держался, хотя уже и подрагивал. Адская боль, исходящая сначала от руки, расползалась по телу, прожигая не хуже пламени. Будто пронзаемая сотнями стрел, Вольха упала на колени, скалясь от незавидных ощущений, но руки не опуская: чувствовала, что осталось немного! Чёртова ящерица постепенно сдавалась, а боль усиливалась. Последнее, что ведьма увидела перед тем, как потерять сознание, была бурая пыль, в которую рассыпался элементаль… Румпельштильцхен, оказавшийся рядом, немедленно присел на корточки и проворно собрал пыль в склянку — пригодится для лекарства. Всё это время он следил за безопасностью Вольхи. Если бы она перестала справляться, если бы щит лопнул, Тёмному магу пришлось бы самому вступить в бой с саламандрой. Сильвана уже успели добить, что не могло не радовать. Бурая пыль была предоставлена первому учителю Вольхи, а саму Вольху Румпельштильцхен телепортировал с поля боя в бесчувственном состоянии. Не на руках же её нести. Лекарство было вскорости приготовлено травниками, которым поручил это дело Ксандр и тут же исчез — голем пока ещё оставался непобежденным, а ученики своё дело знают, не дети уже. Влив юной ведьме целебное зелье с прахом саламандры, они сообщили Тёмному, что ей нужны несколько минут отдыха и она скоро придёт в себя. Результатом парни остались довольны: яркое пятно медленно растворялось и кожа постепенно принимала естественный цвет, потому они покинули комнату. Румпельштильцхен переместил к себе табурет, стоявший до того у прялки, и опустился на него, вытянув ноги. Искоса поглядывая на Вольху, ждал, пока она придёт в себя. Дело прошло, как по маслу, Румпельштильцхен даже не ожидал, что всё будет так просто. Опасался… все опасения и волнения оказались напрасными? Это было странно: колдовская интуиция Тёмного редко давала сбой. Вольха открыла глаза спустя пару минут. Проморгалась, окинула помещение задумчивым взглядом и вздохнула: — Да ладно? Даже умереть спокойно не дадут… — Какие положительные мысли при виде своего наставника после пробуждения, — протянул Румпельштильцхен, наблюдавший за ней, с явным ехидством в голосе. Он предполагал, что и Вольха сейчас не слишком серьёзна. Девушка села, усмехнувшись, и принялась осматривать себя на наличие болячек. — Получилось? Прошло! — радостно воскликнула ведьма и подняла сияющий взгляд на Румпельштильцхена. — Спасибо! Не знаю, что бы делала без вас. — Вот это правильно, — одобрил Румпельштильцхен, сложив ладони вместе с нарочито умилённым видом. — Добрый, жертвенный, почти герой Тёмный! О, — он скорчил гримасу, — даже звучит как-то странно. Но, признаться, я думал, что мне придётся потрудиться куда больше! — Ещё не всё кончилось, кажется. Можете вернуться к вампирам, — она пожала плечом и снова легла, разглядывая потолок. Потом поскребла макушку. — Интересно, а если тут с момента нашего ухода прошло не менее тринадцати часов, то в вашем мире нас нет уже… сколько? — Понятия не имею, — Румпельштильцхен слегка помрачнел, вспомнив сумасшедшую фею. — Это был намёк, что я выполнил свою задачу и мне пора убираться? Намёк понят, душа моя, — он легко поднялся с табурета. — Нет-нет, я не то имела в виду! — девушка тоже поднялась и, замявшись, поджала губы. О том, стоит ли говорить то, что собирается, или нет, Вольха думала задолго до сего мгновения, а сказать всё же не решалась. Сейчас вот момент самый подходящий. — Но если вы всё ж таки собрались уходить… могу я попросить и меня с собой взять? — выдала рыжая и с надеждой глянула на Тёмного. — Тебя? — Румпельштильцхен остановился, тут же развернулся к Вольхе, испытующе глядя, и уточнил: — Хочешь доучиться? — Ну да, — ведьма кивнула. — Не оставлять же всё на полпути… опять. Стоит закончить обучение, мне кажется. — Здравая мысль, — кивнул Румпельштильцхен, поднимая руку, но тут же спохватился, — кажется, я забыл, что мы ни с кем не попрощались! Другое дело, есть ли в этом смысл, если ты вернёшься в тот же час, в тот же миг, когда уходила? Мне-то прощаться не с кем, — скорее уж обрадуются, что Тёмный отправился восвояси. — Нет, смысла нет! — улыбнулась рыжеволосая, думая о том, что день всё ж довольно-таки удачный. Хотя ещё не вечер, да… — Я готова. — Хорошо, — кратко согласившись, Румпельштильцхен взмахнул рукой, и оба скрылись в клубах сиреневого дыма… Из Артефакта Румпельштильцхен вышел первым, нетерпеливо огляделся, сделал ещё несколько шагов. Кажется, ничто не изменилось… да что могло тут измениться? Но с чем же тогда всё-таки были связаны опасения? Между