Инь-Ян: Противостояние Огня и Льда

      Вы когда-нибудь просыпались рано утром, чтобы посмотреться в зеркало, дабы тебя никто не видел? Я, видимо, никогда этим не занималась, иначе бы не оглядывалась при каждом маломальском шорохе, выдавая свою неопытность.       Сидя на кровати и свесив ноги, я, подпёрла голову рукой и лениво вглядывалась в тени на стенах, пытаясь разглядеть криво нарисованные рисунки. Книжных шкафов было немного — всего две штуки, но они занимали большую часть комнаты. Правда, одна стена, будто специально, была выделена для детского творчества (и явно не хозяина комнаты).       Насколько Аш любил Гарри? Я могу только гадать.       Аш Дурcль был не просто ребенком, он был очень красивым и милым мальчиком со слабым здоровьем. Это я поняла не только по воспоминаниям, но и по тому, насколько болезненно худым было это тело. Глядя в зеркало, мне хотелось позавидовать немного, правда, я не знала чему именно. Неужто я была полной? Да нет, вроде. Я отчётливо помню большой зал, зеркало во всю стену; помню ощущение вибрации громкой музыки и сладкую боль в мышцах ног. Странно всё это.       Я помню многое отрывками, но не забыла полностью. Возможно, со временем я окончательно верну потерянную память. Как в случае с Диссоциативной фугой*. Но теперь это уже не играет большой роли, а вот плохое зрение – уже проблема. Очки я нашла на прикроватной тумбочке, рядом с будильником и книгой о медицине с пометками на полях. Скоро она мне очень пригодится, так как мне нужно знать, какие побои получал Поттер. Но сейчас не об этом.       Мужское тело далеко не отталкивало, оно, скорее, вызывало радость и детское неверие. И тело действительно принадлежало ребёнку. В этом я окончательно убедилась, когда, краснея, стояла обнажённой перед своим собственным отражением и не могла понять, почему это тело ощущается, словно всегда было моим. Даже простые движение давались с необычайной лёгкостью.       После осмотра нового тела я решила найти одежду в шкафу, но её оказалось не так много. Видимо, шмотьём парень не интересовался. И правильно делал, но сейчас это было для меня не слишком выгодно — я замерзала! В комнате, если судить по показаниям термометра на книжной полке, двадцать пять градусов, но мне было холодно. Ради интереса проверила, нет ли у меня жара. Найти медицинский градусник в аптечке было минутным делом. Оказалось, меня била лёгкая лихорадка, но, решив, что в этом нет ничего страшного, я надела свитер и тихо спустилась вниз. Придерживаясь за поручень лестницы, задерживаясь на каждой ступеньке, я пробралась в зал, а затем и на кухню. К моему величайшему изумлению, Петуния уже была на ногах и готовила завтрак.       — Аш, милый, ты почему не спишь? — я, моргнув, обвела взглядом помещение. Всё совершенно обычно, даже скучно, а потом мне пришлось отпрыгнуть назад, когда меня поцеловали в лоб. Пришлось постараться, чтобы удивление не появилось у меня на лице. — Милый, да у тебя жар! Возвращайся в кровать, я сейчас принесу тебе лекарство! — взмахнула руками, словно курица-наседка, женщина.       Вздернув бровь, я косо наблюдала за её мельтешением. Почему меня это будто бесит?       — А где Гарри? — громко спросил я вздрогнувшую от этого простого вопроса Петунию. Та метнула на меня лишь один взгляд, а затем вернулась к рысканью в ящиках. Она ничего не ответила. Лишь, когда женщина нашла какие-то таблетки и наполнила стакан водой, дав всё это богатство мне, она улыбнулась, приторно-сладко, до омерзения, и произнесла:       — Аш, милый, не нужно вспоминать о нём. Сейчас самое важное — твоё здоровье. А о Поттере можешь больше не беспокоиться.       В душе поднялся страх, а буря негативных, тёмных эмоций захлестнула моё сознание. Тело дрожало от гнева — так хотелось рвануть в сторону чулана. Но я не могла. Эта улыбка Петунии, словно паучья сеть, заставляла меня стоять на месте. Семья? Это не семья — проклятье.       Если бы миссис Дурсль не отвернулась к окну, она была бы удивлена от того, каким взглядом её проводит младший сын.       Взглядом, полным ненависти, презрения и холода. Совершенно не теми эмоциями, которые должен ощущать ребёнок по отношению к человеку, подарившему ему жизнь.

