***
…— Как ты можешь улыбаться?! Лица девушек были смазаны, но хорошо был слышен взволнованный гул их голосов. — Просто. — Ты, возможно, ногу сломала, и даже не подала виду, что тебя это волнует. Я пожала плечами, отводя взгляд в сторону, но губы были по-прежнему растянуты в кривую усмешку, которая плавно переходила в мечтательную полуулыбку. Мне было не всё равно. Но я просто не могла открыть свои истинные чувства. Не перед теми, кого ненавижу…***
…— Вот ответь мне, Чешир, как ты это делаешь? — молодой парнишка недовольно прищурился, сильнее запахивая куртку, глядя на веселящуюся девушку, которая кружилась вокруг своей оси. На её лице сияла безумная улыбка. — Делаю что, мой Валентин? — девушка оскалилась. Остановившись, она развернулась к парню спиной, убирая руки в карманы, смотря на дорогу. — Играешь на публику, разумеется. Все твои уверены, что ты ненормальная, а мои, что ты просто невероятна. Особенно парни. Ты знаешь, что они собирались позвать тебя на мальчишник, но их остановило только то, что ты девушка? —Правда?! — её голос звучал удивлённо, а потом она залилась смехом. — Вот дают! Я бы сама с удовольствием пошла бы, но девичник… — На который тебя не позвали, — хмыкнул Валенс, приглядываясь к подъезжающему мотоциклу. — Чешир, тебе нужно научиться быть искренней. — Я искренна с вами, — девушка резко развернулась. Негодование и недовольство промелькнули в её тёмных глазах. — Просто привыкла… так. — Отвратительная привычка… особенно, когда ты сломала ногу и смеялась на всю улицу. Мы чуть не поседели в один момент.***
Я завалился вперёд. Дыхание перехватило. Мои первые воспоминания, где была произнесена моя кличка. Чеширский кот — постоянно улыбающийся персонаж невероятной истории, умеющий по собственному желанию быстро исчезать или, наоборот, постепенно растворяться в воздухе, оставляя на прощание лишь улыбку. Привычка. Маска. — Аш? Я втянул воздух, наслаждаясь теплом разгоряченной кожи. Мне хотелось обнять Гарри, зарыться лицом в мягкие чёрные, словно воронье крыло, волосы, пропустить сквозь пальцы длинноватые пряди и ждать. Ждать, пока он сам не оттолкнёт меня. «Будь искренней» — Гарри, как ты смотришь на то, чтобы перебраться ко мне в комнату?* * *
Гнетущая атмосфера царила в доме. Казалось, что давящий, полный затхлости, воздух осязаем и окутывает всё, поглощая, захватывая в свои тиски обитателей дома. Сюда бы можжевельник и полынь, а лучше вообще — съехать. Стены пропитаны негативной энергией. Мне хотелось уйти отсюда, куда-нибудь в парк или лес, где можно ощутить всю магию природы. Как я раньше не замечала подобного? Кухня была небольшой, не сказать, что уютной, но добротной. Светлая, словно Петуния пыталась показать, что её дом так и блестит чистотой, но не добилась подобного результата. Когда в доме не чувствуется уюта, нет домашнего очага, то холод въедается во всё, до чего дотянется, и избавиться от него можно будет лишь проведя капитальный ремонт. Вернон и Петуния сидели за круглым столом, на котором стоял чайник с душистым чёрным чаем и сбором разных трав, которые я нашел в шкафу. Взрослые к кружкам даже не притронулись. Я прикусил щёку, подбирая слова для начала разговора. Эти люди при всегда своем мнении — чрезвычайно твердолобы — и не любят прислушиваться к другим. Слепы к своим недостаткам. Им важно быть такими, как все Нормальные. Словно стадные животные, которые пойдут за вожаком, боясь перечить старшему. Петуния — женщина, которой важна исключительно обложка книги. Нужно выглядеть хорошо, чтобы не опозорить свое имя. Завистливая, но любящая женщина. Слепа к своей семье. Предвзята к другим. Для нее семья — всё. Но семья для неё — сыновья, муж и его сестра. Гарри и Лили к категории «Семья» не относились. Их будто вычеркнули из правильной жизни Дурслей. Как только они стали другими. Теми, к кому повернулась лицом удача. Способными к созданию и разрушению. Страх за свой ограниченный мирок — вот что управляет ими. Они не знают, чего ожидать в следующий момент. Не знают, как поведет себя Гарри, если его ненависть превысит допустимый предел и заменит страх перед очередными побоями. Их нельзя ненавидеть, но можно презирать. — Отец, мать, я хочу попросить, — начал я, украдкой посматривая на входную дверь, где притаился Гарри, хоть я и просил его посидеть где-нибудь в укромном месте, а лучше — в саду. — Аш, милый, что-то случилось? Ты ведь только поправился, — начала Петуния. Её забота, конечно, не отталкивает, но и не вызывает положительных эмоций. Чувствую себя как у дальних родственников. От их слов ни горячо, ни холодно. Просто безразлично. Но ты продолжаешь улыбаться и делать вид, что растроган их словами. — Все хорошо, мама, — я улыбнулся от уха до уха, насколько позволяли бинты. Должен признаться, что это жутко неудобно, да и неприятно — ощущать себя неспособным пройти по коридору, не задев ногой стол. А очки натирали переносицу. — Аш, выкладывай, что случилось. Ты можешь попросить что угодно, — со спокойным довольствием кивнул мужчина, который принёс столько страданий Гарри. Вот он мне не нравился, но до откровенной ненависти не доходило. Мне есть кого ненавидеть и кроме него. Да и не заслуживает он этого. — Я хочу, чтобы Гарри переехал ко мне в комнату, — и, не дав им ничего сказать, я пресёк их попытки высказаться по поводу моей просьбы. — Мне сейчас нужна помощь, — я аккуратно провёл по краю повязки. — А Гарри может помочь мне, поэтому я хочу, чтобы сейчас он находился рядом. Мне хотелось всё преподнести по-другому, но нельзя выдавать, что мне не восемь, а то начну рассуждать, как взрослый, они забьют тревогу, и пиши пропало. — Мам, пап, обещаю, что подобного больше не повторится. — Но это ведь он виноват в твоей травме, милый! — если мог бы, поморщился. — Вернон, скажи ему! — Аш, я понимаю, что ты теперь плохо видишь, но это не повод, чтобы… — Я так же виноват. Это был несчастный случай. Стечение обстоятельств. К тому же, разве Гарри не мой кузен? Я готов нести ответственность за него! Не вижу веских причин, почему он не может жить или проводить время со мной. Мы учимся в одном классе, живём в одном доме, и то, что его родители были алкоголиками, не значит, что он такой же. Дети не в ответе за грехи отцов и матерей. Сейчас мы должны поддержать его, и я, как его брат, готов это сделать! Вернон недовольно нахмурился, но, видимо, был согласен с несколькими доводами, однако всё равно не особо одобрял моё решение. Забота о своем отпрыске, страх за сына, недоверчивость по отношению к племяннику, а также гордость за своего мальчика — именно такие эмоции, похоже, обуревали толстяка. Петуния растерянно глядела перед собой, сжимая чашку с остывшим чаем. — Я прошу вас! Я хочу, чтобы мы стали, наконец, семьей! Шах и мат, господа. Детская непосредственность, желание стать семьей. — Хорошо, Аш, но я хочу переговорить с Поттером. Позови его.