тем, фея, попросившая злую ведьму отрезать себе крылья, бесцельно бродила по Городу. В руках у неё было то самое, важное. Сейчас она даже вспомнила, для чего это — поразить врага. Но как и где его найти, и узнает ли она его? Лина приближалась к Старой площади, на которой был установлен Артефакт, и её босые ноги почти бесшумно ступали в пыли. Следом за Тёмным появилась и Вольха, тут же бодро зашагавшая вперед. — Ну, поторопимся и обрадуем ваших жену и сына? — Да, порадоваться им не мешает, и тут ты права, моя драгоценная ученица, — Румпельштильцхен повернулся к ней лицом и едва ли мог видеть появившуюся из переулка девушку в белом платье с пятнами крови, державшую в руке лучевой пистолет. Единственное оружие, не считая кинжала, способное принести Тёмному магу вред. Лина узнала Румпельштильцхена — точнее, вспомнила боль от одного вида этого существа поблизости. Почти бессознательно фея — бывшая фея — вскинула своё оружие, готовясь выстрелить в спину. Однако как раз в этот момент в Вольхе, в отличие от учителя заметившей странную и жутковато выглядящую девку, проснулся дух героизма — и она, рванувшись назад, приняла удар на себя. Грудь прожгла острая боль, девушка с глухим стоном покачнулась… Румпельштильцхен, успевший обернуться, охнул и в растерянности подхватил Вольху; Лина заморгала и снова подняла опущенный было пистолет. Не успела она опять выстрелить, как была превращена в самый обыкновенный булыжник — второпях Румпельштильцхен использовал первое же волшебство, которое пришло на ум. Ещё одно мгновение — и Тёмный вместе со своей ношей очутился в собственной лаборатории; осторожно уложил девушку в кресло и провёл рукой над её грудью, стараясь замедлить — что замедлить? Кажется, он подумал о смерти? Замедлил… начать исцеление… Нет! сначала нужно кое-чем напоить! Румпельштильцхен распахнул дверцы шкафа с зельями, выудил нужную склянку и с ней почти бегом вернулся к Вольхе. Разжал ей зубы и стал вливать зелье. Она должна прийти в себя! Вольха поморщилась, прерывисто дыша и жмурясь от возобновившейся боли. Будто разъедала изнутри. Крик она ещё сдерживала, хотя слабость, от которой немело тело, перемешивалась в жуткий коктейль с иными ощущениями. Ох, слишком хорошо день начинался! Обязательно что-то должно было случиться. Вот и дождались. — Тебе должно полегчать, — Румпельштильцхен убрал склянку от губ Вольхи и погладил её по руке, стараясь успокоить этим жестом и своим голосом. Страх постепенно отступал: к счастью, рана не смертельна. Очень опасна, и лечить надо аккуратно и постепенно, но… — Ты не умрёшь, — заверил он Вольху. И, как только осознание этого завладело им целиком, Румпельштильцхен вспомнил о том, ради чего они хотели поспешить сюда. Мысленно нащупав в замке присутствие Бэя и Белль, он удовлетворённо улыбнулся. — Ох… А я-то уже настроилась, — найдя в себе силы улыбнуться, немного хрипло отозвалась девушка. — Неуместно дважды шутить на тему смерти с таким коротким перерывом, — немедленно отчитал её Румпельштильцхен и приступил к лечению. Вынул колбу с неким бурым порошком, при помощи замысловатых магических манипуляций превратил его в мазь в круглой чаше. Расстегнул рубашку Вольхи настолько, насколько это требовалось. — А тебе повезло. Этим оружием можно и вовсе испепелить… Лучевой пистолет с другой планеты, как мне известно. Когда-то и меня этим ранили в грудь, и, если бы не талисман для Белль, который я забыл снять, моё сердце было бы сожжено, — он стал аккуратно наносить мазь на поверхность ожога, что-то шепнув предварительно и подышав сверху. — Ну и кому из нас повезло? — закатила глаза ведьма. Между тем, Белль находилась в библиотеке, когда какое-то чувство заставило её отложить книжку, выглянуть в коридор и прислушаться. Шум в лаборатории насторожил Белль и, прихватив на всякий случай том потяжелее, молодая женщина решительно и как можно тише двинулась к вышеупомянутому помещению. Различив голос Румпельштильцхена, она обрадованно выдохнула и готова была ворваться и заключить его в объятия — но тут же поняла, что что-то случилось. Не до объятий. Белль послушала немного, нахмурилась, услышав о лучевом пистолете, но не сомневалась, что Румпельштильцхен Вольху вылечит; бесшумно ускользнув и спустившись по лестнице, Белль сообщила Бэю, что его отец вернулся и всё в порядке, и принялась спешно готовиться к обеду — да не простому, а, считай, праздничному. Мазь была холодной и немного щекотала кожу, а боль стихала, хотя всё ещё чувствовалась. Вольха задумалась о чём-то