* * *

      С неделю я провалялась в кровати. Жар к обеду того первого дня усилился, и, вскоре, я даже пошевелиться не могла.       Три дня мне было особенно плохо: тело ломило, горло болело, а глаз просто горел. Я не могла даже думать. У меня было лишь одно желание — чтобы побыстрее всё закончилось.       На четвертый день я могла говорить. Видимо, удалось сбить лихорадку, но аппетит по-прежнему не вернулся. Весь день напролет я выискивала глазами Гарри за окном. Машинально, даже не задумываясь. Скорее даже по привычке... Но Поттера я не то что не видела, даже не слышала.       На пятый день я окончательно поправилась, но ради профилактики меня не выпускали из комнаты, что заставляло меня ещё больше нервничать. Так хотелось удостовериться, что с Гарри всё хорошо. В душе я знала, что простым избиением это не могло закончиться, но так хотелось верить.       На ночь шестого дня я не выдержала и вышла из комнаты. Тихо спустившись в коридор, я застыла в оцепенении прямо возле двери в кладовку. Я не могла заставить себя открыть дверь, не потому что не хотела, а просто не могла.       Ашу... Нет, мне было страшно. Что мне сказать, если я зайду? Если я открою дверь, откуда мне знать, что Гарри теперь не ненавидит меня? Если он зол и проклинает меня, что тогда мне делать? И еще много «Если».       Я ладонью дотронулась до холодного дерева, прислушивалась к шорохам внутри. Я не слышала, но ощущала все холод, боль, царившие в кладовом помещении.       — Прости, Гарри. Возможно, ты теперь меня ненавидишь и не хочешь меня видеть... Но я хочу попросить у тебя прощения. Извини, извини за всё...       Я оторвала руку от гладкой поверхности и тихо поднялась обратно в комнату. Это не я извинилась, а Аш. Это были его ещё не угасшие чувства.       Эх, и почему мне тоже больно?

***

      На утро седьмого дня я вышла на улицу. Было так приятно ощутить дуновение прохладного, влажного осеннего ветра. Петуния (язык не поворачивался назвать её матерью) отлучилась к соседке и должна скоро вернуться, Дадли сегодня в школе, а Вернон на работе. А Гарри... Его я так и не увидела.       Первым делом я обошла сад, полюбовалась пустыми розовыми кустами, которые сейчас выглядели совсем непривлекательно; прошла вдоль стен и заметила движение возле гаража. Я побежала что есть сил, не контролируя себя, мне просто нужно было убедиться. Полупустой, наполненный коробками, мешками и инструментами гараж заменял склад, и именно там, среди всякого мусора, стоял Гарри... Гарри Поттер.       — Аш, — удивленно произнес он, глядя на мое испуганное лицо. Я не могла оторвать взгляда от кузена... моего двоюродного брата. Невысокий, весь бледный, в мешковатой, на несколько размеров больше нужного, одежде. Лицо было исцарапано, а из-под воротника виднелся фиолетовый синяк. Поттер проследил за моим взглядом и закрыл этот участок кожи. Я сделала шаг вперед и навалилась на стену, задев выключатель, дверь гаража опустилась автоматически.       — Аш, что с тобой?!       Я отстранено осмотрела черноволосого снизу-вверх, а потом вжала голову в согнутые колени.       — Аш, тебе плохо? Я сейчас позову тётю!       Меня будто вытащили из воды. Я успела схватить Поттера за рукав. Не сильно, но так, чтобы он заметил. Почему так хотелось плакать? Я ведь вижу его в первый раз, не считая фильма. Мне он практически никто! Но почему так одиноко?       — Не уходи, — я плачу? Нет, ещё нет.       Тело била мелкая дрожь — так хотелось плакать, но я не могла. Через секунду меня обняли и прижали к себе. Я забыла, как дышать. Гарри обнимал неумело, явно никогда этого раньше не делал, но его успокаивающий голос помог мне вернуться в сознание.        — Я не ненавижу тебя и я не злюсь, — прошептал он, а я густо покраснела, чуть волосы не встали дымом.       — Ты слышал?! — Гарри неуверенно кивнул, отводя взгляд. — Гарри...       Когда я силой повернула его лицо к себе, от неожиданности он повалился на меня. Подумать только, меня заставил плакать и краснеть восьмилетний ребенок! Позор мне шестнадцатилетней!       Я провела пальцами по острым скулам, обвела контур губ и мягко, почти не касаясь кожи, заправила чёлку за ухо, чтобы получше рассмотреть легендарный шрам. Ребёнок, отмеченный Тёмным Лордом, надежда Магического мира, Мальчик-Который-Выжил. Если бы он знал, какая судьба ему уготована... Возможно, поэтому рядом с ним был Аш. Это было его предназначением — защищать Гарри Поттера, но теперь это должна делать я.       Аш Дурсль, присмотри за мной и за этим чудом. А сейчас я с гордостью буду носить твоё имя.       — Гарри, я обещаю, что буду защищать тебя, — уверенно, с улыбкой я сильнее обняла, теперь уже своего братишку, пальцами перебирая спутавшиеся пряди вороньего гнезда.       — Я сам тебя буду защищать! — Гарри отстранился и навис надо мной. Я лишь усмехнулась и потянула его за обе щёки.       — Не дорос ещё, чтобы защищать меня, — до слуха донесся голос Петунии и хлопок входной двери, — Гарри, пойдем, пора менять историю.       —Аш? — я встала и потянула брата на себя.       — Не обращай внимания, идём, Гарри.       Я вздохнула полной грудью. Теперь я уверена, что я должна делать. Я не помню ни имени, ни своего настоящего пола, потому мне нужно создавать свою новую историю.       Как парень, как двоюродный брат Гарри Поттера и как Аш Дурсль...