своём, молча сверля бездумным взглядом потолок, потом снова глянула на Тёмного: — Я боялась, что не справлюсь. Я про Догеву. Будто сама с собой боролась… — Вольха нервно сглотнула, а перед глазами так и стояла будто искупавшаяся в рыжей краске саламандра, в чьих больших янтарных глазах ведьма видела своё отражение. — Сначала думала, не выдержу. — Я бы помог, — Румпельштильцхен закончил с мазью и взмахнул рукой, уничтожая ненужные остатки. Повёл рукой, в очередной раз, над грудью Вольхи — он говорил и действовал, но в глаза ей не смотрел. — Не спеши вставать, даже когда боль уйдёт. Слабость-то останется. Я наложил заклятье, всё будет хорошо… Догадываешься, что за бурый порошок пошёл в употребление? — он слегка улыбнулся. — Конечно. Не могли же вы не захватить с собой горстку! — усмехнулась в ответ девушка. Она побоялась опускать взгляд — точнее, смотреть на рану, хотя жжение практически перестало беспокоить. Только она собралась напомнить Тёмному о том, для чего они торопились в замок, как вспомнила кое-что и нахмурилась: — А что это за девушка была? Откуда у неё такое оружие? — Да какая разница, — равнодушно ответил Румпельштильцхен, под конец всех процедур закрепив на груди Вольхи повязку, застегнув ей рубашку на все пуговицы и поднимаясь на ноги. — Главное, что мы от неё благополучно избавились… — Неееет, — покачала головой ведьма, поправив воротник рубашки, и нахмурилась. — Должна же я знать, кто меня — да и вас, учитель — едва не убил! — Технически, я бы не умер, даже лишившись сердца, — уточнил Румпельштильцхен, — но если стрелять и дальше, можно было бы превратить меня… в кучку пепла. Ладно, раз уж ты непременно хочешь знать, это Лина, и я понятия не имею, как она пистолет заполучила! — Но вы бы всё равно выжили, так? — выгнула бровь ведьма. — Феникс, ей-богу! На этой драматичной ноте дверь приоткрылась снова, на сей раз Румпельштильцхен это заметил — и порывисто обернулся к Бэю, просунувшему внутрь голову. Мальчик неуверенно улыбнулся, открыл дверь пошире и вошёл. — Я тут захотел первым приветствовать героев. Победили же? Интерес Вольхи к тому, где бескрылая — ещё одна странность — фея достала лучевой пистолет, о котором фактически не знал даже Румпельштильцхен, явно не пропал, но был пока что отстранён на задний план. Позже таки можно будет выяснить. А о произошедшем лучше не упоминать при родне наставника. Особенно при сыне, который как раз заглянул в комнату: лёгок на помине, шустрый мальчонка! — Бэй! Победиили, а как же? Вы тут заждались уже небось. Услышав это, Бэй заулыбался уже уверенно и радостно - и, когда Румпельштильцхен подался ему навстречу, тихо проговорил: — Видишь, папа… я же говорил, что тот, кто спас тысячи людей… Его слова, интонации — всё это словно вернуло обоих на много лет назад, когда сын безоговорочно верил отцу. Тут бы красиво пообещать, что отныне эта вера никогда не будет разрушена — но вместо многих слов Румпельштильцхен только выдохнул: «Бэй!» и покрепче обнял мальчика. Погодя немного, умилённо улыбаясь сей картине, Вольха приподнялась в кресле: аккуратно и медленно, помня предостережение Тёмного — и прочистила горло, напоминая о своём присутствии. — Может, наконец, спустимся к Белль? Я хочу узреть, как вы смотритесь все втроём! — ухмыльнулась рыжая. С явной неохотой отпустив сына, Румпельштильцхен обернулся к ученице, осмотрел её, словно оценивая, сможет ли она идти на своих двоих. Удовлетворённо кивнул. — Пойдём. Спустя какое-то время Вольха уже могла узреть то, что хотела: Белль прижалась к Румпельштильцхену с одной стороны, Бэй приобнял с другой - и, оглянувшись на Вольху, вдруг озорно подмигнул ей: — Присоединяйся! Девушка приподняла брови, сомневаясь, что правильно расслышала предложение мальчика. Как-то не верилось. Разум никак не мог подкинуть воспоминание о последней подобной ситуации — вероятно, потому что их и не возникало. Собрать всех братьев и саму Вольху вместе и успеть обнять, пока они не поубивали друг друга, казалось задачей невыполнимой, потому такие вот, «семейные» объятья являлись для ведьмы чем-то неизведанным. Практически стать частью сей компании. И рыжеволосая качнула головой: — Да нет, я тут не к месту. Вы не отвлекайтесь, не отвлекайтесь! Румпельштильцхен поднял голову, задумчиво посмотрел на Вольху — что-то непонятное промелькнуло в его глазах, — но ничего не сказал. Кажется, её чувства были ему знакомы в какой-то степени… когда-то. Но это «когда-то» давно прошло. А «здесь и сейчас» он был счастлив. Почти.